Рыцари Генома

– Ты жив! – прошептала она сквозь слёзы. – Это побоище закончилось, и ты жив. Я ждала тебя! После каждого выстрела у меня просто душа обрывалась: мне казалось, что этот выстрел – в тебя! Но я продолжала надеяться и ждать. И ты вернулся!

– Я не мог не вернуться к тебе! – убеждённо произнёс Пит. – После того, как сегодня заглянул в твои глаза, я понял, что вернуться могу только к тебе!

При этих словах Лиза обняла его ещё крепче и вжалась лицом в его грудь.

– Я имела в виду другое, – прошептала она. – Но эти твои слова – самые дорогие, какие я когда-нибудь слышала.

– Я понимаю, что ты имела в виду, – сказал Пит. – Но то, что здесь произошло, не могло закончиться плохо. Ведь они пришли, чтобы спасать, а не убивать. И мы с тобой тоже в этом поучаствовали. А то, что ты переживала за меня, для меня тоже самое дорогое на свете. Ведь это значит, что я не безразличен тебе?

– Ещё как! – на вдохе простонала Лиза. – После того твоего взгляда я поняла, что ты нужен мне, и я больше не смогу без тебя! Я помнила твои слова о том, что всё закончится хорошо и поняла, что ты что-то знаешь, но всё равно не находила себе места, подскакивая после каждого выстрела. И, в конце концов, не выдержала. Я вышла в коридор и увидела, как их вывели из этой камеры какие-то жуткие существа. У меня не было оружия, и это – хорошо, а то бы я, пожалуй, сделала глупость.

– Эти жуткие существа оказались симпатичными собаками? – с улыбкой спросил Пит.

– К тому же – говорящими!!! Ты знаешь, кто они? Я просто растерялась и уже не верю глазам и ушам. Это ведь настоящая фантастика наяву!

– Я знаю, – ответил Пит. – Я знаком с ними. Это – люди с изнанки мира.

– ?!!

– Я тоже ничего не понял, но они так представились.

– А одна из них сказала очень странную вещь: люди, которых они сейчас спасают, потом спасут человечество, и мы тоже примем в этом участие. Что бы это могло означать?

– Голос, который говорил со мной, тоже сказал интересную вещь: что мы с тобой – для них просто находка. И ещё он сообщил мне, что ты меня ждёшь и места себе не находишь.

– Правда? Это просто непостижимо, что тут с нами происходит! Не спим ли мы?

– Нет, не спим, – ответил Пит. – Меня на днях уже ущипнули так, что надолго хватит.

– И всё-таки что за участие и почему именно мы с тобой? Мне как-то тревожно!

– А мне – нет! – весело сказал Пит. – Я им верю и чувствую, что впереди у нас что-то очень интересное. Но самое интересное, – он приблизил губы у самому уху Лизы. – То, что мы с тобой сейчас здесь…

С этими словами он поймал губами её губы. Лиза отчаянно впилась в них, словно пытаясь всосать его полностью. Пит наощупь отыскал на стене выключатель и погасил верхний свет, горящей осталась только настольная лампа. Лиза, задохнувшись, судорожно рванула застёжку на вороте. Пит, обняв её за шею и талию, крепко прижал к себе. Череда жарких поцелуев и страстных ласк продолжалась нескончаемо долго, до полного изнеможения. И только сознание того, что они находятся в перевязочной, дверь которой не заперта, и в любую минуту кто-нибудь может обратиться за помощью, заставило Пита взять себя в руки. Он одним махом опорожнил бутылку содовой и, неожиданно для самого себя, предложил:

– Пойдём погуляем… за территорией. Там должно происходить что-то интересное.

– Что?! – с восторгом спросила Лиза.

– Люди с изнанки обещали помочь нам инсценировать нападение террористов. А может быть, и узнаем что-нибудь о нашем участии в спасении человечества, – романтическим тоном ответил Пит.

Они вышли из лазарета под звёздное небо. Тела и души просили ночной прохлады, но вместо неё – всё тот же зной и ни ветерка. Возле проволочного заграждения, кое-где разорванного, группами стояли солдаты, с интересом вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Из густых зарослей наполовину высохшего кустарника доносились странные звуки, шумная возня и, временами, треск ломаемых веток. Обойдя стороной солдат, чтобы избавить их от уставных церемоний, Пит и Лиза направились к воротам. Часовой возле будки откозырял командиру, Пит в ответ махнул рукой. Они направились к дороге, ведущей в город, но, едва достигнув кустов, услышали слова:

– Да здравствует свет! Сойдите на обочину, здесь есть проход на поляну.

