Холодное полнолуние

Ты сильная, не сомневайся в себе. Кто-то считает такие способности магией. Ерунда! Просто у тебя настройки тонкие, как и у всех женщин нашего рода. Несмотря на объединяющие нас силы, у каждой что-то получалось лучше, а что-то хуже. Я вижу суть человека, его зерно. Моя мама считывала информацию с предметов, хорошо взаимодействовала с животными. Бабушке самая ценная информация приходила во сне. Прабабушку сейчас назвали бы целительницей.

Науку не забрасывай, работай над своим методом. Сканирование пространства, действительно, тебе удается. Набирай статистику, анализируй данные. Помогай людям и расти как специалист. Полистай тетрадку с моими записями. Я ее вела много лет, может, что-то пригодится.

У тебя сложные отношения с бабушкой, но не трать свою жизнь на ненависть. Она отравляет будущее, ломает судьбу детей и внуков. Прости Георгину, как это сделала я. Моя единственная просьба. Не за нее прошу, за тебя.

У меня никого больше нет. Завещание я оформила. Как распорядиться квартирой, реши сама. Прости, что не была с тобой, дочка. Ты необыкновенная: красивая, чувственная, умная, глубокая. Люблю!

Двенадцатое сентября две тысячи двадцать третьего года».

20. Отдел странных случаев. Заявители Литрик и Чесноков

Москва. Двадцатое декабря 2023 года, среда

Следователь Отдела странных случаев капитан Свистушкина, блондинка за сорок со слегка поплывшей фигурой, но все еще в соку, скроллила страницы известной социальной сети, отправляла криминалисту Олегу Петровичу милые сообщения со смайликами и любовалась собственным отражением в оконном стекле. Прежде чем дать ход новому заявлению гражданки Литрик Розы Аркадьевны, она должна была проверить, есть ли для этого основания. Только у нее совершенно не было времени вырваться в город. Начальника увезла в отпуск молодая жена, оперативник и психолог отбыли в командировку. Елена Борисовна держала оборону одна, но наслаждалась тишиной и покоем лишь с десяти до одиннадцати часов вторника. А потом началось…

По служебному телефону ей напомнили о необходимости подготовить и сдать отчеты, статистику, график отпусков, планы на следующий год. На рабочую почту поступило требование «О выделении сотрудников из числа личного состава отдела для выполнения служебных обязанностей в праздничные дни сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени». А поскольку формально независимый отдел был межведомственным, то и Министерство внутренних дел, и Следственный комитет считали естественным приплюсовать положительные результаты сомнительной экспериментальной структуры в свою пользу и разжиться за счет ОСС людьми. Причем формы документов в ведомствах отличались, а вот санкции, в случае их непредставления, были одинаковыми.

Сначала Свистушкина пыталась пояснить надоедливым исполнителям, что отдел ни в МВД, ни в СК не входит. Согласно соответствующему Положению, ОСС формирует собственную статистику и отчетность. Однако сотрудник МВД демонстративно зевал в трубку, а представитель следственного комитета дал понять, что его дело – маленькое, а отчет он ждет после пятнадцати. Посоветоваться было не с кем. Видимо, жена лишила Сариняна доступа к телефону. Поколебавшись, Елена Борисовна договорилась с кадрами о согласовании графика отпусков на 2024 год после выхода из отпуска начальника, в чьи обязанности это и вменялось. Отправила в оба ведомства отчеты по установленной в Положении Отдела форме и, в ответ на запрос о предоставлении людей в Новогодние праздники, выслала письмо с изображением фиги.

Разобравшись с административной рутиной, она с легким сердцем закрыла кабинет и поехала на служебном автомобиле на улицу Шипиловский проезд в Орехово-Борисово к гражданке Литрик.

По дороге перечитала заявление Розы Аркадьевны. Женщина утверждала, что видит во сне соседку Четвертак Анну Геннадьевну, которая уехала жить в деревню, оставив квартиру внуку. Соседка молчит и стучит Розе Аркадьевне лампочкой по голове. Наяву внук Розу в трешку пустил, даже предлагал чаю. Вещи Анны Геннадьевны отсутствуют, а бригада казахов делает косметический ремонт. И участковый, и дежурный над старушкой Розой посмеялись и отправили восвояси. Собственно говоря, Елена Борисовна хотела поступить также, но, припомнив красные от недосыпа глаза заявительницы и выяснив, что та не состоит на психиатрическом учете, решила хотя бы для виду провести проверку.

