Легенда Лины

– К следующему тейгу, – сказал он.

И они ушли дальше, туда, где камень всё ещё хранит шёпот крови и памяти.

Они вышли из тесного склепа через трещину в стене. Камень под ногами дрожал, будто сам тейг выдыхал тяжёлый воздух сквозь их шаги. Лина шла первой – молча, с потемневшими от скверны пальцами. Йотан следовал за ней, держа руку у пояса – на случай, если трещины снова выпустят что-то, что не должно видеть свет.

Гардек догнал их на развилке туннеля. Он указал топором на боковой проход:

– Там старая рудная ниша. Не глубокая. Если хотим пожевать и не сдохнуть стоя – лучшее место, чем эта сырая кишка.

Они свернули туда. Под низким потолком руда давно выщербилась, оставив только сухую пыль и застывшие подтеки лириума. Йотан зажёг небольшой костёр – огонь коптил, но давал тепло и маленький островок уюта среди камня.

Лина села, привалилась спиной к стене. Сумка с записями Милькора лежала у неё на коленях. Она не открывала её – только водила пальцами по кожаной застёжке.

Йотан положил рядом свернутый плащ. Сам опустился напротив, подкинул в костёр сухой обломок балки.

– Мы только начали, – сказал он негромко. – Глубже будет хуже. Гнёзда, ройники, может даже древние короли, что давно стали живой скверной. Ты готова к этому, Лина?

Она подняла на него взгляд. Огонь отражался в зелёных глазах:

– Я только что убила половину демона, половину… его. После этого всё кажется проще. Или наоборот – страшнее. Я не знаю.

Йотан кивнул, чуть улыбнувшись, как умеет он – уставший, но живой.

– Вот и хорошо. Главное – ты не молчишь о страхе. Значит, ты ещё человек.

Гардек шумно опустился рядом, подкинул в костёр какую-то жеваную сушёную кору.

– Долго тут не сидим, – буркнул он. – Через пару часов выход. Второй тейг не любит чужаков. Говорят, там даже стены слышат шаги.

Лина тихо рассмеялась. Смех в гулком коридоре прозвучал почти кощунственно – но разве не ради этого и был нужен огонь?

– Если стены слушают – пусть слушают. Пусть знают, что мы идём за ним.

Йотан склонился к ней ближе, тихо добавил, так, чтобы слышала только она:

– И ты не одна, Лина. Никогда больше не одна.

Она не ответила словами. Только кивнула. И чуть сильнее сжала сумку с дневниками – словно напоминая себе, ради чего она шагает туда, где гниёт и шепчет мрак.

Гардек щёлкнул костяшками пальцев, поднялся:

– Хватит греться. Отдых есть отдых, но время работает на тех, кто прячется. Второй тейг ждёт нас. С едой там будет похуже, только камень и крысы. Двигаем.

Йотан, всё ещё сидя напротив, покачал головой и посмотрел на Лину поверх дрожащего пламени:

– Ты ведь понимаешь… после всего, что мы нашли – ты не вернёшься прежней. Даже если найдёшь его живым. Даже если спасёшь. Всё это, Лина, – он кивнул в сторону тоннеля, – уже меняет тебя больше, чем ты думаешь.

Лина поднялась, стоя у гаснущего костра. Протянула Йотану руку – он взял её, пальцы на мгновение сплелись крепко, теплее любого пламени.

– Ты ведь понимаешь… – тихо сказал он, поднимаясь с камня. – После всего, что мы нашли, ты не вернёшься прежней. Даже если найдёшь его. Даже если спасёшь. Всё это, Лина… – он кивнул в темноту тоннеля, – уже меняет тебя больше, чем ты думаешь.

Она посмотрела ему прямо в глаза – в этих глазах отражались остатки огня и тонкая трещина той старой Лины, что осталась наверху.

– Знаю, – ответила она. – И пусть меняет. Лишь бы не стерло совсем.

Гардек отряхнул руки от пыли, глухо рассмеялся:

– Ну хватит вам философии. Второй тейг нас сам не откроет.

