Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

Чётким, хорошо поставленным командным, и чуть надменным голосом, мужчина поинтересовался, не с частного ли причала господина Бао́ра мы идём. Впервые слышал эту фамилию, но догадался, что речь о Санжи.

Мы подтвердили предположение мужчины, тот поблагодарил, дождался, пока мы сообразим уступить ему тропинку, и только после этого, последовал дальше. Ровной, размеренной походкой, словно никуда не торопился, и в его распоряжении была не одна вечность.

Поуо́ка хихикнула, обозвав мужчину чудоковатым, и продолжила свой восторженный рассказ. Она говорила, что мы непременно должны побывать в горах, у подножья которых стоит Мармар Кхар, и посетить горное озеро в мраморном расколе. По её словам, там безумно красиво, и я, во что бы то ни стало, должен увидеть эту красоту собственными глазами. Именно на этом озере, в окружении необычайной красоты, она мечтала получить свой первый страстный поцелуй.

– Все девочки Мармар Кхара об этом мечтают. – поправилась Поуо́ка, чтобы я не подумал, что она заманивает меня в ловушку.

Ну, уж нет, именно заманивает, но в процессе восторженных высказываний и фантазий, проговорилась, и теперь исправляет огрехи.

Но развивать эту тему я не стал, ибо понятное дело, что разочаровал девчонку, когда та на радостях впилась в мои губы. Знаю, виноват, не оправдал ожиданий, был не готов и опростоволосился, но и она, поступила, так скажем, сгоряча, хотя, и от чистого сердца.

Вечером нас ожидал очень любопытный сюрприз.

В приказном порядке, было велено направляться в дом Санжи. Нашего появления специально дожидалась Эво́ка, так как Омо́н, Салари́н и сам Санжи, сошли на берег вслед за тем строгим мужчиной, коего мы встретили на тропинке.

Все каптаны и мангари наших кораблей, были приглашены на званый ужин к губернатору, назначенный на завтрашний вечер, и отказа строгий незнакомец не принимал.

Мужчинам надлежало явиться в костюмах, женщинам, непременно в вечерних платьях. А это указывало на то, что завтрашний день мы проведём в жуткой суете.

Так и вышло. Женская половина поднялась с первыми робкими лучами светила. Чашка кофе, горсть фруктов, именно так в этот день выглядел их завтрак, и пристальное поедание взглядом циферблата часов, в ожидании того, как откроют мастерские.

Потом, начался забег по примерочным и бесконечные переодевания. Оно и понятно, даже мне и Ржавому с его мангари, не удалось сразу подобрать костюмы по фигуре, что уж говорить о девушках, которым предстояло сначала выбрать, а потом, довести всё до идеала. Но, звон монет творил чудеса, и модистки старались изо всех сил, своих очаровательных и проворных женских ручек.

Не суетились четверо. Омо́н с помощником, Салари́н, и Санжи. Омо́н хоть и слыл дамским угодником, но так же был известен, как опытный и дорогостоящий наёмник. Так что, костюмы для деловых встреч, на судне водились. Салари́н же, ещё вчера, прихватила с собой небольшой пластиковый ящичек, хранящийся в её кибане, как раз, для подобных случаев. Санжи, так и вовсе, находился у себя дома, и поскольку был салором богатым, время от времени выходил в свет, пока Манга́ри не кошмарил просторы пустоши. И гардероб у него был, практически по последней моде.

С выбором костюмов, мужчины управились значительно быстрее, нежели девушки с платьями, а потому, ещё до обеда, мы были помыты, острижены, с приведёнными в порядок бородами, у кого они были.

После обеда, филиал ада, из ателье переместился в дом салора. Теперь уже Сана не могла управиться с девичьими причёсками одна, и пригласила коллегу по цеху, не менее профессиональную мастерицу по макияжам и укладке.

От дома Санжи, до поместья губернатора, петляли по улочкам, километра два, но наличие пластиковых тротуаров, позволили нашим барышням не испачкать подолы платьев.

Уже почти перед самой усадьбой, мы встретили наших матросов, которые торжественно передали нам Софи́к.

