Башня Мудреца

Наконец курсант скопил достаточно эфира в одной из рук и приложил её к плечу Клейфа, вызывая яркое мерцающее свечение синего цвета эфира. Клейф скривился от возникшей боли, но продолжал тяжело дышать и смотреть в нашу сторону.

– Что ж… я согласен… мы вас недооценили, – тяжело произнес он, улыбаясь и стирая капли крови здоровой рукой с лица, видимо, попавшие туда от раны на плече.

– Это мы еще не размялись, Фейф, – ответил Арчибальд, также тяжело дыша.

– Черт тебя возьми, Драконборн, – снова оскалился он. – Ладно, я принимаю тот факт, что вы весьма сильны, но тем лучше. Мы готовы принять тебя и Максимуса в свои ряды.

– Какая щедрость, – усмехнулся я.

– Ты что, потерял глаз и не видишь половину поля боя? Нас тут четверо, а вовсе не двое, – добавил Арканос.

– Я все прекрасно вижу, бастард, – озлобился он. – Арчибальд, ты же истинный наследник генерала и высшего общества. Ты сам все прекрасно понимаешь. Нам не нужны бастарды, чьи гены от бордельных шлюх, и не нужны те, чья связь с эфиром так низка, что даже семья готова отказаться от наследника. Да, да, я говорю именно о вас, Арканос и Виктор. Их смерть принесет только пользу империи! Убейте их, и можете пойти с нами.

После этих слов я даже не думал, что смогу снова быть поражен сказанным другими людьми. Разве можно требовать от нас убить своих же друзей? Вдруг меня осенило:

– Стойте… те погибшие ребята… вы что, убили своих собратьев по оружию?

– Ооо, а вот и всезнайка Максимус, – сказал Клейф, приставив указательный палец к виску. – Мы убили самых слабых в своих отрядах, чтобы создать единый отряд, способный победить всех. И у вас есть уникальный шанс присоединиться к нам!

– Что за чушь! Такого нельзя было делать, вы что, обезумели? – воскликнул Арчибальд.

– Неужели? Тогда почему мы все еще живы? – Клейф смеялся вместе с своим отрядом. – Если бы это было против правил, нас бы уже давно убили надсмотрщики. То, что делать нельзя, они написали. Но нигде не было сказано, что нельзя убивать своих товарищей по оружию. Нас не просто разделили на четыре человека, и для прохождения, напомню, нужны как раз три повязки. Тем, кому хватило духу это сделать, уже, наверное, пришли к финишу и сидят в теплой ванне академии, а не замерзают, истекая кровью в этом проклятом месте.

Я не хотел верить в то, что он говорил, но логическое мышление вырывало из мыслей здравый смысл. Экзамен подразумевал возможность предательства в наших рядах. Но зачем же тогда они убили тех бедолаг в самом начале? Ах да, от них уже не получить три повязки, если кто-то попробует. Неужели для нашей оценки нужно проверять нас такими методами? И тогда меня осенило. Академия готовит офицерские кадры для всех рядов войск, и каждое действие, которое мы предпринимаем в дальнейшем, покажет, куда мы можем пойти: элитные отряды, рядовые подразделения, шпионы, допросчики, тайные отряды и прочие. Если ты готов убить даже своих друзей по приказу, ты будешь отличным солдатом.

– Мы, пожалуй, откажемся, – сказал как отрезал Арчибальд.

– Что? Ты сошел с ума? – удивленно воскликнул Клейф. – Нас больше, и вы все умрете!

– Я, как ты и сказал, истинный Драконборн, – впервые за все время произнес Арчибальд свою фамилию. – И как истинный аристократ я не брошу своих товарищей. Если судьба потребует от меня умереть за них сегодня, на то воля высших сил, и я заплачу эту цену. Но никогда не стану предателем. К бою!

В этот момент мне показалось, что магическая сила эфира, исходящая от Арчибальда, словно окутала нас, придавая силу для следующего раунда битвы. Мы с новыми силами рванули на наших противников, которые, видимо, даже не успели толком восстановить силы, ибо защищаться теперь приходилось им, а не нам.

Милдор отходил назад после каждого моего удара. Я не вкладывал в удары всю силу, чтобы не растратить быстро всю магическую энергию, но этого и не нужно было. Защита Милдора давала трещины и слабела с каждым моим ударом, это было заметно по мерцающим волнам на его защите, которая то и дело исчезала с его тела.

