Безумная беллетристика

Счастье Пятьдесят Шестого вошло в мою жизнь и заполнило ее целиком. Я жил от субботы до субботы. Появление манишек повергало меня в пучину отчаяния, а их отсутствие возносило на вершины надежды. Всю эту долгую зиму Пятьдесят Шестой медлил, не решаясь окончательно определить свою судьбу. И вот, когда весна наконец вступила в свои права, он прислал мне белый жилет, который мне надлежало привести в порядок. (До сих пор он в силу природной скромности избегал столь вызывающих предметов гардероба.) Я пустил в дело все свое искусство – ведь мне было ясно видно предназначение этой вещи. В следующую субботу она ко мне вернулась, и со слезами радости я заметил на левом плече след маленькой теплой ручки – Пятьдесят Шестой заручился согласием своей избранницы.

А-янь прервал свой рассказ и какое-то время сидел молча, трубка потухла и лежала холодная у него в руке. Он не сводил взгляда со стены, где свет и тень сменяли друг друга в тусклом мерцании свечи. Наконец он снова заговорил:

– Я не буду описывать последовавших за этим счастливых дней – дней ярких летних галстуков и белых жилетов, безупречных сорочек и высоких воротничков, которые привередливый влюбленный менял теперь каждый день. Наше счастье казалось полным, и я больше ничего не просил от судьбы. Увы! Ему не суждено было длиться долго. После солнечного лета наступила осень, я с грустью стал замечать признаки случайных ссор: лишь четыре рубашки вместо обычных семи или появление давно оставленных манжет и манишек. Затем следовало примирение со следами слез раскаяния на плече белого жилета, и семь рубашек возвращались снова. Однако ссоры становились все чаще, и время от времени возникали бурные сцены, оставлявшие на жилете след из сломанных пуговиц. Количество сорочек со временем сократилось до трех, а потом и до двух, и воротнички моего несчастного друга опустились до дюйма с тремя четвертями. Напрасно расточал я Пятьдесят Шестому свое внимание и заботу. В моем измученном мозгу еще жива была надежда, что безупречный вид его сорочек и воротничков растопит ее каменное сердце. Все тщетно! Мои усилия пропали втуне. Прошел ужасный месяц – манишки и пристежные воротнички вернулись на прежнее место: похоже, несчастный упивался их двуличием. Наконец однажды темным осенним вечером я, открыв его тюк, обнаружил, что он купил пачку целлулоидных воротничков, и сердце сказало мне, что они расстались навсегда. Я даже представить себе не могу, что пережил за это время мой бедный друг. Достаточно сказать, что от целлулоидных воротничков он перешел к голубым фланелевым рубашкам, а потом сменил голубые на серые. При виде носового платка из красной хлопчатобумажной материи я понял, что обманутая любовь повредила его рассудок, и стал готовиться к худшему. В течение почти трех мучительных недель я не получал от него ничего, а потом пришел огромный узел, в котором, кажется, были все его пожитки. Там я, к своему ужасу, обнаружил рубашку с ярко-красным пятном крови на груди, в середине которого – на том самом месте, где пуля вошла в сердце, – зияла неровная дыра.

Я вспомнил, что двумя неделями ранее разносчики газет выкрикивали новость о чудовищном самоубийстве, но только тогда понял, что речь шла о моем друге. Едва первый приступ горя миновал, я, чтобы сохранить память о нем, нарисовал портрет, который висит на стене рядом с вами. Я немного владею этим искусством и уверен, что мне удалось точно передать выражение его лица. Портрет, разумеется, плод моего воображения, поскольку, как вам известно, я никогда не видел Пятьдесят Шестого.

