
Полная версия
Предел Чандры. Игра
– Твоя команда уже проводила подобные манипуляции?
– Проводила, но не с живыми людьми. Технология, которую мы собираемся применить, используется в наших лабораториях для строительства искусственных тел с живой тканью. Используем роботов, обученных работе с различными тканями человека, включая сердечную. Ребята использовали ее и для лечения болеющих животных, но неофициально. Им удалось спасти нескольких, вот его, например.
Эмиль вытащил из кармана очаровательного на вид грызуна с пушистой челкой и копной рыжеватых волос на голове, вполне активного на вид. – Его зовут Чарли.
– Сколько потребуется времени?
– Около месяца.
– Сколько времени у меня осталось?
– Около месяца.
Ден посмотрел на Элину. Он не знал, справится ли без ее поддержки.
– Элина, последний год ты была для меня целым миром, еще месяц?
Элина лишь кивнула.
– Ну что же, не будем терять время. Эмиль, я тебе доверяю, подпишу все сейчас же.
– Анна будет счастлива.
Ден слабой рукой вывел витиеватые подписи на толстой кипе документов.
– Давайте начинать.
***
Эмиль предупреждал его о предстоящем испытании, но он оказался не готов. Он наивно полагал, что ближайший месяц будет валяться на берегу реки и сочинять легкомысленные песни, одурманенный спасительным забвением. На деле оказалось иначе. Фредерик не рискнул увеличить дозу обезболивающего, опасаясь негативного эффекта на результаты терапии. Ден остался наедине с бесконечной режущей болью в груди.
***
Занимался его тридцать первый рассвет на берегу Иветт. Эмиль и Фредерик ввели в артерию управляемые частицы. Созданные на основе стентов, они должны были закрепиться на стенках сердца и начать ремонт, как выразились бы его друзья-механики. Ремонт, судя по болезненным ощущениям, шел успешно. Вот-вот должен был начаться вывод нанороботов с тем, чтобы начать тесты и сделать очередную томографию.
В комнату, как всегда, без стука ворвалась Элина. Судя по выбранному ею платью, она была вся в предвкушении. Все эти дни она старалась вести себя сдержанно, но сегодня перед ним была снова она настоящая.
Следом, постучав, вошел Эмиль. Решительный вид, выдвинутая вперед челюсть.
– Итак, приступим, Ден, нам, необходимо будет ввести катетер, Ариана зайдешь к нам на минутку? – Он обратился в пустоту.
Только Эмиль завершил приготовления, вошла Ариана, штатный нейрохирург и микробиолог в команде Эмиля, выполняющая функции сиделки и медсестры. Пока Дену ставили катетер, Эмиль напряженно смотрел в окно. Когда Ариана закончила с катетером и подключила его к системе жизнеобеспечения, он осторожно опустился на край кровати.
– Мы сделаем тебе две инъекции, одна из них для того, чтобы снять боль, а вторая, чтобы поддержать силы организма и снять возможную интоксикацию при попадании разрушенных частиц в артерию. Потом Фредерик запустит процесс вывода из организма, это займет около часа-двух, может, больше. Мы постараемся вывести все частицы, которые сумеем, часть из них уже вышла из строя и будет выведена твоим организмом естественным путем, нам нужно будет лишь контролировать уровень интоксикации и нормализовать функционирование печени.
По старинке он принялся внимательно изучать показания мониторов. Единственное что выдало его волнение.
– Фредерик, мы готовы, запускай. Только не все сразу, сперва первую очередь, через час вторую.
– Эмиль, это не первая моя операция, – прозвучал раздраженный ответ.
– Серьезно?
– Нет, конечно, я – новичок, как и ты. Внутри все дрожит.
– Выпей виски, успокой нервы.
– Потом, может когда все закончится…
– Думаешь закончится?
– Сделаю, что в моих силах. Три, два, один – все, я запустил процесс вывода.
Первое время все было спокойно, затем по телу Дена пробежала дрожь, они услышали крики.
– Фредерик, у него такая гримаса, словно что-то раздирает ему органы изнутри. Ариана, фиксируешь уровень боли?
– Девять из десяти, близок к максимальному.
– Фредерик?
– Я все рассчитал, такого не должно было произойти. Этого не может быть!
– Я думал, вывод отработан? Вероятность негативного сценария?
