Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 2

– Надо бы воды глотнуть, – озвучил мысли рыцарь.

Вондар молча присмотрелся и быстро увидел тропинку из попадавших со стены камней, по которой можно было пролезть к листьям, растущим, казалось, прямо из земли. Так и поступили. Чародей шел впереди, страхуя слабого пока Велизария. Листья точно для воды и предназначались: они не только хорошо накапливали ее, но и пить с острого конца с чуть загнутыми стенками было так легко и привычно. Назад вернулись тем же путем, ведь спускаться дальше к началу леса не имело смысла, пройти по изменившемуся ландшафту не вышло бы без вездехода, а тратить всю без остатка магическую силу на усмирение природы Вондар не стал как минимум по двум причинам. Итак, они забрались к площадке под навесом, а от нее по узкому карнизу обогнули часть скалы. Карабкаться по кручам получалось реально и, возможно, было удобнее, нежели идти в обход, только не после сильной грозы. Повелитель ветров прикинул шансы с раненым братом по Битве пробраться по стене и убедился, что проще спуститься на пляж. Море подступало с северо-запада, сокрытое туманом. Они скатились по осыпающемуся боку скалы, мокрый щебень горохом раскатился по сырой земле, пропадая в проходящем мимо потоке. Дорогу к большой воде здесь перекрывали высокие кусты, сквозь которые пришлось проломиться по зеленому коридорчику.

Путники ступили на уплотнившийся песок, прибой тихо шептал под ухом, еле-еле видимый в зыбком, дрожащем тумане. Море утихомирилось также быстро, как и небеса, волны, вздымавшиеся до туч, теперь не превышали колена. Весь берег покрылся мочалом из спутавшихся водорослей, облепленным ракушками, рачками, кусками плавников и костей, икрой, палочками и веточками. Характерный подгниловатый запах уже стоял над этим месивом, то ли еще будет, когда оно подсохнет! Люди шли медленно, волочили ноги с трудом, словно им препятствовал сильный ветер, словно идти тут было сложнее просто так. Жара начинала распаляться, туман окрасился желтым заревом, будто лист бумаги, за которым зажгли свечу. Велизарий волочил по песку меч, найденный у предгорья (Зосимос, нагруженный тюками и несущий собственное оружие, конечно, бросил его), за ним тянулась темная осыпающаяся борозда. Оружие обнаружилось на том самом месте у ступни скалы, где клоп настиг рыцаря врасплох. И надо сказать, ему повезло, что оружие вернулось к нему, ведь путь по которому ушел Зосимос и ящерица-проводница, залило селевым потоком. Меч валялся у самого края бурной струи, Зосимосу тяжело было тащить лишний груз, он предпочел взять сумку Вондара. Ему стоило бы подумать, что чародей вернется с товарищем или без и ему пригодится пища и питье. Да и прикрыться от жары или дождя (который следовало предполагать). Но витязь плохо соображал в тот момент, Вондар ни капли не осуждал его, скорее тревожился о его судьбе. Тогда в лесу он четко ощутил слежку, и едва ли можно было укорить в этом окаянного клопа. Морок запустил свои длинные черные щупальца в колыбель драконов (элементалист знал, в отличие от большинства, что Короли драконов не создавали Эртабарада как убежище, они родились в нем и позже вернулись, а все остальное – байки и легенды, поддерживаемые самими же драконами).

Туман редел, уже виднелось над зеленоватой, похожей по цвету на масляное пятно водой как поднимаются длинные шеи с головами как у акулы-молота. Трубный вой летел над бурунами и устремлялся в небеса, подобно морской птице, схватившей рыбину, а затем ушедшей в облачный простор. Огненная вспышка разбрызнулась над Этеменанки, столь далеким и столь желанным. Гнездо Королей, древнейшая Мировая гора из легенд, уже и самим временем позабытых, словно напоминала заблудшим смертным, кто правит в этой земле. Первобытный огонь земли в клубах дыма, сопровождаемый ревом взрыва и рыком могучих ящеров ударил в небеса, отчего они запестрели радугами. Потом все стихло, до горы по-прежнему было не дойти, не долететь, а мнилось в миг взрыва из глубины, будто она рядом совсем, а путь окончен.