Он двинулся первым – его топор снова лёг на плечо. Йотан застегнул плащ и оглянулся на Лину. Она коснулась кожаной застёжки сумки с дневниками – и шагнула вперёд.

В трещинах камня угасал жар костра, оставляя за их спинами островок света. Шаг за шагом они уходили глубже – туда, где в мраке ждали новые двери и новые шёпоты.

А впереди, за вторым тейгом, ещё дрожал след отцовской крови – и, быть может, искра правды, за которую стоило сгореть.

Глава 19. «Второй Тейг»

Второй тейг встретил их промозглым холодом и запахом затхлого воздуха. Каменные своды здесь были другими – словно выжженными изнутри, будто сама порода болела старой, никогда не заживающей болезнью.

Гардек шёл первым. Топор на его плече отбрасывал на стены длинные ломаные тени. Йотан держался ближе к Лине – рука на посохе, взгляд острый, как лезвие ножа. Лина замыкала строй – шаг за шагом, сумка отца билась о бедро, а след скверны под ногами казался всё гуще, будто тропа сама звала её глубже.

Вскоре они наткнулись на старое логово. Здесь, в этих закопчённых залах, когда-то прятались те, кто не смог противостоять мраку – или сами стали его частью. Сухие кости, разорванные лоскуты одежды, пыльные обрывки пергаментов, приклеенные к камню засохшей кровью. В трещинах стены – глубокие борозды, будто когти рвали породу изнутри.

В одном из залов они остановились. Там, посреди пыли и обломков, возвышалась статуя – наполовину разрушенная, но всё ещё держащаяся за остатки своего величия. Каменный герой с отбитыми руками и расколотым щитом, но взгляд всё так же был устремлён в глубину подземелья.

На постаменте угадывались руны. Йотан провёл по ним пальцами, шёпотом проговорил:– «Тот, кто осмелится зайти дальше, пусть вспомнит – тьма не знает пощады. Лишь свет истины укажет путь сквозь мрак».

Лина коснулась шершавого камня кончиками пальцев.– Пусть бы этот свет не погас, – сказала она.

Гардек смотрел в бездну тоннеля:

– Если огонь угас, значит, настало наше время его зажечь. Тьма ждёт, чтобы кто-то решился.

Но не успели они сделать и пары шагов, как из тени отделилась фигура. Высокий, закутанный в потёртый плащ, лицо под капюшоном скрыто – лишь глаза светились в темноте тусклым, влажным светом.

– Путники, – сказал он тихо, и голос его обволок своды гулким эхом. – Не каждый день сюда спускается живая кровь. Я – Хранитель Пути. Если не хотите, чтобы тьма сожрала вас заживо – позвольте мне провести вас.

Гардек на шаг выдвинулся вперёд, топор легонько качнулся у его плеча:– И почему мы должны верить первому встречному призраку?

Лина не отвечала – смотрела прямо в светящиеся глаза. Что-то внутри отзывалось лёгким холодком: в этом незнакомце не было запаха жизни, но и смерти от него не пахло. Что-то третье. Что-то, что умело ходить между.

Йотан склонился к Лине и коротко, почти беззвучно сказал:– Ты решаешь. Доверим спину – или режем тень здесь и сейчас?

Она не отвела взгляда от Хранителя.– Если ты знаешь путь – веди, – сказала Лина. – Но если солжёшь – я перережу тебе горло, и никакая Тень тебя не спрячет.

Незнакомец чуть кивнул – и в его взгляде на миг блеснуло что-то похожее на улыбку.– Тогда идём.

Лина нахмурилась, проводя пальцами по выщербленной поверхности плиты:– Вы всё ещё не сказали, что именно он делает. Этот артефакт… он вообще живой? Или проклят?

Хранитель медленно повернулся к ней, глаза его светились едва заметным холодным светом.– Он был создан до того, как Завеса истончилась. До падения Тейгов. Его цель – связывать и защищать. Но то, что долго лежит во тьме, меняется. И теперь… даже я не берусь сказать, что с ним стало.

