Охотник на Магов 3. Ренегат

Больше всего, конечно же, инсул. Обшарпанные многоквартирные дома. Крыши из коричневой черепицы до сих пор покрывают львиную долю панорамы. Как и в старину, ютятся здесь бедняки. Ждут, когда на голову обрушится жилье. Везет черни в новомодных, но однотипных коммунальных домах из песчаника и серого камня.

Районы делят полуразвалившиеся стены и акведуки. Некоторые действуют до сих пор.

Как бы ни разрастался Город, а новые кирпичные и бетонные постройки с фахверками никак не потеснят античные мрамор и сланец.

Многоуровневый каменный замок герцога – очередной город в городе. Сплошной порт с сухими доками, облепивший побережье. Хмурые церкви Равновесного Мира. Песчаниковые стены, обносящие Саргузы с двух сторон. Цепь оборонных башен. Вот, что служит самым ярким показателем смены эпох.

Из Античности в Эру Королей, когда Город стал переходить из рук в руки. Нынешние феодалы, норманнская династия, воссоздали из него больше, чем свою гордость. Это центр притяжения солидных капиталов с обеих сторон света.

А Ларданское Герцогство – земля обетованная для многих.

Золотой берег торговцев и ростовщиков. Кузница промышленников. Житница Юга. Пристанище ученых, преданных остракизму на родине. Раздолье для пилигримов. Дойная корова бандитов. Голубая мечта безумцев на манер того же Учёного. Дом непримиримых народов. Оплот греха.

Откровенная нищета не допускалась даже до Саргуз. Они ютились в хибарах за городскими стенами, обслуживая «Город Гроз и Солнца». Их судьба мало кого волновала. И даже народец из Долины по ту сторону гор смеялся над ними.

Шестое чувство подсказывало: вовсе не ливень смёл людей с улиц. Для Города таких размахов не существует плохой погоды. Население будто исчезло само собой. И это странно.

– Что здесь произошло?..

Вдруг инсула в Пятом Углу взлетела на воздух, утопая в лиловых потоках Материи. Эфир толкал в небо ошмётки камня. Грохот аж до Башни добрался. Альдред отпрянул в ужасе. Подобной силы за магами никогда не замечал.

Следом в районе началось побоище. Силуэты людей из тьмы вырывала гроза. Но не только. Туда-сюда летали снопы пламени. Ветвились рукотворные молнии. Руины, застывая в воздухе, прицельно падали наземь, сотрясая улицы. По кварталам разносились крики, искажённые шумом дождя.

– Корпус уцелел! Нужно выйти на них.

Он сомневался, что маги бездумно истребляют горожан. Откуда иначе брать паству Пантеону? Мирян трогать не станут. Для начала следует показать силу всем, кто сомневается.

Ткань облепила тело, сковывая движения и раздражая кожу. Волосы улеглись на череп, вобрав слишком много воды. А тёплый ливень сменился промозглым дождём.

Поздний вечер наступил.

Альдред направился к выходу. Башня более не представляла интереса. Может, за исключением Арсенала.

Осторожно прокрался вниз. Несколько уровней – и добрался до этажа, где кого-то слышал. Флэй вздохнул, вглядываясь во тьму западного крыла, где сидели еще утром Верховные.

Внутренний голос поначалу напоминал шёпот. Он следовал за ним в потёмках Круга. Теперь – перерос в вопль:

«Не ходи туда!»

Голос не принадлежал ему. Был… женский. Тот самый, что он слышал во снах. Стало вдвойне жутко.

Флэй нервно провернул на указательном пальце керамбит.

Нет иного выхода. Пресловутая планировка Башни. Архитекторам самое место в Серости.

Не успел и шагу сделать, как за окном промелькнула молния.

Миг – и стихло. Во вспышке его тень вытянулась. Запетляла по багровым пятнам на полу и стенах.

За спиной загорелся на долю секунды витраж, где был изображен символ веры.

Серебристые весы на синем фоне, выстроенном из лепестков стекла. Обрамлены золотым лавровым венком, который, говоря откровенно, подрезали у язычников.