В порыве отчаяния он предпринял несколько неудачных контратак. В один момент он был очень близок к тому, чтобы нанести мне удар, но я вовремя среагировал, пропуская его шпагу мимо себя. В этот момент ударить шпагой у меня не вышло, поэтому я усилил свою левую ногу и нанес сильнейший удар коленом в его живот. Удар пришелся как раз ниже уровня ребер, колено врезалось, вызвав хруст. Он издал сильный протяжный стон, словно выплевывая весь воздух из легких.

За этим ударом я совершил еще один – правой рукой, который пришелся на лицо противника. Я сломал ему нос, вызвав обильное кровотечение. Если бы такие удары были нанесены обычному человеку, он бы уже лежал в беспамятстве, пуская слюни. Но не мой противник. Милдор кувырком перевернулся назад и вскочил на ноги, попутно схватившись за сломанный нос, из которого фонтаном била кровь.

Уже не было такого напора от него, как раньше; он полностью сосредоточился и готовился наносить мне ответные удары, поэтому я не собирался лезть на рожон. Мы начали огибать небольшой круг друг вокруг друга, не решаясь первыми напасть. Во время одного из таких моментов я заглянул за плечо своему оппоненту, где проходило сражение Арканоса и Арчибальда, до этого стоящих у меня за спиной. Их противников стало на одного меньше: один из копейщиков неподвижно лежал на одном из больших валунов, с которого стекали ручейки багровой крови.

«Минус один», – подумал я, и в ту же секунду Милдор предпринял попытку фатальной для него атаки. Он все еще держал левую руку у носа, открывая прекрасное место для удара, которым я, собственно говоря, и собирался воспользоваться.

Я планировал подсесть под него и нанести несмертельный удар по его правой руке, чтобы вынудить сдаться, но злой рок или судьба решили иначе. Не знаю как, но моя нога, ступая на камень, соскользнула с его мокрой и скользкой поверхности, и я начал падать, выставляя шпагу вперед. В этот же момент Милдора постигла та же участь, что и меня. Однако вместо того чтобы упасть рядом, он рухнул прямо на мое оружие. Под тяжестью своего тела и скоростью у него не было ни единого шанса. Шпага прошила его тело с такой силой, как горячий нож проходит через масло. Острие лезвия пробило грудь и попало ровно в место, где находилось сердце.

Я поднял голову и посмотрел на все еще живого курсанта академии, который медленно сползал по острию моего клинка в мою сторону, захлебываясь своей же кровью. Наконец, его бездыханное тело навалилось на меня, указывая на мою победу в этой битве.

Нога отдалась болью, сообщая телу, что я ее подвернул. Сейчас мне хотелось лишь полежать пару минут, чтобы перевести дух, но времени на отдых попросту не было – битва еще не закончена. Я откинул тело Милдора и с трудом встал на ноги. Но звон мечей и клинков уже стих. Рядом с Арчибальдом лежал еще один копейщик, беспомощно пытаясь дотянуться в сторону Клейфа. Пара попыток схватить воздух руками, и он опустил их в молчаливом согласии с смертью. «Еще минус два», – проговорил я себе и развернулся в сторону Виктора. Ситуация с его противником не изменилась: оба были изранены порезами и не пытались атаковать друг друга.

– Черт вас возьми, откуда у вас такая сила? – сказал Клейф, осматривая павших союзников и бросая на нас злобные взгляды. Он прикидывал варианты, шансов у него не было. Он сам ранен, курсант поддержки не сможет воевать, а оставшийся фехтовальщик не справится с нами тремя. – Уходим немедленно. Сегодня вы победили, но я этого не забуду, Драконборн!

Все трое тут же начали убегать в лес у берега, а мы остались стоять, как вкопанные, даже не пытаясь их преследовать. Только Виктор предпринял попытку догнать своего противника, но через десять метров, схватившись за бок, согнулся и упал на колени от боли. Один удар он все же пропустил, и его полоснули по ребрам, вызывая сильную боль.

– Мы что, дадим им уйти? – закричал он, указывая на отступающих и смотря на нас.

– Если хочешь, можешь за ними пойти, а я пас, у меня сил стоять нет, – сказал Арканос и завалился на камни спиной.

Он действительно был не в лучшей форме, как и мы все. У него была серьезная рана на ноге, которую мы сразу же стали перевязывать. Раздосадованный Виктор ударил по камням кулаком, попутно выругавшись.

