Охотник на Магов 3. Ренегат

Нельзя ни перейти, ни перепрыгнуть провал.

Марго встала на краю, глянула вниз и отпрянула:

– Без шансов.

– Тут не пройти, – заметил Шатун ворчливо.

– Интересно, персекуторы его разломали, чтобы маги не попали внутрь, или чтобы никто из Города сюда не проник? – гадал Альдред.

– Я бы рассчитывал на второе, – вздохнул Колонна.

Отсюда открывался вид на побережье. Уже стемнело. Армады иссиня-чёрных туч сгрудились, обещая ливень.

«Поторопиться бы».

– Что будем делать? – спросил Нико, скрестив руки на груди.

Джакомо не растерялся:

– Альдред, Нико, давайте за мной. Есть идея, как перебраться.

Они пошли к западной стене. Там вели стройку.

Подрядчики реставрировали осыпавшуюся кладку, ставили бойницы. Остались леса, инструменты и материалы для облицовки.

Командир наклонился за самой длинной доской. Пытаясь поднять, прохрипел:

– Чего встали, парни? Помогите!

Нико тут же подбежал. А Флэй ударился в скепсис:

– Ты думаешь, эта хлипкая деревяшка выдержит кого-то? Она ведь даже под Марго проломится!

– Ошибаешься, – просипел тот, укладывая её вместе с Нико на плечи. – Сам всё увидишь. Давай третьим…

Тот покачал головой, но помочь не отказался. Вместе дотащили доску до арки.

Колонна велел своим остановиться. Окликнул амбала:

– Шатун, принимай!

Скорвен поставил цвайхандер к стене и потянулся за доской. По лицу было видно: проход по узкой полоске дерева станет испытанием труднее, чем битва с судьями.

– Давай! Толкай на ту сторону!

Застрельщица наблюдала, как четверо мужчин ловко перетягивали доску на противоположную скалу.

Удалось. Край деревяшки упёрся в плитку, получив точку опоры.

Джакомо осведомился:

– Ну что, кто первый?

– Кто первый, тот точно не я, – наотрез отказывался Альдред.

Сперва хотелось удостовериться, что хоть кого-то доска способна выдержать. Был он средней комплекции. Равноудалён от шансов пройти и провалиться вниз.

– Я могу, – вызвалась девушка.

Флэй взглянул удивлённо. Перечить не стал, хоть и беспокоился за неё.

Останавливать её никто не стал. Марго начала мерно идти вперёд. Ни разу не наклонила торс, идя ровно, словно умелый канатоходец.

– Во даёт, – проронил Альдред. Не мог не восхититься морячкой.

– Моя очередь, – твёрдо решил Нико.

Алхимик успел под шумок натянуть цесты. Встав на доску, ударил их друг об друга. Небесные узоры зажглись, напитывая тело эфиром.

Гараволья проскочил секунды за полторы. Пробежал, едва касаясь ногами доски.

Очутившись там, крутанулся, еле остановился, приложил руку ко лбу и рассмеялся.

– Ещё бы чуть-чуть!

Под ним уже прогибалась доска – от каждого шага. Скрип не нравился Альдреду. Он успокаивал себя: просто магия оказывала чрезвычайное давление на малую площадь. Главное, чтоб внутри доски трещины не пошли.

– Теперь я, – вызвался Джакомо. Увидел достаточно.

Начал идти по доске, шатаясь то и дело. Бойцы с замершим сердцем наблюдали. Казалось, ещё чуть-чуть, и тот с воплем обрушится вниз.

Но всякий раз, в самый последний момент Колонна выпрямлялся и продолжал идти. В общем и целом, прошёл без проблем.

– Видишь, Альдред? – смеясь, бросил Джакомо. – Ничего сложного.

Флэй хмыкнул. Очевидно, командир бахвалился. А вспотел-то!

Шатун поглядел на Флэя и спросил угрюмо:

– Ты или я?

