Конфедерат

Три ступеньки, не слишком обнадеживающие своим видом, жалобно заскрипели под подошвами ботинок Клиффа.

– Чего ты ко мне-то пристал с вопросами? Я знаю не больше твоего.

– Может быть, это место защищено какой-то магией? М? Если преподобный Эбрахам наложил заклинание на самого вампира, не мог ли он наложить его и на эту землю, чтобы ее обходили стороной? Ведь он наверняка понимал, что ждать придется долго, о-о-очень долго, целых несколько поколений…

Рассохшаяся доска хрустнула под кедом журналиста, заставив его резко замолкнуть. Курица кудахтнула и затихла. Клифф обернулся через плечо, оценил ситуацию – Адам показал жестом, что все в порядке, и виновато улыбнулся, поднявшись на последнюю ступеньку. Наконец они оба встали перед дверью, запертой на проржавевший амбарный замок.

– Да-а, – с досадой протянул Адам, – надо было и монтировку прихватить заодно.

Клифф всучил ему лампу.

– Отойди-ка, – велел он, оттеснив Адама в сторону.

Взял дробовик обеими руками прикладом вперед и ударил им по замку, целя в точку, где дужка входила в корпус. Раз, другой. На третий замок не выдержал и распался на части. Легкий порыв ветерка тут же толкнул дверь и скрипнул ею на петлях.

– Всего-то делов.

– Ну да, конечно.

– Готов? – Клифф покосился на журналиста.

– Вроде как. Скорее нет, чем да. А хотя… – Курица в наволочке сползала под мышкой, и Адам вернул ее на место. – Я ожидал чего-то более зловещего на самом деле, а тут солнце, небо голубое и мы с ворованной птицей перед…

Договорить он снова не успел.

Боуден взялся за кованую ручку и потянул дверь на себя. Все с тем же скрипом она поддалась. Изнутри пахнуло подвальной прохладой и затхлостью, прелой землей. Адам живо представил себе часовню, внутри которой стоит гроб, а в нем – усыпанный жирной почвой дремлет бледный кровосос – один в один Дракула из черно-белых фильмов – и по коже, помимо воли, побежали мурашки.

Как Клифф и предполагал, внутри было темно. Сквозь щели в стенах, не чинившихся последние полтора столетия, пробивались, будто стрелы, тонкие лучи света, но их хватало лишь едва-едва, чтобы разогнать полный мрак. Прямоугольник света за спиной – распахнутая дверь – освещал каких-то пару ярдов впереди, а дальше все тонуло в темноте. Клифф с Адамом не сговариваясь застыли, их тени лежали неподвижно на полу. Что-то таилось там, во мгле. Они пришли за этим, но вместе с тем вдруг потеряли смелость сделать даже шаг.

– Так, ну все, – сказал Клифф, выудив из кармана джинсов коробок спичек. – Давай сюда лампу, будем освещать святое место.

– А я все ждал, когда ты это скажешь. – Адам с радостью вернул ему лампу.

Клифф, не найдя лучшего места, положил дробовик на пол, и сам тут же опустился на корточки. Повозился над лампой, поджигая фитиль и регулируя пламя. Вокруг сразу же стало светлее. Адам, решив тоже не стоять без дела, оставил зонт с фотоаппаратом рядом с дробовиком и принялся освобождать курицу от наволочного плена. Та, едва завидев белый свет, задергалась у него в руках и забила крыльями по носу.

– Ай, ай!

– Держи крепче.

– А я и держу, – борясь с курицей, ответил Адам.

– Тихо. – Клифф выставил палец.

Они прислушались. Даже птица притихла на миг.

– Что?

– Да ничего, показалось, наверное, – отмахнулся Боуден, выдохнув, и решительно двинулся вперед, разгоняя мрак светом фонаря.

