Миднайт Хилл. Дом Охотников

Алина Аффи

Миднайт Хилл. Дом Охотников

Глава 1.

март 2013, месяц до приезда Мелиссы в Миднайт Хилл

Сводчатые потолки были различимы только благодаря пламени сотен свечей. Вверх уплывал дым от благовоний, а погребальное пение отражалось многочисленным эхо. С непривычки от обстановки у Нила пробежали по плечам мурашки.

Он бывал на похоронах раньше. Охотники погибали на заданиях, коллеги провожали их с почестями. Пока для Нила существовал только один запах смерти – цветочно-восковой аромат фимиама, который окутал готический зал будто сама костлявая старуха душу усопшего. Обычно он знал о мертвецах немного – внешность, звание, позывной.

Сейчас все было иначе. В разы торжественнее. Нил подозревал, что Охотников на самом деле много, но от их нахождения в одном месте, от осознания их силы и опыта в легких было тесно, а плечи невольно расправлялись. Нил был в ритуальном обмундировании, как и десятки людей вокруг: под черной мантией с капюшоном пальцы сжимали охотничью маску. Он стоял в последнем ряду от широкого прохода. Из-за роста и статуса. Но даже отсюда было видно, как на высоком пьедестале между колонн везут гроб главнокомандующей.

– Как думаешь, ей сняли кольца? Посмотрели, что под ними? – прошептал Нил, слегка наклонившись к Вербене.

Вербена подняла подбородок, чтобы рассмотреть процессию за чужими широкими спинами. Свет сверкнул на линзах её очков.

– Я слышала, что Сова категорически запретила.

Нил фыркнул. Сова, правая рука главнокомандующей, вышагивала рядом с гробом. В парадном мундире, разодетая, будто на собственную коронацию. Впервые седые волосы не были собраны в тугой хвост, а лежали на плечах, не покрытые капюшоном. Она скорбяще склонила голову.

– Бред, – пробасил Нил. – Даже после смерти будут её покрывать? Домом Охотников руководила тварь, на которых тут учатся охотиться, и все с такими почестями её хоронят?

Мужчина перед Нилом резко обернулся и смерил высокого юношу презрительным взглядом.

– Позывной, быстро.

Нил оборонительно прищурился.

– Что я такого сказал?

– Позывной.

– У меня нет позывного.

– И не будет, – отрезал мужчина и присмотрелся к скуластому лицу и большому носу с горбинкой, силясь запомнить наглеца в полумраке свечного света.

Как только тот отвернулся, Нил состроил для Вербены недовольную гримасу и раздраженно кивнул на отчитавшего его Охотника.

– Прошу его простить, сэр, – не сказала, а почти отрапортовала та.

Нил сжал губы и повел головой, как от пощечины. Он имел в виду совсем не это. Но когда Охотник впереди презрительно хмыкнул, Нил не выдержал:

– Не нужно извиняться за правду, даже если господин важный Охотник на неё обижается.

Мужчина рванул Нила за грудки, и тот дернул губой и взметнул подбородок, чтобы смотреть гордо, хоть и согнувшись.

– Каришма была великой, – с трепетом сказал мужчина, обдав Нила дыханием с запахом коньяка и табака. – Ты, щенок, даже не представляешь, какой без нее был бы мрак. Она – дар Всевышнего, чтобы мы не барахтались в неведении перед нечистью. Без неё мы снова окажемся во тьме, особенно если таким, как ты, дадут право держать в руках арбалет.

Глаза мужчины исступленно бегали по лицу Нила. Они, красные, нездоровые, были полны влаги. Охотник, наконец, ослабил хватку, позволив Нилу выпрямиться, и отвернулся. Нил закатил глаза и раздраженно вздохнул, взглянув на Вербену. Та задумчиво изучала Охотника, а потом лишь повела бровью и пожала плечами, прежде чем устремить взгляд обратно к гробу главнокомандующей, который успел доехать до величественного обелиска в конце зала.

Сова вскинула руку, и пение замолкло.

– Сегодня мы провожаем в последний путь великого человека. На её счету сотня поверженных врагов. Сотни спасенных жизней. Каришма – достойнейшая главнокомандующая, положившая жизнь на то, чтобы Дом Охотников, её Дом, нес благо и защиту. Она любила каждого, кто служил здесь, как собственного ребенка. И вот её дети, её ученики, сейчас скорбяще прощаются с ней.

