Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 2

– Нет, Бел, нет, – опустил глаза Технос.

– Хаос нельзя победить! – хором возгласили боги, стоящие полукругом у трона.

– Нельзя, – с удовольствием повторил Разрушитель. – Намари напрасно надеются вернуть былую силу, Ил’Алра – ничто. Альянс падет одновременно с Мирозданием, для Чертога близится последняя битва, Преисподняя ушла во тьму. Эпоха Хаоса началась, но скор ее конец, конец всего.

– А что же дальше, Бэл? – приподнял глаза Гар-Варот.

– Самое интересное в том и состоит, что даже я не знаю.

Акуан вздрогнул и покосился на Грома, который продолжал следить за врагами с видом опытного охотника, занявшего удачную позицию и ждущего в засаде добычу. Хотя, кто тут добыча, а кто охотник, еще не ясно.

– Вселенная вышла из хаоса, затем вышел я, – продолжал Бог войны. – Я наблюдал за Мирозданием, наблюдал вместе с Всевышним за этими животными. Война Сатаниила и Круга двадцати заставила его вращаться, но она начинает утомлять. Если Всевышний не возьмется останавливать это, то я возьмусь.

– Странно, почему Он не вмешивается? – прошипел Шекруш.

– Странно, что ты задаешь такие вопросы, – рыкнул Хаос, возмущенный плохой осведомленностью своих лучших слуг. – Он не видит зла, Он стоит настолько выше Мироздания, что вся суета смертных и даже бессмертных для него – тлен. Почти никто не сумел вырваться из круга, намари подошли ближе остальных. Однако и в самом Чертоге лишь единицы заслужили истинный свет. Сатаниил мог бы вырваться, только для него гораздо важнее строить новое Мироздание по новым правилам. Я – совсем другое дело. У меня в Битве нет личного интереса, я лишь намерен вернуть справедливость, истинную справедливость хаоса, безумного и свободного небытия.

Акуан отпрянул к стене.

– Да он рехнулся, – выдохнул эле-аль-о.

– Возможно, – беспристрастно согласился Гром, поглядывая за недвижными тенями хаоторов, выстроившихся вокруг зала.

– Не знаю, есть ли в его словах правда, но мы обязаны его остановить.

Гром хмыкнул вместо слов, возмутив друга безразличием к судьбе мира. Похоже, того интересовало лишь отмщение тому, кто лишил его смысла жизни. Страж без башни, Гром больше не ведал, куда и зачем идет. Последняя битва с Разрушителем превратилась в цель для изорванной, лишенной покоя души. Тетаэль поступил несправедливо, заковав павшего воина в новое тело и поставив вновь в ряды заступников Света, и все-таки Гром с радостью принял вызов судьбы. Теперь же, когда все его подопечные перестали искать у него помощи, он потерялся в водовороте Космоса. И вот из мрака вышел Хаос…

– Шекруш! – возгласил Бог беспорядка, слуга тут же припал на колено. – Идем назад в Морагод, кто-то решил поиграть на моем поле.

– Наши в Морагоде? – удивленно хмыкнул Гром.

– Меня другое волнует. Если Хаос знает, что в Морагод пробрались воины Чертога, то уж про посетителей Молеса ему подавно известно. Почему он нас не схватил?..

