Книги. Сигареты. Поезда

– А сейчас – нет?

– Давно уже нет.

– Почему?

– Не знаю. Ничего особенно в жизни не происходит. Вдохновение брать неоткуда.

– Наверное, так даже лучше. У меня вдохновения много, а желания жить – не то чтобы.

– Наверное, лучше. Только вот скучно.

И всё-таки Алису жутко волновала личность Леры. Все приметы у неё были, но никак не складывался образ реального, цельного человека. Больше похоже было на призрачные воспоминания из сна или хорошую работу монтажёра. Как-то ночью Алиса прошерстила чат курса и списки студентов. И не нашла совпадений.

– Слушай, а Лера ведь не с нашего курса?

– Она младше на год.

– А я её могла видеть?

– Могла. На дне рождении.

Алиса задумалась, пытаясь вспомнить хоть одну девушку, подходящую под описания. Не получилось. С другой стороны, в комнату набилось человек тридцать, а Алису занимали внезапно возникшие призраки прошлого и вино.

Качнулась вперёд с намерением встать. Всё-таки, завтра коллоквиум.

– Стой! – Рука с идеальными пальцами легла на колено. – Сиди, в смысле. Почитаешь, что ты писала?

– Искать надо. Да и поздно уже. Давай в другой раз как-нибудь.

Попрощались. Алиса уже дошла до двери и положила ладонь на металлическую ручку, когда Марк снова её окликнул.

– Последний вопрос.

– Да?

– Ты мне так и не ответила. Она ведь меня простит?

– Почему она должна это сделать?

– Я посвящу ей альбом. Я ради неё на всё готов.

– Она ведь тебя бросила не потому, что у тебя альбома не было. Не потому, что ты недостаточно успешный – и за такое бросают, но обычно не в нашем возрасте. Она ушла, потому что ты плохо с ней обошёлся.

Марк заёрзал, явно прилагая усилия, чтобы не перебить Алису очередным потоком не очень связных раскаяний на эту тему: из раза в раз ничего не менялось.

– Подожди. Я тебя не виню. Не пытаюсь вынести приговор. Я до сих пор не очень поняла, что случилось, да и люди бывают разные. Так или иначе, ей важна уверенность, что больше ты с ней так не поступишь. Вопрос не прощения, а доверия. После некоторых вещей ты просто неспособен больше доверять человеку. Даже если очень хочется…

С минуту смотрели друг другу в глаза. Давно пора повернуть ручку и выйти за чёртову дверь.

– Знаешь, – Алиса взяла со стола блокнот, покрутила в руках. Пошарила по столу в поисках ручки. – В конце должно быть что-то ещё. Ты признал, как тебе плохо. Показал, что не можешь выбраться. Посвящаешь это ей. Как будто бы обвиняешь в своём состоянии.

– Я не обвиняю. Просто не знаю, что дальше.

– Я тоже не знаю. Но что-то точно должно быть.

Глава 5

За разного рода драмами как-то упустили приближение сессии. Марк увлёкся альбомом и почти перестал появляться на парах. Алиса решила прислушаться к старому советскому «это всё от безделья», и в качестве эскапизма углубилась в учёбу. Экзистенциальные вопросу могут и подождать, а вот на пересдачу попасть не хотелось. Совмещать третий курс с преподаванием оказалось не так-то легко.

Приехав однажды с занятий, выписала всё, что нужно сделать за оставшийсся месяц. И подумала, что пора отчисляться. Шансы закрыть эту сессию казались призрачнее её же воспоминаний.

Чат курса внушил оптимизм – настроения там ходили упаднические. «Всех не отчислят» – решила Алиса и всю следующую неделю – со всей силой неверия хоть в какой-то успех – разгребала завалы эссе, статей и статистических методов. Ровно в 8:00 открывала глаза, отклеивала себя от кровати, приводила в такой вид, чтобы мимо проходящие люди не пугались, что пропустили новость о зомби-апокалипсисе. Ехала в универ. Сидела до поздней ночи. И всё равно всё сдавала впритык. К четвергу чувствовала себя абсолютно измотанной и уснула прямо на паре.

– Шашлык?

Влад, как всегда, появился неожиданно и эффектно.

Первый курс. Сентябрь. Физкультура. Минут пятнадцать, как «профессор» отошёл позвонить. Стоять в нестройном ряду становится всё скучнее и жарче: познакомиться ни с кем толком ещё не успела. Идея начать диалог с соседкой по несчастью вопросом «а ты откуда приехала?» уже не кажется такой идиотской.

