Миднайт Хилл. Дом Охотников

– Так, ладно, бери ручку и записывай. Каждую буковку, мать твою. Рецепт противоядия…

– Да-да, я помню. Аконит похож на чл…

– Хантер, соберись. И прошу тебя – надень крестик.

***

Небо напоминало пламя костра. Плотный туман просачивался из глубины леса. Нил медленно пересек лужайку своего дома, остановился на дороге и задрал голову. Большая луна, до неприличия круглая, будто оценивала уровень подготовки: моральный и физический.

Нил ступил на соседний участок и засунул руки в болотную куртку с нашивками. Под ботинками хрустел гравий. Уверенной походкой Нил взобрался на крыльцо. Доски предательски скрипнули. Он замер, прислушиваясь к обстановке, а затем сделал еще пару шагов до окна. За шторами теплился маленький огонек. Стрекотание сверчков мешало слуху. Нил посмотрел на часы. В конце концов, до обращения есть максимум час. Главное не пропустить момент.

Нил сбежал с крыльца и отошел на такое расстояние, чтобы рассмотреть окна второго этажа. Особняк уснул, но Мелисса не ложилась так рано. Окна в её спальне всегда горели, когда он уходил в патруль. Нил медленно обошел дом по периметру. Окутало волнение как перед экзаменом, хотя он и писал их когда-то в предыдущей жизни. Это была проверка. Нил хотел доказать самому себе, что готов.

Проверил внутренние карманы – кинжал и арбалет на месте. Но нет фонарика. Нил раздосадованно сжал веки. Такая маленькая ошибка выбила его из колеи. Шаркая ботинками, он вернулся к своему дому. Как только Нил захлопнул дверь и схватил из прихожей фонарик, с улицы послышался протяжный волчий вой.

– Нил? – донесся голос мамы откуда-то из комнат. – Не иди туда.

Это был не просто вой – горн, вызывающий его на поединок. Жуткий и смертоносный. Нил обвел языком сухие губы. Он был прав. Он был, мать его, прав.

Нил слышал, как мама частыми шагами идет к нему. Он просто хотел, чтобы она не успела сказать, что он слабый, уязвимый и что ему нужно спрятаться. Не хотел знать, что он ребенок, нуждающийся в защите.

– Не высовывайся, – отрезал Нил, как только она появилась в проходе, и вышел на улицу.

Солнце село, и лес словно окутал волчий дух. Нил глубоко вдохнул свежий воздух. Волки в чаще выли, откликаясь на зов проклятого сородича. Длинные ноги быстро донесли до крыльца. Ему и раньше было страшно. Но Нил среагировал, когда облава на штригу вышла из-под контроля, всегда реагировал в спарринге. Сколько, черт возьми, можно доказывать себе, что он не беспомощный? Он больше не толстяк, которого может побить каждый.

Линд сказал, что многие погибнут при первой же схватке, а остальные прослужат долгую службу. Этот момент все равно однажды бы наступил. К нему невозможно полностью подготовиться. И этот момент сейчас. Нил не верил, что умрет.

Он достал из-за воротника серебряный крестик, поцеловал его и прошептал молитвы. Это может помочь. Должно.

Дверь не поддалась. Ну конечно. Нил слышал грузные шаги и грудное рычание. Он покрепче ухватил ручной арбалет. Всего один выстрел в огромный мохнатый лоб. Это несложно.

И со всей силы лягнул ботинком окно.

Громадный двухметровый зверь стоял посреди гостиной. Нил столько раз представлял, как это будет. Оборотень был прямо как с видео, на котором его дед поджигал убежище целой стаи. Нил смотрел в желтые глаза, слушал глубинный грудной рев. Ну привет, соседка. Зверь открыл пасть с длинными клыками и бросился на Нила.

***

– Беги! – крикнул Нил Мелиссе и вопросительно сощурился, когда понял, что вампир только что сказал то же самое.

