Легенда Лины

Сон пришёл тихо, но быстро превратился в кошмар. Она снова увидела Тень. Тот же узкий коридор среди чёрного камня. Тот же её собственный облик – бледный, с чёрными глазами и шрамом, пульсирующим как рана.

– Ты не понимаешь, – шептала та Лина. – Ты думаешь, что можешь не быть мной? Ты просто ещё не дошла…

Шаги. В глубине – отец. Милькор, сидящий у каменной стены. Его голос – беззвучный, но слова резали:

– Всё, что ты ищешь, ты уже носишь. Не ищи меня. Ищи себя.

Когда она потянулась к нему, Тень рассыпалась.

Лина вздрогнула, проснулась рывком. Огонь почти догорел. Йотан сидел всё так же – только теперь он смотрел на неё открыто, без маски.

– Ты спала всего пару минут, – сказал он тихо.

– Мне снился он, – прошептала она. – И я сама… такая, какой быть не хочу.

Йотан посмотрел в огонь.

– Вот чего я боюсь, Лина. Не порождений. Не глубины. – Он поднял взгляд. – Я боюсь потерять тебя там. Внутри. Или тебя заберёт это место. Или… я заберу тебя сам, если сам превращусь в то, что ненавижу.

Лина подалась ближе.

– Йотан…

Он усмехнулся печально:

– Знаешь, забавно. Мы знаем друг о друге всё… кроме самого простого. Сколько тебе лет, Лина?

Она вздохнула и чуть улыбнулась сквозь тревогу:

– Эльфы не считают годы, как люди. У нас есть «Круги». Один круг – это семь зим. Сейчас я в третьем Круге Листопада. Значит… девятнадцать, если по-вашему.

Йотан хмыкнул:

– Девятнадцать. А мне двадцать шесть. Людские зимы. Когда я был младше тебя, я думал, что проживу век. А теперь сижу тут с тобой и считаю каждую минуту, что ты ещё дышишь.

Лина улыбнулась – устало, но искренне.

– Знаешь, Йотан… Если я вдруг стану той из Тени – останови меня.

Он наклонился ближе и тихо ответил:

– Ты сама остановишь. Потому что ты Лина. И никто не перепишет твою кровь за тебя.

Огонь треснул, послышался храп Гардека. В пламени плясали их страхи – и в то же время в нём было тепло.

Лина закрыла глаза, облокотилась на Йотана плечом. Тень отступила. Пусть лишь на одну ночь.

Утро в Глубинных тропах приходит не светом – его здесь нет, только холодом и дрожью камня под ногами. Гардек поднялся первым, стукнул кулаком по стене, проверяя звук. Йотан открыл глаза и встретился взглядом с Линой – она ещё не совсем проснулась, но уже знала: пора.

Пока Гардек рыскал в сумке, вытаскивая остатки еды и старую кружку для чая, Йотан положил ладонь на плечо Лины.

– Спала? – спросил он тихо.

– Немного, – ответила она, растирая виски. – Но знаешь… сегодня мне не снилась Тень. Только пустота. Это лучше.

Они поели в полумраке. Сухой хлеб, копчёное мясо, вода из старого бурдюка – всё казалось драгоценным здесь, под землёй.

Гардек развернул карту снова, прижал её к камню, чтобы не съеживалась от сырости.

– Слушайте внимательно, – сказал он хрипло. – Мы уходим на юго-запад. Первый тейг ещё держится – в нём могут быть проходящие караваны и даже пара сторожевых. Но дальше – только старая гномья кость и паучьи гнёзда. Если кто-то из вас отстанет – не ищите его сразу. Порождения умеют заманивать глупцов.

Лина кивнула.

– Значит – первый тейг, потом – вниз. А там уже коридоры старых городов?

– Именно, – подтвердил Гардек. – Если повезёт – дойдём до заброшенного кельта. Там иногда можно встретить шахтёров или стражников. Но я бы на удачу не надеялся.