Пит и Лиза свернули с дороги и сразу увидели тропинку, которая вывела их на поляну, очень похожую на ту, где Пит встречался с канингами. У Пита в предвкушении новых неожиданностей сердце, и так рвущееся из груди, забилось ещё сильнее. Едва они вышли на середину, из кустов появилась собака, одетая всё в тот же объёмистый комбинезон, только без шлема.

– Добрый вечер! – деловым тоном сказала она. – Мы искренне благодарим вас за ту огромную помощь, которую вы нам оказали.

Лиза уставилась на неё во все глаза, полные удивления. Пит же не скрывал радости и дружеского восторга.

– Мы очень рады, что всё закончилось благополучно, все спасены и никто не пострадал, – подытожил Пит. – Меня только беспокоит судьба майора Брегга. Каковы ваши прогнозы: что с ним будет?

– К сожалению, в отношении него и врача мы не можем дать никаких прогнозов. Пока они – в коме, и вывести их из неё мы не можем. Они оба ведь, по правде говоря, покойники, воскрешённые каким-то пока необъяснимым образом для выполнения некой миссии. Совсем небольшой участок их мозга превращён в контроллер, посредством которого некто управляет ими. В определённый момент (исполнение миссии или очевидность невозможности её исполнения) он отключает их, а через какое-то время, очевидно, отключится и сам, что, скорее всего, повлечёт смерть. И тут мы, увы, пока бессильны, так как на изучение этого феномена необходимо много времени. Но ты сделал очень ценное наблюдение, благодаря которому нам удалось кое-что узнать. Оказывается, алкоголь, воздействуя на весь мозг, расстраивает этот самый контроллер, ослабляя его влияние. И тогда человек становится самим собой и начинает нормально мыслить, правда, ненадолго.

– Значит, вы таким образом можете поддерживать их нормальное сознание и блокировать контроллер? – с надеждой спросил Пит.

– Теоретически – да, – ответила собака. – Но постоянно вливать им спиртное мы, разумеется, не можем. Во-первых, алкоголь – это яд, и опьянение есть ни что иное как отравление в первую очередь – мозга, а затем – и всего организма. Так что мы можем прибегать к нему лишь ненадолго. Во-вторых, мы совершенно не знаем, как алкоголь действует на контроллер, какие процессы он в нём вызывает. Мы только обнаружили резкое усиление его энергетической активности. И не исключено, что он может неожиданно дать какой-нибудь сбой с непредсказуемыми последствиями. По крайней мере, нам бы не хотелось стать причиной их смерти, пусть даже повторной.

– Но вы хоть получили какую-нибудь информацию для себя?

– Да. Врач за время действия дозы успел кое-что рассказать, правда, очень немного. Вообще, сценарий событий изначально был совсем другим, без его участия. Похищенных должны были доставить на побережье и кому-то передать. Но по дороге с судном… или с чем-то там… что-то случилось: авария или поломка, сделавшая его прибытие и принятие похищенных невозможным. Тогда сценарий был срочно переигран и упрощён: тот, кто всем этим командует, решил ограничиться взятием биоматериала, а его носителей было рекомендовано уничтожить.

При этих словах Лиза с ужасом ойкнула.

– Вот именно! – согласилась собака. – В связи с этим у меня к тебе, – она обратилась к Лизе, – вопрос: в чемоданчике находились четыре цилиндра, якобы – контейнеры для образцов. Врач не объяснял, как ими пользоваться?

– Нет! – с ненавистью ответила Лиза. – До этого не дошло: едва я поняла, что́ мне предлагают, я тут же отказалась и мы расстались на повышенных тонах.

– Жаль, – посетовала собака. – Мы надеялись, что ты прольёшь на эту загадку хоть какой-то свет. Понимаешь, по словам врача, взятый материал он должен был поместить именно в них. Но в них нет никаких отверстий, каналов, полостей и даже пор. Они представляют собой совершенно однородный материал, причём довольно плотный, к тому же, лишённый какой-либо структуры: какая-то бессистемная наномешанина, создать которую не способна ни одна из известных технологий. И плюс ко всему – энергетически активная.

