Агора. Попаданцы поневоле

– Придумаем что-нибудь, как говорится, голь на выдумки хитра, – сказал Головачёв.

Пока было время до начала совещания Евгений Николаевич решил ознакомиться со списком личного состава. Он пробежал глазами листы и остался очень доволен. ВУСы были весьма разнообразны: в основном, конечно, пехота и строители, но были и мехводы, шоферы, пулеметчики, даже артиллерист и саперы.

С гражданскими профессиями бойцов и командиров было ещё интереснее: в отряде наличествовали люди разных гражданских специальностей, от слесарей и кузнецов до механиков и инженеров, от зоотехников и ветеринаров до врачей. Были плотники, шорник, закройщик, сапожник, своя типография вместе с редакцией, правда, Кириллов пока не знал, зачем она нужна, также ВУЗовский преподаватель химии и разный другой народ, в основном бывшие студенты и рабочие.

Отдельным списком стояли гражданские:

– Так, со Штокманом все понятно, Рыжов закончил агротехникум. А это ещё что за чудо? Артёмий Головачёв – студент второго курса истфака, оператор беспилотных летательных аппаратов, что это за хрень такая? Головачёв, Головачёв? А, так это племянник нашего моряка.

– Виктор Сергеевич, а где ваш племянник?

– А вот он, Евгений Николаевич, хотел как раз с вами познакомить.

Рядом с Головачёвым старшим стоял высокий, широкоплечий юноша на голову выше родного дяди и, видимо стесняясь своего роста, он немного сутулился. Кто-то уже выдал ему обмундирование бойца РККА.

– Ну, здорово, гренадер, эх, ты какой вымахал-то!

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

– Я вообще-то не подполковник, а капитан ГБ, хотя, конечно, по три шпалы и у того, и другого, только ведомства разные. Ну да ладно, пусть будет подполковник, так всем привычнее.

– Извините, товарищ капитан госбезопасности.

– Все нормально, ты мне вот что лучше объясни, что ты тут написал про себя – оператор беспилотных летательных аппаратов, БПЛА. Что это, с чем это едят, а то вот мы только про операторов машинного доения слышали, – пошутил Кириллов.

– Я сейчас все расскажу, нет лучше покажу, – сказал Артемий, – лучше один раз показать, чем сто раз рассказать. Я сейчас, сейчас, – и он побежал к УАЗику.

– Он за квадракоптером, – пояснил Головачёв.

Для Кириллова это прозвучало как китайская грамота.

– А что это за штука? – заинтересованно спросил он.

– Беспилотный аппарат с видеокамерой, позволяющий вести разведку и аэросъемку, данные с камеры выводятся на экран, и можно в режиме реального времени наблюдать за местностью.

– Вот это да! И что, огонь корректировать можно.

– В принципе – да, только слишком много ограничений: по времени минут двадцать – от силы тридцать, по ветру и так далее. Есть, конечно, профессиональные, более серьезные аппараты, а у Артемия, по сути, дорогая игрушка, конечно, вещь приличная, но не профессиональная. Впрочем, нам в хозяйстве лишней не будет.

– Посмотрим, – с интересом сказал Кириллов.

Через минуту вернулся Головачёв-младший с каким-то рюкзаком на плече. Под внимательными взорами окружающих Артём открыл рюкзак, вытащил из него короб с замысловатой крестообразной конструкцией с четырьмя пропеллерами. Подключил к нему какую-то штуку, достал пульт управления с двумя рычажками и закрепил на нем небольшой экран.

– Ну вот, собственно, и всё, к полету готов. Куда лететь прикажете.

– Давай, сначала вдоль озера, – предложил Кириллов.

Аппаратик зажужжал, пропеллеры завертелись и, быстро оторвавшись от земли, набирая высоту, он скрылся за деревьями. На экране поплыло изображение озерных просторов и леса. Поначалу не было ничего интересного. Признаки человеческой жизнедеятельности стали попадаться только на восьмой минуте полета, похоже, это были делянки углежогов, судя по всему, недавно заброшенные. Затем стали наблюдаться просеки, и лес стал редеть. На исходе двенадцатой минуты, когда по расчетам Артёма нужно было возвращаться, камера квадракоптера зафиксировала дорогу с вполне оживленным движением. Детально рассмотреть ее не удалось из-за отсутствия времени и риска потерять аппарат.

