Конфедерат

Если вишневый седан, припаркованный на обочине дороги, и озадачил восставшего вампира, то вида он не подал. Дождался, пока журналист займет место за рулем, остановил взглядом Клиффа, дернувшегося было сесть на заднее сиденье, и только когда тот сел спереди, занял свое место.

– Хорошая попытка, но пушка все равно у меня, – сказал Конфедерат, небрежно положив дробовик на колени. – И зубы.

Ключи нервно звякнули в руках Адама. Затарахтел, просыпаясь, двигатель.

Клифф вытер потные ладони о джинсы. Опасная близость, когда кровожадный монстр мог одним движением вспороть ему глотку, заставляла Боудена нервничать. Но тот был прав – даже сядь он сзади, это не дало бы ему никаких преимуществ. Кроме разве что отсутствия мысли, что в нынешнем положении в спину ему дышит сама смерть.

Адам просто завис, вцепившись в руль. Надеялся, что так дрожь в руках никто не заметит, пока она не пройдет, но это не помогало. Напряжение в салоне росло, пауза длилась. Мотор через выхлопную трубу попыхивал холостыми оборотами.

Конфедерат, устав наблюдать за трясущимися парнями с позиции опасного парня на заднем сиденье, поерзал на скомканном одеяле. Выудил из-под него стеклянную колбу с двумя трубками.

– Мы ждем коней, которые должны материализоваться из воздуха? Или ты забыл нужное заклинание? – Вампир покосился на Адама, взвешивая в руках незнакомый инструмент. – И что это за дрянь?

Клифф обернулся.

– Травку дуешь? – усмехнулся он, обращаясь к Адаму.

– Это мой бонг, я… Это прочищает мозги, ясно? Немного травки, дым, все такое, – Адам покосился назад, отвечая Конфедерату, продолжавшему вертеть в руке бонг. – Это что-то типа трубки мира.

– Я знаю, что такое трубка мира.

– Ну вот…

– Пустая трата времени с дикарями и их варварскими обычаями.

– Ну-у, – протянул Адам сконфуженно, – может быть, ты передумаешь после затяжки-другой.

Он готов был провалиться сквозь землю, но вместо этого вдавил педаль газа, трогая «Шеви» с места. Седан плавно выехал с обочины на старую проселочную дорогу и поехал, мягко набирая скорость.

– Чем это несет? Будто псиной. Возишь скотину в своем дилижансе? – не собирался умолкать Конфедерат, скользя колючим взглядом по салону в поисках источника вони.

– Да, и правда, подванивает, – согласился Боуден.

– Я ничего не чувствую.

– Я не говорил, чтобы тебя не обидеть, – пожал он плечами. – К тому же ты водитель, а я без машины, но он прав. Чем-то воняет.

– Да не воняет ничем!

Вампир издал звук, похожий на кряканье и смешок одновременно. Подцепил двумя пальцами скомканный полосатый носок и помахал им в воздухе, демонстративно скривившись.

– О, ну, может быть, я не успел заехать в прачечную. Вот и все! Не надо на меня так смотреть, Клифф.

Конфедерат перегнулся к одной из дверец и, распахнув ее на ходу, вышвырнул грязный носок из машины. Он все еще сидел по центру с дробовиком поперек колен, но уже не казался таким устрашающим. Что-то менялось. Пока еще неуловимо, но Клифф, давясь невольным смехом, спрятал лицо за ладонью, Адам, стараясь не отрывать взгляда от дороги, пунцовел ушами, а восставший из мертвых вампир трогал языком клыки, спрятанные до поры в пазухах десен, и усмехался. Над тем ли, что его вернули два несуразных придурка, чтобы противопоставить другим адским тварям, или над тем, что он собирался подыгрывать им ровно до тех пор, пока не разберется в том, как устроен новый мир.

Одно было бесспорным – они возвращались в Хэмптон, где силы зла сплели себе гнездо.