Красноглазый засранец слишком хорошо держал его отточенные удары. Если бы вампир хотел его убить, он бы сделал это, когда Нил был в отключке. За одно и Мелиссу бы хлопнул. Нил окончательно перестал понимать, что происходит, но на одних инстинктах продолжал драться. Если вампир не хочет убить Нила, это не значит, что Нил не хочет убить его.

Зверь был большим и неуклюжим в заставленной мебелью гостиной, а вот вампир оказался вертким и внимательным, не пропустил ни одного удара, которым Нил метил по его шее. В темноте у врага было преимущество, но Нил был выше и шире, к тому же фехтование – его конек. Вампир высматривал Мелиссу, и как только обнаружил, что входная дверь открыта нараспашку, попятился к окну. Нил скакнул на него, замахнувшись лезвием. Он решил направить удар не по голове и застать вампира врасплох, погрузив острый кинжал прямо в мягкий живот.

Вампир сложился от боли и захрипел. Нил со злобой потащил кинжал к грудине, вспарывая мертвеца, как свинью на бойне, но тот вдруг схватил его за запястья и вскинул голову, зашипев, как дикая рысь. С него наконец слетел капюшон, но Нил не успел разглядеть врага. Длинные ледяные пальцы вцепились ему в глотку и стали давить на кадык с такой силой, что Нилу показалось, еще чуть-чуть – и он выплюнет легкие. Бледное разъяренное лицо расплылось перед глазами от боли и удушья.

Вампир оттолкнул Нила с нечеловеческой силой, но тот смог устоять на ногах. Окровавленный кинжал остался в руке, Нил болезненно закашлялся, стараясь захватить весь окружающий воздух. Свежий, с сосновым запахом, он все равно не помогал прийти в себя. В свете луны вампир отхаркивал на пол кровь. Ковыляя к окну, он схватился за живот и останавливал то, что лезло из распоротого брюха. Нил снова закашлялся в попытке отдышаться и с трудом сфокусировал взгляд. Вампир уже исчез.

Нил добрел до окна. Он мог бы пойти по следам, но как только бешеное количество адреналина отхлынуло, тело сковали боль и усталость. Раны начали жечь от пота.

Золотое Охотничье правило – если ты не добил врага, ты проиграл. Почти все те, чья голова оставалась на плечах по завершению битвы приходили на следующую, как ни в чем не бывало. Чего нельзя было сказать об Охотниках. Первые боевые шрамы, кажется, разрисуют его спину и лицо.

Его убили бы, если бы хотели. Эта мысль пугала, но в то же время вселяла твердое чувство безопасности – его не придут добивать.

Нил потер шею и пошел к выходу из дома. Нужно было найти Мелиссу. С острия кинжала все еще капали багряные капли, под подошвой хрустело разбитое стекло. Он толкнул дверь и огляделся. На дороге стояла его мама. Она оцепенела, пустые глаза смотрели куда-то вперед. Не под ноги, у которых лежало тело в пижаме. Нил устало перешел на бег, бросил кинжал на асфальт.

– Мам! – он схватил её за плечо и стал щелкать пальцами перед глазами, чтобы она сфокусировалась на нем. – Очнись, сейчас, блин, не до этого!

Как только Нил поймал её взгляд, он, преодолевая боль в спине, сел на колени и подхватил хрупкое девичье тело. Рассыпанные по асфальту кудри приятно пахли. Хоть бы не умерла.

Нил подхватил девушку подмышки и под коленями, с трудом поднявшись на ноги. Такая легкая, как у нее только смелости хватило полоснуть его ножом по лицу? Мелисса совсем продрогла, под его же кожей от прошедшей схватки кипела кровь.

Он понес Мелиссу домой, ногой оттолкнул с прохода дверь и ввалился в прихожую. Прямо в окровавленной обуви Нил поднялся на второй этаж, стараясь прижимать голову Мелиссы к груди, чтобы не задеть стены и перила. Он положил её на постель в гостевой спальне и только после этого уселся рядом на полу, запрокинув голову.