Мы победили еще в одной битве за свои жизни. Но на этот раз наш противник превосходил нас числом и смог нанести нам существенный урон.

После непродолжительного десятиминутного отдыха мы решили, что даже таким врагам должны быть предоставлены почести. Мы оттянули погибших ближе к деревьям у берега и накрыли их их же плащами. Очевидно, что мы забрали их повязки. Мне удалось забрать по две повязки от копейщика и Милдора, итого у меня их оказалось шесть – на три больше, чем нужно было. Одного копейщика прикончил Арчибальд, забрав у него три повязки, так что у него уже было четыре. Второго убил Арканос и забрал у него две повязки, имея в своей коллекции три штуки. Виктор же остался ни с чем, упустив своего противника.

Его раздражение усилилось с новой силой, и он начал кидаться претензиями в мою сторону.

– Почему ты мне не помог?

– Я как бы был занят сражением с двумя противниками, Виктор! – ответил я, когда его безумное лицо нависло надо мной. – Мне что, еще нужно было взять на себя твоего?

– Ты мог бы и не убивать второго, и тогда я мог бы его убить, забрав его повязки, – еще больше напирал он. – И тогда у всех нас было бы по три необходимых трофея для завершения экзамена. А в итоге я снова остался ни с чем. Скажи мне, Максимус, ты что, хочешь, чтобы я провалил его?

– Что за вздор, Виктор? Я бы никогда…

– Не отрицай это, – перебил он меня, не давая закончить. – Я прекрасно понял твой план. Прикинуться сперва слабым, чтобы тебя всему научили, а сейчас ты хочешь показать, что ты выше всех, и пытаешься утвердиться за счет меня!

Я не верил своим ушам. Виктор, который еще вчера клялся в вечном долге, навис надо мной, словно грозная туча, готовая накинуться и набить мне морду. На минуту я потерял дар речи и не знал, что ответить. Не знаю, что бы могло случиться дальше, если бы в ситуацию не вмешался Арчибальд. Он мгновенно оказался между нами и оттолкнул Виктора от меня.

– Прекрати немедленно, Виктор! Максимус вчера спас тебе жизнь, а сегодня ты готов накинуться на него?

– Никто не просил его об этом! У меня все было под контролем, еще бы секунду – и я убил бы этого сраного копейщика!

– Не мели ерунду. Я видел, какова была ситуация. Если бы он помешкал хоть секунду, то сейчас бы ты не стоял здесь, а лежал бы рядом с ними! – продолжал напирать Арчибальд, и, видимо, это помогало: Виктор начинал отступать назад. – Ты сам видел, какая была ситуация, и в сложившихся обстоятельствах он делал все, что мог.

– Виктор, я правда пытался только ранить последнего фехтовальщика, но он напоролся на мой клинок и буквально убился об него, – добавил я, приподнявшись с земли.

– План прежний! – вставил Арчибальд. – Мы пройдем испытание вместе. Немного отдохнем и найдем способ, чтобы ты заполучил три повязки.

Виктор, немного успокоившись, махнул рукой и, отойдя на несколько метров, сел подальше от нас. Он был зол, взял небольшую палку и начал стругать ее кинжалом, пытаясь выместить свою злость на несчастной древесине. Мы же наслаждались хоть и минутной, но все же передышкой. Впереди нас ждали сложные испытания, но сейчас нам хотелось просто пару минут спокойствия и тишины, которую нарушала только бурная река, доносящая удары воды о багровые от крови наших противников берега.

Мы пролежали так минут десять, как вдруг услышали приближающийся шорох и звуки ударяющихся камней. «Неужели очередные враги?» – подумал я, поднимаясь на ноги. Моему примеру спешно последовали остальные.

Через несколько секунд из-за поворота показалась еще одна четверка фехтовальщиков, готовая начать сражение. Они подошли осторожно, но не нападали. Я сразу узнал их – это курсанты, которые жили по правую дверь от нас. Не шумная компания заучек, за которыми никогда не замечал ничего, что могло бы идти против правил академии. Они казались совершенно не тронутыми битвой, хотя на их руках виднелись по три повязки, свидетельствующие о том, что они уже сражались и вышли из этих битв победителями. В нашем положении мы даже не могли рассчитывать на победу.