5

«Шеви Каприс» заехал на парковку перед закусочной с броским названием «ЗАКУСОЧНАЯ». Боуден с Гордоном не ели с самого утра, поэтому первым делом решили подкрепиться. По дороге они вкратце пересказали Конфедерату историю взаимодействия охотников на вампиров с Ватиканом и католической церковью, обращаясь к первоисточнику – а именно, к фильму «Вампиры», который с легкой руки Адама стал их настольной Библией в общении с разбуженным кровососом. Журналист, будучи специалистом по паранормальным явлениям, добавил от себя про службу доверия – телефон, на который может позвонить любой желающий, ставший свидетелем вампирских нападений. По первому звонку отряд охотников на нечисть снаряжался и мчал изничтожать душегубов. Жили те, как правило, после таких встреч недолго.

– Так что тут не забалуешь, – заключил Гордон, покинув салон, и продолжил на ходу: – Веди себя потише, не убивай никого и… – вдохновленный своей выдумкой, он развернулся на половине пути к закусочной, окинул озадаченным взглядом Конфедерата. – Надо бы его приодеть, наверное.

– Наверное, – сказал Клифф, поравнявшись с журналистом.

Вдвоем они воззрились на Конфедерата.

Дробовик его уговорили оставить в машине, дабы не привлекать лишнего внимания. Как не привлекать внимания к вампиру, оба парня старались не думать.

Тот, хоть частично и вернул своему телу живость с куриной кровью, никак не мог повлиять на вид своей одежды. Сюртук с рубашкой и брюки времен Гражданской войны слишком долго ветшали на мумии, в которую он обратился. Может, его немертвый труп не гнил, как человеческий, но вещи на нем трещали по швам от каждого резкого движения. Разложением не пахло, хотя вампирская сущность могла быть совсем ни при чем: так много лет прошло с его несмерти – любой мертвец давно бы истлел за тот срок, что Конфедерат просидел прикованным к стулу.

Внутри у Боудена громко проурчало.

– Обед. Потом все остальное, – сказал он и двинулся дальше.

К «ЗАКУСОЧНОЙ» и еде.

Конфедерат и Адам молча последовали за ним.

– Две порции картошки, одна свиная отбивная, одна куриная котлетка, жареный бекон с яйцами, – перечисляла блондинка в белом передничке, пританцовывая перед столиком, который заняли трое посетителей. – Что-нибудь еще?

Конфедерат восседал с краю красного диванчика, подперев Боудена к окну и перекрыв ему возможные пути отступления. Адам занял место напротив. Возле темноволосого чужака в кедах и вертелась, покусывая карандаш, симпатичная разносчица. На бейджике значилось имя – Линдси.

– А-а, да. Овощной салат, будьте любезны.

– И один овощной салат для мистера Красавчика, – Линдси стрельнула на него озорным взглядом, не снимая игривой улыбки с губ, черкнула в блокнот и посмотрела на Конфедерата. – А что насчет вас, мистер? Что будете есть?

Ее слова застали вампира за разглядыванием сложенной треугольником рекламки с блюдом дня. Адам с Клиффом мгновенно напряглись. Переглянулись, не зная, чего ожидать от ответа на невинный вопрос.

– Я бы предпочел вас, – сказал Конфедерат, скользнув глазами снизу вверх по тонкой девичьей фигурке. Раздевая или, возможно, расчленяя милую официантку взглядом. – Но мои приятели говорят, здесь с этим строго, – добавил он, гипнотизируя пульсирующую венку рядом с золотой цепочкой на ее шее. – А что вы сами об этом думаете, мэм?

Линдси зарделась, мгновенно позабыв о невинном флирте с чужаком. Отвела на секунду взгляд, убрав карандашом за ухо прядь волос. Вокруг их столика сгустился воздух. Резко стало жарко и неловко. Клифф отвернулся к окну. Принялся изучать бетонный пейзаж стоянки, будто он не при делах, как делал всегда, когда Сэнди начинала флиртовать с парнями в его присутствии. Адам, чувствуя, как теряет лидирующую позицию интересного чужака в глазах хорошенькой официантки, выдернул салфетку из пластикового стаканчика и принялся складывать из нее оригами.