Йотан натянул перчатки, глядя на Лину.

– Готова? – спросил он.

Она подтянула ремень с кинжалами, проверила сумку и кивнула:

– Готова.

Они встали. Гардек взял карту, свернул её так, будто держал самый драгоценный металл в жизни. Йотан затушил угли костра сапогом – лишь тонкий шлейф дыма поплыл к потолку пещеры.

– Не оставляем следов, – пробурчал Гардек. – В этих туннелях следы – это зов.

Лина оглянулась на их ночное укрытие – грубый костёр, камень, трещины в стенах. Здесь осталась их первая остановка. Дальше – только камень, кровь и следы тех, кто шёл раньше.

– Пошли, – сказала она. И они шагнули вперёд.

Глава 17. «Первый Тейг»

Переход между каменными арками казался бесконечным. Иногда Лина ловила себя на том, что перестаёт слышать собственные шаги – будто под землёй звук растворяется, остаётся только пульс в висках и странный гул, от которого дрожат кости.

Гардек шёл первым. Его фонарь отбивал тусклый жёлтый свет на резьбу стен: древние руны, гербы старых гномьих домов, выщербленные временем и тварями. Иногда Йотан шептал ей что-то, когда впереди раздавался подозрительный звук. Но большую часть пути они молчали – в Глубинных тропах тишина значит жизнь.

Через пару часов они добрались до первого тейга. Когда-то здесь кипела жизнь: залы с медными сводами, кузни, караульные посты. Теперь – только сквозняк и холодный мрак.

– Здесь ещё недавно кто-то был, – буркнул Гардек. Он опустился на одно колено, потрогал пепел в старом кострище. – Три-четыре дня назад.

Лина подошла ближе, провела пальцем по рунному узору на колонне.

– Это род Барзад? – спросила она.

– Да. Когда-то были богатыми рудознатцами. Теперь… если кто-то и остался, то вряд ли захотят с нами делиться чем-то, кроме неприятностей.

Йотан всматривался в тёмный коридор впереди.

– Мы можем встретить кого угодно. Бандитов, наёмников, контрабандистов. Или хуже – изгнанников, что скрываются от стражи.

Лина кивнула. Она всё ещё держала карту в памяти – сухие штрихи Гардека, линии туннелей и рваные знаки, что означали «опасно» или «запечатано».

– Нам нужен проход к старым шахтам, верно? – сказала она.

– Верно, – ответил Гардек. – Через центральный зал и вниз по винтовому спуску. Если не наткнёмся на гнездо пауков – дойдём до нужной шахты за день.

Он поднялся, вытащил топор из-за спины.

– Ладно, значит так. Внутри зала держим строй. Смотрим по сторонам, не трогаем то, что может быть ловушкой. Если кто-то подаст сигнал – действуем быстро.

Лина вздохнула, крепче сжав рукоять кинжала.

– Пошли.

Они шагнули в полутёмный зал. Каменные статуи старых лордов глядели на них пустыми глазницами. Лишь слабый свет фонаря Гардека отгонял древний мрак, в котором могли таиться чужие голоса, скребущие по камню.

Дальше – только шаги, дыхание и эхо.

Они шли медленно, обходя рухнувшие балки и груды обломков. Здесь пахло не только сыростью и камнем – где-то витал странный сладковатый запах, словно под землёй кто-то жёг травы или травил яд.

Гардек поднял руку, остановил их.

– Смотри туда, – сказал он, указывая топором.

В самом центре зала стоял каменный постамент – древний, весь покрытый выщербленными рунами. На нём лежал круглый алтарный диск, посередине которого была вырезана ладонь – отпечаток, идеально подходящий под человеческую или эльфийскую руку.

Вокруг диска виднелись мелкие жертвенные чаши. В одной что-то темнело – засохшая кровь или лириум, уже потерявший блеск.

– Что это? – спросила Лина, подходя ближе.

Гардек покосился на Йотана.