Впереди они увидели темное, бесформенное тело, нарушавшее гипнотизирующее однообразие пляжной полосы, грузная масса всплыла из тумана – это было животное. Все естество донельзя измотанных людей протестовало против схватки, вот кто бы только их тогда спрашивал. В агрессивности обитателей Эртабарада оба предостаточно убедились, чтобы не утешать себя пустыми иллюзиями, а раз это существо выбралось на сушу, то оно либо ищет таким образом пропитание, либо отдыхает. Во втором случае возникал шанс избежать стычки, столь неуместной, однако готовиться нужно было к худшему развитию ситуации. Вондар вовсе не хотел лишать жизни очередное существо, даже попытался «нащупать» его разум, не встретив ответной активности. Животное было глухо к призыву мысли. Маг оголил топорики, Велизарий через силу поднял будто бы отяжелевший меч. Им навстречу полетел щелкающий визг, что-то хлопнуло, мелькнуло и поднялось за серую с золотом ширму тумана. Люди напрягли ноги, ожидая нападения неведомого зверя из глубин, но больше темное туловище ничего не сделало. Да и издаваемые звуки (они, кстати, повторились еще дважды) не соответствовали размерам животного, такому бы великану больше подошел низкий рев, периодически звучащий в заболоченных джунглях позади. Они пошли дальше, вымеряя каждый шаг, подошвы неглубоко погружались в плотный расползающийся песок. Оружие держали наготове, тела обоих напряглись для отскока. Подходили ближе и ближе, а монстр не шелохнулся, как не живой.

– Э, да он мертвый, – тут же смекнул Велизарий.

Вондар распрямил напружиненную спину, и обычным шагом подошел к туше. Его сомнения насчет «молчащего» разума зверя полностью удовлетворились: у мертвого нет разума. Вскинув кверху белое брюхо, морской ящер с четырьмя ластами и большой пастью на широкой, подавшейся вперед морде вывалил язык, глаза покрыли бельма. Из вспоротого живота выползали насытившиеся крабы, уступая право отобедать сородичам, только подоспевшим к банкету. Часть тела была изорвана и обклевана, некоторые твари, похожие на маленьких безруких драконов продолжали хватать мясо, не тревожась по поводу появления двуногих. Им же принадлежали и противные визги, с коими рептилии вспорхнули при виде людей. Ящера выкинуло штормом, вместе с россыпями раковин, рыб и моллюсков. Все они теперь служили пищей для сухопутных и небесных обитателей. Для Вондара и Велизария это значило лишь, что часть пути они смогут проделать без каких-либо нежелательных приключений, за дальнейшую часть его ручаться было рано.

Маг посмотрел на скалу, с которой обрушивались водопады, вода бежала руслами промытых раньше рек, существующих недолго после бурь. Отсюда виднелась тропа – карниз на высоте полусотни метров, – тянущаяся вдоль стены, а далее расширяющаяся.

– Не будь я Вондаром Мудрым, если алтарь не там, – проговорил он.

– Это предположение или подсказка духов?

– И то и другое. Можешь не сомневаться, Зосимос и Шшам-ра прошли той дорогой. Можно немного сжульничать, я подниму нас наверх, призвав ветер. Думаю, духи кула не сильно обидятся на нашу импровизацию в священном обходе.

– По мне, хоть бы пройти удалось, – вздохнул рыцарь.

