Миднайт Хилл. Дом Охотников

Нил только раздраженно покачал головой, забравшись на второй этаж. Не включая свет в своей комнате, он рухнул в кресло. Одну банку поставил на пол рядом, а другую привычно открыл, выпустив приятное шипение. Нил отхлебнул, достал с ремня рацию и поставил ее на стол.

Бред. Неужели главнокомандующий не считает учеников полезными даже в такой важный день? Нил знал, что готов. Ему необязательно быть в патруле. Он и так знает, где прячутся его враги. Нил подошел к окну. На втором этаже дома Санлайтов горел свет, соседка ходила по комнате, уставившись в телефон. Совсем девчонка. Но внешность бывает очень обманчива.

Она зацепила футболку и потянула её вверх. Нил на мгновение отвел взгляд, но потом снова нашел в окне стройный силуэт и сделал еще глоток. Спустя минуту свет в её комнате погас. Если главнокомандующий Линд думает, что Нил бесполезен, он докажет ему обратное. Инициатива и преданность долгу, ведь так?

Полная луна уже взошла на небо. Нил натянул свитер, повесил на пояс ножны со старым дедовским кинжалом и захватил ручной арбалет с орнаментальной гравировкой. Точно пригодится.

Нил уже хотел хлопнуть дверью, когда рация разразилась помехами, сквозь которые он узнал голос Клыка.

“…помощь…Срочно!…Хантер!”

Он замер всего на мгновение, а потом метнулся к рации.

– Командир, повторите, прием!

Сигнал не повторялся. Нил глубоко дышал, собираясь с мыслями. Кажется, началось.

Он бегом спустился по лестнице, перелетая через ступеньки, и отправился к двери в гараж. Нил запрыгнул в седло, не успев освободить коляску от инструментов, накрытых брезентом. Железная дверь открывалась целую вечность, поэтому мотоцикл вырвался на улицу, едва нагнувшийся к рулю Нил смог под ней проехать.

Звериный рев мотора отразился от стены сосновых стволов. Нил знал, что сегодня группа Клыка должна занимать точку в лесу, возле заброшенной церкви, потому повернул направо, подальше от города.

Сердце бешено колотилось. Никакой другой патруль не ответил на его сигнал. Помехи были такими серьезными, что, по-правде говоря, Нил был не уверен, что его хоть кто-то услышал. Теперь рация безутешно молчала на поясе.

Мотоцикл свернул на проезжую дорогу, от влажной земли его слегка повело. Нил отчаянно давил на газ, преодолевая ухабы и уклоняясь от норовящих ткнуть в лицо веток. Казалось, белые, поросшие мхом стены церкви уже маячат среди стволов. Дорога оборвалась на лесной опушке. Нил соскочил с мотоцикла, не заглушив двигатель, под толстой подошвой хрустнули ветки. Он побежал к открытой местности, которую луна освещала словно прожектор. Одна рука сжимала арбалет, другая лежала на эфесе кинжала. Глаза панически бегали в поисках Охотников. Может, он ошибся с местом патруля?

Тело парализовало, когда Нил понял, что не ошибся. На опушке безжизненно лежали люди в черной одежде и капюшонах. Некоторые конечности были оторваны и сложены в линии, составляя из трех тел осмысленный символ, напоминавший руну.

Губы задрожали, а колени подкосились. Нил узнал в центре Клыка и бросился к нему. Его ноги ниже колен отсутствовали. Нил упал на землю рядом с ним. Глаза Клыка смотрели на него осознанно.

– Командир! – голос сорвался.

Нил стал отрывать от одежды ткань, чтобы наложить жгуты на бедра. Земля у коленей, прикрытых оборванными штанами, влажно блестела в свете луны. Глаза бегали по округе в поиске врагов. Только стволы, кусты и стены церкви. И тела его товарищей.