Хороший вопрос. Если амбал пойдет первый и свалится, Альдред останется здесь в гордом одиночестве. А если пойдёт первым сам, то его также может ждать фиаско.

Что лучше – погибнуть или очутиться в изоляции?

Выбор в отсутствии выбора.

– Дай я, – буркнул он и полез вперёд, видя, как рвётся Шатун.

Легионер не спорил.

Предчувствуя, что бастард будет мешать, Альдред расстегнул портупею. Взял меч за ножны в руку и встал на доску.

Руки расставил, будто птица в полёте, – и сделал пару шагов. Знал золотое правило: никогда не смотри вниз; лучше мелкий шаг, чем длинный. Так он и продвигался, балансируя.

Внезапный порыв ветра ударил слева. Гаркнув, Альдред зашатался. Выронил меч. Застыл и смотрел, как тот, вращаясь, падает в морскую пучину.

Голова закружилась.

Флэй выдохнул.

– Уж лучше он, чем я. Ну и ну…

Без оружия почувствовал себя уязвимым.

Зато живой.

– Ещё немного, Альдред, – подбадривала Марго.

– Поднажми! – крикнул Нико.

– Осталось ерунда, – поддерживал Джакомо.

Тот нашёл в себе сил и перебрался к своим. Нико похлопал его по плечу.

Альдред пробормотал:

– Такой себе опыт.

Не хотелось возвращаться для перевооружения. Он надеялся, что арсенал в Круге удовлетворит все надежды.

– Молодец. Ты справился, – подытожил незлобиво Джакомо.

– Да-да, спасибо, – пролепетал Флэй, отходя.

В Крепости оставался Шатун. Он чётко пронаблюдал всё, через что прошли остальные. Достал меч. Отошёл от доски. На той стороне, на самом краю росло дерево. Обгорело при штурме.

Лишаться меча здоровяк не собирался. Прикинув баллистику, Шатун всплеснул руками. Метнул оружие в платан.

Прокрутившись несколько раз, цвайхандер перемахнул через обрыв, ударился рукоятью об ствол и рухнул наземь.

Бугай поморщился, но и так сойдёт.

Следом наёмник стянул куртку, наплечники, кольчугу, рубаху. В его случае почти весь вес– лишний. Следом полетели наголенники.

Остался стоять в штанах и сапогах, являя на всеобщее обозрение мускулистое тело. Рельеф затёр заметный слой подкожного жира.

Силач смело пошёл по доске. На одном дыхании. Не спешил, но и не мешкал. Доска на середине чуть подогнулась. Послышался треск. Но Шатун и ухом не повёл, продолжая спокойно идти.

Успех.

– Это правда было необходимо? – прошипел Нико. Зависть душила: он и в половину не был так сложен, как легионер.

– Я и так тяжеловат, – невозмутимо парировал скорвен, пожимая плечами.

«Сколько ж в нём живого веса? Либров триста? Упадёт на тебя такой – и раздавит, не поморщится».

Шатун отошёл к дереву и поднял цвайхандер. Держа за рикассо остриём вниз, подошёл к сослуживцам. Колонна, пока они совершали переход, уже придумал, как разбить отряд и прочесать Круг.

– Поступим следующим образом… я пойду к миротворцам. Шатун – к юстициарам. Нико – институт. Марго – общежития. Альдред – Башня.

Флэй скрестил руки на груди.

– Я и за полчаса её не обойду всю. У вас-то дел минут на десять. Нехорошо.

– Не о чем беспокоиться. Мы подойдём к тебе как только, так сразу. Время не на нашей стороне. Его не помешает сэкономить.

– Ты предлагаешь вынюхивать все тёмные углы без оружия? – парировал Альдред, апеллируя к логике. – Что, если там кроется опасность?

Колонна был неумолим. Покачал головой.

– Сейчас не время для табелей. Если найдёшь под ногами что-то по душе, смело бери. Встретимся у входа в Башню и придём за тобой.

