Трофей

– Родители тебе её собирались подарить.

У Ливи день рождения летом, мама много месяцев назад обмолвилась, что они с отцом планируют купить в подарок авто.

Сестра что-то говорит, но мой взгляд нетерпеливо бежит за окно, долгожданно встречаясь с голубым омутом. Секунда. Голоса и звуки вокруг превратились в далёкий фон. Она снова отправила меня в полёт по коридору памяти, он превращается в лабиринт, из которого я так и не нашёл выхода.

Смех сестры выдернул меня из пространственных метаний, и я заставляю себя вернуться к названиям блюд в меню, вспоминая, как читать и где я нахожусь. И всё равно украдкой смотрю на бывшую, как она разговаривает с Дени. На лице яркий макияж, и очень короткие волосы уже не пшеничного, а пепельного цвета прикрывающие её шею, и не всю спину, как раньше. В разительно лучшем виде, чем в день похорон, тогда я успел заметить только увеличенные губы. Но сейчас на ней расстёгнутая жилетка, даёт увидеть больший объём груди, чем когда мы были вместе.

Положив меню, возвращаю внимание к сестре, что смотрит на меня с неприкрытым любопытством.

– Я буду то же что и ты. – Говорю ей, сцепив свои ладони в замок, вытягиваю перед собой, чтобы немного размять ноющее плечо.

– Парочка, конечно, из них ещё та. Она глотает успокоительные, а он пьёт, и оба они изображают, что у них всё под контролем.

– Мне всё равно, как они уродуют свою жизнь. – Хотя слова сестры о Тин беспокойно укололи, где-то в районе лёгких.

– Слишком много эмоций на твоём лице для «Мне всё равно». – Она изображает мою грубую интонацию, на что я могу лишь хмыкнуть в ответ на сестринскую проницательность.

– Как всё прошло? – Хмурюсь, не понимая, о чём она спрашивает.

– У ортопеда. Я у тебя это спросила, когда ты – Она слегка кивает в сторону Тин договаривая – смотрел на то, что тебе всё равно.

– Нормально всё прошло.

За несколько недель до своего приезда я собирался к врачу, но обстоятельства вынудили отложить приём.

– Что он тебе сказал? Как восстановить твоё плечо? – Поток вопросов только увеличивался, а я не успевал даже придумать и слова, чтобы вставить.

– Лив. – Останавливаю её, так как вижу, что она  завелась и, если не дать ей стоп-сигнал, может дойти до града слёз.

– Чего ты ждёшь? Нужно что-то делать.

– Я знаю. У меня всё в порядке.

– Врёшь. – И снова, резко, проницательно.

– В этом месяце пойду к врачу.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Дени сказал ты в отеле, чтобы сегодня же привёз свои вещи. В моей комнате достаточно места для двоих. – Дени трепло. Но большие светло-карие глаза сестры озорно блестят, так как она видит по моему выражению, что я собираюсь отказаться. —Даже не вздумай отмазаться от меня.

–Если ты не собираешься жить в моей, то у меня есть где жить. – Она по-детски опускает уголки губ.

– А у меня погостить ты не хочешь? Я соскучилась по твоей мине.

– Могла бы сама приехать ко мне, ты же знаешь, где я остановился.

– Ещё не хватало, искать тебя по этим клоповникам.

– Это хороший отель Не уровень туристической части Вегаса, но чисто, опрятно. Мне пьяному вечером всё равно, на что смотреть две секунды за окном, прежде чем мои глаза перестают видеть мир, наполненный моими часами ожидания, когда я снова смогу закрыть их в беспамятстве.

Лив, оспаривает:

– Ты найди его для начала в Сан – Риосе.

– Я собирался как раз перебраться в отель Бена.

– Я, конечно, люблю твоих крёстных, но ты представляешь, сколько людей там побывало?

Брезгливо морщится, и я улыбаюсь этой маленькой гармошке на её переносице. Она вынимает что-то из кармана, протягивая мне ключ со словами

– Это от твоей квартиры.