– Это вы сделали с теми курсантами выше по реке? – спросил самый низкий из них. Этот вопрос поверг нас в небольшой ступор. Зачем спрашивать, если собираешься нападать?

– Нет! – спешно ответил я. – Это сделали те, кто лежат сейчас позади нас. Часть курсантов предала и убила своих товарищей и объединилась в группу. Мы догнали их и наказали.

Стоявшие напротив воины переглянулись между собой, а затем, покачав головой, вернули свои шпаги в ножны, но подходить не спешили, то и дело посматривая то на нас, то на наше оружие, которое из последних сил держали наши дрожащие руки.

– Можете убрать оружие, мы не собираемся нападать.

– Поймите нас правильно, – сказал Арчибальд, – мы за эти два дня насмотрелись на подлости людей и не очень-то верим.

– Дело ваше, но я говорю правду. Мы «забрали» минимум для прохождения испытания и лишнюю кровь проливать не намерены. Тем более в вашем состоянии вы не сможете нам противостоять, и вы это понимаете.

Я заметил, как Арчибальд засомневался, а затем опустил оружие. Этому примеру последовали и мы с Арканосом, в то время как Виктор, пробормотав что-то невнятное, просто отошел чуть подальше. Отряд вышел на берег и, приблизившись к нам, снял со спин мешки, начали в них копошиться, то и дело доставая бинты и кое-какие лекарственные травы.

– Давайте мы вам поможем, – сказал один из них, и, прежде чем получить одобрение, начал промывать раны и прикладывать травы.

– Ну на такое уж точно мы не рассчитывали, – чуть смеясь, сказал Арканос. – Кажется, на этом испытании может случиться все что угодно. Союзник может ударить ножом в спину, а потенциальный противник залатать раны.

– Для нас испытание закончено, и почему бы не помочь нашим боевым товарищам? Тем более мы скоро снова будем продолжать обучение вместе. Так зачем же портить отношения, если битва уже не нужна и в априори бессмысленна?

Долго задерживаться наши старые-новые товарищи не стали. Быстро наложив лекарственные травы и бинты, они пожелали нам быстрей добраться до финала и спешно скрылись за поворотом, ведущим к броду через Змею.

Собравшись с мыслями, мы решили, что стоит поспешить с переправой. Время уже завалилось к вечеру, а до подножья горы оставалось приличное расстояние, которое нужно было преодолеть до темноты.

Капеллины решили сбросить из-за их ненадобности: у подножья и на самой горе еще лежал снег, и температура там оставалась минусовой, поэтому лишний металл только охлаждал бы наши тела. Взяв дополнительные пояса от павших противников, их мечи и брошенные плащи убегающих, мы двинулись в сторону брода.

Приток действительно вывел нас практически к мелководью реки. Но там, где было это самое мелководье, сила течения была просто невыносимо сильной. Если бы не наша усталость и раны, мы бы без труда прошли это препятствие. Однако сейчас все понимали, что малейшая оплошность может унести нас в поток, а там и утонуть недалеко. Немного посовещавшись, мы решили связать между собой пояса и идти, придерживая друг друга для равновесия. Эта идея оказалась довольно удачной, ибо в один из моментов, когда мы прошли уже добрую половину пути, Арканос оступился и чуть не сорвался в течение. К счастью, Виктор успел его схватить, не дав потерять равновесие.

Выбравшись на берег, мы поняли, что состояние Арканоса хуже, чем мы считали сначала, но он отказался от привала.

Следующие три часа, пока солнце не начало заходить за горизонт, мы двигались через лес без проблем. На приличном расстоянии от нас слышались звуки боев и всплески магии эфира, но мы решили вести себя тихо.

– Хватит от нас на сегодня битв и потрясений. Продолжим добывать повязки для Виктора завтра, когда отдохнем, – сказал Арчибальд, озвучив, по видимому, общие мысли, и даже Виктор первый кивнул в знак согласия.

На закате мы все же добрались до подножья гор. Марлонский хребет был естественной преградой с северной стороны от столицы. Его часто считали непроходимым для больших групп людей из-за крутых склонов и постоянных снежных лавин. После выхода из леса на горизонте открывалась лишь бескрайняя снежная гладь с местами выступающими серыми и коричневыми скалами. Их вершины устремлялись к небу, словно желая пронзить облака. Ледяные шапки гор сверкали под красными лучами заходящего солнца, отражая свет и создавая иллюзию чистоты. Склоны, покрытые плотными слоями снега, образовывали причудливые узоры и складки, напоминающие гигантские волны, застывшие во времени.

