Последнее желание

– Что это? – рассматривая вязкую жидкость, спросил он.

– Ускорит заживление и снимет боль.

– Если ты не лекарь, то где научилась так хорошо разбираться в травмах, мазях и перевязках? – спросил он, рассматривая умело перевязанную лапку.

– Много практики, – ответила Эрин, ещё раз критически осмотрев свою работу.

– На ком практиковалась? На пушистых милых зверьках?

– На себе.

– А… ясно, – грустно сказал коловертыш.

Позади с грохотом в тишине открылась дверь. Эрин оглянулась и, вслушавшись, услышала спешный бег и прерывистое тяжёлое дыхание двух людей. Неужели она таки сможет покончить со всем сегодня?

– Извини, мне нужно идти.

– Да, конечно, я понимаю.

– До встречи. Надеюсь, она будет поприятней этой, – недалеко отойдя, обернувшись, сказала она.

– До встречи, – ответил коловертыш уже убегающей подруге.

Аккуратно, чтобы не упасть, Эрин добежала к тупику и, признаться, удивилась, увидев на входе в него палача и ревущую в истерике служанку.

– Иди сюда, моя мышка. Больше ты никуда не сбежишь, – расставив руки, палач начал приближаться к Анисе.

Ответом ему был лишь бурный поток слёз и всхлипы. Отчаяние, так и сквозившее от Алисы, будто резало Эрин по живому. Она знала его слишком хорошо, чтобы забыть. Надев перчатки, Эрин подождала, пока палач зайдет дальше, и спрыгнула позади него.

– Что за?.. – услышав шум, Сильвио начал оборачиваться.

Приземлившись рядом с палачом, Эрин быстро накинула удавку ему на шею, не давая сообразить, что происходит. Задыхающийся палач пытался оттянуть верёвку, впивающуюся ему в горло, но вместо этого лишь царапал себе шею. Собравшись с силами, уже хрипя, он используя свой вес повёл её к стене. Повернувшись, он как бы упал на Эрин.

Бельевая верёвка, срезанная в соседнем дворе, не выдержав давления, порвалась. Освободившись, Сильвио, судорожно хватая ртом воздух, залился кашлем. Отбросив в сторону куски верёвки, Эрин, обнажив меч, пошла к палачу. Не хотелось ей мараться в его крови. Ой, как не хотелось.

– Не надо, – просипел он. Споткнувшись о собственную ногу, он упал. – И я… я заплачу… – от ползая по земле между приступами кашля, молил Сильвио.

– Куда же делось твоё мужество? – медленно подходя к хищнику, что стал жертвой, спросила она.

– Я тебя не знаю?.. Я ничего тебе не сделал? – всё ползя по земле, говорил палач.

– Ты не дал моему другу то, что он заслуживал, за что заплатил тебе. Причём очень щедро заплатил, – наступая с нарастающим гневом за наставника, за Анису, что так и стоит неподвижно, сказала Эрин. Запах её страха резал, горчил и будоражил кровь.

– Ты о ком?

– Ты даже не понимаешь, про кого я говорю. Где шкатулка? – перевернув палача на спину, она прижала его ногой к земле.

– Какая… ещё шкатулка?

– Которую тебе дал Люмин.

– Я не знаю никакого Люмина, и никто мне ничего не давал. Ты обозналась, – уверено заявил палач.

– Ты уже все мозги пропил? Ты не помнишь имени человека, которого сегодня казнил? – зло спросила Эрин и в этот миг её глаза вспыхнули ярко-жёлтым цветом.

– Ааа, – закрыв лицо руками, закричал Сильвио. По штанам расползлось мокрое пятно.

– Где шкатулка? – огрубевшим голосом с прорывающимся рычанием, что делало слова неразборчивыми, закричала Эрин.

– Вот она, вот, – дрожащими руками палач достал из кармана шкатулку и протянул её ей. – Только не убивай, прошу.

Ощутив вес шкатулки, которую не раз держала в детстве, любуясь игрой света в камнях, Эрин немного успокоилась. Глядя на перепуганного, рыдающего и обделавшегося Сильвио, ей стало противно. Это отребье продолжало жить, дышать, причинять боль другим. А самый светлый и добрый человек, которого она встречала, умер от его рук. От поганых рук, что умеют лишь причинять боль и даже легкой смерти не могут даровать.

