Предел Чандры. Игра

Глава 6

Утро началось с дождя. Это был не тот дождь, под которым приятно было прогуляться по берегу Сены и узким улочкам, вымытым от ставшего уже привычным амбре. Это был тяжелый дождь, со снегом и пронзительный ветром. Он громко барабанил в окно, вызывая тревогу, Элина поежилась и посильнее прижалась под одеялом к Дену. Он не спал.

– Будет буря?

– Будет буря.

– Может, останемся дома? – рука ее потянулась к его животу.

– Может, но боюсь твой брат не поймет.

Он чмокнул ее в лоб и неспешно поднялся с кровати. Приняв душ, они направились завтракать. После вчерашней прогулки Ден был страшно голоден. Надели теплые пальто, не позабыли зонты и вышли прямо в бурю. Элина ежилась и прижималась к Дену, он старался удержать зонт, борясь с ветром. Они пробежали сотню метров, торопливо распахнули дверь и ввалились внутрь гостеприимного бистро. Le Bistro du Perigord встретил их уютными запахами домашней еды. В этот ранний час еще не было посетителей, и хозяин сам встретил гостей с радушной улыбкой на лице, словно старых друзей. Он неспешно подошел к ним с бокалами, в которых плясало янтарное вино, и спросил на ломаном, оттого еще более приятном английском:

– Для вас, моя молодая леди, луковый суп с бриошью, половину порции улиток и чашечку кофе?

– Да, Пьер, благодарю. Как сегодня ваше колено?

Элина с сочувствием посмотрела на симпатичного седого старичка, его изредка подергивало от боли.

– Все в порядке, мадмуазель, вот когда оно перестанет болеть, тогда-то я и начну беспокоиться.

Он поставил бокал перед Деном и неспешно нараспев спросил:

– Для вас, мой друг, луковый суп с уткой на второе и кофе в конце, а мартини прямо сейчас?

Ден молча кивнул. Элина взяла его за руку.

– Мой дорогой Пьер, мы вас не сильно потревожили в столь ранний час?

– Ну что вы, моя милая, мы с Люсьен половину жизни провели, работая на виноградниках Бордо, привыкли вставать с петухами. Люсьен и сейчас встает в пять, а что касается меня, я ни в чем себя не утруждаю, мое время на исходе.

Ден вежливо улыбнулся:

– Ну-ну, Пьер, вы крепкий парень. Еще меня переживете.

Позавтракав, пара направилась в сторону института Пьера и Марии Кюри. Институт находился в десяти минутах ходьбы от бистро. Погода ничуть не улучшилась, и пока они шли, успели изрядно промокнуть. Устав бороться с ветром, Ден свернул зонт и шел, низко опустив голову, словно пытаясь спрятаться от непогоды, чувствовал он себя неважно, но не хотел в этом признаваться.

– Ты знаешь, куда нам идти? – перекричала Элина вой ветра.

– В радиусе нескольких километров есть всего одно здание из стекла и стали, – он махнул рукой куда-то вперед, – если видишь его, оно-то нам и нужно.

– Нужно было взять такси!

Когда они подошли ко входу на территорию, им уже улыбалось с экрана усталое, но довольное лицо Эмиля. Ворота широко открылись, пропуская их на территорию кампуса. На дисплее очков Дена высветился маршрут. Они прошли мимо главного входа и направились по тенистой алее к неприметной двери. На очках вспыхнуло сообщение с комбинацией.

Ден набрал замысловатый код, и тяжелая дверь медленно отворилась, по темному коридору к ним шел человек, худой и бородатый, он широко улыбался.

– Сколько лет прошло с нашей встречи, сестренка. Ден, дружище, рад видеть.

Он резко замолчал. Элина, бросившись обниматься, едва его не задушила.

– Пройдемте в лабораторию, я вам расскажу и, может, даже покажу, чем тут занимаются безумные ученые. Выпьем горячего кофе, съедим по булочке, вам не помешает согреться.

Они направились к лестничной площадке, Элина бросила на брата вопросительный взгляд, мол, почему не на лифте, тот виновато повел плечами:

– Стараемся снизить потребление электроэнергии, отключаем лифты на ночь и выходные. Не переживайте, нам не на самый верх.

Эмиль их не обманул, они остановились на одиннадцатом этаже двенадцатиэтажного здания. Элина, пока поднималась, успела согреться, с Дена и вовсе градом катил холодный пот. Оставив вещи в кабинете Эмиля, они прошли на небольшую кухню, где несмотря на выходной день, сидели несколько человек из команды.