Гром промолчал. Указав на окошко, – а по верхам Зиккурата тянулся ряд узких окон, – и прокрался к нему. В щель при желании мог втиснуться взрослый человек, идя боком, ну а для полиморфов форма и размер окна вообще роли не играли. За окном вниз падал бесконечный скат пирамиды, тронный зал Хаоса находился на безумной высоте, у самой верхушки Зиккурата. Лестница в десять тысяч ступеней вела от подножия до ворот помещения. Ворота эти превышали три метра в высоту, толстый слой обитого железом чугуна покрывала темно-красная краска с золотыми узорами в виде существ, похожих на змеев с множеством лап. У подножия Зиккурата расстилался целый город, дома от одного до четырех этажей неровной формы разбросались по огромной площади Молеса в полном беспорядке, что не вызывало удивления, ведь правит здесь Великий Хаос. Тем не менее подобие улиц между ними существовало, как и пятачки с шестами-флагштоками, тихие дворики, соединенные лестницами или отгороженные заборами. Глядя на ониксовый город со стороны можно было предположить, что обитает в нем какой-то мифический, сказочный народец, но истинные жители не имели никакого отношения к сказкам. Злые демоны песков меньше всего напоминали о волшебных историях. Безликие то появлялись из-за угла кривенького, угловатого домика, то исчезали за следующим. Красные одежды жрецов и рыжеватая кожа полуголых воинов с железными масками вместо лиц сливались с мозаикой города, идти туда было слишком опасно.

Акуан сощурился от ярких бликов солнца, отражаемых тысячами граней, затем глянул в пропасть под Молесом: дворец незаметно поднялся в воздух, с высоты его полета было видно стальной лес, разрушенные города, почерневшие реки и озера Альфа-Белтара. Далекий горизонт закутался синеватой дымкой, из которой проглядывали башни баз с мигающими огнями на крышах. Гром поторопил друга, напомнив ему, в каком неудачном положении они сейчас пребывают. Стоило хоть кому-нибудь поднять голову, сверхвоины окажутся у него как на ладони. Не в пример безликим их сине-черные одежды отлично выделяются на фоне буро-желтой стены Зиккурата. Акуан кивнул, прыгнул с огромной высоты, в полете обернувшись водой. Вслед за всплеском большой капли об ониксовые плиты раздался еле слышный шлепок – Гром приземлился тихо, словно кот. Костей как таковых он не имел даже в твердом состоянии, так что ломать было нечего. Деваться им было некуда, пришлось залечь в одной из хижин и ждать.

– Он должен знать про нас, – тревожно сказал Акуан, устраиваясь на голый пол у окна – мебели в странной хижине не имелось, только криво вырезанные дверь и окна, а внутри пустота и горы песка по углам.

Тишина проползла в дом и заполнила его пустоты, воины сели у стен, упершись в колени головами. Акуана охватила странная тоска, а его товарищ замолчал и стал похож на покойника. Неощутимо двигался Молес к своей цели, лежащей за пределами этого мира, никакие законы природы не влияли на него. Вскоре небо за окнами дома сменилось чернотой, затем фиолетовыми сполохами. Они покинули Альфа-Белтар таким же чудным и необъяснимым способом, каким крепость Бела попала сюда, впереди же ждал знойный Морагод.

Глава 3

Грин шел впереди очень осторожно, прижимаясь как можно ближе к земле. Место, именуемое Святилищем всех путей, раскинулось широким полем, окаймленным высокими стенами с острыми наростами оникса, в части которых прорубили башни. От стен до твердой, словно дерево, земли рядами спускались ступени, каждая в человеческий рост. Между ними имелись лесенки меньшего размера, на самих ступенях мостились порталы, ведущие во все уголки Мироздания. В конце поля гудел самый большой из них – Врата Всевышнего. Грин знал о существовании еще одних врат тут, в Морагоде (кроме манидо и единиц высших никто не подозревал, что Врат не двое), но даже он открыл рот от изумления. Этот комплекс, соединяющий части Мироздания хитроумной паутиной расколов, трещин, переходов был выстроен определенно не Хаосом. Факт создания чего-то Разрушителем можно было признать, однако к этим древним камням и выростам, поднимающимся из чрева земного, Владыка не приложил руки.

Зато он выставил добротную охрану. Меж порталов высились впавшие в транс хаоторы, извечные духи-защитники Земли горящего песка. Руки сложены на груди, сабли гигантских размеров сомкнулись, будто преграждая путь. Междумирец вертел головой, подозревая, и не без оснований, что это не единственные слуги Бога войн. Очертания полуголых демонов с железными лицами и кожей цвета песка мерещились ему в каждом темном углу.