– Но вы всё же отправляете нас за ним, – сказала Лина сдержанно. – Значит, он важен.

– Важен, – кивнул Хранитель. – Этот артефакт может стать ключом. Или клинком. Он либо спасёт вас – либо разорвёт всё, к чему вы привязаны.Он сделал паузу, и его голос стал тише:– Решать вам.

Они углубились в недра тейга – сквозь проломы в стенах, древние коридоры, где пыль и скверна давно смешались в одно дыхание. И на самом краю второго тейга их ждал новый выбор – древний артефакт, скрытый среди обломков, который, по словам Хранителя, может или спасти их, или разорвать всё, к чему они прикасаются.

Шорох за их спинами становился всё отчётливее. Тьма просыпалась, чуткая к каждому шагу.

Лина стояла перед артефактом, сжимая кинжал так крепко, что побелели костяшки пальцев. Рядом Йотан – взгляд, полный усталой решимости: «Время вышло. Решай».

Шёпот второго тейга пробивался сквозь камень – шевелился в крови, бился эхом под рёбрами. Где-то глубже, за каменной чешуёй, дышало то, что не должно было проснуться.

Лина склонилась над древним артефактом. Он пульсировал багровым светом – будто в камень замуровали чьё-то сердце. Воздух вокруг потрескивал, электризуя кожу до мурашек.

– Что это? – шепнула она, не отрывая взгляда от мерцающего ядра.

Йотан шагнул ближе. Магия крови медленно затрепетала вокруг его ладоней – алым призраком, что отзывался на дыхание древней силы.– Это… не просто артефакт. Это ключ. Или замок. Зависит от того, в чьих руках.

Хранитель Пути выступил вперёд. Его плащ скользнул по камням, голос раздался глухо, будто камень говорил сам:– Этот артефакт – страж границы. Он держит в узде то, что спит в сердце тейга. Но если разбудить его силу…

Гардек не дал договорить – топор в его руках чуть дрогнул:– И что тогда?

– Тогда, – тихо выдохнул Хранитель, – вы либо откроете путь к истине… либо выпустите древнее зло наружу.

Лина замерла. Мысль рвалась на части – страх и решимость дрались внутри неё, царапаясь под рёбрами. Сумка отца на плече вдруг стала тяжёлой, будто дневники Милькора шептали свой ответ сквозь кожу и ткань.

– Мы не можем просто уйти, – сказала она наконец. Голос её был спокоен, но пальцы дрожали. – Если здесь спрятана правда о моём отце… я возьму её. Любой ценой.

Своды тейга вздрогнули. Из трещин на камне потекла чёрная, маслянистая скверна – ползучие ручейки, что стекали по стенам. Шёпот за спинами перерос в рёв – глухой, древний, будто сам камень ворочался во сне.

– Времени нет! – рыкнул Гардек, крутанув топор. Его глаза блестели, выискивая в мраке силуэт врага. – Решай сейчас, девчонка!

Йотан коснулся её плеча – ладонь тёплая, тяжёлая, как обет.– Помни, Лина. Твой выбор решает не только за нас. За всю эту землю.

Она закрыла глаза. На миг всё стихло – только пульс артефакта бился под ладонью. Её дыхание, шёпот крови, шорох далёких теней.И она протянула руку…

Но тьма не ждала. Где-то глубже что-то взревело – и тоннель сорвался рыком, когда из нутра камня вырвалось нечто огромное, насквозь пропитанное скверной.

– Слишком поздно! – грохнул Хранитель, пятясь к стене. – Вы разбудили то, что должно было спать!

Лина застыла – ладонь над артефактом, кинжал в другой руке. Сквозь гул и рёв пробуждающейся тьмы она услышала лишь свой голос – твёрдый, как лезвие:– Теперь только вперёд. Или мы победим – или падём, но не дрогнем.

