Миднайт Хилл. Дом Охотников

Уже второй раз за день. Нил решил убедиться в своем предположении: встал из-за стола и медленно отодвинул штору. Пыльный красный седан парковался у соседнего дома. Из него вылезла женщина, опрятная и изящная, с короткой стрижкой. С пассажирского сиденья выскочила девочка в клетчатой рубашке и шортах. Вьющиеся волосы торчали из хвостика.

Сзади подошла мама. Незаметно, как она умела, будто материализовалась прямо за его спиной. Она попыталась рассмотреть за фигурой Нила то, за чем он наблюдает.

– Они сюда жить приехали? – хрипловато произнес он. – Я думал так, на выходные, стариков помянуть.

– Может, хотят вещи увезти, – тихо предположила она.

– Днем привозили коробки. Что будем с ними делать?

Нил задернул штору и обернулся. Мама ростом была намного ниже него. Худенькая, со стрижкой пикси и огромными глазами, она часто моргала.

– С коробками?

Нил хмыкнул носом. Мама всегда так шутила, хотя он не был уверен, что намерено. За три длинных шага он вернулся к дивану и рухнул на него, вновь наклонившись к ноутбуку.

Наличие соседей напрягало Нила. Он, вроде бы, не делал ничего, раскрывающее его личность, но вдруг на самом деле так только казалось? Все-таки когда на несколько километров вокруг только птицы, олени, волки и медведи, чувствуешь себя в безопасности. Они точно не заметят ничего лишнего.

– Та девочка очень выросла, – произнесла мама. Она отошла от окна и села в кресло напротив. За её спиной под дощатым потолком висело чучело тетерева, расправившего крылья. Нил еще с детства представлял, как он оживает и садится на голову любому, кто был в этом кресле. Правда никто кроме мамы никогда в нем не сидел.

– Девочка? – повторил Нил. Он прослушал, пока думал о птице.

– Соседская. Марисса? Так её звали? Вы играли в детстве, не помнишь?

Нил свел густые брови.

– Не помню.

– Странно, тебе было лет двенадцать.

Это был худший период в его жизни. Нил был очень тучным и постоянно за это огребал. В школе, в детском турлагере (особенно в нем), даже в парке на детской площадке. А желание играть с другими в войнушку клокотало внутри. За каждую “перестрелку” приходилось расплачиваться синяками. Неудивительно, что он не запомнил очередного ребенка, с которым не сумел подружиться. Но имя все же всплыло в памяти.

– Мелисса.

– Да-да. Может тебе стоит зайти к ним с визитом?

Нил взметнул брови. Пальцы нащупали подостывшую кружку и поднесли её к губам.

– Зачем?

– Показать, что мы нормальные и не подозрительные.

– Мы нормальные и не подозрительные, мам, – он улыбнулся, отхлебнув кофе.

– Старики так не думали.

– Старики умерли.

***

Железная дверь гаража с грохотом уехала к потолку, солнечные лучи коснулись руля. Усевшись на мягкое сиденье, Нил подобрал под себя полы болотного тренча и шепотом спросил у мотоцикла:

– Как дела, малышка Ди?

Он повернул зажигание, и двигатель отозвался бархатистым рычанием. Это был дедушкин Харлей Дайна. Львиный рокот пугал, заставляя думать, что мотоцикл живой и дышит. А сам дедушка с колючей щетиной, в кожаной шляпе и пропахший горькими папиросами – его смелый укротитель. Это были самые яркие воспоминания детства. Спустя почти двадцать лет мотоцикл ощущался также, только теперь был подвластен и Нилу.

Кто-то посчитал бы кощунством запрягать такого зверя в коляску. Нил был отчасти с этим согласен. Но дедушка проделал такую инженерную работу, чтобы прикрепить коляску от старого послевоенного BMW, что вопросов не оставалось – он был уверен в своем решении. А Нил может купить себе свой мотоцикл. И он копил. Тоже на Харлей.