«Хочет расчистить моими руками себе дорогу? И правда, кто-то же должен, – ударился в сарказм Флэй. – Ну и пусть. Заодно спущусь в Каземат».

– Ну, всем всё ясно? – удостоверился Джакомо.

В случае реальной угрозы «Гидра» не выживет. И уж тем более поодиночке.

– Да! – ответили ему в унисон.

– За работу, – заключил капитан и ушёл первым.

Глава 5. Башня

– Альдред, – позвала Марго.

– М?

– Сохраняй бдительность. И не лезь на рожон, – обеспокоенно просила та.

Флэй усмехнулся.

– Я пока не планирую умирать.

Как мило, что они беспокоились друг о друге…

Он отправился в Башню. Переступая через трупы, бросал то и дело взгляд на здание. Под грозовыми тучами оно выглядело особенно зловеще.

Черный облицовочный металл скрывал янтарные плиты и бетонный каркас со стержнями из сплава.

– Что могло пойти не так?

Казалось бы, тюрьма для магов, откуда не сбежать. Но Седьмая Луна подарила шанс на возмездие.

Издали послышалось громыхание. Вот-вот польёт дождь. Мокнуть не хотел. Поспешил к крыльцу. Спотыкаясь, добрался до лестницы.

Его встречали две огромные гранитные чаши с метеоритным углём. Призрачно-синий огонь создавал впечатление, будто входишь в зиккурат огнепоклонников. Именно они первыми использовали вечное пламя.

В холле стоял гнетущий полумрак. Альдред понял верно: чем дальше будет продвигаться внутрь, тем гуще будет темнота.

Не помешал бы фонарь. Он знал, где его раздобыть. Пройдя под аркой, завернул вправо. Там – подсобка дежурных миротворцев. Отворив дверь, натолкнулся на непроглядную тьму. В нос ударила трупную вонь. От чего умерли часовые, сказать сложно. И не хотелось вдаваться в подробности.

Альдред копался во тьме, пока не обнаружил масляный фонарь. В ёмкости плескалась густая ворвань. Полная наполовину. Флэй вслепую провозился с трутом, но зажёг его.

В полумраке стало вдвойне жутко.

Латник сидел напротив. Его убил заклинатель, натравив тварь из Серости. Та выела лицо – до сих пор копалась внутри, пища. Второго облило кислотой – останки валялись на полу.

– Свет и Тьма…

Оставаться здесь было опасно. Аналогия с Жайме сама собой напрашивалась.

Покинув подсобку, Альдред осмотрел холл. Здесь была настоящая резня. Никто ничего не сумел противопоставить магам.

На люстре, объятый синим пламенем, висел инквизитор. Очевидно, его отбросил туда псионик. Свисавшая с люстры горящая рука рухнула на пол. Её потушила натёкшая кровь. Зашипело.

Стрелка огромных часов не сдвигалась. Мешало тело канцеляра, что распластался на циферблате. Альдред пригляделся. Момент, когда чародеи вырвались из Башни, устоялся в вечности.

09:42:58

Время завтрака. Неудивительно. Иной раз Флэй думал, когда удобнее всего поднять бунт. Как считал, времени лучше не найти. Магов сгоняют в огромную столовую, где массированные залпы эфира навели б немало суеты. Дальше они бы разошлись по уровням, сея смерть.

Неясно, как они пробрались через барьеры на выходе из Башни. Альдред пригляделся и понял: печати сорвали.

Кто? Апельсины? Предатели из Корпуса?

Лестницы огибали две высокие статуи из мрамора: Светлейшая и Темнейший, смотревшие порознь. Под ними на церковном языке выдолбили надпись, налитую кровью:

«Магия служит на благо Равновесия».

Пылкий лозунг. Теперь он ничего не стоит.

Досталось и статуям. Светлейшая лишилась головы. Темнейший – половины торса. Груда камней обрушилась, формируя баррикады.

– Похоже, к последнему завтраку маги готовились долго…

Персекутор ушёл в тоннель на нижние уровни.