– Я подарил её тебе.

– Но я не живу в ней, и если тебе станет одиноко, то приезжай ко мне.

Беру ключи из её рук, но она задерживает их у себя, до конца указа – И поскорее переезжай. А то, что скажут люди, когда узна́ют, где ты живёшь?

– Самое последнее, что меня интересует, что скажут люди.

– Да. Именно поэтому ты спрятался ото всех?

– Может, мне теперь не нравится внимание людей.

Отсутствие широкой известности имён в медиапространстве, не мешала моим родственникам и друзьям жить счастливо, когда мне было необходимо признание моих достижений публикой.

Сестра вместе со смешком говорит:

– Ещё скажи, что ты забыл, как писать слово «Карбюратор», и обходишь байки такой же далёкой дорогой, как и семейство Кларк.

В детстве хватало конфет, кукол или взятки в виде поездки на наши сходки, чтобы сестра замолчала. Сейчас, скорее всего, поможет только кляп. Двинувшись чуть вперёд, спрашиваю у Лив:

– Сколько вы уже с Тимом вместе?

– Год и семь месяцев.

– И как ему хватает сил тебя…любить. – Щёлкаю слегка по курносому кончику пальцем.

Она отмахивается от меня, показывая в ответ язык, к которому я быстро тянусь, но она мигом прячет его за сомкнутыми губами.

– Ты же любишь?

– Мне просто не отвертеться.

– Значит, ты заедешь ко мне?

– Заеду. Лишь бы ты – пиявка успокоилась.

Сестра снова морщит нос, высовывая лишь кончик языка. Нам принесли заказ, но мой аппетит убежал следом за Тин, идущей в мастерскую. Выскочка, сидящий в своём сраном пикапе, посверлив меня взглядом, уехал.

***

В руках механиков, инструменты металлическим лязганьем вторят о жизни посторонних мне людей, что стоят в мастерской и ждут, когда могут забрать своё авто. Я отвлекаюсь на маленькое окно над рабочим столом, чувствуя подступающее удушье. Глубоко вдохнув, возвращаюсь к работе. Маленькое окно я могу пережить, так ведь? Оно не убивает, в отличие от безразличного мира, что скомкан в маленьком отверстии бетонной стены. Мир продолжает радоваться или ворчать на наглое солнце с утра, вкусно завтракает. Мир общается, пульсируя, слушает музыку, празднует дни рождения, пока я негласно перебираю комбинации в голове. Оказался бы он сейчас рядом, если бы я сделал хоть что-то по-другому? Льюис мог бы сейчас открыть скрипучие ворота мастерской и сесть на полуцелый стул, что подо мной.

Разгребаю то, чем занимался Льюис заявки, счета расходников, ещё не завершённые проекты по кастому фирмы «Кларк». Перечитываю по нескольку раз красивый и непохожий на мужской почерк на разноцветных стикерах. Убираю те, что не имеют отношения к работе, а к личной жизни, не знаю, выбросить или оставить. Обращаюсь к Дени, но друг, ничего не ответив, ушёл обратно на тет-а-тет с железом, и я убираю их в верхний ящик, не осмелившись выкинуть.

Не вспоминать друга сейчас, невозможно ещё по одной причине, Тина с Льюисом очень похожи внешне. Я убегал при малейшем воспоминании о ней, теперь о нём, и у меня отлично это получалось, пока я не припёрся сюда снова. Солгал, когда сказал, что не был в городе с того дня. Приезжал. Много раз. Уговаривал себя, что готов отпустить всё, что произошло, но, каждый раз уезжал ни с чем. Чем больнее мне было, тем больше я топился в развязных вечерах. Тем временем Джулия Кларк отмывала моим именем свою дочь, наплевавшую на честность и устав университета. Поставив на мне штамп тирана и бабника, это всё ещё вонючим шлейфом волочится за мной, как и моя злость, когда кто-то начинает их оправдывать.