Тьма сгустилась вокруг них, будто живая плоть древнего кошмара. Она дрожала, вздыхала под камнем, обволакивала их шаги и дыхание. Из глубины второго тейга медленно поднимался древний страж – огромный силуэт, вычерченный багровым светом артефакта.

Йотан вскинул посох. Магия крови рванулась к его рукам, свиваясь красным кольцом, от которого пахло железом и старой болью.– Держитесь вместе! – крикнул он. – Это чудовище пьёт наш страх! Не дайте ему ни капли!

Гардек шагнул вперёд, топор легёл на плечо. Его глаза блестели в темноте, как у зверя, загнанного в угол – но готового рвать.– Разом! Лина, не подставляйся!

Существо взревело – низкий, ржавый рык с эхом всех голосов, что когда-то сгнили под этим камнем. Его пасть распахнулась, обнажив сотни зубов, острых как лезвия. Из тела сочилась скверна, обволакивая его тяжёлым коконом.

Лина метнулась вбок – движение резкое, как удар клинка. Когти чудовища чиркнули по камню, выбив искры и грязь. Она перекатилась, поднялась, лезвие кинжала блеснуло багровым светом артефакта.– За отца. За правду! – выдохнула она и рванулась навстречу тьме.

Хранитель Пути, стоявший всё это время в стороне, вдруг шагнул вперёд. Под полой плаща вспыхнул холодный свет – не кровь, не магия, а что-то старое, что-то вырезанное в самом камне.– Я не дам этой дряни поглотить вас, – произнёс он, и голос его отозвался гулом в сводах.

Существо взревело снова – так, что стены осыпались каменной крошкой. Лапа ударила по щиту Йотана, барьер дрогнул и покрылся трещинами.

В этот миг сердце тейга – артефакт – ожило. Его свет пульсировал, выталкивая тьму прочь, пробивая кокон скверны лучами багрового света.

– Древняя сила просыпается! – закричал Йотан, перехватывая посох обеими руками. – Лина! Ты – ключ!

Она рванулась к артефакту, ладонь легла на треснувший камень. Сумка с дневниками Милькора потеплела на плече, как будто отец – где-то за стенами – всё ещё подсказывал путь.

Существо взревело, кинулось к ней. Йотан встал перед ней, щит заколебался на грани разрыва. Гардек рявкнул, бросился сбоку – топор впился в чёрную плоть между сочащимися костями.

Хранитель сомкнул руки – его свет переплёлся с багровой магией крови. Над ними вырос купол, трещавший от ударов когтей, но ещё державший их всех внутри – как сердце, что бьётся, пока не остановится.

Последний рывок. Лина закрыла глаза, сжала рукоять кинжала, впустила в себя жар артефакта. Он прожёг её до костей, но в этой боли было что-то живое – искра, что ещё не угасла.

Существо завыло. Звук был похож на вой ветра в мёртвых шахтах. Когти взмыли в воздух – но дрогнули, застыли, когда в его груди раскрылся багровый разлом. Свет артефакта вырвался изнутри чудовища, разрывая скверну на куски.

– Вы разбудили то, что следовало забыть… – хрипло прошептало существо, умирая. – Но разбудили и то, что больше не заснёт…

Взрыв света. Трещины в стенах на миг залатались багровым отблеском, а затем всё рухнуло обратно в гулкую темноту. Скверна осела пеплом. Артефакт погас – теперь это был просто камень с трещиной посередине.

Гардек, вытирая кровь с лба, первым разорвал молчание:– Ну что… целы?

Йотан с трудом поднялся на ноги, протянул руку Лине. Она схватилась за него, ещё чувствуя в пальцах отголосок артефакта.– Живы, – сказал он хрипло. – Но это только начало.

Лина провела ладонью по камню. Там, где ещё миг назад было сердце зла – теперь осталась только пыль и эхо.– Мы пробудили что-то большее. И это всё ещё зовёт меня дальше.

Хранитель Пути шагнул к ней, но в его взгляде больше не было света – только усталость старого камня.– Дальше я не пойду. Вы сами выбрали путь. Дальше – только вы. Но помните: то, что вы пробудили, может спасти вас. А может и погубить.