Небо издало поистине звериный рокот.

Следовало бы испугаться. Но слишком плотно погружён оказался в думы.

«Я минотавра убил. Что мне эти проклятые тени?..» – подбадривал себя Альдред. Выходило не очень.

Пошёл к лестнице, держа ухо востро. Где-то впереди бряцала по полу бутылка.

Её пнули. Точно. И снова кто-то бродил, тяжело дыша. В коридоре. Совсем близко.

Самоуверенность как ветром сдуло. Он призадумался: что, если это инквизиторы?

Вернее, то, что от них осталось. Менталисты часто использовали печати на живых людях, подчиняя своей воле. Что-то около зомби, но не совсем. Не опасные. Просто наблюдатели, переходить дорогу которым не следует.

Глаза привыкли к темноте. Крадучись, направился на звук. Украдкой заглянул за угол. Успел выцепить взглядом силуэт. Некто скрывался за поворотом.

Раз – и исчез, ковыляя дальше.

«Кто ты, мать твою?..»

Его не заметили. А может, не хотели замечать. Лучше уж так.

Зомби, марионетка или призрак, вёл себя сообразно. Не как человек. Плёлся, будто спросонья. Сопел.

Лязгал латами, но…

«Что это за запах?.. Похоже на кварц или морской бриз, только с примесью гари…»

Шестое чувство подсказывало: нужно спускаться. Прямо сейчас. Керамбитом миротворца не уложить. Любопытство многих губит. И Альдред сильно рисковал. Но не мог противиться соблазну неведения.

Нужны ответы.

Стал тихо красться следом.

Тот скрылся в кабинете Верховного Канцеляра. Дверь за собой не затворил.

Альдред припал к стене. Пытался прислушаться к тишине средь шкафов с делами апельсинов. Ничего. Ни слова не говорили.

Только шорох. Нескончаемый шорох.

Страх – это звук.

Флэй занырнул внутрь. В кабинете никого не оказалось. А возня доносилась из помещения за ним. В личном архиве дел, которые вёл отец Жермен.

Осторожно перешагивал через перевёрнутую мебель. Старался не наступать на разбросанные бумаги.

Зашёл внутрь. Запетлял меж стеллажей. До последнего надеялся, что миротворец раскроется сам. Увы.

Флэй добрался до источника звука. Там, за стеллажом. Выглянул из-за угла. Раздался хрип. Залязгали доспехи.

Он пригляделся и увидел аж трех латников.

Вели себя неестественно. Мягко говоря.

Зрелище не из приятных. Всё из-за странных каменных наростов, которые торчали из лиц и голов. Будто друзы кварца – вернее, мориона: черные. Мертвецки бледная кожа не вселяла доверия.

Особенно омерзительно выглядел лысый. На нём странные метаморфозы отразились заметнее.

Троица склонилась над трупом. Долговязый. С отпиленной головой. Не Буассар. Тот – злобный карлик. Значит, заместитель. Буч Баллард. Редкостный ублюдок, каких поискать. Но где сам Верховный? Выжил?

«Ч-чего?..»

Они поедали Балларда. Не ногтями кончались фаланги пальцев, а когтями. Тоже чёрный минерал.

Рвали на части, выламывали рёбра. Сковыривали с них остатки плоти. Дрожащими руками впихивали ломтики в рот.

Жадно и неуклюже месили мясо зубами. Чавкали. Кусочки падали на пол. Или в полость, которую занимали кишки.

На лицах – ни удовольствия, ни сознательности. Глаза люминесцировали в темноте, будто налило фосфором, вызывавшим белёсое свечение.

Ни зрачков, ни радужек. Бездушные твари.

От увиденного мутило живот. Нельзя так быстро опуститься до людоедства. Это колдовство. И хорошо, если оно одно. Не давали покоя минеральные отростки, пробившиеся прямо из черепа.

Этого не может быть. Не может.

Хотя… еще пару дней назад он бы так сказал и про растения-паразиты.