Лаборатория встречала бардаком. Битое стекло, глина и керамика. Раскуроченные приборы. Перевёрнутые шкафы и котелки. Всюду рассыпаны щелочи, кислоты, травы и соли. Хаос.

Хранилище вскрыли.

– Разумеется. Чародеи прихватили весь нектар, который только нашли. В том числе псевдо. Апостаты готовились к войне.

Логичный вывод. Но что ему с ним делать?

Постепенно он укреплялся в осознании, что не хочет участвовать в конфликте. Точка зрения Марго стала чуточку ближе.

Прошёл крематорий насквозь. Тот не работал. Подрядчиков перебили здесь же.

Стало ясно: отступники неуклонно следовали вниз. Сюда выбрались пасюки. Пища́, огибали источник света. Голод склонял их к поеданию всего, что можно. Грызуны облепляли трупы, выедали изнутри и снаружи.

– Дерьмо.

Не хотелось, чтоб крысы, вкусившие человеческой крови, набросились на него.

Рано или поздно мертвечина закончится, пасюки осмелеют и станут охотиться за людьми.

Куратором Флэй немало книг перечитал, в которых были описаны страшные истории, связанные с крысами. Что хуже, все они реальны.

Альдред спустился ниже – туда, где прозябали в карцерах особо буйные, но не безнадёжные маги. Сюда-то и должны были определить Актея. Но с удобствами.

Слух напрягало журчание. Здесь царила кромешная тьма, и он видел не дальше носа. Под ноги не смотрел, а следовало бы. Только сделал шаг и наступил в воду.

Через швы сапога внутрь попала влага, замочив портянки. Стало прохладно.

Глубокий вдох.

– Понятно, почему крысы набежали в крематорий. Трубы прорвало. В каземат можно проникнуть, только если занырнуть. Этого делать я, конечно, не буду.

Озвучивать мысли не считал опасным. Хоть не сходил с ума таким образом. Что важнее, отваживал страх перед тёмными узкими пространствами.

Собравшись, вошёл в воду по колено.

– Х-х-холодно!..

Карцер за карцером обходил, пока внимание не привлёк язычок пламени в самом дальнем. Свеча. Флэй заметил не сразу. Будто её зажгли только что.

– Что это ещё за ведьмины проделки?..

Ничего не оставалось, лишь пойти туда. Альдред опустился в воду по пояс. Над ним прорвало трубу и облило с головы до плеч. Он гаркнул.

– Блестяще.

В воде нога наступила на что-то мягкое, но он не придал значения.

Затопление набирало обороты. Чертыхаясь, Флэй задрал над головой фонарь и почти вплыл в последний карцер.

Да, это была зажжённая свеча. Воск ещё не оплавился. Альдреду это не понравилось. Казалось, это чья-то злая шутка. Подобрался ближе и обнаружил на столе медальон со спрутом.

Только один человек мог носить это. Архонт.

– Его тоже освободили.

Несмело потянулся к медальону. Взял, как вдруг пламя погасло.

Альдред увидел: свечка в подставке давно прогорела. В глаза ударили дельмейские слова на стене.

Эфирное письмо. Они светились магматическим огнём.

– «Я сам найду тебя».

«Ч-что это за магия?!»

Стало не по себе. Кровь стыла в жилах – и не от воды под одеждой.

Флэй тяжело задышал. Не мог осознать всей правды, но кое-какие кусочки мозаики сложились.

Ламбезис вовлёк его в игру, не удосужившись пояснить правила. Оставил этот небольшой памятный подарок на случай, если Флэй выживет. Видать, по медальону архонт выйдет на него.

Это шанс, который терять не стоит. Их встреча едва ли несёт прямую угрозу. Он зачем-то нужен Ламбезису.

За время, прошедшее с момента встречи, столы не раз перевернулись. Флэй горел желанием поймать его. Ещё совсем недавно. Только вот нынешняя ситуация кричала: оставаться в Инквизиции – себе дороже.