Наблюдая за работой квадрокоптера, Кириллов не удивился его возможностям – после пережитого его вообще было сложно чем-то удивить. Однако посчитал, что безпилотник – вещь весьма полезная для разведки местности и в перспективе, неизвестно как там жизнь сложится, возможной корректировки минометного огня.

Когда квадракоптер вернулся, он поинтересовался: за какое время можно перезарядить аккумуляторы.

– Я их к прикуривателю на уазике подключу, пусть пока заряжаются, а у меня дополнительные есть, – ответил Артём.

– Хорошо, тогда поступим так: ты в сопровождении двух бойцов на конях подберётесь поближе к дороге и продолжите разведку.

– Есть, продолжить, – в голосе Артёма послышался задор, он явно воспринимал всё как приключение.

– Мальчишка, – со вздохом подумал Кириллов, а потом, опомнившись, спросил, – кстати, а на лошади-то сидеть сможешь?

– Сможет, – ответил за него Головачёв-старший, – он в конно-спортивную школу ходил.

– Хм, да ты ещё и кавалерист, таланты и способности прямо на ходу открываются.

–Капитан, – Кириллов обратился к Денисову, – пошлешь с ним Одинёва и этого…Джумбаева. Выдашь бинокли, и пусть следят за дорогой. Как отлетают – сразу назад, по результатам доложить.

–Есть, всё сейчас подготовлю, – козырнул Денисов.

***

Первый военный совет в этой реальности прошел быстро и организованно, обсуждались несколько вопросов по структуре отряда, командованию и решению текущих задач. Распределяли должности и обязанности.

Командование принял на себя Кириллов, против этого никто не возражал, начальником штаба стал Головачёв, строевой отдел и материально-техническое обеспечение взял на себя Денисов, медсанчасть, естественно, отдали Вяземскому, зампотехом назначили лейтенанта Смирнова, а лейтенант Кузьмин, как пошутил Денисов, теперь «заведовал» всей артиллерией отряда, то есть минометной батареей. Сильно «продвинулся» по карьерной лестнице и старшина Пилипенко, теперь он не просто командовал хозяйственным взводом, но и числился главным, да пока и единственным интендантом.

– Ну что, Остап Григорьевич, справишься с хозяйством-то? – спросил Кириллов.

– Справлюсь, дело не хитрое, вы мне только толковых людей подкиньте, вот Рыжова со Штокманом, они вам всё одно без надобности.

– Бери, пока будут в твоем распоряжении, ну а там – посмотрим, – согласился Кириллов, при этом переведя взгляд на Жукова и стоящего с ним лейтенанта Игнатьева, сказал: – А, для вас у меня особая миссия будет.

Игнатьев явно напрягся, но виду не подал, покерное лицо Жукова не выражало эмоций.

– Но об этом попозже, а пока подбери среди своих человек пять –шесть толковых ребят, а взвод пускай пока примет Осадчук.

– Есть, – ответил Игнатьев.

– Ну, а на вас, старшина Осадчук, теперь не только взвод, но и охрана нашего золотого запаса, ясно?

То, что собой представлял груз, уже не являлось секретом даже для последнего ездового, так что скрывать тут было нечего.

– Так точно, – подобравшись и приняв стойку смирно, по-уставному ответил новоиспеченный комвзвод.

– Ладно, так кто у нас ещё тут остался? Младлей Патрикеев, ну на тебе, поскольку ты у нас главный «архитектор и фортификатор»,– усмехнулся Евгений,– то тебе и карты в руки: командуй своим взводом, а там поглядим. Кстати, у Денисова в роте были студенты строительного института, вот их тоже забирай под свою руку.

– Есть принять, – стараясь придать своему голосу «взрослость», юношеским баритоном ответил младший лейтенант.

В результате дальнейших кадровых решений командирами взводов в бывшей роте капитана Денисова стали самые толковые сержанты, офицеров на эти должности не хватало.

Неприкаянным остался политрук Лифшиц, бывший старший преподаватель Киевского пединститута кафедры романо-германской филологии, – чувствовавший себя не в своей тарелке. Впрочем, не в своей тарелке он был с июля сорок первого года, как попал в доблестные ряды РККА. Ну, не его это было призвание, что поделать! И если поначалу он, ещё в молодости начинавший наборщиком в газете, как-то нашел себя под крылом старшего политрука Кондрашова, став незаменимым помощником главного редактора, то сейчас совсем растерялся.

Кириллов понимал это, но по привычке старого оперативника абсолютно правильно считал, что лишнего человеческого материала не бывает, особенно в такой ситуации.