***

Два питбайка Кайо оказались в лучшем состоянии, чем я ожидал. Капитальный ремонт им не требовался, только замена расходников, которые необходимо будет купить. Разделаемся с ними за несколько дней, и Бен успеет сбагрить их ещё до весны, какому-нибудь новичку. Если мы с Дени уложимся с движком раритетной Хонды в дней десять, то я не буду дожидаться полного сбора, потому что снова хочу убежать из города.

Я обхожу созданные собой же стены от, не слушаю своих доводов, почему нельзя наблюдать за ней через широкий дверной проём. Тин ставит цветной шлем в ряд к остальным на полку. Закрывает плёнкой стеллаж, поворачиваясь в мою сторону, и я уже изображаю поиски чего-то на столе, ощущая на себе её взгляд.

Сняв питбайк с регулируемого подъёмник, ставлю на его место Ямаху, что по виду больше напоминает металлолом.

– Что имеешь? – бодрый голос Дени помогает уйти от навязчивых мыслей.

– Ведро с болтами.

– А консервные банки?

– Амортизаторы лучше заменить. Резина в хлам, как и тросики.

Дени подверг сомнению моё мнение, присев перед Ямахой, стал сам его осматривать.

– Ты прав. Ведро с болтами, а это даже не Кавасаки. – Согласно кивнул другу.

 С увеличением срока пользования мотоциклами этой марки увеличивается люфт в местах, где детали соединяются. Появляется звук гремящей железной банки с гвоздями, а для райдера с опытом это всё равно, что кривая игра на смычковых для искусного музыканта.

***

 Дени ушёл переодеваться за полчаса до закрытия. Я же решил задержаться, уточнить путь следования одного из заказов, что откопал на столе Льюиса.   Прижимаю телефон плечом к уху, рукой массирую там, где болит. Плечо к середине дня ныло, сейчас же оно начинает слегка корчить моё лицо.Уперев зад о край стола, набираю номер, написанный на листке.  Замечаю, что Тин направляется ко мне. Она касается ладонью стеллажа с инструментами, что рядом со мной спрашивая:

– Домой?

Чешу пальцем возле губы, продолжая дозваниваться, но как назло, линия занята. Тин продолжает смотреть в мой висок или выжигает в нём дыру. Дени, зашедший внутрь, передаёт мне одежду. Смотрит на нас, медленно сообщая:

– Я собираюсь в бар.

– Догоню.

За Дени громким стуком захлопывается металлическая дверь в воротах.

– Так и будешь меня игнорировать? – Снова раздаётся нежный голос Тин, заставив моё дыхание еле ощутимо дребезжать.

– Майки. – Ненавистная мне интонация бьёт моё имя на десятки осколков.

Дерьмо. Плечо словно облили керосином и подожгли.

Исходящая от меня тишина, не устроит её, знаю. Через несколько секунд выбьет её из напускного спокойствия.

– Когда-нибудь тебе придётся заговорить со мной.

Когда буду вспоминать о тебе без ощущения разрывающегося сердца.

Поворачиваюсь к столу в поисках другого номера, что нашёл в ворохе стикеров. Я почти закипаю, от злости на боль и то, что ничего не могу найти, особенно место, где я не буду чувствовать на себе её взгляд. Глубоко вздохнув, перекидываю свой вес на одну руку, опираясь ей о стол, свесив голову к груди. Всё-таки смотрю в сапфировые глаза, с опаской бегающие по моему лицу. На миг я оказался там, где она была кем-то для меня.

– Что ты делаешь? – Резким тоном прерываю то, что она хочет начать.

– Мы будем работать вместе. – Она запинается, но продолжает. – Не хочу, чтобы между нами было что-то неясно.

Неясно.

Взяв со стола ключи от мастерской, из пачки одну сигарету, перекатываю её между пальцев, едко отвечаю:

– Ты жена моего брата.Что может быть неясного в этом?