Он растаял в каменной пыли. Гул второго тейга снова вернулся – тихий, но цепкий, как шёпот за спиной.

Гардек натянул топор на плечо, посмотрел на Лину и Йотана.– Нучто, живые. Шагнём дальше? Или будем ждать, пока этот мрак сам нас сожрёт?

Лина подняла взгляд – багровый свет ещё стоял в её глазах.– Дальше. Мы идём глубже.

И они пошли – туда, где тени ещё шевелятся и ждут их шагов.

Тени второго тейга всё ещё шевелились, словно живые существа, следя за каждым шагом чужаков. Древний зал был пуст, но воздух гудел скрытой угрозой – будто сама порода знала, что пробуждается нечто большее.

Глава 20. «След тени»

Пыль медленно оседала на щербатые плиты. Тишина после боя казалась чужой – натянутой, как дыхание перед бурей. В свете тусклого факела очертания зала дрожали, будто сами стены ещё не решили, остаться ли недвижимыми или рухнуть вслед за павшим чудовищем.

Йотан молчал, прижимая к боку окровавленную ладонь. Лина всматривалась в темноту, где ещё миг назад бушевала тень, и не могла понять – всё ли действительно кончено.

Гардек первым разорвал молчание:– Нужно осмотреться. Здесь может быть ещё что-то, что мы упустили.

Йотан кивнул. Магия крови всё ещё дрожала в воздухе вокруг его пальцев:– Согласен. Но будьте настороже. То, что мы видели – это могла быть лишь проверка.

Лина обвела зал взглядом – и в одном из тёмных углов заметила едва заметное голубоватое свечение. Она подошла ближе, провела пальцами по трещинам древнего камня.– Смотрите!

Йотан склонился рядом:– Древний механизм. Часть защиты тейга… или нечто большее.

Гардек хмыкнул, перехватывая топор:– И что нам с этим делать? Крутить рычаги?

Лина уже доставала из сумки потёренные дневники. Переплёт был тёплым на ощупь, страницы шершаво шелестели под её пальцами.– Здесь есть записи… о таких же механизмах. Секунду, сейчас найду нужное.Она нервно перелистывала страницы, бегло читая строки, пока, наконец, не замерла, выдохнув:– Нашла! – её голос прозвучал с радостью, в которой сквозило облегчение… и предчувствие.

Лина провела пальцем по строкам, написанным выцветшими чернилами. Почерк Милькора был размашистым, будто писался в спешке – но слова всё ещё пульсировали смыслом, как если бы сами страницы помнили, что за сила в них заключена.

– «Механизм не открывает – он зовёт. Он не защита, но связка. Ключ к тому, что спрятано… и печать того, что не должно выйти», – прочитала Лина вслух. Её голос дрогнул. – Здесь дальше предупреждение… почти как заклинание. Он пишет: "Если активируешь – помни: камень помнит, но тень не забывает."

– Великолепно, – буркнул Гардек. – Ещё один способ сдохнуть, только с огоньком.

Йотан вглядывался в механизм.– Попробуем. Иначе мы просто стоим на пороге, ничего не зная.

Он протянул руку к руническому контуру, засыпанному пылью, и осторожно коснулся его кончиками пальцев. Камень под его ладонью вспыхнул – неярко, но ощутимо. Линии, будто прожилки магии, пробежали по полу, соединяя стены и потолок в единую сеть.

Зал отозвался низким гулом. Тонкий, протяжный звук, как будто кто-то поёт под землёй, очень далеко, и голос его с каждым мгновением становится ближе.

Лина прижала дневник к груди.– Это… точно не просто дверь.

Гардек медленно развернулся, глядя в темноту.– Слышите?

Йотан напрягся.– Шаги.

Где-то далеко, в глубине заброшенных коридоров, раздался тяжёлый, мерный звук – тук… тук… тук… – будто кто-то очень большой и древний наконец проснулся и двинулся в их сторону.

