Это их последняя жизнь

 Не обращая внимания на прохладный ветер, девушка выбежала из центральной двери, обхватывая себя руками. Зябко, но терпимо. Перепрыгивая ступеньки, она поддерживала передний край юбки, прибавляя шаг. Минуя главную клумбу, где потемнели цветки, сгибаясь пополам от наступающих холодов, ноги сами несли её вперед, вдоль забора и дальше, минуя здание с щитовой. Подлезая под склоненными ветвями плакучей ивы, девушка добрела до хранилища инвентаря для сада.

 На двери висел большой заржавевший замок.

 Мистер Уилсон приезжал несколько раз в неделю, ухаживая и облагораживая местную зелень, но с наступлением осени его визиты становились редкими: виной всему дорога, которую размывали дожди. Ключ хранился у него и у директора, но к последней Леона не рискнула бы идти. Как она объяснит то, что ей необходимо масло? Это вызовет больше подозрений, ведь ранее она не интересовалась подобным.

 Обойдя небольшое строение, она тщетно оглядывала импровизированные полки на внешних стенах, но кроме небольших дощечек и гнутых гвоздей, ничего не нашла, тихонько застонав.

– Мисс?

 Голос раздался из-под гибких веток ивы, которые раздвинула мужская рука. Следом показалась макушка с немного влажными медными волосами, а потом и сам мужчина. Лицо его казалось знакомым, возможно, он захаживал в Риверхолл, но имени его Леона не знала. Выпрямившись во весь рост, он легко стряхнул с черного распахнутого пальто прилипшую листву. Ветер скользнул по отросшим волосам мужчины, донося до Лео легкий шлейф его одеколона, терпко щекотавший горло, сжимающегося от внезапной встречи.

 На его плече она заметила моток проводов, крепко сжимаемый пальцами.

– Мисс, – повторил он, чуть хмуря брови. – Ученикам нельзя быть рядом с электрической подстанцией. Это небезопасно. Вы не видели знак? – и кивнул куда-то назад, за ветви дерева из которых вышел.

– Я… – слова застыли в горле, – Я ходила в инвентарное строение. Нужно… Между прочим, я вовсе не ученица, а преподаватель.

 Его лицо немного вытянулось от изумления, но потом на губах пролегла улыбка, обличая редкие морщинки, скрывающиеся в уголках рта. В глазах плясали чертята, что совершенно не соответствовало его заметному статусу и возрасту. Он явно был старше самой Леоны, но точно опередить то, сколько ему лет, девушке совершенно не удавалось. Вероятнее, больше тридцати. Про таких Грейс любила говорить «стать и опыт», но с ними совершенно не соотносилось ребячество, видневшееся в голубых глазах.

– Прошу прощения, мисс… – неловкая пауза возникла как ожидание к дальнейшему пояснению.

– Уайт. Леона Уайт, – скрывая свои истинные мотивы, девушка выпрямилась, но пальцы продолжили нервно натягивать рукава.

– Приятно познакомиться, мисс Уайт, – он протянул ей ладонь с немного расслабленными пальцами. Я – Адам.

 Отвечая на его рукопожатие, девушка отметила жар и мягкость его ладони.

– Кажется очень странным, что я вас не помню. В Риверхолле я знаю всех, – с неким подозрением, произнесла девушка, поднимая подбородок, чтобы лучше видеть лицо высокого мужчины.

– Я – нечастый гость в Риверхолле, – вполне честно и открыто признался он. – Пришел помочь, – и чуть подкинул провода на своем плече. – Непогода принесла немало проблем школе, перебои электричества стали слишком частыми, а это влияет на гармоничную работу заведения, где учатся и живут дети.

– А, так вы – электрик, – поспешно догадалась Лео, чуть улыбнувшись. – А я-то думаю, почему мне кажется знакомым ваше лицо.

 Послышался тихий смех, мужчина отрицательно помотал головой.

– Нет, я не электрик, но неплохо в этом разбираюсь, – и чуть облизнул губы, вновь посмотрев на девушку. – Так что вы тут делаете, мисс Леона Уайт, да ещё и в таком виде? На улице холодно.

 Действительно было странно видеть девушку в свитере и юбке, не накинувшей верхнюю одежду, хотя полосы термометров твердили о том, что стоит переходить на тепле куртки, так как потепления не предвидится. Тем не менее, сегодня было солнечно, лучи так и играли в тёмно-рыжих волосах собеседника, привлекая взгляд своим ярким мерцанием.