Они ступали осторожно, тихо. Шаг, другой. Вот ореол света выхватил какой-то рисунок на полу из линий и закорючек, нанесенный черной краской на дощатый пол, а следом, через фут от первой линии – носки ботинок, покрытые слоем пыли и паутины. Адам забыл, как дышать, вспомнил о фотоаппарате и понял, что все равно не смог бы им воспользоваться, пока в руках у него курица. Линия света продвигалась вместе с Клиффом, открывая им вид ссохшейся мумии, усаженной на стул в самом центре рисунка, напоминавшего причудливую гексаграмму. Преподобный Эбрахам основательно подготовился к заключению кровожадного монстра – стул оказался прибит к полу дополнительными брусками, сквозь металлические петли на подлокотниках и передних ножках были продеты широкие ремни, которые фиксировали безжизненного вампира по рукам и ногам.

– Матерь божья! – выдохнул Адам.

Несмотря на жуткую картину, он почувствовал легкое разочарование. Дракула и гроб померкли в его воображении, уступив место не слишком впечатляющей реальности. Этот вампир когда-то носил черный однобортный сюртук, посеревшую от времени рубашку, и брюки, какие были в ходу в его время. Все – присыпанное пылью лет. Ни клыков в провале рта, ни бледной кожи. Конфедерат из местной страшилки с тем же успехом мог оказаться обычным человеком, которому не повезло попасть в руки двинутому фанатику, а надежда журналиста на сенсацию – пшиком.

– Ванда и карта не соврали. – Клифф покосился на Адама, и его голос сквозил возбуждением. – Мы нашли его.

Сказав так, он вытащил нож, невольно заражая журналиста своим воодушевлением.

3

Клифф поднес запястье к лицу мертвого Конфедерата. Иссохший словно мумия, тот продолжал восседать на старом деревянном стуле, распластав руки-ветки по подлокотникам. Крепкие кожаные ремни когда-то тесно стискивали плоть, но теперь кожа усохла, слиплась с костями и сухожилиями, и между запястьями и путами легко можно было просунуть нож. А то и палец.

– Держишь ее? – спросил Клифф, обернувшись.

– Да держу! Режь! – Адам топтался на расстоянии пары шагов, держа курицу в вытянутых руках.

Та подкудахтывала и сучила лапками в воздухе, порываясь убежать. Далекому от жизни на ферме журналисту было некомфортно. Вокруг царила полутьма. Свет проникал из распахнутого входа и щелей в деревянных стенах. За их спинами на полу чадила оставленная бензиновая лампа, отбрасывая устрашающие тени на стены и потолок.

– Срань, – бросил Клифф и полоснул ножом по запястью.

Брызнула кровь. Первые темные капли упали на череп, обтянутый коричневой кожей. Покатились по запавшему носу к расщелине рта.

– Срань, срань… – повторил Клифф, боязливо отдернув руку. Быстро прочитал короткое заклинание на латыни с другой руки, и обернулся. – Думаешь, сработает?

– А ты? – Адам с курицей приблизился к нему, прислушиваясь и вглядываясь в иссушенный труп на стуле.

Курица притихла. Мертвец тоже не спешил подавать какие-либо признаки жизни.

– Не работает, – хмыкнул Клифф.

– Может нужно больше крови?

– Пф-ф! Ванда сказала, нужна кровь человека, чтобы пробудить вампира, и кровь черной курицы, чтоб утолить голод, когда он проснется.

– Да, кстати, почему именно черной?

– Что за дурацкий вопрос? Проклятье наложил раб, значит чернокожий. Раз чернокожий, по-любому вуду. А раз вуду, значит, черная курица. Логично?

– Логично, – вынужден был признать Адам.

– И вообще, не я же это придумал.

– Он шевелится?

Оба прислушались.

– Да хрена с два.

– Давай еще, – предложил Адам, и, когда Клифф поглядел на него вопросительно, добавил: – Еще крови. Может, ему просто мало? Он же тут… почти полторы сотни лет сидит. Задеревенел, бедолага.

– Этот бедолага рвал и кромсал белых и черных, не щадил женщин и детей. Пролил реки крови.