Перед тем как ответить, она глубоко вздыхает.

– Мне правда жаль, что у нас всё так…сложилось.

Мне знакомо направление подобных бесед, и эту однозначно не стоит продолжать. Накинув куртку, иду к выходу, а она говорит, следуя за мной:

– Ты ведь уехал.

Я развернулся, отчего она вписалась на всём ходу мне в грудь, несмело поднимая взгляд на меня. Медленно цежу сквозь стиснутые зубы:

– Это не оправдывает твоего поступка.

– Ты бросил меня здесь. – Шумно выпустил воздух через губы.

Иногда людей хочется встряхнуть хорошенько, привести в чувства, и спросить, откуда столько наглости так криво выворачивать правду наизнанку. Никогда не бросал её. Мне пришлось уехать, чтобы доказать всем особенно себе и её матери, что я могу дать Тине жизнь не хуже, а лучше той, что у неё была.

– Я множество раз, просил тебя поехать со мной.

Она вскидывает руки, не отходя от меня.

– Конечно. Были только твои мечты. Моих не существовало.

Мои брови поднялись выше привычного им положения, и я всё же ведусь на провокацию Тин:

– Если ты не смогла отказаться от своей мечты, почему я должен был?

Она делает пару осторожных шагов назад, упирая ладонь в мою грудь, по коже  пробежал разряд.

– Или ты мечтала работать маляром у Бена?

Она горделиво вздёргивает свой острый подбородок, метая в меня лёд

– Мечтала.

Я убираю за ухо сигарету. Показываю пальцем в полки с загрунтованными и частично расписанными шлемами. Наклоняюсь вперёд к ней, останавливаюсь взглядом на чуть приоткрытых губах, говоря на выдохе:

– Выходит, все твои мечты сбылись, и ты счастлива?

– Счастлива. – Уже громче произносит она.

– Правда? – Глаза ведь говорят совершенно обратное, когда поблёскивают от набирающихся слёз.

– Правда! – Пихая меня от себя, выпаливает Тин – Я счастлива! Ясно!

Я фыркаю и саркастичным тоном говорю:

– Тогда не ищи повода со мной заговорить и не ори мне о грёбаном счастье, как собака вслед уезжающей машине.

Вышел вовремя, потому что услышал, как в меня полетели звонкие проклятия. Всё, чего она заслуживает в моей жизни, – пустое место, и я убеждаю в этом себя каждый раз, когда вспоминаю о ней (каждый день).

***

Внутри бар полностью отделан деревом, особой гордостью для Анны являются дубовые прямоугольные столики. По большей части она их любит из-за тяжести, их не так-то уж легко перевернуть или повредить. Несмотря на концентрацию тестостерона и адреналина в одном помещении, здесь редко случались потасовки. Крёстная знает толк в том, как навести ужас на тех, кто не соблюдает простые правила «Не будь свиньёй. Веди себя вежливо». Но для особо непонятливых, под барной стойкой всегда был спрятан друг официанток – Реми. (помповое ружьё Remington) Но они им почти не пользовались, потому что все приезжающие уважительно относились к авторитету набитый годами.

Пробираюсь через толпу к друзьям, здороваюсь с некоторыми посетителями бара, кому я знаком ещё с детства, как Майкл Уилсон. Но несколько парней просят фото с ними или автограф. Тайлер, Дени и Кай сидят в конце зала, за столиком, всегда закреплённый за нами. Людской гул немного глушит мои мысли. Отлично. К чёрту их. Надеюсь, сегодня я не услышу свои желания до рассвета.

Смотрю на незанятый никем стул Льюиса за нашим столиком, и не успел я сесть рядом с пустующим местом, как Дени спрашивает:

– Как всё прошло?

– В традициях Кларк. – Он сморщился, понимая, о чём я говорю.

– Где Лив? – спрашиваю у Тайлера.

– Подъезжает.