– Я искала мистера Уилсона, думала, он сможет мне помочь, – немного отстраненно произнесла Леона, складывая руки на груди в попытке согреться. – Его сегодня нет, поэтому мне стоит вернуться в школу.

– Может, я смогу Вам помочь? – слова мужчины остановили попытку Лео скрыться. – Конечно, я не мистер Уилсон, но руки у меня растут из того места.

 Его тон не был деловым, скорее, совершенно дружеским, словно они знакомы много лет.

– Вы? – и невольно усмехнулась, произнося то, что хотела бы удержать в собственной голове. – У вас, случайно, нет машинного масла?

– Странная просьба от девушки, но, на вашу удачу, есть, – улыбнулся он, чуть кивая головой. – Моя машина стоит около ворот, если вы не против, то можем дойти и, пожалуй, я пожертвую вам упаковку. Ведь для благих целей, не так ли?

– Более чем, – уклончиво улыбнулась Уайт, позволяя Адаму распахнуть перед ней ветви плакучей ивы.

 Оставив моток проводов в трансформаторной подстанции, мужчина спокойно закрыл её, убирая ключ в карман. Это было странно для человека, который не являлся электриком или служащим в Риверхолле, но он вел себя весьма спокойно, вышагивая вперед по тропинке рядом с девушкой.

– Что же вы преподаёте, мисс Уайт? Надеюсь, я правильно обращаюсь к вам? – поинтересовался он, опуская взгляд на девушку, чья макушка едва ли доставала ему до плеча.

– Что вы имеете ввиду?

– У вас нет кольца на пальце, значит, вы «мисс»?

– Да. Мисс, – согласилась Леона. – Я преподаю уроки музыки.

– Ранее не замечал вас среди преподавателей, хоть и лицо ваше кажется знакомым, – задумчиво протянул Адам, стягивая со своих плеч пальто и набрасывая его на девушку. – Не переживайте, мне не холодно, – поспешно пояснил он, замечая её изумление. – Как давно вы тут?

– Это мой первый месяц работы, – честно призналась Леона, не видя смысла скрывать подобное. – Ранее я училась в Риверхолле. Вероятно, мы с вами пересекались. А вы? Как давно вы помогаете школе?

 Его пальто ещё хранило тепло тела, согревая Леону даже через свитер. От него тянулся шлейф дорогого одеколона, влажной земли и осенней листвы.

– Сколько себя помню, – тихо выдохнул он, сворачивая на центральную дорогу школы. – Я тоже когда-то учился тут.

– Значит, отдаете дань благодарности Риверхоллу?

– Назовем это так, – и вновь улыбнулся, пропуская Леону вперед, за ворота, где стояла Toyota Camry темно-синего цвета. Нельзя сказать, что это был самый элитный автомобиль, но выглядел он новым, хоть на капоте и боковых дверцах остались следы грязи, в которой он, вероятнее всего, увяз, пока добирался до Риверхолла.

 Его машина не стояла ни сигнализации, поэтому он поспешно прошел к багажнику, открывая его и шурша какими-то бумажными пакетами. Лео забралась ногами на небольшой камушек, дабы не испачкать свои ботиночки в грязном месиве дороги.

 Адам вернулся с целой бутылкой машинного масла, чуть потрясся её – по звуку казалось, что там было больше половины, а потом протянул пластиковую бутылку золотого цвета девушке.

 Мужчина, довольный собой, улыбнулся.

– Если понадобится ещё – только скажи, – улыбнулся он, останавливаясь напротив неё. – Выбираться из Риверхолла – непростая задачка.

– Думаю, мне этого хватит, – поспешно уверила его Лео. – Большое спасибо за помощь.

 Она явно хотела грациозно спрыгнуть с камушка, но ботинок на тонкой подошве, едва коснувшись земли, заскользил по влажной листве и она, потеряв равновесие, полетела назад, спиной вниз. В считанное мгновение, Лео представила, какое грязевое пятно расползется по её юбке и свитеру, как только она коснется земли. Но предполагаемого падения не последовала.

 Руки мужчины проскользнули под её, вовремя подхватывая девушку и, с завидной легкостью, удерживая от предполагаемого падения. Правда, пальто всё же упало, соскользнув с её плеч.

– Не ушиблась? – тут же спросил он, ставя девушку на ноги. – Наверное, я слишком сильно тебя схватил.

– Вы убереги меня от падения, – удивилась Лео, услышав нотки жалости в его голосе. – Бога ради, ваше пальто…

 Они одновременно ринулись к земле, подхватывая твидовую ткань за наплечник и резво поднимая вверх.

