Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 2

Николай Бершицкий

Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 2

Глава 1

Вондар вынырнул и широко раскрыл рот, глотая воздух. Было бы глупо утонуть человеку, имеющему власть над силами природы, но он был близок к гибели. Призвав на помощь водяных духов, маг выскочил из болота, словно его сильно подтолкнули снизу. Ухватившись руками за целые бревна гати, он вскарабкался на мосток и стряхнул с волос широкие наполненные жидкостью листья донной травы и черно-бурые клубки водорослей и гнилой листвы. Одежда отяжелела, в карманах плаща стояла тухлая, пахучая вода, туфли едва не соскакивали с ноги под весом все той же воды. Чародей разулся, выплеснул жижу из обуви и одежды, висящей, как непомерная кольчуга. Но все неудобства меркли перед тревогой за Велизария. Падение сильно замедлило преследователя и предоставило клопу значительную фору. Насекомое могло быть где угодно, за десятки километров отсюда. Вондар верил в лучшее, убеждая себя, что раз существо охотилось в здешних краях и не насытилось на месте, значит логово поблизости. Каков смысл бегать с обедом на шее, вряд ли животные Эртабарада сильно отличались от собратьев в других мирах. Законы природы везде одинаковы, а охотник никогда не отправится искать добычу за тридевять земель от жилища – это не выгодно и рискованно. Исключение могут составить бродячие хищники, но в таком случае, зачем клопу удирать далеко. Он мог бы устроиться на трапезу прямо на месте или, испугавшись людей, отойти в сторону. Погони он не видел и не мог знать о Вондаре.

Он осмотрелся, в первую очередь проверяя деревья. На толстых мшистых стволах гнездились крылатые ящеры, походившие на летучих мышей, с шерстистыми спинами, жуки с блестящими вытянутыми, как у плавунцов, панцирями и болтались коконы. Нити, из которых они сплетены, выглядели грубыми, имели серо-черные цвета и лежали не так аккуратно, как у пауков. В коконах подергивались жертвы «ткача», всевозможные звери чуть больше собаки. На одном из коконов элементалист заметил клопа, все встало на свои места. Значит, плетут оболочку для добычи именно они, следовательно, надлежит искать пропавшего магистра в таком точно коконе. Вондар поспешил вдогонку, впрочем, следя, куда ставит ногу. Обнаружить человека, оплетенного нитями, не составит труда, ведь вокруг нет ни одного существа со схожей анатомией. Кула отдаленно напоминали людей, но хвост выдал бы их сразу. К тому же рептилоиды не забирались так далеко в джунгли без надобности и знали местность и животных, на ней обитающих, сложно представить одного из них жертвой клопа-переростка. По логике Велизарий и не должен был быть опутан целиком, не так долго маг провел под водой и после спасения.

Проблему составляла мобильность клопов, они сидели на отдаленных от тропы деревьях над водой, не испытывая неудобств, а также могли легко перепрыгивать с одного на другое. Вондар при необходимости поднимался в воздух, только для этого требовалось создать миниатюрный ураган. В условиях болотистых джунглей он не развернулся бы должным образом, его начало бы лупить о стволы, имелась и вероятность запутаться в лианах или нитях, оставленных клопами и, возможно, пауками. Почему им не обитать тут наравне с большим числом видов насекомых, неплохо уживающихся среди ящеров и при высокой температуре, членистоногие вообще опережают многих существ в эволюционной гонке. Пришлось двигаться в том же направлении, надеясь на удачу, звать товарища Вондар не стал – крики скорее привлекли бы не рыцаря, а его захватчиков. Да и кроме клопов на болоте таился целый ворох опасных тварей. В частности крыланы на ветвях выглядели угрожающе. Они спали, но видно было, что сон их предельно чуток. В кронах высоких деревьев, вроде эвкалипта, слышался шорох и треск ломаемых тяжелым телом веток. Одному Всевышнему известно, какие еще зверюги водились в заболоченном лесу. Чародей проверять не стал, тем более что его внимание привлек остров посреди топи и деревьев. Он образовался вокруг толстенного ствола, уходящего на верхние ярусы, где дерево раскидывало зонт из ветвей и листьев. Холм уходил под воду без явных границ, словно его залило совсем недавно. Могучие корни, выходящие на поверхность, и часть ствола оплетали грязно-серые нити, на некоторых болтались коконы. В белой массе этой пряжи Вондар различил бледное тело рыцаря.