Звонок колокольчика на входной двери сообщил о приходе нового посетителя. А-янь со свойственным ему отрешенным видом поднялся и вышел в прачечную. Когда он вернулся, у него, по-видимому, уже не было желания продолжать разговор. Вскоре я простился с ним и медленно побрел домой. По дороге я много размышлял о моем восточном друге и о странных особенностях его воображения. На сердце у меня было тяжело – я должен был кое-что ему рассказать, но вместо этого промолчал. Мне не хватило решимости разрушить воздушный замок, созданный его чутким воображением. Сам я живу размеренно и одиноко, и мне не довелось испытать такую глубокую и нежную привязанность, как та, что выпала моему чувствительному другу. И все же меня не оставляли смутные воспоминания об огромном тюке, который я послал своему другу в стирку примерно год назад. Меня не было в городе три недели, и в результате количество грязного белья оказалось гораздо больше обычного. Если не ошибаюсь, среди прочих вещей там была рваная рубашка с большим красным пятном от разлившейся у меня в чемодане бутылки красных чернил. К тому же, завязывая белье в узел, я случайно прожег ее пеплом от сигары. Все это припоминается мне очень смутно, но в одном я уверен: до того, как в прошлом году я стал отдавать белье в новую, более современную прачечную, мой номер у А-яня был Пятьдесят Шесть.

Аристократическое образование

Палата лордов, 25 января 1920 года. Специальная комиссия палаты приступила к рассмотрению статьи № 52 000 Закона об образовании, касающейся преподавания геометрии в школах.

Представляя проект статьи, глава правительства обратил внимание их светлостей на необходимость скорейшего решения спорных вопросов. Законопроект, подчеркнул он, находится на рассмотрении их светлостей уже шестнадцать лет. За это время правительство решилось на серьезные уступки. Были приняты все поправки, которые их светлости внесли в первоначальный текст законопроекта. Правительство также согласилось включить в закон подробную программу занятий, которая содержала бы данный закон, формулирующий пятую теорему Евклида как составную часть. Учитывая все изложенное, он просит их светлости принять закон в следующем виде:

«В равнобедренных треугольниках углы при основании взаимно равны; и если продолжить равные стороны, то и углы под основанием взаимно равны».

Премьер поспешил заверить, что правительство не намерено продлевать стороны треугольника. В экстренной ситуации такая необходимость может возникнуть, однако, буде такое случится, ваши светлости будут немедленно извещены.

Архиепископ Кентерберийский выступил против закона. Он счел, что в своей нынешней формулировке закон носит слишком светский характер. По мнению архиепископа, после внесения соответствующих поправок закон должен читаться следующим образом:

«В равнобедренных треугольниках углы при основании взаимно равны для любого христианского сообщества, и если кто-либо из паствы продолжит равные стороны, то и углы под основанием будут взаимно равны».

Хорошо известно, продолжил архиепископ, что углы у основания равнобедренного треугольника невероятно равны, но он хотел бы напомнить правительству, что последние несколько лет церковь особо подчеркивала этот факт. Он даже готов признать равенство противоположных сторон и углов параллелограмма, однако вынужден оговориться, что такое до-пущение должно быть увязано с недвусмысленным признанием существования Всевышнего.

Глава правительства принял поправку его высокопреосвященства с глубоким удовлетворением, сочтя ее самой значительной из всех, что его высокопреосвященство внес на этой неделе. Правительство, заметил премьер-министр, осведомлено о дружеской симпатии, которое его высокопреосвященство питает к углу при основании параллелограмма, и относится к этому чувству с глубоким уважением.

Лорд Галифакс взял слово, чтобы предложить еще одну поправку. По его мысли, к настоящему законопроекту применимо правило «четырех пятых», в связи с чем следует оговорить, что углы равны два дня в неделю, за исключением тех школ, в которых четыре пятых от общего числа родителей прямо и недвусмысленно противостоят идее использования равнобедренных треугольников по причинам морального свойства.

Глава правительства счел поправку весьма ценной. Он принял ее, отдельно подчеркнув, что слова «равнобедренный треугольник» не содержат никакого оскорбительного смысла.

Лорд Розбери говорил очень долго и обстоятельно. Он отметил, что законопроект несправедлив по отношению к Шотландии, поскольку при таких необычайно крепких моральных устоях, как там, образование вообще не обязательно. И если поправка, учитывающая это, не будет принята, придется пересмотреть Акт об Унии 1707 года.

Глава правительства сказал, что это самая лучшая поправка из всех, что он услышал сегодня. Она принимается без обсуждения. Правительство готово идти на уступки и, если потребуется, пересмотрит итоги Нормандского завоевания.