– Мне очень жаль, – девушка усидела покрытый грязью рукав. – Со мной всегда так, вечно какие-то проблемы. Я оплачу вам химчистку.

– Бросьте, Лео, это же пустяки, – улыбнулся он, от чего веснушки стали ещё заметнее на бледной коже. – Это просто одежда.

– Это хорошая одежда, – сказала она. – Мне действительно жаль.

– Не берите в голову, – Адам перекинул пальто через своё предплечье. – Но, если желаете убедиться в том, что с ним всё будет в порядке, то оставьте ваш номер. У вас ведь есть телефон?

– Есть, но сеть в Риверхолле нестабильна.

– Я так понимаю, это отказ, – вполне спокойно заключил мужчина, но улыбка не пропала с его губ, пока он крутил свой мобильник между пальцев.

 Уверив его, что это не отказ, а констатация факта, девушка всё-таки дала номер своего мобильного телефона. В конце концов, ей не хотелось остаться в долгу, и она обязательно поблагодарит Адама не только за спасение от падения, но и за щедро дарованную бутылку машинного масла. Распрощавшись с ним, девушка поспешила обратно в школу, дабы проверить: всё ли в порядке с призраком, оккупировавшим её спальню.

 Минуя привычные лестницы и коридор, девушка поспешно вошла в комнату, оглядываясь.

 Ланцелот сидел на кровати практически неподвижно. В какой-то момент ей показалось, что все его движения она придумала, но повернутая голова сразу развеяла подобную надежду. Дойдя до стола, она поставила на него машинное масло, отыскивая новую кисть. Скрипнув латами, рыцарь поднялся на ноги, подходя к девушке.

– А это что? – она указала на сломанный стул. – Твоих рук дело?

 Предполагаемый виновник застыл на месте, а потом невинно пожал плечами, словно стул сломался сам, без чьей либо помощи. У сидения, в буквальном смысле, не было двух ножек.

– А ты врун, оказывается, – она подняла остатки стула, пытаясь вернуть их на прежнее место, но без умелых лук и молотка у неё ничего не получилось. – Ты не призрак, а настоящая катастрофа. Как?

 Ланцелот со скрипом развернулся и вновь поспешил на кровати, едва сгибая ноги, вновь опускаясь на мягкий матрас.

– Разумеется, ты не ответишь. Может, под этими мужественными латами скрывается мальчишка? – немного иронично подметила она, окуная кисть в пахучий раствор, чей запах сразу же заполнил комнату. – Машинное масло всяко лучше эфирного. Хоть и запах не из лучших.

 Она вновь смазала его. Машинное масло ложилось хорошо и быстро, проникая под слои его обмундирования и позволяя призраку активнее шевелить своими конечностями. Дав ему наказ вести себя прилично, Лео спрятала бутылку в прикроватную тумбочку вместе с кисточкой, а потом засобиралась в комнату отдыха для преподавателей. Прихватив с собой мобильный телефон, она вновь закрыла спальню. От рук ещё невероятно сильно пахло, но времени разбираться с этим не было.

 Поздоровавшись с проходящими в свои покои преподавателями, девушка тихо проскользнула через широкие двери в центральную залу, где приветливо горел камин и множество светильников на всех поверхностях. Компьютер был свободен, кто-то правда расположился недалеко от книжных стеллажей в креслах, но Лео не разглядывала, целенаправленно направляясь к источнику информации. Блок питания загудел, выдавая старину модели, но работал исправно, даже появился интернет.

 Клацая пальцами по клавиатуре, словно по фортепиано, она вводила запрос «пожары Бейквелл». Глаза разбегались от количества статей, которые она открывала и быстро пробегалась по ним глазами.

«Ресторан понес убытки из-за пожара в…»

 Нет, не то.

«Офисный центр вспыхнул, когда…»

 Даже не близко.

 Меняя задачу в поисковой строке, Леона уточнила: «Бейквелл. Пожар в Риверхолле».

 Первая же статья датировалась воспоминанием от 1875 года. В ней рассказывалось о том, что некий Бенджамин Хоудон. Ранее просторное поместье принадлежало его семье, но из-за банкротства он был вынужден отдать государству родовое гнездо его семьи, из которого сделали интернат для сирот. Некоторые источники разнились с этой информацией, ведь кто-то писал о том, что здание Риверхолла было отдано в дар и не имело ничего общего с банкротством мистера Хоудона.

