Последнее желание

– Что это? – рассматривая вязкую жидкость, спросил он.

– Ускорит заживление и снимет боль.

– Если ты не лекарь, то где научилась так хорошо разбираться в травмах, мазях и перевязках? – спросил он, рассматривая умело перевязанную лапку.

– Много практики, – ответила Эрин, ещё раз критически осмотрев свою работу.

– На ком практиковалась? На пушистых милых зверьках?

– На себе.

– А… ясно, – грустно сказал коловертыш.

Позади с грохотом в тишине открылась дверь. Эрин оглянулась и, вслушавшись, услышала спешный бег и прерывистое тяжёлое дыхание двух людей. Неужели она таки сможет покончить со всем сегодня?

– Извини, мне нужно идти.

– Да, конечно, я понимаю.

– До встречи. Надеюсь, она будет поприятней этой, – недалеко отойдя, обернувшись, сказала она.

– До встречи, – ответил коловертыш уже убегающей подруге.

Аккуратно, чтобы не упасть, Эрин добежала к тупику и, признаться, удивилась, увидев на входе в него палача и ревущую в истерике служанку.

– Иди сюда, моя мышка. Больше ты никуда не сбежишь, – расставив руки, палач начал приближаться к Анисе.

Ответом ему был лишь бурный поток слёз и всхлипы. Отчаяние, так и сквозившее от Алисы, будто резало Эрин по живому. Она знала его слишком хорошо, чтобы забыть. Надев перчатки, Эрин подождала, пока палач зайдет дальше, и спрыгнула позади него.

– Что за?.. – услышав шум, Сильвио начал оборачиваться.

Приземлившись рядом с палачом, Эрин быстро накинула удавку ему на шею, не давая сообразить, что происходит. Задыхающийся палач пытался оттянуть верёвку, впивающуюся ему в горло, но вместо этого лишь царапал себе шею. Собравшись с силами, уже хрипя, он используя свой вес повёл её к стене. Повернувшись, он как бы упал на Эрин.

Бельевая верёвка, срезанная в соседнем дворе, не выдержав давления, порвалась. Освободившись, Сильвио, судорожно хватая ртом воздух, залился кашлем. Отбросив в сторону куски верёвки, Эрин, обнажив меч, пошла к палачу. Не хотелось ей мараться в его крови. Ой, как не хотелось.

– Не надо, – просипел он. Споткнувшись о собственную ногу, он упал. – И я… я заплачу… – от ползая по земле между приступами кашля, молил Сильвио.

– Куда же делось твоё мужество? – медленно подходя к хищнику, что стал жертвой, спросила она.

– Я тебя не знаю?.. Я ничего тебе не сделал? – всё ползя по земле, говорил палач.

– Ты не дал моему другу то, что он заслуживал, за что заплатил тебе. Причём очень щедро заплатил, – наступая с нарастающим гневом за наставника, за Анису, что так и стоит неподвижно, сказала Эрин. Запах её страха резал, горчил и будоражил кровь.

– Ты о ком?

– Ты даже не понимаешь, про кого я говорю. Где шкатулка? – перевернув палача на спину, она прижала его ногой к земле.

– Какая… ещё шкатулка?

– Которую тебе дал Люмин.

– Я не знаю никакого Люмина, и никто мне ничего не давал. Ты обозналась, – уверено заявил палач.

– Ты уже все мозги пропил? Ты не помнишь имени человека, которого сегодня казнил? – зло спросила Эрин и в этот миг её глаза вспыхнули ярко-жёлтым цветом.

– Ааа, – закрыв лицо руками, закричал Сильвио. По штанам расползлось мокрое пятно.

– Где шкатулка? – огрубевшим голосом с прорывающимся рычанием, что делало слова неразборчивыми, закричала Эрин.

– Вот она, вот, – дрожащими руками палач достал из кармана шкатулку и протянул её ей. – Только не убивай, прошу.

Ощутив вес шкатулки, которую не раз держала в детстве, любуясь игрой света в камнях, Эрин немного успокоилась. Глядя на перепуганного, рыдающего и обделавшегося Сильвио, ей стало противно. Это отребье продолжало жить, дышать, причинять боль другим. А самый светлый и добрый человек, которого она встречала, умер от его рук. От поганых рук, что умеют лишь причинять боль и даже легкой смерти не могут даровать.

Кровь вскипела в жилах, представив, как палач снова будет неумело выполнять свою работу, как однажды, тем более после сегодняшнего, доберется-таки до Анисы. Люмин всегда находил правильные слова, силы, чтобы простить обидчика, дать второй шанс. «Месть – не выход, а лишь ещё один поворот в лабиринте», – наставляя, говорил он. Однако это выход для неё, пусть даже если она будет гореть в аду. Люмин бы не одобрил её поступка, но, увы, его нет рядом, чтобы вразумить, и уже никогда не будет. Легкое движение – и меч пронзил горло палача.

Сильвио захрипел, инстинктивно хватаясь за шею, пальцы вмиг стали скользкими от горячей, липкой крови. Он попытался позвать на помощь, но из горла вырвался лишь хриплый стон.

Мир завертелся, как карусель в кошмарном сне. Он отчаянно пытался вдохнуть, но в горле булькало, воздух не проходил. Глаза расширились от ужаса, в них плескался животный страх.

Он давил на рану изо всех сил, но несмотря на все его старания, кровь вырывалась сквозь пальцы унося с собой силы, сознание, жизнь. Спустя пару минут бесполезной борьбы со смертью он обмяк. Его глаза, некогда искрящиеся хитростью, теперь были пусты, но всё также устремлена на неё.