Бегло окинул взглядом зал, выискивая официантку, чтобы сделать заказ. Девчонки, ловко протискиваются через толпу, с большими круглыми подносами над головами, заменяя пустую тару со столов, на полные бокалы с выпивкой.

– Завал. Девчонки с двух смен работают сегодня. – Кайл подтверждает, то, что я и сам прекрасно вижу. В зимний период бар работал только по выходным, видимо, это давно уже не так.

***

Сестра через несколько минут подошла к нам, сев между Дени и Тайлером

– Какие у вас планы на выходные? – Спрашивает Ливи, только начиная есть, луковые кольца, что заказал для неё Тай, когда Дени уже закинул закуску и запил половиной стакана пива, словно не ел и не пил с понедельника прошлого года. Дени, слепив из губ утиный клюв, отвечает:

– Они будут мало отличаться от последних дней.

Сестра подняла взгляд от алкоголя за нашим столиком на меня. Оглядев с макушки до места, где стол, начинает скрывать остальную часть тела, говорит:

– Вы слишком много пьёте.

Дени повернулся к Лив, прищурившись, оспаривает факт:

– Кто тебе сказал эту глупость? Парочка бутылок пива вечером – это немного.

– Немного. – Повторяет за ним сестра, снова глядя на меня. – Ты едва не потерял документы недавно.

– Тысячи людей теряют документы в эту минуту. – Отвечает вместо меня Дени. – По-твоему, они все много пьют?

Она хлопает его плечу и тише обычного произносит:

– Не съезжай с темы. Я знаю, что вы уже который день подряд почти выползаете из бара.

Дени, приложив ребром ладонь ко рту, словно собирается что-то ей шепнуть, но говорит обычной громкостью:

– Я взрослый мальчик. Могу позволить себе упиться и не поверишь, – Озирается по сторонам, договаривая громче нормы —, но и обмочить свои штаны.

Ливи отшатывается от него к Тайлеру и смеётся, ласково называет Дени:

– Болван.

Город у нас, небольшой, и всегда есть о чём потрепаться. Но кому настолько не о чем поговорить, что обсуждают, сколько мы с Дени пьём. Мне двадцать шесть лет, нам моём счёте хватит денег на скромную жизнь ещё на один десяток лет точно, но моя младшая сестра, которой нет двадцати одного, иногда (почти всегда) относится ко мне, как к пубертатному переростку.

– Я понимаю, что… – Она по очереди смотрит на нас, затем на пустующий стул. Но, если ты забыл… – она непринуждённо окатывает пальцем скопление людей в баре – Это Риос. Сплетни здесь, по-прежнему любимый десерт.

– Не слушай, что говорят люди. – Успокаиваю сестру.

– Если вам без разницы, где напиваться, то приходите в субботу на барбекю. – Она смотрит на меня – Мама хотела сама тебе позвонить, но мне-то ты точно не откажешь? – Даже щенячий взгляд Лив меня не переубеждает. Ещё месяца нет, как умер Льюис. А мы собираемся жарить барбекю? Насупившись, хочу мягко отказаться, но слова Лив вылетают звуками маленьких рассерженных колокольчиков:

– Неужели не найдёшь в себе сил поужинать со мной, родителями и двумя гиенами?

– Ливи! – Дени вздыхает и цыкает, качая головой, на брань, что вылетает через губы, намазанные бледно-розовой помадой.

– Что? – Она смотрит на него. – Ты бы тоже злился или вообще прибил бы её или своего брата.

– Как хорошо, что у меня нет ни старшего брата, ни бывшей с фамилией Кларк. – говорит, Дени, косо глядя в сторону столика Тин.

Тянусь через стол к кончикам пальцев сестры, сжимая их в своей руке, отвечаю:

– Хорошо, мы придём. – Соглашаюсь на мысль, что придётся снова стать пятном, въевшимся в белый ковёр.

