Хранители Севера

Шаг назад.

Талли тяжело вздохнула, проводя пальцем по царапине на шее.

“Прейди в себя!”

– Значит, в следующий раз я должна буду кричать с порога? – она подняла бровь, в глазах уже появилась слабая тень улыбки.

Мелисса хмыкнула, подбирая с кровати кинжал.

– Или хотя бы брось в меня подушкой.

– Хорошо, в следующий раз так и сделаю, а сейчас давай, тебе пора одеваться. Мы опоздаем на тренировку…Опять.

Мелисса закатила глаза и театрально застонала, плюхнувшись обратно на кровать.

– Кто вообще придумал эти ранние тренировки? – пробормотала она, натягивая одеяло на голову. – Я не пойду. Плевать на всё. Пусть накажут.

Талли скрестила руки на груди и выдохнула, возвращая на лицо привычную маску невозмутимости.

– Вставай! Или я тебя стащу с кровати!

Ответом ей стал лишь недовольный бубнёж.

– Мы не побежим дополнительные круги из-за тебя. Точно не сегодня! – она горделиво провела ладонью по белоснежной льняной рубахе, где голубые завязки идеально сочетались с цветом её глаз. – Я хочу, чтобы она оставалась чистой хотя бы до обеда.

Её губы поджались, а во взгляде мелькнуло искреннее беспокойство о новом наряде.

Мелисса приподняла бровь. Одно лишь выражение Талли – эта смесь важности и детской обиды – стало последней каплей. Сначала лишь лёгкий смешок вырвался сквозь сжатые губы. Потом ещё один. И вот уже комната наполнилась звонким, неудержимым смехом, от которого дрожали даже занавески.

– Талли… я… не могу! – девушка едва успевала ловить воздух между приступами смеха, театрально вытирая воображаемые слёзы.

Но стоило ей встретиться со взглядом подруги, как веселье вмиг улетучилось. Талли стояла, скрестив руки на груди. Её брови почти срослись на переносице, а взгляд мог бы заморозить даже пламя. Мелисса резко выпрямилась, быстрым шагом она обошла её по кругу, делая вид, что оценивает наряд с важностью швеи. Затем остановившись, кивнула и торжественно подняла большой палец вверх:

– Действительно красивая! Главное, чтобы эти завязки не увидел сэр Виргар, а то одними кругами ты точно не отделаешься.

Эффект был мгновенным. Тень недовольства с лица Талли будто сдуло ветром. Вместо этого на её губах расцвела торжествующая улыбка, обнажая идеально ровные зубы. Но больше всего Мелиссу насторожил тот самый, слишком знакомый, лукавый блеск в светло-голубых глазах.

– Я так рада, что тебе она понравилась! – Талли раскинула руки, словно собираясь обнять весь мир. – Потому что я купила тебе такую же!

На мгновение в комнате воцарилась тишина. А затем…

– Что?!

– Она уже лежит в твоём шкафу. Быстрее надевай!

Мелисса застонала, закрывая лицо ладонями.

"Опять…"

Её взгляд метнулся к подруге в последней надежде, но та стояла, уперев руки в бока, с тем самым непоколебимым выражением, которое не оставляло места для возражений.

– Да… – сквозь зубы пробормотала она, уже мысленно представляя, как "случайно" порвёт эту дурацкую рубаху на первой же тренировке.

– Давай-давай! – Талли хлопнула в ладоши, её глаза сияли. – Тебе давно пора обновить гардероб.

Девушка тяжело вздохнула, бросая последний тоскливый взгляд на свою старую, поношенную, но такую удобную рубаху, висевшую на спинке стула.

"Прощай, старый друг…"

Она издала ещё один страдальческий стон, и с покорностью осуждённого направилась к шкафу. Там, аккуратно сложенный, лежал её экземпляр "подарка" – та же белая рубаха с голубыми завязками, лишь чуть короче в подоле и свободнее в плечах.

"Хотя бы не душит…"

Она никогда не призналась бы в этом вслух, но в глубине души всегда завидовала длинным ногам Талли. Вытянув рубаху перед собой, она осмотрела её, надеясь отыскать в ней хоть одно достоинство. Напрасно. На мгновение, её лицо омрачилось. С неохотой сбросив свою мягкую тунику, едва доходившую до колен, она накинула новую одежду. Прохладная ткань, мягкая, как первый снег, коснулась кожи. Лён, обработанный с ювелирной тонкостью, шуршал, обволакивая тело. Мелисса невольно задержала дыхание, чувствуя, как рубаха идеально ложится по плечам, не стесняя движений.