Что-то кубарем бросается под ноги. Не успевает Алиса испугаться, как клубок разворачивается в худое и длинное. С хаотичными мелкими косичками в волосах – из них виднеются бусины и, кажется, цветные нитки. Подумала было о хиппи, но из кувырка нечто выпрямилось в стойку, подозрительно напоминавшую боевую. Драться Алиса сегодня никак не планировала.

– Владлен.

Существо протягивает руку и, зацепившись взглядом за потасканную рыжую кофту поверх спортивной формы, Алиса узнаёт в нём будущего однокурсника. Год обещает быть интересным.

Рассудив, что немного хаоса в жизни ей сейчас не помешает, Алиса уточнила единственную существенную деталь:

– Когда?

– В воскресенье. Подробности позже.

В пятницу продолжилась череда счастливых случайностей. Семинар, грозивший задержать Алису в университете до сумерек, вдруг отменили.

Месяц выдался предательски тёплым и солнечным, и упускать возможность впитать в кожу немного этого солнца Алиса не собиралась. Наконец можно сбросить с себя десять слоёв одежды, а под кроссовками мелькает сухой и пыльный асфальт. Хочется идти на все четыре стороны сразу. Желательно, с кем-нибудь. Марк опять не почтил пары своим присутствием, благоразумные однокурсники остались готовиться к ближайшему экзамену, сумасшедшие уже вышли на стажировку и с дымом телепортировались между офисом и университетом. Алису они заставляли немного комплексовать.

– Ань, пойдём гулять?

– Прямо сейчас что ли? Ты снова на сборах?

– Нет, в центре сегодня. Приезжай на Китай-город?

– Кинешь денег на электричку?

«Интересный сервисный сбор». Сама не была особо богата, но уже не помнила, когда собирала денег на проезд. Всегда каким-то неимоверным образом тратила больше, чем зарабатывала, не влезая при этом в долги. Приняла как супер-способность. «Должна же хоть в чём-то я быть особенной!»

– Ты совсем отмороженная? – Аня окинула её недоверчивым взглядом.

– Правильно говорить «морозоустойчивая». Я с Севера!

– Ты даже не с Урала.

– А ты подозрительно хорошо для Москвички разбираешься в географии.

– Ладно, замёрзнешь – кофтой делиться не буду, это не в моей компетенции. Куда пойдём?

– Есть какая-то разница?

В сотый раз изучая тропы Зарядья, забрались на декоративную насыпь. Уставились на закат. Перед глазами горели далёкие купола, плавился яркими красками мост.

– Помню, как пыталась дойти от Площади Трёх Вокзалов до Парка Горького. Потерялась и ноги стёрла об неудобные кеды, рюкзак отдавил все плечи. Дошла до этого же места, а там – закат. И сразу жизнь вполне такая приемлемая.

Алиса сама не поняла, зачем поделилась воспоминанием. В последнее время начала нездорово внимательно к ним относиться.

– А зачем ты пешком шла?

– Да там случайно получилось.

– Как можно случайно пройти через половину Москвы?

Алиса крепче обняла колени и откинула голову назад, подметая гравий волнистыми волосами. Посмотрела на небо, будто чему-то молилась и резко повернулась обратно, самодовольно улыбаясь.

– Для меня нет ничего невозможного!

– Вещай уже.

– Денег на проезд просто не было.

– А пафоса-то…

Алиса рывком поднялась и мелко запрыгала, отряхивая с юбки песчинки белого камня.

– Если честно, я даже не думала, что ты приедешь. Конец года, все заняты жутко.

– Да у меня учёба почти закончилась. Последние правки в диплом вношу, научник говорит, что защита должна пройти хорошо.

– Боже, только не напоминай про диплом, – Алиса состроила страдальческую мину. – Нам нужно выбрать тему до сентября, а у меня даже думать про это моральных сил нет.

– Да ладно, отдохнёшь за лето, там и подумаешь.

– Летом бы стажировку надо искать…Ты, кстати, после диплома куда?

– Дальше учиться. Кому я в науке без магистратуры сдалась?

На Театральную вышли в сумерках. Немного подняться по тротуару, и вот уже сверху свисают знакомые гирлянды. Побродили между огней кофеен и закоулков, в которых концентрация искусства превышает всякие нормы приличия. Играли и пели сносно – Алиса по традиции послушать. Играли самые попсовые из уличных песен.

