Башня Мудреца

– Отказаться сможешь? – спросил я, набивая рот очередным пирожным, которые я уже давно не ел.

– Нет. Назначения не подлежат обжалованию. Но да ладно про меня. Куда назначили тебя?

– Ну так, ничего особенного… Синее око.

– Ты пошутил? – недоверчиво посмотрел на меня Арчибальд.

– Нет.

– То есть… меня отправляют, будь они трижды прокляты, бумажки перебирать, в то время как тебя забирает отряд, который уже пять лет не набирал офицеров? – сказал он с завистью. – Отряд, который считают самым элитным подразделением?

– Ну, вроде как да.

– Жизнь, поистине, не справедлива, – сказал он и ударился головой об стол. – Я мечтал, что меня заберут именно в это подразделение. И чем же ты их так впечатлил, скажи на милость?

– Ну, мне порекомендовали не распространяться, но с пометкой только тем, кому я истинно доверяю. Так что вот…

Дальше я все рассказал Арчибальду. Тем более он сам мне помогал в тренировке и мог бы догадаться сам. После разговора мы разошлись по своим делам. Я решил, что этот день проведу у себя в комнате, отсыпаясь, а оставшуюся неделю уделю записям техник эфира.

Три месяца в академии прошли довольно быстро. Существенных событий не происходило, ибо бороться курсантам между собой уже было не за что. Но спарринги все же были неотъемлемой частью подготовки. И на них мне часто попадался противник, с которым я не хотел даже быть в одной комнате. Казалось, что Виктор специально настаивал на наших спаррингах, дабы показать свое превосходство, но с каждым разом проигрывал в пух и прах. Я за это время стал намного сильнее, и того прошлогоднего салаги уже не было. А все новые проигрыши для него становились все большей костью в горле.

В априори кинжальщики должны были быть, если не сильнее, то хотя бы наравне с фехтовальщиками за счет своей подвижности и маневренности. Однако я обходил Виктора во всем. Первые поражения не сильно давили на него, но затем сплетни в академии начали заставлять его нервничать. Все до единого начали говорить, что Виктор – самое слабое звено за последние несколько десятков лет. Студенты, преподаватели, даже обслуживающий персонал начали косо на него смотреть, как на прокаженного, и всему виной он считал исключительно меня. Его взгляды становились все грубее, в них искрилась неподдельная злоба и ненависть, направленная в мою сторону.

Так закончился один из семестров подготовки со-офицеров имперской армии. Впереди были три месяца службы под руководством наших офицеров на местах назначения.

28 день месяца чарующих морей 2045 года, континент Хуркатор, пригород столицы Альтаир

– Вот таким образом я стал для него самым ненавистным человеком в мире, – сказал Максимус, продолжая допивать уже прилично остывший чай. – За этими событиями последовала череда других приключений, и мы не раз встречались с ним по роду нашей службы, но ничего хорошего из этого не вышло. С каждым разом он опускался все ниже и ниже, и вот теперь он на грани банкротства и забвения. Хотя, по моему мнению, он сам виновен в своих бедах, а уж точно не я.

За время рассказа Антон уже умудрился съесть две порции еды, которые приносила Клаузия, чего она явно не одобряла, высказывая это всем своим видом. Наконец, наевшись, он завалился на спинку кресла и тяжело выдохнул, закрыв глаза. Открыв их, он заметил, что Максимус уже некоторое время внимательно рассматривает его. Взяв в руки карандаш и листок бумаги, он написал:

«Что-то не так?»

– Нет, все в порядке, – ответил Максимус, не отводя взгляда. – Скажи, а тебя пробовали учить связи с эфиром, или, может, ты сам пытался вызвать его?

«Никто не пытался, а мои попытки не особо что-либо дали, поэтому спустя два месяца попыток я перестал», – написал Антон.

– Любопытно. Любопытно, – сказал Максимус, потирая подбородок. – Ну что ж, этим вопросом мы займемся. У меня есть некоторые знакомые, которые, думаю, смогут помочь и даже с удовольствием. Они любят разные загадки и трудности. Я уже порядком задержался дома, и мне нужно отправиться по рабочим делам. А ты будь так добр, далеко от дома не уходи и помоги Клаузии по хозяйству.