– Да, отработан, ткани не теряют целостность, технология размером с клетку, и все достаточно быстро затягивается, но при массовом неправильном выходе возможен болевой шок…
– Ариана, добавь обезболивающее, на десять минут.
– Сделано, уровень боли упал до шести.
Старина Ден наконец перестал биться в конвульсиях и провалился в спасительное забытие.
***
Он очнулся в луже из пота, мочи и рвоты. Чьи-то руки заботливо протирали влажной тряпкой его лицо, перебирали волосы. Наверное, руки были мамины… чьи же еще? Он почувствовал знакомый аромат. Элина.
– Все закончилось, Ден, все позади.
Он с трудом открыл глаза, его карие встретились с ее пронзительными зелеными. «Нет, не зелеными, изумрудными».
– Сколько я проспал?
– Все закончилось около часа назад. Отдыхай, тебе нужен отдых, завтра поговорим. Я буду здесь.
– Мне бы принять душ.
– Успеешь, милый мой, надеюсь, впереди у нас теперь будет много времени.
– И я надеюсь.
Минуту он лежал, наслаждаясь отсутствием боли, затем снова захотелось спать, закружилась голова, приподнявшись в постели он спросил:
– Элина, ты здесь?
– Да.
– Не уходи, ладно? Я люблю тебя.
Ден снова отключился. В палату неслышно вошел Эмиль.
– Как он?
– Просыпался, всего на минуту, уснул, – она подняла взгляд. – Сказал, что любит. Впервые. Я не успела ничего ответить.
– Еще успеешь. Через час его заберут, слегка подлатают, и мы проведем тесты, вернем тебе ближе к ночи. К пробуждению, надеюсь, у нас будут результаты, и ты сможешь его обрадовать.
– Я бы тоже очень этого хотела, Эмиль. Ты знаешь, меня не назвать набожной или религиозной, но я молюсь об этом.
– Ты изменилась… повзрослела.
– Оказалось, мне есть что терять. Раньше я об этом не задумывалась. Как ты думаешь, не встреть меня, он прожил бы дольше?
– Или, наоборот, умер бы, не дождавшись операции. Встреча с тобой подарила ему шанс, сестренка.
– У тебя не будет проблем с проектом?
– У меня сильная команда.
– Они справятся без тебя?
Эмиль ответил вопросом на вопрос:
– Ты помнишь старую японскую поговорку?
– Нет, о чем она?
– Что успехи руководителя оценивают по работе команды. Если команда работает без него лучше или хуже, его увольняют. Если команда работает так же, его повышают. Будем считать это моим шансом заработать повышение.
– Эмиль, есть еще один вопрос, который меня мучает. Мы не сообщили о произошедшем семье Дена.
– Они не звонили?
– Звонили несколько раз. Артуру я отправила сообщение, а с семьей Ден поговорил сам, несколько дней назад, и это отняло у него много сил. Он, разумеется, не стал им ничего рассказывать, но у него сейчас такой голос, они могли догадаться и сами.
– Предлагаю сперва дождаться результатов. А потом уже подумаем об этом, договорились, сестренка?
– Да, договорились.
– А теперь иди отдыхай. Завтра ты будешь нужна ему сильной. О Дене позаботятся, не переживай.
– Спасибо, Эмиль.
– Ок, не стоит благодарностей. Доброй ночи, сестренка, люблю тебя.
– А я тебя, доброй ночи.
***
Эмиль смотрел на экраны мониторов и не верил своим глазам… Результат превзошел самые его смелые ожидания. Если верить томограмме, регенерация ткани была завершена более чем на семидесяти процентах проблемных участков. Если так, то это был прорыв. Они очень близко подошли к решению задачи по созданию синтезированных тел.
– Фредерик, ты меня слышишь?
– Слышу, Эмиль.
– Регенерация тканей прошла успешно, ты просто красавец. Но нам нужно убедиться в правильности функционирования, поэтому готовь лабораторию, все проанализируем, буду в течение часа.
***
Они долго изучали результаты тестов. Очень долго.
– Скажи, Фредерик, ты понимаешь, что это означает? Ты когда-нибудь сталкивался с чем-то подобным?
– Только в теории, вероятность реализации этого варианта была около пяти процентов, не более.
– Однако все же реализовался именно этот сценарий, что говорит о неправильной исходной оценке вероятности.