"Чёрт… Она действительно… удобная…"

– Только не дай её это понять, – мысленно прошипела себе, бросая взгляд на подругу. Но та, к счастью, была слишком занята самолюбованием перед зеркалом.

Перейдя к штанам, Мелисса на секунду залюбовалась. Тёмные, почти чёрные, сшитые из кожи змеевика – редчайшего материала, который добывали только на Северных скалах. Каждый воин мечтал о таком облачении: лёгком, как шёлк, но прочном, как кольчуга. Штаны облегали каждую линию тела, соблазнительно подчёркивая округлости, но при этом не стесняя ни единого движения. Мелисса провела ладонью по ткани, чувствуя под пальцами едва уловимый рельеф чешуи. Последний штрих. Груди коснулась маленькая подвеска в виде белой птицы, висящей на чёрном шнурке. Последний подарок отца. Пальцы сами сомкнулись вокруг металлического силуэта. Не спеша, едва касаясь босыми ногами пола, она подошла к зеркалу, и с любопытством взглянула на себя.

Перед ней стояла незнакомка.

Тренировочный костюм плотно облегал её фигуру, подчёркивая природную грацию и красоту. Высокая грудь, тонкая талия, крепкие бедра, годами закаленные бесконечными тренировками. Девушка провела рукой по животу, ощущая под пальцами рельеф мышц. Её волосы – белоснежный водопад, ниспадающий до поясницы – мягко колыхнулись при движении. В отличие от других воительниц, предпочитавших короткие стрижки, она никогда не решалась расстаться с этой роскошью. Их тяжесть, их шелковистость… Это было единственное, что напоминало ей, что она – не просто оружие. Но не только они выделяли её.

Глаза.

Они притягивали взгляд с первого мгновения. Глубокие, насыщенные, цвета ночного неба перед бурей. На фоне бледного, почти прозрачного лица и белоснежных волос её глаза вгляделись особенно ярко. У каждого, кто прошёл инициацию, этот оттенок был свой: от едва уловимого, как морозный туман, до тёмного, густого, как глубины северных морей. Но какой бы ни была их синева, неизменным оставалось одно – взгляд: прямой, пронзительный. Такой, от которого хотелось отвернуться, и невозможно было, словно он заглядывал в самую душу, и видел больше, чем позволено. Девушка повертелась перед зеркалом, пытаясь сохранить недовольство на лице, но…

– Ну что? – Талли подошла сзади, положив руки ей на плечи, её глаза сияли торжеством. – Готова признать, что я разбираюсь в одежде лучше, чем ты в боевых стойках?

Мелисса скрипнула зубами. Этот день становился всё хуже. Или…лучше? Она сама уже не была уверена.

– Давай уже, – она резко развернулась, пряча внезапную уязвимость под маской привычной суровости. – Виргар нас убьет, если мы опоздаем.

– Жаль, что мы всегда носим штаны. Эх, надеть бы хоть раз настоящее платье…

Мелисса медленно приподняла бровь.

– Иногда мне кажется, у тебя в голове вместо мозгов бантики, – она щелкнула пальцами перед носом подруги. – Как ты собираешься тренироваться в платье? Да и куда ты наденешь его здесь, на Севере?

Талли фыркнула, скрестив руки на груди.

– Да ну тебя! – её светло-голубые глаза сверкнули, как лёд на солнце. – В платьях и не нужно драться! Они созданы для того, чтобы показать, какие мы красивые! Чтобы мы могли почувствовать себя настоящими леди…

Она с отвращением дёрнула подол своих кожаных штанов.

– А это? Это же одежда мужчин. Она совсем нас не красит!

Мелисса покачала головой, собираясь что-то ответить, но громкий стук в дверь разрезал её тираду.

– Войдите! – Голос её прозвучал громче, чем она планировала.

Талли за её спиной едва заметно вздрогнула. Они обе уже знали, кто стоит за дверью, ещё до того, как она откроется. Воздух в комнате сразу же потяжелел. Энергию этого человека невозможно спутать ни с чьей другой. Она заполняла пространство прежде, чем хозяин появлялся в поле зрения. Властная, подавляющая, одна из самых сильных в крепости.

Сэр Лестар.