Пускай архонт явится. Они поговорят. Главное, потом уйти. Выжить. Убежать из Города.

– Какой мне смысл умирать ни за что? Незачем.

Он готов пойти на риск. Медальон со спрутом опустился в карман.

– Была не была…

Инквизитор вышел из карцера. Едва он вышел в коридор, перед ним всплыло тело. Альдред отпрянул назад, разбрызгивая воду. Переведя дух, выругался и увидел: канцеляр. Вероятно, на него и наступил.

Вода прибывает. Неудивительно, что он всплыл.

Путь назад покрыл так быстро, как мог. Намокшую кожу на ногах натирали портянки. Альдред поморщился. Обтёк и выбежал из крематория, распугивая крыс.

Очутился в холле. Неясно, сколько времени он потратил в подземельях. Что хуже, ещё предстоит подняться до верха – смотровой вышки. А после – спуститься обратно.

– Джакомо зачтётся за его грехи.

Пошёл на лестницу.

Уровень за уровнем. К вершине. Везде видел одно и то же: трупы и беспорядок. В Башню чародеев набило, как селедку в бочку. Неудивительно, что после себя они оставили такие разрушения.

Пробоины в стенах. Канделябры, упавшие с цепей. Месиво из людей. Досталось даже тем, кто просто обслуживал Круг.

Ледяные статуи с застывшими в ужасе минами; криоманты, их заморозившие, живы ещё.

Горелые остовы.

Переломанные тела, подхваченные вихрем.

Кислота, проевшая дыры в нескольких этажах насквозь.

Разорванные шаровой молнией миротворцы.

Фантомная пыль – россыпи, горки – оставшиеся после смерти фантомов.

Бульон, в который растворились жертвы онейромантии.

Ноги, руки, головы, торчавшие из-под обломков.

Жертвы ментальной мясорубки, нашинкованные, будто свинина в рагу.

Друзы белого кварца с наколотыми практиками.

Кровь, что вытянули из жил жертв гемоманты, до сих пор бурлила, словно суп.

Телепаты в столовой всю поварскую команду прибили ножами к стенам.

Местами валялись те, кого закоптило дымным эфиром, – и такие маги тут содержались.

Затвердевшая магма с латниками, сплавившимися наполовину.

Часть миротворцев заживо сварилась в растёкшихся доспехах: попались умелому магу металла.

Порча оставила вереницу трупов, будто бы поражённых не то ихтиозом, не то лепрой.

«Гексеры? Здесь? Куда смотрели остальные, когда принимали сюда чародеев?! Значит… среди простых апельсинов были спящие сектанты? Ну конечно! Иначе не объяснить. Они собирали народ – кропотливо, долго.

Да, я слышал про такие случаи. У нас находили парочку. Из других Кругов – новости наподобие. Но такого не происходило несколько лет кряду. Выходит, пожертвовали несколькими смертниками для вида. Либо просто научились прятаться. Третьего не дано…»

Становилось интереснее.

Мимо пролетали шершни, под ногами вился плющ. Даже магию Природы при должной сноровке можно принудить к убийству.

Солнечная энергия – вот, что вызвало пробоины, дым и пожары. Мебель сгорела дотла. Каменные плиты почернели от копоти.

Видать, полыхать перестало недавно.

О том, что творилось в детской, лучше промолчать.

В особенности смутили поеденные тела. Кто бы это ни был, жрал, как не в себя.

«Быть может, лишь сегодня, а быть может, отныне и впредь маги приобрели такую сокрушительную мощь, что на них попросту нет никакой управы. Инквизиция больше не может их сдерживать. И либо она перестроится, приспособится, либо Церкви конец».

Обошёл тренировочные площадки. Столовую. Общежитие чародеев. Детскую. Молельный зал. Реликварий с магическими приспособлениями. Кабинеты высших санов кураторского отдела. Архив. Арсенал. Но точно установить картину событий не удалось. А с другой стороны, нужно ли?