Охотника не было поблизости, зато маг быстро нашел его в метрах пяти от дерева: клоп, скользя по болоту, как по катку, кидался на другое причудливое насекомое, также перемещающееся по воде. Тем временем добыча ускользала – по дереву к бездыханному Велизарию сползала толстая гусеница с торчащими кожистыми «усиками» над глазами и на диво мощными челюстями, мало походящими на жвала насекомых. Челюсти гусеницы представляли собой рыжеватый капкан и, в отличие от подавляющей массы переходных форм, таких как другие гусеницы, эта личинка не довольствовалась листьями. Возможно, она превратиться в стрекозу или аналогичного хищника, с которым не знакома наука во Внешнем Мире. Так или иначе, гусеница сама являлась хищником, и ее жертвой суждено было сделаться Велизарию. На счастье путь к острову был не долог, по воде добраться не получилось бы, зато, скакнув через заросшую мхом и травой кочку это – раз плюнуть. Маг прицелился на коричневатый с примесью темной зелени бугор, вздымающийся из болота, прыгнул и приземлился точно на него. Возвышенность позволяла легко встать и держать равновесие. На ней можно было стоять втроем. Следующий прыжок должно было совершить на большую дистанцию, но Вондар держал себя в отменной физической форме, проблемы не могли встать на его пути. Так он думал.

Снова согнувшись для прыжка, повелитель ветров собирался рвануть вперед, как твердь под его ногами заходила ходуном. Едва устояв, он припал на колени, вцепился в выбоины в шершавом холмике пальцами и затаил дыхание. Гусеница времени даром не теряла, приблизилась к паладину на расстояние вытянутой руки и уже щупала его голову своими «резиновыми» антеннами. Вондар привстал, хотя бугор вновь дрогнул и словно приподнялся над водой. Плавным движением он изъял из-за пояса топорик, но пожалел кидать его, вдруг пропадет в пучине. Только сейчас он вспомнил о лазерном пистолете, про который основательно забыл в ходе странствий по разным мирам и битв с демонами, где пистолет не имел значения. Проклятущий холм точно нарочно мешал целиться, это раздражало вдвойне потому, что причины для локального землетрясения, коснувшегося одного-единственного холма, попросту не существовало. Догадка пришла к чародею в один момент с подъемом «холма» еще выше. Из закипевшей воды поднялась заостренная вперед и плоская сверху голова, покрытая чешуей. Полный зубов острый клюв гигантской черепахи пускал по вязкому простору болота пузыри, временами исторгая скрип, как от несмазанных ворот. Панцирь, до того погруженный в воду и сокрытый ряской, в диаметре составлял около трех метров, но возвышался, из-за чего стоять на нем было практически невозможно. Однако медлить с выстрелом Вондар тоже не смел. Навскидку наведя на гусеницу оружие, он выпустил три луча, два из которых поразили цель. Змейки дыма из ран взвились в воздух, личинка упала под дерево, медленно скатилась в болото и исчезла в зеленой мути.

Вондар не любил убивать, особенно существ, не отдающих себе отчета в том, что их поступки наносят вред. К несчастью, далеко не на всех живых существ он мог влиять внутренней силой своего духа и души, некоторые случаи не вписывались в рамки. А тут элементалист оказался ограничен и временем, кому ведомо, какими способами гусеница подготавливала к употреблению кушанье? Вондар не мог ручаться, что Велизарий жив до сих пор, а ведь зловредная гусеница вполне возможна и сама использовала яд.