– Кай, ты тоже приходи, мама и тебя приглашала. – Кай не любитель больших сборищ, в отличие от Дени и малой части меня.

– Мои друзья в качестве буфера? – Задаю риторический вопрос сестре.

– Не начинай, пожалуйста. – Отвечает Лив перед тем, как вспомнила что-то и протянула крафтовый пакет в руки рыжего.

– Крошка, ты моё спасение. – Он притягивает голову Ливи к себе и целует её в макушку. – А то мне пришлось бы снова встречаться…

Друг, перехватив мой озадаченный вид, смеётся, пока отпивает из стакана пиво.

– Я ночевал пару раз у Молли, а так как теперь комната будет занята твоей сестрой…

– Она будет занята мной, потому что предыдущая соседка съехала от неё из-за тебя. – Она пихает Дени в бок локтем, и друг наигранно сгибается, хотя не уверен, что это было и правда безболезненно. Долго не пришлось думать, почему девчонка съехала.

– Как я могу посвятить себя одной, когда столько женщин нуждаются во мне? – пафосно говорит Дени

– О Боже… – Ливи трясёт головой и начинает смеяться, когда он объясняет ей искренние мотивы своего разгульного образа жизни.

– Это ты в них нуждаешься, а не они в тебе. – Говорит сестра ему.

Я пошёл взять ещё парочку бутылок. Поймал взгляд прожигателя моей спины. Тина быстро вернулась к подругам, одна из которых пристально наблюдала за мной. Разрыв наших отношений дал мне статус питомца из приюта, все смотрели жалостливо, кормили тупыми советами «Всё наладится», но никто не говорил, как это сделать. Я двукратный чемпион мира, моё имя известно любителям скорости и экстрима, но в родном городе я лишь тень прошлого Тины Кларк.

Вернулся к столику в аккурат, когда Дени всё ещё разговаривал о женском теле и уже провозгласил себя символом страны.

– Я же, как флаг США. Единственный, кто помогает женщинам понять, где – Он слегка хлопает себя по груди. – найдётся местечко для ещё одной звёздочки.

– Подальше от тебя. – Друг разворачивается от Лив, оказываясь нос к носу со мной, когда я потянулся отдать одну из бутылок Тайлеру.

– Ты собираешься угостить меня парой коктейлей? – Друг взглядом указывает мне на слишком близкую дистанцию, между нашими лицами. – Если всё так плохо ты скажи, и я найду тебе парочку девчонок. – Он играет бровями.

Присаживаюсь на своё место отвечая:

– Я ещё не забыл, как снимать пчёлок.

– Эй! – Возмущённо одёргивает нас моя сестра, но Дени уже протягивает ко мне руку над столом, слащаво улыбаясь, взывает меня к пари:

– Ставлю двадцатку, что сниму девчонку сегодня раньше тебя.

– Поднимаю до тридцати. – Рыжий сомнительно встретил мою самоуверенность, пересел на соседний со мной стул, положив свою руку мне на плечи, и говорит:

– Спусти своё ЧСВ до двадцатки. Я – банка содовой, утоляющая жажду местных.

– Готовь тридцатку. Я здесь свежий стейк, для голодающих.

Дени что-то проиграл губами. Пока Ливи сидит с рукой у рта, прикрывая очаровательную улыбку, и смотрит на нас как ни идиотов. И приняв пари Дени, часть своего идиотизма не стану отрицать.

***

Сестра, чмокнув меня в щеку, ушла домой вместе с Тайлером и Кайлом. Дени зовёт кого-то к нашему столику взмахом руки. Из собственных мыслей меня вырвал обаятельный медовый голос девушки.

– Привет, ребята. Что-нибудь ещё закажете?

Ещё не глядя на официантку, делаю заказ:

– Шесть золотого эля и бутылку Саузы, пожалуйста.