– Неужели они внеземного происхождения?! – завороженно проговорил Пит.

– Вывод напрашивается именно такой. Думаю, исследования покажут, а сейчас этот разговор – преждевременный. Сейчас мы поговорим о другом. Мы тут у ваших границ создаём картину поля небольшого боя, которая, по нашему замыслу, будет вполне убедительной для комиссии по расследованию инцидента. Утром пришлём вам примерную текстовку доклада начальству, а ночью выпустим на территории расслабляющий газ, совершенно безвредный, но он долго держится в воде, почве и крови. Подчёркиваем: он совершенно безвреден, у нас он применяется при хирургических операциях подобно вашему эфиру, только не отключает сознание. И безвреднее любого другого наркоза. Утром вы проснётесь как ни в чём не бывало.

– А нельзя ли без него? – робко поинтересовался Пит. – Всё-таки, ответственность за жизнь личного состава лежит на мне.

– С ним будет гораздо убедительнее то, что им удалось беспрепятственно забрать с собой тела своих погибших. Обнаружение в вашей крови, да и вокруг, следов неизвестного газа вполне объяснит и оправдает любые неувязки и промахи, не позволит предположить употребление наркотиков и добавит вам героизма. К тому же значительно сократит визит экспертов. Не волнуйтесь, всё пройдёт наилучшим образом, если, конечно, вы всё хорошо разыграете. Кстати, завтра отработайте легенду и выучите её все, чтобы всем говорить одно и то же.

– Есть! – отчеканил Пит. – А что вы имели в виду, когда сказали, что мы для вас – находка?

– Видите ли, мы занимаемся проблемой улучшения генофонда человека с целью замедления деградации и оптимизации его эволюции. Судя по испускаемым вами сериям импульсов, когда вы находитесь рядом или хотя бы думаете друг о друге, ваши геномы в этом плане весьма интересны. Соединившись, они дадут перспективное сочетание, которое затем внесёт заметный вклад в решение этих проблем. Так что искренне советуем вам подумать о создании семьи и рассчитываем на сотрудничество.

– А в чём оно будет выражаться? – задохнувшись, спросила пылающая краской Лиза.

– Для начала – в предоставлении нам некоторого биоматериала, а именно – гаплоидных клеток и дробящихся зигот.

– А что такое «гаплоидные клетки»? – с интересом спросил Пит.

– Любая клетка содержит в ядре набор хромосом – молекул ДНК, в которых закодированы все наследственные признаки данного индивида. Все они – парные и попарно совершенно одинаковы, то есть набор хромосом – двойной. Такая клетка является диплоидной. В половых же клетках в связи с особенностями процесса деления один из наборов пропадает, так что в каждой оказывается по одному набору хромосом, содержащему весь набор генов. Это и есть гаплоидные клетки. Но эти половинные наборы стремятся восстановить свою полноту, так как это – их нормальное состояние, что и происходит при оплодотворении. В результате образуется зигота – клетка с восстановленной диплоидностью, но содержащая набор наследственных признаков уже обоих партнёров. Сразу заверяем: забор материала совершенно безопасен и безболезнен, и вы, тем более – с твоими медицинскими навыками, сможете делать это сами.

– Ну… это – сколько угодно, – опустив глаза, едва слышно прошептала Лиза, а Пит улыбнулся.

– А дальше – посмотрим. Возможно, вашим детям будет рекомендовано стать полигамами. Только хочу дать вам на ближайшее время совет: не допускайте очень бурных эмоций на открытом воздухе. Лучше закрывайтесь во внутренних помещениях, а ещё лучше – укрывайтесь при этом одеялом.

– В связи с чем такая конспирация? – недоумённо спросил Пит.

– В связи с происходящими событиями, – ответила собака. – Похищение тех, кого мы сегодня спасли – за последнее время не единственный случай. Эти пары, правда, вообще феноменальны и потому – бесценны, но и вам осторожность не помешает. По крайней мере, пока мы не разберёмся и не устраним опасность.

– А вам уже удалось что-нибудь выяснить? Ведь и сэр Джеральд, и врач что-то рассказали.

– Да, правда, очень немного. Они называют одно и то же имя, только в разных вариациях.

– Эйнджел?

– Да. Врач назвал её Джелли́. И ещё они оба указали одно и то же место: полуостров Крым в Чёрном море.