Подбежала девочка с шапкой. Помотали головой – нет налички. Девочка с готовностью тыкнула себе в грудь. На кофте криво висел бейджик с реквизитами для перевода на Сбер.

– Ещё QR есть… – Девочка полезла за чем-то в карман.

Стало неловко. И немного жалко девочку. Всегда интересно, насколько сильно нужно любить кого-то из музыкантов, чтобы по три часа приставать к прохожим с просьбой скинуть немножечко денег. Денег на благотворительность, правда не было: заработок со сборов давно растворился в суете дней, репетиторство в мае спросом не пользуется, а впереди ещё целое лето. Закинула сотню. Аня, поколебавшись, сделала то же самое.

– Да ладно, могла и сэкономить, – об Анином финансовом положении ходили легенды. – У них же не подушевой налог.

– Ну, я, в целом, теперь работаю.

– Где?

– В канцелярии Физтеха. Перекладываю бумажки. В прямом смысле этого слова. Мою работу мог бы выполнять робот, но робот стоит дороже, чем я.

– А денег на электричку ты у меня попросила…

– Я за перераспределение. Ты богаче меня, я богаче музыкантов. Принцип Робин Гуда, понимаешь.

– Да. Осталось найти кого-то реально богатого.

Заплатили, можно и насладиться. Алиса плавно поднимает руки, двигает бёдрами. Мир вокруг исчезает. Остаются тело и ноты, будто ничего в мире больше и не было. Выхватывает из небытия ещё одну руку, втаскивает Аню, закручивая к себе, обнимает за талию: не зря учила вальс на обе роли – в любых социальных танцах на десять девчонок по статистике три с половиной калеки. Остановились, смеясь. Чуть не упали от головокружения. Запыхавшиеся, весёлые и счастливые. Кажется, собрали даже пару довольных зрителей: главное не думать, чему конкретно они улыбаются.

В памяти всплыл театрально-средневековый поклон, сделала «эть», схватила подругу за руку и потащила в ближайший переулок. Тут же наткнулись на странный дешёвый бар, где на Хэллоуин самого первого курса в таком же порыве вдвоём танцевали прямо на стойке – благо, правила клуба не запрещали. «Интересно, сколько людей свалились оттуда за бар?». На их глазах одно такое счастье бармену уже привалило – так и накачаться можно, пока ловишь девиц.

Парней на стойку не пустили, те слегка осуждающе наблюдали снизу. Пили дешёвый виски за столиком и делали вид, что всё происходящее их никак не касается.

Алисе показалась, будто в воспоминании мелькнуло его лицо. В темноте клуба, искажённое цветными бликами света, но всё-таки узнаваемое. Впервые за эту весну с её странными неуместными флэшбэками. Попыталась прокрутить воспоминание назад, но лицо тут же пропало. Размытые очертания, отдельные части – светлые глаза, ухмылка, кажется, скула., изгиб спадающей на глаза пряди. Детали упрямо не складывались в образ. Прямо как Лера по описаниям Марка. Алисе начинало казаться, что у неё какие-то проблемы с абстрактным мышлением.

Стемнело. Спустились в метро. Три станции, Белорусская, прохладный вечер, билет, пути электричек, дальше – в разные стороны. Пора расставаться. Алиса снова не нашла случая задать тот самый вопрос. Последний шанс. И совершенно непонятно, как сформулировать.

– Слушай, а тебе Владлен не писал тут недавно?

– Про шашлыки?

– Ага.

– Писал. Так что в воскресенье увидимся. Там, кстати, все наши будут.

Алиса надеялась и почему-то немного боялась, что «все» – это действительно все.

Глава 6

Выезжать собрались с Тимирязевской: до конечной на раздолбанной электричке, после – автобус. Пригородный магазинчик и пешком до дачи. Часа два с половиной в пути, не считая дороги до станции.

Закинула в рюкзак овощи, благостным случаем оказавшиеся в холодильнике: весна, птички, правильное питание. Специально покупать бы не стала, но когда ж пацаны заботились о чём-нибудь кроме мяса? Привычный путь до станции МЦД, по пути – заскочила за кофе. Наконец продают холодный – явный признак надвигающегося летнего безделья. Повезло попасть на аэроэкспресс – можно доехать с комфортом. На автомате в метро и до станции. Приехала раньше положенного.