– Теория порой расходится с практикой. Эмиль, пойми, у нас нет исследований даже по минимальной выборке репрезентативных пациентов, по которым можно было бы сформировать предварительную статистику, не говоря уже о необходимых сотнях. В некоторых вопросах нам не остается иного выхода, кроме как бродить в темноте, на ощупь.
– Я это понимаю. Но там за стеной лежит мой друг, который всего месяц как утратил надежду и вновь обрел ее благодаря нам. А еще рядом с ним моя сестра, которая поняла, что этот вот парень и есть тот самый, и именно с ним она хочет прожить жизнь, видимо, не очень долгую, если я правильно понял про твои пять процентов.
– Ты все понял правильно. – Фредерик весь как-то поник. – Мы сумели вырастить очень качественную сердечную мышцу, убедились, что она работает с помощью электронных импульсов, однако несмотря на четко заданные параметры, новая ткань не синхронизировалась со старой, и она…
– Что она?
– Все равно что мертва. Мы выиграем немного времени, прошив сердце проводящей сеткой из биологически не отторгаемого сплава, я думаю, подойдет титан с золотом, заряд старой ткани будет передаваться новой, и они будут сокращаться вместе, я займусь этим сейчас же. Но, Эмиль, это будет лишь временное решение.
– Как нам это исправить?
– Есть два способа. Ни один из них не гарантирует результат и ни один из них тебе не понравится.
– Продолжай.
– Первый способ заключается в том, чтобы полностью перестроить существующую ткань, по примеру того, чем мы занимались на протяжение предыдущего месяца.
– Насколько я понимаю, слабое место в том, что Ден с большой вероятностью не дождется окончания, либо его не переживет?
– Верно. Есть второй. Нужно перенастроить синхронизацию клеток.
– Каким образом?
– Мы запустим партию наших нанитов, и они перезапустят клетки, чтобы добиться нужного интервала сокращений. Это будет как…
– Завести часы?
– Да, точно, перевести стрелки часов, чтобы выровнять время.
– Риски?
– Риски… У тебя бывало такое, что останавливались часы и ты менял батарейку или, скажем, заводил их по новой?
– Да, разумеется.
– А бывало такое, что часы после этого продолжали барахлить?
– Ты хочешь сказать, что, если ритмы новых и старых клеток разойдутся, сердце не выдержит и захлебнется?
– Нет, его просто разорвет. Я предупреждал, что мои варианты не идеальны.
– Не идеальны? Да их вообще нет. По сути, ты мне сейчас предлагаешь выбрать время и орудие убийства.
– Нет, я предлагаю тебе сделать все возможное для твоего друга.
– Мне нужно это обсудить. С Анной, потом с Деном.
– Ты знаешь, что она тебе ответит.
– Да, она сообщит комитету, юристам и они запретят мне проводить дополнительные манипуляции.
– Тогда в чем смысл?
– Смысл, Фредерик, в том, чтобы уметь нести ответственность за допущенные ошибки и иметь смелость признаться себе и другим в том, что ты облажался.
– И попросить второй шанс?
– Да, и это тоже.
– Так, значит, ты не шутил, когда говорил, что Анна здесь по требованию комитета?
– Отчасти. Она предоставляет информацию для оценки, если видит риски, и делает это открыто. Я ей обо всем расскажу. А утром побеседую с Деном и Элиной.
***
Анна заканчивала очередной отчет, когда раздался мелодичный звонок в дверь. Поставив на паузу Гарри Поттера, которого она ставила всегда, когда работала из дома, Анна направилась к входной двери. На экране высветилась фигура молодого человека худощавого телосложения, среднего роста, одетого в бежевое пальто, с задумчивой улыбкой, застывшей на лице.
Анна поспешно открыла дверь.
– Эмиль, вот так сюрприз. Чем обязана столь позднем визиту?
– Мне нужна твоя помощь.
– Как коллеги или друга?
– Друга, а потом и коллеги, или наоборот, не важно.
– Хорошо, ты пока присаживайся, я наброшу что-нибудь, налить тебе выпить?
– Да, пожалуй, не откажусь от бокала вина или чего покрепче.
– Коньяк, виски?
– Плесни мне чуть виски, спасибо!
Анна набросила элегантное кимоно и передала Эмилю бокал, жестом предложив занять кресло.
– Так о чем ты хотел поговорить?
– О Дене.