Нил фрустрировано рассматривал оленье чучело на стене и слушал дыхание девушки, стараясь успокоить свое собственное. От усталости он сжал веки пальцами и болезненно задел рассеченную скулу. Вот ведь невезуха, рану на таком видном месте оставила обычная школьница. Даже рассказать стыдно. Нил хмыкнул и обернулся на Мелиссу.

Обычная школьница. Соседка, несомненно, оказалась именно ей. Не оборотнем, которого Нил жаждал прирезать в отместку за командира. Просто девчонка. На самом деле он вспомнил её в детстве. Щекастая бойкая малышка в джинсовом комбинезоне, которая, казалось, обожала демонстрировать в улыбке ямочки и отсутствие некоторых зубов. Дружелюбная к нему, толстому, носатому, прыщавому закомплексованному мальчишке. Нил сам отказывался играть с девчонкой, да к тому же с мелкой. Еще он боялся старуху миссис Гаст.

Хорошо, что в следующий раз он пренебрег убеждениями и все же подружился с девчонкой. Она была единственным ребенком в незнакомых холодных коридорах, среди суровых взрослых убийц чудовищ. Плоская как парень, какая-то дикая, лохматая, очкастая и со слепым глазом. Ви. Они стоили друг друга.

“Санлайты чисты. Как у тебя?”. Легка на помине.

“Живой”.

Это слово размылось во вдруг наполнившейся влагой глазах. Он опять остался жив, хотя не должен был. Все Охотники ходят по такой грани? К этому чувству можно привыкнуть? Ослабшей рукой он нажал на кнопку отправки и, кряхтя, поднялся с пола. Рана, куда более опасная, отозвалась резью в спине. Может, для соседки эта страшная ночь уже закончилась, но не для него. Нил вяло бросил на Мелиссу плед, и тот упал ей на лицо. Тогда он вздохнул и аккуратно отогнул его край.

Нил ушел в свою комнату, соседнюю. Бросил на пол куртку и попытался снять футболку. Он стиснул зубы – ткань уже успела прилипнуть к ране – и дернул кверху. В зеркале окровавленная спина выглядела жутко. Один глубокий порез от лопатки до широчайшей мышцы – пока Нил пытался их накачать, запомнил все глупые названия – и несколько мелких царапин вдоль. Такими ранами уже можно пощеголять. Если уже завтра за них не пристрелят свои же.

Оборотничество можно было сравнить с болезнью. Оно передавалось по наследству, и его можно было подхватить. Достаточно выжить от ран зверя в полнолуние. А умирать Нил не собирался.

На часах было чуть заполночь. Значит, до рассвета около четырех часов, чтобы промыть раны от волчьего яда. Смешивая основу для настойки, Нил размышлял, не перепутает ли какой-нибудь чертов цветок и не настигнет ли его проклятье. Он бы точно облажался, если бы не Вербена. На самом деле, Нил хотел бы служить Дому даже будучи оборотнем. Да, много неудобств, но и преимуществ много: сила, чуйка, зрение. Он бы взял себе позывной “Волк” и был бы самым матерым командиром Дома. Нет, как-то глупо. Да и путь ему заказан. Без вивариума его ждет только серебряный болт в сердце, потому что слово “нечисть” говорит само за себя.

Нил принялся крошить сухие цветки аконита, внимательно взвешивая на весах граммовку. В конце концов, аконит отравит либо его, либо оборотническую заразу.

– Нил, – мама аккуратно коснулась его плеча. – У Мелиссы лихорадка.

– Так помоги ей, мам, – отрезал он. – А потом мне.

Вскоре Нил расположился на низком пуфе, предоставив для мамы спину, как полотно для художника. Он вручил ей целую миску с жидкой мазью, пахнущей, как успокоительный травяной чай, а сам обхватил большую подушку. Нил знал, что будет больно, но когда холодные пальцы коснулись ран, он громко рыкнул, дернувшись вперед.