Нил издалека заметил толпу на въезде в город. Он успел припомнить дату и проверить, не забыл ли про какой-то праздник. Но чем ближе подъезжал, тем очевиднее становилась тревога, охватившая людей. Нил прищурился и остановился на обочине. Между ногами столпившихся просматривалась темная громоздкая куча. Нил выключил зажигание и, засунув руки в карманы тренча, направился посмотреть. В таком городе, как Миднайт Хилл, нельзя проезжать мимо потенциальной байки для друзей.

Мыча под нос услышанный утром гитарный риф, он аккуратно вклинился между двумя мужчинами. Сначала почувствовал кислый запах и только потом понял, что увидел.

Мертвый медведь.

Нил смотрел на него с высоты своего роста. В открытый мертвый глаз. Липкая от крови шерсть поблескивала на солнце.

– Как в девяносто втором, – озвучил мысли Нила мужчина, закуривая сигарету и вглядываясь в приоткрытую пасть. – Еще моя бабка находила такой труп, когда коров за городом разводила. Если еще появятся…

Он не продолжил, но присутствующие закивали. Нил прекрасно знал, что это значит. Оборотни. Главная история достижений его семьи.

Нил подтянул к носу ворот свитера. Нельзя делать поспешных выводов. Лучше осмотреться. Нил присел на корточки и изучил окровавленный загривок. По направлению шерсти казалось, что кожа вспорота до самой спины. Он бы не хотел, чтобы это напоминало раны от оборотня, но …напоминало. Нил бы рассмотрел тело получше, расправил бы мех, но люди вокруг и так наблюдали с недоверием.

Он поднялся и, исподлобья бросив взгляд на окружающих, оценил степень их вовлеченности.

– Похоже на разрыв картечи, – стараясь звучать уверенно, сказал Нил. – У меня дед охотился. Видал такое.

Нил заметил, как мужики рядом закивали, переведя взгляд с него на медведя.

– Старик Хантер знал свое дело, это правда, – отметил из толпы механик, мистер Пичлер. Казалось, тот помогал с мотоциклом, еще когда он принадлежал деду.

– У покойного Харвингса было ружьё, – подхватил другой. – Старуха его из него стреляла в оборотней.

От слова “оборотни” у Нила заходили желваки. Он не боялся зверя. Он боялся того, что дело приобретает серьезные обороты, а он, видимо, первый Охотник, оказавшийся на месте.

– Храни нас господь, – пожилая женщина прямо у плеча Нила перекрестилась.

– Не господь нас схоронит, а воротники, – Нил невольно покосился на сказавшего это мужчину, что затянулся сигаретой и пустил дым носом. – Если они еще не сгинули, конечно.

Нил хлюпнул носом и ускользнул. Он пытался не заострять внимание на тотальной растерянности, которая его охватила. Ни строчки из устава, никакого понимания, что нужно предпринять. Нил старался вести себя непринужденно, хотя люди вокруг себя так не обременяли: глаза, распахнутые в ужасе, дым от десятка сигарет, опасливые возгласы.

Ладно, старуха Харвингс. Найти её было несложно: она кричала на кого-то у порога своей пекарни, а потом, громко выругавшись, ударила его палкой по спине. Нил зашагал к ней.

Он облокотился на крыльцо. Пекарша с подозрением уставилась на него.

– Видели оборотней? – чтобы не выглядеть слишком серьезно, Нил ухмыльнулся одной стороной рта.

Старуха оскалилась и сжала палку.

– Тоже пришел надо мной посмеяться? – ядовито спросила она.

– Нет, почему, – Нил поднял ладони в оборонительном жесте. – Любопытство.

Старуха сощурилась. Она изучила Нила с ног до головы, прежде чем поковыляла к нему и, дернув за ворот тренча, наклонила к себе.