Ксандор озирался по сторонам с выражением хозяина положения. Разрушительный дух дикой свободы завладевал им и Эландрой сильнее и сильнее. Да и Нимару тоже становилось все сложнее сопротивляться порыву, голосу, требующему отдаться во власть животного внутри. Ксандор уже готов был кинуться в драку с хаоторами, словно зверь, чьи владения посетил чужак. Его не волновала такая мелочь, что чужак здесь – он.

– Ну, – громко сказал он, разведя руками, как если бы не получил обещанного. – И где грозные воины Хаоса?

– Сейчас будут пировать на твоих костях, – резко оборвал Грин.

– Хотелось бы посмотреть.

– Не ори, – манидо приложил палец к губам и шикнул.

– Я уже устал прятаться от этих тряпичных марионеток, пусть покажут, чего они умеют! Не думают же они, что сильнее меня!

Грин хлопнул себя ладонью по лбу и покачал головой.

– Ты не сильнее всего света, тебе так кажется… – он оборвался на полуслове, видя тщетность логических доводов.

В ответ на громкие голоса высокие фигуры в длинных красных одеждах и рогатых шлемах качнулись, словно деревья под порывом ветра. Воздух заполнился тревогой, Грин сжался, лезвия и шипы на его теле удлинились.

– Ты бы так смело в Бел Дар-рум лез, – пробурчал дух.

– Куда идти? – торопливо проговорил Нимар. – Я не могу больше сопротивляться силе Морагода, поторопись…

Грин растерялся впервые за много лет. Он хотел вести спутников через Врата, путь не вызывал сомнений. Его смятение повлекло за собою беспокойство, нарастающее в каменной ловушке. Хаоторы качнулись снова, будто их трепал неощутимый ветер. На земле возле ступеней вдруг образовались песчаные ямы, из них высунулись руки, цепляющиеся за края воронок. Безликие вставали, будто болотные духи из недр топей. Это были не жрецы и не меченосцы, Ксандор видел таких впервые. Полуобнаженные, с какими-то капканами и масками вместо лиц, на вросших в плоть наручах кривились длинные, загнутые назад лезвия. Поначалу воин поморщился, но в следующую секунду звериная ярость исказила его лик. Словно первобытный дикарь, он оскалился и закричал, вызывая врагов на бой. Зеркальный меч молнией сверкнул в руке Ксандора, волны агрессии привлекли демонов. Гром прокатился по острым скалам, объявляя, что вызов принят.

– Защищайтесь! – гаркнул Нимар, раскладывая посох, на конце которого вскочило тройное острие.

– К Вратам, тупые людишки! – перебил его разгневанный голос Грина. – Он идет сюда, а мне нужно настроить портал!

Не дожидаясь остальных, манидо побежал к каменной арке. На пути духа встали два безликих, готовых на все. Одним вращением Грин рассек обоих на сотню кусков, тут же занявшихся оранжевым пламенем. Люди вступили в схватку яростно, звон оружия бил по небу, словно палка в огромный гонг. С места сдвинулись хаоторы – эти живые башни Морагода. Стальной рогатый шлем, посаженный на длинное матерчатое тело с четырьмя костяными руками, они представляли страшную опасность в битве. Любой паладин в Чертоге согласился бы биться с двумя дэвами, нежели иметь дело с одним хаотором. Тут и без стражей царства Хаоса ситуация складывалась не в пользу смертных: каждый удар по гнутому клинку придавал безликим силы и злости. Ксандор бил яростно, задыхался от жаркого воздуха и капель пота, но атаковать дальше становилось труднее и труднее. Запал дикаря при этом становился лишь больше, Морагод пожирал незваных гостей, животное, хаотическое начало вело человека к логическому концу – к гибели.