– Продолжай, – сквозь зубы прошипел он.

Раны горели, будто это была не прохладная мазь, а раскаленное железо. Нил засунул подушку в зубы, мыча как можно тише, чтобы не пугать маму. Если она снова выпадет из реальности, будет хреново. В уголках глаз скопились слезы. По крайней мере противоядие работает.

– Так и должно быть? – взволнованно уточнила женщина.

– Да. Мажь жирнее, не жалей.

Когда за окном уже забрезжило солнце, Нил наконец смог подняться с дивана. Спина все еще дико жгла, но теперь хотя бы можно было двигаться. Нил набросил куртку прямо на голое тело и направился к особняку Санлайтов.

– Ты куда? – мама разомкнула уставшие глаза, сидя в кресле под чучелом тетерева.

– Там разгром, нужно всё подчистить, пока миссис Санлайт не вернулась.

– Что мы им скажем?

Нил пожал плечами.

– Что волк напал.

– А Мелисса?

– Сказал ей, что имею право убить её за раскрытие личности Охотника, – он устало хмыкнул, засунув руки в карманы. – Будем надеяться, я звучал убедительно.

***

– Кто скажет мне, – громко и величественно произнес Карл Линд, бросив на пол отрубленную светловолосую голову с ветвистыми рогами, – что это за существо, тот получит повышение! И чтобы больше никаких идиотских ошибок, из-за которых мы месяцами искали волков, вместо этих, – он презрительно посмотрел на рога, – оленей.

Вербена скрестила руки на груди. Охотники с любопытством и страхом смотрели на патрульный командирский отряд, вернувшийся с трофеем. Голова незнакомого существа на мраморном полу пробуждала глубинный страх. Длинные волосы свалялись в кровавый клубок. А ведь Нил видел его в лесу. Это был не олень.

Молодой ученый в белом халате выступил вперед.

– Полагаю, это лунн, господин Линд.

Вербена услышала за левым плечом вкрадчивый голос, но на самом деле заранее знала, кто подошел – от Джейсона всегда приятно пахло абрикосом и пачули:

– Ты знаешь, что еще за лунны?

Она обернулась. Остальные ученики наблюдали за ними со стороны, будто отправили самого сильного, а она была прокаженной. Джейсон смотрел внимательно, не опуская подбородка. Вербена отрицательно помотала головой и отвернулась. Когда Джейсон только появился в Доме пару лет назад, она его боялась. Большой черный парень с ритуальными татуировками, который одолел в первом же спарринге всю группу по очереди. Нил воспринял это как личное оскорбление, а Вербена как сигнал опасности. Но сейчас, когда Джейсон встал у её плеча, а широкая грудь часто вздымалась под черной водолазкой, выдавая волнение, ей стало спокойнее.

– Я тоже. Я знал, Клык выстоял бы против сраных шакалов, – Джейсон слегка наклонился к ней, чтобы говорить тише. – Что за хрень они держат в виварии? Надеюсь, у белых халатов есть оружие против этих рогатых.

Вербена вздохнула. Главнокомандующий развернулся, отрубленную голову подхватили исследователи, и теперь ничто не мешало ей отправиться подальше от Джейсона. Кроме него самого. Крупная ладонь легла ей на плечо.

– Что? – она посмотрела исподлобья.

Пухлые темные губы замялись, ноздри расширились. Они смотрели друг на друга, пока взгляд Джейсона не скакнул куда-то за её спину. На остальных.

– Я хотел извиниться.

– За что?

Черные глаза Джейсона неуверенно смотрели по сторонам.

– За то, что говорил тебе всякое.

Его рука все еще лежала на плече. Вербена неуверенно посмотрела на нее. Ощущение, что ладонь была по меньшей мере на талии, настолько неловко ощущалось это касание от Джейсона.

– Чего это вдруг? Решил, что больше не будешь? – холодно спросила она.