– Их было двое. Один огромный, второй поменьше, – зловеще говорила она. – Жрали медведя. Я ружьем деда своего их спугнула. Глазищи у них в темноте горели.

– Каким цветом? – тихо спросил он.

Старуха в растерянности моргнула.

– Красным! – облизала засохшие губы и моргнула еще раз. – Желтым, сынок.

Нил аккуратно достал воротник из крючковатых пальцев старухи и положил ладонь на её хрупкое плечо, отстраняясь.

– Берегите себя, миссис Харвингс.

Дело было плохо. Охренеть, как плохо. Нил вышел на дорогу. Кровавое пятно бороздами тянулось прямо к медведю. Глубокий вдох. Нил наметил направление, по которому медведь мог выйти из леса, поежился в тренче и пошел по следу, нервно мыча под нос мелодию. Он воровато оглядывался на толпу, когда сошел на обочину. Шаг за шагом, слегка распрявляя осоку носком ботинка, Нил присматривался к углублениям в земле. Медвежий след, еще один. Нил сощурился и, поддернув на бедрах штаны, присел на корточки, снова опасливо бросив взгляд за спину. Расправил ладонью траву: звериный след, такой же большой, а может и больше, только пальцы длинные.

– Гребаное дерьмо, – заключил Нил.

Он набрал Вербену. Они не общались уже три недели, с тех самых пор, как появился Карл Линд. Нил сначала не придавал этому значения. Вербена стала опаздывать на тренировки, а потом быстро скрывалась в коридорах. Он думал, что подруга подавлена политикой нового главнокомандующего. Она была такая не одна. Нил был готов спорить до крика о правильности его подхода и очень хотел проявить инициативу и смелость, о которой говорил Линд. Но, кажется, один не справлялся.

Вербена взяла трубку, но молчала.

– Ви, кажется, дело серьезное.

– Что еще, Хантер?

– Я у пекарни “Харвингс”. Тут толпа и…вспоротый медведь. Сама знаешь, кто такое барбекю предпочитает, – Нил прикрыл рот ладонью, хотя его и так никто не мог услышать.

– Знаю, о ком ты подумал, но не драматизируй. Кто еще способен убить медведя? Правильно, другой медведь. Или человек.

– Я, блин, прямо сейчас стою и смотрю на гребаный волчий след размером с мою башку, Ви, – хрипло затараторил Нил, искренне стараясь не повышать громкость.

Некоторое время была тишина.

– Поняла, сообщу Старшим. Оставайся там.

Из-за тревоги в голосе Вербены и обрывистости речи, Нил подумал, что она сейчас положит трубку.

– Подожди-подожди, – она ждала. – Что мне делать?

– Сказала же, оставайся на месте, – холодно ответила она.

– Я имею в виду, что по инструкции?

– Нил, – она вздохнула. – лучше дождись Старших. Постарайся, не знаю, всех успокоить и разогнать. Если получится.

– В инструкции написано “ждать Старших”? – огрызнулся он.

– А ты мне за справочной информацией звонишь? А как же “зачем ты зубришь устав, хороший Охотник импровизирует”?

Нил закатил глаза.

– Так раз вызубрила, скажи мне, что нужно делать, – она молчала. – Ви, твою мать, ты же понимаешь, это настоящее дело, и я оказался тут первым!

– Разгони толпу, Нил. Поищи улики, запомни присутствующих. Импровизируй, – саркастично произнесла она. – Но главное – не привлекай к себе много внимания, хотя я понимаю, для тебя это слишком сложная задача.

Вербена не сразу бросила трубку, словно хотела убедиться, что Нилу нечего ответить. Он стиснул зубы от раздражения и чуть ли не рыкнул. Спрятал телефон в кармане, набрал в легкие побольше воздуха, а затем протяжно выдохнул. Все это казалось слишком судьбоносным. В самый подходящий момент появляется труп медведя, который будто лежит здесь для того, чтобы Нил смог достичь тех же высот в Охоте, что и его дед. И он сможет.