– Старый ритуальный знак. Эти места метили, чтобы предупреждать или закрывать проходы. Легенда говорит, что если проходить дальше, не отдав дани – можно разбудить то, что спит в трещинах.

Йотан склонился, проводя пальцами по рунам.

– Это эльфийский символ смешан с гномьими. Слово «Сдерживай». И рядом – «Останови кровь».

– Звучит обнадёживающе, – хмыкнула Лина. Она посмотрела на отпечаток ладони. – Думаешь, если положить руку, что-то произойдёт?

– Лучше не проверять, – сказал Гардек быстро. – Таких мест много в старых тейгах. Обычно в них кровь приносили в жертву, чтобы закрыть трещины в Завесе или туннели с порождениями. Кто-то оставил это, чтобы остановить чуму. Но давно. Очень давно.

Йотан коснулся ладони Лины, отвёл её руку в сторону.

– Не здесь и не сейчас. Мы не знаем, спит ли за этим алтарём кто-то или что-то.

Они помолчали. Лёгкий холод пробежал вдоль позвоночника Лины. Она смотрела на камень – и словно слышала внутри далёкий шёпот, который не мог быть просто эхо.

Гардек поправил топор за спиной.

– Нам сюда не нужен ритуал. Наш путь – к спуску. Главное – не трогать то, что ещё не проснулось.

Лина медленно отступила от алтаря.

– Тогда идём, пока этот тейг ещё держит нас живыми.

Они двинулись дальше, а позади в зале ещё долго слышался капающий звук – то ли вода, то ли старый камень тихо шептал в темноте.

Тишина за спиной тянулась липкой нитью, пока они спускались ниже по древнему шахтному коридору. Стены, вырубленные ровно и искусно, с каждым поворотом трескались всё больше, а резьба сменялась глубокими царапинами – словно кто-то долго и настойчиво скреб камень когтями.

Фонарь Гардека выхватывал отблески ржавых инструментов, разбитых рудничных вагонеток. Лина остановилась у одной из них, провела пальцем по кромке металла – палец окрасился тёмным налётом.

– Здесь кто-то был недавно, – сказала она тихо.

Йотан поднял ладонь, и между пальцев пробежала красноватая искра. Он коснулся стены – магия крови легонько окутала трещину, и он замер.

– Генлоки, – пробормотал он. – Шесть, семь… они прошли этим путём не более суток назад. И что-то… большее. Они тащили что-то тяжёлое.

Гардек, прислонив топор к стене, наклонился к полу.

– Вот, смотри. Когти волокли мешок или тело. Волокли к спуску. Наверняка в глубинные тоннели. Если повезёт – это не их гнездо. Если нет… – он не договорил.

– В любом случае идти вперёд, – тихо сказала Лина.

Они двинулись дальше. Воздух стал плотнее, влажнее – пахло не просто сыростью, а чем-то ещё: то ли прогнившими корнями, то ли старой кровью. Где-то впереди раздавался едва слышный шелест – похожий на дыхание камня.

Вскоре коридор сузился до узкого прохода. Йотан первым протиснулся вперёд, замер и показал рукой: дальше обвал. Камни завалили часть шахты, но через разлом виднелся новый след – отпечаток когтя, выдранный прямо на глине.

Лина присела рядом.

– Зачем им сюда? Здесь нет выхода наружу.

Гардек только кивнул на тёмный проход.

– У них свои гнёзда. Иногда порождения тьмы ищут старые трещины, где Завеса тонка. Там легче плодиться или прорываться вверх.

Йотан встал, сжимая магический посох так крепко, что костяшки побелели.

– Это значит одно – они ещё близко. И если мы их спугнём, они могут отступить к гнезду.

– Тогда не шумим, – сказала Лина.

Они медленно пролезли сквозь завал, стараясь не задеть острые края. На той стороне их встретил низкий грот – каменные своды, по которым сбегала вода. Слева блестели свежие пятна на камне – тёмные, маслянистые.

Лина подошла ближе, коснулась пальцем – кровь, но не совсем живая. Скверна.