С этими словами Максимус встал из-за стола, надел ножны с шпагой на пояс и направился на второй этаж. Там ему нужно было взять кое-какие документы из личного кабинета, которые он заблаговременно подготовил еще с вечера предыдущего дня. Спустился он через пару минут, и Клаузия уже поджидала его у входной двери с продуктовой сумкой. Она всегда давала ему в дорогу еду, зная, что Максимус часто забывает пообедать в корпусе. Прежде чем взять продукты у Клаузии, он подошел к Антону и напоследок шепнул:

– Постарайся с ней подружиться, это пойдет тебе на пользу.

Конечно, она все услышала и недовольно посмотрела на хозяина дома. Максимус улыбнулся, взял еду и вышел из дома, направляясь к своему мобилю, чтобы быстро добраться до гвардейского корпуса. Антон подошел к двери рядом с Клаузией и глазами проводил своего нового покровителя.

– Даже не вздумай убежать отсюда, – сказала Клаузия холодным голосом, от чего мурашки забегали по спине Антона. – Может, я и не молодая, но в два счета тебя догоню и надаю тумаков по самые не балуй.

После этих слов она задрала нос и, развернувшись на каблуках, направилась на кухню. Антон стоял и смотрел ей в след серыми глазами. В такой ситуации он никуда и не собирался уходить. Впервые за все время у него появился шанс на нормальную жизнь и не такое мрачное будущее, как вчера. И, возможно, даже шанс найти сестру, которая пропала с момента их появления в этом мире.

– Ты долго еще будешь прохлаждаться у двери? – громким командным голосом спросила Клаузия из кухни, заставив Антона слегка испугаться от неожиданности. – Господин Максимус велел тебе помочь мне по хозяйству, так что неси свои ноги сюда на кухню и помой посуду, которую, собственно говоря, ты и выпачкал.

Отказываться он не стал и быстро принялся за работу. Мыть посуду для Антона было не в новинку. Еще дома во Владивостоке они по очереди занимались домашними делами, и белоручкой его точно нельзя было назвать. Конечно, привычных гелей для мытья и губок тут не было, не говоря уже о посудомоечных машинах. Пришлось довольствоваться горячей водой и лоскутом ткани. Но на удивление, даже это не стало для него преградой, и он быстро справился.

Как только он закончил, экономка дала ему еще ряд поручений. Сперва ему нужно было убрать листву, которую принес северный ветер с лужайки у дома и дороги. Дела шли не так быстро, как с посудой. После недавнего проливного дождя остались лишь лужи и влажная поверхность, в то время как на небе кружились одиночные облака, а солнце палило, словно издавая последний жар. Влага под напором тепла испарялась с ужасающей скоростью, придавая и так жаркому дню удушливую атмосферу, даже вне помещения. Мокрые листья намертво прилипли к каменной кладке на дорожке, вызывая раздражение у Антона. Мягкий веник, который заблаговременно дала ему экономка, не справлялся с поставленной задачей и оказался попросту бесполезен. Он старательно подметал дорожку, но должного эффекта не добивался. Спустя десять минут отчаянных попыток Антон решил заняться другим заданием от Клаузии – сбором фруктов с деревьев, что заняло его на весь оставшийся день.

28 день месяца чарующих морей 2045 года, континент Хуркатор, штаб-корпус «Синее око»

Ближе к полудню Максимус доехал до корпуса. Он располагался в оборонном районе столицы, который состоял исключительно из подразделений армии. Корпус был огражден железным кованым забором, изредка скрепленным каменными основаниями. Большие ворота были единственным местом, через которое можно было попасть во внутренний двор. Сам двор был незначительного размера и служил лишь оградительной чертой от самого здания. Здание было построено в стиле викторианской архитектуры. Оно состояло из четырех этажей, а в центральной части возвышался остекленный купол, который покрывал внутренний двор, занимающий практически половину самого здания. В нем часто проводили брифинги офицерского состава корпуса и решали важнейшие вопросы. Центральный вход в здание был украшен высокими в три этажа колоннами и купольной основой со шпилем. Хотя эта конструкция в основном имела лишь эстетический характер, а не практический.