Правда с начала надо было определиться, как быть с черепахой. Агрессии она не проявляла, едва ли ощутив на спине неведомого пассажира. Но черепаха-великан из мира ящеров, изолированного от остальной Вселенной, – не лучший вид транспорта. Животное приблизилось к островку на близкое расстояние, маг соскочил с панциря, щели в котором, плотно забитые плодородной землей, заросли так сильно, что со стороны – ей богу, холм или кочка! Отличить невозможно. Клоп основательно втянулся в потасовку с соперником, почуявшим свежее мясо. Отступать эта помесь водомерки с муравьем не намеревалась, предпринимая одну отчаянную попытку прорыва за другой. Защитнику приходилось стоять до последнего, даже было бы жалко лишать его добычи, не будь она человеком и соратником. Вондар склонился над посиневшим рыцарем, остекленевшие глаза смотрели в одну точку прямо перед собой. И все же чародей увидел слабую искру жизни в сердце воина Света. Яд клопа парализовал его, но не убил и, видимо, не привел к перевариванию внутренних органов, как слюна пауков. Надежда, что Велизарий и дальше будет бороться со смертью так же успешно, как до сих пор, ни на чем не основывалась, следовательно, лелеять ее не имело смысла. Нужно было действовать! Вондар обладал недюжинными способностями, а исцеление ран и тем более отравлений в их список пока не входило. На магию полагаться он, тем не менее, мог. Призвав струю свежего воздуха, отправил ее вентилировать легкие пострадавшего, создав воздушный насос. Часто яд различных видов змей, медуз и насекомых обрывает жизнь жертвы, затрудняя дыхание.

Следующим шагом после оказания первой помощи был поиск путей к отступлению с островка. Убить клопа дело не хитрое, но так или иначе придется выбираться. А забрав лишнюю жизнь, Вондар лишь омрачил бы свою душу и предал бы идеалы, ради которых забрался в такую опасную даль. Черепаха уплыла, два ее сородича маячили в отдалении: от одного виднелась лишь верхушка панциря, второй выбирался на островок в двух сотнях шагов южнее. Пропустив через себя заряд силы, сделавший тело рыцаря почти что невесомым, Вондар подхватил того на плечо. Клоп как раз заметил чародея, уходящего с его добычей. Состязаться в скорости с насекомым, испокон веков живущим на болотах и в лесах, нечего было и думать. Маг разбежался, прыгнул и одновременно велел камню на большой земле взмыть в воздух. Булыжник оказался под ним тогда, когда он планировал, оттолкнувшись от него, Вондар тяжело опустился на кусок тверди рядом с гатью, промяв мягкую глину. Камень случайным, но удивительным образом обрушился на клопа в тот момент, как насекомое скользило за беглецами. Глухой всплеск, последовавший после обрывистого треска, похоронил хищника. Люди могли спокойно уходить. К Велизарию это относилось в меньшей степени, он не мог стоять на ногах и походил на труп. Однако Вондар по-прежнему ощущал в нем жизнь. Маг решился на опасную «операцию», на кою был способен. Непосредственно исцелять он не умел, зато мог контролировать жидкости. У него возникла мысль воздействовать на кровь паладина и ускорить выход яда. Такая манипуляция ставила под угрозу жизнь магистра, но тот и так балансировал на грани. Он оттащил Велизария на траву дальше от смрада и духоты болот, насколько это позволяло ему время и местность.

Чуть согнутые пальцы чародея опустились на уровень сердца, Вондар услышал его неровное биение. Однако он избавился от малейшей капли страха, чтобы его губительное влияние не испортило сосредоточение. «Нащупал» сосуды, «привязал» кровоток к пальцу и медленно повел отраву к порам кожи. Важно было постоянно сохранять контроль над манипуляцией, ведь малейшая ошибка могла привести к выделению через кожу самой крови. Потеря жидкости и так грозила Велизарию, но на сей случай у мага был припасен сосуд с прохладным еще соком. Вскоре на бледной, покрытой «гусиной кожей» груди воина проступили черно-зеленые капли. Рана, нанесенная жалом клопа, заросла сама по себе спустя несколько минут после ее появления – наверное, таким образом, насекомое сохраняло свой обед в целости. Наконец Велизарий подал признаки жизни: открыл глаза, забегавшие в каком-то ужасе, рот немо хлопал, как у рыбы.

Вондар подал другу сосуд, помог напиться и подняться. Лицо рыцаря приобрело живой оттенок, яд действительно покинул его тело. Велизарий оперся о дерево и смог удержаться, хотя пока не говорил ни слова, немота прошла не сразу. Вондар терпеливо ждал, покуда товарищ приходит в себя, мысленно улетая к окраине леса, где должен был находиться Зосимос со спутницей. Клоп нарушил планы путешественников значительно, элементалист не надеялся пересечься с магистром Кровавой Повязки раньше, нежели путь завершится. Велизарий выпучил глаза, испуганный пропажей дара речи и не знающий, как и куда угодил. Маг подал ему сосуд снова, пожертвовав почти весь сок.

– Пойдем скорее, – проговорил он, поддерживая паладина под руку.