Нил снова фыркнул, но сдержал комментарии. Он не был учеником Каришмы, не был её ребенком. Она говорила с ним единожды, во время их первой встречи, когда Нил был еще подростком. Её голос с акцентом и цепкий взгляд пробрали до мурашек. Сердце колотилось, накинулась оторопь. Он не мог отвести глаз, как загипнотизированный. Беспомощный. Всемогущий. Каришма пожелала ему удачи в обучении, положила руку на плечо и даже, как ему тогда показалось, тепло улыбнулась. Весь тот день он не мог прийти в себя. Нил был готов поклясться, что отдаст за неё свою жизнь. Только потом он узнал, что так ощущается могущественная нечисть.

Невысокая, особенно по сравнению с ним, статная старушка с пучком седых волос, в мужском кителе с длинными фалдами и ботфортах. Старость не мешала ей выглядеть так, будто прямо сейчас она готова отрубить голову десятку вампиров. Будто ничто не сможет её сморить, как и на протяжении сотни лет. Но смерть все же взяла свое. Главнокомандующая Каришма лежала в обитом белым шелком гробу, а кольца на её шее все также поблескивали, сводя Нилу зубы.

– Это большая потеря для всех нас, – заканчивала Сова, борясь с дрожью в голосе. – Но Всевышнее решило, что на земле её работа окончена. Мы должны стать её достойными преемниками. Сердце, – женщина коснулась двумя пальцами груди, – Разум, – она переместила их на лоб, а затем подняла к потолку, – Всевышнему!

Охотники синхронно повторили этот отточенный жест. Гром в основном мужских голосов наполнил зал. Нил остался недвижим. Вербена недовольно дернула ноздрей, заметив это. Она аккуратно сняла очки, прежде чем надеть маску и набросить капюшон. После непродолжительного шуршания Охотники превратились в безликую жуткую толпу, наблюдающую, как закрывается гроб, как его увозят, чтобы сжечь. Дом был обезглавлен как его враги.

***

Нилу нравились охотничьи ботинки: удобные, на толстой подошве. На черной коже не образовывались заломы. Он носил их в любой сезон и при любых обстоятельствах, и мог бы даже указать в завещании, чтобы его в них похоронили. Умирать, однако, Нил не спешил.

Ничто в Доме больше не напоминало о похоронах: ни теплый свет, ни громкие разговоры, ни запахи. Было сложно поверить, что Каришма больше не появится в проходе, цокая сапогами.

Двухэтажный атриум с черным обелиском посередине был самым просторным помещением в Доме. Отсюда начинались коридоры в другие части подземелья, и Охотники сновали туда-сюда как мышки в норке. Точнее, пожалуй, как хищники, только Нил не знал опасных хищников, живущих под землей в лабиринтах тоннелей.

Колонны и стрельчатые арки держали балкон второго этажа. За аркадой вдоль стены стояли диваны: коричневые, с резными ножками под старину, но довольно удобные. Бра с мягким светом, трубы отопления где-то за каменными стенами и широкая винтовая лестница на выход – чтобы метнуться до магазина – и вот уже атриум стал местом сборища учеников.

Глухие шаги Нила и Вербены заставили их лениво поднять глаза. Нил старался не наступать на тень от обелиска, торчащую во все стороны из-за ламп и огромной люстры под куполом, но виду не подавал, сохраняя серьезный вид. Ученики выставили диваны буквой “П” вокруг низкого стола, заваленного конспектами. Черные водолазки подчеркивали их развитые тренировками тела. Кто-то бесстыдно закинул ноги в тяжелых ботинках прямо на исписанные листы.

– О, зеленоглазки подтянулись, – заметил Джейсон, чернокожий коротко бритый парень.

Джейсон первым обратил внимание на схожие черты внешности Нила и Вербены. Прозвище прижилось. Правда на двоих у них было всего три зеленых глаза: за тонированной линзой очков-авиаторов Вербена прятала бельмо.

Нил пожал руку всем присутствующим и грузно рухнул на диван, закинув локти на спинку. Вербена пристроилась с краю, нагнувшись и по-мужски расставив ноги.

– Как чтиво? – спросил Нил, окинув взглядом исписанные тетради.

– Чертовы травки, братан, – Джейсон недовольно дернул головой. – Я что, тёлка, чтобы столько рецептов учить?

Остальные ученики, среди которых была только одна девушка – Вербена – согласно закивали.

– А вдруг тебя ранит оборотень в полнолуние, а вокруг только бабушкины грядки? – её голос был низким и твердым. Поэтому, или из-за мускулистых плеч и ног, юноши часто забывали, что в их компании есть “тёлка”.