Когда Нил вышел обратно на дорогу, на перекрестке показался школьный автобус. Водитель стоял на светофоре дольше обычного. Десятки лиц прилипли к окнам, возбужденно указывая на медведя и толпу. Дело чертовски плохо. Конечно, разгони толпу. Теперь сюда вторая половина города сбежится.

Нил узнал её в автобусе. Огромные любопытные глаза и буйные кудри. Мелисса Гаст. Точнее, наверняка у нее была другая фамилия. В мозгу что-то щелкнуло, и взгляд ужесточился. Мелисса смотрела на него испуганно, но глаз не отводила до тех пор, пока автобус не отъехал достаточно далеко.

Один огромный, другой поменьше. Мамаша и дочурка осваивают новые земли? Все сходится: время, место, количество. Всё. Дичь поселилась прямо под носом у охотника, как неосмотрительно. Нил не удержался и улыбнулся. На какое звание это тянет? Может сразу Старшего дадут? Только нужно помалкивать, призом Нил делиться не намерен. Даже сердце от этих мыслей забилось свободнее.

Нил обернулся на толпу, которая уже явно не раз слышала россказни старухи и просто хотела узнать, чем все закончится. Что ж, закончится все его талантливой импровизацией.

***

– Смотрю, они прислушались. Ну я и как выдам первое, что в голову пришло: там парень какой-то копов вызвал, сказал что тут сектанты жертву приносят! – Нил наслаждался вниманием и включил весь свой артистизм.

Сводку с места событий собрались послушать не только ученики. Подземная аудитория потихоньку наполнялась Охотниками. Нил расселся на одной из верхних парт спиной ко входу и рассказывал для своих, но даже Старшие забирались на пару ступеней выше, скрещивали руки и слушали ухмыляясь.

– Даже бабки с дедами булки повтягивали, – он изобразил суетливо бегающий взгляд, а потом кинул что-то мелкое и невидимое, – Ну я под шумок и бросил крестик – чпок – в кровищу! Чтоб я везде так четко попадал, парни, – Нил ухмыльнулся, – Красиво лег и прикиньте что? Вверх тормашками, как Говард из своей мамаши, – вставлять в любой ситуации шутки про Говарда считалось среди них хорошим тоном.

– Да пошел ты! – крикнул тот с соседнего ряда, хотя сам слушал, посмеиваясь.

– Ну я и понял: пора линять, – вернул к себе внимание Нил, обведя взглядом ухмыляющиеся лица своих слушателей. – Сами заметят, натурально выйдет. Не поверите, я только свои булки на байк пристроил…

– Да завались ты уже, Хантер! – раздраженно и громко произнес Джейсон.

Он сидел справа, на последнем ряду. Таращился куда-то в сторону всю историю, надул свои пухлые губы и скрестил руки на груди.

– Какие-то проблемы, лев? – пренебрежительно уточнил Нил.

– Задрал врать, – бросил Джейсон, дернув губой. Черные глаза не смотрели на него.

– Так и было, – хмыкнул Нил. – Крестик перевернулся. Прям не верится, да?

– Все у тебя всегда переворачивается, попадает точно в цель, оказывается в нужном месте. Тебе бы в казино прописаться.

– Сам себе завидую.

Джейсон так и не взглянул на него, морща широкий нос, потому Нил закатил глаза. Настроения продолжать не было.

– Ну и что, разбежались? – уточнил снизу грубый мужской голос, и Нил обернулся.

Клык бросил на трибуну какие-то бумажки и сунул руки в карманы.

– Да, командир, – серьезно ответил Нил и сполз с парты на скамью.

Командир дружелюбно хмыкнул и громко хлопнул в ладоши.

– Прошу вашего внимания, коллеги! – пробасил он на всю аудиторию. – Рассаживайте свои задницы, сейчас начнем.