Миротворцы – уже не люди. Но и…

«Не зомби. Не куклы. Это… какая-то… нечисть?»

Почти.

Вступать в бой Флэй не собирался.

Расправиться с тремя амбалами в узком пространстве? Да ни в жизнь!

Лучше скрыться. Дождаться своих. А уж потом – вернуться. Если надо будет.

Альдред попятился.

Его охватило смятение. И не заметил, как намокший от крови пергамент прилип к сапогу. Шаркнул чьей-то предрешённой судьбой…

Встал, как вкопанный. Ощутил холод в спине.

Его не могли не слышать.

Людоеды навострили уши и отвлеклись. Альдред приковал их взгляды, хорошо различимые во тьме.

Один издал звероподобный, протяжный и глухой рык. Ясно дал понять: пора уносить ноги.

Нет нужды повторять. Флэй бросился к выходу.

Латы не помешали тварям подняться. Разнося по этажу пронзительные вопли, очертя голову устремились за ним…

Глава 7. Безумцы

Он перемахивал через поломанную мебель, перескакивал трупы, отталкивался от стен. Шлёпал по лужам крови.

Сам до конца не понимал, куда. Просто подальше от тварей.

Может, с бастардом и не пришлось бы. А с керамбитом не стоило и пытаться.

Жажда жить сыграла злую шутку. Альдред пропустил поворот на лестницу. Путь назад сразу отрезали чудища.

Больше негде затеряться. Не запереться. Да и смысл? Они бы достали его из-под земли.

Оставалось петлять по коридорам, вышибая дверь за дверью. То ногой, то плечом. Выдыхался. Мало пил, мало ел, плохо спал. Неоткуда брать сил. Его застали врасплох.

Дыхание сбивалось. Немели ноги. Сердце бешено колотилось. Отбивало пятки, мешая ускориться.

Как бы далеко ни удрал, нечисть не упускала из виду. И он рвался вперёд, отказываясь признать: прямо в объятия Смерти.

Тёмный змеящийся коридор. С грохотом распахивается дверь. Петли стонут.

Оглядывается через плечо. Видит их. Матросскими замахами те рассекают воздух. Так проще перебирать ногами. Лица перекошены, безучастны. Ничего человеческого в них не осталось.

В руках не маячит оружие. Зачем? Нечисть порвет его голыми руками.

Быстрой смерти ждать не стоит. А умолять нет смысла.

Альдред повернулся обратно.

Ещё один предстал перед глазами. Еле успел сбавить ход. Чуть не врезался в миротворца.

Этот был другой. Самый обычный.

Черные глаза бесстрастно выглядывают из прорезей топфхельма. Неразговорчив и бдителен. Портрет сообразен стереотипам об отделе.

Людоеды оставили дверной проём позади. Встали, как вкопанные. На миг. Просто увидели за Альдредом ещё жертву. Целую гору мяса.

Их не волновал керамбит у новичка. Что однополчанин закован в броню и вооружён до зубов.

Сам факт сытной пирушки подстегнул ускориться, улюлюкая.

– За меня! – призвал миротворец.

Флэй ушёл за широкую спину, развернулся, готовясь к бою. Шансы чуть сравнялись. Впредь слабины не даст.

Латник выставил щит-экю, опирая на него клинок. Похоже, знал, что делает.

Альдред успел до того, как людоед потянулся сцапать. Миротворец закрыл персекутора.

Каннибал обрушился на щит. Бойца слегка пошатнуло. Тварь отпрянула. Тут-то его подловили. Служака воткнул меч в грудь.

Треск костей. Достал ли до сердца? Как знать. Рана не сказалась на безумце. Он всё также рвался вперед.

Людоеды действовали сообща. Но при этом будто соревновались, кто оторвёт ломоть мяса первым.

Второй оттолкнул собрата. Прыгнул на миротворца с диким визгом. Меч остался в грудине того каннибала.

Громила не растерялся. Второго встретил сокрушительным апперкотом.

Эффект возымело.