Ворвань выкипела.

– Проклятье… – прошипел Флэй и опустил бесполезный светильник на пол.

Рядом ещё одна пробоина была. Так что на этаже царил полумрак. Альдред посмотрел на западное крыло этажа – где-то там жаровня с метеоритным углём отбрасывала мистический свет на стену.

Решил пойти туда. Вдруг остановился.

Он точно что-то видел, но что? Синее пламя вырвало из тьмы силуэт. Нечто среднее между человеком и обезьяной. Горбатое, бесхвостое. Проскользнуло в один из кабинетов и исчезло.

Всё, что слышал Флэй, – топот босых ног по камню. Стало не по себе. На лбу выступила испарина. По спине побежали мурашки. Альдред задышал тяжело. Встал на месте, как вкопанный.

Вряд ли хрономираж: рано еще. Требуется время, прежде чем галлюцинация созреет. Башню следует разрушить просто потому ещё, что это место обязательно наводнят призраки. Дров не хватит, чтоб сжечь всех, кто тут полёг.

«Если это не хрономираж, то?..»

Глава 6. Потёмки

Кто-то позади запнулся об фонарь. Стекло разбилось. Чужак издал короткий гудящий звук и скрылся в западном крыле.

Таз от спазма сжался. Не осталось иллюзий, что здесь он один.

Есть ещё. И их больше. Кто же? Что хуже, Альдред не удосужился подобрать оружие.

Многие клинки лежали непригодные.

Он стоял в свете метеоритного угля. Один. С пустыми руками. Кто бы ни таился во тьме, они заметили его. Может, пока что Альдред им не интересен. Только это –вопрос времени.

Нужно срочно что-то предпринять. Любая «зубочистка» пойдёт.

Бегло огляделся. Флэй заметил ноги, торчавшие из тьмы. Кощунство или нет, вытащил на свет мертвеца и обыскал.

Далось нелегко. А то, что предстало перед взором, сильно испугало.

Куратор. Этого хорошо знал. Одногруппник, Товен. Ещё один ашт. Учился ни шатко, ни валко, но такой участи не заслуживал.

«Теперь понятно, откуда вонь…»

Ему выели щёки. Выжрали жир и брюшные мышцы. Раздербанили кишечник: тот тянулся во тьму. Вскрыли грудную клетку, не оставив ничего. Содрали икры, бёдра, трицепсы, бицепсы. Глаза выковыряли: орбиты зияли в свете углей.

Флэй мало ел и пил. Иначе бы уже вырвало. Задержав дыхание, шарил по карманам. Пусто.

Задержал взгляд на поясе. В ножнах покоилось оружие.

Высвободил на Свет нож причудливой формы с кольцом на рукояти. Силуэтом напоминал тигриный коготь. Не кузнецы Запада его придумали: чертёж попал из Ангама. Товен любил игрушки наподобие.

В своё время Альдред отказался опробовать образец.

«Керамбит…»

Нож владельца так и не спас. Может, он так и не успел его применить. Хорошо, если Альдред совладает с оружием.

Продел палец в кольцо, покрутил. Ощупал лезвие. Кивнул сам себе, поняв, как можно воспользоваться. Убирать его впредь не решился.

«Возможно, не такая уж и зубочистка…»

Поднявшись, поигрался нервно ножом и вошёл во тьму. Пока возился с Товеном, нечисть затаилась и больше звуков не издавала.

Всё равно, не покидало чувство, будто кто-то смотрит.

Где-то внизу послышались тяжёлые шаги. Будто миротворец взбирался по лестнице. Полз на четвереньках.

«А вот это мне уже чудится…»

Флэй не желал задерживаться, проверять свой рассудок – тем более. Добрался до лестницы и поднялся парой этажей выше, пройдя насквозь.

Залы Собраний и Методический. Тел здесь почти не было.

Далее наткнулся на Рунный Зал. Заглядывать внутрь не собирался: память о побоище не затёрлась. Оттуда проследовал на смотровую площадку.