Одна из немногих станций, которых почему-то не коснулись изменения всей ветки хвалёных диаметров. Дощатый покров, уходящий в неведомые дали грязных холмов, за которыми виднеется вход в метро. Во времена первого курса Аня показала ей путь в обход турникетов и касс: лишними пятьдесят рублей не бывают. Дойти до конца платформы, присесть на корточки и – опершись ладонью – спрыгнуть с полутораметровой высоты. Удержаться на вечно скользящей глине, ухватиться за голую колючую ветку куста, поставить ногу в секретную выемку и, филигранно перенеся вес, наконец забраться на горку. Потом каких-то десять минут пути по пустырю, прыжок через ограду, и вы – восхитительные, грязные и уставшие – вышли к станции метро. Забавный опыт. Повторять не хотелось.

Помотав головой, знакомых лиц не обнаружила – друзья всё ещё барахтались где-то в окопах метро. Алиса смахнула воображаемую пыль со столбика навеса и прислонилась спиной. Солнечный день повис над станцией огромной тучей из безысходности. Подгнившие доски и пейзаж вечной стройки на пустыре по обе стороны от путей раскрасили небо в особенно серый оттенок.

Вокруг кипит какая-то странная, неприкаянная жизнь: никакой суматохи, но всё кувырком. Старушка гремит котомкой, всунутой на голый железный каркас с дребезжащими по доскам колёсиками. Идёт медленно, немного кренясь то в ту, то в другую сторону. Проходит мимо завораживающе уродливо: невозможно оторвать взгляда от потухших глаз на не таком уж и старом, но опустившемся, выцветшем лице. Пустые зрачки, разваливающаяся походка. Мерное дребезжание колёс. Ей спешить не то чтобы некуда, но, кажется, абсолютно незачем. Прогремев на прощание тележкой, женщина скрылась за турникетом.

Рядом со станцией мужчина – разменял четвёртый десяток, за душой три кредита и ипотека на две тысячи лет. Нигде не написано – просто навскидку. Тоже никуда уже не торопится. В руках бумага «В отчаянии» и грустный смайлик внизу. Даже без призыва помочь деньгами. Просто в отчаянии. И вроде не старый ещё, и неизвестно откуда это смирение перед дощатой платформой и дребезжанием чьих-то колёс. Идеально дополняет картину станции – никем не замеченный, слившийся с серым пейзажем.

Дети – вечный источник радости – носятся вокруг оборванной визжащей стайкой, и даже в них, символе новой жизни и новых возможностей, видится всё та же плотная, напирающая безысходность. Хочется отключиться. Вставить наушники, включить музыку как можно громче. Представить взмывающий ввысь самолёт с его захватывающим и волнующим чувством отрыва от земли в момент взлёта. Сбежать и никогда больше здесь не оказываться. Только не в роли старушки, мужчины с промокшей физиономией грустного смайла в руках и оборванных серо-коричневых детей Московского гетто.

Нащупала спасительный кейс с наушниками. Подняла глаза, готовая погрузиться в Нирвану.

– Алис!

Просияла улыбкой. Навстречу, широко распахнув руки, шёл Владлен. Бросилась навстречу его тяжёлым армейским ботинкам, отбивающим шаг худых ног. Уткнулась куда-то в грудь – никогда не доставала ему до плеча. Кажется, попытался поднять – наивная старая привычка. Каким-то восьмым чудом света снова смог это сделать. «И где он прячет свои сверхспособности?» – последнее, кем выглядел друг, так это качком.

– Никого ещё нет. Но до нашей электрички пятнадцать минут – я по расписанию посмотрела. Возможно, успеют.

– Да, Артур написал, что ему до нас один перегон. О, Аня!

Алиса закрыла рот, чтоб не завизжать – подруга бежала прямо через пути. Вдалеке уже различимы огни электрички по той стороне. Минута – и поезд проносится мимо, не подумав затормозить: транзит мелькает вагонами, сметая всё на своём пути. Аня, подтянувшись и выпрямив локти, вскакивает на нужную часть платформы.

– Ты совсем идиотка бессмертная?

– Ну не переплачивать же полтинник за переход.

– Ты безнадёжна…

– Кто б говорил.

Обнялись. Проверили содержимое рюкзаков. У Ани, оказывается, всё это время в общаге валялись щепки и жидкость для розжига. Алиса было засомневалась насчёт срока годности – сколько лет уж прошло – но возражение о том, что спирт и древесина не портятся, приняла как исчерпывающее.