 Ещё в одной из статей указывалось, что сам Бенджамин погиб, утопившись в реке Ривер, недалеко от собственного поместья. Во время первой мировой войны здание служило обучающей базой для военных. Через год там случился первый пожар, вызванный неисправностью дымоходов. Жертв не было, но здание пострадало. После восстановления, оно вновь стало интернатом. Последующий пожар случился в 1931 году. Вспыхнул скотный двор из-за уснувшего в пьяном угаре овцевода. Тогда пострадала восточная часть. Её восстановлением не занимались вплоть до 1955 года, а когда администрация города всё же бросила силы на восстановление, случилось неисправность среди электропитания, поступающего в Риверхолл неравномерно. Снова пожар.

 На этот раз жертвами стали старый завхоз, задохнувшийся в своей постели, и один из работников кухни. Виктор Поуэр и Леонард Смит. Первые две жертвы, чьи имена хранились в архивах.

 Долгое время зданием не занимались и лишили его электричества до выяснения обстоятельств, школа полностью базировалась на старых установках и не использовала новые технологии, отдавая дань старым английским традициям. Это было, своего рода, визитной карточкой Риверхолла.

 Очередной пожар случился во время Рождественского торжества, когда проходил ежегодный бал в Риверхолле, куда был приглашен сам премьер— министр. Опрокинутый на тканевую скатерть подсвечник вспыхнул, быстро распространившись до большой рождественской ели, украшенной бумажными гирляндами и игрушками, которые делали дети.

 В списке погибших значилась Аманда Браун, Уильям Пирс и Лианна Роуз.

 Все эти имена Лео аккуратно выводила на листочке карандашом, подписывая дату и год, дабы не запутаться в последовательности чтения. Последняя дата была 1988 год. Следом же шла запись о новом директоре, который занимает этот пост и по сей день. В 1990 году этот пост заняла Гвиневра Леман. Эта дата была уже знакома Уайт, ведь каждый знал историю Риверхолла начиная именно с этого времени, ведь миссис Леман занимала эту должность и по сей день. Много говорили о том, что она подняла эту школу буквально из руин, вложив в неё всё, что только могла. В то время здесь провели качественную проводку и искали спонсоров для восстановления здания. Капитальный ремонт начался в конце 2001 года, но уже в 2002 втором случился новый пожар. В дни каникул, когда дети разъезжались по домам, а сироты отправлялись в спортивные лагеря, рабочие занялись укреплением подвалов. В то время было закрыто большинство потайных ходов под школой, которые считались потенциально опасными для учеников, проживающих тут.

 Ночью, когда работники покинули здание, в него проникла группа молодых людей, воспользовавшись незащищенностью Риверхолла, дабы поживиться чем-нибудь, щедро оставленным в стенах этого поместья. Не найдя того, что имело бы ценность, хулиганы подожгли подвальное помещение, дабы замести следы своего неудачного преступления. Среди погибших, чье тело не было найдено, значилось имя Алана Лемана…

– Заинтересовалась историей?

 Сердце сделало кульбит, Лео вздрогнула, обернувшись. Прямо за её спиной стоял Джеймс, зажимая между страницами книги палец, и вглядываясь мерцающий монитор старенького компьютера.

– Мне казалось, что об этом инциденте знают все, – и заметно усмехнулась, замечая, как Лео накрыла записи своей ладонью. – С чего вдруг такой интерес, Лео?

– Хочется опровергнуть страшные легенды о Риверхолле, – не моргнув глазом, отозвалась она.

– Страшные? – послышался тихий смех. – Это жизнь, такое нужно принимать.

– Например? Ты что-то знаешь о пожаре 2002?

– Зависит от того, что именно ты хочешь узнать, – загадочно протянул он, подходя к небольшому столику и оставляя на нём книгу, словно подогревая интерес девушки.

– Про нападение на школу, загадочная смерть человека, чья фамилия одинакова с той, которую носит… Директор. Тут погиб её родственник? Муж, не так ли?

 Джеймс заметно стушевался, чуть поджимая губы.

– Алан Леман, ты ведь про него? – Лео тут же кивнула. – Он не был мужем Гвиневры Леман, – взяв свободный стул за спинку, Джеймс подвинул его ближе к девушке, заметно понизив голос. – Это был её сын.

 Рот от удивления приоткрылся. О таком в школе не болтали даже за закрытыми дверьми спален. Конечно, поговаривали о том, что у Леман есть дети, что её бросил муж, когда она стала директором, но не было рассказов о погибшем сыне.