– Они здесь были. Или ещё есть, – сказала она еле слышно.

Йотан посмотрел ей в глаза и едва слышно шепнул:

– Лина, если мы столкнёмся с эмиссаром или главарём – ты бежишь первой. Поняла?

Она едва заметно улыбнулась.

– Только если ты бежишь первым за мной.

Гардек стиснул рукоять топора.

– Всё, хватит разговоров. Тише. Вперёд.

Они шагнули в сердце троп – туда, где любой звук может стать последним.

Они продвигались медленно, почти на цыпочках. Каждый шаг отдавался гулким эхом по каменным сводам. Тишина становилась тягучей, будто стены слушали их дыхание.

Гардек поднял руку, остановил всех.

– Слышите?.. – шёпот был резким, как удар лезвия.

Сначала – только капли воды. Потом – звук когтей по камню. Хриплое урчание. Шорох, будто кто-то волок мешок по сырому полу.

Йотан выдохнул, лицо стало жёстким.

– Готовься, Лина. Они идут.

Из-за поворота выползли первые силуэты. Двое генлоков – кривые доспехи, глаза мутные, чёрные. Позади – ещё один, крупнее, с выбитыми клыками и окровавленным топором. И рядом, едва заметная фигура – ползущий вурдалак.

Гардек тихо зарычал.

– Без шума не выйдет…

Первый генлок рванулся на Йотана – маг поднял посох, багровая искра вырвалась в грудь твари, но та не упала – только взвыла и замахнулась топором. Лина рванулась сбоку – её кинжал вспыхнул серебром, полоснул по шее. Кровь брызнула ей на руку. Генлок упал.

Вурдалак бросился к Гардека. Гном с коротким ревом встретил его топором – шея треснула под тяжестью удара.

Оставшийся генлок бросился на Лину. Она перехватила кинжал обратным хватом, шагнула вбок, избегая удара ржавого топора. В воздухе звякнули искры – металл зацепил стену, оставив глубокую царапину.

Лина резко нырнула под локоть твари, ударила ножом в бок – и тут же развернула клинок, рванув его вверх. Генлок заревел, но ещё держался на ногах, хватая её за плечо своими когтистыми пальцами.

– Лина! – Йотан сорвался с места. Магия крови запульсировала у него на ладони, но Лина только рыкнула:

– Не надо!

Она сама ударила – локтем под челюсть твари, шагнула вперёд и вонзила кинжал в горло, до самой рукояти. Кровь – чёрная, маслянистая – хлынула ей на запястье. Генлок дернулся, захрипел и рухнул у её ног.

На секунду снова повисла тишина. Только их тяжёлое дыхание, капли воды и эхом – отдалённый вой, будто что-то ещё кралось по тоннелям.

Гардек вытер лезвие топора о камень.

– Чисто. Пока. – Он кивнул вперёд, туда, где коридор раздваивался. – Вон там должно быть что-то вроде старого зала. Если повезёт – найдём следы, куда они таскали добычу.

Лина медленно выпрямилась, пальцами смахнула кровь с лезвия. Йотан подошёл ближе, проверил её взглядом – цела ли она. Она только устало кивнула:

– В порядке. Они будут идти за нами. Чую это.

Гардек бросил на неё короткий, одобрительный взгляд:

– Хорошо держишь клинок, эльфийка. Ещё чуть-чуть, и тебе самому Йотану помощь не понадобится.

Йотан усмехнулся, но глаза его оставались тёмными – магия крови тихо струилась под кожей, как рана, не дающая ему покоя.

Они двинулись дальше. Вскоре коридор вывел их в широкий грот – стены были испещрены древними гномьими рунами. В центре – завал костей, ржавых лат… и среди них Лина заметила что-то странное: кусок разорванной ткани, пропитанной скверной, но всё ещё различимым эльфийским орнаментом.

Она нагнулась, подняла обрывок – и холод ударил ей в грудь.