– Как знать, может, ещё газету издавать придется: бумаги у нас полно, краска есть, станок ручной, энергии не требует, редакция у них была не простая, кроме обычного «боевого листка», листовки печатали для распропагандирования противника, так что шрифты у них, как на кириллице, так и на латинице, чем чёрт не шутит.

Евгений посмотрел на рыжего, лопоухого политрука и сказал:

– Вы, товарищ Лившиц, покуда при штабе будете канцелярией заведовать, а там посмотрим, думаю, что редакция и типография нам ещё пригодятся.

***

Разведчики вернулись через три часа. По результатам их рекогносцировки выяснилось, что дорога располагается примерно в четырёх километрах от места дислокации отряда и тянется с севера на юг, являясь, по всей видимости, серьезной транспортной артерией.

– Дорога, мощенная камнем и довольно широкая, метров восемь в ширину, качественно построена, даже водосток предусмотрен, – с некоторым удивлением доложил Одинёв. – И не скажешь, что тут недоразвитые живут.

– Вы что, на дорогу выходили? – спросил Кириллов.

– Так точно, ненадолго выходили, когда никто не ездил, а вообще – движение там оживленное, много телег, запряженных волами, пешеходы разные, видели конный отряд, с виду военные.

– Я же приказал не рисковать и себя не обнаруживать.

– Так нас никто и не заметил, – вмешался Артём.

– Мы по-тихому, – подтвердил Одинёв.

– Так, ладно. Что у тебя с аэросъемкой?

–Вот, – Артём показал запись и прокомментировал ее пояснениями, – сначала я поднялся на максимальную высоту, чтоб определить приоритетное направление. Потом увидел, что на юге располагается город, ну и полетел к нему.

На экране монитора Кириллов видел, что лес только небольшим клином пересекает дорогу и вскоре резко обрывается. По сторонам от лесного участка на север и восток до горизонта раскинулись поля и виноградники, оливковые и фруктовые рощи. В общем, сельская идиллия, на юге – пасторальную картинку нарушало наличие большого города.

Кириллов смотрел в экран и думал:

– Вот, она это самая Румелия, столица, о ней и говорила Эола. В принципе, нам туда и надо. Вопрос – как? Заявимся и скажем «здрасте, принимайте нас таких красивых! Нет, так не пойдет, – подумал Кириллов, наблюдая за записью на экране.

Аппарат шёл вдоль дороги, то замедляясь, то ускоряя свой полет.

Кириллов внимательно изучал изображение.

– В общем, пока ничего интересного: справа и слева вдоль этой местной магистрали поля, там вдалеке видимо какое-то поместье, к нему ведет проселок, хм, тоже камнем мощен, однако.

Беспилотник пролетал над непонятными сооружениями в виде маленьких храмов и статуй, плит и камней.

– Это местное кладбище, некрополь, склепы, памятники, – пояснил Артём.

– Да, похоже на то, городское кладбище. Так, а что там дальше?

За погостом шла фруктовая роща, затем изрядных размеров пустырь с вбитыми в землю кольями и столбами, а за ним метрах в ста от дороги находился комплекс построек, напоминавших довольно большой постоялый двор или что-то в этом роде. По крайней мере Кириллову так показалось.

Квадракоптер завис над пустырем, давая возможность детально рассмотреть постройки, при этом, не привлекая внимания к себе.

– Так, а это у нас что? – спросил Кириллов, уточняя свою догадку и показывая на экран монитора.

– Я полагаю, постоялый двор, – сказал Артём, – вон то большое здание с внутренним двором на гостиницу похоже, хозпостройки, конюшня, навесы и харчевня сбоку. Тут даже вывеска есть, но разрешение камеры не позволяет прочитать название. Это кстати наша крайняя точка на съемке, дальше лететь не решились.

– Шут с ним, с названием, если это и в самом деле постоялый двор, то это как раз то, что нам надо. Посмотрите, товарищи, – обратился он к присутствующим командирам. – Постоялый двор рядом со столицей.

– Да, – сказал Головачёв, – большой, да ещё обнесенный оградой, хозяйственные постройки, гостиница, трактир…

– Огромный пустырь поблизости, и в стороне, и в людях, – продолжил его мысль Игнатьев.

– Ну, насчет в стороне, это ты хватил, лейтенант, – возразил капитан Денисов. – Пригород, я так понимаю, начинается в двух километрах от этого караван-сарая.