Грин на полной скорости взлетел по пяти ступенькам у портала и уперся в камень, ребристый от покрывающих его символов. Заклинания, открывающие любые пути, слова, начертанные первым Кругом двадцати, в который еще входил не кто иной, как Сатаниил, были понятны манидо. Он знал названия самых дальних миров, к которым нужно прибавить необходимые фразы из заклинаний перехода. Он уже знал, куда отправится, требовалось только немного времени… Дух неуверенно глянул назад через плечо, звон упавшего наземь посоха Нимара Темного сбил текст, говоримый им в уме. Обессиленный сверхвоин пал на колени сразу за ним, даже его «стальная» плоть и не ломаемые кости не могли спасти от собственного гнева, высасывающего энергию из души. Его свалили. Девушка и воин держались за руки, лишь так не повергаясь с ног, в глазах их не угасал тот же лютый огонь. Грин скрипнул зубами, его друзьям грозила смерть, а на заклятье уйдет не меньше двух минут. Он мог бы бежать в одиночку, но вдруг сердце духа Междумирья обожгло чувство, к зову коего он предпочитал оставаться глухим по жизни. Совесть не позволяла ему убегать вопреки фактам, Владыка возвращался домой, останься Грин тут, и погибнут все. Дрожащие пальцы потянулись уже к колышущемуся зеркалу в другой мир, но на полпути сжались в кулак.

– Ну, Ксандор, песий сын, должен мне будешь, – прошептал он, перекашиваясь от отчаянья.

Вихрем лезвий влетел манидо в круг демонов, расталкивая и рубя их. Оружие его возымело эффект, ведь то был не простой смертный и даже не простой высший. Духи Междумирья обладали особой силой, особыми правами. И все же победить ни самого Хаоса, ни его слуг в Морагоде не сумел бы и Ра, насилием уж точно. Это мистическое место питалось злом и агрессией, как и его владелец. Всякие попытки захватить Морагод с самого начала были обречены на провал. Однако отважному духу удалось разогнать безликих, позволив друзьям встать на ноги. Ухватив Ксандора, рвущегося в бой, за плечо, Грин оттолкнул его назад, злобно блеснув покрасневшими светящимися глазами.

– К Вратам, немедленно! – гавкнул Грин, растопыривая лезвия, точно павлин оперение.

Люди, охваченные диким, первобытным гневом, переходящим в них, казалось, из самой этой древней земли, колебались. Грозный голос Грина на мгновение пробудил их засыпающий разум – ведь лишь разум способен противостоять хаосу, никакое оружие и никакая магия не превзойдут эту первооснову.

Раскат грома ударил средь обожженных красным закатом туч, твердь вздохнула под ногами манидо. Воины Владыки отступили, им тут больше нечего было делать. Холод, страх и боль пронзили одновременно тела всех четверых, Грин тоже не избегнул сей участи, слишком могуч источник зла, ворвавшегося в Морагод. По небу пронеслись горящие красные молнии, вновь грянули поднебесные барабаны. Гроза без дождя, коего не видывали пески твердыни Хаоса, разразилась над Святилищем всех путей. Высокие, затемненные набежавшими тучами фигуры хаоторов застыли, словно статуи с огненными глазами, рев вырвался из недр через темные ходы у ступеней амфитеатра. Грин медленно повернул голову к Вратам Создателя, прямо над ними трещало и плескалось облако из молний, свившихся в клубок, среди них различались очертания летящего над землей острова. Молес отрезал путь к бегству, а запускать Врата сейчас Грин не успел бы.

Ониксовый дворец полностью материализовался, на смотровой площадке – Мысе видящих – стоял Разрушитель, гордо выпятив грудь и подбоченившись, за его спиной развевался красный плащ и огненные крылья, над головой горел нимб. Грин споткнулся и упал, его товарищи сжались от страха, животное в них трепетало перед прародителем дикости и беспорядка. Шум и вспышки молний заполонили Морагод, становясь нестерпимыми, Молес накинул тень на огороженную площадь, словно газовую шаль.