– Внимание, все. Это моя сестренка Элина и мой друг Ден. Элина, Ден, знакомьтесь – все.

– Пришли на экскурсию, а?

Добродушного вида парень с широким улыбчивым лицом весело подмигнул им.

– Майк, ты ближе всех, передашь кофе?

– Секунду, держите, осторожно, она горячая.

Он протянул сперва руку, потом кофеварку. Ден, пожав руку, передал кофе Эмилю, затем снова обернулся к Майку.

– Рад знакомству.

Эмиль вернулся с двумя чашками обжигающего кофе.

– Бриоши на столе рядом с Фредериком, – улыбчивый парень кивнул им, пододвинув блюдце поближе.

– Ну же, не стесняйтесь, ребята, расскажите, чем мы здесь занимаемся. Майк, расскажи ты, в чем заключается твоя роль?

– Мне и самому хотелось бы знать. Ты, когда нанимал меня, обещал что я буду писать код и заработаю кучу денег, но я в основном занимаюсь поисками ответа на вопрос, как заменить жизнь, основанную на молекулах воды и углерода на жизнь, основанную на электромагнитном взаимодействии. У природы был миллиард лет на то, чтобы собрать молекулу ДНК, а Эмиль требует то же самое, но за три года.

– Верно, и полтора из них уже позади, но я верю, что ты справишься. Майк руководит нашей лабораторией в Страсбурге.

– А вот этого молодого человека, которого я попрошу передать уже наконец нам блюдо с бриошами, зовут Фредерик, он наш штатный скульптор, руководит лабораторией в Орлеане.

– Скульптор, – Элина издала ехидный смешок, – что может быть общего у скульптора с моим братом? Без обид, Эмиль.

Фредерик потер руки.

– Довольно много, если учесть, что я никогда в жизни не держал в руках долото и пемзу. Моя задача – подготовка прототипов тел для тех ребят, кто может себе это позволить. Ваять безупречные тела.

– И как, получается?

– Работаем.

– Я хотела бы на них посмотреть, можно?

– В другой раз, сестренка. Орлеан – это не на соседней улице, больше часа езды на поезде.

Ден запихнул в рот вторую половину булочки и залпом допил кофе.

– Эмиль, ты знаешь, я далек от этой темы, но ты не задумывался, что у вас могут возникнуть проблемы, скажем, – он на секунду замешкался, – из-за негативного восприятия вашей работы обществом, в большинстве своем отнюдь не столь состоятельным и прогрессивным.

– Откуда ты вообще знаешь такие слова? Загуглил что ли? – Эмиль дружески толкнул друга в плечо.

– Да нет, этот вопрос от Артура, просил передать тебе вместо привета.

Эмиль кивнул.

– Непременно возникнут. Это неизбежно. – Тон у него был небрежный, но видно было, что вопрос попал в точку. – И именно поэтому в нашей команде лучший социолог и политтехнолог, которого мне доводилось встречать, знакомьтесь – Анна Романова.

Анна вежливо улыбнулась Дену, помахала Элине.

– Эмиль, безусловно, преувеличивает мои достоинства. Строго говоря, я единственный социолог, с которым он когда-либо сталкивался, а про политтехнолога он и вовсе все выдумал.

Эмиль сделал загадочные глаза:

– Мне кажется, она здесь по заданию управляющего комитета, шпионит за нами.

– Скорее, присматриваю за тем, чтобы дорогостоящий эксперимент не вышел из-под контроля. А также помогаю ребятам, как могу, не сойти с ума от стресса и переработок.

Эмиль согласно кивнул.

– Анна помогает нам расслабиться, она у нас еще и за штатного психолога.

– Так чем вы здесь, ребята, занимаетесь?

Элина выглядела по-настоящему заинтересованной.

– Налейте себе еще кофе, устраивайся поудобнее, рассказ будет длинным, начну издалека. Готовы? Тогда начинаю, – Эмиль, откашлявшись продолжил с пафосом. – Еще в середине девятнадцатого века мой предшественник, которого, как и меня звали Эмилем, только он носил напыщенную фамилию, Генрих Дюбуа-Реймон, если не ошибаюсь, сделал поразительное открытие. Мозг способен генерировать электрические сигналы. Меньше века понадобилось нашим предшественниками на то, чтобы, поняв природу электричества, осознать глубину его проникновения в самые разные области бытия. Прошло еще около века, и Грей Уолтер придумал вживлять микроэлектроды в мозг. Он воспользовался следующим трюком. Посадил подопытных перед проектором и велел нажимать на кнопку переключения слайдов. Через несколько переключений отключил передатчик, не предупредив об этом ребят, и – вуаля! – подопытные продолжили переключать слайды, но уже без кнопки, а с помощью электродов, представляете?