Упоминание о караван-сарае вызвало у всех присутствующих улыбку.

– Так это и хорошо, что рядом, не надо нам по лесам прятаться, у нас задача вжиться, а не ховаться и играть в партизанский отряд.

– Ну, у кого какие будут предложения? – спросил Кириллов – Что думаешь, танкист, – обратился он к Смирнову, – поделись мыслями, а то ты всё молчишь.

Кириллов предпочитал начать с младших по званию.

– А что тут думать! Выберемся из леса сначала вдоль озера, потом по просеке, где надо расчистим путь и пойдем колонной по дороге прямо к столице, а там разберемся, – высказал свое мнение лейтенант Смирнов.

Его речь оборвал Денисов

– Ты что, «мазута», с дуба рухнул? Как пойдем?! Вот просто заведешь свою БТшку и попрешь по дороге, пугая местных туземцев?! Вот пересудов-то на пять лет вперед будет. Нам надо, не привлекая особого внимания к себе, перебросить все имущество и технику так, чтоб никто толком ничего не узнал.

– Тогда перебазироваться надо будет ночью, если в полночь двинемся, то к утру как раз успеем. Остановимся на этом дворе и будем вести разведку, – не унимался Смирнов.

– Ну, с вашим предложением всё понятно, лейтенант, а что нам скажет главный минометчик?

Кузьмин почесал затылок и философски произнес:

– Выбираться из леса надо, но начальству виднее, со своей стороны исполню любой приказ.

– Понятно, моя хата с краю, – мотнув головой, прокомментировал Денисов, и высказал свое мнение, – нам нужна легальная база, и этот объект вполне подходит, я полностью согласен с товарищем Кирилловым, но переться туда сразу, как предлагает Смирнов, мягко говоря, не разумно, нужно осмотреться, прикинуть возможные варианты

– Насчет базы в виде постоялого двора – хорошая идея, но для начала надо арендовать его на долгий срок, это как минимум, – раздался голос до этой поры молчавшего Жукова, – а в идеале лучше его купить.

– Сразу видно деловую хватку, – усмехнулся Кириллов, – коммерсант.

– А что не так? – с некоторым вызовом сказал Жуков. – Разве я не прав?

– Прав, только сначала необходимо отправить разведку на этот постоялый двор, переговорить с хозяином и узнать, готов ли он нас принять, сколько там места, где можно поставить технику, где разместить лошадей. Узнать возможности по размещёнию личного состава. В общем, всё досконально выяснить, – сказал Кириллов

– Да, пошлем несколько кавалеристов под видом путешественников, язык мы знаем, по крайней мере, так кураторы говорили. Они всё разведают, – предложил политрук Лившиц.

– Как всё у вас просто, политрук: приехали, договорились, арендовали, разместились. Прямо "пришел, увидел, победил", – скептически заметил Игнатьев.

– А чего усложнять-то, или вы предлагаете, товарищ лейтенант, год по лесам скрываться?

– Я предлагаю всё детально продумать, кого пошлем и с какой легендой? – сказал Кириллов.

– Товарищи командиры, разрешите мне тоже высказать свое мнение, – это был Артёмий Головачёв, он не имел право высказываться, так как не был членом штаба отряда, – у меня есть соображение.

– Говори, – разрешил Кириллов.

– Я считаю, нужно придумать легенду о том, что мы торговый караван из далеких земель, ну скажем, где-нибудь на северо-востоке. Идем в столицу Румелии по купеческим делам. Вперед пошлем несколько конников, якобы из охраны купцов, а сам караван подойдет только к утру.

– Так, идея в принципе принимается, однако есть вопросы и нюансы, а в них, как известно, и скрывается дьявол, – сказал Кириллов, – скажи-ка, друг любезный, чем мы торгуем? У нас и товаров-то нет.

– Извините, товарищ капитан государственной безопасности, – возразил Артём, – товаров у нас в избытке, а торгуем мы, к примеру, благовониями.

– Чем-чем? – удивленно посмотрел на него Кириллов.

– Благовониями, редкий и очень дорогой товар.

– А где мы их возьмем?

– У нас их полно у старшины Пилипенко: пятьсот двадцать шесть коробок с одеколонами "Шипр" и "Тройной", это, почитай, под пятнадцать тысяч флаконов будет, да ещё несколько коробок с духами "Красная Москва" и "Красный Мак".

– Откуда? – удивленно спросил Кириллов.