Их наставник и правая рука Королевы. Если он явился лично, дела плохи. Дверь распахнулась бесшумно, но комната будто содрогнулась. Температура упала. Его сила давила, подобно тяжёлой лавине. Многих от одного его взгляда бросало в дрожь, и ещё несколько лет назад Мелисса сама ощущала этот неконтролируемый страх. Но с каждым годом её собственная сила росла, и теперь она уже не чувствовала его давления. Чего нельзя было сказать о Талли. Та инстинктивно отступила на шаг, прячась за спиной подруги, её пальцы судорожно сжали край её рубахи. Мелисса же, напротив, расправив плечи, решительно встретилась с цепким взглядом наставника.

Мужчина вошёл. Массивный, как скала. Чёрная туника, сшитая из плотной ткани, едва сдерживала бугры мышц. Казалось, ещё немного и швы разойдутся под напором скрытой мощи. Широкий кожаный пояс перехватывал его талию, а за спиной, в ножнах, покоился тяжелый меч. Холодные, пристальные глаза окинули их беглым взглядом. В глубине этого взора мелькнуло что-то… почти одобрительное.

Мелисса не опустила своих глаз.

– Наставник, – произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Он не ответил, только его губы слегка дрогнули, обнажив крепко сжатые зубы. Свои длинные белоснежные волосы, словно серебряные нити, мужчина небрежно собрал в низкий хвост, что придавало ему одновременно благородный и слегка диковатый вид. От виска до скулы тянулась длинная белая полоса, след, оставленный зверем хаоса.

Талли за её спиной громко сглотнула.

– Принцесса, – наконец произнёс он низким, тяжёлым голосом. – Королева желает вас видеть.

Мелисса почувствовала, как под ложечкой заныло.

– Но… у меня сейчас тренировка… – её голос дрогнул, став чуть выше обычного. Она подняла глаза, стараясь поймать хоть каплю снисхождения в его каменном взгляде.

Сэр Лестар лишь отрицательно покачал головой.

“Это конец.”

Девушка обречённо закрыла глаза, чтобы успокоить бешено стучащее сердце. Каждая встреча с королевой была для неё испытанием. А сегодня…сегодня ей хотелось этого меньше всего.

“ Глубокий вдох. Выдох. Я готова, от этого всё равно не отказаться.”

Она двинулась к тумбе, где лежал её меч. Прикрепила его к поясу, усиленно затягивая ремешки. Пальцы подрагивали, из-за чего застёжки не поддавались с первого раза.

– Чёрт!

Резко дёрнула последнюю, чуть не порвав её. Подняв взгляд, пересеклась с Талли. В глазах той читалось всё: страх, тревога, безмолвный вопрос. Мелисса поддерживающе улыбнулась. "Всё в порядке", – будто говорила эта улыбка.

– Встретимся на плацу, – она шевельнула губами так тихо, что даже наставник не услышал. А затем, выпрямив спину, вновь надела на лицо маску холодного спокойствия, и вышла из комнаты в сопровождении мужчины.

Талли ещё некоторое время стояла неподвижно, лишь провожая их немигающим взглядом.

"Он даже не посмотрел на меня!"

Радостное настроение от примерки новой покупки мгновенно испарилось, уступая место знакомой тяжести – нежеланной реальности. Она больше других знала, каково это – родиться в семье воинов. С детства, не чувствуешь ни любви, ни заботы. Ты – всего лишь оружие, рядовой воин, который всегда "не дотягивает". Ты существуешь не ради себя, а ради защиты. Ощущая давящую атмосферу крепости, девушка обняла себя за плечи, но тепло так не приходило – лишь одиночество. Как давно оно стало её неотъемлемым спутником?

За окном вновь прозвенел колокол, будто насмехаясь. Талли натянула вымученную улыбку, и направилась на тренировочный плац.

"Вперёд! Не хочу опоздать!"

МЕЛИССА

Коридоры крепости глушили звук шагов, поглощая эхо под тяжёлыми сводами, вырезанными из древнего камня. Стены местами были покрыты потёками сырости, от которых веяло тленом и холодом. Под ногами серый камень то поблёскивал отполированными участками, истёртыми множеством шагов, то трещал под тонкой коркой инея. Здесь всегда было холодно. Не просто зябко – это был холод, въедающийся в кости, пробирающийся под одежду, заставляющий дыхание вырываться белыми клубами. Но не для воинов, благодаря магии, они совсем не чувствовали его. Мелисса едва поспевала за широкими плечами Лестера. Наставник шёл быстро, будто преследуемый невидимой угрозой. Его спина была напряжена, когда они свернули за поворот, она заметила – его ладонь вздрогнула. Незаметно для большинства, но не для неё.

“Неспроста. Что-то не так.”