Влад притащил мясо. И мангал – одноразовая тонко-звонкая конструкция из Ленты, неизвестным науке образом пережившая месяц наглой эксплуатации голодными студентами и ещё пару лет пыления на одной из многочисленных полок. Однажды Алисе довелось переночевать у Владлена. Потолки в старой Московской квартире настолько высокие, что антресоли покрывают буквально весь коридор, а вещи с них можно достать из «выпавшей» плитки. Возможно, там и хранился их хромой друг – мангал приходилось подвязывать согнутым шампуром, чтобы тот хоть как-то сохранял равновесие и мясо внутри себя.

– Что ж, не хватает только углей, шампуров и Артура.

– Они идут в комплекте. Кстати, вот и идут.

Парень вышел из недр пропускного пункта станции как раз за те пять минут до электрички, за которые стоило начинать волноваться о судьбе недостающих элементов пикника. Пара лёгких объятий приветствия, рукопожатие и вот уже можно залезть в распахнутую дверь пригородной электрички. Алиса до последнего надеялась увидеть ещё одно лицо, сложить наконец-то паззл из воспоминаний. Надеялась, несмотря на явные признаки законченности компании. Надеялась иррационально, вплоть до скрежета закрывающейся двери пригородного поезда. Каких-то полтора часа, и выход в полную неизвестность. Для всех, кроме Влада, конечно: он снова всё знал наперёд. Алиса уже подумывала называть его Дамблдором.

Весь час дороги в дребезжащем автобусе-буханке, парни пересказывали анекдоты и смущали невольных соседей их выразительностью. Девочки изображали возмущение скабрёзностью содержания.

Остановка на окраине Московской области, убогонький магазин, пыльная дорога, ветвящаяся в подобие перекрёстка и одним из лучей извилисто убегавшая в глубь дачного посёлка. Всё то же серое небо.

В поисках одноразовых тарелок зашли в магазин. Владлен уверял, что где-то в недрах шкафов находятся залежи нормальной посуды, но Аня вовремя уточнила время заброшенности дома – что бы ни стояло на полках до отъезда, отмывать пятилетнюю пыль и вероятный крысиный помёт желанием никто не горел. В процессе покупки тарелок и вилок – к счастью, где-то на дальней полке нашлось и такое чудо цивилизации – выяснилось, что о соусе никто не подумал.

Задержались у полок с пивом. Артур и Аня – как настоящие физтеховцы – были ценителями и разбирались в ассортименте. Алиса, так и не научившаяся пить эту горькую гадость, пошарившись в холодильнике, вытащила оттуда Гараж. Не традиционно клюквенный, конечно, но на безрыбье и лимонный сойдёт. Владлен пустился в раздумья, но всё-таки достал банку сидра.

– Ты же не пьёшь?

– Кто тебе такое сказал?

– Ты. Последние года четыре.

– Не правда. Я пью, но только хорошее. И по особым случаям. Раз или два в год – вполне допустимо. Бадяги мне и до нашего знакомства хватило.

– Ты уверен, что эта банка стоит потраченного лимита?

– Как знать…

Аня с Артуром распихали скромные покупки по рюкзакам. Алиса предлагала использовать свой, но ей выдали тарелки и сказали не таскать тяжести. Забыто почувствовала себя принцессой. Даже возмущаться не стала.

Аня изящно вклинилась в диалог, толкнув Владлена в плечо:

– Это вообще-то ты нам рецепт рассказал! Всех научил, а сам нос воротит.

– Да говорю же, он дед. Передал младшему поколению и ушёл в сторонку ворчать.

– Да почему опять дед-то?!

Дорога бежала то вверх, то вниз, иногда пропадая в лужах и ямах, размокших от них. С кроссовками явно стоило попрощаться. С завистью глянула на Влада – тот в своих гриндерах чувствовал себя как панк в грязи: абсолютно естественно.

– Пришли!

Владлен повернулся к дряблой калитке и полез рукой в волосы. Пошарившись там, вытащил кожаный мешочек, привязанный к тонкой косичке. Развязал, достал ключ и – будто ничего не случилось – принялся крутить им в поржавевшем замке.

Алиса смотрела молча, немного забывая дышать. Отмерла, когда хозяин участка наконец отпер калитку, приглашая всех внутрь.

– Я извиняюсь, а ты всегда волосы вместо карманов используешь?