Кровь вскипела в жилах, представив, как палач снова будет неумело выполнять свою работу, как однажды, тем более после сегодняшнего, доберется-таки до Анисы. Люмин всегда находил правильные слова, силы, чтобы простить обидчика, дать второй шанс. «Месть – не выход, а лишь ещё один поворот в лабиринте», – наставляя, говорил он. Однако это выход для неё, пусть даже если она будет гореть в аду. Люмин бы не одобрил её поступка, но, увы, его нет рядом, чтобы вразумить, и уже никогда не будет. Легкое движение – и меч пронзил горло палача.

Сильвио захрипел, инстинктивно хватаясь за шею, пальцы вмиг стали скользкими от горячей, липкой крови. Он попытался позвать на помощь, но из горла вырвался лишь хриплый стон.

Мир завертелся, как карусель в кошмарном сне. Он отчаянно пытался вдохнуть, но в горле булькало, воздух не проходил. Глаза расширились от ужаса, в них плескался животный страх.

Он давил на рану изо всех сил, но несмотря на все его старания, кровь вырывалась сквозь пальцы унося с собой силы, сознание, жизнь. Спустя пару минут бесполезной борьбы со смертью он обмяк. Его глаза, некогда искрящиеся хитростью, теперь были пусты, но всё также устремлена на неё.

Опустошив его карманы, Эрин равнодушно взяла его за руку, протащила неостывший труп несколько метров и сбросила в выгребную яму, где ему и было место. Она смотрела, как помои поглощают его тело, и не чувствовала ни триумфа, ни облегчения. Всё было кончено, но месть не вернула Люмина. Она лишь оставила её с грязными руками. Ярость оставила после себя только глухую пустоту, и боль больше нечем было заглушить.

Задержавшись немного на краю, положив шкатулку в мешочек на поясе, Эрин медленно повернулась к служанке. Аниса прижалась к стене, как будто без неё та тут же рухнет. Широко открытыми глазами, со следами слёз на щеках, неотрывно, практически не мигая, смотрела на неё.

– Ты почему не ушла? – подойдя ближе, спросила Эрин.

На лице служанки отчётливо, будто написанные на бумаге, пронеслись эмоции от непонимания до осознания и страха. Её кожа стала белее мела, покрылась липким потом.

– Не убивай меня, я никому ничего не скажу. Я ничего не видела! – снова начиная рыдать, сжавшись, начала молить Аниса.

– С чего ты взяла, что я хочу тебя убить? – Эрин остановилась возле неё, всё так же держа меч в руке.

– Я свидетель, – то ли простонала, то ли пропищала она.

– Да? И свидетелем чего ты была? – повернула Эрин голову набок.

– Как ты убила палача, – дрожащим голосом ответила Аниса, смотря на окровавленный меч.

– Так, ты только что сказала, что ничего не видела.

– А, да, точно! Я ничего не видела, – оторвав взгляд от меча и посмотрев на неё, уверенно сказала Аниса.

– Врать совсем не умеешь, – поднимая меч, с грустью сказала Эрин.

– Умею-умею. Не убивай, прошу, – прошептала Аниса в испуге, следя за её движением и тут же вспомнив, как точно так же молил о пощаде палач.

– Успокойся. Я не буду причинять тебе вред, – вытерев лезвие меча о плащ, Эрин вернула его в ножны.

– Не будешь? – недоверчиво переспросила Аниса.

– Вот, как договаривались, – взяв руку служанки, Эрин вложила в неё три золотых монеты вместе с деньгами палача. Рука Анисы была холодной и дрожала. Она потупила взгляд на монеты, будто не зная, что это. – Там ещё компенсация от палача.

– Какая компенсация?

– Ему эти деньги уже не нужны, а тебе пригодятся. Впрочем, можешь выбросить, решать тебе, – пожав плечами, Эрин развернувшись, стала уходить.

– Он нужен был тебе из-за казни сентона? На казни… он просил прощения у тебя?

Услышав вопрос, Эрин застыла на месте. Опустив голову и немного постояв неподвижно, она обернулась к служанке. Никто в замке её не знал. Она лишь изредка и ненадолго гостила у Люмина. Помимо проклятия и прочего, Эрин не любила подобные места. За высокими стенами, в окружении домов, люди чувствовали себя в безопасности, она же задыхалась, будто рыба на берегу. И всё же эта маленькая деталь могла привести к ней.

– Аниса, никто в этом мире не должен узнать, что здесь произошло. Если ты не можешь держать язык за зубами, мне придется всё же убить тебя.

– Нет, не надо. Я буду молчать, – сжав деньги в кулак, испуганно сказала она.

– Смотри, не доводи до греха, – держа руку на кинжале, сказала Эрин.