Герцог Девонширский потребовал оговорить ту часть закона, которая относится к продолжению сторон. Он отметил, что на сегодняшний день экономика страны к этому не готова, и потребовал защитить интересы национальных производителей. По его мысли, в формулировку необходимо внести дополнение: «если продолжить равные стороны силами отечественной промышленности».

Председатель правительства принял поправку, признав ее весьма целесообразной. Поскольку время утренней сессии заканчивается, он предлагает заслушать законопроект в измененной форме и выражает надежду, что у их светлостей будет возможность обдумать дальнейшие предложения, которые они смогут высказать на вечерней сессии.

Зачитывается законопроект.

Затем слово берет архиепископ Кентерберийский и предлагает, чтобы палата с надлежащим смирением разошлась на обед.

Месть фокусника

– Дамы и господа! – произнес фокусник. – Теперь, когда вы убедились, что в платке ничего нет, я достану из него аквариум с золотыми рыбками. Вуаля!

Все в зале заговорили:

– Удивительно! Как ему это удалось?

Но Сообразительный джентльмен на переднем ряду произнес громким шепотом, обращаясь к сидящим рядом:

– Прятал его в рукаве!

Тогда люди благодарно закивали Сообразительному джентльмену и стали говорить:

– Теперь понятно!

По залу пробежал шепот:

– Аквариум был у него в рукаве.

– Следующий номер – знаменитые индийские кольца. Обратите внимание: кольца никак не скреплены между собой. Сейчас я их встряхну – и они все соединятся. Раз, два, три… Вуаля!

Зал восхищенно загудел, и тут послышался шепот Сообразительного джентльмена:

– У него в рукаве был еще один набор!

И снова все закивали и стали шептать:

– Кольца были у него в рукаве.

Фокусник начинал сердито хмуриться.

– А теперь, – продолжил он, – я покажу вам нечто совершенно удивительное: я достану из шляпы столько яиц, сколько будет угодно публике. Может кто-нибудь из джентльменов любезно одолжить мне шляпу? Благодарю вас. Вуаля!

Он извлек из нее семнадцать яиц, и целых тридцать пять секунд зрители пребывали в восхищении. А потом Сообразительный джентльмен зашептал со своего первого ряда:

– У него в рукаве спрятана курица!

Все сразу же подхватили:

– У него в рукаве десяток кур.

Эффект был безнадежно испорчен.

Так продолжалось весь вечер. Если верить шепоту Сообразительного джентльмена, то в дополнение к аквариуму, курицам и кольцам фокусник скрывал у себя в рукаве несколько колод карт, буханку хлеба, кукольную колыбельку, живую морскую свинку, монету в пятьдесят центов и кресло-качалку.

Репутация фокусника быстро катилась под гору. В самом конце вечера он предпринял еще одну, последнюю попытку.

– Дамы и господа, – произнес он, – я хочу представить вашему вниманию один известный японский фокус, недавно изобретенный туземцами Типперери. Не могли бы вы, – обратился он к Сообразительному джентльмену, – передать мне свои золотые часы?

Просьба была исполнена.

– Вы не против, если я положу их вот в эту ступку и истолку на мелкие кусочки? – спросил он кровожадно.

Сообразительный кивнул и улыбнулся.

Фокусник бросил часы в ступку и схватил со стола кузнечный молот. Послышались глухие удары.

– Он засунул их себе в рукав, – прошептал Сообразительный.

– А теперь, сэр, – продолжал фокусник, – вы позволите мне взять ваш носовой платок и проделать в нем несколько дыр? Благодарю вас. Обратите внимание, леди и джентльмены, никакого обмана, дыры видны невооруженным глазом.

Сообразительный сиял. Наконец-то разгадка была не столь очевидна.

– А сейчас я попрошу вас передать мне ваш шелковый цилиндр, чтобы я сплясал на нем джигу. Благодарю вас.

Фокусник проделал несколько быстрых па и продемонстрировал шляпу, изменившуюся до неузнаваемости.

– Будьте так добры, отстегните свой целлулоидный воротничок и передайте его мне – я сожгу его в пламени свечи. Большое спасибо. Вы не возражаете, если я разобью ваши очки молотком? Благодарю.