Бледный нелюдь скорчился. Туша обрушилась на миротворца. Отполировал мордой кирасу, раздирая молочно-белую кожу на щеке. Спасителя клонило к стене.

Флэя заворожило зрелище. Бой казался диким танцем.

Он пытался понять, что происходит. Чего добивается миротворец.

Думал, как умертвить, казалось бы, неубиваемых. Ведь по всем законам Осфена тварь с мечом в торсе уже должна пасть. Но нет. Нечисть остервенела ещё больше.

Твари царапали морионовыми когтями по кирасе. Пользы, как с козла молока. Они это поняли.

Начали выхватывать щит. Тянули туда-сюда. Клацали зубьями. Рвались к шее миротворца. Устремляли скрюченные пальцы к топфхельму впиться в глаза.

– Один я не справлюсь! – предупреждал витязь.

Заметил, что Флэй держится в стороне.

Голос вернул его в сознание. Пусть и запоздало.

Альдред почувствовал на коже пристальный взгляд. Третий прикидывал, насколько тот уязвим. Не спешил. Осторожно подбирался ближе. И ближе. Чуть пригнулся, будто волк перед атакой.

Взгляды пересеклись. Короткий утробный рык. Тварь прыгнула на Флэя. Весила немало.

Он выставил керамбит. Думал полоснуть по горлу безумцу. Не успел. Каннибал повалил его на пол.

Альдред ударился затылком. Перед глазами зашипела тьма. Мозг взболтало. Боль уходила в макушку. Будет кровь.

Людоед потянул руку. Когти бы впились в глаза. Сил хватит, чтобы сорвать голову Флэя с плеч.

Керамбит прошёлся по ладони. Чёрная, как смоль, кровь полилась по пальцам, капала на кожаную куртку.

Боли тварь не испытала. Придавила его к пыльным каменным плитам. Рванула голову навстречу шее.

Альдред сомкнул пальцы на его горле. Приложил усилие, оттаскивая безумца.

Каннибал напирал и напирал. Щёлкал пожелтевшими зубами. Прям под ухом.

– Дай!.. Дай!.. Дай!..

Холод пробежал по ногам. Какие бы метаморфозы и почему ни претерпел миротворец, остатки рассудка сохранились.

Альдред пресёк мысль. Нельзя распылять внимание. Жизнь на кону.

Сгиб в локте трещал. Флэй слабел с каждой секундой.

Витязю повезло чуть больше. Доспехи так просто не прошибить. Снять шлем не удалось.

Латник отпрянул. Увеличил дистанцию.

Нелюди снова бросались. Одного огрел щитом по голове. Каннибал потерялся. Зашатался. Отшатнулся назад.

Нос расплющило в кашу. Пару передних зубов выбило

Они полетели на пол. Отскочили. Бренча, потерялись под ногами.

Безумец упал на спину. Под тяжестью доспехов.

Латник на месте не стоял. Потянулся к мечу. В рукоять вцепились пальцы. Он получил мимолётный контроль над тварью.

Сквозной раны не вышло. Кольчугу пробить не получилось. Оружие просто застряло между лёгких.

Миротворец потянул его влево. Держал на безопасном расстоянии. Людоед клекотал и бесновался. Распускал руки. Меч увязал в теле.

Добром это не кончится. Подался вперёд. Прикрылся щитом. Протаранил каннибала. Сработало. Остриё показалось из-за спины.

Сейчас.

Латник дёрнул клинок на себя. Тварь упала на колени.

Не успела опомниться. Мощный рывок. Миротворец вогнал щит в переносицу острым низом. Металлическая окантовка сломала лицо.

Нос потрескался с хрустом. Глаза лопнули. Отбросили грязно-серые брызги.

Каннибал затянул истошный вопль.

Амбал не останавливался. Отпустил рукоять меча. Хлопнул тварь по лысой макушке. Вогнал щит глубже в мозг.

Людоед помер. Исторг хрип на издыхании. Рухнул на спину. Распластался, будто звезда на дне морском.

Мёртв.

Второй оправился только сейчас.