До стены пришлось преодолеть полосу песка, колючий кустарник и болотистую почву, образовавшуюся из-за собирающихся тут ручьев. Затем по камням на насыпь, а там Вондар развернулся к солнцу, протянул к небу руки и позвал ветры Эртабарада. Гудящий вихрь подхватил их, словно ладонь исполина и аккуратно поднял на уровень дорожки, где было больше места. Идя гуськом, странники миновали отвесную стену, попав на плато. Вода стекала небольшими протоками, не представляя сложностей для преодоления. Среди камешков, раздробившихся при падении с вершин, белели косточки крылатых существ и ящериц, одни не превышали по размерам указательный палец, иные могли бы посоревноваться с коровьим ребром, но таковых повстречалось два-три. На скалах жили ящеры, их крики далеко разносились окрест, будто кто-то вращал проржавевшее колесо карусели. Вондар шел настороженно, как гончий пес. Чутье элементаиста позволяло ему видеть следы духов и высших энергий, в достатке вьющихся вокруг всякого алтаря. Духи камней показывали верное направление, говоря, где повернуть в темный зев пещеры, а где вскарабкаться на неприглядный уступ. В отличие от манидо, бесов и эльфов, отошедших от Туата де Дананн, духи стихий и природы не лгут, не озорничают и не губят людей. Они общаются с ними наравне, если только смертный способен понимать их беззвучный язык. А шамана или ведуна, титул коего достался Вондару в Деомирре, они всегда слушают с радостью, всегда дают ответ.

– Следы! – воскликнул Велизарий, задерживая мага.

Вондар, увлекшийся поиском «нити духов», верно, не заметил бы отпечатки ног на пыльном полу базальтовой пещеры. Шшам-ра знала маршрут обхода от предков, конечно же, она прошла тут и провела Зосимоса. Следы паладина вихлялись, путались, точно шел пьяный. Он устал, с трудом перенося климат Царства драконов. Здесь они пересидели бурю, что видно из отпечатков ягодиц человека и свернутого калачиком тела ящера. Там напились у щели, из которой до сих пор струится серебряная ниточка.

– Они ушли около часа назад, – предположил Вондар, хотя не мог судить по следу с уверенностью. Каких-либо признаков стоянки кроме отпечатков седалища Зосимос тут не оставил, огонь развести не мог.

На выходе из пещеры, правда, валялась пустая бутыль из-под сока и несъедобные шкурки с вяленого мяса. Велизарий припал к земле, как если бы уронил что-нибудь очень маленькое, например булавку, и искал это.

– Пойдем, – поторопил чародей.

– Спешить надо, – кивнул рыцарь, – только осторожно. Вот, взгляни сюда.

Вондар рассмотрел полумесяц на мокром песке, занесенным штормом на плато. По форме он походил на след стопы, одетой в легкую обувь, причем наступали на носок или крались. Для повелителя ветров, раньше спутников определившего слежку мороков, быть не могло сомнений. Убийцы Дра-Ктара вышли на охоту, и жертва оторвалась от них не далеко. Окинув взором мрачные утесы с норами, где ящеры доброй сотнею копошились в высоте, хлопая крыльями, маг поворчал себе под нос. Небо прояснилось от тумана, но было серо (местами красноватое) и тоскливо. Вондар нащупал топорик на правом бедре. Верное оружие против зла ждало своего часа. Он не боялся идти, ведь духи видели все, в том числе и демонов ночи, крадущихся по камням.

Глава 6

Ксандор двигался как зомби, которого отходили батогами. Голова кружилась и слабо болела изнутри, прямо сам мозг болел, болело и избитое тело. Воспоминания о том, что он и его товарищи претерпели в Морагоде, превратились в смутные образы похмелья. Но, не смотря на собственное состояние и упирательство Эландры, испытывающей такие же муки, воин настоял на посещении столовой – от голода сводило кишки, а на шарики походного рациона тошно было смотреть. Дворец Тигилона пострадал чудовищно, однако двери столовой приветливо отворились перед генералом, в лицо ударил теплый аромат горячих блюд, скромных, зато по-домашнему вкусных. В данный момент он возвращался к столику с подносом в руках, Грин в напряженной позе скрючился у стены. Видно было, манидо не одобряет задержку, но сам не имеет ни малейшего представления, что можно сделать. Эландра поникла над столом, растирая лоб, Нимар тоже пришел с остальными, с циничной ухмылочкой он рассматривал дырищу на полстены и часть потолка, пробитую случайным (а то и намеренным) снарядом берсеркеров.