– Я не знала, что у нее погиб сын.

– Об этом никто не знает. Почти. Вероятно, он жив. Долгое время думали, что Алан просто сбежал от гнета тираничной матери. Да и что можно было ожидать от парня в 20 лет?

– Не знаю, – сказала Лео. – Но раз про это не говорят, откуда ты знаешь?

– Я знал Алана. Мы учились вместе, он был немного старше. Бунтарь такой. А потом пожар и…

– Огонь беспощаден.

– Не настолько. Он будто испарился. А точнее сказать, сбежал.

– И от этого директор Леман такая… грубая?

– Грубая? Нет, она не грубая. Леман всегда была такой: строгой, сдержанной, жесткой. Без этого она бы не продержалась столько лет на этом посту. У неё холодная хватка и большие связи – это и позволяет школе держаться на плаву, иначе бы Риверхолл давно закрыли или продали под какое- нибудь предприятие. Это дело всей её жизни.

 Леона молчала, переваривая полученную информацию. Трудно было представить директора в роли матери, учитывая её сдержанность и губы, на которых никогда не было улыбки, лишь сжатая линия и напряженная челюсть. Ей было около шестидесяти лет, но на всех фотографиях, что хранились на стендах школы, её волосы всегда были неизменного серебристого цвета.

– Значит, её сын сбежал?

– Вероятнее всего. Это было в духе Алана. Он ценил свободу и мечтал о путешествиях, так что…

– Понятно, – рука сжала листок в кулак, словно заметая следы своего расследования.

– Может, выпьем чай?

 Взгляд девушки был потерянным, а тело медленно поднялось на стуле. Голос при этом оставался совершенно ровным и бесстрастным.

– Доброй ночи, Джеймс.

 Её поведение заставило мужчину растеряться, но он не хотел настаивать на своем обществе, вглядываясь в спину девушки до тех пор, пока она не скрылась за дверью.

 Леона шла медленно, но рука её оставалась сжатой, скрывая листок с записями. Открыв свою дверь, она спокойно вошла внутрь. Доспехи так и оставались на её кровати в той же сидячей позе, но что-то изменилось. Дело было даже не в сильном запахе машинного масла. В полутьме горел свет, который подрагивал на старом затертом ковре.

 Горел камин, а рядом лежала рассыпанная пачка длинных спичек, оставленная кем-то ещё тогда, когда она только заселилась сюда. Дров в подставке поубавилось, но они горели внутри очага.

– Это сделал ты? – растерянно спросила девушка, поглядывая на Ланцелота.

 Его шлем повернулся в её сторону, а затем кивнул. Недолго думая, она присела рядом, поспешно разворачивая листок в своих руках и ощущая боком невероятный холод, исходивший от тела рыцаря.

– Риверхолл действительно проклят, иначе не объяснить такое количество пожаров, – голос звучал тихо. Развернув измятую клетчатую страницу, она начала перечислять имена. – Ты Бенджамин Хоудон?

 И эта догадка была бы самой очевидной, но рыцарь отрицательно покачал головой.

– Виктор Поуэр? – в голосе поубавилось надежды. – Леонард Смит? – и вновь отрицание, доспехи больше не скрипели и двигались вполне уверенно, благодаря машинному маслу. – Рождественский пожар? Аманда Браун?

 Уверенное отрицание, это было не то имя.

– Уильям Пирс?

 Ланцелот не находил в этом списке своё имя, а его латные руки сжались в тяжелые кулаки.

– Неужели Лианна Роуз? – женское имя сорвалось с губ, как последняя надежда, но рыцарь вновь покачал головой.

 Тихо выругавшись, Лео подскочила с кровати, со злобой сжимая листок, она подбежала к камину и бросила его в огонь, поднимая десяток мелких искр. Языки пламени с жадностью поглотили бумагу, превращая её в пепел, рассыпающийся по тлеющим дровам.

 Схватившись ладонями за каминную полку, девушка склонила голову, тяжело задышав. В глазах защипало от непрошеных слез. Когда казалось, что она близка к разгадке, так ускользнула из её рук, словно птичка, которая вновь научилась летать.

 Отчаянное озарение пронзило её от макушки до спины, когда она услышала глухие шаги позади себя. На ковре они стихли, призрак остановился, вытягивая руку вперед, но девушка обернулась быстрее, чем он успел её коснуться. Глаза Лео блестели, удивленно смотря на него, словно она увидела его впервые. Как в прошлый вечер, когда доспехи оказались в её спальне.