Здесь царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками хруста снега под нашими ногами, криком птиц, то и дело летящих вокруг нас, и шумом ветра. В эти моменты я чувствовал себя крошечным перед лицом великой силы природы, но одновременно ощущал её могущество и гармонию.

Осадки в виде дождя перешли в мелкий снег, а затем кратковременно прекратились, словно давая нам несколько минут полюбоваться красотой гор, пока солнце окончательно не уйдет из вида.

Чтобы пройти в нужное место, мы были вынуждены сделать небольшой крюк на запад, чтобы подняться по более пологому склону. Однако в планах всегда есть вероятность непредвиденных обстоятельств, и этот раз не стал исключением.

Как только мы поднялись на приличное расстояние, разыгралась сильная пурга, которая мешала обзору и сбивала нас с ног. Уставшие, голодные и израненные, мы не могли противостоять стихии и быстро обессилили. Проходя у одного из склонов, мы заметили небольшой уступ, который защищал от ветра и снега, и быстро решили переждать там плохую погоду.

Несмотря на ситуацию с пургой, мы не стали отказываться от мер безопасности. Как и в прошлый раз, решили дежурить по очереди. Состояние Виктора уже улучшилось, и его желание стать на дозор никто не решился оспаривать. Тем более в нашей ситуации, когда все устали, каждый хотел поспать лишний час. Он должен был сменить Арканоса незадолго до рассвета, а когда солнце перейдет за хребет, разбудить нас.

2 день месяца весеннего пробуждения 2028 года, контент Хуркатор, одна из гор Марлонского хребта

На время моего дежурства пурга постепенно стихла и перешла в легкий снег. Снежинки одна за одной ложились мне на лицо и тут же превращались в воду, не выдерживая температуры моего тела. Я восстановил силы, и эфир снова стал сочиться сквозь меня. Мое взаимодействие с ним значительно возросло за последние месяцы и вышло на новый уровень после этих двух дней. Я медленно направлял магические потоки вдоль своей кожи, повышая температуру своего тела. В условиях движения и, тем более, боя, я не смог бы сделать этого. Но сейчас это было вполне в моих силах.

Арканос проснулся сам и, подойдя ко мне, положил руку мне на плечо. Даже после сна он выглядел обессиленным и вынужден был опереться на меня. Раны не давали ему покоя и, казалось, вытягивали из него все силы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, заранее зная ответ.

– Если честно, было и получше.

– Может, еще поспишь немного? Я могу дождаться Виктора.

– Нет, все в порядке. Вряд ли у нас тут может что-то произойти, – сказал Арканос с явным намеком на то, что он хочет еще поговорить.

– Тебя что-то тревожит?

– Если честно, то да, – он почесал затылок, немного сомневаясь, стоит ли мне говорить. – Скажи, ты правда считаешь, что у нас есть шансы найти еще группу, у которой сможем забрать недостающие Виктору повязки?

– Думаю, что да, – безотлагательно ответил я. – Хоть я и не хочу, чтобы народ умирал попросту зря, но оставить друга в беде мы просто не можем. Ты же понимаешь, Арканос?

– Да, конечно, мы друзья, и мы должны ему помочь, – торопливо заявил он, улыбаясь. Это я так сказал… мысли вслух просто. Но все же… Неужели нужно подвергать друг друга опасности, чтобы помочь тому, кто этого недостоин по своей слабости? Не бери в голову, Максимус.

Мне не нравилось его выражение лица, но тогда я списал все на усталость и ноющие раны по всему его телу. Я еще пару минут постоял с ним рядом, мы перекинулись парой стандартных фраз и отправился спать, усевшись рядом с Арчибальдом.

Сидеть было до боли неудобно. Даже несмотря на снег, промерзшая земля и камни ни капельки не смягчали поверхность, заставляя холод пронизывать все тело. В ту минуту, хоть и на секунду, я заскучал по мокрой земле в лесу. Но усталость брала свое, и даже несмотря на такой дискомфорт, я довольно быстро заснул. Спал я очень чутко, можно даже назвать это легкой дремотой, поэтому, когда появился резкий металлический звук и протяжной стон, я быстро открыл глаза. Как по команде, сразу за мной открыл глаза и Арчибальд. Увиденное повергло меня в ужас и даже лишило дара речи.