Ксандор тяжело упал на стул, тихо застонав, когда синяк на спине натолкнулся на покрытую пластиком спинку. Размашисто занеся ложку, он нацелился в самую середину горки картофельного пюре с вареной стручковой фасолью и тут на глаза ему попался чей-то скорченный палец с длинным потрескавшимся ногтем. Палец выглядел так, будто его отрезали у мертвеца, пролежавшего в могиле месяц, в действительности же принадлежал существу из другого мира.

– Чудно, у меня в тарелке палец! – громко, но без особого удивления воскликнул воин. Больше в голосе звучало разочарование. – У меня в тарелке палец, а я даже не знаю, из какой он вселенной!

– Ничего, объешь вокруг, – севшим голосом сказал Эландра и слабо улыбнулась.

– Хорошо, что хотя бы у тебя хватает самообладания смотреть на это с юмором.

– Не только у нее, – поправил Нимар.

– А тебя забавляет бедствие Альянса, не правда ли? – Ксандор недобро покосился на сверхвоина. – Если Хаос доберется до тебя, мы плакать не будем, обещаю.

Грин в задумчивости поводил носом, затем все же произнес с непривычно важным и серьезным видом:

– Пожалуй, Нимар Темный еще может внести свою лепту в победу над проклятием Морагода.

– В этом самом Морагоде он показал себя не лучше нас, – в Ксандоре уже не было запала спорить с обычной горячностью, говорил он тихо и спокойно. – А хаос ближе его душе, ближе, чем любому из нас.

– При правильном подходе можно повернуть оружие врага против него самого. Ну что, герой, готов действовать по моему плану? – дух обратился к Нимару.

– Сперва посвяти, – улыбка убралась с лица Нимара, брови накинули тень на глаза. – Я здесь по одной причине…

– Знаем, знаем, – оборвал манидо. – Ксандор сорвал один мой замысел, в том винить его я не стану. Смертные – есть смертные. А я тут подумал о другом. Молес!

– Заканчивай, – уверенно отрезал сверхвоин. – Дух, ты всю дорогу занимаешься тем, что рискуешь нашими жизнями. Молес – это уже перебор даже для меня.

Грин заворчал, показал Нимару какой-то жест междумирцев, наверняка имеющий неприличное значение, и вернулся на место. Все пригорюнились, кроме Грина подавать идеи было некому, а тот придумывал прожекты, один опаснее другого. Ксандор, мытарясь с голода, последовал совету своей девушки: сдерживая рвотные позывы, он отодвигал от общей кучи пюре те его части, которые находились дальше от инопланетного пальца, а две подкопченные сардельки вообще не соприкасались с ним.

Двери столовой раздвинулись, вызвав легкий порыв ветра из пробитой стены, она же крыша – ярусы дворца напоминали шляпку гриба на ножке, основном столбе. Акуан быстрым шагом влетел в полупустую залу, не заметив друзей сразу (видимо, от волнения), он прошагал почти до стойки, за которой расплылся младший повар. На лице его застыло выражение великой думы, не отпускавшее с тех пор, как армия берсеркеров и демонов, о каких повар лишь в сказках читал, обрушилась на твердыню Альянса, да еще и после того, как о победе над Легионом начали говорить как о данности. Немало психику повара пошатнуло и появление в морозильной камере какого-то злобного двуногого «быка», как существо окрестил шеф-повар. После того, как тварь пожрала половину запасов и напала на персонал столовой, ее удалось усмирить силами сковород. Тяжелые деньки выдались у всех, но Акуан дал бы фору любому. Растерянным взглядом он посмотрел сначала налево, встретив там кучку растрепанных солдат, затем повернулся налево. Именно тут, возле дыры, дающей много света и свежего воздуха, сидела знакомая пестрая кампания.