– Это… это был плащ моего отца, – прошептала она. – Та самая вышивка. Я её помню.

Йотан опустился рядом с ней на колено:

– Значит, мы близко. Он проходил здесь. Или его тащили сюда.

Гардек бросил взгляд на темноту впереди:

– Если хотите повернуть назад – время сейчас. Глубже будет только хуже.

Лина стиснула ткань так, что пальцы побелели:

– Мы идём дальше. До самого конца.

Йотан посмотрел на неё, не отводя взгляда:

– Тогда шагай за мной, Лина из леса Бресилиана. Шагай до конца.

И они шагнули – туда, где древний камень помнит кровь, где стены шепчут о тех, кто ушёл и не вернулся.

Глава 18. «Запечатанная дверь»

Глубинные тропы с каждым шагом менялись. Там, где раньше стены были выровнены руками мастеров, теперь своды изгибались под давлением земли. Камень сочился влагой, и под ногами всё чаще попадались пятна скверны – жирные, маслянистые, чёрные, как ночной кошмар.

Гардек вёл их всё глубже. Йотан шёл сразу за ним – фонарь в одной руке, другая сжимала рукоять посоха так, что суставы пальцев белели. Лина замыкала цепочку – шаг за шагом, оберегая тыл.

Вскоре туннель открылся в огромный грот. Здесь стояла древняя дверь – массивная, гномья работа, из чернёного железа, окованная рунами и ржавыми цепями. В каменной стене сбоку виднелся узкий колодец – старый, но в нём ещё плескалась мутная вода, звеня каплями в тишине.

Гардек остановился перед дверью, провёл пальцами по рунной печати.

– Это… древний замок. Серые Стражи его ставили или кто-то до них. – Он фыркнул. – Чтобы что-то держать внутри. Или снаружи.

Лина подошла ближе. Руны были едва различимы под налётом времени, но один знак она узнала – тот же, что был на отцовском дневнике.

– Милькор был здесь, – сказала она тихо.

Йотан оглядел колодец, опустился на корточки. Плеснул рукой – из воды поднялся запах гнили и чего-то ещё, неприятно сладкого.

– Здесь кто-то сбрасывал падаль. – Он вытер руку о камень. – И судя по паутине вокруг… мы не одни.

Шорох раздался справа. Лина обернулась – и успела заметить движение в тени. Капли влаги сорвались с потолка – и вместе с ними что-то тяжёлое шлёпнулось на каменный пол.

Паук. Гигантский. Его лапы были толщиной с человеческое запястье. Следом с потолка посыпались ещё двое, их глаза вспыхнули зелёными бусинами во мраке.

– Готовься! – рявкнул Йотан.

Первый паук рванулся к Гардеку. Гном с яростным рыком взмахнул топором, отсёк лапу – паук взвизгнул, отпрянул, но следом другой прыгнул прямо на Лину.

Она вывернулась в последний миг – скользнула под брюхо твари и полоснула кинжалом снизу. Паутина, тонкая как волос, опутала ей руку, но она дёрнула плечом, оторвала липкие нити и снова ударила.

Йотан поднял посох, магия крови запульсировала вокруг него багровым кольцом. Он метнул сгусток прямо в грудь самого крупного паука – тот затрясся, истекая чёрной слизью. Но ещё держался.

Колодец вдруг завибрировал – из его каменного горла выползла ещё одна тварь, самая крупная. Её глаза мерцали, как у мертвеца, а на спине виднелся клочок порчёной ткани – словно паук утащил добычу и забыл.

Гардек отскочил, топор задел камень – искры осыпались вокруг Лины.

– К двери! – крикнул он.

Они сгрудились ближе к железным створкам, отбиваясь от паучьих лап и ядовитых клыков. Лина вонзила клинок прямо между челюстей ближайшей твари – паук затрясся, рухнул, забрызгав пол чёрной слизью.

Остальные попятились, почуяв смерть. Вскоре лишь шелест лап и капли воды остались в темноте.