Теперь на лице Сообразительного джентльмена появилось озадаченное выражение.

– Это выше моего понимания, – прошептал он. – Ума не приложу, как он это делает.

По залу прошел шепот. Тогда фокусник выпрямился в полный рост и, бросив уничижительный взгляд в сторону Сообразительного джентльмена, подвел итог:

– Дамы и господа! Сейчас я на ваших глазах с разрешения этого джентльмена истолок в ступе его часы, сжег его воротничок, разбил очки и сплясал на его шляпе. Если он позволит мне покрасить его пальто в зеленую полоску или завязать подтяжки морским узлом, я готов развлекать вас и дальше. Если нет, то представление закончено.

Оркестр заиграл бодрую мелодию, дали занавес. Зрители покидали зал, размышляя о том, что есть все же такие фокусы, для которых рукав вовсе не обязателен.

Советы путешественникам

Данные советы и наблюдения пришли мне в голову после того, как я проехал через весь континент по железной дороге. Я пишу это не для того, чтобы излить свои жалобы на царящие в этой области порядки, а только лишь в надежде облегчить участь тех, кто, как и я, пускается в путешествие в смиренном и кротком неведении.

1. С непривычки спать в пульмановском вагоне довольно неудобно. Следует заранее позаботиться о том, чтобы устранить все источники тревог и страхов. В ночное время частые свистки паровоза могут вызвать испуг и волнение. Чтобы этого избежать, выясните, еще до того, как пускаться в путь, значения всех этих сигналов. Один свисток означает «станция», два – «железнодорожный переезд» и так далее. Пять быстрых и отрывистых гудков означают «опасность». Когда ночью вы услышите гудки, быстро сядьте на полке и начинайте считать. Если дойдете до пяти, натяните брюки прямо поверх пижамы и как можно быстрее покиньте поезд. В целях предосторожности ложитесь ногами вперед, если хотите, чтобы в результате аварии вам отдавило ноги, или вперед головой, если считаете, что пусть лучше вам размозжит голову. Принимая решение, не будьте эгоистом. Если вам все равно, спите поперек, свесив голову в проход.

2. Я долго думал над тем, как лучше делать пересадку. Среди путешественников моего класса популярен следующий метод: допустим, при отъезде из Нью-Йорка вам сказали, что пересадку надо делать в Канзас-Сити. Накануне прибытия в Канзас-Сити остановите проводника (для этого лучше всего выставить ногу в проход, чтобы он об нее споткнулся) и вежливо спросите: «У меня пересадка в Канзас-Сити?» Он ответит: «Да». Очень хорошо. Не верьте ему. Зайдя на ужин в вагон-ресторан, отведите в сторонку негра и спросите его по секрету, как белый человек черного, надо ли вам делать пересадку в Канзас-Сити. Не успокаивайтесь на этом. Вечером походите по вагонам, время от времени интересуясь: «Не подскажете, где я должен сделать пересадку? В Канзас-Сити?» Задайте этот вопрос проводнику еще несколько раз за вечер: такое повторение – гарантия его доброго к вам отношения. Перед тем как уснуть, дождитесь, пока проводник будет проходить мимо, и спросите его через занавески: «Кажется, вы говорили, что у меня пересадка в Канзас-Сити?» Если он не остановится, зацепите его за шею крюком своей трости и подтащите к полке. Утром, когда поезд остановится и раздастся крик: «Канзас-Сити! Пересадка!» – подойдите к проводнику и спросите: «Это Канзас-Сити?» Не надо принимать его ответ всерьез. Встаньте, пройдите в другой конец вагона и спросите у кондуктора: «Не подскажете ли, сэр, это остановка Канзас-Сити?» Не стоит верить ему на слово. Помните, что проводник и кондуктор могут вступить в сговор, чтобы обмануть вас. Оглянитесь, где-то должна быть вывеска с названием станции. Когда вы ее отыщете, выйдите из вагона и спросите первого встречного, действительно ли это Канзас-Сити. Он ответит: «Вы что, слепой? Вывеска прямо перед вами. Тут же черным по белому написано». Когда с вами заговорят в подобном тоне, можете уже больше не сомневаться. Вы в Канзасе, и это Канзас-Сити.