Ксандор выждал, пока сверхвоин их заметит, и помахал рукой с банкой пива, кое принес с собой заранее, поскольку в столовой дворца алкоголь не подавали. Удержаться от старой привычки не получилось и на этот раз. Сколько пытался он бросить, но каждый раз случалось что-то из ряда вон выходящее, держать обещание становилось невозможно ну никак. Эландра тоже не настаивала, стараясь держаться лояльной позиции.

– А Гром?..

– Копается в доках, – не дал товарищу закончить вопрос Акуан. Бросив недобрый взгляд на Нимара, он сел на свободный стул. – Похоже, бедняга Гром загорелся желанием дать Хаосу генеральное сражение. А я думал, у меня идея-фикс накостылять Молесу.

– Впервые слышу, чтобы Грома называли беднягой, – вставил свою ремарку Грин. – Даже при жизни до обращения в сверхвоина-телохранителя он меньше всего вызывал жалость. Ну да о чем это я…

Оба, и Ксандор и Акуан, посмотрели на манидо с удивлением.

– А что ты собирался нам рассказать про лофусов? – спросил воин, прихлебнув из банки. – Во дворце уже болтают о возрождении былого Альянса…

– Да-да… – Акуан задумался на долю секунды. – Столько произошло событий. Мы отправились на Нуламу, я с трудом представлял самому себе логическое объяснение того поступка. Однако мы нашли больше, нежели могли ожидать. Намари в самом деле не все погибли в день, когда Альянс потерял надежду. В подземных комплексах ждали прибытия наших войск несколько сотен тысяч выживших, с ними был приличный флот небесных щитов и прочих кораблей, не знаю, как они все зовутся. С их помощью мы атаковали Альфа-Белтар…

Ксандор поперхнулся пивом и выплюнул его обратно каскадом брызг. Высморкав нос в бумажную салфетку и утерев остатки пива с подбородка, он вперил выкаченные, как у безумца, глаза на рассказчика.

– Чего? Какой Альфа-Белтар? Это же крепость Легиона в нашей Галактике. Чего-то ты гонишь, брат.

– Спроси у Грома, – сослался на неоспоримый авторитет Акуан, отвалившись на спинку стула. – Продолжим, только, Ксандор, Всевышнего ради, пиво отставь. Первый советник намари велел нам уничтожить шпиль над базой, не знаю, что это такое…

– Пика брудугаров, – как бы между делом пояснил Грин. – Не стану вдаваться в подробности, слишком глубоко в историю Мироздания уходят корни Пики. Скажу лишь, что так берсеркеры, а ранее брудугары, устанавливали связь с Владыкой Хаосом. Кстати, первый длагат из брудугаров скоро с нами свидится.

– Опять дурное пророчествуешь, – полушутя поддел духа воин.

– Пика так пика, – махнул рукой Акуан. – В общем, мы с Громом отвлекали целый флот Легиона, пока лофусы навалились на базу. И, пожалуй дело кончилось бы плохо, но вдруг… Угадай, кто соизволил прийти на помощь? Зурара! Вот уж кого, лично я не ждал увидеть. Они воспользовались случаем, конечно, но их пушки и астероидные камнеметы пришлись впору.

– Секундочку, – оборвал рассказчика Ксандор, – а где лофусы-то?

– А Титос где? – обеспокоилась Эландра, упредив ответ Акуана. – Его ведь не было во дворце, когда мы вернулись и с вами он не пришел!

– Верно, – кивнул воин. – Я бы не заметил даже отсутствия Вондара, а он, кстати отсутствует. Титос где?