Сегодняшний заявитель, Чесноков Михаил, беспокоил куда больше. Следователь со стажем еще до того, как мужчина начал говорить, почувствовала, что дело серьезное.

На прошлой неделе его восемнадцатилетняя дочь Екатерина пропадала на двое  суток. Вернулась в съемную квартиру сама, утверждает, что из университета. Однако выяснилось, что она «потеряла» двое суток, о которых ничего не помнит. Отец считает, что произошло что-то плохое. Медицинское обследование очевидных следов насилия не выявило. Мужчина утверждает, что такой случай не первый. Заявление дежурный принимать не стал, отправил Чеснокова в экспериментальный отдел. Объяснил потом Свистушкиной: «Ясное же дело. Девушка совершеннолетняя, следов насилия нет. Пропадала где-то двое суток, так дело молодое. А то, что не помнит, так я жене тоже не все рассказываю». Елена Борисовна веселья дежурного не разделяла. Опыт и интуиция замерли в ожидании неприятностей.

21. Троллейбус

Областной город Киров. Двадцатое декабря 2023 года, среда

– Ась, ну ты как… – тронул ее за плечо Казарян.

– Нормально.

– Может, отменить осмотр троллейбуса?

– Нет-нет. Поехали. Я в порядке.

– Расскажешь, что было в ячейке?

– В конверте письмо для меня и результат теста ДНК, подтверждающий, что я – дочь Огнии.

– Ух ты… Поздравляю.

– Спасибо. А еще завещание и копия записи из реестра недвижимости.

– Ясно. Тебе к нотариусу надо. Странно, что он тебя не разыскал.

– Я же прописана здесь, в Кирове.

– Допускаю, что конверт ждет тебя дома.

Они сели в машину и всю дорогу молчали. Ася сознательно переключила функции с «думать» на «смотреть». Ей нужна была пауза, чтобы выдержать эмоциональный накал этого дня.

Предновогодний город суетился. Нервно сигналили в пробках автомобили. На улице заметно прибавилось людей. Москвичи миновали неоправданно шикарное для службы судебных приставов здание, встали на перекрестке. Повернули направо на Октябрьский и, шурша шинами, поскреблись вперед мимо грандиозного дома-корабля жилищного комплекса «Алые паруса», раз и навсегда севшего на мель на противоположной стороне проспекта.

Киров за время Асиного отсутствия не изменился. Мелькали старенькие дома, местами весьма обшарпанные, но почему-то дорогие сердцу. Даже сейчас, зимой, укутанный снегом город выглядел доброжелательно. Проехали мимо памятника героическому труду кировчан – танка Т-34, тоже основательно запорошенного снегом, оставили позади слияние Октябрьского проспекта и Карла Маркса и добрались до троллейбусного депо. Их там ждали. Кругленький невысокий мужчина производил впечатление человека опытного и умного.

– Сергей Сергеич, – представился он. – Покажу дорогу к нашему погорельцу, специально для вас прогребли к нему тропу. Кстати, водитель и кондуктор тоже здесь. Если к ним есть вопросы, они готовы на них ответить.

Рогатый выглядел потерянным. Трагедия человека стала и его бедой. Изувеченный огнем, троллейбус страдал в одиночестве. У Аси сжалось сердце. Они зашли внутрь. Времени прошло немало, но запах гари все еще ощущался. Покрытая серебряной изморозью облицовка салона напомнила седину. Скорбели лишившиеся стекол окна, горбились оставшиеся без обшивки кресла.

– Подлежит восстановлению?

– Не целесообразно его чинить.

– Не думала, что такие серьезные повреждения. Судя по документам, время вызова – семь часов восемнадцать минут. Локализация – семь часов двадцать девять минут, а полная ликвидация – в семь часов тридцать одну минуту. Тринадцать минут всего.

– Что вы, девушка… Расчетное время, за которое салон любого городского электрического транспорта будет полностью охвачен огнем, составляет восемь минут. Критическая продолжительность пожара для человека в салоне троллейбуса – минута. Большое везение, что, кроме той сумасшедшей, никто не сгорел, – возразил Сергей Сергеевич.

– Оставьте меня, – попросила она.

– Да вы околеете, холодает и темно уже… Что вы здесь увидеть хотите? – удивился мужчина.

– Я недолго. Попросите, чтобы мне никто не мешал и близко не подходил.