– Интересно, чем он так замечателен? – изумился Пит. – Неужели на Земле нет более интересных мест?

– Он замечателен тем, что именно там год назад подобралась пара вообще уникальная. Понимаете, что происходит?

– Ещё бы! – ответил Пит. Значит, кто-то хочет помешать вам осуществить ваши благородные цели?

– Именно. И похоже, не только помешать. Его цель – деградация человека как вида.

– Да что же это за сволочь! – в сердцах вспылил Пит.

– Этого мы не знаем. И откуда он – тоже.

– Ну вы уж охраняйте их! – назидательно заметила Лиза. – Особенно тех, что в Крыму. Если я правильно поняла, началось всё именно оттуда и именно там сейчас – центр событий. Так что эта пара – в наибольшей опасности.

– Разумеется, – ответила собака. – К тому же мы думаем, что именно они помогут нам разгадать эту загадку.

– А чем эта пара уникальна? – робко и смущённо спросила Лиза, снова наливаясь густой краской.

– Они обладают не только идеальным для эволюции сочетанием геномов, но и полностью совпадающим информационным кодом развития. Это невозможно объяснить в двух словах, поэтому поговорим об этом в другой раз.

– Я поняла! – восторженно сообщила Лиза. – Они являются носителями полной наследственной информации.

– Можно сказать и так, хотя полный смысл ещё шире.

– А весь этот спектакль с танком, вертолётами и цистернами был затеян для отвлечения внимания? – осторожно спросил Пит.

– Нам было необходимо обеспечить наиболее спокойное и беспрепятственное выполнение операции с минимальным риском для людей. А для этого нужно было отвлечь и как можно надёжнее удерживать максимальное количество обитателей базы. Для чего и был разыгран этот спектакль.

– Я бы не сказал, что там был минимальный риск для людей. Это существо со своим пулемётом… Оно чуть головы всем не посносило!

– Вот там-то как раз никакого риска и не было. Это существо слишком хорошо умеет стрелять, чтобы подвергать людей риску, когда это не нужно. И, поверьте мне, каждый его выстрел был продуман и выверен так, что не могло быть даже случайности.

– А кто это был? – с большим интересом спросил Пит. – Насколько я понял, это тоже нечто уникальное: не говоря обо всех его способностях я сам видел, как от него отскакивали пули! Он что, тоже человек с изнанки?

– Не совсем. Он – продукт генетического синтеза.

– Час от часу не легче! – восхитился Пит. – Да мы просто в сказку какую-то попали!

– Думаю, что нам пора закончить нашу беседу, – мудро заметила собака. – А то вы не уснёте, несмотря на газ. Когда-нибудь мы её продолжим, а пока вам надо отдохнуть, а нам – поработать. Так что – до встречи!

Сказав это, собака сделала шаг назад и исчезла.

– Как ты думаешь, они не отравят нас своим газом? – с тревогой спросили Лиза. – Казалось бы, чего проще – вытравить тут всех: никаких хлопот и концы в воду.

– Не думаю, – ответил Пит. – И нисколько не боюсь. Я им просто верю, их искренность чувствуется. И потом, столько всего нам порассказать… ведь не для того, чтобы потом нас уничтожить. А биоматериал! – при этом он обнял Лизу и похотно прошептал: – Ведь мы дадим им эти… как их?… дробящиеся зиготы.

– Да им их складывать будет некуда! – с жаром ответила Лиза, вновь наливаясь пламенным румянцем. – А мне всё же обидно, что уникальной парой с кодом развития оказались не мы, а какие-то русские. Почему такая несправедливость? Я тоже хочу быть уникальной!

– Успокойся, – Пит ласково прижал её к себе. – Для меня ты – самая уникальная из всех.

«Горячее озеро в материковой Антарктиде? Да к тому же – внезапно появившееся! Бред, да и только. Вулканов здесь нет, сейсмической активности не наблюдается, а другого объяснения просто быть не может. Однако и шутить так здесь никто не будет, а уж Канту можно верить безоговорочно: кто-кто, а он зря не скажет. Всё же надо, пожалуй, на это посмотреть: даже если там ничего и нет, душа будет спокойна. Ну а если есть!…»

– Герда, ты едешь со мной? – проверяя оборудование, громко спросил Го́тфрид.

– Куда, милый? – донеслось из соседней комнаты.

– Да к этому пресловутому озеру на юго-востоке.