– С ним все в порядке… наверное, – Акуан неуверенно потер шею, отчасти стыдясь проявленного безразличия. – Мы разминулись там же. Я и Гром гоняли берсерков, а Титос остался на корабле. Должно быть, он… Хм, я как-то не задумывался, куда подевались все намари, в какой-то момент корабли просто исчезли, вот так вот, – он развел пальцы веером и пшикнул. – Лайней собирался освободить Ил’Алра, уничтожив эту иглу.

– Крестоносцы пропали незадолго до Второго Вторжения, – поправил Нимар, глядя из-под капюшона. – До меня доходили известия об их гибели. Не может же целый народ раствориться в воздухе.

– Может, – с прежней интонацией стороннего слушателя заявил Грин. – Речь идет о посвященных, о смертных, борющихся против Тьмы. Хаос изолировал Ил’Алра в ячейке субпространства, на границе с Междумирьем. Обученные медитативным практикам своих наставников намари, крестоносцы пребывали в трансе около десятка лет по Глобальному исчислению и примерно столько же по исчислению Мироздания. Интересно, – перекинул тему дух, – древние народы оживают. Их давно похоронили под пеплом Вторжения, а они оказались живее всех живых. Воистину необычная Эпоха!

– Он сказал, намари «хотели» освободить, а не «освободили», – не согласился сдать позиции Нимар.

– Они живы, сейчас я ясно это вижу. И не думай спрашивать, как – я, черт возьми, междумирец, это кое-чего да значит!

– Может, продолжим в Зале Правосудия, – покосился за спину Акуана Ксандор. Казалось бы, удивить солдат, автоматически, по-коровьи жующих обед, уже нечем, однако глаза людей живо вздернулись от полупустых тарелок при возгласе манидо.

Грин пожал плечами, выражая безразличие, но Эландра и Акуан с готовностью поддержали предложение. Вместе они протолкнулись в коридор, стены которого кое-где проржавели, обгорели или покрылись солью. Отсутствуя во дворце длительное время, генералы пропустили два или три мощных выброса хаотической энергии, столкнувших половины Мироздания под самыми непредсказуемыми углами. Влияние Ра ослабевало, и Хаос знал об этом. Воины света невольно ужаснулись истинному положению вещей, они почувствовали себя маленькими и слабыми, лежащими на ладони могущественной стихии разрушения, способной по воле сжать пальцы в кулак, размозжив своих врагов. Все это походило на постановку в кукольном театре, марионетки дрыгаются, пока это нравиться зрителям. От осознания беспомощности на Эландру накатило такое отчаянье, что слезы хлынули из глаз. Владыка буквально издевался над жертвами коварного замысла. Грин покачал головой, как врач ею качает, видя безнадежного больного.

Дворец превратился в поле после битвы, атака и всплески энергии Мироздания нанесли непоправимый ущерб. Кровь, всюду: на полу, стенах, даже потолке; всюду была кровь. Многие трупы еще не успели вынести, а создания из других миров, перепуганные непонятными им изменениями среды, добавили жертв. Стонущие солдаты Альянса, как тени мелькали по коридорам с моргающими лампами. Паладины Светлых Орденов несли вахты на случай возвращения безликих или вторжения из иных Царств, но даже они не смотрели на необычную процессию. Сила хаоса, как известно, в страхе, и страх правил в стенах Тигилонского дворца всецело. Вондар пропал, и дух паладинов опустился вместе с духом защитников Альянса. Акуану вдруг на ум пришла мысль: а что твориться на других планетах, в других мирах, в Аллин-Лирре, в Адарсахе? Доколь глубоко вгрызлась черная зараза Хаоса в белоснежную плоть Вселенной? Лифт не работал, за стиснутыми дверями слышался скрежет, в проломанной между створками щели искрила лампа. Лестница же была побита валуном из параллельной реальности, горстки рыжего, похожего на тертый перец праха, оставленные телами безликих, то и дело вылетали из-под ног в виде облаков. Мощные орудия линкоров Легиона класса «Карачун» пробили дворец в самой глубине. Для мощных машин уничтожения стены не представляли проблем для преодоления. Но подняться все же получилось, не прибегая к особым способностям.