Тревога накатила резко, будто глоток горького зелья. Пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони, оставляя полукруглые следы. В животе сжался тугой ком, знакомый с детства – в такие моменты всегда случалось что-то важное, или опасное.

“Только бы не коронация. Я еще не готова.”

Боль в ладонях стала острее, но она лишь сильнее впилась ногтями, и не думая разжимать пальцы. Физическая боль помогала отвлечься, не дать панике прорваться наружу. Под ногами пошли ступени. Винтовая лестница вела вниз, глубже, в нутро крепости. Каменные стены здесь сжимались, будто замок сжимал кулаки. Воздух становился плотнее, тяжелее, с каждой ступенью. Они остановились у массивных дубовых дверей. На их поверхности были вырезаны птицы – огромные, с расправленными крыльями, застигнутые в вечном мгновении перед полётом. Резьба была настолько детальной, что казалось, если провести пальцем, можно ощутить перья. Двое стражников в чёрной броне замерли у входа. Их ладони легли на грудь, головы склонились. Лестер даже не удостоил их взглядом. Взмахом руки разрешил им подняться, и стража бесшумно отошла. Он шагнул к двери и толкнул её вперёд. Массивная створка скрипнула, медленно поддаваясь. Из тёмного зала потянуло свежестью, прохладным воздухом.

– Опять распахнула окно… – буркнул он, поджав губы.

Мелисса застыла в дверях, не переступив порога. Её тело будто сковало. Внутри всё кричало: не заходи! В голове звенело, сердце колотилось в горле так сильно, что заглушало всё остальное. И девушка знала причину своего волнения, пришёл её старый друг. Тот, о ком не принято говорить вслух.

Страх.

Он сжал её грудь ледяными пальцами, проникая под кожу, будто змей, скользящий по позвоночнику. Холодная волна пробежала по спине, и пальцы на руках невольно дрогнули. Их учили бороться с этим чувством с детства. С первого упавшего меча, с первой капли чужой крови на коже.

“Воин не ведает страха. Страх убивает. Делает слабее.”

– Он подвластен мне, – шептала она себе под нос, как заклинание, цепляясь за знакомые слова, как за якорь.

Справа раздалось сдержанное покашливание, напоминание: её ждут. Она повернула голову, их взгляды пересеклись. Он смотрел внимательно, но ничего не говорил. Она выдавила маленькую, призрачную улыбку, больше для себя, чем для него.

– Иду.

Один шаг вперёд. Каменный пол под ногами показался особенно холодным. Дверь за её спиной закрылась с глухим стуком, отрезая путь назад.

Глава 4

Едва Мелисса переступила порог, её накрыл знакомый, тягучий запах паслёна. На первый вдох – сладкий, как ягода, сорванная на рассвете с влажного куста. Но стоило втянуть его чуть глубже, и во рту ощущалась терпкая горечь, будто кто-то растворил в воздухе каплю яда. Он всегда витал здесь, цеплялся за волосы, пропитывал ткань, словно напоминание: здесь никогда не бывает просто.

Комната встретила её молчанием. Кабинет королевы мало чем отличался от прочих помещений крепости: серые грубые плиты на полу и стенах. Здесь не было ни ковров, ни гобеленов, ни мягкой мебели – ничего, что могло бы намекнуть на уют или роскошь. Пространство, где ничто не отвлекало от сути.

В дальнем конце, под высоким сводчатым окном, стоял письменный стол из тёмного дерева. В тусклом свете он походил на чёрную скалу, заваленную бумагами. Свитки с сургучными печатями, письма на плотной бумаге, карты с пометками. Казалось, каждый лист здесь – это часть сложной мозаики, которую королева собирала с кропотливой точностью. Слева тянулся высокий книжный стеллаж, надломленный тяжестью фолиантов. Пыль на полках лежала, ровным, не потревоженным слоем, будто никто не решался прикасаться к ним. На противоположной стене, словно старинное произведение искусств, висела карта материка. Нарисованная вручную, с вычурными изгибами берегов, с тончайшими линиями горных хребтов. Здесь были и королевские земли Бермона, и дикие территории, и север, затянутый серой тенью. Если приглядеться, можно было заметить едва различимые метки – тонкие линии, пометки, вписанные рукой королевы.

На краю стола, в тени кипы документов, едва заметно дымилась чаша с углями и сушёными травами. Металлический поднос тускло поблёскивал в слабом свете, а из сосуда тянулась тонкая спираль дыма, извиваясь в воздухе.