Клык моргал. Его губы дрожали, выдавая обрывистое дыхание. Нил вытирал редкие набухшие от стресса слезы и пот, чтобы они не мешали ему накладывать жгут. Прямо над головой Клыка лежала рука, на которой не хватало двух пальцев.

Нил подхватил тело Клыка подмышки и взвалил его на плечо. Хриплое дыхание у уха наконец сформировалось в различимое слово “беги”. И Нил побежал к мотоциклу.

Взгляд скользнул по изувеченным телам Горностая и Стилета. Горло резало от страха и накатившей тошноты. Между стволов недалеко от мотоцикла Нил заметил движение. Он замер и сжал тяжелое тело командира крепче. Сощурился, пытаясь понять, не деревья или кусты заставили его в ужасе замереть на месте. Но существо во тьме двинулось вместе с ветками над его головой. Это был не волк.

Нил побежал прямо к мотоциклу, не отрывая взгляда от наваждения. Он резкими движениями выбросил все из коляски и погрузил в него Клыка. Сердце норовило сломать грудную клетку. Худой рогатый силуэт замер, словно наблюдая. Нил наставил арбалет на очертания человеческой головы и всего спустя мгновение нажал на спусковой крючок. Тварь юрко прыгнула и затерялась меж стволов.

Пальцы до боли сжимали арбалет. Нил думал, что сейчас задохнется от страха, хотя по поляне гулял свежий ветер. Он напрягался всем телом, выцеливая существо, в существовании которого уже успел усомниться, а затем запрыгнул на мотоцикл.

Нил опустил взгляд на Клыка. Глаза были распахнуты, но зрачки не двинулись. Нил протянул к его шее дрожащие пальцы. Они не нащупали пульса. Он опустил веки, дернул торчавший брезент и прикрыл им тело командира. Затем ударил по газам. Мотоцикл рванул, унося Нила из проклятого места.

Теперь ему был знаком второй запах смерти: железо и хвоя.

***

Итогом полнолуния стали три истребленных группы. Ни один свидетель не выжил. Среди погибших были ученики. Главнокомандующий не давал приказа отправить их домой.

Вербена положила ладонь Нилу на плечо, словно проверяя, не стоит ли рядом с ней призрак. Теперь она была уверена, если Всевышнее сохранило ему жизнь, значит его ждут великие дела. Случайная смерть Нилу не грозит. Она хотела выразить всю заботу и радость оттого, что он, её лучший и единственный друг, жив, через это неловкое, но твердое движение рукой.

Эти похороны были другими. Впервые Нил прятал под черной маской градины слез. Сложенные пальцы взметнулись к сводчатому потолку. Сердце, разум – Всевышнему!

– Давай напьемся сегодня так, чтобы ноги отказали? А, Ви? – прохрипел Нил из-под капюшона.

– Давай.

Было только два гроба, закрытых. Остальные Охотники хоронились в кругу семьи. Тем лучше. Видеть мертвого Клыка Нил больше никогда не хотел. Его и так рвало от осознания, что в заколоченном ящике, что несут к алтарю, лежит безрукое тело Горностая. Возможно, он был еще жив, когда Нил уезжал.

Из новостных сводок Нил узнал настоящие имена своих коллег. У Клыка осталась жена, а его дочь со своей семьей жила в Нью-Дарши. Горностай после развода жил один, снимал маленькую квартиру над хостелом. У него осталась шестнадцатилетняя дочь. И два французских бульдога, которых забрали соседи. Стилет женился полгода назад.

Нил должен был быть среди них. Его тело должно было стать частью ритуальной композиции.

– Это же не руна Фенрира была, да? – уточнила Вербена, наклонившись над столиком.

Нил залпом выпил шот и, сощурившись, покачал головой. На самом деле он плохо запомнил символ. Детали той ночи отпечатались в памяти плотно, будто он видел все прямо сейчас, но вот складываться в цельную картину фрагменты не желали.

