Книги. Сигареты. Поезда

– Ты не заметила, наверно: ванная у входа. Там дверь сразу направо, напротив шкафа, – Даря правильно распознала потерянный вид. – Сушить можешь кинуть туда же. Стиралка сломалась: этим не помогу.

– Да не страшно, тут просто грязь отстирать. Скоро вернусь.

Ванная и правда находилась у двери, в каких-то полутра метрах от кухни: места в клетушке было на одного и впритык. Пробираться пришлось прыжками, чтобы не наступить ни на Сумрака, ни в его миску, ни в лоток. Вышла из ванной победителем: спустя каких-то двадцать минут поисков мыла, нормальной температуры воды и какого-нибудь подобия сушилки, джинсы были спасены. Почувствовала запах подгоревшей, но всё же еды.

– О, ты вовремя. У нас гренки, картошка и даже чесночный соус. Мои фирменные, кстати!

Алиса упала на диван и постаралась не морщиться при мысли о том, сколько масла влито в этот шедевр. «Принимай правила игры, расслабься, и будет тебе счастье». Штопор оказался сломан на одной из недавних пьянок, так что в ход пошли нож, ключи и все приобретённые за время студенчества важные навыки: без вина царский ужин не остался.

– Ты одна живёшь?

Хотелось как можно больше узнать о владелице странных покоев и бешеного кота. Как люди к такому приходят? Кто она, почему так живёт, и чем ещё увлекается? Какие цели на жизнь и планы на завтрашний вечер? Бывают люди, способные удивлять каждой фразой. В голове у Алисы теплилось предположение, что новая знакомая – как раз из таких. Но в начале разговора в голову лезли только отборно дурацкие вопросы.

– Ну, как сказать… Вот сегодня с тобой.

– А вообще?

– С Сумраком. Никогда нельзя забывать про Сумрака.

– Это уж точно. Не хотела б я увидеть его в истинном гневе.

– А то. Но вообще, Шаман иногда тут живёт. А иногда не живёт. Зовёт замуж, но пропадает. Хотя его я всё равно не очень люблю, так что и пусть.

– А кого любишь?

– Очевидно, того, кто не любит меня.

«Очевидно?» Ну да, такая героиня вряд ли живёт в типичном ромкоме. Действительно: «очевидно». Если не вспоминать, что мы не в сериале.

– О, гитара. Играешь?

– Да. Много на чём играю, на ней тоже.

– Люблю музыкантов. Сыграешь мне что-то?

– Музыкантов не надо любить: они те ещё сволочи.

Вспомнился Марк – видимо, исключение.

– Ну ты же говорила, что любить надо немножечко вопреки. Так ты сыграешь?

– Ну тащи гитару. Мне лень вставать.

Сказала демонстративно лениво, но тут же встала – помыть руки. Все они одинаково трясутся над своим инструментом. Это даже трогательно.

Швец, Сплин, внезапно кусочек из Пятой Симфонии. Открыли вторую бутылку вина.

– Сделай анпэкинг.

– Что?

– Покажи, что у тебя в рюкзаке. Мне интересно, с чем люди уезжают в неизвестность.

– Да там ничего интересного. Так, набор первой необходимости.

– И всё же?

Даря видимо, тоже была не прочь заглянуть в чужую душу через бардак. Алиса потянулась за рюкзаком – благо, в этой комнате что угодно можно было достать, не вставая с кровати.

– Ну вот. Футболка, гипер-большая футболка, зарядка, бутылка воды, паспорт, запасные наушники. Ноут – мало ли, что-то срочное надо – я без него вообще никуда. Блокнот, щётка, паста, книжка, дезик, расчёска. Вот – в общем-то – и всё. А, ну вон запасные трусы и ручка ещё. Теперь ревизия точно закончена.

– А что за книжка?

– Ремарк.

– Уважаю.

Алиса повертела томик в руках.

– Да, мне тоже понравилось. Но это пугает.

– Что плохого в том, чтобы любить хороших авторов?