– Впечатляет…

– Так вот, когда я еще учился в университете, мой профессор ставил аналогичные опыты, правда без вживления, он одевал нам на головы аппараты, похожие на ЭЭГ, сажал нас перед телевизором и велел переключать каналы. Для нас восемнадцатилетних юнцов это было настоящее открытие. Позже мы продолжили эксперимент. Помните, были такие компьютерные мыши? Так вот, он надел на нас шапочки, за пару лет они сумели уменьшить громоздкость приборов, и велел водить курсором по экрану, открывать файлы, выделять, и тому подобное. Мы на этот раз были начеку и ждали подвоха, не выключится ли мышь. Но профессор был тот еще хитрец. Оказалось, что индикаторы зарядки на мышках были подменены лампочками на батарейках. На третий день мы заподозрили неладное, и мышки сразу начали отказывать, тогда-то профессор и признался, что мыши разрядились еще в начале второго дня и все это время мы управлялись мыслью, все без исключения.

Этот эксперимент и вылился в интерфейс между компьютером и очками, правда поначалу приходилось надевать специальные браслеты и кольца с электродами, поскольку многие пользователи слишком уж привыкли к тому, что мысль существует на кончиках пальцев. Потом достижения последовали одно за другим, ты наверняка слышал про Neuralink…

Ден его слушал, но не слышал. Кофе был обжигающе горячим, по венам разливалось приятное тепло. Он почувствовал легкое головокружение и в следующее мгновение его одолела сонливость, он откинулся в кресле и закрыл глаза…

***

Он мчался верхом на гнедом коне в погоне за всадником в длинном плаще. Погоня продолжалась уже не один час, и конь его был весь в мыле, выступавшую пену срывало ветром. Он приник к шее коня, успел почувствовать бешеный пульс, судороги и прыгнул… Вовремя – конь проскакал метров двадцать и рухнул, без сомнений, мертвый. Ему было жаль это сильное и благородное животное, но оплакивать его у него не было времени. Он подхватил меч и бросился следом за всадником. Мало кто об этом догадывался, но человек на длинной дистанции может бежать едва ли не быстрее коня. Он не был прославленным бегуном, но сейчас его переполняла энергия, вдобавок конь всадника устал после многочасовой погони, он же был полон решимости. Бежалось ему удивительно легко, словно земля не тянула его к себе, что-то необычное было в гравитации. Он догонял и уже мог разглядеть узор на щите, притороченном к седлу: лилии на фоне звездного неба.

Он был метрах в семидесяти, когда конь беглеца рухнул. Всадник не стал бежать дальше, поднялся и медленно повернулся к нему, откинув капюшон. Лица у него не было. Ден вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

– Кто ты?

– Я это ты, – ответил Безликий.

Теперь Ден смотрел словно на свое отражение.

– Почему ты бежишь от меня?

– Ты не готов к этой встрече. Ты страшишься того, что вскоре с тобой случится.

– С чего ты взял, что я страшусь?

– Меч в твоих руках, не моих.

Ден вложил меч в ножны и огляделся. Они находились посреди безлюдной долины. Далеко на горизонте возвышались величественные горы, выше любых, что он когда-либо видел. Шапки были покрыты белоснежными ледниками, прятавшимися за облаками, у подножья рос лес, кедровый или пихтовый, не разглядеть. Облака наконец расступились, он поднял взгляд. На небе сияло солнце, размером чуть меньше земного, в стороне, он не мог описать словами, было черное пятно, чернее самой темной ночи.

– Что это за место?

– Мир, открытый воображением.

– Как я здесь оказался?

– Довольно вопросов на сегодня. Когда будешь готов, возвращайся, я буду ожидать тебя здесь, посреди долины, – всадник направился в сторону леса.

– Как я пойму, что готов?

– Смерть подскажет ответ.

Ден проснулся от обжигающей боли, открыв глаза, он увидел побледневшее лицо Элины.

– Ден, милый, с тобой все в порядке?

– Да, разумеется, задремал на мгновение, почему ты спрашиваешь?