– Кто посмел переступить порог Царства первозданного Зла?! – воскликнул Хаос с высоты. – Ваш путь отныне закончен, я не даю второго шанса!

Большое орудие рядом с площадкой выстрелило огненным шаром, упавшим на землю в сотне шагов от нарушителей. Из взрыва и вихря пламени вышел могучий демон Ксерот, расправляя железные плечи. Броня, выкованная в Великой кузне Пандемониума, одним видом внушала трепет, черный сплав с рыжеватым отливом, как панцирь жука бронзовки, утыканный шипами, воздвигся перед ними, подобно стенам непреступной крепости. Грин покачал головой, предвидя исход схватки. Но Владыке Хаосу показалось недостаточным пустить в бой сильнейшего чемпиона Молеса, потому вокруг захваченных врасплох людей и манидо опустились несколько круглых платформ с безликими.

– Я могу расщепить вас на фотоны полумыслью, – сказал Хаос, – однако этого не достаточно для наказания нарушителей границ, к тому же так слишком скучно. Демоны разорвут вас в клочья, а ваши души станут украшением Колодца на Молесе. Ксерот, пусть они мучаются!

Ксерот потряс руками, лезвия на его левом предплечье начали вращаться, словно бур. Люди попятились, Нимар и Ксандор старались держаться впереди, испытывая при этом жуткий звериный трепет, как лисица, загнанная стаей гончих. Воин, тем не менее, прикрыл спиной Эландру, и размахивал перед собой мечом, тыча им в сторону то одного безликого, то другого. Кибер-демона забавили старания смертных нагнать на него страху. Но, отвлекшись на беззащитных жертв, он упустил из виду, что за его спиной шлепнулась огромная капля воды, а следом за ней мягко приземлился Гром. Не давая предупреждений демону, он разрядил в него две мощные молнии, Ксерот встряхнулся, но так просто его не остановишь. Огненный шар вырвался из руки-пушки, Акуан, наученный в Аллин-Лирре горьким опытом, отлетел в сторону моментально, точно кузнечик. Гром не успел отойти, и его разорвало на тысячу энергетических нитей, которые сплелись обратно в человека. Издав вопль, Ксандор бросился на демона, превозмогая страх, магический меч полосовал броню, не оставляя и царапины. Ксерот взмахнул ручищей, используя ее как палицу, но вдруг замер, расширив глаза. Врата ожили, Ксерот ощутил силу проходящего через них существа, ощутили ее и все остальные. Грин первым пришел в себя, схватив Эландру и Нимара за запястья, он побежал к порталу, Ксандор уже позже сообразил, что и ему было бы неплохо поторапливаться. Под аркой Врат появился Армагеддон, рост его превышал обычные пропорции втрое, глаза испускали красные ленты, руки объяло пламя.

– Что вы тут делаете? Глупые смертные, немедленно идите сюда!

– Хватит называть нас глупыми, самодовольные вы чучела! – закричал Ксандор, переполняемый древним буйством хаоса. – Лучше иди сюда и сразись с Ксеротом!

– Нет, – громыхнул Дух разрушения. – Я сказал, уходите!

Очередной огненный снаряд прилетел с Молеса, из огня восстал сам Бел. Ксерот, испугавшийся появления Армагеддона, чья магия сокрушила бы и его броню и связь силы Кузни с ее творением, хохотнул и отступил, предоставляя честь расправы господину. Хаос не намеривался шутить, сыпать угрозами либо рисоваться. Вокруг его правой руки возник огненный кокон, превратившийся в призрачный моргенштерн, а левую руку охватила коса из белого света. Грин втолкнул в портал сначала девушку, затем отправил туда Нимара. Армагеддон все это время поливал Разрушителя красными молниями, лишь задерживая его продвижение. Ксандор метался между страхом и гневом, Морагод же действовал в интересах владельца. Энергия темного царства повлияла на мозг воина так, что ярость его преобладала над тщедушной слабостью. Он бросился на бога с мечом, первый встречный удар булавы он заблокировал, на что Владыка и рассчитывал. Ксандора подбросило так, словно он сидел на пороховой бочке, а сверху уже шла коса.