Идти по гати вдвоем было сложно, узкая тропа из бревен не внушала доверия и раньше, Вондар на себе испытал ее коварство. Теперь ему приходилось толкаться с еле бредущим Велизарием, стараться удержать его и отслеживать движение на деревьях или на воде. Они превратились в удобную и легкодоступную добычу для любого хищника. У магистра не хватило бы сил сопротивляться, да и меч его, оброненный при стычке с клопом, подобрал Зозимос. Вондару же нужно было отбросить товарища, чтобы встретить врага во всеоружии, а раненый, несомненно, утонет в болоте. Однако обошлось без бед и приключений, бревенчатый мостик, перекинутый через топь, вывел их к большой земле, солнце показалось из-за крон деревьев и обрушило весь свой пыл на людей, до которых раньше не могло дотянуться. От Зосимоса и Шшам-ра и следа не осталось, они ушли вверх по каменной осыпи к следующему алтарю. Для продолжения ритуального похода Вондару оставалось понадеяться на чутье элементалиста, позволявшее видеть и слышать духов, в том числе священных повелителей кула. Примерный путь к алтарю Вондар себе представлял, вопрос же с Велизарием решался сложнее. Основной яд вышел из организма, однако рыцарь был еще очень слаб, а обезвоживание становилось реальной угрозой его жизни. Оттащив соратника под навес, вымытый в скале давно пересохшей рекой, русло которой теперь представляло собой устланный галькой ров между лесом и насыпью, он усадил его у стены. В тени жара била не так сильно, как на открытой каменной «сковородке», зато духота не отстала от людей и под покровом.

– Что творится? – севшим голосом просипел Велизарий, поразив привыкшего к его безмолвию чародея.

– Спокойно, отдохни, – Вондар похлопал друга по плечу. – Ты забыл, на тебя напал клоп. Я отпустил Зосимоса вперед, а сам вернулся…

– Спасибо, Вондар.

– Не трать силы, нам предстоит бросок через навал каменных обломков под палящим солнцем. Надеюсь, след Зосимоса не пропал. Я могу найти следующего духа-стражника, но это займет много времени и потребует определенных душевных затрат.

Ослабевший Велизарий прошептал что-то, прикрыл глаза и прислонился к стене. Вондар не стал его подгонять, понимая, как ему было тяжело и, возможно, больно. Сев рядом, он расслабил мышцы, забывшие об отдыхе уже, казалось, вечность назад. Впереди под напором разыгравшегося ветра гнулись и покачивались деревья болотистого леса, по небу мельтешили точки – ящеры спешили в логова перед штормом. Если даже могучие и величественные драконы устрашились гнева стихии Эртабарада, значит должно грянуть нечто грандиозное. Тучи зеленовато-черным рокочущим валом нависли над горизонтом, клубясь и плюясь красными молниями. Вондар был невозмутим.

Глава 2

Погони не было, но расслабиться сверхвоинам не довелось. В зарослях, куда они нырнули, спасаясь от берсеркеров, они испытали весьма странное ощущение: растения и земля словно обрастали металлом, покрывались тонким блестящим слоем, будто кто-то красил их из баллончика серебром. Признаков жизни не было, ни животных, ни птиц, только облитые сталью растения. Акуан слышал об этом необъяснимом явлении, имеющим место на завоеванных Легионом планетах, однако раньше не видел его вживую. И все же не особенности окружения заставили генералов вздрогнуть. Стоило кораблям намари скрыться, будто их стерли ластиком, как небеса над базой разорвала огненная воронка. Благоговейный трепет подернул даже непоколебимого Грома, глаза полиморфа расширились, тело подалось назад. Молес прибыл на Альфа-Белтар, неся самого Владыку Разрушителя, гордо стоящего на площадке обозрения. Увенчанная рогами голова лениво поворачивалась, Хаос осматривал нанесенные повреждения и восхищался царящим вокруг разгромом.

Законы Мироздания больше не волновали его, а назойливые зурара продолжали атаковать Таларон. Их не смутило и появление Молеса, ведь они не знали, чем кончится их знакомство, а кончилось все быстро. Отколовшиеся прямо от острова куски оникса выстрелили, как из пушек. В полете они загорались красным огнем, а, попадая по судам нападающих, разрывали их каменную броню в клочья. Следом ударила артиллерия на борту летающего дворца, лиловые шары довершили начатое, бедняги зурара не успели бы и развернуться для бегства. Гром в небесах стих, сверхвоины сидели в кустах, как два перепуганных зайца, не способные рыпнуться ни в одну, ни в другую сторону.