– А давайте мы с вами пока чай организуем, – Армен потянул Сергея Сергеевича в тепло, подальше от странных экспериментов Ворожцовой.

«Как считать информацию с полностью выгоревшего пространства?» – этот вопрос она задавала себе уже несколько дней. Ответ пришел неожиданно: огонь уничтожил энергетические следы предметов, он и поделится знанием. А еще через сутки, листая ленту в социальной сети, она прочитала, что «прошлое можно увидеть в огне». Так незатейливо иногда получаешь подтверждение мыслям.

Ася достала припасенные свечи. Закрепила так, чтобы они не упали, и их не задуло, зажгла. Сесть было некуда, поэтому пришлось найти удобное положение стоя, расслабиться, остановить мысли. Пламя сначала нервно подрагивало, но чем больше успокаивалась Ася, тем спокойнее горели свечи.

– Поговори со мной, прошу…– мысленно обратилась Ася к стихии огня.

Некоторое время ничего не получалось, но вот пламя качнулось в сторону девушки, и между свечами и образом горящего кулона в области ее затылка, прямо через зрачки, потянулись сияющие ниточки. Ворожцова осознала, что разрешение получено.

– Покажи, что случилось, – попросила она.

Волшебные нити свились в клубок и рассыпались искрами, а в пламени свечей Ася увидела Огнию.

Армен почаевничал, побеседовал с кондуктором и водителем, а его напарницы все не было.

– Вы не разбегайтесь, я сейчас схожу за психологом. Наверняка у нее тоже есть к вам вопросы, – попросил Казарян свидетелей, вышел на улицу и направился в сторону троллейбуса.

Блики огня в темноте он заметил издалека. Ворожцова замерла напротив свечей. Дышала тяжело и тревожно. Он впервые видел столь причудливую игру света и тьмы в ограниченном пространстве троллейбуса. Возможно, это была оптическая иллюзия, но Казарян мог поклясться, что тени, в панике метавшиеся по салону, повторяли разыгравшуюся трагедию.

– Ворожцова, ты чего устроила? – окликнул он психолога и едва успел подхватить девушку.

Ася пришла в себя только в помещении. С удивлением осмотрелась.

– Все спаслись? – спросила она.

– Да, конечно. Тебя вот чуть не потеряли, – сердито ответил Армен.

Сознание прояснилось, и девушка поняла, что сказала лишнее.

– Чаю попейте, – Сергей Сергеевич подал стакан. – Что случилось-то?

– Все в порядке. Спасибо, – уклонилась от ответа Ася, и, заметив с любопытством наблюдающих за ней людей, сказала: – Вам нельзя работать в паре.

Мужчина и женщина переглянулись.

– Почему это? – насторожилась кондуктор.

– Вы – столовый уксус. А водитель – сода. Вам и делать ничего не надо, чтобы он начал реагировать. Это факт. Реакция очевидна: вскипели и сразу остыли. В личных отношениях перспективы нет, в рабочих – сплошные скандалы. Сергей Сергеевич, вам надо эту пару разбить. Жалоб будет меньше. Вы же и тогда с раннего утра поругались?

– Ты че, экстрасенс? – усмехнулся водитель, не желая поддерживать щекотливую тему.

– Так или нет? – повысил голос Армен.

– Ну невозможно же работать, в спину слышу ее шипение.

– Просто кто-то баб рассматривает, а не дорогу.

– Тебе-то какая забота… Ты мне кто? Никто!

– Ну вот примерно об этом я и говорила, – Ася встала напротив водителя. – Что в тот раз было не так, как всегда?

– Да все… Все не так. Не выспался. Настроение поганое. «Тролль» изворчался, скрипел, ехать не хотел. Райка с утра выбесила.

– Конечно, «дернул» на повороте так, что я через весь салон пролетела. Мягче надо трогаться с места.

– В ГИБДД иди работай, там будешь водителям советы давать.

– Погибшую раньше видели? – переключила Ася их внимание.

– Да. Она постоянно с нами ездила от «Двадцатого партсъезда».

– А выходила на какой остановке?

– Ну… с этим сложнее. На Труда вроде.

– Да, согласен, – подтвердил водитель.

– Не показалось, что она последнее время выглядела иначе, чем обычно?

– Вроде нет, – покачала головой женщина.

– А бабулю высокую в длинной юбке и оранжевой куртке с зонтом-тростью по осени не видели?

