Тропой осенних птиц

Большинство ручьёв в лесу вокруг стойбища, так или иначе, стекало в Большое Озеро. И если охотник по глупости вдруг перепутал ручей, то рано или поздно он всё равно выйдет к широкой водной поверхности озера, а там уж сообразить, где находится стойбище, сможет и самый маленький ребёнок.

Но Кайлу теряться не собирался. Он быстро и собранно шёл по указанным Нойхой приметам. Идти вдоль ручья совсем не означало топать чётко по его берегу, достаточно было держать его в уме, как и ход солнца, большую гору или какой-нибудь другой, заметный указатель. Нож шамана был привязан к поясу и скрыт одеждой. Наконечник остроги тоже был на поясе. Без оружия в лесу Кайлу чувствовал себя немного неуютно. Он подобрал длинную сухую, но ещё не гнилую палку. Обломал мелкие ветки, и получилось что-то вроде шеста. Можно при нужде и опереться, и змею с пути отшвырнуть, и зазевавшуюся куру прибить ударом по глупой голове. Да и чувствуешь себя увереннее – что-то есть руках. Хоть и не настоящее копьё, но всё-таки…

Он вышел из стойбища, когда все уже проснулись, и вокруг шумела привычная суета. Мать и отец тоже встали, но не шумели, давая ему выспаться. Он открыл глаза и сразу же нащупал нож, который так и сжимал под шкурой, пока спал. Красивый острый нож из кости лютого шайтала был на месте. Значит, всё вчерашнее ему не привиделось во сне. Его действительно позвал Нойхон-Чон, ввёл его в свою хижину, по-доброму говорил с ним, доверил свой нож… а через два дня его на общем совете племени выберут в охотники. Он вытянулся на подстиле и счастливо смотрел перед собой на потолок хижины: на переплетение, потемневших от дыма, веток, на перекладины на которых висела ранее добытая им и высохшая до звона, рыба. Смотрел на потемневшие от соли куски мяса алха. На ровные стволы маленьких пайл вставленных рядком поперёк в стены в углу хижины – там мама держала горшки и пригоршни. Он лежал, смотрел и уже в уме набрасывал тот путь, которым ему предстояло идти.

Он глубоко вздохнул и поднялся на подстиле. Сразу же встрепенулась мать. Она бросила траву, которую переплетала ещё накануне и обернулась к нему всё с тем же немым вопросом во взгляде, что и вчера. Кайлу, уже взяв себя в руки, улыбнулся и кивнул ей, приветствуя.

– Вчера немного мяса осталось. Холодное. Очаг пока не разжигали. – Она виновато улыбалась в своей обычной манере.

– Да, мама. Сейчас поем и пойду.

– Древко будешь искать? – Мама торопливо накладывала из горшка остатки вчерашней еды ему в пригоршню.

– Да. Нужно найти хорошее.

– Когда придёшь?

– Как найду. Может быть завтра. – Кайлу растирал застывшее ото сна лицо. «На всё хорошее нужно время и терпение» – так учили малышей в стойбище. Чтобы найти и добыть сайсыла или алха нужно время и терпение. Чтобы узнать, где есть соль нужно время и терпение. И уж, конечно, чтобы найти, где растёт орешник-ходук и раздобыть древко, а желательно не одно, нужно терпение. И, разумеется, время. Поэтому он придет, может быть, завтра. Может быть завтра к вечеру, но никак не позже. С древком или без.

Торопливо закинув в рот еду, Кайлу встал и взял свой мешок. Две плотно скатанные шкуры – чтобы подстелить и чтобы укрыться, две сушёные рыбы, мешочек с солью и всё. Охотнику довольно. В лесу везде текут ручьи, полно грибов и ягод, так что он не пропадёт. Серые ныкты сейчас тоже сытые и на человека не нападают. Другое дело – зимой.

Отец с матерью смотрели, как он собирается.

– Пусть духи пошлют тебе удачу. – Как взрослого охотника, напутствовал его отец.

– Благодарю тебя, охотник Агал. – Так же серьёзно ответил Кайлу.