Лина тяжело дышала, сжимая лезвие обеими руками.

– Всё?

Йотан кивнул, опёрся на стену.

– На этот раз – да.

Гардек перевёл дух, вытирая кровь с топора.

– Смотрите…

Он кивнул на колодец. В мутной воде плавала старая рукавица, украшенная эмблемой Серых Стражей. Чуть дальше – обломок меча и остатки плаща.

– Здесь была битва, – сказал Йотан хрипло. – И она не закончилась добром.

Лина медленно опустилась на колени у двери. Пальцы коснулись руны на цепи.

– Мы почти у цели, – прошептала она. – А за этой дверью – правда. Или что-то хуже.

Гардек положил руку ей на плечо.

– Решай. Открываем или ждём рассвета в этом склепе?

Лина подняла взгляд. В глазах её отражался тусклый свет фонаря – и холодная решимость.

– Открываем. Идём до конца.

Гардек ухмыльнулся, но улыбка вышла усталой и жесткой:

– Тогда не говори, что тебя не предупреждали.

Он достал из-за пояса маленький молоток и клин, принялся сбивать ржавые штифты с цепей. Каждый удар отдавался гулом по каменным сводам – звук казался слишком громким, слишком живым среди мертвого камня.

Лина стояла рядом, сжимая кинжал так крепко, что костяшки пальцев побелели. Йотан держал посох, едва заметно водил свободной рукой над рунами – магия крови пульсировала под его кожей, красная, как свет затухающего угля.

С последним звоном цепь упала на пол. Гардек потянул дверь – та не поддавалась. Тогда Йотан шагнул вперед:

– Отойди.

Он провел рукой по центру створки – шёпот рун раздался у Лины в ушах, как приглушенный звон. Камень вздрогнул, древние замки щёлкнули с глухим эхом.

Дверь открылась. Медленно. Скрежет, будто кто-то внутри в последний раз тянулся за засовом изнутри.

За порогом открылся узкий коридор, ведущий вниз под углом. По обе стороны стены были усеяны нишами – там стояли древние каменные статуи гномьих стражей. У многих не хватало глаз или кусков рунной брони – как будто кто-то пытался вырвать из них часть силы.

Лина сделала шаг вперёд. Воздух пах сырой пылью и… чем-то иным. Затхлым, почти сладким. Она замерла, глядя в глубину прохода.

– Йотан… ты чувствуешь? – спросила она.

Он медленно кивнул:

– Завеса здесь тоньше. Я слышу их. Шёпот. Они шевелятся за стенами.

Гардек сплюнул:

– Слишком тихо для таких мест. Не нравится мне это.

Они начали спускаться. Фонарь Гардека рассеивал мрак впереди едва ли на десяток шагов. Лина старалась не смотреть в глаза статуям – казалось, что они смотрят в ответ.

На полпути коридор резко расширился в маленький зал. На полу – что-то вроде грубого алтаря. Вокруг – высохшие пятна крови, старые цепи, выбитые руны.

Лина присела, коснулась камня:

– Это… место ритуалов. Здесь приносили в жертву кровь.

Йотан обвел взглядом стены – на одной из них слабо мерцала древняя гравировка. Там, в углу, он заметил вырезанный знак – тот же, что был в дневниках Милькора.

– Это его руна, – сказал он. – Он был здесь. И он открыл это место. Для чего – не знаю.

Гардек хмыкнул:

– Может, чтобы запечатать что-то. Или вызвали, принесли в жертву и бросили гнить?

Лина стиснула кинжал, поднялась:

– Что бы это ни было – мы идём дальше. Если он всё ещё где-то блуждает в этих подземных тоннелях – я найду его.

Йотан посмотрел ей в глаза. В его взгляде не было насмешки, только усталость и горькая решимость:

– Тогда шагай за мной. Если впереди откроется Завеса – я вытащу тебя даже из Тени.