– Разумеется, милый, – ответила Герда, показавшись в дверном проёме.

Стройная тридцатидвухлетняя женщина с очень милым лицом и волнистыми белокурыми волосами до лопаток, она грациозно прислонилась плечом к косяку и игриво склонила голову набок. На ней был рабочий комбинезон поверх блузки, расстёгнутый до пояса, и кроссовки на босу ногу. Готфрид положил видеокамеру, чтобы не уронить её, и вновь залюбовался, как бывало уже бесчисленное множество раз и стало неотъемлемым атрибутом их жизни. Это непреодолимое волшебное обаяние обладало уникальным свойством: оно предназначалось только для него и могло быть воспринято только им, ибо каким-то чудом было настроено на волну только его психики. Но на неё оно было настроено с необыкновенной полнотой и точностью, заполняя до краёв все глубины души и сознания, не оставляя ни малейшего уголка, не охваченного блаженством. Готфрид, высокий огненно-рыжий мужчина спортивного телосложения и немного мелковатыми чертами лица, подошёл к Герде и обнял ладонями её локти. Герда, опершись о косяк спиной, затаила дыхание и закрыла глаза. Поток импульсов, отражающих построения его ДНК, хлынул в её тело, разбегаясь по нему нейронными тропинками и завладевая его глубинами. Именно это, случайно обнаруженное восприятие позволяло ей наиболее полно ощутить близость и испытать истинное упоение ею. Готфрид прикоснулся губами к её губам. Они тут же слились воедино, образовав энергетический коридор, токопровод, по которому навстречу друг другу бежала непостижимая азбука Морзе, несущая в своих символах структуры их генов и картины их сочетаний, а также – рекомендации: что и куда ещё можно и нужно добавить извне в ряду последующих поколений. Эта упоительная симфония была самой сладкозвучной из всех, когда-либо звучавших в этом мире. Головокружительные потоки и вихри блаженства охватили и пронизали их, увлекая в свои галактические глубины, чтобы через несколько мгновений выплеснуть в самый центр радужной Вселенной, находящейся за пределами постижения разумом.

– Я, конечно, могу для начала и сам съездить, – высказал вариант Готфрид. – Посмотреть предварительно, чтобы понять: есть ли там вообще что-то.

– Ну что ты, – возразила Герда. – Что-то там в любом случае есть, иначе бы сейсмологи не болтали. А очередную здешнюю сенсацию я непременно хочу увидеть одновременно с тобой!

– Может, кого-нибудь ещё пригласим? – продолжал размышлять Готфрид.

– Нет, давай на первую разведку съездим только вдвоём, – ревниво потребовала Герда. – Действительно посмотрим: стоящее ли дело. А потом пусть хоть все толпой валят. А откуда вообще про него узнали?

– Канту рассказал кто-то из коллег с одной из соседних баз: то ли немцы, то ли бельгийцы. Ну, он, разумеется, прежде чем рассказывать кому-либо ещё, увидел всё своими глазами: такой у него принцип.

– И что?

– Он увидел это самое горячее озеро, вернее – совсем небольшой пруд круглой формы посреди чистого поля.

– А раньше оно там было? – допытывалась Герда.

– Раньше как будто не было. Правда, по тем местам мало кто ездит, но, по крайней мере, спутники ничего такого не показывали.

– Ну хорошо, – подытожила Герда. – Иди готовь вездеход, а я соберу гидрологический чемоданчик.

Через двадцать минут они уже катили на широкогусеничном вездеходе на юго-восток. Близилась полярная ночь, и день постепенно превращался в ощутимые сумерки. Кругом, насколько хватало глаз, простиралась белоснежная равнина без единого бугорка. Готфрид следил по карте, направляя вездеход прямо к обозначенной точке.

Проехав три с лишним мили, они увидели впереди что-то действительно необычное, а ещё через некоторое время вездеход подкатил к краю огромной полыньи. Это была действительно полынья в материковых льдах, и это явление было в самом деле уникальным. Ведь раньше такого здесь не встречал никто, и уж подавно не было ни одного описания чего-то даже отдалённо подобного. Полынья имела форму правильного круга диаметром около тридцати метров и была заполнена водой, уровень которой находился чуть ниже уровня ледяного поля. Поверхность воды была совершенно гладкой, лишь в порывах налетающего ветерка покрывалась мелкой рябью. К небу от неё, медленно рассеиваясь в морозном воздухе, неспешно поднимались зябкие испарения. Край полыньи выглядел обтаявшим, закругляясь к воде. Ни дать ни взять – весенняя проталина! Но как объяснить её появление здесь – на Южном Полюсе на поверхности ледяной коры толщиной в несколько десятков метров? Объяснения, разумеется, не было да и быть не могло.