– Если верить легенде.

– Если верить легенде, – повторил Боуден, снова протягивая руку над головой мертвеца. – А я в полной жопе, раз поставил на нее жизнь Сэнди и всего города.

Он вдавил лезвие ножа в кожу, сделав еще один надрез над первой раной. Зашипел от боли и перевернул ладонь, работая кулаком, как в больнице, чтобы кровь побежала быстрее. Новая порция закапала прямо в раззявленный провал рта, пачкая желто-коричневые зубы – на вид вполне человеческие, – ленты губ, похожие на поделку из папье-маше, высушенного прямо на челюсти.

– Отец наш небесный, – начал было бормотать Клифф, но быстро запнулся и перевел взгляд на напряженного ожиданием Адама. – Знаешь какие-нибудь молитвы?

– Я еврей, – отмахнулся он и, перехватив непонимающий взгляд Клиффа, пояснил: – Нерелигиозный. Я не знаю никаких молитв, – и пожал плечами.

Курица робко кудахтнула, растопырив лапки.

– И что мама с папой не таскали тебя в синагогу по воскресеньям? – удивился Клифф, продолжая держать руку над запрокинутым черепом.

Из раны, будто кофе из кофеварки, продолжала капать кровь.

– Мои мама с папой прочили мне карьеру высокооплачиваемого юриста и были слишком заняты этим, а еще собой, чтобы отвлекаться на подобную ерунду. Но вот я здесь, – Гордон помолчал. – Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время для разговоров о религии?

Клифф пожал плечами, мол, а что такого-то?

– Серьезно? Город охвачен дедайтами и прочей мистической хренью, мы стоим в заброшенной часовне с курицей и мумией древнего кровососа времен Гражданской войны, а ты хочешь поговорить об этом?

Боуден качнул головой, признавая, что время, в самом деле, неподходящее, а сам он попросту не подумал. Он хотел сказать что-то еще, когда до его слуха донесся треск разрываемой кожи, а следом что-то острое вонзилось в запястье. Клифф заорал, дернулся назад, но поздно. Конфедерат, еще миг назад не подававший признаков жизни, вцепился в его руку намертво.

Вопил журналист, приехавший в Хэмптон за статьей. Разошлась, выдав спектр куриных звуков, птица, пытаясь упорхнуть.

Клиффорд Боуден снова смотрел в лицо зла, только это зло вызвал он сам.

Конфедерат держал его одной рукой, еще сухой, с проступающими сквозь кожу костями, впившись зубами в плоть, и, причмокивая, цедил кровь.

– У-у-у-х, – взвизгнул Гордон, и голос его звучал как-то странно. – Вот же дерьмо! Он укусил тебя! Он укусил… мне так жаль…

– Я что теперь стану вампиром? О нет… Бля, бля, бля, – застонал Клифф, застыв, пока тварь утоляла многолетнюю жажду. Чувствуя, что лишится куска мяса, стоит ему только дернуться.

– Иисус пастырь мой, – вспомнилось вдруг Адаму. – Клифф, ты только не волнуйся, у меня в багажнике лежит нож боло…

– Что?

– …больно не будет…

– Ты мне башку снести собрался?..

– Прости, чувак.

– Иди на хрен!

Кровосос отпустил также резко, как присосался – как пиявка, пресытившись, отваливается от тела. Откинулся на спинку стула, тот опасно скрипнул под ним. Клифф отшатнулся от восставшего трупа, попятился назад – поближе к горящей лампе, журналисту с курицей и дробовику, что лежал чуть поодаль. Схватил его, наставив на мертвеца, бросил рассерженный взгляд на журналиста, передернув затвор:

– А с тобой мы еще поговорим. – Он посмотрел на вампира, пробормотав себе под нос: – Нож у него в багажнике, пхах!