– Помнишь, когда тебе шло тринадцатое лето, мы не отпустили тебя с молодыми охотниками на озеро… а ты прокопал землю под твоим подстилом и тихонько убежал к ним ночью? – Вдруг сказал отец.

Мама радостно засмеялась. Кайлу тоже расплылся в улыбке, поворачиваясь к ним.

– Конечно, помню, охотник Агал! – Воскликнул он.

Но отец, привычно нахмурясь, уже отворачивался, как будто стыдясь своих тёплых воспоминаний.

*****

В этот раз Кайлу обул свою зимнюю обувь. Он вытащил дополнительный подклад из тёплой шкуры ныкты за ненадобностью и потуже затянул ремешки над стопой. Иди по лесу это совсем не то, что идти по берегу озера. Один неосторожный шаг на острый сучёк в траве, и можно так раскровянить ногу, что назад до стойбища, придётся прыгать на одной ноге, словно в детской игре. А если поранишь обе ноги, то придётся вообще ползти или лежать и звать на помощь. И ещё неизвестно, кто тебя услышит первый, люди или ныкты.

От стойбища надо было взять чуть на руку охотника, и зайти в лес не приближаясь к Большому Озеру. Затем надо было перейти большой овраг. Кайлу эти приметы прекрасно знал. Поэтому, не выходя к озеру, он сразу за своей хижиной нырнул в лес, и быстрым шагом пройдя четыре полёта стрелы, уже оказался возле сырого оврага. Он помнил, как они маленькие ловили здесь лягушек. Родители ругались, что они отошли от стойбища так далеко. «Далеко?» Кайлу было смешно. Сколько раз ударило его сердце, пока он дошёл до этого оврага? Хотя звуки стойбища уже сюда не долетали, и вокруг стоял тёмный хмурый лес. Но эта хмурость для Кайлу была ненастоящей. Эта кажущаяся неприветливость была хмурой улыбкой отца. Он знал здесь почти каждое дерево с детства. Он быстро посмотрел вокруг и увидел тот, почти незаметный ручеёк, про который говорила Нойха. Весной он был больше и наполнял овраг мутной серой водой, давая возможность лесным лягушкам отложить икру и потом квакать в своё удовольствие, наблюдая, как вокруг резвится подрастающая головастая мелочь. Сейчас же овраг был почти сухой, и только на самом дне в чёрной грязи можно было видеть вытянутые пятнышки воды.

Кайлу в несколько больших прыжков пересёк овраг наискосок, поднимаясь к ручейку на той стороне. Он ухватился за бурый камень, и опираясь на корень дерева, затейливой волной торчащий из склона, рывком выскочил на ту сторону. Теперь надо было идти вдоль ручья. Не теряя времени, он быстрым лесным шагом устремился вперёд. Через несколько полётов стрелы, знакомые места закончились. Кайлу никогда ещё здесь не был, но знал, что вокруг пока ещё были места исхоженные охотниками. Чуть на руку матери оставалось озеро с дальним каменистым берегом, где жила эта старуха, а прямо перед его глазами шёл ручей, петляя между деревьев. Довольно скоро он зашёл в совсем незнакомые места. Он знал, что ручей вскоре должен спрятаться в землю и ему придётся искать следующую примету. Если, конечно же, он не перепутал ручей.

Старый высохший выворотень ойкха, лежащий поперёк ручейка, он увидел за несколько полётов стрелы. Значит, ручей был тот, и он шёл правильно. Скоро ручей спрячется в землю и надо будет лезть на дерево, чтобы увидеть, куда идти дальше. – Вот! Огромная и старая пайла, раскорячившая ветви, как пятерни, будто желая кого-то поймать, стояла на руку охотника от того места, где кончался, а точнее, начинался, этот невзрачный ручеёк. Сколько же ей было лет? Много раз по столько, сколько у Кайлу было пальцев на руках и ногах. Некоторые ветки высохли и стояли без листвы. Он посмотрел по сторонам выискивая дерево, на которое можно было бы залезть повыше. Вот этот суковатый ойкх, разве?