Они пошли дальше. Каждый шаг вниз казался шагом в память – или в кошмар. Звуки наверху стихли. Был только стук их шагов и лёгкий треск под ногами – это ломались кости древних существ, тех, кто пытался однажды открыть этот путь и не вернулся.

В конце коридора открылся новый зал. Намного больше предыдущего. В центре стоял огромный гномий трон, весь исцарапанный, в трещинах от времени и скверны. На спинке трона – древняя эмблема Дома Барзад.

Но главное было впереди – у подножия трона лежало что-то вроде каменного саркофага. Его крышка была треснута, и оттуда сочилась багровая дымка, поднимавшаяся вверх ленивыми нитями.

Гардек замер:

– По всем бородам Парагона… это что ещё за чёрт?

Лина шагнула ближе. И в этот момент из дыма что-то зашевелилось.

Мелькнула фигура – высокая, изломанная, будто скрученная из тени и крови. Голос, похожий на хриплый шёпот, ударил Лине прямо в голову:

– Лина. Ты пришла…

Йотан резко шагнул вперед, заслонив её собой:

– Назад! Лина, не подходи!

Но она сделала шаг всё равно. Её голос был тихим:

– Отец?..

Лина шагнула ближе, и багровая дымка заволокла её лицо, колыхаясь, как дым костра. Йотан хотел было схватить её за плечо – но не посмел. Он только поднял посох, готовый в любой момент сорвать магию с пальцев.

Из тумана медленно вынырнула фигура. Тело, будто сваренное из плоти и скверны: половина – знакомые черты Милькора, лишь искажённые морщинами и язвами, другая половина – вытянутое чёрное лицо без кожи, с рогами, проросшими из плеча и шеи. Из разорванной груди сочились багровые потёки, уходящие в цепи, что впивались в камень саркофага.

– Лина… – хриплый шёпот скребанул ей по слуху и сразу – в сердце. – Моя… кровь… ты пришла.

Гардек отшатнулся, сплюнул через плечо:

– Создатель, проклятая работа. Он не демон и не человек.

Лина склонилась к существу. Глаза её горели решимостью:

– Ты… кто ты? Отец? Демон? Ты знаешь меня?

Существо дернулось в цепях, и цепи зазвенели, будто старая кузня.

– Половина. Он и я – один. Милькор заключил сделку… я дал силу… он дал мне свободу. Но он солгал… он сковал меня… здесь. И ушёл.

Лина сжала кулаки, губы побелели:

– Зачем он заключил сделку? Чего он хотел от тебя?!

Демон захрипел, из разорванной глотки вырвался ржавый смешок:

– Знания. Силы. Тайна Завесы. Сломать Скверну. Он хотел спасти тебя. Но всё пошло не так. Он заплатил мной… а теперь… скитается, разорванный.

Йотан склонился к Лине, шепнул:

– Лина. Это не твой отец. Это узел лжи. Осторожно.

Но она не отступила:

– Ты видел его? Где он?!

– Глубже… ниже… в гнилом сердце троп… там, где Завеса рвётся как старая кожа… но я не увижу… я умираю…

Цепи дрогнули. Существо подняло мутный взгляд – половина лица отца, половина – бездушная маска демона.

– Отпусти меня… дочь Милькора… отдай мне покой.

Лина вытащила кинжал. Остриё задрожало в её руке.

– Йотан.

– Я с тобой, – тихо сказал он.

Она встала перед существом – и прошептала:

– Прости. За него. За меня.

Одним движением клинок вошёл в искажённую плоть. Демон не закричал – только выдохнул что-то похожее на облегчение. Скверна потекла по лезвию, дымка рассеялась, цепи упали на камень.

Тишина.

Гардек тяжело выдохнул:

– Ну и дыра. Вон отсюда, пока этот тейг нас не сожрал вместе с ним.

Лина вытерла лезвие о край саркофага, посмотрела в пустое пространство.

– Пошли. Он всё ещё ждёт меня. Там, внизу.

Йотан взял её за руку, ненадолго. И отпустил.