– Пахнет чем-то серьезным, – он, наконец, опустил на неё глаза. – Мы должны быть сплоченной командой.

– А ты типа лидер этой команды?

Джейсон раздраженно втянул носом воздух, но ответил решительно:

– Да. Даже если твоему Хантеру это не нравится.

– Понятно.

Вербена дернула плечом и ушла, хотя от его ответа веяло силой и безопасностью. Хоть кто-то настроен решительно. Джейсон опустил голову и досадливо облизнул губы.

Глава 6.

август 2013

Сквозь панорамные окна жарило солнце. В августе давно не держалась такая высокая температура. Кондиционеры под потолком кафе “Бургеры Грин” работали на полную мощность с утра, в то время как посетителей в дневное время почти не было. Несмотря на охлаждение, в форме все равно было душно.

Протерев столик после посетителей, Мелисса устало рухнула на барный стул рядом с Мирандой. Они могли позволить себе присесть, только когда в кафе никого не было. К несчастью, такое случалось все чаще, а Мелисса очень рассчитывала на чаевые.

У Миранды тоже были кудрявые волосы, поэтому мистер Грин, пожилой хозяин кафе, называл их овечками, даже не подозревая, что милое прозвище обидно для обеих девушек. За месяц работы Мелисса только начинала привыкать к причудам начальника.

– Скучно-то как, хоть вешайся, – протянула Миранда, положив щеку на барную стойку.

– Ничего, к вечеру станет весело, – ответила Мелисса, не вложив в последнее слово никакой веселой интонации.

В кармане джинс завибрировал телефон. Мелисса потянулась за ним, опасливо высматривая мистера Грина или клиентов. К счастью, никто не помешает ей хотя бы взглянуть, кто звонит. Знакомое имя на экране вызвало широкую улыбку. Друзья её не забывали.

– Если кто придет – твои, – бросила Мелисса, соскочив со стула и направившись к подсобке.

– И так моя очередь, – устало подперев рукой подбородок, промычала Миранда.

Спрятавшись от чужих глаз, Мелисса поднесла телефон к уху и радостно, почти нараспев, произнесла:

– Приве-е-е-ет!

– Приветики, – послышался голос Ламмерта. – Ну что, как ты там?

– Я на работе сейчас. Скукота и жара.

– Ой, прости, забыл. Ты же говорила, по каким дням работаешь, а я опять все перепутал. Ты можешь говорить?

– Ну, – Мелисса снова выглянула в зал и заметила, как Миранда листает что-то в телефоне. – Да, вполне. Посетителей нет.

– Мне бы в баре такую расслабуху, – протянул Ламмерт.

– Как вы? Рассказывай! Давно не созванивались, – тоскливо заметила Мелисса.

– Это да. Мы в порядке. Вот, решили с Хью прошвырнуться.

– Передавай ему привет! – перебила она.

– Ага, тебе привет. Так вот, решили зависнуть в кафешке. “Бургеры Грин”, называется. Слышал от кого-то, что неплохое место.

Сердце Мелиссы подпрыгнуло, а ноги сами понеслись в зал. Ламмерт сказал еще что-то шутливое, но она хотела услышать все вживую. Обладатель такой знакомой белесой макушки осматривался в проходе. Миранда уже встала со стула, чтобы поприветствовать посетителей, но Мелисса с восторженным визгом понеслась её обгонять.

Ламмерт с широкой улыбкой убрал телефон в карман. Из-за его плеча выглянул Хьюго. Мелисса как радостный щенок виляла бы хвостом, если бы он у нее был. Она остановилась перед ними, как заведенная игрушка. Ей нужна была лишь отмашка, чтобы наброситься с объятиями. Этой отмашкой стало теплое “Ну привет”.

Мелисса обхватила их обеими руками за шеи, из-за чего подбородок Ламмерта ударился о макушку Хьюго. Мелисса наклонялась из стороны в сторону, не переставая довольно пищать.