– Нет, не помню, бабки все на одно лицо, – поморщился водитель.

– Через нас столько людей за день проходит. А вы про осень, – рассмеялась кондуктор.

Беседовали еще минут двадцать, получили подтверждение той информации, которую уже знали от других свидетелей. Поблагодарили всех, вызвали такси.

– бъясни, Ворожцова, а на кой ты их про разборки спрашивала? Тебе зачем это?

– Понимаешь, любая трагедия – это сумма факторов. Каждое событие по отдельности не несет серьезного отрицательного заряда и само по себе безопасности не угрожает. Но в какой-то момент происходит их объединение, вот тогда – жди беды. У этой пары на маршруте все время будут неприятности. Возможно, они стали катализатором случившейся трагедии, но и люди спаслись не без их участия.

– Дуракам растолкуй попроще…

– При взаимодействии соды и уксуса выделяется углекислый газ, который горение не поддерживает.

– Объяснила… Страшно подумать, чего еще я про тебя не знаю. И последний вопрос. Что ты в троллейбусе делала?

– Я увидела все, что произошло.

22. Призрак

Областной город Киров. Двадцатое декабря 2023 года, вечер, среда

Твердый и сам чувствовал, что вокруг его бизнеса кружит чей-то призрак. Принюхивается, прощупывает слабые места, заглядывает в тайники – снова готовится к нападению. Хотелось познакомиться с ним поближе. Один из претендентов на эту роль находился под следствием не без участия Аси. Он усмехнулся: «Кто бы мог подумать, что моя девочка на такое способна». На душе потеплело.

Он привык сражаться. Большой бизнес только невеждам представляется необременительным делом. Игорь – хороший стратег. Вовремя избавляться от одних активов и приобретать другие удавалось благодаря его способности детально анализировать ситуацию на рынках, разбираться в причинах и предвидеть последствия тех или иных действий и решений. Система была настроена и в целом успешно функционировала без его прямого участия в нескольких городах. Делегировать рутину он научился еще до того, как в стране появились коучи. К вопросам контроля подходил серьезно. Независимый аудит и неотвратимое наказание виновных давали постепенный, но устойчивый результат. Команда группы предприятий Твердого работала без нареканий. Караваджо всячески способствовал такой политике. Так, еще на заре становления бизнеса, он горячо поддержал предложение шефа не принимать женщин. Совсем. Была постоянная мужская команда, от руководителей до уборщиков офиса. Рабочее время – работе. Одно это позволило избежать типичных уязвимостей любого коллектива. Единственное за долгие годы исключение, личный секретарь шефа, Света, стала подтверждением благоразумности ранее принятого решения, поскольку именно с ее помощью конкуренты пытались отжать бизнес.

К беспокойству Вадима Жоровича Твердый, действительно, относился всерьез, потому что и сам ощущал в непосредственной близости опасного врага. Неприятно, но вычислить, кто нацелился на его империю, у Твердого пока не получалось.

Если бы у Игоря Викторовича была совесть, можно было подумать, что именно она не дает ему трезво мыслить с прошлого воскресенья. Однако эта нравственная категория была вытеснена из его персональной этики, поскольку ощутимо ограничивала свободу предпринимательской деятельности. Тем не менее что-то непривычно грызло Твердого и не давало нормально спать. Причину он знал: с Асей «встретился некрасиво».

Игорь вызвал Караваджо в резиденцию как срочную психологическую помощь. Пару часов они сбрасывали напряжение в сауне и бассейне. Потом крепко выпили и хорошо закусили.

– Я должен жениться на Асе. Нет! Я хочу жениться на Ворожцовой! – пьяно заявил Твердый.

– При всем уважении, Игрь Виктрыч, это ты про одну бабу или как? – поинтересовался Жорович.

– Вот не надо инсо…энси… инсинуаций.

– Ты с ней уже говорил?

– Нет.

– Вот и не надо! – Караваджо со всей силы ударил по столу ладонью.

Рюмки вздрогнули. Черная икра «выпрыгнула» из керамической вазочки.

– Не по-о-онял…

– Пошли-ка окунемся? – не дожидаясь ответа, Караваждо, шатаясь, побрел к бассейну и плашмя рухнул в прохладную воду.

Твердый, чувствуя, что надо взбодриться, последовал его примеру. Привели себя в форму и, развалившись на диванах, продолжили разговор.

– Ты сам сказал, что Ася делает тебя уязвимым.