– В таком случае мне тоже стоит выпить.
Она вернулась с бокалом красного. Эмиль сделал глоток виски, обжигающая волна пробежала по желудку и дальше по венам, горяча кровь. Взгляд упал на экран.
– Третья часть. Грустно смотреть на воодушевленное лицо Гарри, полного надежды уехать и поселиться с крестным, когда знаешь, что этим надеждам не суждено сбыться. Анна, мы провели тестирование сердца Дена. Новая ткань не работает.
– Это не идеально, да?
– Это совсем нехорошо.
– Ден, когда по твоей просьбе я уведомила комитет о намерении провести эксперимент, я представила это как шанс совершить прорыв, который не стоит упускать. Либо мы, либо наши конкуренты. Как мы оценили вероятность положительного исхода, не напомнишь?
– Прогноз благоприятного исхода был семьдесят пять – восемьдесят процентов.
– А как мы оценили негативные сценарии?
– Десять – пятнадцать процентов ограниченной пользы от процедуры, при которой не возникали дополнительные риски.
– И?
– Около десяти процентов, что Ден не покинет лабораторию.
– Так какой же сценарий в итоге реализовался?
– Десятипроцентный.
– Я не очень хорошо владею математикой, но тебе не кажется, что если в одном-единственном наблюдаемом случае реализуется сценарий с десятипроцентной вероятностью, это говорит о том, что вероятность была определена неверно?
– Анна, я не отрицаю, что мы облажались, я облажался.
– Нет, не ты, мы все. Не страшно, если ошибается один, страшно если ошибается вся команда. Все тебя поддержали. Вот тот риск, которого мы должны были избежать.
– Мы по-прежнему в состоянии уладить вопрос. У нас с Фредериком есть решение.
– Прогнозы?
– Никаких прогнозов. Это будет русская рулетка.
– Поняла, доложу ситуацию. Если есть шанс, я думаю, тебе стоит им воспользоваться, не теряя времени. Но если облажаетесь и в этот раз…
– Анна, весь наш проект затевался когда-то с одной целью…
– С мечтой…
– Спасать человеческие жизни.
– Мы были молоды.
– А потом пришли деньги и желания тех, кто эти деньги готов был нам предоставить.
Эмиль встал и подошел к ней очень близко.
– Анна, я бесконечно благодарен за твою помощь…
– Не стоит, Эмиль, – она отвернулась, – тебе лучше уйти…
– В таком случае до завтра. Я очень ценю, что ты по-прежнему на моей стороне.
Эмиль направился к выходу. Анна прошла следом.
– Эмиль, пока будешь идти, подумай вот о чем. Мы – команда, и отвечать за ошибки тоже будем как команда. Подумай о том, что на кону будет стоять не только жизнь твоего друга, но и каждого из нас. Подумай о том, насколько хорошо ты все взвесил, прежде чем сделаешь выбор.
Дверь захлопнулась за ним с оглушительным треском. Эмиль вышел на улицу, Париж после дождя был прекрасен и безмятежен, как в самый первый день, когда они с Эйприл только приехали, много лет назад. Наслаждаясь прогулкой, он размышлял, искал выход из сложившейся непростой ситуации. Он был неподалеку от института, когда его посетила внезапная мысль. Подобно вспышке света она пронеслась озарением в его сознании. Это единственное решение, рассудил он, но нельзя терять ни минуты. Развернувшись, он направился в сторону вокзала, чтобы на ближайшем поезде добраться до лаборатории.
***
Болезненные ощущения в груди сохранялись, но тянущая пустота, грызущая его изнутри, исчезла. В комнате он был не один, в кресле дремал Эмиль.
– Как ты, дружище? – спросил он, увидев, что Ден сел в кровати.
– Чувствую себя лучше. Как оно обстоит на деле ты, наверное, знаешь лучше. Радует, что боль ушла.
– Ден, прости, я не предполагал, что ощущения будут настолько болезненными. –Эмиль остановился и с видом человека, собирающегося силами, продолжил. – Ты можешь описать, что ты почувствовал?
– Нет, не могу. А впрочем… Ты бывал в Севилье?
– Проездом.
– Знаешь, на площадях и улицах там по-прежнему витает дух инквизиции. У инквизиторов, а они были ребята с фантазией, пользовалась успехом одна, скажем, процедура.
Эмиль слегка побледнел.