– Зачем ты её приволок. – прошипела сквозь зубы Салари́н на Ржавого.

– Исправляю огрехи, в которые ты меня натыкала носом. – огрызнулся шёпотом гном. – Девка-то видная, а твоему Хафзи, хватит и двух.

– Это кто это вторая. – требовательно уточнила Салари́н.

– Ты. – Ржавый ехидно улыбнулся. – Только слепой не видит, как ты возле него хвостом крутишь.

– А ты мой хвост не трожь. – рассержено фыркнула она.

Они бы и дальше могли рычать друг на друга, как это нередко бывало, но мы вплотную подошли к распахнутым воротам, где человек в красном сюртуке, оглашал имена прибывших.

От самого створа ворот, в сторону внутреннего парка усадьбы губернатора, уложили не высокий, всего в одну ступень, подиум, направляющий гостей к месту проведения встречи.

На ухоженной зелёной лужайке был организован фуршет. Длинный стол, облачённый в белую скатерть, обильно уставлен бокалами и фужерами, с красным и белым вином, коктейлями, игристым яблочным напитком. Для мужчин предусмотрен коньяк. На серебряных разносах фрукты и миниатюрные закуски. Для удобства гостей, за убранством стола и своевременным его пополнением следит вышколенная прислуга.

Первыми из нашей компании, на подиум поднялся мангари Омо́на, и басовитый голос объявил его появление гостям. После, ровно так же объявили и оставшихся мужчин, что пришли без сопровождения дам.

– Дамы и господа! – началось новое представление. – Господин каптан Омо́н Офри́ и сопровождающая его леди Поуо́ка.

При представлении гостей-мужчин, было принято указывать флотскую должность, если таковая была, а к представлению женщин аристократических родов, добавлялось – леди.

Пара выглядела потрясающе. Красавчик Омо́н, в костюме, напоминающий парадный военный мундир, украшенный золотым эполетом и золотым шитьём, совершил небольшой поклон головой, и сделал первый шаг по подиуму. Подчёркнуто широкие плечи, при его узкой талии и бёдрах, плюс высокий рост, превращали Омо́на в гиганта-атланта, чему не мало способствовала, сопровождающая его Поуо́ка. Юная леди на его фоне была настоящим точёным изваянием из хрупкого хрусталя. Бирюзовое полупрозрачное платье, плотно облегающее её точёную девичью фигурку, делало девушку практически невесомой. Все пикантные места на теле юной прелестницы, от пожирающих мужских взглядов, скрывала плотная вышивка растительного орнамента, выполненная серебряными нитями. Рыжие волосы были уложены в широкую замысловатую причёску, скреплённую несколькими заколками-украшениями и небольшой серебряной диадемой из хранилища Санжи. Оттопыренные ушки, скрыли два витых локона, спадающих на грудь. На ногах ажурные босоножки на высоком каблучке, из плетения которых выглядывают изящные пальчики, с окрашенными в розовый, ноготками.

Услыхав имя Омо́на Офри́, почти все присутствующие дамы оживились, обернулись в сторону ворот. Если они и не строили себе никаких планов, то, упустить возможность, взглянуть на покорителя женских сердец, позволить себе не могли. Так ли он хорош, как о нём говорят? Говорили чистую правду, и Поуо́ка тут же почувствовала на себе завистливые женские взгляды.

Стоило только вступить на лужайку, как Омо́на тут же взяла в оборот супруга губернатора, тактично отстранив его спутницу к фуршетному столу.

Вслед за Омо́ном и Поуо́кой, на подиум вступила не менее роскошная пара, как бы закрепляя успех первой.

– Почётный гражданин да Лмар Гхаар Кхара, господин Санжи Бао́р, со своей спутницей, леди Эво́кой. – фамилии женщин принципиально не оглашались.

Санжи предложил своей даме руку, повёл к гостям.