Кайлу скинул заплечный мешок, и, подпрыгнув, ухватился за ветку росшую ниже всех. Подтянуться, и зацепиться за следующие ветви было делом двух ударов сердца. Он, быстро перебирая руками и ногами, поднялся на самый верх.

Огромное зелёное море переливалось волнами перед его взором, уходя далеко за горизонт. Туда, где по рассказам стариков небо сцепляется с землёю. У Кайлу немного захватило дух от мысли, что он сейчас может увидеть то место, где кончается земля. Но земля нигде не кончалась, она простиралась, насколько хватало глаз, и даже, кажется ещё дальше. Ветер, незаметный внизу, трепал выбившиеся из косы, волосы Кайлу. Нойха сказала, что если ходить всегда только вокруг стойбища, ничего особенного достичь не сможешь. Охотники, которые наверняка хотят добыть зверя могут уходить порой на несколько дней пути. Но это очень редко. Если знаешь, что где-то там – рядом, есть соль. Большого сайсыла не унести сразу. Мясо испортится, и будет годиться в пищу только ныктам, кошхам и ещё, разве, шайталу. Пусть духи леса уберегут от встречи с ним… Кайлу, ухватившись одной рукой за ветку, другой просительно провёл себя по груди – пусть духи услышат. Вдыхая ветер, он внимательно смотрел вперёд. Где-то за его спиной, на четверть дня пути, было стойбище. По обе руки расстилалась зелень леса, и только впереди, на полторы ладони на руку матери, вдалеке высились серые скалы. Насколько Кайлу знал, где-то далее, за этими скалами, ещё через день пути, начинались земли гурхулов. Когда-то была война, и воины пойонов победили в этой схватке, забрав себе эти богатые рыбой и зверем угодья. А злые и подлые гурхулы остались на той стороне от серых скал, чтобы охотиться на ушастых хайту и есть землю во время голода.

Скала, стоящая чуть ближе и как бы наособицу. Вот, куда надо было идти Кайлу. Её надо было обойти на руку охотника и там, зайдя в ущелье, можно будет найти много орешника. Так говорила Нойха. Теперь Кайлу было важно не сбиться с пути. То, как он помнил, располагалась скала, он сможет держать в уме только первое время, затем, поднимаясь на холмы и спускаясь в распадки, он неизбежно начнёт рыскать и терять направление. Он внимательно рассматривал путь, который предстояло пройти, отмечая для себя еле заметные признаки. Он должен найти эту скалу. Если он этого не сможет, что он вообще сможет? – Он хмыкнул. – Это тоже, кажется, сказала Нойха. Интересно, откуда она знала, что скалу можно увидеть с этого места? Неужели она до сих пор может лазить по деревьям?

Скала, стоящая наособицу, когда смотришь издалека с высокого дерева, вблизи совершенно не выглядела стоящей отдельно, а находилась в такой же гряде скал, поросших снизу лесом и кустарником. Кайлу сейчас угадывал, что лес, которым он шёл, хоть и дыбился волнами холмов, но всё равно, потихоньку стекал как бы в низину, упираясь и останавливаясь, удержанный скалами. Идти надо было по руку охотника. Ближние скалы были чуть поменьше, и их с того дерева было не увидеть, а та скала, к которой шёл Кайлу, за своей спиной имела некий земляной островок, сплошь заросший кустами и деревьями. Поэтому издалека создавался вид, будто бы эта скала стоит отдельно от других скал.

Кайлу уже очень хотел пить. Он побрезговал напиться с того ручейка, да и не испытывал жажды. Сейчас же, после того, как почти полдня он быстрым шагом шёл к своей цели, он жалел, что не попил тогда. На пути ему не встретилось ни одного ручья. Даже удивительно. Кайлу внимательно смотрел по сторонам, оглядываясь, не блеснёт ли где вода, не послышится ли плеск родника. Орешника он так пока и не увидел.