У входа у ворот дежурили два копейщика, одетые в парадные мундиры. Несмотря на то что Синее Око является подразделением фехтовальщиков, в его рядах числились и солдаты других родов войск: копейщики, целители и др. По долгу своей службы они обязаны были не пропускать подозрительных личностей и тех, кому сюда путь закрыт. Максимус, как правая рука теперь уже генерала Далтара Равенвальда, знал, что это был их долг, поэтому они становились по стойке смирно и вытягивались, как по струнке, при его приближении.

Максимус прошел в здание корпуса, где на удивление царила небывалая суматоха. Причину он не знал и сразу же направился в командную комнату, чтобы узнать, в чем дело. Деревянные двойные двери с резьбой высотой более двух метров были распахнуты, и через них то и дело входили и выходили офицеры, попутно отдавая честь Максимусу. После десятого раза взаимной отдачи чести он махнул рукой, подумав, что это никогда не кончится, и быстрым шагом вошел в комнату.

Командная комната являлась своего рода административным центром всего подразделения. Она была самой большой и служила местом постоянного расположения для командиров отрядов и командира подразделения. По всей комнате были расставлены простенькие деревянные канцелярские столы, заваленные бумагой, и стулья, за которыми без усталости работали секретари корпуса. Казалось, что работа здесь бурлит без остановки.

«На одну испорченную шпагу надо сделать сотню бумаг, чтобы ее списать. Одна бюрократия!» – подумал Максимус, продвигаясь между стопками бумаг, которые валялись даже на полу. Эти мысли были для него такими же обыденными, как и способность дышать, ибо это было правдой. До трети персонала корпуса приходилось как раз на канцелярских крыс, которые то и дело крутили винтики этой системы. Зачастую на эти должности брали штатских, не имеющих ничего общего с военным делом, и списание вооружения, одежды и других довольств доходило до абсурда, когда приходилось объяснять очкарику с каменным лицом, что если бить железо об железо, то оно может сломаться, и что нельзя при этом бить слабее для продления срока его службы.

Скрипя зубами, чтобы в очередной раз не накричать на секретарей за сложившийся балаган, Максимус все же проскочил в дальнюю часть комнаты, где рассматривал донесения генерал Далтар. В этой части комнаты был большой стол с множеством стульев, а напротив висела карта всего региона, возле которой мельчали младшие офицеры. Максимус подошел к генералу строевым шагом и отрапортовал:

– Генерал, майор Максимус…

– Прекрати, не до этого, Максимус, – перебил его Далтар, развернувшись в кресле к нему лицом. За годы службы его черные волосы поседели, и стали белыми, как у аристократов. – Слышал новости?

– Никак нет, генерал, – сказал Максимус, попутно снимая перчатки и посматривая по сторонам. – Но могу предположить, что случилось нечто из рук вон выходящее.

– Совершенно верно, вот погляди, – подтвердил он и передал ему конверт с донесением. Пока Максимус разворачивал конверт и читал содержимое, генерал продолжил: – Ты слышал о восстании рабов в южной провинции?

– Так точно, насколько мне известно, они уничтожили стоящий там гарнизон.

– Угу.

– Но восстание быстро подавили. Так к чему эта суматоха?

– Да, ты прав, восстание подавили, – подтвердил генерал, доставая из портсигара сигарету и закуривая. Это вызвало небольшое негодование у Максимуса, ибо Далтар курил в исключительных случаях, словно чувствуя опасность или сильную угрозу. Его курение всегда вызывало сильное напряжение среди личного состава. – Как только узнали о разбитом гарнизоне, туда направили карательный отряд твоего старого знакомого по академии Клейфа Каринбера – то еще бельмо на глазу армии.

– Да, я слышал, что его отряд не стесняется в методах, но при этом высшее командование закрывает глаза из-за его эффективности. Но я не понимаю: к чему это… Сер, тут опечатка в рапорте? – наконец спросил Максимус, прочитав часть переданного документа.