– Аниса! Аниса! – раздались крики хозяйки у трактира. – Где ты, бездельница?

– Что мне сказать хозяйке? – повернувшись на голос, спросила Аниса. – Как объяснить твоё присутствие? И мой внешний вид?

Не услышав ответа, служанка повернулась назад, но незнакомки нигде не было. Она исчезла, словно призрак, растворившийся во тьме. О случившемся напоминала только лужа крови на земле, в темноте выглядевшая просто как разлитая вода, да её внешний вид.

– Я здесь, – начиная идти на шатающихся ногах к трактиру, ответила Аниса.

– Что ты делаешь на улице в такой час? Прячешь ещё что разбитое? Признавайся, я всё равно узнаю.

– Я… я очень устала, – сказала Аниса, не в силах придумать хоть какую-то ложь.

– Устала, а я, по-твоему… – начала кричать хозяйка, но запнулась, повнимательнее рассмотрев вид служанки. – Что с тобой?

– Я к себе пойду, – проходя мимо отстраненным голосом, сказала она.

– Может, лекаря позвать? Или стражу? Если только палач тронул тебя…

– Нет, не надо никого, – обернувшись, перебила Аниса. – Я просто посплю, и всё пройдёт.

– Аниса, – по-матерински обняла её за плечи хозяйка, – если кто обидел, скажи мне. Не бойся, я найду управу, кто бы это ни был.

– Всё хорошо, леди Росина, – улыбнулась она, но улыбка вышла жутковатой. – Всё хорошо. Я встану пораньше и помою новую посуду.

***

Воспользовавшись тем, что Аниса отвернулась, Эрин тем же способом, как раньше, забралась на крышу дома. Она наблюдала за служанкой, пока та не зашла в трактир. Несмотря на всё пережитое и увиденное, Аниса держалась неплохо. Даже додумалась вместо неуклюжей лжи просто избегать ответа. Осталось ещё одно, самое сложное дельце, и можно уезжать.

Глава 2

Глава 2

Пройдя несколько переулков по крышам, Эрин спустилась. Избегая встреч с людьми, она добралась до городской конюшни. Ночной гость, к тому же от которого несло кровью, встревожил лошадей. Успокаивать их было бессмысленно, все кони её инстинктивно побаивались. Исключением была только её кобыла Луна, и то только потому что привыкла. Взяв повозку для перевоза сена, Эрин вышла, пока кони не начали поднимать сильный шум.

Выйдя на площадь, она остановилась. Эрин не хотела даже приближаться к ней, но слишком много времени упущено, а это самый известный ей короткий путь. Без людей площадь казалась поистине огромной и пустынной, будто заброшенной. Эшафот уже разобрали, близкой казни не намечалось. Всё растащили, попрятали, словно ничего не случилось. Кровь невинного не пролилась, и люди кровожадно не упивались, глядя на муки Люмина. Что вампиры, какие только и делали, что не пили её. При этом гордо задирают голову и стучат кулаками в грудь, крича, что: «Они не такие. Что это вон твари плохие, а мы божие одуванчики». Однако все их старания напрасны. В воздухе витал пусть не столь резкий, но отчётливый запах крови и смерти.

Эрин постояла, надеясь увидеть наставника, но его не было и это было к лучшему. Она не знала, как посмотрела бы в его глаза? Пройдя через площадь, она свернула на главную улицу Хеликс. Дойдя до главных ворот замка, остановилась в тени ближайшего дома. Эрин выглянула, высматривая стражу на стене. Шестеро мужчин в полной экипировке периодически ходили вдоль стены, отгоняя сон. Ещё несколько сидели у ворот и грелись у костра, весело хохоча над чем-то.

– И так, представление начинается, – прошептала она.

Оставив повозку, Эрин отправилась за «добычей». Тихо передвигаясь вдоль стены, оставаясь в тени домов, она временами пряталась от проходящей мимо стражи за бочками, стеллажами и углами домов. Добравшись до лестницы, ведущей на стену, Эрин остановилась неподалёку от первых ступенек. Она собралась уже подниматься, как, услышав голоса, спряталась за рядом стоящими бочками с маслом.

– А ты что думаешь по этому поводу? – раздался голос одного из мужчин.

– Не нравится мне всё это. Тварей всё больше, и чем дальше, тем ближе они подходят, – остановившись возле лестницы, ответил второй. – Скоро как бы на стены не стали кидаться.

– И мы будем как в мышеловке, а короля беспокоят только налоги и казни.