Тело мертвого Конфедерата наливалось жизнью у них на глазах. За считанные секунды из высохшей мумии он превращался во что-то иное, лишь очертаниями похожее на человека. Кожа, похожая на лоскуты вяленой конины, разглаживалась, увлажнялась изнутри. В провалах глаз, еще минуты назад пустых, загорался огонь преисподней – из остатков ссохшихся глазных яблок надувались, заполнялись желейными клетками новые.

С хрустом Конфедерат потянул шеей в одну, затем другую сторону. Дернул ремень на другом запястье свободной рукой. Затем принялся за путы на лодыжках. Никто из тех, кто сковал его здесь и запечатал, не хотел, чтобы то зло, что он творил с местными, повторилось. И вот один грузчик и журналист разбудили его в попытке противопоставить адскому демону и спасти одну хорошенькую стриптизершу. Казалось бы, что могло пойти не так?

– Эй ты! Не двигайся! – выкрикнул Клифф, решив заявить, кто здесь главный.

По его левой руке текла кровь, ладонь была липкой, а свежие раны щипало, но с дробовиком он обращаться умел и знал, что не дрогнет, когда нужно будет стрелять по живой мишени. Ну, или почти живой.

Покончив с ремнем на второй ноге, Конфедерат покосился на него. Выпрямился. Он все еще сидел на стуле, не порываясь напасть и сожрать, но всем своим видом источал угрозу. Адам застыл, боясь пошевелиться. Клифф чувствовал, как потеют от страха руки на спуске с цевьем.

– Если собрался стрелять, стреляй, или брось чертову пушку, сопляк. – От голоса ожившего мертвеца у обоих затряслись поджилки. Взгляд новых глаз буравил Боудена из глубоких провалов несколько секунд, затем Конфедерат уставился на журналиста.

Оценивая. Изучая.

– А ты опасный малый, да? – Тварь усмехнулась. – Сколько я спал?

– Очень… очень долго. Лет сто тридцать, – сказал Адам, запинаясь от мысли, что общается с реально восставшим из мертвых человеком, жившим во времена Авраама Линкольна. – Как… вы себя чувствуете?

– Сносно, – кровосос кивнул ему. – Спасибо, что спросил.

– Не говори с ним! Он укусил меня! – возмутился Клифф, потрясая дробовиком.

– Ну, – протянул Конфедерат, вытянув перед собой руки, – видишь ли, такие как я кусают людей. Ты, наверное, знал об этом, когда пришел сюда и дал мне немного крови. Не так ли? – он сжимал и разжимал кулаки, наслаждаясь процессом и тем, как с каждым новым разом одеревеневшие мышцы становились все гибче.

Клифф не нашелся что ответить.

– Что дальше?

– Ты мне скажи! – выпалил он. – Я теперь стану как ты? Буду жрать людей?

Конфедерат смотрел на него пристально целую минуту, затем рассмеялся.

– Разожми ягодицы, это не так происходит. Ты не станешь жрать людей. – Он хлопнул по подлокотникам, готовый подняться с седалища и двинуться в путь. – Ну, джентльмены, а теперь, если на этом все, не затруднит ли вас уничтожить защитный круг, чтобы я мог провести ближайшие двое-трое суток в борделе со шлюхами и выпивкой? Премного благодарен за кровь, но торчать тут с двумя придурками утомляет. – Конфедерат встал в полный рост. И сделал шаг вперед.

Вместо ответа Клифф двинул стволом, скосив прицел ниже, и нажал за спуск. Он собирался только припугнуть вампира, но бездумно сделал то, чего делать не стоило. Раздался выстрел, пол взорвался щепками в том месте, куда вошла пуля. Конфедерат посмотрел вниз. Хищно усмехнулся. И переступил через разомкнутую гексаграмму, до сих пор сдерживавшую его иссушенное тело в очерченном символе.

– О, нет, – простонал Адам, попятившись назад. – Вот, курица! – Он протянул руки, в которых дергалась птица.

До него дошло раньше, но и Клифф не был полным идиотом, хотя его выстрел сделал ровно то, чего добивался мертвый Конфедерат.