Армагеддон, да и Грин тоже не смогли бы остановить Хаоса, времени на это им не хватало, и силы истощились. Поэтому своевременная помощь пришла из другого места, и удивила, казалось, даже Армагеддона. Только оба сверхвоина сорвались на выручку друга и соратника, как Врата Создателя опять выбросили волну энергии. Время замедлилось, сам Хаос двигался так, словно находился под водой. Лукиус вылетел стремительно, его одежды колыхались, точно знамя победы над головами войска праведных витязей. Свет ударил в темного Владыку, призрачное оружие на его руках рассыпалось искрами. Воин упал на спину, все еще живой, а вестник судьбы схватился с Разрушителем. Он осыпал Бела такими яростными атаками, метая молнии и громы, каких никогда не обрушивал, ни один из присутствующих не припомнил бы подобного гнева в глазах святого посланца. Он знал заранее, что затея его обречена, хаос не сокрушить хаосом, однако только так можно было выиграть время для товарищей.

– Идем же! – крикнул Армагеддон, но глаза его вдруг стали уже и ярче. – Вы идите, а у меня еще есть дела.

В правой руке Духа из огня возник длинный черный меч, узорами и зазубринами более походивший на декоративное украшение, но то было смертельное оружие. Молча и мрачно ринулся Палач миров на Хаоса, уже поджидающего его. Твердь Морагода ревела и трещала под этой битвой, каждый удар столь могущественных высших доходил до основ мира. Небеса гремели, плевались огнем и молниями, Мироздание снова пришло в движение, начиная соединяться. Завороженные и испуганные собрались воины у Врат, позади них расстилался какой-то мир, до боли знакомый, но неузнаваемый.

– Идем, – Гром положил ладони на плечи Акуана и Ксандора. – Мы слишком малы для этого, пока слишком малы.

– Мы еще подрастем, – отозвался Ксандор, разворачиваясь.

Они, один за другим, вошли в портал. Эландра, идущая последней, задержалась и обернулась. Схватка великих божеств продолжалась, и Владыка одолевал двоих недругов. Его когтистая рука схватила бороду Лукиуса и та, будто фитиль в одну секунду сгорела до самого подбородка. От длинной волнистой белоснежной бороды вестника осталась лишь опаленная серо-белая щетина, не более пяти сантиметров длинною. Клинок темного бога распорол одеяние Армагеддона, тряпкой оно полоскалось по ветру. Огонь сыпался из глаз воюющих, магия их разбрасывала камни и твердь, с треском рвала воздух. Наполнившись страхом, девушка метнулась в светящийся проем двери миров.

Глава 4

Флот крестоносцев стоял, словно на параде, Титос подумал, что эти последователи учения Всевышнего решили продемонстрировать свое почтение давним друзьям и наставникам с Нуламы. Торжественное построение Ил’Алра не распалось, когда флагманский сожигатель звезд приблизился для стыковки. Лайней нахмурил безволосые брови, гребень на его синей «лошадиной» голове, как показалось Титосу, опустился, хотя, конечно, этот костяной нарост был неподвижен от природы. Становилось ясно, что советник не удовлетворен тем, что видит. Гиганту и в голову не могло прийти, почему смутился намари, но поняв их превосходящие способности видеть не только глазами, он промолчал. Оставалось ждать, пока О-вей сам пояснит причину сомнений.

– Я не чувствую активного разума, – обратился к первому советнику посол Лио, неотлучно сопровождающий того.