Линдси, склонившись к Конфедерату, сказала:

– Я работаю до восьми. Но может быть, вы сейчас хотите что-нибудь из меню?

Тот поднял рекламку и постучал по ней ногтем.

– Блюдо дня. И стакан воды, будьте так любезны.

– А вам, мальчики? Чай, кофе? – уточнила официантка, сделав очередную запись.

– Кофе, – разом выдохнули оба.

Наконец она ушла, игриво виляя бедрами. Напряжение улетучилось. Адам простонал, сползая по диванчику.

– Что это, черт возьми, было? Ты что… Ты ее клеил? Ее?! Ты?!.. – выпалил он, задыхаясь от возмущения.

– Успокойся, – Клифф повернулся к нему, оставив в покое вид из окна. – Ты все равно здесь самый привлекательный живой парень. Линдси просто мечтает удрать из этой дыры и строит глазки всем подряд, кто может ей это предложить.

– Ну, спасибо. Мне стало легче. – Адам помолчал. – Нет, я все равно не понимаю! Он же…

– Я все еще здесь. – Конфедерат одарил его хищной улыбкой.

– Извини. Ты вообще видел себя в зеркало? Ты же…

– Еще несколько часов назад был скорее мертв, чем жив?

Журналист не нашелся что ответить. Они помолчали, ожидая каждый свой заказ.

– Последние три недели здесь творится черт знает что, – заговорил Боуден. – Мертвые поднимаются из могил, чтобы отгрызть кусок мяса у живых, кто-то воет в лесах, стучится в двери к старикам. Будь я на ее месте, кто знает, может тоже использовал бы любой шанс свалить, пока не поздно.

– Или, – Конфедерат сложил руки за головой, откинувшись на спинку диванчика, – леди просто не может устоять перед моим природным обаянием.

Долго ждать заказ не пришлось. В «ЗАКУСОЧНОЙ» кормили просто, но сытно. Кофе, как и положено, был черным, горьким и бодрил с тем же успехом, что и удар молота по голове. Клифф с Адамом, разделавшись со своим обедом, наблюдали, как обсасывает свиные ребрышки вампир, игнорируя овощное рагу. В головах у обоих вертелась масса вопросов: отражается ли Конфедерат в зеркале, может ли он питаться чем-то еще кроме крови, можно ли убить его серебром или осиновым колом в сердце. Солнечные лучи его не жгли, кожа не исходила паром и не шипела, будто бекон на сковороде. Это настораживало. Напрягало. Спросить напрямую они не могли – тогда весь их цирк с историей про охотников на вампиров рассыплется карточным домиком и больше ничто не встанет между ними и разъяренным кровопийцей. А пока тот не догадывался, что его водят за нос, и поглощал мясной обед со зверским аппетитом, они не сговариваясь собирались и дальше поддерживать эту легенду. Так долго, как только смогут.

– Как блюдо дня? Ты чувствуешь вкус? – не удержался Клифф, размешивая сахар.

Минуту назад он положил две ложки и, едва не бухнув третью, помрачнел. Сэнди всегда тыкала его пальцем в бок, когда он так делал, и называла сахарной жопой. Он уже три недели не слышал ее голоса и не видел улыбки. Никогда раньше они так надолго не расставались, не считая той поездки в Джорджию, когда Сэнди с бойфрендом, теперь уже бывшим, ездили на концерт. Клиффу нужно было чем-то отвлечь себя от этих мыслей, пусть даже это был разговор с нежитью о еде.

– Не так вкусно, как я это помню, – сказал Конфедерат. – Но вяленая говядина поутру перед боем тоже не пища богов. Однако она делает ровно то, что должна – придает бойцу сил.

– Ты еще где-то там, да? – Гордон придвинулся ближе, сложив руки на столике. – В пылу сражения, где грохочут пушки, развеваются знамена Конфедерации, гибнут люди, кони…

Конфедерат придвинулся в ответ, словно собирался поведать некую тайну.