– Не надо так говорить. Беду накличешь.

– Да ладно тебе, Крис. Даже сентон Люмин пытался его убить, а ведь святой был человек.

– Был, вот только теперь его голова украшает стену, а тело выкинули как мусор в канаву к прокажённым, на съедение воронам и тварям, – грубо напомнил он. – Если не хочешь разделить его участь, помалкивай, Эдгар. Лучше расскажи, как прошла прошлая смена?

– Да, как всегда. Только трое дзикининков подобрались до самой стены. Затеяли драку за тело какого-то бездомного. Один из них был особенно мерзкий. У меня аж душа в пятки ушла. Не хотел бы столкнуться лицом к лицу с такой тварью.

– Никто не хочет, мёртвые, думаю, тоже. Вот только у них нет выбора. Пошли, мне ещё нужно стражу проверить, − сказал Крис, начиная подъём по лестнице.

Эрин недовольно выглянула из-за бочки. Что может быть хуже, чем растущее количество врагов? Ещё и дзикининков ей не хватало. Нужно было спешить, но спешка – плохой советник. Поднявшись, она присела, прячась за перилами. Даже птицы не нарушали тишину вокруг. Стражников поблизости не было. Пока всё шло по плану, даже без каверзных сучков. Головы казнённых в назидание вывешивались перед главными воротами.

«А говорят, нельзя ходить налево. Что же делать, когда сама судьба велит, – подумала Эрин, не спеша передвигаясь вдоль стены, время от времени оглядываясь.

Через каждые два метра стена была накрыта навесом. Такие постройки были очень популярны для укрытия стражников от непогоды, стрел противника и удобства обстрела лучниками врага. Но сейчас этот навес играл скорее против стражи, чем за них. В тени навесов стражник не мог рассмотреть крадущийся силуэт девушки.

Пройдя достаточно далеко никем не замеченной, а главное, никого даже не встретив, Эрин начала нервничать. Ну не может ей так везти, чтобы никто из восьми стражников не вздумал пройти там, где она. Нервы щекотали, и кругом казался подвох. Но не искать же ей стражу самой и возмущаться, что за безобразие и чем они вообще заняты? Тем более, когда добралась до нужного места.

А вот тут уже начались сложности. Головы висели низко на рогатоподобной конструкции, чтобы приезжим было хорошо их видно. Навеса над этим участком не было. Запах свежей крови, смешиваясь с вонью уже разлагающейся плоти, не мог помочь хоть приблизительно определить, где голова Люмина. Если Эрин помнила правильно, то их там больше десяти. А каждая лишняя проведённая минута здесь могла привести к плачевным последствиям. Учитывая, что кого-то могли, так сказать, «помиловать» и убрать, а на его место поместить голову наставника, Эрин пришлось, сидя, поочередно поднимать их.

Она всё не могла понять, зачем столько людей казнить? Потом не разберёшься, кто где? Подняв ношу наполовину, Эрин выглянула. Увы, с первого раза она не угадала. Этот уже слишком разложился. Второй был, если можно так сказать, посвежее. От покачивания изо рта и глазниц выпала горстка опарашей. Вздохнув, Эрин начала его опускать. Вот по малейшему пустяку рубит головы. По её мнению, у короля имелись проблемы с собственной головой, раз ему так мешают чужие.

Третий был вообще молодец и не скрывал свой возраст. Почувствовав, что верёвка поднимается слишком легко, Эрин выглянула раньше. Голова уже белела белизной черепа, и она не стала поднимать его выше. Перед тем как поднимать следующего, Эрин невольно посмотрела на небо. Затянутое тучами, оно темнело чёрной скатертью. Спина ныла, а ветер был свеж как перед дождём.

Вернувшись к делу, она жалела, что нельзя просто позвать. Даже если бы кто её за этим застукал, то сразу решил бы, что она сумасшедшая. Это лучше, чем правда, которую было сложно понять даже её семье. Наконец поиски увенчались успехом. Сняв голову сентона, стараясь не смотреть ему в лицо, Эрин бережно положила её в мешок. Спустив верёвку, чтобы никто ничего не заподозрил, она пошла обратно.

На середине пути она услышала быстро приближающиеся голоса трёх солдат. Эрин ускорила шаг, решив, что успеет добраться до лестницы, но, как назло, навстречу ей шли ещё двое.

«Отлично, они все дружно вспомнили, что нужно ходить. Молодцы, хвалю, а мне теперь куда прикажете? Была не была», – замерев, смотря то в одну сторону, то в другую, подумала она.