– Послушай, – Нил тоже наклонился к Вербене, хотя музыка в баре играла громко, а за соседним столом компания безудержно хохотала, – бывают оборотни-олени?

Вербена свела брови и покачала головой. Нил откинулся на стуле и схватил пальцами еще одну рюмку.

– Я видел какую-то рогатую тварь.

– Это был какой-то необычный олень? Большой? Может, горбатый?

– Это был рогатый человек. Он убежал после того, как я выстрелил.

– Уверен?

Нил пожал плечами. От шока ему могло померещиться все, что угодно. Охотники не нашли следов вокруг ритуальных мест: ни волчьих, ни человеческих. Впрочем, погода не располагала. Они осушили по шоту не чокаясь.

– Мне это все очень не нравится, Нил. Что-то не так, – сказала Вербена. Вероятно, она смотрела ему в глаза, но из-за темных линз нельзя было сказать наверняка. Вербена считала, что очки привлекают меньше внимания, чем слепой глаз. – Нутром чую.

– Сейчас я хочу нутром чуять только тошноту, – заявил Нил, рассматривая цветную жидкость в последней рюмке. В груди кольнуло и натянулось. – И ничего больше.

***

Нил думал, что хуже уже не будет. Звук подъезжающей к соседнему дому машины вызвал привычное раздражение, и он зарылся под одеяло. Выглянув из-под него одним глазом, он заметил, что на часах только полдень. Санлайты не возвращаются так рано. Дверной звонок ударил по вискам. Звонили все настойчивее, и Нил, зарычав, накрыл голову подушкой. Господь милосердный, пусть мама пободрее добежит до двери.

Она точно была дома. Мама всегда была дома. Нил в недоумении сел на кровати, собираясь с мыслями. Дверной звонок сменился шумом возмущенных голосов. Голова трещала от вчерашней попойки с Вербеной. Шаркая ступнями, Нил вышел из комнаты и прислушался к голосам.

– Позвольте нам осмотреть дом, мэм, – просил незнакомый мужской голос.

– Я же говорю, никого нет, я одна.

– Я уверен, что наверху открылась дверь.

Нил не мог придумать ни одной версии, кто это может быть, а потому перегнулся через перила второго этажа и заглянул в гостиную. Внизу стояли мужчины в полицейской форме.

– Мистер Нил Хантер? – спросил один из них, задрав голову. Тот неуверенно кивнул. – Я капитан полиции Джонсон. Не могли бы вы спуститься?

Нил, потирая звенящие виски, неспешно направился к лестнице. Полицейские следили за каждым его шагом.

– Скажите, что вы делали ночью с двадцать четвертого на двадцать пятое мая?

Нил оскалился в недружелюбной ухмылке и посмотрел на потолок.

– Вы меня в массовом убийстве подозреваете? – хмыкнул он. Полицейские переглянулись. – Я был дома.

– Кто-то кроме вашей матери может это подтвердить?

– Нет.

– Кто видел вас последним перед тем, как вы вернулись домой?

Хищный взгляд зеленых глаз опустился на допрашивающего. Его видели те, чьи тела потом выложили в кровавую мозаику. В месте, о существовании которого полицейские не знают.

– Причем тут я вообще? – агрессивно выдал Нил. – Какие-то улики есть? Если нет, то проваливайте.

Полицейские снова переглянулись. Капитан Джонсон отстегнул с ремня наручники.

– Есть. Мистер Хантер, вы арестованы по подозрению в убийстве. Вы будете находиться под стражей до выяснения обстоятельств.

Нил смеялся, пока капитан Джонсон застегивал наручники за его спиной.

– Да вы издеваетесь…

– Он был дома, – безэмоционально повторила мама. Она замерла, как кукла, рядом с полицейскими, выпучив пустые глаза. Мышцы на её лице едва заметно дергались.