– Я там, где льется кровь. – Он усмехнулся, довольный сбитым интересом собеседника, и взял стакан с водой.

Сделал глоток и обнаружил прилипший к донышку клочок бумаги.

– Конфедерация просуществовала четыре года, Союз победил в той войне. Ты вернулся в Соединенные Штаты Америки, – сказал Клифф, чувствуя необходимость отплатить вампиру его же монетой. Сделать больно, если это вообще было возможно. – Ах да, и еще рабство отменили. Да здравствуют демократия, равноправие и феминизм. – Он шумно отхлебнул свой сладкий кофе.

Поставил кружку в нависшей за их столиком тишине. Скорее ощутил, чем заметил, что последними словами все-таки сумел задеть восставшего вампира за живое. Ухмылка сползла с его лица, губы обратились в тонкую линию. Он продолжал сидеть в той же позе, склонившись к журналисту напротив, но тот и другой успели порадоваться, что дробовик остался в машине, а сабля с револьверами – в доме Боуденов.

Конфедерат медленно выпрямился, сунув бумажку в нагрудный карман.

– Я сражался за свою страну, за идеалы и тот уклад жизни, что вел мой отец, а до него его отец и его дед, – процедил Конфедерат, и в голосе его звенела сталь. – А не за то, чтоб янки обкладывали нас непомерными налогами, наживаясь за наш счет, запускали свои лапы в чужой карман и распоряжались здесь. Решали за нас, как нам жить. Знаешь, в чем была суть прокламации об освобождении рабов? – Он посмотрел на Боудена, прожигая в нем дыру. – Очень легко распоряжаться имуществом, которым ты не владеешь. Пускать по миру чужое добро, в которое не вложился ни центом. Этот сноб Линкольн даровал свободу, – Конфедерат вложил в это слово все презрение, на какое был способен, – рабам тех штатов, что не входили в состав Союза, чтобы заполучить поддержку и голоса в том векторе политики, которому он следовал. Чтобы обкрадывать нас по букве закона – день за днем. Как, по-твоему? Ты не будешь против, если я возьму твой дилижанс и скажу, что он больше тебе не принадлежит? М?

– Ну, если судить с такой позиции… – пробормотал задумчиво Адам.

– Рабство отменили во всех штатах, – сказал Клифф, пытаясь вспомнить все, что знал из школьной программы по истории. – Тринадцатая поправка к Конституции, тридцать первое января одна тыща восемьсот шестьдесят пятый год. Конечно, все было не так гладко. Ку-клукс-клан, расовая сегрегация, но это уж всяко лучше, чем как было.

Конфедерат молчал. Его напряженное молчание пугало еще больше, чем все, что было до этого. Больше, чем голодное чавканье куриной кровью во мраке часовни. Больше, чем присутствие в тачке за их спинами машины для убийств, созданной проклятьем лишенного всего раба. Он был безоружен, но у Адама еще саднило горло, после того как Конфедерат встряхнул его над полом, а у Клиффа под повязкой на запястье остались синяки и глубокие раны. Они понимали, что тварь, сидевшая напротив и рассуждавшая с видом знатока об идеалах Гражданской войны, куда опаснее, чем хочет казаться. Может быть, в этом и был его план – заболтать, отвлечь, а после, оставшись наедине, вскрыть им обоим глотки, чтоб утолить жажду крови.

Но здесь помимо них были другие посетители, работники закусочной, симпатичная Линдси, которая вот-вот должна была вернуться, чтобы убрать со стола. Над их столиком словно сгустилась невидимая туча и готовилась с минуты на минуту разродиться вспышками молний и раскатами грома.

Пока Клифф с Адамом, каждый сам по себе, думали, как выправить ситуацию и сбавить обороты конфликта, который невольно накрутили, в закусочной назревал еще один. Недовольный посетитель громко отчитывал официантку за плохо разогретый обед и непрожаренное мясо.