– Нет! Там нет никакой опечатки, Максимус. Как только рабов оттеснили от стен гарнизона, часть из них направилась в южную косу, стараясь оторваться от преследователей. Но уже через пару дней погоня прекратилась на срединных землях с Эльдора, на границе барьера. Отряд не собирался идти дальше, рискуя попасть на патрули Тальдора, и решил подождать, пока те вернутся назад. Но так и не дождались. Спустя четыре дня, считая сбежавших рабов погибшими, они вернулись в гарнизон, оставив на пограничном посту отряд своих солдат. А на шестой день беглые рабы вернулись почти с иссякшим эфиром.

– Я не понимаю, – недоверчиво возразил Максимус. – Даже самые сильные магистры эфира могут продержаться там не более трех дней. А большинство и вовсе не более двух суток. Как же им удалось столько пробыть в чуждых землях?

– Вот это и есть самый главный вопрос, – сказал генерал, глубоко затягиваясь сигаретой. Выдыхаемый дым заполонил практически всю комнату, делая видимыми лучи солнца, которые пробивались через деревянные ставни огромных окон. – Предположений очень много, но высшее командование считает, что барьер, который ограждает континенты уже порядка двух тысяч лет, начинает слабеть, и в нем создаются трещины.

– Разве это возможно?

– Удивлен не меньше тебя. Не думал, что на моем веку это случится. По секретным данным, это не первый случай ослабления барьера. Три месяца назад на северо-восточной косе к континенту Катрай был схожий случай, но там он был не таким длительным.

«Три месяца назад? Как раз тогда, когда попал сюда Антон. Совпадение или нет? Не верю я в такие совпадения», – задумался Максимус, отвлекаясь от слов генерала, который продолжал говорить про донесения.

– Майор! – закричал он, заставив Максимуса обратить на него внимание. – Ты не сконцентрирован. Я впервые вижу тебя таким. Что случилось?

– Это личное, сэр, не для посторонних глаз и ушей.

– Хм, неужели у тебя есть что-то личное? Любопытно и даже интереснее, чем падение барьера. Всем выйти из кабинета и закройте двери, нам с майором нужно обсудить вопросы тет-а-тет. – После приказа все офицеры вышли из отделенного участка комнаты и закрыли широкие двери. – Ну, Максимус, выкладывай, что случилось и может быть важнее, чем падение барьера?

– Целый день, сэр, складывается из ряда событий, которые могут быть связаны между собой. Я официально провожу дуэль аристократов с Виктором фон Райхтенбергом.

– Черт побери, не нашли более удачного времени, – схватившись за голову, ответил Далтар. – И что же стало причиной такого опрометчивого решения?

– Сэр, я прошу вас об одолжении! Не сообщайте информацию, которую сейчас услышите. Хотя бы до того момента, пока я не разберусь в деталях и не пойму, как поступить.

– Это еще интереснее. Сразу вопрос: эта информация может навредить корпусу или империи?

– Если этим вопросом временно займусь исключительно я, без ведома вышестоящих, то нет.

– Черт с тобой, Максимус, за столько лет службы ты никогда такого не просил. Если сейчас настало такое время, это очень важно для тебя. Обещаю не передавать информацию до твоего согласия!

– Дуэль была назначена в связи с попыткой мной защитить беглого раба Виктора.

– Дуэль из-за раба? Ты умом двинулся?

– Отнюдь, сэр. Это не простой раб. Это человек, который говорит на непонятном языке.

– Что это значит? – недоверие и непонимание привели к тому, что у Далтара искривилось лицо.

– Эфир не дает возможности понять его речь, хотя его письмо понятно. Это ребенок, у него нет связи с эфиром, он не умеет им пользоваться. И опять же, по его словам, это не его родной мир.

– Он что, с другого континента?

– Нет, сэр. Его мир совершенно другой, в нем нет наших континентов. К тому же он попал сюда три месяца назад. Думаю, если сопоставить первый случай ослабления эфира и его появление здесь, они совпадут.

Генерал молча смотрел на Максимуса, разбирая каждое слово, которое только что услышал. Затем он встал из-за стола и направился к окну. Он пристально всматривался в открывающийся вид на столицу империи и вдали показавшийся замок императорской семьи, возвышавшийся на холме, как маяк. Тишина продлилась несколько минут, и Максимус не планировал ее нарушать.

– Ты знаешь, насколько это важная информация и насколько может быть опасно ее сокрытие? – наконец спросил Далтар, не оборачиваясь.