– Мам, – позвал Нил, но она смотрела в одну точку. – Мам! – громко привлек он её внимание, – Успокойся, ладно? Все будет хорошо, – он послушно отправился вперед капитана, подталкиваемый его грубой рукой, и обратился к нему. – А можно я захвачу пива из холодильника? А то башка трещит, убить готов за баночку.

Нил с усмешкой оглянулся. Полицейские смотрели на него серьезно. Шутку никто не оценил. Мама осталась парализованно стоять в гостиной.

– Что с ней? – поинтересовался капитан Джонсон.

– Такое бывает, она скоро отойдет, – пояснил Нил, вздохнув и нырнув в полицейскую машину.

***

Серые стены и холодный свет от люстры. Жаль, что на столе нет лампы, чтобы светить ему в лицо, а то ненастоящий какой-то допрос.

– Что он делал ночью в лесу? – спросил капитан Джонсон, сидящий за столом напротив.

– Ночных птичек фотографировал. Хобби такое было у человека, – Нил нагнулся к диктофону и пробасил. – Фотоохота.

– В комендантский час?

– Старость – не радость, маразм – не оргазм, капитан, – ответил Нил, откинувшись на спинку.

В дверь постучали. Капитан Джонсон кивнул и вышел из комнаты для допросов, оставив Нила наедине с собой.

Сначала Нил все отрицал. Потом сказали, что кто-то видел его с телом. Пришлось переобуваться на лету и вот уже версия, которую он придумал, пока ехал в полицейской машине, рушилась с каждым вопросом. Наверно, нужно было попросить адвоката, но Нил растерялся. В охотничьем уставе не было правил для допросов в полиции. А еще вчера он охренеть как напился.

Время тянулось, как вязкая смердящая слизь. Охотники вытащат его. Или решат оставить здесь, чтобы замести следы. Он всего лишь ученик без звания. Небольшая потеря, чтобы закрыть такую брешь.

Но как на него вышли полицейские? Никто не мог видеть его на месте ритуала, кроме… рогатой сволочи.

– Хантер, на выход!

Нил сощурился, хмыкнул и с трудом поднялся из-за стола. Спина затекла. Поведут в камеру, наверно. В дверях стоял другой полицейский. Он стал снимать наручники, и Нил удивленно взметнул брови.

– Ух ты, – не удержался он, разминая освобожденные запястья. – Спасибо, что ли.

– Спасибо бабуле своей скажешь, – грубо ответил полицейский и толкнул в сторону выхода.

– Бабуле?

Мужчина вывел Нила в холл. Там его ждала пожилая женщина. Ухоженная, в брючном костюме, волосы собраны в высокий хвост, макияж, кожаная сумка. Она была совсем не такой грозной, как обычно, поэтому Нил ошарашенно заморгал, наблюдая, как она встает со стула и подходит к нему.

– Спасибо, – она улыбнулась полицейскому и подхватила Нила под локоть.

Они пересекали холл. “Бабуля” пахла до дури знакомым запахом полыни. Нил нагнулся.

– Командир Сова…

– Замолчи.

Только когда они оказались на улице вдалеке от полицейского участка, она отпустила его руку и глубоко вздохнула. С этим вздохом она словно сбросила всю свежесть и снова стала выглядеть уставшей и отягощенной скорбью по главнокомандующей.

– Ты смелый мальчик, – сказала она. – Тебе не место в тюрьме.

Она осматривала его беспокойным внимательным взглядом, словно найденного в подворотне щенка, с которым надо было теперь что-то делать.

– Клык предчувствовал что-то, да? – спросила она.

Нил нахмурился. Нутро снова заныло от воспоминаний. Он смог лишь пожать плечами и спрятать руки в карманы.

– Кто-то видел, как ты его вез. Дом все уладит. Не волнуйся.

– Спасибо, командир.

Они изучали друг друга уставшими глазами в неловком молчании. Нил всегда недолюбливал Сову. Из-за близости с Каришмой, из-за покрывания её демонической личины. Откровенно говоря, Нил не уважал Сову как Охотника. Но сейчас он был по меньшей мере искренне ей благодарен.