Тишину кабинета нарушал лишь едва слышимый скрежет пера, плавно скользящего по бумаге и оставляющего чёткие, выверенные линии. Чернила ложились ровно, послушно, как и всё здесь. Глубокая складка залегла между светлыми бровями королевы Сицилии. Казалось, она полностью ушла в работу, словно весь мир за пределами этой комнаты перестал для неё существовать. Белоснежные волосы были аккуратно собраны в низкий пучок. Чёрная рубаха с тонким серебрянным кантом плотно облегала хрупкие плечи. В её присутствии хотелось молчать, уменьшиться до тени, чтобы не потревожить напряжённую тишину этой комнаты, потому что даже в молчании она ощущалась как меч, надёжно заточенный и спрятанный в ножны, но готовый в любую минуту обнажить свою остроту.

– Ты опоздала на три минуты, – голос Королевы прозвучал тихо, почти равнодушно. Перо продолжило скользить по бумаге, как будто разговор не заслуживал даже её взгляда.

Мелисса шагнула вперёд. Под её сапогом скрипнул пол, и этот звук, как всегда, показался слишком громким. Она остановилась, нервно сглотнула, быстро приложила ладонь к груди, ощущая под пальцами холод металлической подвески:

– Принцесса Мелисса приветствует вас, Ваше Величество, – произнесла она, опуская голову. – Вы хотели меня видеть? – Голос предал её на последних словах, дрогнув. И пусть в её позе была выученная учтивость, внутри всё сжималось от тревожного предчувствия.

Королева наконец отложила перо. Её тонкие, почти бледные пальцы с синими прожилками на мгновение застыли над бумагой. Она чуть напрягла руку, а затем медленно подняла взгляд. Мелисса едва удержалась, чтобы не отвести свой. В них горела та самая тьма, насыщенная и глубокая, как бездна морской пучины.

Сицилия медленно, будто взвешивая каждое слово, произнесла:

– Король Бермона мёртв.

Девушка замерла, холод прошёл по позвоночнику. Это был совсем не тот ответ, которого она ждала.

– Как это… – она закусила губу, но вопрос уже вырвался наружу. – Как это произошло?

Тень скользнула по лицу Королевы. Она взглянула на принцессу с едва уловимым неодобрением, от которого у Мелиссы внутри всё сжалось в комок.

"Опять я сказала что-то не то…"

Девушка приложила все усилия на то, чтобы не отвести взгляд. Хотелось исчезнуть, спрятаться куда ни будь, куда не доберётся этот ледяной тон.

– Неверный вопрос. Чему тебя вообще обучает Лестар?

Раздался тихий, едва уловимый вздох, который Королева попыталась скрыть, когда медленно поднялась со стула. Сейчас в её обычно плавных, уверенных движениях ощущалась тугость, словно каждое движение давалось с усилием. Её пальцы, опершиеся о край стола, едва заметно дрожали.

Мелисса нахмурилась. Это было непривычно.

"Что-то здесь не так… Неужели это из-за Грани?"

Сицилия подошла к окну. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь морозное небо, беспощадно выхватили всё, что обычно оставалось незаметным: глубокие тени, что залегли под глазами, тонкие морщинки у губ, похожие на паутинку и неестественную прозрачность кожи. Под дрожащими веками скрывался усталый взгляд, в котором отражались и бессонные ночи, и тяжелые решения, принятые в одиночестве. Пальцы её едва заметно подрагивали, выдавая напряжение, которое не могла скрыть даже железная дисциплина. Заметив это, она с коротким раздражением опустила руки, поймав себя на слабости.

– Нас не волнует, почему он умер, – произнесла она, повернувшись. – Нас интересует другое…

Мелисса замерла всего в нескольких шагах, не сводя с неё пристального взгляда. От нее не укрылось, то, как тяжело та дышит, как тонкая испарина выступила на лбу. Но несмотря на всё это, лицо королевы оставалось бесстрастным, словно она совсем не замечала изменений. Тонкая нить беспокойства медленно оплетала девушку. Сначала она почувствовала лишь лёгкое покалывание в пальцах, будто крошечные иголки впивались в кожу. Затем напряжение поднялось выше, к груди, там застыло тугим комком, сжимая своим холодными объятием. Дышать стало труднее. В голове крутилась одна мысль:

“Значит, время действительно на исходе…”

– Вы правы, – вновь заговорила Мелисса, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. – Договор с Бермоном был разорван много лет назад. Смена короля ничего не изменит, они не рискнут напасть. – Она сделала шаг вперёд, едва сдерживая желание проверить у неё пульс. – Основная угроза сейчас те, кто пытается разрушить Грань. Мы получили важные сведения от…

– Мне уже доложили, – резко перебила Сицилия, взмахнув рукой. Взгляд её не смягчился, но в голосе прозвучала лёгкая, усталая раздражённость. – Нет нужды повторять дважды, то, что я уже знаю.