– Ну про аконит-то я знаю, – пренебрежительно хмыкнул Джейсон.

– От дельфиниума отличить сможешь?

– Это экзамен что ли?

Вербена вздохнула и повернула голову к Джейсону. Она пальцами зачесала темные волосы назад, но длинная челка скользнула обратно по скулам к носу, почти загородив зрячий глаз.

– По листьям и цветам, – начала она спокойно и с расстановкой, – У аконита чашелистики заостренные, синие цветы похожи на шлем, а у…

– На член? – перебил Джейсон, подчеркнув свой безучастный вид ковырянием в зубах.

Вербена опять вздохнула, обвела взглядом смеющихся, будто она единственная взрослая в яслях, и остановилась на Ниле. К её сожалению, он тоже посмеивался. Её разочарованный вид побудил его вступиться, но по-своему:

– Разве она спросила, на что ты пялишься, когда видишь Говарда?

Джейсон исподлобья зыркнул на довольно ухмыляющегося Нила под матерные пожелания об импотенции от сидящего на другом конце Говарда.

– А у дельфиниума…

– Серьезно? – вновь попытался перебить Джейсон.

– А у дельфиниума цветы расправленные и разных оттенков, – с нажимом закончила она. – Это жизнь может вам спасти.

– Ага, вот это все! – Джейсон пренебрежительно обвел рукой тетради, на что Вербена лишь закивала, нравоучительно подняв брови. – Как насчет этого?

Джейсон напряг бицепс, и тот внушительно натянул упругую ткань. Парень холодно зыркнул на тело Вербены, молча сравнивая. Она дернула ноздрей. Нил отлично знал это раздражение. Славно, что в этот раз он ни при чем.

– Так вот куда у тебя мозг сполз, – сказала Вербена, и уголок рта Нила потянулся наверх.

Джейсон медленно опустил руку и резким движением размял плечо. Запахло жареным. Нил решил сесть поудобнее так, чтобы его перемещения прервали смертельный зрительный контакт. Это помогло: Вербена облокотилась на спинку и запрокинула голову к потолку, а Джейсон, наоборот, уперся локтями в колени.

– Лучше скажите, выбрали позывные? – спросил Нил, чтобы у них не было времени придумать фразы для продолжения ссоры.

Джейсон оживился.

– Я думаю взять “гепард”.

Нил резко усмехнулся, будто чихнул в себя.

– Гепард? – уточнил сквозь хрипловатый смех он. – А чего сразу не лев, король прайда? – он наклонился к Джейсону и намеренно понизил голос.

Джейсон напряг скулы. Он был старшим среди учеников и, поговаривали, пошел в Охоту, потому что повидал многое и руки его уже были в нечистивой крови. Поэтому или из-за каких-то неведомых Нилу причин, остальные ученики стали относиться к нему как к гребаному вожаку. Но не Нил. И не Вербена.

– Да пошел ты, Хантер. У меня африканские корни. Я самый быстрый в группе и я – убийца, – агрессивно процедил он в лицо Нилу, который не мог перестать улыбаться. – Сам-то придумал?

Нил звучно выдохнул и слегка съехал на диване вниз, чтобы запрокинуть голову на спинку. Глаза изучали каменную кладку потолка.

– Да блин. Еще не выбрал. Думал “гончий” или “ловчий”. У меня у деда же был позывной… – оживился Нил и приподнялся.

– Да-да, – раздраженно перебил Джейсон, – дед твой был Великой Ищейкой, мы уже выучили. Еще надо мной ржал. “Гончий”, блин.

Нил нахмурился. Не так уж часто он говорит о своем деде. И позывной еще не выбрал. Он посмотрел на Вербену. Она подняла на него насмешливый взгляд и хмыкнула. Уже слегка нагнулась, чтобы ответить что-то Джейсону, но тот опередил её.

– А ты? – Джейсон неуверенно бросил взгляд на зеленый глаз за линзой, стараясь не обращать внимания на соседнюю, черную.

– Вербена – и есть мой позывной.

– Точно-точно.

– Тебе все же стоит подтянуть ботанику, Джейсон, – заметила она.

– А тебе стоит перестать быть такой занудствующей сукой.