– Я знаю его адрес. Жена очень любила его, – Сова, словно устав задирать голову, чтобы смотреть на высокого Нила, отвела взгляд куда-то в глубину сквера. – Ты хотел бы сходить со мной, оставить на пороге цветов?

Нил сжал губы и глубоко вздохнул. Он кивнул. Теперь он уважал Сову хотя бы как человека.

Глава 5.

В ветках кряжистого клена, за которым Нил прятался, чирикали птички. На удивление даже утренние тучи проползли мимо города, и теперь вечерело мягко и спокойно. Когда зажглись разноцветные гирлянды, Нил почти забыл, что на задании. Он кивал головой под знакомые песни, под которые танцевали школьники.

В голову лезли разные мысли. После смерти Клыка Нилу вообще было сложно избавиться от навязчивого колющего бубнежа в собственной голове. Может, на самом деле он умер в полнолуние, а сейчас наблюдает предсмертные фантазии своего мозга? Вот и школьные времена вздыбились откуда-то из-под корки.

– Первый раз жалею, что не был на выпускном, – произнес Нил. Хоть перед глазами и был чужой праздник жизни, молчать и вязнуть в своих мыслях несколько часов было нелегко. А рядом, за цветущим кустом, лежал на шухере незнакомый Охотник. Он лукаво покосился из-за плеча, – Отличный повод выпить и закрутить в танце какую-нибудь красотку, –      Нил хмыкнул и заметил выпускницу на сцене через прицел арбалета, – По типу той, в красном платье.

Охотник проследил за его взглядом и оценил выбор, выгнув губу. Он слегка завалился на бок, чтобы получше рассмотреть собеседника. Нил тоже присмотрелся к его лицу: стрижка под ежика, хитро прищуренные глаза под черными бровями, по возрасту за тридцать, но насколько далеко – сказать было сложно из-за азиатских черт лица.

– Почему не был? – спросил он.

Нил, довольный тем, что диалог завязался, дернул уголком рта.

– Бросил школу. Ушел в Охоту.

– Сколько же тебе лет было?

– Пятнадцать.

Охотник удивленно вскинул брови и снова любопытно прищурился. А может просто глаза очень узкие.

– Ты тот самый толстяк что ли?

Нил не обиделся, только расправил широкие плечи и самоуверенно ухмыльнулся.

– А похож?

Взгляд Охотника прыгал от пояса до носа. Он то хотел кивнуть, то помотать головой, но от неопределенности только больше улыбался.

– Я это, я, – признался Нил.

Тогда Охотник одобрительно закивал. От этого Нил возгордился собой и даже поправил на лбу волосы. Толпа гостей и выпускники зааплодировали кому-то.

“Внимание, подозреваемые на сцене, ждем признаков влияния, – отрапортовала за поясом рация, прервав их тихий смех. Голос продолжил по-свойски куда-то в сторону, – Поскорее бы, а то так жрать охота”, – вызов закончился скомкано, и они оба хмыкнули.

– Какой, говоришь, у тебя позывной? – уточнил Охотник.

– Пока без него. Познакомимся еще раз через полгода.

– А я Мангуст.

– Не видел тебя раньше, – заметил Нил. Не то чтобы он знал всех Охотников, но низкого азиатского парня наверняка бы приметил.

– А я канцелярская крыса, – ехидно оскалившись, сказал Мангуст.

– Хорошо, что канцелярская, а не просто.

“Внимание, концентрация на женщине в черном, третья справа. Оружие наготове”.

На сцене стояли преподаватели, среди них – Реджина Флеминг, учительница математики. Она и правда выглядела куда хуже, чем в начале.

– Я ведь тоже у нее учился, – вспомнил Нил. – Нормальная была тетка.