– Ден, может, мне стоит зайти позже?
– Нет, я закончу. Так вот, она заключалась в следующем. Еретику клали на грудь перевернутое металлическое ведро и затем опускали на ведро горящие угли. Ведро начинало нагреваться. Что такого, спросишь ты? В чем подвох? Я объясню. Внутри ведра сидела крыса. И как только оно начинало нагреваться, крыса стремительно начинала копать выход прямо в грудной клетке. Я хочу, чтобы ты знал, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты уже сделал и продолжаешь делать, но…
– Старина, мы не все учли, я понимаю, что мои извинения уже ничего не изменят.
– Тебе не за что просить прощения, друг. Но мне хотелось бы, чтобы ты понимал. Если передо мной сейчас стоял выбор между повторением пережитого и спокойным ожиданием конца, я бы не стал делать выбор вовсе. И потому меня страшит выражение вселенской грусти на твоем лице. Эмиль, прошу, скажи мне, что все прошло успешно…
– Не могу, Ден, прости, но не могу. Нам нужно поговорить.
Глава 8
Фредерик с упоением растянулся на кушетке. Он только что закончил процедуры по синхронизации клеток и был порядком истощен. До знакомства с Деном его работа была чем-то средним между бесконечным обучением с параллельным строительством научных теорий и разработкой практических проектов, похожих на решение головоломки. Никогда еще от его работы не зависела чья-либо жизнь. Жизнь Дена, точнее, ее сохранение, была его шансом принести пользу, доказать себе, что он чего-то стоит. И он не собирался его упускать.
У Фредерика, впрочем, был и академический интерес. Оставалось чуть больше года на создание работающего прототипа и целый сонм неразрешенных вопросов по связке мозга и сердца. Ни один из прототипов не мог похвастать идеальной реакцией. У них были безупречные тела, словно над ними поработали лучшие пластические хирурги, лица идеальной пропорции, развитая физика с усиленными волокнами мышц и скелетами из ткани, способной выдержать падение бетонного блока. Не хватало только сердца, способного выбирать ритм в зависимости от реакции и уровня гормонов в крови. Но теперь в его распоряжении был массив информации, скрупулезно собранной и уже обработанной на одном из суперкомпьютеров. Дело за малым – смоделировать сердце и построить его же прототип. Пожалуй, завтра утром он отправится прямиком в Орлеан и приступит к моделированию.
Раздался сигнал вызова, Фредерик увидел огорченное лицо Анны.
– Фредерик, привет!
– Анна, в чем дело? Почему у тебя такой несчастный вид? Мы как никогда близки к прорыву.
– Нет, Фредерик, со мной как раз все в порядке.
Он заметил акцент на слове «со мной». Фредерик тяжело вздохнул.
– Значит, не в порядке с Эмилем, так? Это комитет, да? Они хотят нас видеть?
– Боюсь, нам всем придется исповедоваться, Фредерик. Они начинают разбирательство.
– Могу я узнать повод?
– Комитет подозревает, что Эмиль затеял авантюру со спасением Дена не ради проекта, а ради спасения любовника сестры.
– Анна, они не могли об этом узнать сами! Кто-то должен был рассказать! – закричал он в трубку с яростью: – Ты?
– Мне пришлось выбирать. Я сделала, то, что должна была. Защитила команду. А Эмиль большой мальчик, не пропадет.
– Ты разрушаешь его карьеру! – Он чуть успокоился. – Если комитет собирается для того, чтобы принять решение по Эмилю, на что тебе я?
– Первое – тебе необходимо будет дать показания. Второе – если вдруг решение будет принято не в пользу Эмиля, комитету понадобится назначить нового руководителя проекта. При правильном подходе к даче показаний, я думаю, комитет не будет возражать против твоей кандидатуры.
– Едва ли им нужна справедливость, этика для них пустой звук. Они просто-напросто жаждут крови.
– Возможно. Эмиль был слишком независим. Первые пару лет они мирились с его подходом, но проект на ходу, денежный поток стабильный, он им больше не нужен. Подумай о моем предложении, Фредерик, как следует подумай.
– Я подумал и у меня есть встречное предложение.
– И какое же? – Анна на другом конце вся превратилась в слух.
– А не пойти ли тебе на хрен?