Внизу Нил заметил Вербену. Она бросила на последние ряды короткий взгляд и устроилась на первом. Нил раздраженно выдохнул, но собрал в охапку вещи и стремительно спустился, топая ботинками. Он телом толкнул её вглубь, усевшись рядом. Вербене ничего не оставалось, кроме как подвинуться. Нил забарабанил пальцами по столу и улыбнулся.

– В связи с актуальными событиями, – громко сказал командир, поглаживая бороду, – сегодня я проведу инструктаж про оборотней. Все должны быть на чеку. Возможно, мы столкнемся с ними в ближайшее время.

Командир Клык, матерый Охотник под шестьдесят, взлохмаченный и небритый, засучил рукава черной водолазки, оголив мускулистые волосатые руки. Они были в шрамах, и складывалось впечатление, что этот белесый узор исполосовал и грудь, и спину, и ноги под кожаными байкерскими штанами. Ему было неуютно в лектории, и, может, было бы проще собраться в тренировочном зале, где привычно пахло потом и железом.

Вербена сидела со строгим видом. К ней было страшно подступиться. Длинный нос, сжатые губы. Вербена старалась не подпускать никого справа, со стороны больного глаза. Она тряхнула головой, и короткие волосы загородили от Нила её лицо.

Он знал, самое страшное, что она с ним сделает – это строго посмотрит. Но это она делала профессионально.

Нил нагнулся к уху Вербены, которая вслушивалась в рассказ о видах оборотней, про которые и так наверняка знала.

– Прости, – прошептал он.

Вербена сделала вид, что прислушивается, слегка оглядывается по сторонам, специально игнорируя Нила, а затем пожала плечами. Эта маленькая пантомима дала зеленый сигнал.

– Прости, что посчитал тебя непригодной для охоты, – она взметнула брови, но упорно наблюдала за Клыком. – Вчера у пекарни, – Нил провел по ежику волос на затылке, – я подумал, блин, может в этих гребаных инструкциях все же что-то полезное написано. Такие заучки, как ты, тоже в критических ситуациях полезны. Так что…ты молодец, Ви.

– Более отвратительных извинений я в своей жизни не слышала, Хантер.

– С меня пиво, – добавил он.

– Так получше, конечно.

Она все же улыбнулась. Нил каждый раз чувствовал себя великим шутником, когда ему удавалось заставить Вербену улыбнуться. Она еще какое-то время не могла вслушаться в лекцию. Наконец-то все закончилось. Эти три недели дались ей непросто. Она поправила очки большим пальцем и украдкой наблюдала, как Нил быстро выводил ручкой маленькие нервные буквы.

– Ты записываешь? – удивилась Вербена. Обычно Нил так не утруждался.

– Конечно. Это же про оборотней, может пригодиться.

– Стая была обнаружена только в девяносто шестом году командиром Великой Ищейкой. Он руководил операцией, я также принимал в ней участие, – командир Клык незаметно ухмыльнулся Нилу, горделивая улыбка которого вылезла на лицо. – В ходе неё была сожжена и расстреляна вся стая, состоящая из одиннадцати оборотней, включая четырех детей.

Свет в аудитории погас. Прожектор вывел на доску кадры документальной съемки. Черноту ночи освещал полыхающий трехэтажный дом. Звук был приглушен, но болезненный вопль горящего чудовища доносился даже до последних парт. В то время как Вербена брезгливо опустила взгляд, Нил с энтузиазмом искал на видео деда в широкополой шляпе, которую тот почти никогда не снимал.

– Обратите внимание, – говорил Клык, всматриваясь в записанные на камеру жестокие воспоминания. – Глаза у некоторых особей горят желтым. Это значит, что оборотень больше себя не контролирует. Он уступил разум зверю. Это делает врага агрессивнее и сильнее, но интеллектуальные способности падают, он становится предсказуемым. Лучший момент для того, чтобы поймать в ловушку. Если она у вас, конечно, есть.