Нил взметнул брови в тишине. Только звонкий стук каблуков исследовательских туфель отражался от стен холла, но никто на него не реагировал. Вербена помедлила пару секунд, ждала, что Джейсон все же на нее посмотрит. Не дождалась. Он скрестил пальцы и злобно пялился в подошву охотничьего ботинка на тетради с конспектами. Тогда Вербена молча встала, засунула руки в карманы и направилась прочь. Нил тряхнул головой.

– Еще раз сморозишь что-то про Вербену, я тебе глаз на пятнистую задницу натяну, Гепард гребаный, – Нил встал с дивана.

– Ну так попробуй, – с ленивым вызовом отозвался тот.

Нил, не оборачиваясь, показал средний палец над плечом и за несколько шагов нагнал подругу. Компания проводила их молчаливыми взглядами. Джейсон аккуратно оценил реакцию своего “прайда”, а потом зажмурил глаза. Почувствовал толчок в плечо.

– Да чего ты на неё реагируешь, она помрет при первой же заварушке, – заметил Сэм, плотно сбитый парень с густой темной щетиной. – Пестиками и тычинками кровососов рубить будет?

Джейсон только тряхнул головой, прислушиваясь к вспыхнувшим в компании сплетням.

– Почему у нее уже есть позывной? – спросил один из учеников. – Она уже прошла посвящение?

– Вряд ли, зачем ей тогда ходить на тренировки, – ответил другой.

– Она тут с детства, как и Нил. Может поэтому.

– Они не встречаются, не?

Джейсон исподлобья обвел друзей взглядом, заинтересовавшись последним вопросом. Они пожали плечами или неоднозначно хмыкнули.

– Она за ним как хвостик вьется. Странно, если нет, – с усмешкой предположил кто-то на другом конце дивана.

– Странно, если да. Ты её видел вообще? Натурально же мужик.

Сэм громко перебил вспыхнувшие споры о женственности Вербены:

– Я вообще сначала думал, что они брат и сестра! Глаза, волосы. И дылды оба.

– Я буквально до этого момента так думал!

Джейсон слушал болтовню, устремив взгляд в арочный проход, в котором скрылись две высокие фигуры. Он не хотел ничего доказывать, но если бы зеленоглазки видели его в деле, то больше не посмели бы сомневаться в его подготовке. Джейсон рожден стать Охотником. Он хотел, чтобы его окружали такие же соратники. За этим он и пересек столько стран, чтобы попасть в Миднайт Хилл.

***

В зале для собраний толпились люди. За столом на возвышении уже собрались командиры Дома Охотников, но место в середине пустовало. За их спинами между готических колонн возвышалась статуя человека, скрытого мантией и вздернувшего к потолку руку с мечом. По прямоугольному наконечнику можно было догадаться, что скульптор вдохновлялся главнокомандующей Каришмой.

Пахло потом, зверобоем, полынью и железом. Старшие Охотники уже сели в первых рядах, в последних суетились остальные вместе с исследователями, маячившими в своих белых халатах. Им же, ученикам без звания, оставалось только толпиться сзади. Нилу было чуточку удобнее: он мог опереться на стену и не беспокоиться, что ему загородят обзор. Взгляд стелился над макушками остальных. После смерти главнокомандующей в Доме стало непривычно людно.

– Надеюсь, Каришма выбрала Сову своей преемницей, – шепотом заметила Вербена, взметнув подбородок к уху Нила.

– Если главнокомандующим не станет Клык, я брошу это дерьмо и уйду работать в автомастерскую на полную ставку, – отозвался тот.

Вербена сжала губы, но даже не подняла взгляда.

– Главное, чтобы не Анкх, – бросил из-за плеча Джейсон. Он стоял впереди, скрестив руки на груди.

Сова сидела по правую руку от пустого места. Она ковырялась в ногтях. После смерти главнокомандующей её лицо как-то обвисло, состарив на десяток лет. Теперь она выглядела на свои шестьдесят с чем-то, правда все равно не вписывалась в обстановку с креслом-качалкой и внуками – слишком острая и подтянутая.

Почти неслышно на сцене появился низкий мужчина в темно-синей шинели с серебряными пуговицами. Он стремительной походкой добрался до центрального места за столом и сел. Присутствующие быстро смолкли. Нил и Вербена обменялись недоуменными взглядами.

Нил пару раз видел его в Доме, такую внешность сложно упустить. Лысина сверкала, словно отполированная, а крючковатый нос напоминал орлиный клюв. Незнакомец пристально осматривал зал.