Еле поднявшись, людоед встал. Выправил спину. Миг – атака. Вереща, накинулся на витязя.

Застала врасплох. Миротворец только потянул руку к мечу. Людоед отбросил его обратно к стене. Совершенно безоружного.

При инквизиторе остались руки да ноги. Кулаками с коленями вполне мог отвоевать право на жизнь.

Начал подминать каннибала. Рывком вцепился в плечи. Пнул в живот. Нелюдь согнулся пополам. Закряхтел. Завизжал.

Без продыху ухватил тварь за чуб из оставшихся волос. Дёрнул. Метнул мордой в стену.

Морда треснула. На камне остались чёрные кляксы.

Тварь отлипла от стены. Широко раскрыла рот. Глаза равнодушно покосились на миротворца. Латник смерил его взглядом, полным сожаления.

Это уже не тот, с кем они служили.

Витязь вмазал ему. Кулаком наотмашь. По челюсти.

Нижняя сломалась. Хруст костей потонул во всхлипе. Её сместило в сторону. Из пасти брызнула кровь..

Каннибал ещё жив. Миротворец заканчивал начатое. Впечатывал в лицо удар за ударом. Под натиском латной перчатки рыло всё меньше напоминало лицо. Больше – собачий завтрак.

У Альдреда дела обстояли хуже. Рука ограждала от укуса. Но слабела и прогибалась.

Вторая намертво вцепилась в рукоять керамбита. Не желал с ним расставаться.

Не мог переваливаться на бок. Оказаться сверху. Свернуть людоеду шею.

Без конца заводил нож под панцирь. Множил колотые раны. Без толку. Чёрная кровь текла. Но тот не замечал даже.

Людоед разодрал куртку и скреб когтями по кольчуге. Становилось жутко. Вечно так продолжаться не могло.

Альдред корчился. Не хватало воздуха. Чуть ли не кричал от отчаяния. Но не сдавался. Зубы твари клацали. Царапали слух. Прямо у его уха.

Ещё чуть-чуть, и ему отгрызут мочку.

С дола стекала чёрная кровь упыря. Щекотала пальцы и запястье.

Идея пришла, откуда не ждали. Риск неслыханный.

Альдред был готов поставить на кон всё. Только б не зазря.

Напрягся всем телом. Открылось второе дыхание. Рукой отвёл морду в сторону. Тот вбзесился.

Альдред вонзил керамбит в ладонь людоеду. Резко дёрнул, вспарывая плоть. Хлынула кровь на кольчугу. Средний и безымянный пальцы больше не слушались. Потуги твари стали бессмысленны.

Нож прошёлся под ухом твари. Бездарный ход. Альдред попробовал снова. Загнал под челюсть и потянул, оттаскивая тварь, будто крюком.

Каннибал дёрнулся. Чувствовал, что-то мешает зубам.

Для Флэя настало временное окошко. Тут же дёрнулся вбок. Повалил нелюдя наземь. И мигом взобрался сверху.

Локтем придавил шею. Тот захрипел. Кожу стянуло. Каннибал умудрялся даже клацать зубами. Слепо рвался укусить.

Что дальше-то?..

Людоед потянул руку к Альдреду. Пытался выколоть глаза когтями. Флэй действовал на упреждение. Толкнул клинок от себя.

Керамбит вошёл глубже в плоть. Поддел корешок языка. Персекутор повёл нож вниз. Лезвие прошло между мышц. Наружу поднималась, брызгая, чёрная кровь.

Этого мало.

Инквизитор судорожно шарил глазами по лицу нелюдя. Не знал, куда и ударить.

Уже достигнутого бы хватило, чтобы покончить с человеком. Но тварь – нечто большее…

Если нечисть и отзывалась на боль, то минеральными наростами. Прокатывался еле заметный электрический заряд.

Как?..

Взгляд наткнулся на ярёмную вену. Артерия набухала, будто приглашая ударить.

Чем не подсказка?

Альдред крутанул лезвие так, чтоб остриё смотрело вниз. Керамбит же вдохновлён когтями тигра.