– Вот и я тоже. Посмотри, эта ячейка подверглась слиянию, – Лайней указал на экран, где отчетливо виднелись летающие в пустоте предметы, которым не место в космосе, а так же комья земли, водяные пузыри и целые обломки гор. – Коллективный разум Ил’Алра должен был задержать наступление хаоса.

– Но они живы, – спокойно возразил Лио.

– Похоже на то, транс. Но почему? Я ощущаю зло в этом мире.

Титос смотрел на переговаривающихся лофусов, хлопая глазами и пытаясь понять, о чем они вообще толкуют. О чутье к злу, разумеется, пояснять необходимости не было, охотник сам определял его приближение раньше товарищей, за исключением Вондара. И услышанное напугало клогаий. Получается, проделанный путь и жертвы сверхвоинов были напрасными.

– Здесь идет битва, – после продолжительной паузы заключил Лайней.

– Битва? – совсем запутался Титос. – Тут нет никакой битвы…

Лайней поднял руку, прося великана замолчать.

– Эта битва не армий и оружия. Сражаются две волны сознания. Ил’Алра под атакой, темный Владыка Гамрен Герот вторгся в эту реальность. Братья, – воззвал О-вей к сородичам на всех кораблях. – Безмолвие посягает на жизни наших спутников, наш долг вступить в схватку на их стороне. Всем судам, держать курс к планете, мы высадимся и поддержим нашими разумами доблестных Ил’Алра!

– Я могу помочь хоть чем-то? – неуклюже спросил Титос.

– Посмотрим.

Флотилия намари обогнула суда крестоносцев, направившись к Ла’Нери. Уже при посадке в глаза бросились клочья грязного тумана, застилающие землю и города. Планета долгое время находилась в изоляции между мирами, но Ил’Алра поддерживали ее в том же порядке, какой царил здесь во времена великих завоеваний Цертонской Империи. Множество храмов подтверждали направленность обитавшего тут народа. Корабли сели на площадке космопорта большого города, все лофусы собрались возле них, Титос ютился поодаль, вертя в руках меч, с которым ему было спокойнее. Хотя то, что творилось на улицах города, вызывало в нем неудержимый трепет, а оружие казалось детской игрушкой в сравнении с силами, обрушившимися на Ил’Алра. Существа с зеленой кожей и причудливыми головами разной формы, от молотообразных до каких-то щупалец с глазами, сидели на земле, ноги их сплелись, руки безвольно лежали на коленях. Остекленевшие глаза, в которых горели странные искры, смотрели в пустоту. Как давно они так сидели, живы ли были, Титос не хотел узнавать. Эта фантасмагорическая картина заставила его дрожать и покрываться «гусиной кожей». В абсолютной тишине и тенях в тумане таилось нечто зловещее. Гамрен Герот считался одним из наиболее опасных Владык, фактически его ставили после Хаоса. Дело тут было как раз в том, что, не нуждаясь в армиях слуг, он мог повергать целые народы, повелевал умами, мог разрушать их.

Намари молча прошли к городской площади, в центре которой стоял высокий крест из минерала, похожего на малахит. Обступив его, они сели в ту же позу, занимаемую крестоносцами, и затихли. Титос вздрогнул, подошел к Лайнею и потрогал за плечо. Но советник не пошевелился, глаза его опустели, лишь маленькие искорки прыгали где-то в глубине. Гигант остался один в этом музее восковых фигур. Даже дыхания погрузившихся в транс существ не слышно было в этом всепоглощающем тумане. Титос погладил божка, висящего у него на шее, полагаясь на заступничество. Туман сгущался, заволакивая здания, напоминающие архитектурой жилища намари, и окаменевшие фигуры учителей и их учеников. Влиял ли на это ход ментальной битвы, побеждал ли Герот, делался ли он сильнее или, напротив, бросал последние силы для победы.