Посмотрела в стену, пытаясь сформулировать мысль. Из темноты в неё вглядывался чёрно-розовый панда в кругу каких-то надписей. Давно стемнело, а лампочку в этой квартире никто так и не поменял: обходились мигающей разноцветной подсветкой, приклеенной по периметру.

– Любить-то можно. Странно их понимать.

Даря склонила голову и уставилась вопросительно.

– Странно понимать Ремарка из своей маленькой благополучной жизни. У них – война, неизвестность и вечный хаос. Им можно зависнуть в пространстве, не доверять и жить играючи в зыбкой полудрёме островка спокойствия. Потому что вокруг бушует шторм, и неизвестно, когда всё знакомое тебе смоет следующей огромной войной. Они – потерянное поколение. Так почему я в свои двадцать размеренных лет так хорошо понимаю героев?

– Потеряться можно и в переходе знакомого метро, если идти пьяным или обдолбанным. Да даже просто уставшим. Если вокруг тебя не рушится осязаемый мир, совсем на значит, что твой собственный в полном – ну или хотя бы каком-то – порядке. Не обесценивай личные драмы: они красивые.

Даря подобрала ноги, обняв коленки руками. Положила на них голову. Алиса сглотнула – кажется, задела что-то не то.

– Романтизируешь страдания?

– Их иначе не пережить.

Двумя глотками прикончили вторую бутылку вина. Хотелось узнать побольше, но вопросы здесь – кажется, не уместны.

– Ладно, мне спать осталось четыре часа. Давай мне их обеспечим.

Интуиция на подвела: постельного белья здесь предусмотрено не было. «Зато атмосферы – хоть отбавляй». Ничего. Огромная футболка с портретом Кобейна вполне годилась на роль спальника. В неё куталась и в поездах, и выходя за энергетиком посреди сессионной ночи. Если честно – могла бы в ней жить. Из роскоши нашлись две почти плоские декоративные подушки и какой-то куцый плед. Под ним и улеглись, стараясь дать друг другу хотя бы пару сантиметров личного пространства. Даря уснула мгновенно. Алиса снова мучалась бессонницей. «Всё чудесатее и чудесатее…»

Удивительные всё-таки люди живут в этих маленьких квартирках на окраинах больших городов. Не менее удивительные – на верхних этажах с мансардами и в подвалах, как Булгаковский Мастер. В панельках, в покосившихся домах деревенских периферий. Никогда ведь не угадаешь, кто именно скрывается за обычным окном заурядной постройки. А где-то за такими же окнами живут обыватели. Обычные средние семьи с подрастающими детьми. Среднестатистические студенты, работники, пенсионеры. Где эта грань? У каждого своя история – всё зависит только от искусства рассказчика. Может быть, и самая мерзкая училка с пыльным сводом законов морали, заученной методичкой и пресвятым школьным уставом хранит в себе потенциал для захватывающего романа? Перевернулась на другой бок, стараясь не задеть новую знакомую ненароком. Кровать скрипнула. Даря молниеносно вскочила.

– Ты чего?

Даря нервно крутила головой, осматривая комнату.

– Извини, я не хотела тебя пугать. Мне казалось, ты уже спишь.

Даря наконец выдохнула и опустилась обратно на матрас.

– Всё окей, это я тебя напугала. Чутко сплю.

Алиса всё ещё смотрела с недоумением, но тоже постепенно легла.

– Тревожность?

– Привычка. В притоне лучше не терять бдительность.

«Ты же обещала ничему не удивляться».

– Сколько тебе? – Вырвалось как-то случайно. Интерес пересилил такт.

– Почти двадцать. Ну, будет через полгода.

– И… Притон? Как ты туда попала? – Манеры капитулировали окончательно.

– Я его держала. – Кажется, удовлетворилась произведённым эффектом. – Ты не думай, я не какая-то там наркоманка законченная. Просто не хотелось на улице жить. А там разрешили ночевать, если порядок поддерживать. Что-то типа администратора. Денег не платили, но зато иногда подкармливали.