Дёрнул нож вниз – и сразу на себя, распарывая глотку нелюдя.

Клинок легко пробился вниз, к шее. Сонную артерию разрезало надвое. Питание мозга прервалось. Хлынула фонтанчиком кровь.

Людоед засопел и задёргался. От смолистой жижи тянуло не металлом, а солью с примесью гари. Словно в угли уронили кусок сырого мяса. Вот, что это за вонь.

Веки упыря запрыгали вверх-вниз.

Настал момент ликования. Удалось одолеть чудище. Относительно просто, без малейшей царапины.

Триумф не успел раскрыться.

Белёсые глаза людоеда раскрылись. Воспалившиеся чёрные капилляры поползли по мутной склере. На физиономии отразилась гримаса ужаса. Тварь осознавала: грядет смерть.

Мясистые губы задёргались. А с языка тихо сорвалась пара слов.

Чисто человеческий вопрос:

– З-за что?..

Упырь сник.

Флэй вдавливал его в пол. Лицезрел гибель. Глаза выпучились по пять сольдо. Он застыл. Не решался ответить себе, показалось ли.

Неужели тварь и вправду сказала это?

Миротворец издолбил морду нелюдя. До такой степени, что кости посыпались. Падали на грудь. А в конце концов –на пол.

Но витязь бил и бил. Пока не осознал, что танцует уже труп. Расставил руки в стороны. Дал мертвецу пасть на спину и скукожиться на каменных плитах. Под телом натекала чёрная густая лужа.

Латник сбивчиво задышал и повернулся назад. В пылу ярости забылся. Перестал следить, что происходило за спиной. На сердце отлегло. Он увидел, что и сослуживец умертвил упыря.

Шлем запотел. Сплав казался клеткой, а не защитой. Но стягивать с себя его рано.

Безымянный спаситель огляделся. Никого, кроме них.

Можно выдохнуть. Миротворец прошёл к Альдреду и спросил, глядя сверху-вниз:

– Ты в порядке?

Он стиснул окровавленные кулаки. С перчаток падали жирные капли чёрной крови.

Персекутор опомнился и обернулся. С недоверием поглядел на амбала. Доспехи заляпало чёрным. А сам витязь выглядел, как бронированный медведь, пьяный от крови.

– Жить буду, – буркнул еле слышно.

Молчал, компонуя возникшие вопросы.

Миротворец не потерпел паузы. Подался вперёд:

– А ну вставай. Живо.

– Чего? – огрызнулся Флэй, чуя угрозу.

– Я говорю, встань!

Латник закипал от злости.

Хотел волоком поднять его на ноги. Парень не позволил. Отлип от дохлого нелюдя и вытянулся. Выставил керамбит. Злобно посмотрел на миротворца, ощерившись.

Богатырь испытующе оглядел его с ног до головы. Не заметил ничего, что заставило бы насторожиться.

Красная кровь нигде не подтекала. Лимфоузлы не воспалились. Наверняка знать нельзя. Но это добрый знак. Но и не повод останавливать досмотр.

– Ты точно не ранен?

– Отцепись, мужик! Я в норме.

Сути Флэй не понимал. Разговор злил.

В пору было выдохнуть. Оценить обстановку трезво. Отдохнуть наконец. Перекусить. А не выслушивать душные вопросы.

Здоровяк обратил внимание, что с пальцев стекает чёрная жижа. Его это напрягло.

– Руки.

– Зачем ещё?

Было бы в пору напомнить о субординации. Флэй несколькими рангами выше, чем он. Иерархия – не пустой звук. Так что бугаю следовало соблюсти этикет.

Но ему было невдомёк, что происходит. А между тем Равновесный Мир изменился до неузнаваемости.

Столкновение характеров порядком надоели. Латник грубо схватил за запястье и осмотрел.

– Э! Ты что творишь?

Не вырывался. Бить латника керамбитом не стал. Всё-таки миротворец его спас. Просто ждал и смотрел со значением.

Чего амбалу надо? Обернётся ли союзник врагом? И если да, почему?