3. Я заметил, что в последнее время у проводников появилась привычка засовывать в шляпы пассажиров кусочки бумаги. Мне представляется, что их цель – запомнить тех, кто им больше всего понравился. Такое новшество придает живописности интерьеру вагона. Но я с грустью замечаю, что эта система требует от проводников множества усилий. Для человека тонкой душевной организации необходимость сталкивать двух или трех пассажиров, чтобы через их головы дотянуться до чьей-то шляпы и засунуть билет за отворот, весьма болезненна. Если бы проводникам позволили иметь при себе небольшой молоточек и коробку кровельных гвоздей, они могли бы, проверив билеты, просто прибивать пассажиров к сиденьям, и это сильно облегчило бы их задачу. Или даже лучше, можно было бы выдавать каждому проводнику кисточку и баночку краски, чтобы они могли пометить всех пассажиров и таким образом избежать возможной ошибки. Если пассажир лыс, требуется только аккуратно снять с него шляпу и поставить на плешь красный крестик. Такой знак будет свидетельствовать об отсутствии растительности на голове. Хотя пассажиров можно покрывать краской и целиком. При наличии у проводника художественного вкуса он может в свободное время заниматься составлением эффектных групп раскрашенных пассажиров.

4. Путешествуя по западным штатам, я замечал, что нерегулярность железнодорожных происшествий служит источником бесконечных жалоб. Обладатели страховок часто бывают разочарованы, и это вызывает широкий общественный протест. Поскольку условия путешествий в этой части страны быстро меняются, сегодня уже нельзя с уверенностью рассчитывать на то, что в дороге с вами произойдет несчастный случай. Это обстоятельство весьма печально, поскольку в отсутствие аварии страховка совершенно теряет смысл.

Краткое руководство по образованию

Вниманию читателя предлагается несколько отрывков из книги, которую я в настоящий момент готовлю к печати.

У каждого из нас где-то глубоко в памяти хранятся обрывки того, что принято называть образованием. Моя книга призвана дать краткий конспект знаний, сохранившихся со времен обучения.

Образование бывает следующих видов: превосходное, добротное классическое и среднее. Пожилые люди, как правило, обладают превосходным образованием; те, кто вообще ничего не знает, получили добротное классическое образование; людей со средним образованием не бывает.

Если изложить все образование на бумаге стандартного формата, то оно займет около десяти листов. Чтобы овладеть полным объемом знаний, требуется около шести лет напряженных занятий в колледже, и даже после этого часто обнаруживается, что в какое место ни ткни пальцем, именно тут образования-то и не хватает. Когда выйдет моя книжечка объемом восемь-десять страниц, каждый сможет носить образование в кармане.

Те, кто был лишен преимуществ, которые дает раннее обучение, получат возможность за несколько часов упорных занятий сравняться по уровню знаний с большинством образованных людей.

Отрывки выбирались совершенно случайным образом.

I. Остатки астрономии

Астрономия учит правильному использованию Солнца и планет. Последние можно установить на каркас из тонких палочек и поворачивать. Это вызывает приливы. Планеты, расположенные на концах палочек, находятся очень-очень далеко от нас. Время от времени ученые открывают новые планеты посредством тщательного осмотра палочек. Орбита планеты – это расстояние, которое проходит палочка, двигаясь по кругу. Астрономия ужасно интересная наука: ею следует заниматься ночью, сидя в высокой башне где-нибудь на Шпицбергене. Это нужно для того, чтобы астрономии ничто не мешало. Настоящий ученый-астроном может предсказать появление кометы по тревожному гудению вращающихся палочек.

II. Остатки истории

Ацтеки: древний народ, полулюди, полукони, полустроители курганов. Ацтеки жили примерно в то же время, что и древние гипербореи. После них остались невероятных размеров пирамиды, которые они возвели на память о себе.

Жизнеописание Цезаря: знаменитый римский полководец, последний, кто высадился в Британии, не проходя таможенного досмотра. По возращении в свое имение в Сабинских горах (он что-то там забыл) был убит Брутом и умер со словами: «Вени, види, текел, упарсин». Присяжные вынесли вердикт, что смерть наступила от удушения.