– Санлайт! – послышался строгий голос мистера Грина. – Когда я просил тебя быть дружелюбней с посетителями, я не это имел в виду.

Мелисса отстранилась и, отряхнув задравшийся фартук и рубашку с коротким рукавом, повернулась к начальнику.

– Простите, мистер Грин, это мои друзья! – она не переставала улыбаться, отчего ямочки на щеках становились глубже некуда.

Мистер Грин огляделся и, видимо заметив, что в кафе никого нет, снисходительно махнул рукой.

Мелисса повела братьев за столик в углу зала и чуть ли не подпрыгивала.

– Вот, лучший столик, – Мелисса дала им занять места на мягких диванах друг напротив друга. – Вы вообще голодные? Есть будете? Хью, по глазам вижу, что ты голодный. – Мелисса протянула меню, в то время как Хьюго, смущенно хмыкнув, спрятал взгляд за рыжими вихрами. – Тебе рекомендую этот бургер, – она ткнула пальцем на нужной странице. – Самый сытный и сочный. А тебе, Ламм, вот этот – он с беконом. Ты же любишь бекон? – Мелисса наклонилась, опершись ладонями на стол и заговорила тише. – Не волнуйтесь, я пробью вам свою скидку.

– Спасибо, – Ламмерт оперся щекой на ладонь. – Последуем твоим советам. И по большой коле.

– Я сейчас!

Мелисса ускакала на кухню так же быстро, как тараторила, а спиральки в туго затянутом хвостике подпрыгивали ей в такт. Ламмерт еще больше обмяк на диване, осматриваясь вокруг. Заметив настороженный взгляд второй официантки, он улыбнулся и подмигнул, отчего она, наконец, перестала таращиться. Глаза остановились на брате, что с легкой улыбкой листал меню.

– Вот этого мне и не хватало, – заметил Ламмерт.

Хьюго поднял глаза, выступающие клыки стали видны из-за растянувшейся на лице улыбки. Он кивнул.

Мелисса вернулась с напитками и, все еще невероятно энергичная, приткнулась на диване рядом с Хьюго. Она скрестила пальцы и переводила взгляд то на одного, то на другого.

– Ну и что вы забыли в Пайнвуде?

– Тебя, – ответил Ламмерт, приложив губы к полосатой трубочке.

Мелисса наигранно насупилась. Она и забыла, насколько ярко его глаза блестели на солнце голубизной.

– Лучше бы уточнили насчет выходного.

– Мы и в выходной можем приехать, – аккуратно заметил Хьюго, чем привлек к себе внимание. – Просто сегодня есть еще один повод.

– Правда? Какой?

– У Рола какие-то дела в Пайнвуде из-за поступления.

– Рол здесь? Он придет? Он поступает в Пайнвуд? – вся расслабленность и непосредственность испарились. Мелисса неожиданно для себя разволновалась, губы дернулись в улыбке.

– Да, да и нет, – ответил Ламмерт, громко затянувшись колой.

С кухни послышался пронзительный звон колокольчика, и Мелисса рефлекторно встала. Прыгающая походка теперь казалась тревожной, а не радостной. Она слегка задержалась у зеркала между кухней и залом. Поправила волосы, ковырнула маскирующийся среди веснушек прыщик, поскребла ногтем по сухому пятну на фартуке. Когда Мелисса возвращалась в зал с подносом, то невольно оглядела кафе и улицу. Миранда обслуживала пожилую пару, значит можно было снова сесть за столик, пока мистер Грин не начнет на неё злиться.

– Ну и как дела? Скоро в школу опять, – Мелисса подперла голову и наблюдала, как братья поудобнее укладывают обед в руках.

– Это жесть, – сказал Ламмерт, засучив рукава клетчатой рубашки. – Будем надеяться, Притс нас не пристрелит.