Проходя вдоль скалы, он начал подниматься в расселину между большими камнями. Деревья по обе руки от него становились меньше, а почва всё более каменистой. Порой, из подо мха и перепревших прошлогодних листьев просто торчали серые камни, как бы сколотые невидимой рукой. Старая, чёрно-коричневая листва, словно стрелами была насквозь проткнута стебельками травы. Кайлу, осторожно ступая по камням, поднимался всё выше и глубже в расщелину между скал.

Невысокий и скособоченный куст орешника он заметил почти одновременно с тем, как его ухо, за звуками леса, заслышало еле различимое журчание воды. Кайлу радостно подбежал к кусту. Он был молодой и несколько ровных и прямых его ветвей, могли бы стать хорошими стрелами для лука. Кайлу внимательно посмотрел вверх. Вон там, чуть выше, не орешник ли растёт? И где это журчит вода?

Поднявшись ещё чуть выше он увидел, что – да, это орешник, а дальше ещё и ещё. Кусты стояли большие и высокие, а их стволы гладкие и ровные, прямыми линиями, смотрели в разные стороны. Кайлу счастливо рассмеялся. – Он нашёл то, что искал! – Орешника было так много, что ему хватило бы на всю жизнь, да и не только ему. Он радостно заозирался вокруг, растерявшись от такого обилия. Это как вдруг наткнуться на стаю рыб под водой, и не знаешь, по которой из них ударить острогой. Только рыбы после первого удара убегут, а кусты ореха – нет. Он сел на камень, переводя дыхание. Для начала стоило бы не спеша напиться. Он наклонил ухо к земле – журчание неслось оттуда. Там, сразу под ним, между камнями струился ручеёк.

Кайлу знал, что иногда так бывает. Вода, которая выходит на поверхность, потом течёт по земле и сливается с другой водой, и вместе они впадают в реку или в озеро. Но бывает, что вода, выйдя из-под земли, потом снова уходит под землю и исчезает. А может быть дальше выходит на поверхность, только никто, кроме духов, не знает, где. А ещё Кайлу знал, что вода всегда течёт сверху вниз. Значит и этот ручей, струящийся между камнями, идёт откуда-то сверху, подходит к поверхности и снова исчезает в глубоких трещинах скал. Он внимательно посмотрел вокруг. Густые заросли орешника заслоняли собой путь вперёд. За ними маячил как будто бы просвет. Или это только казалось?

Он раздвинул кусты и аккуратно протиснулся далее, цепляясь мешком за ветки. Тут скалы образовывали неширокий заросший проход, заворачивающий куда-то вбок, ещё на руку охотника, и звук журчащей воды слышался отчётливее. Кайлу сделал ещё несколько шагов, продираясь вперёд, и вывалился на небольшую полянку, сплошь окружённую скалами. Завалы серых глыб причудливо громоздились с одной стороны поляны и перекрывали обзор далее. Вода журчала где-то прямо под его ногами. Он ещё прошёл вперёд, огибая нагромождение больших серых камней, ещё раз продрался через кусты поменьше, и завернув за них, увидел ещё одну красивую полянку, почти отвесно, как стенами хижины, окружённую скалами. Пушистые кусты и трава в нанесённом ветрами грунте придавали этому месту настолько домашний и уютный вид, что Кайлу захотелось здесь остаться. Он с любопытством оглядывал это место. Прямо большой дом из скал. А вот и вода.

Небольшой водопадик струился по серой стене, подходя к поляне, и терялся между камней где-то здесь. Кайлу посмотрел наверх – если забраться туда, в те заросли на середине скалы наверху, откуда струится вода, то можно будет попить. Он мимолётно задумался, стоит ли брать мешок с собой, ведь после того, как он напьётся, ему всё равно придётся опять спуститься вниз. Но в мешке была сухая рыба, которую лучше запивать водой, чем грызть всухую, а поесть уже было пора. И Кайлу, оставив мешок на плечах, и бросив свою палку, уже не рассуждая, смело полез наверх к истоку журчащего ручейка.