– Ну…

– Хочешь и себя, и ее подставить?

– Не-е-е-ет, – признал Твердый.

– Неспокойно в нашем королевстве. Вот-вот рванет. А мы до сих пор не знаем, кто над фитилем склонился. Согласен?

– Твоя недоработка! – побагровел Игорь.

– Моя! Тружусь, но не могу пока эту «тень отца Гамлета» вычислить.

– Э-э-э-э-э-э?

– Ага-а-а-га-га-а, – загоготал Жорович. – Чую! Тенью над нами навис.

– Я спрячу Асю!

– Виктрыч, перепил, что ли? Спрячешь ты ее… Строптивая она! Не получица!

– Давно надо было жениться… – опустил голову Твердый.

– Вспомнил дед про красные революционные панталоны, – усмехнулся безопасник. – Поздно зимой картоху копать. Аська и раньше простой не была, а щас тем более.

– Это ты о чем?

– Все о том же… Зачем тебе баба с вот такими тараканами? – Караваджо максимально развел указательный и большой пальцы.

Лицо Твердого пошло пятнами.

– Замолчи-и-и.

– Прости… Кто осмелится тебе правду сказать? Побояцца! И я не хотел… Но вижу, что ты внучку Ворожцовой никак не отпустишь. Неподходящая партия. Она – слишком независимая. А ты – высоко метишь.

– И что?

– Не аргумент, значит?

– Справлюсь! – ударил босс кулаками по столу, но, чего греха таить, он когда-то и сам так думал.

– Ла-а-адно… Думаешь, почему Георгина на тебя заботу о внучке взваливает?

– Ну… Удиви… – окончательно протрезвел Твердый.

– Поинтересовался я… Какого лешего к нам московская группа Отдела странных случаев пожаловала. Продали мне копию материалов доследственной проверки, из-за которых они здесь. Это дело Березкиной Огнии.

– Асиной наставницы?

– Ее… Осенью баба в троллейбусе сгорела. Помнишь?

– Ну…

– Местная полиция посчитала, что та сама себя подожгла. Я материалы изучил и с ними согласен.

– И…

– И обратил внимание на любопытную справку, найденную в ее вещах. Другим-то она в глаза вряд ли бросилась. – Караваджо перевел дух, обдумывая, как правильно сформулировать. – Справка о рождении девочки.

– Не тяни, Жорович…

– Ворожцовой Аси Савельевны, родившейся мертвой семнадцатого ноября двухтысячного года.

– Не понял…

– Во-о-о-о-от, и я в такие совпадения не верю. Огния родом из Подмосковья. В двухтысячном бросила московский мединститут без объяснения причин. В том же году ее бабушку определили в психушку с очень неприятным диагнозом. В Киров Березкина приехала семь лет назад. Откуда – неизвестно. В справке отцом девочки значится Савелий Ворожцов. Похоже, попользовал Огнию сын Георгины и в армию свалил. Только вот с пустяшной инфекцией не справился – умер! – Караваджо опрокинул рюмку водки.

Твердый молчал и мрачнел все сильнее.

– Сопоставляй факты, Игорь Викторович! Ты же знаешь Георгину. Зуб даю, забрала внучку из роддома без ведома матери. Неприятная история получается. Есть о чем подумать. Да и жениться на дочери самоубийцы и внучке психически больной – как ни крути – так себе идея. Кстати, и вторая бабка на голову вряд ли здорова, если такие дела крутит.

– Уходи. Хватит на сегодня.

Караваева дважды просить не пришлось, он и сам видел, что разбудил в шефе зверя. Пора уносить ноги.

В душе Твердого поднималась буря. Он понял, что сегодня не может и не хочет ее контролировать.

– Игорь Викторович, какие будут распоряжения? – осторожно заглянул администратор резиденции.

– Милу сюда! – едва сдерживая нарастающий гнев, выдавил Твердый.

Администратор кивнул и бесшумно исчез.

Игорь, не одеваясь, поднялся в кабинет и прошел в особую комнату.

Когда через час в дверь осторожно постучали, все было готово.

– Заходи…

Мила, еще розовая от мороза, переступила порог и остановилась в нерешительности.

Голый Твердый сидел в кресле. Глаза нехорошо блестели. Дверь в смежную комнату была распахнута.

Он рассматривал девушку. Высокая фигуристая зеленоглазая брюнетка сегодня явилась в черном платье. Идея приручить пантеру вдохновила.