Каждый утопающий во тьме той ночи кадр с VHS кассеты отзывался глубоким восторгом. Нил впервые наблюдал историю своей семьи. Он хотел бы эту запись к себе домой, чтобы пересматривать триумф всей жизни его деда. Дело, которое могло бы увековечить в истории города их фамилию, если бы она не скрывалась за позывными. Горящая шерсть волка, макушка которого возвышалась над одноэтажной постройкой, завораживала, как и строй Охотников, отражавших его яростные нападения.

Нил сощурился, когда свет вновь заполнил аудиторию. Только подумать, он ведь может также. Двадцать лет спустя Вербена будет рассказывать своим ученикам, как истребила стаю плечом к плечу с Великим…осталось только придумать звучный позывной.

***

Вербена сидела на подоконнике в комнате Нила, сам он устроился рядом на стуле, откинувшись на спинку и широко расставив ноги в домашних штанах. Они смотрели в окно на мрачный дом семьи Санлайт. Такой оказалась новая фамилия соседей. Не особняк, а самое настоящее пристанище нечисти, как не взгляни. Не хватает только зловещих воронов на крыше. А, нет, сидит один.

– Я уверен, что это они, – сказал Нил.

Вербена подняла очки на лоб и взяла бинокль. В сумерках через залитые светом окна было видно, как соседки ужинают на кухне.

– Нужны доказательства, – заметила Вербена.

– Ну смотри, – Нил лениво дотянулся до стола и стащил с поверхности сложенную в несколько раз бумажку. Он небрежно развернул её одной рукой. – “Косвенные: следы от лап, проторенные тропы в глубь леса, зарубки на стволах и на заборе”, – зачитал он записи со вчерашнего инструктажа. – Облазил, даже ветки не сломаны. Голяк. Может, они обращаются в чаще или дома. “Отсутствие питомцев, особенно собак”. Отсутствуют. У меня, кстати, тоже. “Отдаленное жилище с доступом в природную зону”, – Нил иронично зыркнул на Вербену и снова опустил взгляд, – “Спортивное телосложение, повышенный аппетит”, – он снова поднял глаза и взметнул брови, – Короче, по косвенным признакам это я – оборотень.

Вербена положила бинокль и взглянула на Нила. Он уставился на бельмо. Ему редко доводилось его видеть, поэтому сейчас он никак не мог отвести взгляд. Мутная белесая радужка без зрачка, капилляры на белке, розовые веки, как от ожога или экземы, совсем без ресниц. Вербена заметила его интерес и тут же опустила очки на нос, скрыв глаз за тонированной линзой.

– Это все понятно, а что там по аномалиям? – уточнила она.

– Аномалии… – Нил перевернул листок. – “Быстрая реакция, обнаружение запахов с дальнего расстояния, физическая сила, высокая устойчивость к низким температурам”. Ну, – протянул Нил. – Мне в них камнями кидаться? Или приманить на кусок мяса малышку Санлайт в лес и раздеть? – игриво уточнил Нил, и Вербена недовольно цокнула. – Шучу, конечно. Остаются только прямые доказательства, а тут негусто: зрачок, аконит и серебро.

– Можно попробовать спровоцировать знаками, но важно увидеть их первую реакцию, – предложила Вербена.

– Ой, эти колдовские штучки полная хрень. Они не сработают, – отмахнулся Нил.

– Это у тебя они не сработают. Потому что ты считаешь их хренью.

Вербена соскочила с подоконника, оперлась на него бедрами и сунула руки в карманы спортивных штанов. Сейчас, когда её торс не облегала форменная водолазка, а скрывало огромное худи, она была похожа на парнишку. Женоподобного парнишку. Густая челка закрывала лоб и уши, а сзади волосы шоколадного цвета едва касались плеч. Нил опустил глаза на список и пытался придумать, как бы ненавязчиво подкинуть Санлайтам под нос букет из ядовитых цветов.