– Черная курица! Возьми ее! Не трогай нас! – закричал Адам, пятясь назад.

Кровосос стремительно метнулся на парней. Адам оступился, зацепив ногой лампу. Тени заплясали по стенам и потолку жаркую румбу. Вытекший бензин, просачиваясь в сухие доски, тут же вспыхнул, грозя спалить часовню дотла. Клифф выстрелил, зажав спуск, и, двигая цевьем взад-вперед, выпустил весь заряд. Мимо! Мертвый ублюдок добрался до него быстрей, ударил наотмашь, опрокинув вместе с оружием на пол. Развернулся на каблуках и в следующий миг стиснул пальцы на шее Адама, пригвоздив его к стене часовни. Курица, квохтая, поспешила к выходу, на свободу – как можно дальше от заварушки с вампиром, демонами и спасением жителей Хэмптона.

– Как любопытно, – произнес Конфедерат, со сдержанным интересом изучая хрипящего журналиста. – Если я сейчас вскрою твою глотку и высосу досуха, ты успеешь пикнуть, как думаешь?

За его спиной пламя быстро разгоралось, расползаясь по древесине. К затхлому воздуху прибавился запах гари. Клифф дрожащими пальцами перезаряжал дробовик. Гордон мелко трясся в цепкой хватке мертвеца.

– Сомневаюсь.

Конфедерат оскалил рот, в котором теперь четко выделялись четыре дополнительных клыка, выскользнувшие из пазух: два верхних и два нижних, – и приготовился исполнить озвученное.

– Отпусти его или я буду стрелять! – выкрикнул Клифф. – Я не шучу!

Кровосос оскалился с досадой, что его оторвали от трапезы, и отстранился от журналиста. Адам успел заметить, как клыки втянулись в десны, будто их и не было, а сам Конфедерат развернулся, прихватив Гордона за шиворот, будто котенка.

– Ну, попробуй, – сказал вампир, прикрывшись им как живым щитом. – Может быть, пуля пройдет через твоего приятеля и достанет меня. Только вот беда, он истечет кровью и сдохнет, а мне ничего не будет. Хочешь проверить? – Он усмехнулся. – Стреляй.

– Слушай, это совсем не обязательно, – простонал Адам. – Мы… мы принесли тебе курицу, она там! – Он ткнул в сторону светлого прямоугольника выхода, куда укудахтала птица. – Выпей ее и выслушай нас. У нас к тебе дело.

Конфедерат склонил голову на бок и прищурился.

– Что он несет?

– Д-д… дело! – подхватил Клифф, словно опомнившись, наконец. – Мою сестру похитил демон. Он грозит убить ее и всех в этом городе, если я не отдам ему Книгу Проклятых, но если я отдам ее, город все равно обречен. Когда ублюдок заполучит книгу, весь мир будет в опасности, потому что она… она каким-то образом может вызволить из Преисподней целые адские полчища и тогда… Тогда всему миру конец.

– О, – выдохнул кровосос. – Хах! Целый мир в беде? – Он рассмеялся, толкнул журналиста в спину, отпуская. – И вы, придурки, не придумали ничего лучше, чем вернуть меня с того света и надеяться, что я соглашусь вам как-то помочь?

– Меньшее зло против большего, ну знаешь, – пробормотал Клифф, не спеша опустить дробовик. Адам спрятался за его спину. – Хотя вот сейчас я вообще не уверен, что с таким раскладом у нас есть хоть один шанс.

Конфедерат снова рассмеялся. Теперь уже в голос, не опасаясь, что ему выстрелят в грудь или голову. Он понимал, что нужен был этим двоим, а значит, они не станут стрелять по нему почем зря, пока не получат то, за чем пришли. К тому же, вампир не врал насчет пуль.

Вмиг посерьезнев, он сказал:

– И с чего вы решили, что меньшее зло это я?