– Забыла, с чего начинать?

– Нет, мой господин, – девушка поспешно встала на четвереньки.

– Не торопись. Я суеты не люблю.

Мягко и изящно юная пантера приближалась к сидящему в кресле мужчине.

– Можно?

Он кивнул.

Девушка поцеловала его кисть, колено, другое…

Твердый намотал на руку ее волосы и притянул, чтобы хорошо рассмотреть лицо. Она не отвела глаз, губы трогательно подрагивали, а крылья носа раздувались от волнения.

– Готова?

– Да, мой господин, – прошептала она.

– Повтори громче.

– Мой господин, я готова.

– Выбери сегодня сама…

Девушка, отправилась к стеллажу. На нижней полке стояла коробка. В ней лежал только ремень.

– Повесь его на шею, – приказал он.

Мила повиновалась и тут же ощутила холод фурнитуры.

– Ко мне!

Пантера приблизилась и приложилась лбом к его стопам.

– Замри!

Он обернул ремень вокруг шеи девушки наподобие ошейника и завязал ей глаза. Взял портновские ножницы. Мужчина с удовольствием отметил, как она вздрогнула, почувствовав прикосновение лезвия между лопаток. Он медленно резал платье, притягивая к себе ткань до того момента, пока обе половинки не соскользнули на пол. Щелк. Бретельки бюстгальтера поползли вниз по плечам. Пантера часто задышала, но не сдвинулась с места.

Твердый поднялся с кресла и обошел ее со спины. Вид сзади его возбудил. Полупрозрачные черные чулки с серебристой стрелкой до середины бедра были лучшей частью ее наряда, а вот трусики – лишними. Лезвия скользнули. Щелк. Щелк. Кружевная полоска упала на пол. Полюбовался своей работой.

– Рядом! – голос стал ниже.

Когда Мила прижалась к его ноге, он за ошейник повел ее в особую комнату. Чиркнула спичка. Одна за другой зажглись свечи. Спектакль требовал достойного антуража.

На первом этаже резиденции администратор потянулся за наушниками и сделал музыку громче.

ГЛАВА IV. 23. Враги есть у всех

Областной город Киров. Лето 1990 года – Двадцатое декабря 2023 года, среда

Воспоминания нахлынули неожиданно.

Она была не такая, как другие взрослые. Когда он подходил и обхватывал ее ноги ручонками, задирая вверх голову-одуванчик, бабушка откуда-то с небесной высоты смотрела на него строго и сердито.

– Ну… В кого ты такой теленок растешь? Все бы тебе лизаться да ласкаться. Тьфу! Мужчина должен быть сильным, беспощадным к врагам, выжигать в себе слабости каленым железом, вести за собой. А после телка что остается, кроме лепешки говна? – морщинки на ее носу собирались в гармошку.

– У меня нет врагов, – робко возражал мальчуган, пытаясь улыбкой вызвать у бабушки ответную ласку.

– Они есть у всех, – отстраняя от себя внука, уверяла старушка.

Мальчишка оглядывался по сторонам, но, кроме Мухомора на цепи и бегущего за пеструшкой петуха, никого не видел.

– Они прячутся? – догадался он.

– Конечно! Они забиваются в щели и скрываются под масками, чтобы их не разоблачили. Ты найдешь их и покараешь.

– Я?

– Конечно… Или ты собираешься остаться маленьким ничтожеством?

Он надулся. Ничтожеством, тем более маленьким, быть не хотелось, но и охотиться за невидимыми врагами казалось скучно. Куда лучше играть с кошкой Мусей в прятки, или с криками бросаться в речку, или учить Мухомора давать лапу.

– А как я сумею? У меня не получится.

– Ты – мой внук, сделаешь это так, что ни одна живая душа не узнает.

Мальчишка вздохнул и занял место возле бабки.

– Ты научишь меня?

– Не сомневайся. Для начала я расскажу тебе, кто наши враги и почему их надо извести.

Он слушал ее скрипучий голос, и слово за словом, день за днем в его груди рождалась черная густая ненависть. Она обволакивала маленькое сердце, заставляя его стучать все медленнее и медленнее.

«Клянись изничтожить их всех! Всех! Восстанови справедливость! Смертью за смерть! За расстрелянного деда, за мою искалеченную жизнь. Не смей их жалеть! Сожги каждого, кто встанет у тебя на пути…»