– Значит, ждать полнолуния, – заключила Вербена.

– Зрачок, аконит, серебро, – настойчиво повторил он.

– Хантер, пообещай, что не будешь так пугать девочку. Не говоря уже о том, что ты себя выдашь, а мы не знаем, сколько их всего. Такие доказательства опасно собирать в одиночку. Обязательно нужно поставить в известность Старших.

Нил так закатил глаза, что запрокинул голову к потолку и наклонился на стуле.

– Старшие, Старшие, – спародировал он. – Мы, вообще-то, через полгода тоже будем со званием. Надо привыкать действовать самостоятельно.

– Ты просто хочешь выслужиться перед своим новым кумиром и не отдавать никому эту зацепку, – претенциозно взметнув бровь, сказала Вербена.

– Нет, – ответил Нил, но сдался под её напористым взглядом. – Да. Ну и что?

Вербена отстранилась от окна.

– Пока ты принимаешь взвешенные и логичные решения – ничего, – она положила ладонь на его плечо, – Хотя подожди, ты вроде так не умеешь.

Нил с улыбкой закатил глаза, и Вербена хлопнула по хребту так, словно хотела, чтобы они выкатились обратно.

Глава 3.

Вербена часто дышала в темноте и тряске. Для надежности схватила рукоять посеребренного кинжала. Все молчали. Фургон остановился, и Сова распахнула двери. Вербена еще недолго сидела, пока другие Охотники один за другим выпрыгивали в неизвестность ночи. Она надела маску, набросила капюшон и вылезла вслед за остальными.

Небо чернело, чернели шпили ратуши, чернела огромная куча посередине Алой площади и плащи Охотников, обступивших находку. Слепой глаз зудел, словно в него насыпали песка, а зрячий плоховато выполнял свои функции, даже несмотря на линзу. Шаг за шагом картина проявлялась, и огромная куча сначала стала мохнатой, потом превратилась в тела медведей, и только затем – в безголовые тела медведей. Вербена заткнула нос костяшкой указательного пальца.

– Грузите все в фургоны, поживее, – холодным тоном приказал Карл Линд. – Вы, – он небрежно указал рукой в перчатке на Вербену и еще кого-то под маской, – За тряпками, ведрами, отмоете кровь.

Вербена быстро отправилась обратно к машинам. Она невольно оглядывалась на каждую скользнувшую тень. Те, кто сделал это, вполне могут быть поблизости. Здание ратуши с белоснежными колоннами и цветущий сквер еще никогда не выглядели так зловеще.

Вербена вернулась со всем необходимым к месту ритуала. С десяток Охотников, которые оказались в Доме, когда поступил тревожный вызов, уже разбрелись по площади: кто-то обнажил клинки, кто-то вычерчивал защитный круг солью и травами, кто-то двигал к трупам платформенную тележку с трапом. Вербена скорым шагом тащила свои скромные инструменты.

Прямо перед местом ритуала стояли Линд и Сова. Первого Вербена узнала по росту и характерной позе: он все время держал руки за спиной, а Сову по форме ножен для меча дха – оружия Каришмы. Сова фотографировала ритуал. Вспышка, и видно огромные неестественно вывернутые лапы. Вспышка, и влажно блеснули безголовые шеи. Еще вспышка, и колдовские символы испещрили мостовую.

Вербена подошла к краю ритуального круга. Кровь залилась между камнями брусчатки Алой площади.

За углом послышались звуки, и Охотники засуетились. Сова положила руки на ножны, Вербена бросила тряпки и ведро, схватилась за кинжал. Патрульная машина выкралась из-за угла ратуши с выключенными фарами.

– Невозможно нормально работать, когда мешают, – тихо пожаловался Линд в сторону Совы, а потом сказал остальным, – Ретируемся только по приказу!