– Саузы нет. – Худощавая и бледная рука собирает в кучу пустые бутылки. Поднимаю свой взгляд, оглядывая веснушчатое открытое лицо от волос, они туго затянуты в высокий хвост. Кажется мне знакомой, но не могу её вспомнить в числе моих знакомых. Она отбивает такт ручкой, пока я соображаю, что ответить. Средне дорогой алкоголь всегда хранят в подсобке, это любимый сорт текилы крёстного. Я уверен, что Сауза есть.

– Как нет?

Улыбаясь пухлыми губами, она разводит ладони в стороны, пожимая плечами, и весело произносит:

– Вот так.

– Может быть, посмотришь в подсобке? – Она ставит два бокала с круглого подноса, пристально разглядывая меня своими кошачье – зелёными глазами.

– Я же сказала. Её нет.

– Ты оглохла?

Сердито уставившись на неё, пока она наклоняет голову набок, насмешливо произнося:

– А ты? Может по слогам повторить? «Са-у-зы нет», – говорит по слогам, как не самому смышлёному человеку.

 Едва заметной улыбкой, приветствую вызывающую грубость девчонки, но вмешался Дени:

– Ладно, Мол, спасибо, мы обойдёмся элем. – Дени отвечает хозяйке обаятельного голоса. Должно быть, соседка моей сестры. Она смотрит на всех нас по очереди, но её взгляд немного дольше задерживается на мне спрашивая:

– Что-то ещё?

– Бутылку Саузы. – Наш парный хохоток прибавил щекам девчонки румянца.

Встав со своего места, иду к выходу покурить, пока официантка Молли идёт впереди меня, заполняя поднос пустыми бокалами с других столиков. На ней свободная футболка бежевого цвета, как и у всех работников бара. На узкой талии, короткий коричневый передник, из-под которого торчат длинные худощавые ноги, обтянутые рваными джинсами. Метаю взгляды в сторону парней с других столиков, кто позволяет себе громко обсуждать формы сотрудниц, придавая им оценку от приятные до «я бы…» Ну вы поняли.

***

В баре курить разрешено, но свежий воздух вприкуску с сигаретным дымом приятнее спёртого запаха. Ди промчалась мимо, даже не заметив меня. Смотрю, как она на ходу снимает с себя верхнюю одежду, быстро закинув её в подсобку. Встаёт у кассы за барной стойкой, пересчитывая наличку, улыбается рыженькой официантке и Молли. Бен говорил, что она ему помогает, но за почти две недели я ни разу её не видел в мастерской.

Вернувшись внутрь, спешу к Диане. Она училась с Ливи в одном классе, её старшая сестра Ванесса когда-то была лучшей подругой Тин. Семья Дианы переехала в страну нелегально, когда ей было девять лет. Сейчас она уже гражданин США, и я помню, как она и Ливи радостно вопили, когда Ди получила гражданство. Их семья живёт в нескольких домах вверх по улице, от моих родителей. Как только ей исполнилось восемнадцать, устроилась на работу к Анне. Ещё с детства тепло отношусь к ней за её нешаблонность, всегда открыта для своих эмоций, порой даже чересчур. С Ливи они нашли общий язык из-за некоторой схожести в жестах, мимике и даже темпу речи. Если они веселились, то на полную, если плакали, то до небольшого озера под ногами. Со слов Ди таким и должен быть темперамент мексиканской девушки.

Сильно кудрявые тёмно-русые волосы Ди собраны в косу на одну сторону. Чёрные брови почти сошлись у неё на лбу. Усердно пытается открыть руками бутылку какого-то алкоголя.

– Помочь тебе?

Растерянное выражение лица украсила тёплая улыбка и светящийся взгляд. Она прижала ладони ко рту, выбегая из-за барной стойки крепко меня, обнимая. Я сжал её как младшую сестру, немного склоняя голову к ней, обнимая ещё крепче, качаясь с ноги на ногу. Она невысокого роста, чуть выше Тин с похожей аппетитной фигурой, разительно отличающейся от пустотелых, которые часто вились возле нас.