Он был в строгом прямом костюме, лоснящаяся чернота которого, была разбавлена чуть заметными вертикальными полосками матовой черноты, обрамлённых с одного края серебряной нитью. Чёрные туфли были начищены до зеркального состояния. Красавица Эво́ка подняла на своего мужчину глубокий синий взгляд, оперлась на предложенное предплечье. Пышное платье цвета шоколада послушно качнулось переливами складок в такт её шагам. Вышитый серебром орнамент на поясе, подчёркивал её узкую талию. Длинные манжеты рукавов, так же шитые серебром, создавали иллюзию дорогих украшений, а ажурные плетёные серьги, в форме вьюнков, украшенные россыпью рубинов, подчеркнули длину её шеи.

Теперь среди гостей оживились и мужчины. Кто-то по причине появление самого Санжи, ибо званый вечер, отличный повод обсудить деловые вопросы, иные, облизывали взглядом его спутницу.

– Почётный гражданин Азад Кхара, господин каптан Ржавый, и его спутница, леди Софи́к. – огласил басовитый голос.

В нашей компании это была самая скромная пара. На Ржавом был костюм плотной ткани, в сине-зелёных тонах, с красно-коричневыми линиями, образующих клетку, что характерно для моды дворфов.

Софи́к, в фиолетовом узком платье в пол, плотно облегающем фигуру, с высоким вырезом до средины правого бедра. Её наряд был столь близок к цвету её кожи, что если бы не редкие складки ткани, можно было бы предположить, что она пришла нагой. Фиолетовые глаза дополняли цветовую гамму, а длинные, прямые, платиновые волосы, являлись настоящим украшением её образа.

Однако, Ржавый не оставил свою спутницу без дорогого аксессуара. Шею девушки плотно облегала чёрная полоска бархатного чокера с сапфиром, размером с сат, в витиеватой золотой оправе.

Несмотря на кажущуюся скромность этой пары, внимания она привлекла к себе немало. Во-первых, имя Ржавого было известно во всём Азаде, и встретить его, вот так вот, на светском рауте, неслыханная удача. Во-вторых, спутница его действительно была неотразима, и я уверен, что при беглом взгляде на неё, мужчины, из одежды на ней, видели только чокер, и серебряный браслетик на правой ножке.

– Господин каптан Хафзи Сара́к, и его спутница госпожа каптан Салари́н О’Ха́ши.

Да. Мою спутницу представили полностью, как и подобает представлять капитана судна.

Мы поднялись на подиум, Салари́н положила свою руку мне на предплечье.

На ней было пышное платье, нежного, кремового оттенка. Объёмный подол с множеством складок, голые плечики и обнажённая спина. Очень низко обнажённая, так как по задумке, её хвост должен оставаться снаружи. На руках длинные кружевные митенки, до средины плеча. Рыжий волос спадает длинными спиралями завитых локонов, в левом ушке серебряное колечко, на шее жемчужное ожерелье.

На мне, тёмно-серый костюм, лацканы пиджака которого, отделаны чуть заметной паутиной серебра, делающие эти элементы на полтона светлее.

Под сладострастные мужские взгляды в адрес моей спутницы, мы продефилировали к остальным гостям, где нас встретил губернатор, лично.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что личной встречей приветствовали именно Салари́н.

Девушка была первой, и наилучшей партией для любого знатного женишка, но и водить с ней простую дружбу, было очень выгодно. Здесь, на Азаде, десять из десяти, были уверены, что каптан Ом, оставил своей приёмной дочери координаты несметных сокровищ. Что автоматически делало её самой завидной невестой.

Губернатор предложил Салари́н руку, честно признаваясь, что желает познакомить её со своим племянником. В ответ, девушка лишь исполнила неглубокий благодарственный книксен, и обвила мою ногу хвостом.

Настойчивость губернатора тут же испарилась, и он представил нам свою супругу.

После нас, в течении, примерно, ещё пятнадцати минут, были представлены ещё три подошедшие пары, и только после этого, губернатор привлёк к себе всеобщее внимание.

Он произнёс пафосную речь, по поводу случившихся вблизи порта событий. Воспел героизм защитников, не забыв о тех, кто защитил город ценой собственной жизни, а после, приступил к награждению капитанов и их заместителей. Каждому из нас, кроме Омо́на и его мангари, был вручен знак отличия, подтверждающий присвоение нам звания почётного гражданина города. Ну, и искренняя благодарность от всех горожан, выраженная в лице губернатора.