Хьюго бросил серьезный взгляд на брата, а потом взглянул на Мелиссу:

– Лучше ты расскажи про свою будущую школу. Пока мы едим.

Мелисса закатила глаза и откинулась на спинку. Она недолго изучала белый потолок, пытаясь вспомнить хоть какие-то хорошие новости про себя и свою будущую учебу.

– Я так и не подала заявление на зачисление. Мама доверилась мне, а я воспользовалась, чтобы…Не знаю, чтобы что. Так что по документам мы с вами еще в одном классе, – она натянуто улыбнулась.

– А я думал, что вы постараетесь перевестись как можно быстрее, чтобы опередить Бритвича, который хотел тебя отчислить за отчетный, – гоготнул Ламмерт, стараясь удержать салат от бургера во рту, в то время как Хьюго внимательно изучал эмоции на лице Мелиссы.

– Думаю, после смерти Флеминг ему было не до этого, – ответила она.

Солнце заползло за огромное облако, словно подыгрывая настроению за столиком. Мелисса в очередной раз осмотрела зал в поисках недовольного лица мистера Грина, но увидев только недовольную Миранду, успокоилась.

У них больше не было возможности пообщаться, перемывая все тайны и секреты. Перед сном Мелисса иногда представляла, что именно хочет спросить про их…особенности. Она раз за разом переживала конец прошлого учебного года, расставляя все на свои места. Обсудить это было не с кем. Мама спасала её от всего, о чем хотелось поговорить.

– Как в городе обстановка? – спросила Мелисса.

– Комендантский час отменили, – с энтузиазмом заметил Ламмерт, бросив в рот соломинку картошки фри. Мелисса подумала, что точность броска он мог откорректировать в полете. – Так что я снова работаю в баре! Еще и повысили до официанта! Никакой больше грязной посуды. Почти.

– Можно тебя поздравить, – она улыбнулась. – Коллега.

– Угу.

– А как там ночь четыре недели назад?

Мелисса теперь отслеживала лунный календарь чуть ли не тщательнее, чем обычный. Почему-то слово “полнолуние” она произнести не решилась. Хьюго поперхнулся.

– Все хорошо, – сказал он. – Охотники больше не появлялись.

– Неужели поймали, кого хотели?

– Хорошо, если так.

Мелисса трясла под столом ногой и все же добралась до своих волос, принявшись накручивать кудрявую прядь на палец. Она наблюдала, как тщательно Ламмерт окунает картошку в соус, прежде чем решилась спросить:

– А как там…твои голоса по радио, Ламм?

Он нахмурился и опасливо осмотрелся, не успев ответить, потому что увидел у входа Роланда. Тот обвел холодным взглядом кафе, пока не заметил их. Несмотря на жару, на нем был черный пуловер. В сочетании со светло-серыми брюками и папкой для документов в руках, он выглядел как настоящий студент. Роланд сделал шаг в их направлении, а потом заметил Мелиссу и будто замер на секунду.

– Вы ему не сказали про меня? – зашептала Мелисса.

– А надо было? – прошептал в ответ Ламмерт, игриво выгнув бровь.

Кончик носа и скулы Роланда поблескивали. От мысли, что это остатки солнцезащитного крема, Мелисса слегка улыбнулась. Покраснения на бледной коже только подтверждали это. Они молча смотрели друг на друга, изучая словно впервые, пока Роланд усаживался напротив, пристраивая папку под боком. Мелисса выпрямила спину и опустила плечи, невольно подражая его выправке. По случайности они сели за столом точно также, как во время последнего разговора у них дома.

– Так и знал, что им не настолько интересны мои дела, – низкий голос прозвучал до одурения знакомо, хотя Мелисса не слышала его два месяца.

– А мне интересны. Поступаешь в Пайнвуд?

Роланд хотел было ответить, но его перебило недовольное наигранное першение. Мелисса оглянулась на звук и заметила насупившееся лицо мистера Грина, намекавшее, что с прибытием нового гостя у неё появилась работа.