– … и кофе как вода из-под крана! Сколько раз его заваривали, а?! Я отказываюсь за это платить! – донеслись до них обрывки спора.

Конфедерат подался в сторону, чтобы посмотреть на источник шума. Адам выглянул из-за диванчика. Ему тоже стало интересно. И тут же похолодел, стрельнув в вампира круглыми от страха глазами. Этот страх был из тех, когда едешь на пассажирском сиденье в машине с отказавшими тормозами, а та несет тебя к обрыву на полном ходу.

– Ой-ей, – только и выдавил он из себя.

– Что?! – спросил Клифф, встретившись с ним взглядом. – Что там такое?

Немедля ни секунды Конфедерат выпрямился, как пружина, которая только этого и ждала. Сорвался с места.

Он шел к источнику шума: не одеревенелый мертвец и не съедаемый голодом кровосос – наметивший жертву гепард, стремительный и гибкий.

Тучный чернокожий мужчина все еще распалялся над горкой пустой посуды, отчитывая официантку. Милашка Линдси пыталась вставить хоть слово, взывая к голосу разума и прося быть немножко потише – не то он всех посетителей распугает. Но тот был глух к ее мольбам.

Конфедерат намеревался исцелить его глухоту. И указать на место.

Он мягко сдвинул официантку в сторону. Зашел со спины, перехватив поднятую руку с салфеткой, и вцепившись в загривок недовольного афроамериканца, ударил его лбом о стол раз. Другой. Тот завопил. Закричал, обещая надрать зад внезапному обидчику, но Конфедерата это не остановило – он треснул его головой о стол еще раз. Продолжая держать посетителя за шкирку, выволок его из-за стола и бросил в ноги Линдси.

– Ты, чертов ниггер, не стоишь и волоса этой прекрасной леди. Целуй ее туфли, грязь, – приказал он, добавив к своим словам пинка под зад.

Линдси, явно не обрадованная таким поворотом, попятилась. Все вокруг притихли. Кое-кто повскакивал с мест, но так и замер, не определившись со стороной. Боуден с Гордоном метнулись за вампиром сразу же, но, как и те сторонние наблюдатели, застыли. Меньше всего им хотелось попасть под горячую руку.

– Пусти, ублюдок! Я буду жаловаться шерифу! – прохрипел толстяк, пытаясь подняться.

Конфедерат навис над ним и ударил локтем между лопаток, выбивая дух. Толстяк заелозил по полу пальцами, дезориентированный, хватающий воздух ртом, словно рыба, выброшенная на сушу.

– Целуй. Или я вздерну тебя на суку, – процедил вампир более чем серьезно.

– Э-эм, мистер, все в порядке. – Линдси выставила перед собой руку, обращаясь к Конфедерату, снова схватившему свою жертву для истязаний. – Отпустите его, пожалуйста. Не надо больше бить, я прошу. – Ее голос дрожал.

Она была напугана не меньше жертвы, пускавшей носом пузыри из соплей. Но прямо сейчас на них были обращены все взгляды. Линдси должна была что-то сделать как минимум потому, что все началось из-за нее и ей грозила взбучка от начальства.

– Приятель, отпусти его, – вмешался Клифф, сделав шаг в их сторону. – Что я тебе только что говорил? Рабство отменили, он свободный человек, – добавил он, вызвав недоуменные взгляды в свою сторону. – За его избиение тебя могут посадить в тюрьму. Нам же это не нужно, правда? У нас с тобой еще много важных дел.

Боуден говорил с ним как с ребенком, чувствуя себя переговорщиком на ограблении банка с заложниками. Конфедерату нечего делать в тюрьме, он нужен ему для поисков Сэнди, а эти люди в закусочной понятия не имеют, насколько все может плохо обернуться, если вампир выйдет из себя. Сможет ли не съехать с катушек, если пустит грубияну кровь? Пока что тот был изрядно приложен, но ни одна ссадина не кровоточила.