Адам нервно сглотнул. Клифф поджал губы. Они переглянулись – не приятели и не сообщники. Объединенные общей целью, пусть и с разным мотивами.

– Мы этого не знаем, – произнес журналист, справившись с дрожью в голосе. – Но прямо сейчас нам нужна твоя помощь, а тебе наша.

Конфедерат хмыкнул, всем своим видом показывая, что помощь ему не нужна.

Адам продолжил:

– Ты проторчал здесь в изоляции так долго. Мир снаружи давно изменился. Все стало другим. Вот отправишься ты в бордель трахать шлюх и сосать кровь, не успеешь и ботинки скинуть, а за тобой уже выехали охотники на вампиров. Думаешь, за это время человечество не придумало более действенных способов борьбы с вами, м? Глазом моргнуть не успеешь, как парни Джека Кроу тебе башку отсекут, а прах развеют по ветру.

– Джек Кроу? – Клифф приподнял бровь.

Адам пришикнул на него. Человечество не придумало новых действенных способов борьбы с кровососами, он упоминал героя из фильма «Вампиры», но Конфедерату об этом знать было вовсе не обязательно.

– Хочешь быть готовым и не спалиться на грязном деле, помоги нам, а мы поможем тебе восполнить пробелы в истории и избежать неловкой встречи с охотниками, – подхватил идею Боуден. – Что скажешь? По рукам?

Улыбка сползла с лица восставшего кросовоса. Он не доверял словам двоих парней и куда охотнее пустил бы их в расход, но прямо сейчас у него не было оснований не верить в существование охотников на вампиров. И Конфедерат решил повременить.

– Где там ваша курица?

4

Клифф Боуден вышел из заброшенной часовни с запястьем, наскоро замотанным обрывком наволочки, дробовиком на плече и замер, глядя на заросший травой луг. Рядом, подперев косяк, встал журналист. Вид у Адама Гордона был скверный, будто его накормили червями с плесенью и теперь желудок раздумывал, не отправить ли все это обратно наружу. Изнутри доносилось чавканье пополам с причмокиванием.

Вампир ел.

Они молчали – каждый о своем. В ветвях разросшегося кустарника неподалеку насвистывала трель мелкая птаха, солнце пригревало. Воздух пах цветущим разнотравьем. Клифф втянул его полной грудью, словно тяжесть, давившая ему на плечи последние три недели… Не исчезла, нет, но как будто впервые с того вечера на автостоянке, у него появилась надежда. А с ней вернулся аппетит.

– Я бы тоже перекусил, – сказал он, искоса глянув на Адама.

Тот поджал губы и отвернулся, сдерживая рвотный позыв.

– Я, между прочим, к ней привязался, – бросил журналист, ковырнув булыжник в земле носком.

Пнул, чтобы тот не мешался под ногами.

– К курице?

– Ага. У меня в детстве был хомячок, других животных предки не разрешали заводить. Его звали Вонючка.

– Хомяк по имени Вонючка, – Клифф задумчиво кивнул. – Почему нет.

Какое-то время назад они тушили пламя, засыпая его жирным дерном с корнями травы и притаптывая ногами так быстро, как только могли. Потом как сумасшедшие, гонялись по полю за курицей. Та улепетывала на своих кожистых лапках, будто на хвосте у нее был сам дьявол. Выскальзывала из растопыренных рук, обходила «защиту», запутывала и меняла направление. Отбивалась крылом и даже пыталась взлететь пару раз, но ее судьба была предрешена задолго до побега из часовни. Такой ценой двое парней выкупили свои жизни. Или, кто знает, продлили их на пару ближайших часов – до того мига, как восставший Конфедерат поймет, что нет никаких охотников на вампиров и, что бы он ни сделал, никто за его головой не придет.