– Надо пробраться на Молес, – вдруг заявил Акуан.

– Я мог бы разгадать твой замысел, но это займет время.

– Объясню кратко: только на нем мы покинем Альфа-Белтар. Давай будем честны с собой, захватить корабль и уйти дальше стратосферы мы не сумеем…

– Идет, – моментально согласился Гром. – Как будем действовать?

– Как? Мы полиморфы, братец.

Молес приблизился к горящей базе и снизился, почти касаясь земли острыми концами скал оникса, свисающими с острова. Несомненно, это был шанс. Но Акуан трезво оценивал ситуацию и отдавал отчет своим поступкам. Прежде, чем лезть под нос Хаосу, им нужно было осмотреться. Перебравшись на более удобную, но такую же потаенную позицию, они внимательно следили за плацдармом и Ониксовым дворцом сквозь тяжелые ветви кустов. Поначалу Молес просто висел низко над землей, ничего особенного не происходило, пока из руин не показался Технос. Бог машин злобно вертелся, выискивая обидчиков, только сейчас он заметил появление хозяина. Предчувствуя грядущий нагоняй за то, что не справился с защитой столицы, препорученной ему, мозг на платформе весь съежился и припал к земле. С Молеса как раз стартовал диск, несущий двух старших жрецов. Акуан дернул Грома за рукав, предлагая тем самым действовать. Берсеркеры еще не переключились с боевой программы на патрульную, так что временным затишьем можно было воспользоваться в своих интересах. Уверившись, что Технос их не видит и вообще занят выдумыванием оправданий или чем-то в этом роде, сверхвоины проскочили к опускающемуся диску, укрываясь за кустами, обломками кораблей и зданий и прочими подходящими для этого объектами, вроде горящих танков или сбитых стальных птиц.

Акуан, только оказался позади подъемника, втянулся в круговое отверстие, шедшее по окружности диска, Гром, обратившись молнией, проник в устройство, питающее этот аппарат. Только питало оно не током, а энергией душ. Полиморфу стало очень неуютно в окружении стонущих внутренних оболочек живых существ, погубленных волею Хаоса. Технос приземлился в центр диска. Лазутчики не могли наблюдать за полетом, но ясно чувствовали движение, а когда оно прекратилось, выждали, пока звуки голосов и шагов стихнут. Первым укрытие покинул Акуан. Пребывая в жидком состоянии, он осмотрел место посадки, убедился, что среди «воткнутых» в полукруглые выемки дисков никого нет, и подал знак Грому. Подумать только, они оказались на самом Молесе! Кто бы мог поверить, что попасть в крепость Хаоса так просто. Впрочем, просто оно лишь на первый взгляд. Площадки с лифтами пустовали по той только причине, что безликие не спешили покидать остров, а по улицам города, целиком выдолбленного из оникса, бродили воины Владыки, на смотровом мостике чернело округлое тело Ксерота.

– Через город не пройти, – констатировал Акуан, – придется искать отверстия.

– Их полно в скале, – кивнул на край Молеса Гром.

Акуан вспомнил, что летающая глыба действительно испещрена норами, ведущими в ее недра, они отчетливо виднелись еще снизу. Предварительно он втянул в себя необходимые элементы из воздуха, пополнив запас воды в теле, теперь можно действовать. Изловчившись, он повис на выступающей части диска, нащупал ногой дыру прямо под собой и соскользнул в черный ход. Гром последовал примеру друга, они попали в ход, больше походящий на вентиляционную шахту, однако назначение трубы было иным. Дышать свежим воздухом демонам вовсе не обязательно, потому-то через каналы распространялась энергия душ, держащая Молес «на плаву». Вся скала была изрыта пересекающимися ходами, заполненными зеленоватой дымкой. Воины точно не знали, куда и зачем им ползти, им требовалось покинуть планету, ставшую пристанищем врага, но важно было следить и за тем, куда они попали после перемещения. Поскольку Хаосу подвластны все силы Космоса, любые законы он легко приступал и подстраивал под себя, не существовало мира, куда бы он не проникал, а в личную Эпоху его возможности росли до бесконечности. Вот воины и ползли по прямой линии, постепенно спускаясь под уклон.