– Я точно не знаю, надо у самого Остапа Григорьевича спросить, но полагаю, с разгромленной базы "Военторга".

– И что думаешь, это хороший товар? – спросил Жуков.

– Думаю – да, дядя Леня, в Древнем Риме шёл по цене золота, не хуже разных специй.

– Специй? – спросил лейтенант Кузьмин. – Каких специй, перец подойдет?

– Конечно, – живо отозвался Артём, – а что, и перец есть?

– Около сотни мешков, пару поварам отдал, они не знают, что с ним делать.

– Та-ак, – протянул Кириллов, – Пилипенко сюда живо.

Старшина прибежал через пару минут, в руках у него была толстая амбарная книга:

– Вызывали, товарищ…

Кириллов махнул рукой, не дав ему договорить, спросил:

– Старшина, много у тебя гражданского имущества, вещёвого довольствия, товаров военторга, ну, и так далее.

– Так точно, всего в избытке, не одну лавку военторга затоварить можно, да что там лавку – на несколько магазинов хватит, только по большей части оно нам без особой надобности, барахла много.

– Опись составил?

– Не полностью, товарищ командир, я говорю, барахла много, а один не справляюсь. Просил прислать ещё людей в помощь… – при этом старшина кивнул на Кузьмина. – Вот бы мне ещё парнишку вашего, Артёма, он шибко грамотный, такой бы мне сгодился.

– У меня людей и так не хватало, чтоб с вооружением разобраться, – раздраженно ответил лейтенант, – а у него одеколоны, патефоны, радиотарелки! На кой ляд они здесь нужны, нам тут сводки Совинформбюро Левитан читать не будет.

– Капитан, – обратился к Денисову Кириллов, – дай старшине, двух хозяйственных грамотных мужиков, пусть все описывают и документируют. Ничего не пропускайте: ни патефоны, ни панталоны. Я смотрю, здесь всё может пригодиться, а Артёма я себе забираю, порученцем моим будет.

– Ну вот, Тёма, поздравляю, и стал ты адъютантом при командующем, – пошутил Жуков.

– Не иронизируйте, товарищ Жуков, парень в самом деле толковый.

– Да знаю я! У меня на глазах рос.

– Так, старшина, погрузите на отдельную машину всё самое ценное и прежде всего перец и другие специи, если найдутся, а также все ящики с одеколонами и духами. Абсолютно всё тщательно запаковать, чтоб не разбить и не испортить. Ясно?

– Так точно, ясно, только у меня ещё один вопрос. Там это… пожарное оборудование кое-какое имеется: помпа, трубно-боченочный ход на конной тяге, инструмент пожарный разный, опять же каски пожарные. Вроде как не гражданское имущество, но и не воинское…Куда его писать-то?

– Ну, и что ты от меня хочешь, чтобы я тебе команду брандмейстеров нашел? Пиши отдельным списком, там разберемся. Давай пока занимайся своей бухгалтерией, если что – вызовем.

– Есть, заниматься, – ответил Пилипенко.

Когда старшина ушел Кириллов вновь вернулся к вопросу о посылке разведгруппы:

– Нам надо решить, кто пойдет в разведку в этот караван-сарай, и не напугав хозяев, договорится о долговременном постое.

– Разрешите, товарищ командир, – обратился Игнатьев.

– Слушаю тебя, лейтенант.

– Я думаю, идти надо впятером, на конях, под видом, как правильно предложил Артём, людей из охраны каравана. Мы, мол, иностранцы, купцы, местных обычаев не знаем, хотим поселиться в столице, осмотреться и открыть коммерцию, там торговый дом и все такое. Только вот есть одна загвоздка – наш внешний вид, не похожи мы на местных.

– А что с внешним видом? – спросил капитан Денисов, – вроде люди, две руки, две ноги, манеры тутошние со временем выучим, эка премудрость какая – медведей учат.

– Я не о том, товарищ капитан, это, разумеется, всё само придет со временем. Тут дело в другом, чтоб не вызвать беспокойство хозяев, надо максимально походить на местных, пусть даже иностранцев.

– Предлагаешь маскарад? – спросил Денисов.

– Ну, что-то типа того, под аборигенов закосить не удастся, но где-то близко к ним выглядеть надо. Артём, как тут туземцы одеваются, на что похоже?

– На древний Рим или Грецию, но с элементами восточного костюма.

– Ага, предлагаешь нас в хламиды обрядить, как апостолов на иконе? – насмешливо спросил Денисов.