Исследователи вышли из машины и подошли к самому краю. Шестнадцатиградусный мороз почти не чувствовался, но у самой воды в сочетании с высокой влажностью создавал значительный обжигающий дискомфорт. Готфрид и Герда стояли в полутора метрах от края, не решаясь приблизиться к самой кромке, чтобы не съехать в воду (ещё неизвестно, какая там глубина и температура!), то и дело изумлённо переглядываясь. И вдруг гладкая и спокойная поверхность озера всколыхнулась, затем вспучилась бугром и стала подниматься, словно откуда-то снизу всплывал гигантский пузырь. Вода сплошной круговой волной стекла вниз, обнажив покатую лоснящуюся поверхность правильной сферической формы, которая всё поднималась и поднималась над уровнем воды. Вскоре это нечто всплыло настолько, что показался его закруглённый край, обнажив очертания выпуклого диска около десяти метров в диаметре и толщиной, если прикинуть, метра три-три с половиной. Поверхность его была ровной и гладкой без всякого рельефа и изображений. Странный предмет, находясь в самом центре полыньи, слегка возвысился краем над поверхностью воды, едва заметно покачиваясь на ней. Но через несколько мгновений вдруг стронулся с места и направился прямо к остолбеневшим исследователям. В считанные секунды он достиг берега и уткнулся в него, слегка наехав на него своим возвышающимся краем. Изумлённый Готфрид невольно попятился, Герда же, обняв его, испуганно прошептала:

– Уедем отсюда, пожалуйста!

Готфрид замялся в нерешительности. Но тут прямо из гладкой поверхности странного предмета, словно эмбрионы – из зародышевой оболочки, один за другим вылезли шесть человек, одетых во что-то похожее на гидрокостюмы. Они направились прямиком к Готфриду и Герде, которые, почуяв недоброе, стали пятиться к вездеходу. Однако странные люди, сделав бросок, настигли их и, жёстко схватив за руки, потащили к полынье. Герда ловко вывернулась и, резко и сильно ударив одного – локтем в челюсть, другого – тылом кулака в висок, бросилась на помощь Готфриду, который молниеносными движениями разбросал напавших на него, сбросив двоих в воду.

– Беги! – крикнул он, сцепившись с тремя нападавшими. – Беги в машину! Тревожная кнопка!

Герда поняла, что он хотел сказать. Она хорошо помнила рассказ и предостережение канингов о таинственных похитителях, но до сих пор не могла себе представить, что они могут добраться сюда. Что есть силы ударив вцепившегося в неё преследователя коленом снизу в челюсть, а затем – ребром ладони по шее сбоку, она бросилась к вездеходу. Моментально забравшись в него, она дёрнула рычаги и направила машину на копошащихся у края полыньи людей. Она смяла гусеницами одного из нападавших, но двое других, схватив Готфрида за руки и растянув в стороны, прижали его к поверхности странного сооружения. И тут произошло невероятное: эта поверхность, словно зыбучий песок, обволокла тело Готфрида и поглотила его, всосав внутрь. Державшие его за руки, лишившись опоры и поскользнувшись, одновременно съехали в воду. Вездеход же на полном ходу налетел на странное плавучее сооружение. Герда зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало: капот машины, вдавившись в препятствие, стал погружаться в него. С непостижимой быстротой жуткое непонятно что заглотило вездеход почти наполовину. Герда в ужасе распахнула дверцу и едва успела спрыгнуть на снег: таинственный предмет отчалил от края полыньи вместе с торчащей из него половиной вездехода. Однако затем он вдруг с отвращением выплюнул машину прямо в воду, и она тотчас пошла «ко дну». Сам непонятный предмет тоже медленно и степенно стал погружаться. Герда огляделась: кругом было пусто, лишь неподалёку мучительно корчился оставшийся похититель. Герда решительным шагом направилась к нему, но тут вдруг вспомнила о тревожной кнопке. Она лихорадочно отыскала вблизи сгиба локтя знакомый бугорок и с силой надавила на него.