Вдалеке раздался вой сирен. Элина произнесла срывающимся голосом:

– Мы тоже так подумали. Ты, казалось, задремал, но потом пролился кофе… а он горячий, а ты… когда мы стали тебя будить, ты не просыпался. Ты не просыпался больше часа… – она зарыдала, потом взяла себя в руки. – Эмиль вызвал скорую, а пока дожидались приезда, сделали томографию.

– Крепко же я спал, – с усилием улыбнулся Ден.

– Ден, почему ты не рассказал мне о проблемах с сердцем?

Элина подняла на него взгляд, голос ее сорвался, она замолчала.

– Ты так молода, не хотел, чтобы ты видела во мне старика.

– Будь ты стариком, был бы мудрей…

В комнате появился Эмиль.

– Элина, ты не могла бы оставить нас на минуту?

– Нет, – отрезала она.

– Я настаиваю.

Элина нехотя направилась к выходу.

– Благодарю, – Эмиль аккуратно прикрыл за ней дверь.

– Какой у тебя был прогноз?

– Меньше года, очередь на операцию должна была подойти летом.

– Боюсь, что ты не доживешь до лета, Ден.

– Сколько мне осталось?

– Недели, от силы месяц. Клапаны истощились. Дай угадаю, прогноз предполагал размеренную жизнь с прогулками строго по расписанию, классической музыкой и аскетичной диетой?

– Ага. С томиком Достоевского и уколом в жопу на ночь. Не с твоей сестрой.

– Так или иначе, но прогноз оказался слишком оптимистичен. Я не думаю, что ты сможешь покинуть Париж, Ден…

– Хотел сказать, покинуть живым?

– Следовательно, – перебил его Эмиль, – нам придется решать вопрос здесь и сейчас. Я попрошу не отвозить тебя в hopital. Не думаю, что твоя выездная страховка покроет срочную операцию на сердце, а обратись мы в клинику… Я проконсультировался с нашими коллегами кардиологами, отправил им результаты твоих анализов, они единодушны в том, что с большой долей вероятности не смогут тебе помочь, скорее всего, ты просто тихо-мирно будешь лежать и ждать очереди или конца…

– И что ты предлагаешь?

– Я попрошу отвезти тебя в Жив-сюр-Иветт. В нашу лабораторию. Там мы тебя подлатаем, на время. А потом попытаюсь включить тебя в нашу экспериментальную программу. Если Анна одобрит.

Послышались голоса, в комнату вошли санитары и доктор. На языке вертелся десяток вопросов, но у Дена снова закружилась голова, он почувствовал, что его затягивает в объятия Морфея, а может и Аида, и успел задать лишь один:

– Что потребуешь от меня взамен?

– Ничего особенного, мой друг, – грустно прошептал Эмиль, так, что Ден его не услышал. – Ничего особенного, лишь твой разум, твое тело и душу.

***

Когда Артур пробудился, не смог вспомнить, что же такого он увидел во сне. Это был очень живой сон. Он ехал верхом, но очертания сна, воспоминания о нем ускользали. За окном бушевала стихия, вселяя первобытный ужас. Уставший, словно полночи он бежал по пересеченной местности, Артур закрыл глаза и уснул.

Рассвело, они завтракали в саду, умытом после ночного дождя. Мир вокруг был удивительно чистым, можно было рассмотреть каждую иголочку на соснах вокруг, стоял пронзительный запах живицы. Артур наносил масло на горячий хлеб, когда в памяти ожили воспоминания из сна.

Он стоит посреди долины, один, рядом возвышается кедровый лес. Вдалеке прорисовываются очертания гор слишком высоких, чтобы быть земными, а на небе сияют сразу два солнца. Нет, сияло лишь одно из них. То, что поменьше, было черным, как бездна.

Он никогда раньше не видел нейтронных звезд, но был совершенно уверен, что это одна из них висела в небе над ним этой ночью, одетая в корону света, струящегося из звезды, похожей очертаниями на родное Солнце. Когда-то он уже видел эту картинку, и, возможно, не один раз. Может, ему и раньше снился этот сон? Там он чувствовал себя удивительно легко. Нет, тут было что-то другое, что-то связанное с работой.

На веранду вышла Диана, одетая в теплый шерстяной свитер. Этот свитер он подарил ей много лет назад, еще в те времена, когда у него случались бесконечные задержки на работе. Вот оно, он вспомнил, где наблюдал эту картину. Вне себя от тревоги он решил поделиться с женой.