– Я отлучусь по нужде, – предупредил товарищей Ксандор незадолго до дверей Зала Правосудия.

– Ну еще бы, – вечно недовольным и саркастическим голосом проверещал Грин.

Ксандор почесал поясницу и свернул в короткий коридор с уборными. Пол тут заменяла ломкая хрустящая трава с синими капельками на стеблях, воин не придал этому факту значения, хотя мысль об опасности заразиться какой-нибудь дрянью мелькнула в голове. В мужском туалете явно что-то взорвалось, по стене раскинулась черная клякса, зеркала разбились, усеяв раковины под ними серебряной крупой, писсуары валялись на полу, утопая в странного вида жиже. Ровно гранича с этой жижей, блестела лужа крови. При одном виде уборной, воин застопорился, в рот из глотки выплеснулась жгучая слюна с желудочным соком. Пришлось повернуть к женскому туалету, но за дверью, изъеденной коричнево-желтым грибком, пузырилось нечто зелено-бурое и смердящее, как извалянные в навозе трупы. Ксандор, быть может, не постеснялся опорожниться в подходящем углу, да только коридорчик был открытым, а солдаты бродили туда-сюда без конкретных целей и указаний. Все-таки негоже генералу таким хулиганством заниматься. Послав все куда подальше, он вернулся в мужскую комнату. На выбор представлялись две кабинки, на вид невредимые (об остальных двух лучше было даже не помышлять), и Ксандор ввалился в первую. Ботинки хлюпнули кровавой слизью, воин с грустью и отвращением уставился на половину туловища дворцового служащего. Обрубок торчал из унитаза, нижняя часть тела жестоко отгрызли, лицо закостенело в гримасе ужаса, отовсюду веяло темной силой. Преисподняя также «выходила из берегов», проникая в реальность смертных. Слепо шаря по коржавелой дверце, он вышел из кабинки спиной. Зато в соседнем отсеке кроме лиан, оплетших унитаз, ничего подозрительного или скорее отвратительного не было.

По пути к Залу Ксандор ужасался, насколько сильно все же повлияло соединение на планеты. Ведь до отбытия с Валара таких искажений не возникало, а дальше его кидало по местам, где до последнего момента не случится ничего невероятного. В Междумирье так и вовсе сложно разобрать, что образовалось после выброса, а что испокон веков было. Ноги воина подкашивались против воли, кончики пальцев дрожали, голова гудела. Когда Армагеддон затеял темный ритуал Большого взрыва, он испытывал страх, сильный, хотя во многом подхлестываемый магией Духа. Тогда он впервые столкнулся с «настоящей» Вечной Битвой, тогда он видел в себе героя, сокрушающего зло. Армагеддон проучил его и не его одного. Затем был Эльтвиллан. Запертый в стенах замка перед лицом великой армии Зверя и Владык, перед топчущим горы Фатумом он испытал самый большой страх, на который, казалось, вообще способен человек. Не было выхода, обреченность душила его. Он помнил тот страх, помнил, как билось и трепетало сердце Эландры, прижавшейся к его груди. Но они спаслись. И вот теперь наступил апофеоз, Разрушитель сделал так, чтобы надежда не спряталась под крыльями драконов, не затаилась на остриях заточенных мечей и копий, не сложила крылья в сердцах героев, ожидая тот последний миг, когда эти крылья расправятся. Нет, Владыка Хаос убил надежду. Ксандор понимал, сколь глупы и потешны попытки сопротивляться, слышал в мозгу низкий смешок Разрушителя…