– Да, сэр, я отдаю себе отчет.

– Но при этом просишь меня молчать? Обоснуй это так, чтобы я поверил тебе!

– Когда-то вы увидели во мне потенциал, и не ошиблись в этом, сэр. Сейчас я вижу подобный потенциал в этом юноше. Хоть у него нет явных признаков использования эфира, но, назовите это моим предчувствием, я чувствую в нем огромную силу, которую нужно научить использовать.

– Допустим! – ответил генерал, уже развернувшись к Максимусу. – Тем больше причин отдать его в нужные руки, чтобы сделать из него воина.

– Я это могу сделать при помощи своих сил и связей, – быстро ответил Максимус, словно ждал этих слов. – Парнишка, прибыв в этот мир, сразу попал в рабство, над ним издевались, его мучили и всячески истязали. Он ищет свою пропавшую сестру, которая также может стать ключом к его силе. И сейчас единственный человек, которому он доверяет, – это я. Если он сам захочет учиться, то его обучение станет намного эффективнее. Да и если мы сразу возьмем его в наш корпус, это усилит нашу мощь. Уверен, если мы все расскажем высшему командованию, то у нас его заберут!

Далтар медлил. Казалось, внутри него шло противоборство между долгом перед империей и благополучием вверенного ему подразделения. Держать планку лучших – задача не из легких, и разбрасываться возможностями заполучить таланты – это расточительство. Впрочем, если у Максимуса не получится, они всегда смогут отдать этого раба в руки высшего командования.

– Хорошо, – наконец ответил генерал, усаживаясь в кресло. – Мы с тобой будем об этом молчать. Привлекай только тех людей, которым можешь доверять, и если что-то нужно – обращайся, я помогу чем смогу.

– Да, спасибо, генерал. И я бы хотел сразу воспользоваться этой привилегией.

– Что мне в тебе нравится, Максимус, так это твои быстро принимаемые решения и нежелание откладывать на потом.

– Мне нужен доступ в библиотеку манускриптов столицы.

– 

Хм… Могу подергать за некоторые ниточки, и они, скрепя зубами, помогут. Но зачем тебе это?

– Хочу проверить кое-какие домыслы.

– И, как всегда, загадочный и малоразговорчивый. Хорошо, я сделаю это. Скажу тебе через пару дней о возможности. А все же, возвращаясь к твоей первой новости, как ты планируешь выкручиваться из дуэли?

– Никак, сэр! Я выйду на нее и сражусь с Виктором, – сказал Максимус так хладнокровно, словно это было обыденным делом для него. – Нам уже давно стоило разобраться в общих спорах.

– Пара минут сражения – лучшее средство выяснения отношений между мужчинами, чем сотни часов пустых разговоров, – сказал с торжеством генерал.

– Так точно, сэр, вы этому меня и учили.

– Что ж, тогда на этом и закончим! – сказал генерал, встав из-за стола и двинувшись к дверям, но был остановлен вопросом Максимуса.

– Что мне делать, сэр, с событиями на юге?

– Я поручу насущные вопросы касательно событий другим офицерам. Ты не единственный, кто тут служит, так что пусть поработают! А ты занимайся тем, что мы обсудили. Возможно, это поможет в деле намного больше, чем работа всего корпуса!

Сопротивляться Максимус не стал и кивнул головой. У него и правда было уж слишком много работы по получению информации касательно попадания Антона в этот мир и способа открыть ему возможность связываться с эфиром, тем более так ему сказал сделать голос во сне.

Остаток дня Максимус провел в своем личном кабинете, который больше походил на библиотеку из-за огромного количества книг. По центру комнаты стоял стол, заваленный документами и докладами, которым, казалось, не будет конца. Деревянный стул располагался спиной к большому окну, занимающему всю стену, что делало комнату весьма светлой.

По пути к своему кабинету Максимус поручил своим помощникам поискать странные события и людей, которые могли засветиться за последние три месяца, в частности, события, связанные с девушкой лет шестнадцати и с черными волосами. По его задумке, это должно было сузить поиск сестры Антона, которая могла стать козырем в его использовании для блага корпуса.