– Любимая, помнишь, как я несколько лет назад принимал участие в разработке социального проекта под названием «Игра»?

– Не очень подробно. Напомнишь, о чем он был?

– Мы помогали с финансовой составляющей проекта по управлению сознанием людей. Когда я говорю людей, я подразумеваю самые широкие слои населения в разных странах.

– Кажется, припоминаю… тебе как будто было не по душе то, чем ты занимался?

– Да, меня, да и не только меня, смущала этическая сторона вопроса. Так вот, проект заключался в создании виртуальной реальности, в которую можно было бы одновременно погрузить максимально большое количество людей с тем, чтобы свободное время они проводили именно там, в виртуальном мире.

– А зачем им это? – Диана приготовилась слушать. Ей нравилось, когда муж начинал рассуждать, слегка занудно и пространно, словно читает лекцию.

– Искали способ управления социальной напряженностью.

– Общественный протест против роста неравенства?

– Верно. Раньше разница в доходах означала разный образ жизни, вилла на Средиземном море против однушки на окраине города или, скажем, «тесла» последней модели против проездного в метро. Но скоро все изменится, и для кого-то будет время жить, а для кого умирать.

– А как же мы?

Артур помрачнел.

– Мы можем оказаться как по одну, так и по другую сторону. Да, и не мы одни. Таких, как мы, от пяти до семи процентов населения Земли. Еще около трех уверенно смотрят за пределы бескрайнего горизонта будущего.

– То есть ты хочешь сказать, что девяносто процентов населения останется за бортом?

– Останется. И общество расколется на тех, кто приветствует цифровизацию личности, это будет меньшая часть, и тех, кто отвергает идею вмешательства в природу человека.

– Как с овечкой Долли?

Артур глубокомысленно кивнул.

– С той лишь разницей, что за запрет будут те, кто не может себе этого позволить, а решение примут те, кто хочет, а главное сможет жить почти вечно. Понять можно и тех и других. Никогда прежде место в обществе не определяло, кому жить, а кому умирать. С другой стороны, имеют ли девяносто процентов населения моральное право отнять у человека, который вкалывал по шестнадцать часов семь дней в неделю, возможность прожить долгую жизнь? Где заканчивается страх перед неизведанным и начинается банальная зависть, мне неизвестно, – Артур тяжело вздохнул. – В общем найдутся те, кто решит, что дорога в будущее она либо для всех, либо ни для кого. И среди них, в свою очередь, найдутся те, кто пойдет крушить центри обработки данных, или и вовсе объявит войну технологиям. Потому и было принято решение – отвлечь горячие головы от суеты реального мира.

– Как с крестоносцами?

– Да, как с крестоносцами и позднее конкистадорами. Те, кто жаждал перемен, представляли наибольшую опасность для правителей, их энергию нужно было куда-то направить. Их и направляли, и весьма успешно. Они возвращались усмиренными.

– Либо не возвращались вовсе?

– Вариант даже более предпочтительный. Но в двадцать первом веке, к счастью, крестовый поход не устроишь, это отбросило бы цивилизацию к позапрошлому веку. Следовательно, напрашивается простой выход. Нужен аналог крестовых походов или конкисты, но только виртуальный и при этом достаточно реалистичный, чтобы обмануть и завлечь человека всерьез и надолго. Ты не хуже меня знаешь, что многие наши сверстники выросли, играя в компьютерные игры. Спустя годы их решили вернуть в мир игр.

– Цифровой наркотик?

– Именно, способный усмирить и обуздать толпу, сделать так, чтобы человек не хотел покидать этот мир, возвращаться к проблемам и недостаткам реального. Но при этом важно сделать так, чтобы человек не пресытился. То есть там не будет неуязвимых людей или сплошь красавцев и красавиц, но будут возможности.

– И что в итоге стало с проектом?

– Мы проанализировали бюджет, согласовали финансовые модели и выдали положительное заключение на дальнейшую реализацию. А для достижения большей популярности Игры, придумали и предложили ход. Те, кто возвысился в Игре, смогут приобщиться к долгожителям.

– Лотерея, где цена победы вечность… Сильный ход.

– И жутко дорогой. Это была одна из самых сложных задач, предусмотреть такую возможность и при этом не свернуть проект как убыточный. Я не могу тебе рассказать как, но нам пришлось пойти на некие дополнительные ухищрения. Во-первых, никто точно не сможет сказать, что значит возвыситься в Игре. Но главная хитрость заключалась в том, что вечность будет обещана для всей семьи. Люди по своей природе жертвенники и не станут ничего делать для себя, но для близких, скажем, жен и детей они пойдут на многое.