Холодная вода приятно охладила уста и он, наконец-то, утолил жажду. Сейчас оставалось только быстро спуститься, срезать несколько подходящих ветвей, и, стянув их ремешками, не мешкая отправляться назад. Возможно, он успеет вернуться в стойбище ещё до захода солнца.

Кайлу повернулся назад. Вся полянка сверху была как на ладони, и он замер рассматривая её. Хорошо было бы здесь построить хижину и жить. Кайлу, улыбаясь, смотрел сверху. Это будет его тайное место. Здесь можно будет соорудить что-то вроде убежища, принести горшки и пригоршни. Возможно потом, он придёт сюда с Ллайной. От этих мыслей сердце забилось сильнее. Он обязательно расскажет ей, потом, когда станет охотником. Это будет уже через день, а пока… Пока ему нужна острога и копьё. Он нетерпеливо поднялся от воды, прикидывая, как он будет спускаться, и вдруг снова припал к земле.

…На поляне произошло какое-то движение. Кайлу, вжав в голову в плечи, с испугом смотрел вниз, сквозь траву и кусты. Вода журчала у самой щеки, и он надеялся, что это тихое журчание скрыло звук от его стремительного броска вниз. Он, открыв рот, смотрел туда, откуда он только что пришёл. Из-под каменного завала вдруг показалась человеческая фигура. Выскользнув, откуда-то из чёрного зева входа, она спокойно встала, держа перед собой лук с наложенной стрелой, внимательно оглядывая пространство вокруг. Высокая крепкая фигура, сильные, чуть сутулые плечи. Две косы по бокам… Тайса!

Кайлу чуть не задохнулся от ужаса. Он ещё сильнее прижался к земле, напрягшись всем телом и закрыл глаза, чтобы его взгляд не почувствовал тот, кто был внизу. Встретить Тайсу в лесу, это почти то же, что и встретить лютого шайтала. Так однажды сказал кто-то из охотников. Кайлу не знал, почему его все так боялись, но раз боялись, то это было не просто так. Его ещё называли «сын ныкты».

Кайлу, словно маленький мальчик, лежал зажмурившись, и старался не дышать, обмирая от мысли, что он мог бы оставить свой мешок внизу. Он аккуратно вдыхал и выдыхал воздух. Только сердце билось так, что казалось, вокруг дёргаются скалы. Он лежал и, прижав ладонь к груди, в уме молил духов предков избавить его от этой неожиданной напасти. Он слегка приоткрыл зажмуренный глаз, и увидел, что Тайса совсем не смотрит в его сторону. Покрутив головой по сторонам, он взял свой лук, упёр в землю один конец, и, согнув его коленом, снял тетиву. Деревянная дуга, сразу же выгнулась в другую сторону. Внимательно осмотрев дерево лука, Тайса бережно прислонил его к скале, а тетиву положил рядом на камень. Затем обернувшись ко входу в своё укрытие, он вытащил ещё одну толстую и выгнутую палку. Покрутив кистями рук, Тайса достал другую тетиву и, уперев толстое дерево в землю, с натугой стал сгибать его. Дерево сгибалось тяжело, и у Тайсы вздулись на покрасневшем лице жилы, пока он через несколько попыток, всё же надел тетиву. Получилось, что-то вроде большого и громоздкого лука. Тайса, продолжая держать его, развёл руки в стороны, разминая плечи, а затем, ухватив всей ладонью за тетиву, с силой отвёл её назад, сгибая этот большой лук. Жёсткое дерево еле поддавалось его усилиям. Плечи лука немного согнулись, и Тайса, удержав тетиву несколько ударов сердца, отпустил её. Дерево с тихим шумом выпрямилось. Вдохнув и выдохнув, он снова с силой отвёл тетиву назад и ещё несколько ударов сердца удерживал её. Его прямая спина, казалось, звенела от напряжения, руки, удерживавшие лук мелко дрожали, а он всё продолжал и продолжал натягивать, и, застыв на время, снова отпускал тетиву. Потом он сменил руки, и тетива опять загудела, сопровождая его изматывающие упражнения.