Только когда солнце полностью зашло за горизонт и начали зажигаться эфирные кристаллы для освещения, Максимус решил, что пора возвращаться домой. Он захватил пару книг, описывающих методики концентрации для высвобождения эфира, и вышел из кабинета.

– Этого должно быть пока достаточно для начала его обучения, – тихо проговорил он сам себе и направился к своему мобилю.

Отъехав от корпуса, Максимус направил транспорт по другой дороге, ведущей через город. Он все еще был в смятении из-за событий сегодняшнего дня и хотел слегка расслабиться видами имперской столицы.

Столица Империи начинала оживать в ночной суматохе. Город наполнялся магическим светом эфира, исходящим от уличных фонарей, украшенных кристаллами и различными символами. В отличие от других городов империи, столица никогда не подвергалась нападениям со стороны захватчиков, поэтому не была ограничена крепостными стенами или защитными сооружениями. Ее население охраняли подразделения гвардии. Архитектура в основном состояла из небольших двухэтажных каменных домов, что придавало городу шарм и ухоженность. Из года в год столица увеличивалась в размерах, и уже сейчас ее население превышало полмиллиона гражданских жителей. Театры, библиотеки, музеи и множество других зданий, предназначенных для досуга, делали ее центром культуры.

Улицы заполнялись людьми, одетыми в разнообразные костюмы, отражающие богатую культуру города. Некоторые из них останавливались, чтобы поприветствовать Максимуса, другие просто наблюдали за его проездом. Мобили сами по себе были чудным изобретением, привлекающим взгляды зевак. Воздух наполнялся ароматами жареных сладостей и экзотических цветов, растущих вдоль дорог.

Проезжая мимо высоких зданий в центре, украшенных статуями и балконами, Максимус услышал звуки музыки и смеха, доносящиеся откуда-то издалека. На одной из площадей он заметил группу артистов, исполняющих акробатические номера под музыку магических инструментов. Толпа вокруг них потихоньку увеличивалась, ожидая начала вечернего представления. Однако Максимус не остановился и проехал мимо.

– Они так безмятежны и спокойны, – пробормотал себе Максимус. – Даже не представляют, что мы стоим на пороге войны.

Дорога до усадьбы была безмятежной и спокойной. Время от времени встречались повозки с лошадьми, которые то и дело пугались при виде транспорта Максимуса. Внутри было душно, и он открыл окно, чтобы вдохнуть немного свежего, все еще летнего воздуха. Погода уже начинала портиться, и вечерами становилось порой прохладно, что в последнее время радовало Максимуса. Ветер трепал его белые волосы, и он наслаждался этими минутами. Он иногда погружался в мечты, где парил вдали от суеты и сражений, где он просто человек, а не тот, на кого надеются сотни солдат и тысячи жителей империи.

Темноту приближающегося дома развеивали лишь слегка светящие эфирные кристаллы, позволяющие найти дорогу к входной двери. Дом словно уже спал в ночной мгле, его темные окна излучали пустоту и заброшенность, к которой Максимус давно привык. Только небольшое окошко в комнате прислуги издавало слабые лучи света, свидетельствуя о том, что в нем находятся люди.

Максимус зашел, как всегда, бесшумно, часто вызывая недовольство Клаузии. Экономка заканчивала ужин и ни разу не обратила внимания на стоящего в дверном проеме хозяина. Только обернувшись, она слегка испугалась, за что Максимус получил очередной нагоняй:

– Господин Максимус, сколько можно говорить, чтобы вы не пугали меня так?! – нахмурившись, начала она. – Я не молода, и от подобных вещей я могу умереть.

– Не драматизируй, Клаузия, ты еще долго будешь мне помогать по хозяйству, – сказал с улыбкой Максимус. – Где наш новый жилец?

– Не хочу это признавать, но он целый день работал и выполнял все мои поручения, – неохотно произнесла экономка, отвернувшись. – Но ребенок есть ребенок, и под вечер он устал настолько, что завалился спать у меня в каморке на одной кровати для рабочих. Я накрыла его одеялом так, что он будет в порядке.

– Ну раз даже ты такое говоришь, тогда он и в правду молодец. Не буду его будить. Пусть отдохнет, возможно, это его последний день отдыха на ближайшее время!