– Безукоризненная логика. Но почему ты вспомнил именно сегодня? Много лет прошло.

– Не знаю, помнишь ты или нет, но мы с командой тоже принимали участие в тестировании этого самого мира, и нам вживили некоторое, не очень большое количество электродов для синхронизации и оценки производительности чипов.

– Об этом ты не упоминал, – теперь Диана выглядела встревоженной.

– Так вот, сегодня мне приснился странный сон, и он был настолько реалистичный, будто я вновь оказался в Игре.

– И что это может значить?

– Это означает, что Игру запустили, и она ждет своих первых гостей, – Артур задумался. – Когда-нибудь я покажу тебе ее. Это действительно очень красивый мир. Ребята никогда не могли толком объяснить, как у них хватило фантазии нарисовать столь реалистичную среду. Знаешь, она похожа на Землю, но там ты чувствуешь себя как-то легче что ли. И атмосфера… в ней словно больше кислорода. И мир еще девственно чист, как, наверное, было с Землей, до того, как по планете расползлась опухоль человечества. И нейтронная звезда, сияющая в своей короне, непроницаемо черная, впитывающая свет окружающих звезд. – Подумав он добавил. – Я хотел бы в ней выиграть. Для тебя и Лили.

Глава 7

Ден помнил себя высоким, крепкого телосложения молодым человеком. Но сейчас на него смотрел старик, сгорбленный и усталый. Месяц, что он провел на берегу Иветт, был полон открытий, порой довольно болезненных. Сразу после приезда Эмиль с коллегами провели несколько исследований, после которых дали ему передохнуть нескольких дней. Проснувшись поутру, он увидел рядом с кроватью Эмиля, Фредерика и Анну. Эмиль имел вид веселый и беззаботный, Анна же, напротив, была собрана и серьезна. Ден тяжело поднялся и прошел к умывальнику у кровати.

– Дружище, мне кажется, точнее, я уверен, что я нашел для тебя решение.

За спиной Эмиля раздался вежливый кашель.

– Хорошо, мы с Фредериком нашли решение. Однако Анна его, скажем так, не одобряет, и она решила проконсультироваться с юристами и теперь нам необходимо будет позаботиться о правовой составляющей нашего эксперимента. Прежде чем мы оставим тебя наедине с согласием на вмешательство и подтверждением осведомленности об отсутствии уверенности в положительном исходе экспериментального лечения, хочу поделиться с тобой результатами тестов. Твой сердечный клапан изношен настолько, что сердце не операбельно, там не осталось мышц, сплошной рубец, только соединительная ткань. Я хочу, чтобы ты это понимал, и также я хочу, чтобы это понимала ты, сестра.

Ден заметил в дальнем углу Элину, свернувшуюся клубочком в кресле.

– Привет, моя бестия. – Голос был надтреснутый, под стать виду.

– Привет, милый. – Элина поднялась с кресла с воинственным видом. – Эмиль, я не верю, что это единственный выход. Ден, он предлагает запустить в твое сердце армию устройств, использование которых официально не одобрено. И что потом? Нам останется ждать и надеяться, что они помогут вырастить новое сердце? – закончила она с вызовом.

Ден внимательно посмотрел на Эмиля.

– Эмиль, как это будет работать?

– В общих чертах Элина обрисовала все верно. Мы действительно запустим серию наночастиц, в три подхода. Наночастицы пройдут по артерии до сердца, согласно заданным координатам. Наша цель будет заключаться в следующем. Наночастицы закрепятся на стенках артерий, часть будет направлена на проблемные ткани. В дальнейшем они начнут перерабатывать мертвые клетки, коих у тебя скопилась масса, в сложный белок, который будет синтезирован в новые сердечные клетки. Дальше проще – мы запустим вторую партию частиц, чтобы закрыть оставшиеся проблемные области, и, наконец, запустим третью партию. Третья партия будет запрограммирована на поиск и вывод первой и второй партий, но до этого им необходимо будет связать новые клетки со старыми с помощью электромагнитного воздействия, чтобы импульсы клеток синхронизировались. Когда мы убедимся в успешной синхронизации тканей, мы выведем оставшиеся частицы, либо направим их на чистку сосудов.