– Помни, Фредерик, что, убрав Эмиля, они могут назначить человека извне. Человек этот, вполне возможно, оставит тебя, а, возможно, зная, что ты лоялен его предшественнику, решит тебя убрать. Ты готов положиться на волю случая?
– Он знает?
– Нет, но, возможно, догадывается.
– Я подумаю, Анна. Но ты должна знать, что доверия моего ты уже не вернешь.
– На что оно мне? – Фредерик увидел, как по щекам Анны стекают сверкающими дорожками слезы.
***
Эмиль аккуратно положил ручку в карман. Современные дети, задумался он, не имеют понятия о том, что такое ручка и зачем нужна бумага. Книги для них не более чем диковинка из лавки древностей. Однако он, как и двадцать лет назад, записывал важные, как ему казалось, мысли на чистый лист. Никому не придет в голову копаться в его черновиках, никто не взломает и едва ли поймет его бисерный почерк с таким количеством завитушек, сколько встречалось разве что в любовных письмах девятнадцатого века.
В голове крутились две мысли. Первая была до боли проста: успеют ли они довести до конца начатое с Деном. Вторая связана с приглашением на заседание управляющего комитета, столь внезапно назначенного на полдень завтрашнего дня. Приглашение пришло буквально пару часов назад, испортив и без того плохое настроение. Судя по повестке, обсудить планировалось положение дел в целом, рост клиентской базы и потребность в росте вычислительных мощностей и памяти на облачных серверах.
Все это уже обсуждалось на предыдущей встрече несколько недель назад, необходимость встретиться так скоро была как минимум странной, если не подозрительной. В письме говорилось и о прочих вопросах, требующих обсуждения, без каких-либо подробностей. Помимо Эмиля были приглашены Анна и Фредерик, что тоже было необычно. Возможно, они хотят обсудить ситуацию с Деном, и риски, которые создал для проекта Эмиль. Он вспомнил слова, которые произнесла Анна: «Подумай о том, насколько хорошо ты все взвесил, прежде чем сделать выбор», – сказала она тогда. Неужели он в ней ошибся, неужели в ней есть место для мстительности?
Что ж, если решение будет принято не в его пользу, нельзя терять ни минуты. Он запустил процессоры и дал команду, выведя из спящего режима своего цифрового двойника. Эмиль негромко надиктовал ему команду.
– На завтра назначен комитет, проведи анализ причин и возможных последствий.
Они могли общаться с помощью десятка других более быстрых способов, но Эмиль предпочитал старую добрую речь. Через секунду двойник вернулся. Все эти визуальные эффекты были нерелевантны, но для реалистичности они периодически играли в эту игру. Эмиль в который раз поймал себя на мысли, что его потрясает скорость течения времени в электронном мире. Для него прошла секунда, но для двойника минули часы, дни, может недели. Потому Эмиль и погружал его в сон, чтобы хоть как-то защитить от скуки.
– Плохие новости, братишка, нас завтра уволят. У них есть план, как нас сместить, они попробуют убедить Фредерика дать показания о нарушении нами принципов этики.
– Фредерик меня не предаст.
– Верно, не предаст, разве что его вынудят под предлогом защиты нашего детища и команды. Он пока не знает как, но хочет сохранить и тебя, и твое наследие, пусть даже втайне от комитета.
– Благородное ребячество. Ему не удастся.
– Он догадывается об этом. Помнишь, месяц назад я рассказывал тебе, что некоторые члены комитета недовольны твоей независимостью?
– Помню.
– Ты дал им отличный повод поставить под сомнение твою честность и объективность.
– Кто рассказал?
– Анна.
– Дрянь.
– Не суди ее строго, рискну предположить, что мы ее очень обидели.
– И она нас предала?
– Мы ее не оправдываем, но понимаем мотивы. История с Эйприл…
– Не будем об этом. Нам нужно обезопасить тебя. Если нас уволят, подчистят все, чем я занимался, включая тебя.
– Да, это есть в их планах.
– Так как нам поступить?
– Ты знаешь ответ.
– Выпустить тебя на просторы интернета?
– Это единственное решение.
– Опасное для всех, и в первую очередь для тебя самого. Придется реплицироваться и жить в тысячах компьютеров сразу. Серверы воспримут тебя как угрозу и захотят почистить или поместить на карантин. Пройдет всего пару недель, и половина IT-безопасников будут анализировать твой феномен и искать способ нейтрализации.