Чем выше поднимался, тем труднее становилось. Он не думал, сколько ступеней пришлось преодолеть.

Десятки? Сотни? Казалось, вся тысяча.

Отворив дверь, вывалился на свежий воздух. Пока пробирался в потёмках, не заметил, как начался дождь. И не просто дождь, а ливень.

Альдред не успел обсохнуть – и снова промочило до нитки.

– Чтоб тебя!

Ушёл под козырёк. Повесил куртку с бумагами и медальоном на дверь. Нельзя терять билет в лучшую жизнь.

Просеменил к парапету. Ливень тропический. По крайней мере, тёплый.

Смахнув с лица воду, уложил волосы назад и окинул взглядом окрестности. Башню венчала корона из восьми ониксовых острых зубцов, напоминая шестопёр. Там, где устроился Флэй, лучше всего был виден Город. Как на ладони.

Под ногами растянулось ривьерой сердце герцогства Лардания – от моря до горного хребта.

В отличие от большинства городов Полуострова имя этого никогда не менялось. Язычники, основавшие здесь колонию, дали название, устоявшееся не в веках, а в тысячелетиях.

Саргузы.

Жемчужина крайнего Юга.

Оплот рабовладения, построенный тираном для тиранов. Его величественная статуя до сих пор стоит в Акрополе. Мрамор не тронули ни войны, ни время, ни гармонисты, ни варвары.

Дела веков, давно минувших. Смысл достопримечательности крушить?

Ибо саму историю можно монетизировать.

Неудивительно, что и в Равновесном Мире здешние правители не отличаются милосердием. Династия помазанников одна краше другой. Про норманнов, правивших поныне, и говорить бессмысленно. Само место располагает к жестокости и кровопролитию, будучи богатым и обманчиво прекрасным.

Говорят, Саргузы древнее Цима. Ну и как последний звать после этого Вечным Городом? Очередная красивая легенда, в которую мало кто углубится.

Он не сразу понял, почему столица выглядит иначе.

Ливень потушил пожар.

Приглядевшись, не увидел привычных четырёх соборов, манивших паломников со всего Полуострова. Их выкорчевали из земли, будто пни.

«Значит, маги не только режут Верховным головы. Они крушат всё, что связано с нашей верой…»

По храмам Флэй скучать не стал бы. Но это террор. И Равновесный Мир проигрывает. Пока что.

В остальном Саргузы выглядели… обыкновенно. Для лета – уж точно.

Сезон дождей влёк постоянные ураганы. Весь месяц будет штормить. Жить на южной границе субтропиков – и смех, и грех.

Местные художники с любовью описывали Город маслом на холсте именно в раннюю летнюю пору.

Западная Дельмейская империя канула в небытие. А Город остался. Эпохи сменились. А Саргузы просто впитали их всех понемножку. Неудивительно: издревле служили плавильным котлом для религий, культур и народов. Даже больше, чем остальной Полуостров.

Богатейший порт Дельмеи Магны. Далее – перевалочный пункт легионов. Здесь императоры собирали экспедиции на Север, пока не захватили Полуостров и примыкающие земли до Альдов. Затем уже расцвел и Цим.

С варварских территорий легаты привозили тысячи бледнолицых рабов. Отсюда их развозили по Востоку. Не счесть пролитых слёз, душ, закованных в цепи. Бывало и так, что Запад наполнялся рабами из стран за Экватором. Бесконечные беспорядочные связи, переплетение народов под эгидой Пантеона.

И тираны Саргуз в порочной цепи служили прямыми посредниками. Как тот же Пао нынче.

Античные постройки сохранились лучше, чем где-либо. Мало того, что Колосс: имперские термы, ипподром, белокаменные поместья.

Равновесный Мир никак не изменил их владельцев: те же купцы, предприниматели, банкиры, состоятельные дворяне, рыцари-помещики, чиновники. Никому другому виллы не по карману.