Игнатьев немного замялся, но ему на помощь пришел Кириллов:

– Капитан, ради дела мы и хламиду нацепим и простыней замотаемся, а Игнатьев дело предложил – момент упускать нельзя. Теперь давайте решать, кто поедет.

После недолгих прений, решено было послать старшим группы Игнатьева, Жукова как его заместителя и коммерсанта, двух бойцов из взвода НКВД – сержанта Юрия Емельяненко и ефрейтора Артуша Манвеляна – в их прикрытие и, если придется, то и силовую поддержку. Игнатьев попросил в свою группу также Артёма Головачёва, как возможного историка-консультанта.

Теперь предстояло их одеть, желательно ближе к местной моде. Все назначенные в «разведрейд» отправились в хозяйство Пилипенко, как выразился Жуков, "прибрахлиться".

– Так, с чего начнем, как мыслишь? – спросил Игнатьев у Головачёва-младшего.

– С рубах, наверное, местные носят туники.

– Туник у меня нет, – сразу же отрезал Пилипенко, – и хламид тоже, зато есть ткань из Киевского Текстильшвейторга и закройщик из моего хозвзвода Хатып Мамедов, вот на это и надо ориентироваться, полагаю.

– Ты, старшина, ещё ателье открой, у нас время-то не резиновое, – возмутился Игнатьев, – ты, что есть, давай сейчас, а обшиваться потом будем, если обстоятельства заставят.

– Рубахи есть, – возразил Рыжов, – я там у тебя, Григорич, видел, атласные рубахи красного и синего цвета из нашего районного Дома Культуры. Ансамбль у нас был народной песни и пляски, мы почётные места в области брали на этих, как их, фольклорных конкурсах.

– О конкурсах потом, председатель, – прервал его воспоминания Жуков, – давай, старшина, показывайте, где у вас это барахло из Дома Культуры?

Пилипенко подозвал одного из приданных ему бойцов и приказал вытащить из штабеля готовых к погрузке ящиков, тот, в котором, по его словам, было разная одежда и тряпки.

– Та-ак, – присвистнул Игнатьев, – похоже, это подойдет. В ящике были русские и украинские народные костюмы, рубахи, шаровары, сарафаны и всякий прочий антураж ансамбля народной песни и пляски. Берём вот эти атласные рубахи и примеряем. Что думаешь, Артём, сойдут за место туник?

– Наверное, мы же для них иностранцы, может, у нас мода такая. Рубахи броские и яркие, с отливом, с вышивкой – богато смотрятся. Брать надо цветные. Цветные ткани в древности могли позволить себе очень небедные люди.

– Вот и отлично, берём красные и синие.

Он обратился к своим разведчикам:

– Ну, и чего стоим, примеряем, примеряем, не стесняемся.

Сам он снял гимнастерку и одел красную шелковую косоворотку.

– О, це гарный хлопец! – восхитился Пилипенко. – На колхозной вечеринке уси девки твои были бы.

– "Много красной у нас материи, всем рубахи пошьем вам, братва" – процитировал строчку из "Любэ" Жуков и добавил, – что там девки? Девки и здесь все наши будут, никуда не денутся, – усмехнулся он, надевая на себя ярко синюю рубаху.

Они принарядились и стали походить на артистов самодеятельности.

– А что со штанами делать будем, местные, как я понял, штанов не носят, обходятся набедренными повязками, – продолжил свои шутки Жуков.

Игнатьев и Емельяненко озадаченно посмотрели на Артёма, и лейтенант спросил: – Что, правда?

– Правда, – сказал Артём, взглянув на озадаченных товарищей, добавил, – но не совсем. Местные кавалеристы носят короткие штаны и высокие сапоги на шнуровке, а северные и восточные народы штанами никогда не брезговали. Здешние, в смысле древние, римляне, их, правда, за варваров почитали

– Ну и ладно, мы-то иностранцы, значит нам можно, – облегченно сказал Игнатьев, перспектива сверкать голыми ляжками его не прельщала, в этом он, похоже, был не одинок.

Старшина Пилипенко принес ваксу и щетки. Лейтенант стряхнул пыль с своих синих командирских галифе и приказал привести в порядок штаны и обувь.

– Теперь дорожные плащи, – сказал Артём.

– Какие ещё плащи?

– Плащи типа накидок с капюшонами, – и добавил, – но вы сами настаивали на максимальной аутентичности к местным условиям, поэтому оптимально – плащи и шлемы, мы же как вроде охрана каравана.