– Для тех, кто меня не знает: мое имя Карл Линд, – произнес он в полной тишине. Голос был холодным, как каменные стены. – Я ваш новый главнокомандующий. Это общее решение командиров, одним из которых я являюсь с 1997 года.

От этой информации глаза Нила распахнулись. Он нагнулся и стал по-ребячески дергать Вербену за рукав, чтобы убедиться – она тоже поняла, что Линд сейчас сказал. Он – таинственный четвертый командир Дома Охотников, в существовании которого так сомневались ученики. Каких только легенд о нем не ходило! Вербена закивала и приложила палец к губам.

– С моим послужным списком может ознакомиться любой, – тем временем продолжал Линд. – По запросу. Это понятно?

Тишина была такой явной, что Нилу казалось, будто он слышал, как кто-то сглотнул. Он сам от волнения проходился языком по зубам, рассматривая суровое лицо, изрезанное рубцами и морщинами. Линд с прищуром оглядел коллег за столом, остановившись на Сове.

– Главнокомандующая служила с момента основания Дома, – присутствующие затаили дыхание. Обсуждать это было не принято. Все это знали, все знали, что так быть не должно. Казалось, когда-то устроили собрание, на котором договорились никогда не обсуждать происхождение главнокомандующей, а Нила предательски не позвали. Сова с вызовом смотрела в глаза Линду, – Всем здесь известно, что люди, – с нажимом произнес он, – столько не живут. Также всем известно, как нахождение рядом с некротическими существами влияет на психику, – он снова сделал длинную паузу, давая возможность сложить всем два и два. – Можем ли мы называть себя Охотниками после такого? – он, наконец, отвернулся от Совы и обвел взглядом остальных командиров, – Главная наша цель – непредвзятое истребление. Надеюсь, это понятно?

Нил глубоко задышал. Стало даже не по себе, как будто ему сейчас рассказали правду про масонскую ложу или рассекретили данные зоны 51.

– Что касается моих намерений, как нового главнокомандующего, – Линд скрестил пальцы в кожаных перчатках, – Я приложу все усилия, чтобы отныне и впредь как в стенах Дома, так и во всем Миднайт Хилле не осталось ни одного лишнего существа. В первую очередь это касается вивария. Я убежден, что его существование – прикрытие для того, чтобы оставить нечисть в живых, а также источник потенциальной опасности. Любое некротическое существо рано или поздно являет свою личину, забирая жизни людей. Это неизбежно. Поэтому никаких исключений больше не будет. Это понятно?

Линд на всех уровнях источал серьезность и угрозу: голосом, позой, взглядом. Нил даже засомневался в себе. Вдруг он на самом деле вылез на тех выходных из могилы и забыл, а теперь ему уже выцеливают лоб из арбалета? Он сглотнул.

– Я придерживаюсь принципов строгой дисциплины, – продолжал Линд, – Дом больше не будет клубом по интересам. Мы – военная организация. Мы – больше. Однако мои решения могут подвергаться обсуждению. Если вы достаточно заносчивы, чтобы думать, будто знаете и умеете лучше – продемонстрируйте, – он обратил взгляд к стоящим в конце ученикам. Нил подумал, что тот смотрит прямо на него, возвышающегося в толпе. – Я уважаю инициативу, смекалку, смелость и преданность долгу. За эти качества я намерен поощрять. Это понятно?

Как только новый главнокомандующий отодвинулся на стуле, зал наполнился беспокойным шепотом. Нил сунул руки в карманы, пытаясь осознать услышанное и сбросить жутковатый осадок. Линд покинул зал, и черная толпа Охотников зашевелилась и загудела: примерно так ощущалось и внутри.

– Пойдем отсюда, – нервно бросила Вербена, и стала протискиваться к выходу.

Они неслись по коридору с высокими потолками, будто куда-то опаздывали. Нил прокручивал слова нового главнокомандующего, и рот потихоньку все растягивался и растягивался в улыбке.

– Черт возьми, Ви, ты вообще осознаешь, что он сказал про Каришму? – Она дернула ноздрей. – Я же то же самое говорил на похоронах, но меня за это чуть не вздернули. А что теперь? – ухмылка поселилась на лице, а в глазах блеснули искры. – Ви?

Он притормозил её за рукав, но она лишь дернула плечом.

– Скажи, почему ты упорно делала вид, что наша “великая” главнокомандующая – это нормально?

Нил старался заглянуть ей в глаза, но Вербена смотрела вперед и лишь вдохнула сильнее обычного.

– Чем она принципиально отличается от тех, кого мы убиваем? – настаивал он.