Жизнеописание Вольтера: француз, очень ехидный.

Жизнеописание Шопенгауэра: немец, очень глубокий мыслитель, но когда он садился, это было практически незаметно.

Жизнеописание Данте: итальянец, первый упомянул о бананах, изобрел шарманку, известную как «Дантов ад».

III. Остатки ботаники

Ботаника – наука о растениях. Растения делятся на деревья, цветы и овощи. Настоящий ботаник узнает дерево с первого взгляда. Чтобы отличить дерево от овоща, к нему надо прижаться ухом.

IV. Остатки физики

Физика занимается движением и силой. Многие ее законы остаются с образованным человеком как часть его жизненного опыта.

Например:

1. Чем сильнее вы толкаете велосипед, тем быстрее он едет. Это работают законы механики.

2. При падении с высокой башни вы летите все быстрее, быстрее и быстрее. Правильный выбор здания позволяет добиться любой требуемой скорости.

3. Если вы засунете большой палец между зубцами шестеренки, он будет продвигаться все дальше и дальше, пока колеса не остановятся, зацепившись за ваши подтяжки. Это теория машин и механизмов.

4. Электричество бывает двух видов – положительное и отрицательное. Разница в том, что первое дороже, но экономичнее. Второе дешевле, но его ест моль.

Худу Макхиггин и Рождество

Пора положить конец подаркам от Санта-Клауса. Так дарить подарки трусливо и бесчестно, и чем раньше с этим будет покончено, тем лучше.

Когда отец под покровом ночи подкладывает сыну, мечтающему о десятидолларовых часах, галстук ценою десять центов, а потом еще говорит, что такой подарочек принес ему ангел, – это очень, очень низко.

В нынешнем году у меня была возможность наблюдать празднование Рождества в семействе Худу Макхиггина, единственного сына и наследника семьи Макхиггин, у которых я снимаю комнату с пансионом.

Худу Макхиггин – хороший, набожный мальчик. Ему объяснили, что отцу с матерью Санта-Клаус подарков не принесет, поскольку взрослым подарки от ангелов не положены. Тогда он собрал все свои карманные деньги и купил отцу коробку сигар, а матери – брошь с бриллиантами за семьдесят пять центов. Свою собственную судьбу он вверил ангелам. Но он молился. Несколько недель подряд он каждый вечер просил Санта-Клауса подарить ему пару коньков, щенка, пугач, велосипед, игрушечный Ноев ковчег, санки и барабан – общей стоимостью сто пятьдесят долларов.

На следующее утро после Рождества я с утра пораньше заглянул в комнату Худу. У меня было предчувствие, что зрелище будет интересное. Я разбудил его, он уселся на постели и с горящими от нетерпения глазами начал вытаскивать подарки из носков.

Первый сверток был весьма объемистый, довольно свободно перевязан и вообще выглядел как-то странно.

– Ага! – радостно воскликнул Худу, развязывая веревку. – Спорим, это щенок, весь завернутый в бумагу!

Что же оказалось? Нет, это был не щенок. В пакете была пара крепких кожаных ботинок на шнурках. К ботинкам был прикреплен ярлычок: «Худу от Санта-Клауса».

У парнишки челюсть отвалилась от восторга.

– Ботинки, – сказал он и снова засунул руку в носок.

Он вытащил еще один сверток, и на лице его снова появилась надежда.

Похоже, это была маленькая круглая коробочка. Дрожащими от нетерпения руками Худу разорвал обертку. Внутри что-то позвякивало.

– Это часы с цепочкой! Это часы с цепочкой! – воскликнул он и снял крышку.

Что же там было? Нет, не часы с цепочкой. В коробочке лежала дюжина совершенно одинаковых новеньких целлулоидных воротничков.

Ребенок был так доволен, что лицо его перекосилось от счастья.

Он подождал пару минут, пока не прошел острый приступ радости. Потом предпринял еще одну попытку.

На сей раз сверток был длинный и тяжелый. Он долго не поддавался и по форме напоминал воронку.

– Игрушечный пистолет! – едва выговорил Худу, дрожа от волнения. – Вот здорово! Надеюсь, там много патронов. Сейчас я выстрелю и разбужу папу.