Опустошив его карманы, Эрин равнодушно взяла его за руку, протащила неостывший труп несколько метров и сбросила в выгребную яму, где ему и было место. Она смотрела, как помои поглощают его тело, и не чувствовала ни триумфа, ни облегчения. Всё было кончено, но месть не вернула Люмина. Она лишь оставила её с грязными руками. Ярость оставила после себя только глухую пустоту, и боль больше нечем было заглушить.

Задержавшись немного на краю, положив шкатулку в мешочек на поясе, Эрин медленно повернулась к служанке. Аниса прижалась к стене, как будто без неё та тут же рухнет. Широко открытыми глазами, со следами слёз на щеках, неотрывно, практически не мигая, смотрела на неё.

– Ты почему не ушла? – подойдя ближе, спросила Эрин.

На лице служанки отчётливо, будто написанные на бумаге, пронеслись эмоции от непонимания до осознания и страха. Её кожа стала белее мела, покрылась липким потом.

– Не убивай меня, я никому ничего не скажу. Я ничего не видела! – снова начиная рыдать, сжавшись, начала молить Аниса.

– С чего ты взяла, что я хочу тебя убить? – Эрин остановилась возле неё, всё так же держа меч в руке.

– Я свидетель, – то ли простонала, то ли пропищала она.

– Да? И свидетелем чего ты была? – повернула Эрин голову набок.

– Как ты убила палача, – дрожащим голосом ответила Аниса, смотря на окровавленный меч.

– Так, ты только что сказала, что ничего не видела.

– А, да, точно! Я ничего не видела, – оторвав взгляд от меча и посмотрев на неё, уверенно сказала Аниса.

– Врать совсем не умеешь, – поднимая меч, с грустью сказала Эрин.

– Умею-умею. Не убивай, прошу, – прошептала Аниса в испуге, следя за её движением и тут же вспомнив, как точно так же молил о пощаде палач.

– Успокойся. Я не буду причинять тебе вред, – вытерев лезвие меча о плащ, Эрин вернула его в ножны.

– Не будешь? – недоверчиво переспросила Аниса.

– Вот, как договаривались, – взяв руку служанки, Эрин вложила в неё три золотых монеты вместе с деньгами палача. Рука Анисы была холодной и дрожала. Она потупила взгляд на монеты, будто не зная, что это. – Там ещё компенсация от палача.

– Какая компенсация?

– Ему эти деньги уже не нужны, а тебе пригодятся. Впрочем, можешь выбросить, решать тебе, – пожав плечами, Эрин развернувшись, стала уходить.

– Он нужен был тебе из-за казни сентона? На казни… он просил прощения у тебя?

Услышав вопрос, Эрин застыла на месте. Опустив голову и немного постояв неподвижно, она обернулась к служанке. Никто в замке её не знал. Она лишь изредка и ненадолго гостила у Люмина. Помимо проклятия и прочего, Эрин не любила подобные места. За высокими стенами, в окружении домов, люди чувствовали себя в безопасности, она же задыхалась, будто рыба на берегу. И всё же эта маленькая деталь могла привести к ней.

– Аниса, никто в этом мире не должен узнать, что здесь произошло. Если ты не можешь держать язык за зубами, мне придется всё же убить тебя.

– Нет, не надо. Я буду молчать, – сжав деньги в кулак, испуганно сказала она.

– Смотри, не доводи до греха, – держа руку на кинжале, сказала Эрин.

– Аниса! Аниса! – раздались крики хозяйки у трактира. – Где ты, бездельница?

– Что мне сказать хозяйке? – повернувшись на голос, спросила Аниса. – Как объяснить твоё присутствие? И мой внешний вид?

Не услышав ответа, служанка повернулась назад, но незнакомки нигде не было. Она исчезла, словно призрак, растворившийся во тьме. О случившемся напоминала только лужа крови на земле, в темноте выглядевшая просто как разлитая вода, да её внешний вид.

– Я здесь, – начиная идти на шатающихся ногах к трактиру, ответила Аниса.

– Что ты делаешь на улице в такой час? Прячешь ещё что разбитое? Признавайся, я всё равно узнаю.

– Я… я очень устала, – сказала Аниса, не в силах придумать хоть какую-то ложь.

– Устала, а я, по-твоему… – начала кричать хозяйка, но запнулась, повнимательнее рассмотрев вид служанки. – Что с тобой?

– Я к себе пойду, – проходя мимо отстраненным голосом, сказала она.

– Может, лекаря позвать? Или стражу? Если только палач тронул тебя…

– Нет, не надо никого, – обернувшись, перебила Аниса. – Я просто посплю, и всё пройдёт.

– Аниса, – по-матерински обняла её за плечи хозяйка, – если кто обидел, скажи мне. Не бойся, я найду управу, кто бы это ни был.

– Всё хорошо, леди Росина, – улыбнулась она, но улыбка вышла жутковатой. – Всё хорошо. Я встану пораньше и помою новую посуду.

***

Воспользовавшись тем, что Аниса отвернулась, Эрин тем же способом, как раньше, забралась на крышу дома. Она наблюдала за служанкой, пока та не зашла в трактир. Несмотря на всё пережитое и увиденное, Аниса держалась неплохо. Даже додумалась вместо неуклюжей лжи просто избегать ответа. Осталось ещё одно, самое сложное дельце, и можно уезжать.