Это продолжалось довольно долго. Кайлу, забыв жмуриться, уже смотрел во все глаза. Что это Тайса делал? Зачем ему натягивать этот большой и неуклюжий лук без стрел, доводя себя до изнеможения? Он увидел, как Тайса выдохнув, обессилено повалился на траву. Полежав немного, он вдруг резко вскочил и за одно быстрое движение накинул тетиву на свой обычный лук. Моментально присев на одно колено, он уже вскинул его с наложенной стрелой. Кайлу чуть не вскрикнул – Тайса целился в него! Как он его увидел?

Внезапно Тайса ослабил лук, снял стрелу, положил рядом и сразу резко, еле заметным движением снова натянул своё оружие, направив лук в другую сторону. Кайлу понял, что Тайса его не заметил, а просто упражнялся, готовя себя к охоте или войне. Он так быстро вскидывал лук и стрелял, поражая воображаемую цель, что Кайлу стало страшно. Враг просто не успеет поднять копьё, как его уже пронзит стрела. Да… Наверное, только так и нужно было делать. Ведь Кайлу и сам, раз за разом, ныряя под воду, пытался задержаться там дольше или проплыть дальше. Он занимался этим, когда плыл за рыбой, и когда возвращался. Он делал это, даже когда поблизости не было рыбы. Он делал это летом, весной, осенью и даже зимой. Да, если хочешь быть лучшим, надо постоянно упражняться. Вот и Тайса упражнялся. Кайлу подобного никогда не видел. Не потому ли все так боятся Тайсу? Если бы вдруг все охотники его племени решили убить его, то Тайса смог бы, наверное, перестрелять добрую треть, пока они одолели бы его… Наверное, так. Но почему он не вместе с охотниками, а всегда один? Он точно был бы один из лучших…

Тайса снял тетиву с лука и засунул его в кожаный чехол. Затем он сел, прислонившись к камню спиной и что-то негромко сказал. Кайлу даже немного подался вперёд. С кем это он говорит? Внезапно из-под завала камней показалась чья-то голова: кто-то, согнувшись, на коленях выползал из убежища. Тёмные волосы, небрежно перетянутые ремешком и уже порядком растрёпанные, летняя накидка облегающая грудь, длинное полотно шкуры вокруг бёдер… Женщина!

Она, не вставая с колен, быстро подползла к Тайсе и мелкими движениями ладоней стала вытирать пот с его лица, улыбаясь и просительно заглядывая ему в глаза. Вот она чуть повернула своё лицо и что-то спросила у Тайсы. Тот в ответ лишь кивнул. Кайлу не узнавал в ней ни одну из девушек стойбища. Такую трудно было бы не запомнить – через лицо от правого глаза и вниз, к щеке бугрился бардовый шрам. А та вдруг засмеялась и хлопнула ладошкой Тайсу по лбу. Тот, ухмыльнувшись, откинул её руки, и она снова заползла под завал из камней. Вскоре она опять появилась с горшком в руках и, встав на ноги, сделала несколько шагов к… очагу, сложенному из почерневших от сажи камней. Кайлу чуть скрипнул зубами – там, под самым его носом был очаг, и он его не заметил! Хорош охотник – даже себе под ноги внимательно не посмотрел.

Далее, молодая женщина отодвинула большой плоский камень и, опустив горшок, зачерпнула воды. Кайлу чуть поднял голову, всматриваясь – вот где можно было напиться. Маленькое русло просто было прикрыто камнем, и Кайлу тоже этого не заметил и как глупый хурт полез наверх. Хорошо хоть, он не шумел. «Не шуми, когда входишь в тайное логово Тайсы». Кайлу грустно улыбнулся. Было совершенно непонятно, сколько ему ещё здесь сидеть. Если Тайса его заметит, он его убьёт, это было совершенно точно. А солнце уже, по ощущениям, зашло далеко к закату и меньше чем через четверть дня станет темно.