– Почему, Клифф? – Конфедерат отпустил мужчину и выпрямился. Ткнул в толстяка пальцем. – Этот сраный ниггер сидел здесь как белый, ел и пил то, что приготовили эти добрые господа, а теперь не хочет платить. Поливает грязью эту милую леди. Чем она заслужила такое отношение? Это твое равноправие? Каждый ниггер теперь может унижать белого и ничего ему за это не будет? Так выходит?

– Послушай, он мудак, ты прав, – очнулся от оцепенения Гордон. – Но дело не в цвете кожи, просто он мудак и все. Ты навалял ему, он получил по заслугам, а теперь пойдем уже. Ладно? – он повернулся к Линдси. – Можно нам счет?

Та нервно кивнула. Адам повернулся к посетителям, напряженно наблюдавшим за ними:

– Все в порядке. Наш парень просто заигрался в реконструкцию Гражданской войны. Здесь не на что смотреть.

– Я никуда не уйду, пока эта мразь не сделает, что я сказал, – процедил Конфедерат.

Он обошел толстяка сбоку, склонился над ним, заглядывая ему в лицо. Тот внял наконец голосу здравого смысла, притих, прикрыв голову руками, и теперь мелко трясся.

– Пожалуйста, прошу вас, – залепетал он. – Я ничего не сделал, не знаю, кто вы такой и ничего не скажу…

– Целуй. Туфли.

– Прошу… у меня семья, дети…

– Целуй, ниггер.

Конфедерат занес руку для нового удара. Клифф не выдержал и дернулся к нему, чтобы остановить бессмысленное публичное избиение и, кто знает, еще большее дерьмо, какое могло политься со всех щелей с минуты на минуту.

Его опередила официантка.

Она стояла ближе всех к разъяренному вампиру, так что ей ничего не стоило поднырнуть под занесенную руку и сложить ладони, словно в молитве.

– Пожалуйста, прошу оставь его в покое. Я его прощаю, хорошо? Не надо ничего, пусть он идет. Хорошо? Хорошо? Ты же славный парень, правда? Ты не такой, – лепетала она, маяча перед Конфедератом, будто птичка перед лицом хищника, чьи клыки в любой момент могли сомкнуться на ее шее.

Адам и Клифф задержали дыхание.

Вампир медленно опустил руку. Покосился на продолжавшего трястись толстяка, перевел взгляд на милую официантку. Такую же дрожащую, будто лист на ветру, но отважно закрывшую собой грубияна, оскорбившего ее. Сделав глубокий вдох, Конфедерат коснулся ее щеки, задержавшись большим пальцем на ямочке подбородка.

– Откуда тебе знать, какой я?

Линдси не смогла ответить. Ее губы дрожали, на глаза навернулись слезы. Наверное, она прощалась с жизнью, когда вампир дернулся, толкнув ее плечом. Зажмурилась. А когда открыла глаза, Конфедерата уже не было в поле зрения.

– Благодари леди. Ты обязан ей своей шкурой, – обронил он, плюнув напоследок в бритую макушку толстяка. – Принесите нам счет! Да поживей. Мы и так здесь подзадержались, – нашел глазами растерянного Боудена. – Нас ждут дела, ведь так?

Тот кивнул.

На большее его не хватило.

6

Из «ЗАКУСОЧНОЙ» они вышли под гвалт возмущенных посетителей и крик «мы позвоним в управление!». Оцепенение спало, страх перед расистом-садистом в обносках отступил и вот все они уже охотно обсуждали произошедшее и помогали толстяку прикладывать лед к ушибам.

– Ну, – вздохнул Адам, покидая кафе, – могло быть и хуже.

Клифф шел впереди, Конфедерат замыкал их маленькое отступление. Журналист немного задержался, пытаясь выудить ключи из кармана джинсов, ставшего вдруг таким глубоким. Руки не слушались, а сам он не прочь был выкурить «трубку мира» прямо сейчас. Боуден держался стойко, почти как герой боевиков, когда гангстеры разносят кафе или бар, а сам он, покончив с опасностью, невозмутимо идет к машине.