– А ведь про нее давно была заявка, – вдруг серьезно сказал Мангуст, припав щекой обратно к арбалету. – А девять лет назад даже дело завели, но оно осталось висяком.

Нил нахмурил брови. Нутро стало тревожно разгоняться. Он нашел Флеминг в прицеле – старела на глазах, обнажая личину.

– Почему не пристрелили?

– Ну-у-у, – протянул Мангуст. – Каришма не всех убивала.

– Кого-то ловила в подземный питомник, – догадался Нил. Все внутри вскипало и начинало клокотать. Руки сжали арбалет, палец лежал на курке. Нил держал голову с седыми прядями на мушке, силясь не выстрелить, пока Флеминг видна, как на ладони.

– Ага. А кого-то и не ловила. Слышал, был целый список амнистированных, – воровато и даже боязно сказал Мангуст. – И Линд его ищет.

Тут мертвячка вонзилась в шею выпускницы.

Тело Нила дрогнуло, глаза распахнулись. Он оцепенел, смотря на кровь, растекающуюся по шее девушки. Рация на поясе панически заверещала голосом Совы: “Не стрелять, вы заденете девочку, не стрелять!”

В ушах долбило, а арбалет стал тяжелее, чем он есть.

Точно в лоб Флеминг прилетел чей-то болт, и Нил словно вынырнул из глубины. Несмотря на мертвячий вой и закричавшую толпу, он почувствовал облегчение. Сосредоточился на Флеминг, от которой все отскочили, как от взрыва, и со злобой и даже удовольствием нажал на спусковой крючок. Никаких больше амнистий, главнокомандующая Каришма. Холодный голос Линда донесся с пояса: “Привести в исполнение запасной план”. Нил рвано выдохнул, надел маску и уверенно вышел из-за дерева вслед за товарищами.

***

Нил лежал в атриуме и вдруг почувствовал во рту привкус крови. Он, нахмурившись, посмотрел на пальцы – сгрыз кожу вокруг ногтя до мяса. Вербена сидела на соседнем диване, подогнув под себя ноги. Ученики стали собираться здесь реже после смерти двоих из них, да и после облавы на выпускном всем хотелось отдохнуть. Нил не мог просто сидеть дома. Кровь в жилах кипела даже спустя день, голова гудела от мыслей. Вербена была рада, что он рядом. В одиночестве было тошнее.

– А там сидит твоя соседка, – продолжала свой рассказ Вербена.

– Мелисса? – Нил даже приподнялся на локтях.

– Ага. Я попросила её открыть внутренний зал. Думала, сейчас все из клуба выйдут, а я проверю ей зрачки.

– Та-а-ак? – глаза Нила загорелись хищным любопытством.

– Пришлось задержаться. Думала, она уже ушла, но решила проверить…

– Да быстрее к сути, Ви!

– А она там представление дает! – Вербена повысила голос и зыркнула своим фирменным взглядом, чтобы Нил не перебивал.

– В каком смысле? – он сел и облокотился на колени.

– Представилась Охотницей. Чтобы пацанов каких-то не избили.

Они выжидающе смотрели друг другу в глаза. Нил свел у переносицы брови. В суматохе событий Санлайты выпали из фокуса его внимания, и видимо, зря.

– Что это нахрен значит? – решил уточнить Нил на случай, если Вербена сделала из этого какие-то логические выводы.

– Это что-то определенно значит, – твердо произнесла она. – Например то, что на нее могут выйти оборотни. Мы не знаем, сколько полнолуний они еще намерены охотиться на нас.

***

Полная луна напоминала распахнутый мертвый глаз. Она наблюдала за Нилом, как гребаное око Саурона.

Как только в Миднайт Хилле зажглись фонари, стало труднее дышать. Сначала Нил решил помыть мотоцикл. Он полагал, что будничное занятие успокоит, но взгляд то и дело поднимался на часы, стоящие на металлическом стеллаже. Зато из гаража не было видно луну. Нил тер так нервно и старательно, что малышка Ди уже блестела, как из салона, а комендантский час еще не наступил.