Женщина тем временем подала Тайсе горшок и он стал пить. Кайлу, скосив на него глаза, тоже наклонился и отпил из ручья. Снова подняв глаза от воды, он замер – незнакомая женщина удивлённо держала в руках палку брошенную Кайлу. Она покосилась на Тайсу, который так и продолжал сидеть, опираясь на скалу, немного подумала и отнесла палку к костровищу. У Кайлу, в который раз, отлегло от сердца. А незнакомка далее принялась возиться с очагом. Вскоре появился дымок и разгорелся огонь. Кайлу смотрел и всё не мог понять, кто эта странная подруга Тайсы. Здесь поблизости, кроме их племени, на день пути, только гур… и Кайлу чуть не задохнулся от пришедшей в голову догадки. Точно – женщина со шрамом была гурхулкой! Значит, Тайса дважды должен убить Кайлу, если он себя выдаст. Один раз за то, что обнаружил его тайное логово, второй раз за то, что узнал про его связь с гурхулами. Но деваться было некуда, с этой полки на скале заросшей кустами он мог слезть только так как и поднялся – вниз. А внизу был Тайса, сын ныкты. Приходилось ждать.

*****

В горшке кипела вяленое мясо сайсыла – Кайлу понял это по запаху. Первый его страх уже немного поутих и он почувствовал, что очень проголодался. И пока Тайса и его гурхулка ели варёное мясо, запивая его бульоном, Кайлу тихонечко грыз сухую рыбу. Хорошо, всё-таки, что он не оставил свой мешок внизу.

После еды Тайса расслабленно сидел у огня и бездумно смотрел перед собой, а гурхулка, распустив ему волосы, расчёсывала их деревянным гребнем. Затем она снова заплела их на две косы, как и раньше. Потом присела рядом с Тайсой, облокотившись на него, и замерла рядом.

На шевеление в кустах они не обратили особого внимания, только мельком взглянув туда, будто бы происходило что-то давно ими ожидаемое. На поляну, пролезши через кусты, почти там же, где зашёл и Кайлу, вылез грязный и лохматый мужик в оборванной шкуре вокруг бёдер. Он, как ни в чем, ни бывало, пройдя мимо сидящих, направился к ручейку и, упав на землю принялся жадно о пить, шумно хлебая воду. Кайлу опять, в который раз за это небольшое время испытал немалое удивление – это был их стойбищенский дурачок Лунта. Он, выпучив глаза, оторопело наблюдал за этим новым явлением. Ещё и Лунта здесь! Загадок становилось всё больше и больше.

Лунта, напившись, что-то просительно промычал, указывая на горшок.

– Потом. После. – Бросил ему Тайса, вставая. – Итак, уже скоро стемнеет.

Молодая гурхулка быстро ушла куда-то за скалу и тут же вернулась, держа на вытянутой руке, какой-то старый мешок из шкуры алха. То, как она его держала, опасливо отстраняясь, создавало впечатление, что там было что-то неприятное или опасное.

– Давай. – Тайса мотнул головой, на суковатое старое бревно, лежащее в стороне. – Ложись.

Лунта жалобно замычал, помотал головой, но, всё же, согнувшись, как-то обречённо, поплёлся в ту сторону. Он добрёл до бревна, неловко потоптался рядом и затем лёг, вытянув руки к толстой обломанной ветке. Тайса ловко, в несколько движений, привязал его руки ремнём к дереву. Затем он так же быстро и сноровисто закрепил его ноги, прихватив их ремнями к молодым деревцам, растущим здесь же. Лунта жалобно замычал. Тайса взял из рук у гурхулки мешок, и осторожно развязав его, заглянул внутрь. Девушка чуть подалась назад скривив напряжённое лицо. Как-то странно помяв мешок в руках, Тайса быстрым движением достал оттуда… змею. Та извивалась и открывала свою зубастую пасть, норовя ужалить его руку. Но Тайса держал её так близко к голове противной твари, что та не могла до него дотянуться. Лунта вдруг забился и, заплакав, отвернул лицо в сторону, а Тайса поднёс змею к его ноге. Потом к другой ноге, потом к правой руке. Затем он что-то сказал и отшвырнул змею в сторону – в кусты.