Тот оказался либо смел, либо безрассуден. Его не смутил нож. Беспечность говорила о том, что инквизитор не таит злой умысел.

Свободной рукой полез в подсумок и вытянул белую тряпку в пятнах крови.

– Только не дёргайся.

– Может, ты хотя бы объяснишь, что тут происходит?

Богатырь посмотрел снисходительно. Как на сынка. Флэй вспыхнул.

– Позже.

– Да кем ты себя возомнил?..

Латник тщательно обтёр сначала одну ладонь. Затем вторую. Наконец, добрался до керамбита.

– Чисто. Теперь точно. Тебе повезло.

– Да что ты! – усмехнулся Альдред. – Наверное, я должен сказать «спасибо», да?

Миротворец покачал головой.

– Это не обязательно.

Результат устроил. Здоровяк убрал ветошь. Направился к людоеду, в котором застряли меч и щит.

Флэй стиснул зубы и проводил того взглядом.

– Кто эти твари? Что здесь вообще происходит?..

– Зудишь и зудишь. Мальчишка… Ты что, вчера родился?

Альдред крутанул на пальце керамбит, усмехаясь. Лицо скривилось.

Громила наступил на грудь мертвеца и вытянул клинок.

– Я персекутор. Из отряда «Гидра». Мы только вернулись из плавания.

Слегка охладил пыл. Бравировать ни к чему.

Латник не отвечал.

«Дуболомы неотёсанные!..»

В среде инквизиторов бытовали шутки, что в отдел миротворцев набирают тупых, но сильных и покладистых сорвиголов. Альдред начинал верить.

– Ты меня слышал или как?

– Погоди ты, – проворчал тот, вытаскивая щит. Слишком устал.

Бросив пытаться, выдохнул и подошёл к Флэю.

– Говоришь, вы только вернулись со спецоперации?.. Хм. Кажется, я слышал о вас. Везёт же. Пропустили всё веселье. Зато выжили.

– Конкретно везёт. Но не всем. Со мной ещё четыре человека. Остальные на островах остались. Тридцать пять бойцов.

Миротворец откашлялся в сторону. Надрывно.

– Паршиво. Но это ладно, не суть. Хоть какое-то пополнение. Тогда понятно, почему ты ни в зуб ногой и так себя скверно ведёшь.

– Кому понравится, когда его трогают без спросу?

– И то верно. Я сам не до конца разобрался, что это за дьявольщина. Просто знай вот, что…

Он разъяснил прописную истину, зачитывая, будто мантру:

– Когда угроза устранена, проследи, чтоб на теле не осталось царапин, порезов, укусов. Чтоб ни слюна, ни кровь твари не попала в глаза, уши, рот…

– Да о чём ты вообще?

– Это какая-то зараза, понимаешь? Примерно так и передаётся. В ряде случаев.

Он мотнул головой на мёртвых.

– Их она сцапала. Очень быстро. Получилось, что получилось. Если не хочешь повторить их судьбу, следуй правилам. Вот, что я понял из того, что видел.

– Без проблем.

Служака стряхнул кровь с меча и вернул в ножны. Уцепился за щит обеими руками, выдернул, отряхнул и закрепил на портупее. Затем обтёр перчатку.

Подошёл и протянул руку:

– Оставим недоразумения позади. Меня зовут Марио Валентино. Саргузский Корпус Инквизиции. Сержант. Второй отряд миротворческого отдела, «Гамма». Вернее, то, что от него осталось… – Он поглядел на трупы опять.

Флэй осклабился. Не по уставу руки жать. Такую дерзость могли себе позволить разве что персекуторы. Остальных гоняют. Приятно видеть, что миротворцам человеческое не чуждо. Ответил взаимностью:

– Альдред Флэй.

Ладони расцепились.

– Вот и познакомились. Бьюсь об заклад, у тебя много вопросов. Я расскажу всё, что знаю, не переживай. Но давай… выберем, что ли, место, которое больше располагает к разговору. Тут никого, я думаю. Но мертвецы всё равно жути нагоняют.