Она на мгновение замолчала. Лёгкий перекат эмоции пробежал по её лицу, и в уголках губ появилась тонкая, почти зловещая полуулыбка.

– Не рискнут напасть, – повторила она медленно, смакуя это предположение.

Мелисса невольно напряглась. По спине пробежал ледяной холодок.

"Боги… Когда она так улыбается – жди беды."

Сицилия отвернулась, на мгновение погрузившись в молчание. Её взгляд упёрся в окно, но казалось, она смотрела не на крепостные стены и серое небо, а гораздо дальше. Склонила голову набок, тень скользнула по её лицу, подчеркивая резкие скулы:

– Нам пришло письмо… из Бермона.

– Что?! – Мелисса не смогла скрыть своего удивления. Оно вспыхнуло слишком ярко, вырвавшись прежде, чем разум успел его сдержать. – Это невозможно! Они никогда… никогда не присылали нам писем!

Королева перевела на неё долгий, оценивающий взгляд. В нём скользила тонкая, почти уставшая ирония

– А вот теперь прислали, – произнесла она сухо. – Подлинное. Они хотят возобновить договор. Приглашают во дворец, чтобы обсудить условия.

Девушка дернулась, словно от пощёчины.

– Но… – её голос сорвался. – С чего вдруг они решили возобновить договор? Они же сами и нарушили его. Это они первыми предали. Всё это… похоже на ловушку. Они просто хотят выманить нас. Их шпионы так и не смогли пересечь стену, вот и теперь…

– …теперь тебе и предстоит это выяснить, – перебила её Сицилия спокойно, почти буднично, будто поручала ей не судьбу королевства, а список товаров на рынке.

Мелисса замерла. Горло сжалось. На миг ей показалось, что она не может вдохнуть.

“Нет. Нет, это не может быть…”

– Но… приглашение адресовано на имя Королевы…

Королева перевела взгляд к окну.

– Верно. – отозвалась она спокойно. – Но ты ведь уже заметила моё состояние, не так ли?

Мелисса опустила глаза. Моргнула, пытаясь смахнуть пелену, что вдруг застилала взгляд.

– Я чувствую, что моё время подходит к концу, – её голос оставался ровным, бесстрастным, словно она давно приняла этот факт. – Поддержание Грани требует всё больше сил. Я постараюсь продержаться до твоего возвращения. Но…

Она обернулась. Лицо по-прежнему оставалось спокойным, но глаза горели решимостью.

– Потом тебе придётся занять моё место.

Слова ударили, как лезвие. Внутри всё сжалось. Мелисса отступила на полшага, покачав головой.

– Нет… – прошептала она, срываясь на хрип. – Я не готова… Я не могу… Я не хочу…терять и тебя…

И тогда оно сорвалось – слово, забытое, заброшенное в прошлом. Пробилось сквозь страх, боль, годы молчания.

– …Мама.

Слово зазвенело в груди, ударило в сердце, болью, которую она так долго загоняла глубже, в самые тёмные уголки. Она не называла её так с детства. Запретила себе. Отчуждение стало их обыденностью. Но сейчас, глядя на хрупкую фигуру у окна, на женщину, которая была ей всем и стала почти чужой, – что-то внутри надломилось, сломалось. И ни сила, ни долг уже не могли сдержать эту трещину.

С детства Мелисса жила с одной мыслью: заслужить. Не любви – её ей никто не обещал. Не объятий, которых давно разучилась ждать. Хоть бы уважение, хоть бы один взгляд – не холодный, не изучающий. Она старалась. Всегда. Глотала обиды, проглатывала боль, вставала на рассвете и тренировалась до изнеможения. Училась, сражалась, шла шаг в шаг за матерью – такой недосягаемой. Но взгляд той никогда не менялся. Тот же лед, та же тишина в глазах, в которых, казалось, не задерживалось ничего другого. Как будто она всё ещё не соответствовала, всё ещё не дотягивала.

– Нет… – прошептала она. – Я не готова.

Королева посмотрела на неё, и в этот миг, за непроницаемым взглядом, что-то дрогнуло. На секунду – не больше.