– Едем к Норману? – спросил Адам, победив карман.

– Да. Заглянем к нему, может быть, он знает что-то еще, чего не знала Ванда. Расспросим по ходу дела.

Клифф говорил, а Конфедерат застыл на миг, оперевшись о дверной косяк.

– Но если он не в курсах, что дальше?

– Давай спросим Конфедерата, может быть, он знает. Эй, приятель? – Клифф развернулся. – Перед тем, как тебя усадили, ну, в то место, тебе говорили, что делать, когда сюда нагрянет зло? Знаешь, как убить дьявола?

Вампир не ответил. Перевел озадаченный взгляд с одного на другого, скривился, будто сожрал не блюдо дня, а сочный лимон целиком, и согнулся пополам.

Его вывернуло наизнанку прямо перед входом. Куриная кровь, слипшийся в черное пух, мясо с ребрышек и сгустки желчи – казалось, они только и ждали подходящего момента, чтобы покинуть обновленный желудок Конфедерата.

Адам едва сдержал рвотный позыв и, прикрыв рот ладонью, отвернулся. Боуден поджал губы, но продолжал смотреть, как восставший из мертвых блюет на асфальт.

– Вот дерьмо. – Конфедерат выпрямился и, оттерев рот рукавом старинного сюртука, сказал: – Если я не поем в ближайшие пару часов, вы, парни, вряд ли захотите остаться со мной в одной комнате.

– Да уж.

– И это не угроза.

Клифф смотрел ему в глаза и понимал, что тот даже не думал его запугивать. Что-то все-таки было правдой в историях о вампирах. С солнцем, может быть, у Конфедерата и не было проблем, но питаться обычной пищей он не мог, а нечеловеческая жажда крови, если верить рассказу Ванды Сент-Клер, скоро сделает из него беспощадное чудовище, убивающее все на своем пути.

Если Боуден еще хотел спасти свою сестру, у него не оставалось выбора.

Он должен был накормить монстра.

7

Городской морг, он же по совместительству бюро ритуальных услуг, находился на другом конце Хэмптона. Заведовал им тридцатилетний и довольно замкнутый Дэниэл Фрогс, большую часть рабочего времени проводивший в зале для вскрытий. Оформлением бумаг и общением с близкими усопших занимались двое его помощников – Виктор Шулеас и Мими Макхьюэн. Низкорослый одиночка с пристрастием к компьютерным играм и тематическим чатам в интернете, Фрогс имел сомнительную славу, поговаривали, что его, ряженым в черную мантию с черной помадой на губах несколько раз встречали на кладбище, а за глаза тридцатилетнего патологоанатома называли Дэнни Лягушка. За фамилию само собой и за блеклые, будто навыкате глаза.

«Шеви Каприс» встал перед входом в морг в 12:02 по полудни.

Из всех дурацких затей по решению проблемы с кровососом, эта показалась Клиффу с Адамом наименее рискованной, к тому же журналист воспрянул духом, вернувшись к плану опросить Фрогса. Он надеялся, что в присутствии местного жителя флегматичный патологоанатом будет посговорчивее. Крупной больницы, где могли оказывать услуги переливания крови, в Хэмптоне не было. Клиника на Бэлвью-стрит осуществляла прием пациентов, вправляла вывихи, накладывала гипс и делала какую-то часть исследований, но большую часть анализов отправляли в окружную больницу – там стояло более современное оборудование. И там же принимали донорскую кровь, но ехать до нее на машине пришлось бы не менее двух часов. Выблевавший свой последний за полтора столетия завтрак Конфедерат не мог дать гарантии, что, доехав туда, не начнет резать пациентов как кур. Допустить ситуацию из разряда, как выразился Адам, попадания говна на вентилятор, они не могли, поэтому задав пару наводящих вопросов вампиру, решили попытать счастье в морге. Пара свежих покойников с кровью, не успевшей свернуться за ночь – это все, что им было нужно.