В это полнолуние вышел только один патруль. Вооруженный до зубов, только из командиров и Старших во главе с Линдом. Говорили, это он выстрелил на выпускном в штригу и попал точно в лоб. Отряд готовился с особой тщательностью: после наступления комендантского часа они должны были расставить ловушки, расчертить знаки прямо посреди улиц, развесить серебряные сети и ждать. Они не могли себе позволить ни единой ошибки. Это была охота на живца.

А Нил встречал красный закат в собственной комнате и сверлил взглядом особняк: одинокий, окруженный сосновым лесом, отдаленный от всех соседей, кроме него. Гасты всегда раздражали его. Неужели их предки не додумались построить дома подальше друг от друга? Незанятая земля простиралась вокруг на многие гектары.

Нил бережно разложил болты для ручного арбалета на столе, считая, сколько выстрелов у него будет. Он глубоко дышал, обдумывая, что намерен сделать. Нил чувствовал, что сегодня обязательно узнает правду про Санлайтов. Заметит зверя, услышит звуки – хоть что-то. Это был первый раз, когда в полнолуние дела в Доме Охотников не отвлекут его от самой охоты.

С восьми вечера время словно замедлилось. Нил истоптал весь пол под окнами, выписывая узоры своим маршрутом. Мама то молча следила за ним, то скрывалась в спальне. Минута до комендантского часа ощущалась как минута до взрыва, но когда цифры сменились на 21:01, Нил в замешательстве замер. Ничего не случилось, и тягучее ожидание продолжилось.

Он тряхнул головой и направился к холодильнику. Желудок сворачивался в трубочку. Нил думал, что от волнения, а потом вспомнил, что последний раз умял что-то восемь часов назад. Разогретый в микроволновке кусок мяса ощущался пресным. Где-то в городе весь руководящий состав уже начал подготовку, а Нил, как на иголках, снова открыл холодильник и потянулся за банкой пива на верхней полке. Подошел к окну. Под щелчок открывашки, Нил прищурился и понял, что что-то не так. Напротив соседского особняка не стоял красный седан, но окна светились во всем доме.

Из задумчивости его выдернула вибрация в кармане. Весьма настойчивая. Нил, не сделав глотка, выудил телефон.

– Ты трезв? – первое, что он услышал из динамика.

Нил присмотрелся к пиву в руке.

– Как раз планировал это исправить.

– Слушай сюда внимательно, Нил, мать твою, Хантер, – от такого напора он недоуменно свел брови, распахнул глаза и взволнованно отошел от окна, тут же выполнив не просьбу – приказ Вербены. – Несколько минут назад полицейскими из-за комендантского часа была задержана машина Санлайтов, – сердце тут же забегало, – Сам знаешь, сегодня нашим не до этого. По моей инициативе Санлайтов поместили в изолятор. Я сейчас выезжаю их проверять. Девочки с ними нет, понял?

Нил ошеломленно смотрел в одну точку, пытаясь осознать услышанное и приостановить разогнавшееся сердце.

– Она осталась одна, – продолжила Вербена четко и с расстановкой, – Есть шанс выяснить, что с ней не так. Ты же справишься один на один, Хантер?

На лице Нила уже растянулась улыбка.

– И что, даже Старшим не скажем? – кокетливо уточнил он.

– Мы и сами через полгода будем со званием. Нужно уметь действовать самостоятельно, – судя по голосу, она улыбнулась.

– Ви, я раньше говорил, что обожаю тебя?

Она недолго молчала, прежде чем ответить.

– Нет, вообще-то…это первый раз, – она звучно выдохнула в трубку. – Пообещай, что не умрешь.

– А я другие варианты даже не рассматриваю, – Нил бодро отставил пиво и поспешил на второй этаж за оружием.