– Алан Леман, – едва слышно произнесли её губы, а сердце стучало где-то в горле. – Ты – Алан Леман?

 Железная рука рыцаря медленно опустилась. Они смотрели в упор друг на друга: призрак в лицо ошарашенной девушки, а она – в небольшие щели забрала, где клубилась неизведанная тьма, затягивающая в свои глубины.

 Доспехи дернулись, а шлем отклонился назад, кивая в подтверждение её слов.

 Наступила тишина.

 Это была долгая ночь. Возможно, самая долгая за всю жизнь Уайт. Она лежала на постели, сложив руки на груди, и смотрела в толок, изучая трещины на узорчатом покрытии, которые тянулись к старой люстре на толстой цепочке. В воздухе пахло машинным маслом, не спасало даже приоткрытое окно, а треск камина казался оглушающим. Призрак сидел на другой половине кровати, изредка меняя положения рук, но не добиваясь каких-то слов от Лео.

 Тот, кого считали пропавшим двадцать лет назад, оказался мертв и стал призраком Риверхолла. Что страшнее? Всю жизнь обманывать себя тем, что сын сбежал, или знать, что он умер? По всей видимости, ответ на этот вопрос точно знала только Леона, нещадно отрывая заусенцы со своих пальцев, не обращая внимания на боль и кровь, сочащуюся из свежих ран. Но тогда как объяснить то, что двадцать лет он не давал никому знать о своей призрачной жизни и почему пришел именно к ней?

 Повернув голову на его силуэт, Уайт какое-то время просто смотрела, а потом подползла ближе, незаметно касаясь рукой его плеча. Шлем повернулся в сторону её пальцев.

 В груди саднила неизвестная ранее ей рана, она ныла, тянула, казалась невероятно большой и тяжелой. Перекинув ноги, девушка расположилась с ним рядом, но руку не убрала, поглаживая холодный метал ниже, в районе груди.

– Мне жаль, – сглотнула она, делая глубокий вдох. – Мне очень жаль, Алан.

 Показалось, что он вздрогнул от собственного имени, словно слышал его впервые за долгое время. Вероятнее всего, так оно и было.

– Нет ничего страшнее, чем погибнуть молодым, – сказала она, кусая губы. – Я не очень умный человек, но читала, что призраками могут стать только те, кто оставил на земле незаконченные дела, либо умерший так внезапно, что и сам этого не понял.

 Шлем неоднозначно покачался из стороны в сторону. Нижняя губа Лео задрожала, а она вновь повторила:

– Мне очень жаль, Алана. Правда, очень-очень жаль, – из уголка правого глаза потекла одинокая слеза, рисующая дорожку на бледной коже. – Я не знаю, как тебе помочь, не знаю, что сделать, чтобы твоя душа обрела покой, а не оставалась заложником этих доспехов… Я не знаю этого, не знаю, у кого попросить помощи.

 Внезапно её щеки коснулась обжигающая прохлада. Латная перчатка поднялась, а ледяные пальцы прошлись по щеке, стирая непрошеную слезу, бесстыдно стекающую по её лицу от бессилия.

 Осознание того, что он жалеет её, резало больнее ножа. Ведь это она должна его жалеть, она должна искать слова, чтобы подбодрить заблудшую душу, но Лео была бессильна, глупа перед открывшимся неизведанным чудом.

– В любом случае, я постараюсь узнать хоть что-то… Понять, как помочь твоей заблудшей душе, – её теплая ладошка накрыла стальную руку, а глаза закрылись, ощущая прожигающий холод на своем лице.

 Алан не был злым духом. Он пришел не пугать её.

 Алан просто искал помощи, искал спасение для своей заблудшей души, застрявшей в проклятом Риверхолле.

 Не успела она сказать что— либо ещё, как в комнате раздался шум, кто-то уверенно и сильно стучал в дверь.

– Лео! – донеслось до слуха девушки, дернув лицом около пальцев призрачного рыцаря. – Открой!

– Твою мать…

Глава 4

 Стук в дверь ещё звучал эхом в голове, поэтому Лео точно не смогла определить: не показалось ли ей? Когда он повторился, девушка окончательно пришла в себя, оценивая ситуацию. Время позднее, в её комнате призрак, заключенный в доспехе и стук настолько сильный, что прикинуться спящей невозможно. К тому же голос Грейс разбудил бы и мертвого, если бы того требовала ситуация.