Скоро зеленый тоннель оказался и спереди и сзади, свет небес Альфа-Белтара сюда не проникал, а конечная цель так и не обозначилась. Но завывания ветра подсказали двум заблудившимся сверхвоинам дорогу к большому залу. К нему сходилось больше десяти труб, круглое помещение, стены коего мерцали синими огнями, заполнялось черным вихрем теней. Они образовали живой улей, вращающийся с бешеной скоростью, издавая вой, подобный вою сильного ветра. В сердце шторма в позе лотоса сидел Владыка Дра-Ктар, погруженный в мысли. Владыку окружал нимб – ореол силы старшего бога. Решив не провоцировать повелителя демонов, способного учуять их энергию даже в густом фоне Тьмы, воины поспешили убраться. Следующий тоннель устремился вверх под небольшим углом. В конце его обоих ждало очередное открытие: забравшись в самую сердцевину Молеса, они набрели на самое важное его помещение – зал Колодца. Залитая зеленым светом комната в сто пятьдесят метров вышиной надежно охранялась кольцом хаоторов. Все стражи непременно имели по шесть рук и небывалый рост. Вокруг выложенного кирпичом колодца без дна выстроились жрецы, смотрящие на входы в зал. Столб энергии, увитый вереницами душ, тянулся через комнату до шахты к верхним этажам и уходил вглубь на неизвестную глубину. Оставаться здесь им не захотелось, само это место было недобрым, Колодец переполнялся страхом, болью и беззвучными мольбами. Дальше они ползли все выше и выше, иногда переменяя направление, однако, не отходя далеко от центральной оси. Им попадались и другие комнаты, залы, пещеры с какими-то устройствами, алтарями или просто стоящими на коленях жрецами Хаоса. В некоторых ходах без одной стены виднелся столб зеленого света, всюду распространяющий отростки и источающий тот туман. Как кровеносная система в теле человека перегоняет кровь по всем органам и тканям, так и этот столб снабжал энергией летающий дворец, проникая в каждый уголок.

Уже не надеясь в ближайшее время найти выход из лабиринта в скале, воины вдруг натолкнулись на прямоугольный зал с воротами, украшенными текстами на древнем языке перводемонов и изображениями различных существ, обрисовывавшими сцены из жизни и сражения. Помещение пустовало и походило на склеп, в который должны внести саркофаг с телом древнего царя. Стены, разделенные на сектора полосами разноцветной краски, также хранили память о событиях, произошедших в другом Мироздании. Часто, однако, среди рисунков фигурировал сам Владыка Хаос. Воины быстро осмотрели настенную хронику, озаряемую бледно-зеленым светом, идущим из круглых отверстий. Словно кошачьи глаза в темноте, эти зеленые дыры блестели, будто закрывались стеклом или пленкой, скупо одаривая полированный оникс светом. За воротами слышались голоса, отдающиеся в тишине, сковавшей Молес. Через незапертые ворота сверхвоины пролезли в бескрайний простор обиталища Властелина. Нелегкая занесла их прямиком в Зиккурат, под своды великой пирамиды. Декоративные колонны послужили неплохим укрытием, из которого они прошли на цыпочках к лестнице, а по ней уже на верхние этажи-галереи.

В центре зала вырастал из сплошной глыбы трон Хаоса, словно ледяные брызги раскинул он острые кристаллы, служащие спинкой. Разрушитель был здесь. Он властно раскинулся на троне, постукивая звенящими когтями о подлокотник. Только что Хаос закончил выслушивать повествование Техноса о событиях на Альфа-Белтаре, однако не сильно разозлился. Испуганно обвиваясь щупальцами, бог машин предложил хозяину решение проблемы:

– Уничтожьте их, Бел! Одна ваша мысль и от всего Альянса не останется и молекулы. Смертные должны знать место…

– Нет нужды, – спокойным басом ответствовал Хаос, сидя в неизменной позе, будто золотая статуя. – Я могу стереть их в пыль, но это же скучно. Закон Избыточной силы работает: чем больше ты можешь получить, тем меньше тебе этого хочется. Я хочу видеть их агонию, последний бросок за глотком воздуха, ужас неминуемой смерти в глазах. Или ты хочешь сказать, мне есть, чего боятся?