Магия на полу ещё светилась, пульсируя в такт этим шагам.

Лина едва заметно сжалась, сжав пальцы на корешке дневника.– Мы запустили процесс. Обратно дороги уже нет.

Йотан ничего не ответил. Он всматривался в пульсирующие линии и всё медленно темнеющий вход в дальний коридор – туда, откуда доносился этот шаг, не шаг, гул, не гул, а ритм…

Йотан стоял над механизмом, его рука всё ещё касалась рунического круга. Свет не погас – наоборот, усиливался, проникая в его кожу, будто впитываясь. Вены на запястье начали темнеть, пульсируя багровым свечением.

– Йотан? – тихо окликнула Лина.

Он не ответил. Плечи были напряжены, как перед ударом. Магия крови вибрировала в воздухе – гуще, плотнее, чем обычно. Почва под ногами слегка дрожала.

Гардек шагнул ближе, не отпуская топор:– Он сейчас не с нами. Смотри на глаза.

Йотан медленно обернулся. Его зрачки расширились, в них мерцала странная глубина – словно он смотрел не на них, а сквозь. Сквозь тоннели. Сквозь Завесу.

– Кто-то говорит со мной, – прошептал он. – Голос… она…

– Кто? – Лина подошла ближе, ловя его за руку. – Йотан, ты с нами. Сосредоточься!

Он вздрогнул, отдёрнул ладонь.– Она зовёт… знает, кто я. Говорит, я создан для большего. Что я – не ошибка…

И тогда воздух в зале словно затрещал – но не от звука, а от искажения реальности. Из глубины коридора вышла она.

Высокая, грациозная фигура, покрытая тенью, как вуалью. Лицо её было прекрасным, слишком прекрасным – с чертами, отражающими желания каждого, кто смотрел. Но взгляд – холодный, змеиный, прожигал до костей.

– Йотан, – её голос был бархатистым, как чары, – ты чувствуешь это, не так ли? Эту силу. Этот голод. Ты больше, чем они. Сильнее. Чище. Позволь мне раскрыть твой потенциал. Ты ведь хочешь этого… хочешь владеть.

Йотан стоял, стиснув зубы, словно в спазме.

– Не слушай её! – Лина резко встала между ним и демоном. – Это иллюзия! Она не даёт, она отбирает! Ты не таким стал сильным. Ты стал таким, потому что боролся.

Гардек поднял топор, но не приблизился – ощущение магии было настолько густым, что казалось, шаг – и она сожжёт его изнутри.

Демон медленно шагнула ближе:– Тебе не нужно больше прятаться. Ни от крови, ни от прошлого. Прими меня – и ты освободишься. От страха. От слабости. От нее.

Йотан сжал кулаки. Кровь выступила на ладонях. Глаза его затуманились.

– Я… не… твой. – Он опустил голову, зубы сжаты до боли. – Я помню, кто я. Я помню, кто меня спас.

Он выдохнул и поднял ладонь – и магия крови взвилась вокруг него, но не подчинилась демону. А пошла против неё.

Магия крови рванулась вверх, как пламя, и пространство содрогнулось. Демон отшатнулась, её лицо на миг искривилось – в нем на мгновение мелькнула злоба под личиной соблазна.

– Не обманывай себя, – процедила она. – Я твоя суть, Йотан. Без меня ты – пустой сосуд. Без меня ты никогда бы не выжил в Башне. Никогда бы не сбежал. Я была с тобой, когда ты впервые пролил кровь ради силы. Я – правда, которую ты прятал под чужими именами и союзами.

Йотан шагнул назад, пальцы дрожали. На виске блестела испарина, на губах – кровь.

– Заткнись, – прошептал он, – ты не я.

Реальность вокруг затрещала, словно ткань Завесы истончается. Пол вспыхивал багровыми рунами, воздух искажал силуэты. Голос демона теперь звучал отовсюду – из стен, из его головы, из пульса в жилах.