Привязав мешок к поясу, Эрин запрыгнула на стену и, держась за балку, осторожно спустилась вниз. Поставив ноги на небольшой выступ досок, а руками схватилась за металлические пластины, набитые поверх для укрепления конструкции. Спустя несколько минут стражники дошли до места, где прятался необычный воришка.

– Крис, мы так и не отметили твоё назначение, – пожаловался Эдгар.

– Помню, не переживай, всё будет.

– Ну да, у нового капитана много дел, и времени на друзей нет, – притворно обижено сказал другой стражник.

– Ой, не надо! Сейчас же я здесь, а мог бы сидеть дома, играть с дочерью.

– Неужели Лора в это время ещё не спит? – удивлённо спросил Эдгар.

– Спит, конечно, но мне нравится смотреть на её ангельское личико, – в его голосе прозвучали неподдельная теплота и нежность. Так говорят только по-настоящему любящие.

– Отправляйся к дочери, шантажист, – сказал второй стражник.

– Почему это я шантажист?

– Потому что невозможно устоять, когда ты так говоришь о Лоре. Даже если знаешь, что она не ангелочек.

– Это точно, – поддержал Эдгар.

Пожав руки на прощание, Крис не спеша ушёл. Двое его друзей, немного постояв, пошли обратно, обсуждая необходимость поднять на стену больше стрел и масла.

Закатив глаза, Эрин чуть ли в голос не застонала. Ну да, как же обойтись без «А поговорить». Тут человек висит на волоске от смерти, а им бы выпить. Осторожно, будто мышь из норы, она выглянула. Эх, стара она уже для таких фокусов.

Выбравшись из укрытия, растирая ноги, Эрин осмотрелась. Стражников нигде не было видно. Без приключений добравшись до лестницы и спустившись, она тем же путём отправилась назад к повозке. Теперь нужно было выйти за ворота. Времени собирать мёртвых у неё уже не осталось. Дзикининки всё усложняют. Ночь в самом разгаре, они скоро будут у канавы, если уже не там. Если стража не поверит её словам, придётся идти напролом. Была не была.

Эрин положила в повозку мусор, дохлую собаку для запаха. Прикрыла всё это ошмётками тряпок, найденных возле портнихи. Эрин вымазала руки в жидкой грязи, мазнула на всякий случай лицо. Пытаясь не думать, что там помимо воды и земли, подождала, пока всё высохнет. Затем хорошенько струсила верхний слой. Кожа стянулась, став похожей на старческую, грязь въелась в трещины на пальцах. Пятна темнее напоминали пигментные или какую болячку. Главное в этой хитрости – не позволять прикасаться и пристально рассматривать. Накинув капюшон на голову и сгорбившись, шаркая ногами, Эрин не спеша пошла к воротам.

– Стой, кто идёт? – взявшись за меч, спросил стражник.

– Я это, сынок, – тяжко просипела она.

– «Я» – это кто?

– Эээ, а шо же, ты меня не узнаёшь? Я же каждый день вывожу тела усопших в канаву.

– Конечно, узнал, – неуверенно покосился он на сослуживцев. – Только что ты здесь делаешь в такой час?

– А шо же я могу делать? Вывожу тела, – указала она дрожащей рукой на повозку.

– Так ночь уже.

– А я шо же, мне сказали, я иду.

– Оставь повозку, дед, и иди домой, – сказал другой страж. – После рассвета вывезешь.

«Ладно, дед так дед. Ну что вы за люди такие? Не могу я ждать утра. Постановка вторая», – подумала Эрин и жалостливо продолжила: − Ох, горе мне будет, сынок. Палаш совсем со свету сживёт. Я должен был до заката вывести, да что-то прихворал. Ты шо же не чуешь, воняет уже. К утру такая вонь будет. Пусти, сынок, я туда и назад.

– Тод, что здесь происходит? – приближаясь, спросил знакомый по голосу рыцарь.

Эрин слегка повернулась, чтобы посмотреть на преследующую её помеху. В отличие от других, Крис был не в доспехах: высокий, широкоплечий, с небрежной щетиной и не к добру пытливым взглядом.

– Старик хочет вывести тела в канаву, – беспомощно указав на Эрин, доложил Тод.

– Дед, не время сейчас. Там наверняка куча дзикининков. Сам раньше срока помрёшь, – сказал он интонацией, будто собеседник в маразме.

«Сейчас помру, а как же жди противный? И чего тебя нелёгкая принесла? К дочери шёл, так иди. Мешаешь только», – зло подумала Эрин и произнесла: – Шо же, посижу тогда.