Уже не было темно, и первые лучи солнца позволяли хорошо рассмотреть ужасающую картину. В белом снегу лежал все еще живой Арканос, который судорожно хватался руками за перерезанное горло, а над ним возвышался Виктор, держа в руке кинжал, который я ему отдал накануне. Время, как и в момент моего первого убийства, словно замедлилось в сотни раз. Я видел, как с боку от меня резко начал подниматься Арчибальд, хватаясь за шпагу. Видел Виктора и его косой коварный взгляд из-под плеча. Видел, как с дрожащего в руке кинжала скатывалась капля крови. Она отделилась от лезвия и янтарным шаром полетела вниз, поглощая на своем пути кристально белые снежинки. Лучи восходящего солнца промелькнули через нее, отдавая блеском смерти, и в ту же секунду ударилась в снег, словно громадный валун камней.

Арчибальд оттолкнул плечом Виктора, выбив из его рук кинжал, и откинул его в сторону. Мы кинулись к Арканосу, который все еще был жив. Он барахтался в судорогах на снегу, пытаясь остановить кровь, и совершал попытки в последний раз ухватить губами за воздух. Я был готов отрывать лоскуты ткани, чтобы остановить кровь, но было уже слишком поздно. Белая, еще полминуты назад снежная поляна, начала молниеносно покрываться багровым цветом от крови из ран на горле.

Через пару секунд Арканос уже не дергался и не двигал губами, его руки медленно сползли и упали около плеч. Глаза стали пустыми и смотрели в бесконечную пустоту, а затем частицы эфира тонкими корнями начали исходить от его тела к земле, втягивая остатки манны в недра, говоря нам, что он умер.

Лучи раннего солнца наконец пробились сквозь горы, освещая первыми лучами лицо погибшего товарища. Кроме нас четверых на белоснежно-багровой поляне никого не было. Без сомнений, Арканоса убил именно Виктор. Но почему он не защищался? Я быстро посмотрел вокруг. У него не было шпаги. Виктор убил безоружного.

– Что ты, твою мать, наделал?! – закричал Арчибальд, повернувшись к сидящему на снегу Виктору и направив на него шпагу.

– Весьма глупый вопрос для такого всезнайки, как ты, Арчибальд, – сказал Виктор, поправляя свои растрепанные волосы. На его руках и лице была кровь Арканоса, и сейчас он испачкал ею даже свои волосы. При этом он умудрялся смеяться, когда отвечал.

– Ты убил его, чертов псих! – продолжал напирать Арчибальд.

– Я?! Да, конечно. Я должен был! Он ведь…

– Он был нашим другом! – вмешался в разговор я.

– Да? Неужели? А кто тогда я? – сказал Виктор, поднимаясь на ноги. – Он ведь даже не аристократ! Бастард! Он попал в академию только потому, что его отец ходит по всем борделям столицы. Но вы жалеете его, а не меня?

– Что ты такое несешь, Виктор? – продолжал говорить Арчибальд, пока расстояние между его шпагой и Виктором уменьшалось. – Мы всегда говорили, что родословная не важна, если ты истинный патриот империи!

– Пустые слова, выскочка! – крикнул Виктор и откинул рукой шпагу. – Думаете, я не слышал, как вы шепчитесь за моей спиной? Да, я все слышал с самого начала, с самой первой битвы. Мне достался самый сильный противник, пока вы разбирались с мелюзгой. Я вымотал его, а потом Максимус забрал у меня надежду на победу.

Его повышающийся тон разговора отдавался в голове ужасными ударами. Весь мир, который мы строили в течение этого года, разрушился, как карточный домик. В голову полезли мысли годичной давности, ощущения потери любимой. Отчаяние начало поглощать меня изнутри снова, и я попятился назад от тела Арканоса, прочь от этих слов.

– Вы каждый раз, будучи втроем, смеялись надо мной, – продолжал напирать Виктор. – Косо смотрели на меня и думали, как использовать меня в качестве пушечного мяса! Да, да, Арчибальд! Думаешь, я не видел твоих мыслей, когда Клейф предложил тебе сделку? Я видел, как ты на мгновение посмотрел на меня! Ты раздумывал, ставил за и против, отдавать меня или нет!

– Ты не прав, Виктор! – тихо сказал я. – Мы же хотели помочь тебе найти способ вместе вернуться в академию.