– Почему вместо? У меня в карманах лежит много других полезных вещей.

– Действительно… Ты там пистолет не таскаешь случайно?

– Не. А вот топор привязывал на игре, но там железные кольца цеплять приходилось.

– Я отказываюсь это комментировать.

– Да, – Артур, поймав знакомую тему, заметно оживился. – Он там и топор таскал, и игральные кости.

– Кости, кстати, тоже тут где-то были, – Владлен залез в волосы противоположной рукой и вытащил мешочек побольше.

– Так, стоп. У тебя в волосах просто висит мешок с костями? – Алиса в который раз обещала ничему не удивляться, но Владлен опять не оставил ей шансов.

– Он сам – вполне себе мешок с костями, – заключил Артур.

Дом оказался на удивление крепким. Добротный, но, ожидаемо, странный. Он будто бы разросся вниз и вверх из сарая. Чем-то напоминал собственного владельца, как раз расхваливающего подвальную мастерскую. Алиса напросилась туда на экскурсию. Оставив Аню с Артуром реанимировать – если не воскрешать – старый мангал, и вооружившись фонариком, отправились на разведку. Влад надеялся найти там побольше угля: развернув привезённый с собой пакет, обнаружили только скорбные остатки.

Ожидания оправдались и уголь в подвале нашёлся. Ещё нашлась куча столярных станков и обрубков деревьев. По стенам развешаны молотки и металлические пластины. Посреди горы возвышается стол. Выхватывая взглядом очередной инструмент в неровном свете фонарика, Алиса радовалась длительности знакомства: обстановка навевала воспоминания о фильмах про серийных убийц.

– Действительно, мастерская… Ладно, давай подниматься.

– Ага. Топор только возьму. Щепок наколоть. А то вдруг их там тоже кот наплакал.

С этими словами владелец дома шагнул вперёд, оставляя Алису практически в кромешной темноте. Фантазия разыгралась против воли. Вспомнился поход на в заброшенную усадьбу. Всё тот же иррациональный, всепоглощающий страх.

Резкий луч света прямо в глаза. Не успела даже испугаться.

– Всё, нашёл. Погнали наверх, нас там уже заждались, наверное.

Стараясь одновременно проморгаться и успокоить скачущее сердце, шагнула вверх по крутой деревянной лестнице. Сзади со скрипом захлопнулась дверь.

Господа Физтехи отличились способностями к экстренной хирургии: мангал стоял, перевязанный знакомым шампуром и поддерживая хрупкое равновесие ещё одним – уже новым.

– Мы уголь нашли.

– Молодцы, засыпайте.

Владлен потянулся к бумажному мешку, Алиса опередила. Тот посмотрел неодобрительно, но махнул рукой. Гордо подтащив тяжёлый пакет к мангалу, принялась заполнять конструкцию. Аня предусмотрительно держала мангал с двух сторон для стабильности, но он всё равно дважды чуть не перевернулся.

– Щепы хватает? – Влад вытащил тазик, замотанный в полиэтиленовый пакет. Алису подмывало спросить, какое заклинание расширения он использовал на потрёпанном рюкзаке.

– Ну такое. Можно было бы и побольше. – Артур высыпал щепки тонким слоем поверх угля. Выглядело слегка жалко.

– Я топор из подвала принёс. Вон там, – неопределённо махнул рукой в сторону дома, – дерево валялось. Справитесь наколоть или мясом займётесь?

– Справимся. Кто со мной?

Алиса хотела отозваться, но краем глаза заметила, что Влад собирается лезть руками вглубь тазика. Подорвалась к собственному рюкзаку.

– Салфетки влажные надо?

Друг замер, глядя на испачканные углём руки, и согласно кивнул.

Мясо было спасено, а Аня убежала вслед за Артуром.

– Как дела в кузнице?

– Да всё стандартно: тело болит, железо куётся.

– Ты разве сегодня не там должен быть? Суббота же.

– Закончилось обучение.

Алиса даже не удивилась, когда год назад Влад где-то откопал настоящего кузнеца и устроился к нему подмастерьем. Главное, что не в офис подался. Еле сдержала улыбку, представив Владлена в костюме где-нибудь посреди стеклянных башен. Нет, такой персонаж должен заниматься чем-нибудь экстравагантным, чтобы не ломать целостность образа. Вновь подумала, что пора бы искать стажировку. В целом, самой Алисе и ломать-то нечего было.