Кряхтя, Эрин поставила повозку против ветра и, опираясь на неё, медленно стала приседать. Стражники переглянулись.

– Дед, иди домой, а повозку поставь подальше, – неловко распорядился Крис.

– Ой, не могу, сынок. Дом далеко, потом опять назад идти. Сил нет. Посижу тут, – скрывая улыбку, сказала Эрин и про себя добавила: – «Понюхайте немного трупного смрада, глядишь, и сами как миленькие ворота откроете».

– Фу, старик, сколько дней они у тебя там лежат? – скривившись от вони, спросил другой стражник.

– Мы на обход, – сказал самый хитрый и быстренько смылся с другом.

– Ну, шо же, кто пару часиков, а кто весь день.

– Давай досмотрим, вдруг что другое вывозит, – махнув рукой, отдал приказ капитан.

«О, Господи! Откуда ты такой умный на мою голову свалился?» – подумала Эрин и, быстро встав, протянула руку, останавливая их.

– Ой, стой, сынок, стой.

– Что-то не так, дед? И почему лицо прячешь? – спросил Крис, заподозрив что-то неладное, увидев такую проворную реакцию.

– Шо же может быть не так? Просто тела грязные очень, да и разложились сильно. Вымажетесь, и век вонять будет. Я сам. Я-то провонялся, пойди, до костей уже. А лицо, я не то шо прячу, просто, как видишь, горбатый, да и в юности сильно изуродовался. Да шо же, не видел ли ты моей морды?

Развернувшись к повозке, Эрин начала заливаться кашлем. Стража, наблюдая за этим, скривилась. Кашель становился всё сильнее. Скрючившись, Эрин подражала кашлю прокажённых, причем тех, кто был на грани смерти.

«Да сколько можно? Я скоро в самом деле ужин верну. Что же я буду делать, если это не поможет, и они всё равно полезут в повозку? Затягивать нельзя», – думала Эрин в приступах кашля. Откашлявшись и сплюнув в сторону, она повернулась к повозке.

– Шо же я хотел? А, вы хотели досмотреть, – сказала Эрин не спеша, приоткрывая ткань, под которой лежало тело собаки.

Получив вольный доступ, вонь от разлагающегося бедного животного разнеслась с тройной силой. Пара совсем молодых стражников закрыли носы, постарше лишь скривились.

– Капитан, можно вас? – спросил Тод.

Пристально следя за вознёй старика, Крис подошел к нему. Тому совсем не хотелось проявлять себя перед новым командиром трусом. Однако риск, на его взгляд, был не оправдан.

– Он постоянно вывозит трупы. А кашель уж сильно напоминает прокажённых. Небось заразился от тел. Говорят, что от разлагающегося тела можно быстрее заразиться. Оно нам надо? Если прикажете, то конечно всё сделаем в лучшем виде. Только… у меня, впрочем, как и у вас, семья. Пускай идёт, если сам хочет, – косясь на старика, тихо сказал он.

«Ну хоть один умный человек нашелся, – подслушивая, мысленно обрадовалась Эрин. – Послушал бы ты его, капиташка».

– Ладно, дед, не надо раскрывать, – помолчав, но всё же подался он стражнику. – Ты точно хочешь вывести эти тела сейчас?

«Сработало!» – чуть в голос не закричала Эрин. – Ой, сынок, шо же, неужели можно? Было бы хорошо, если вы бы разрешили. А то совсем, шо, то прихворал.

– Для безопасности с вами пойдут стражники.

«Да ты издеваешься?! Что ты мне шагу ступить нормально не даёшь?» – упала Эрин духом и вместо желанных возмущений пожала плечами. – Шо же, как скажешь, капитан.

– Годри, Алан и Фрэнк сопроводите, – не поворачиваясь, распорядился он.

– Слушаюсь, капитан, – хором как-то без энтузиазма сказали они.

Годри оказался молодым парнем, слегка ещё узковат в плечах, с редкой, противной бородкой. Кроме усов, она росла в основном лишь на подбородке, но тот не терял надежды отрастить как полагается, мужественную. Долговязый, почти лысы Алан указал ему на повозку. Хмуро Годри важно подошёл к повозке и брезгливо взялся за ручки. Другие, радуясь, что честь выпала не им, убрав засовы, не спеша открыли ворота. Как только путники вышли за ворота, Эрин приободрилась. Она уже начала думать, что делать дальше, как спесь рыцарей пришла ей на выручку.