– Поздно, – прошипела она. – Ты уже принял меня, когда позволил себе желать. Власти. Искупления. Её.

Йотан упал на колено, руки прижатые к голове. Магия вырывалась из него, теряя контроль. С каждой секундой он исчезал в себе.

Лина бросилась вперёд. Сквозь искажающийся воздух, сквозь давящий жар силы, который исходил от Йотана, она встала перед ним и схватила его за лицо, заставляя посмотреть в глаза.

– Йотан! – её голос прорезал магический гул. – Посмотри на меня. Ты здесь. Это она тебя рвёт – но я держу! Ты не один.

Он зажмурился, пытаясь отвернуться, но Лина не позволила.

– Помни… когда мы были в Тени. Когда ты тащил меня сквозь кошмары. Когда ты дал мне силу встать.Она положила его руку себе на грудь, прямо над сердцем. – Теперь я – твоя опора. Возьми меня за руку. Вернись.

Магия колебалась. Порыв заклинания сорвался, как вихрь над пеплом.

Йотан выдохнул с хрипом, и пальцы его сжали её ладонь. Сначала слабо – потом крепче. В его глазах снова появилось что-то живое. Человеческое.

– Лина, – прохрипел он. – Ты настоящая?

Она улыбнулась сквозь страх:– Всегда была.

И в этот миг поток крови обрушился на демона, не как ярость – а как воля. Сила, подкреплённая не жаждой, а выбором. Демон взвизгнула – звук изломался, как стекло. Её лик начал трескаться, искажаться, терять форму.

– Нет… нет! – завопила она, обращаясь уже не к Йотану, а ко всему пространству. – Я – твоё лучшее будущее! Без меня ты ничто!

– А с тобой – не я, – прошептал Йотан.

С последним всполохом силы фигура демона растворилась в багровой вспышке, а затем – исчезла. Пространство выровнялось. Магия стихла. Остался только запах пепла и металлический привкус на губах.

Йотан рухнул на колени, тяжело дыша. Лина опустилась рядом, не отпуская его руки.

– Ты справился, – сказала она тихо.

– Нет, – ответил он. – Мы справились.

Йотан дрожал – от истощения, от боли, от того, что могло произойти. Он не сказал ни слова, просто притянул Лину к себе и крепко обнял, прижав её к груди так, будто боялся снова потерять.

Она не сопротивлялась. Только прижалась щекой к его плечу, чувствуя, как медленно, с трудом, выравнивается его дыхание.

Он отстранился на миг, посмотрел ей в глаза – и, не сказав ни слова, склонился и поцеловал. Это был не торопливый, страстный поцелуй, а тихий, тяжёлый, как выдох после долгого сражения. Необещающий будущего, но говорящий: ты здесь. Я здесь. Мы ещё держимся.

Гардек кашлянул где-то сбоку и быстро отвернулся, буркнув:– Ладно, я пойду осмотрю периметр. Какой-никакой, а у нас тут всё ещё тейг, полный неожиданностей.

Когда он ушёл, Лина и Йотан медленно поднялись. Они были измотаны, покрыты пылью и потом, но в глазах их светилась решимость – уже не просто выжить, а идти до конца.

Вскоре они нашли закуток в одной из боковых галерей – заброшенное, но тихое место, где стены не дышали магией, а воздух был прохладным и неподвижным. Обломки старых плит, высохшие корни, уходящие в камень – всё здесь казалось усталым, но мирным.

Они устроились на каменном уступе, не разрывая молчания. Лина достала бурдюк с водой, Йотан – остатки сушёного мяса из походной сумки. Это была не трапеза, а жест отчаянной нормальности: напомнить себе, что они всё ещё живы. Всё ещё сами собой.

Гардек вернулся спустя какое-то время, уставший, но молчаливо спокойный.– Вроде бы всё чисто. Можем передохнуть, пока завеса не начнёт снова искажаться.

Йотан кивнул, потерев виски:– Завтра идём глубже. Если демон охранял этот механизм – значит, за ним есть нечто, что стоило звать стража.