– Это хороший вопрос, Нил. Только ты его не под тем углом ставишь.

– Из какой коробки вылез этот дед? Где он раньше был? – продолжил он, будто его вопрос был риторическим и не требовал комментариев от Вербены. – Никто из наших на такое не осмелился бы, даже Клык. Как думаешь, это потому что Линд не был под волшебным влиянием нашей главнокомандующей? А про виварий? Ты задумывалась, зачем его организовали? Это ведь правда полный бред. Это как, не знаю…

– Сажать преступников в тюрьму, а не вести всех на расстрел? – закончила фразу Вербена, и Нил свел брови.

– Как ловить за крылья комаров и сажать в банку, вместо того чтобы… – Нил хлопнул себя по щеке, но перестарался и незаметно погладил её. – Серьезно, все куда проще.

Вербена приподняла очки и стала усиленно тереть слепой глаз костяшками пальцев.

– Убивать без разбора – не проще, – все же сказала она.

– Как раз таки с разбором. Разобрался, кто есть кто, и… – он прищурился и провел торцом ладони по шее.

– Звучишь так, будто прямо сейчас готов взять и расстрелять весь виварий.

Нил остановился, и это вынудило её тоже замереть посреди коридора и обернуться. Он мял губы, словно пытался сдержать неприятные слова за зубами, но не смог:

– А ты звучишь так, будто быть к этому готовым – ненормально, – в низком голосе дрогнуло раздражение. – В этом суть работы. Честно, не понимаю, что ты с таким мышлением здесь забыла. Убивать придется всем. И делать это проще и правильнее, когда ты не задаешь вопросов, хорошая нечисть или плохая. Слово “нечисть” говорит само за себя. Как “комар”, понимаешь?

Вербена сжала губы. Болотные глаза с маленькими зрачками смотрели на неё так пристально, будто очки исчезли, оголив уродство.

– Не пытайся меня ни в чем убедить, – отрезала она.

– Жаль, что ты не во всем такая жесткая, – Нил расправил плечи и отвел взгляд куда-то в даль коридора. Он снова недолго сопротивлялся сам себе, прежде чем произнести: – Вообще знаешь, желаю, чтобы тебе пришлось кого-то убить. Перестанешь этого бояться, и все встанет на свои места.

Она молчала. Не двигалась. Нил боялся опустить глаза. Он ее обидел или разозлил? Лучше не знать. Его наверняка ждал тот самый убийственный взгляд. И как Вербена умудрялась смотреть так всего лишь одним глазом? Хотя, возможно, в этом и было дело.

– Ты сам еще никого не убивал, – холодно заметила она.

– Вообще-то я прибил того бородатого мертвяка, помнишь?

– Помню, что не прибил, Хантер. Твой выстрел был одним из многих, – возразила Вербена.

– В любом случае, не думаю, что с этим возникнут проблемы. Было бы кого прирезать, я бы прирезал, – Нил пожал широкими плечами, с опаской бросив взгляд на Вербену.

– Я тебя не узнаю, Нил.

– Я всегда был таким.

– Нихрена.

И правда. Не всегда. Но это не недостаток, Нил стал лучше. Он избавился от того нелепого слюнтяя, который сидел внутри подобно мокроте.

– Мы Охотники, твою мать, Ви. А Охотники и должны быть жесткими и решительными, – грубо, но негромко произнес он, – А ты все время мнешься, слишком много дум…

Вербена взметнула ладонь в попытке остановить его речь.

– До завтра, – обрубила она, развернувшись.

– Да ладно тебе, – протянул Нил, опустив плечи.

– Я больше не хочу это обсуждать.

Он засунул руки в карманы, наблюдая за её грубой стремительной походкой.

– До завтра, Ви.

Глава 2.

Нил всматривался в ноутбук. Пальцы гуляли по керамической кружке с кофе в ожидании, когда он немного остынет. Экран нещадно отсвечивал. В двусветном зале их гостиной окна на первом этаже всегда были зашторены, но это не мешало просачиваться свету сквозь верхние, будто намерено целясь прямо в Нила. Глаза сосредоточились на отражении: на носу всегда была эта родинка или недавно появилась? Побриться бы тоже не мешало.

Звук автомобиля не привлек бы его внимания. По узкой дороге мимо дома периодически проезжали. Она вела к серпантину, а затем в следующий в цепочке городок Пайнвуд. Но оттого, что автомобиль остановился, по телу разлилась тревога.