Словно прочитав чужие мысли, из темноты проема возникла сперва тень, а затем и сам Конфедерат. Боуден не услышал его шагов – тот ступал бесшумно, – но почувствовал тяжелый взгляд на спине. Развернулся, тут же вскинув дробовик. Гордон отшатнулся, освобождая проход и заодно стараясь держать дистанцию. Еще свежи были воспоминания о стальной хватке вампира на его глотке. Журналист машинально коснулся шеи, опомнился и тут же сделал вид, будто чешется.

Конфедерат сплюнул мягкий нижний пух, налипший на рот. Оттер кровь с губ рукавом и не отрывая горящих глаз от Боудена, наставившего на него ствол, сказал:

– Сочувствую твоей утрате, парень. Если тебя утешит, она не страдала, – и, посмотрев на Адама, добавил: – Я свернул ей шею, прежде чем съесть.

Адам дважды кивнул, не зная, что ответить.

Монстр, вернувшийся с того света, после порции куриной крови стал выглядеть еще свежее. Кожа на лице и шее разгладилась, тонкий профиль носа там, где совсем недавно зиял провал, выправился, мышцы под старинным однобортным сюртуком, покрытым слоем пыльной паутины, наполнились силой, плечи распрямились. Фигурой он обладал скорее жилистой, но двигался так, словно внутри него жил ураган, и ураган надвигался на Клиффа.

Конфедерат больше не был ссохшейся мумией, но и человеком он не стал. Безволосый череп, обтянутый кожей цвета жеваного седла, впадины глазниц, из которых подглядывал затаившийся на время голод. Хотел бы Клифф сказать, что видит там адское пламя и души обреченных на вечные муки грешников, но на доли секунды его прожег взгляд обычных зелено-карих глаз, а следом Боуден лишился дробовика.

– Что я говорил насчет оружия? – сказал Конфедерат, дернув цевьем. Теперь дуло смотрело Боудену в грудь. – Не направляй, если не собирался стрелять.

– Постараюсь усвоить, – хмыкнул тот. – Но обещать не буду. У меня с детства проблемы с обучаемостью.

Конфедерат усмехнулся и вытянул пушку в руках, изучая незнакомую модель. Адам нервно сглотнул.

– Любопытно. – Возвращать дробовик кровосос не собирался.

Как и жариться на солнце, извиваясь в корчах.

– Ты не боишься солнечного света, – заметил вслух Адам.

– А должен? – прищурился Конфедерат, изучая реакцию журналиста с тем же интересом, с каким несколькими секундами ранее разглядывал «винчестер».

– Он имеет в виду, ты так долго проторчал во мраке, без пищи, без жизни и тут яркий свет. Должно быть больно глазам, – вклинился Боуден, незаметно пихнув Гордона в бок. – Но вижу, все в порядке. Да? Давайте уже поедем отсюда. Чем раньше вернемся в Хэмптон, тем скорее займемся поисками. Не так много времени осталось.

– Заодно расскажешь мне про охотников, – согласился Конфедерат и первым двинулся прочь от часовни. – Не вижу коней и экипаж. Где они?

– Эм… Мы поедем на моей машине. Она там, – журналист ткнул пальцем в сторону, где они оставили «Шеви».

Вампир хмыкнул, но благоразумно решил оставить расспросы на потом. Зашагал, чеканя шаг каблуками, в указанном направлении.

– У него чуткий слух, – процедил как можно тише Адам, переглянувшись с Клиффом.

– Ну, пока на нашей стороне охотники, – тот сделал круглые глаза и поджал губы, пытаясь донести до журналиста свою мысль без помощи слов, – нам ничего не грозит. Так ведь?

«Когда он узнает правду – нам конец, – говорил его взгляд. – Мы в полной жопе».

– Конечно, – кивнул Адам, мысленно прощаясь с жизнью.

Но день был слишком хорош, чтобы хоронить себя заживо, и каждый из них мысленно пообещал сделать все, чтобы Конфедерат как можно дольше оставался в неведении. Они поспешили следом, втайне надеясь, что эта проблема рассосется сама как-нибудь, ведь в Хэмптоне их ждал целый воз и маленькая тележка сил армии Зла.