– Горожане не забыли и про ваши экипажи. – дополнил свою речь губернатор. – Я распорядился доставить на ваши корабли по бочке отличного рома, чтобы матросы знали, что мы высоко ценим их вклад в победу.

Салари́н поморщилась, и чуть слышно шепнула: – Замечательно, теперь эта попойка затянется на два дня, минимум.

После торжественной речи, которой аплодировали больше минуты, губернатор, теперь уже официально, пригласил всех к столу, что был снова полностью заполнен, будто до этого, к нему никто не прикасался.

Он отвёл в сторонку Ржавого и Салари́н, обменялся с ними парой фраз, а после, они втроём, проследовали в особняк.

Дом губернатора был величественным, но не походил на замок. Высокие узкие окна, на фоне массивности здания, казались оружейными бойницами, хоть и были украшены витражами цветного прозрачного пластика. Высокое крыльцо из настоящего мрамора, мраморные балюстрады и малахитовые поручни, прозрачно намекали на уровень достатка, необходимого для возможности владения подобным домом. Огромное количество декоративных элементов в архитектуре здания, были к месту и несли эстетическую нагрузку, не были аляповатыми и вычурными. Белоснежные массивные колонны, дополняли фундаментальность и величественность здания.

Пару Поуо́ка и Омо́н, быстро разбили. Омо́на остервенело окружили барышни, и вскоре его голос полностью пропал, в нескончаемых трелях их громкого смеха, а Поуо́ку, группа молодых людей, технично оттеснила вглубь лужайки, к высокой каменной ограде. Заметил, как девчонка пытается заглянуть за их высокие фигуры, в поисках кого-то знакомых.

Был уверен, что она не в особом восторге от столь пристального внимания, а потому, пошёл вызволять прелестницу из мужского плена, ибо на лбу у неё не написано, что она несовершеннолетний подросток.

– Леди Поуо́ка Шапа́р, – официальным тоном начал я, нагло втиснувшись между парней. – позвольте предложить Вам свою руку и компанию.

– С огромным удовольствием, каптан Сара́к. – облегчённо улыбаясь, отозвалась девчонка.

Она быстро обежала взглядом парней, и я ожидал, что она покажет им язык. Молодые люди, разочарованные моим внезапным появлением и вмешательством, неохотно расступились, пропуская юную леди, и с нескрываемым недовольством, пронзили меня взглядами.

– Господа. – я чуть поклонился, принял Поуо́ку под локоток, и с видом того, кто обладает эксклюзивными правами на эту красотку, отвёл её обратно, к фуршетному столу.

– Ты прям вовремя. – прошептала Поуо́ка. – Каких-то пять минут, и у меня голова зазвенела, от их комплиментов.

– Ты сама виновата. – я улыбнулся, и поправил девчонке локон волос. – Сразила их своей красотой.

– А я красивая? Правда так считаешь?

– Очень, и ты знаешь, что я правда так считаю.

– Напыщенные индюки. Пустышки. Папенькины сыночки. – перешла к негодованию Поуо́ка. – Ты знаешь, что они считают нужным сообщить, при знакомстве.

– Понятия не имею, они же не со мной знакомились.

– Кто чей сынок или племянничек, и чем они владеют. – возмущалась девушка. – Им всем уже явно больше двадцати, а что они умеют сами?

– А ты? – решил уколоть распалившуюся Поуо́ку.

– А я… – секундное замешательство. – А я в шестнадцать лет одна привела корабль из Эман Топо́ в Инсаниат.

– Яхту. – поправил я.

– Ну, яхту, какая разница. – согласилась она.

– Ты прям как Салари́н. – я улыбнулся. – Говорят, она начала командовать Малга́ри в пятнадцать.

– Кстати, о Салари́н! – Поуо́ка укоризненно сузила глазки, и протянула мне первый попавшийся бокал.

Теперь уже я отошёл с девушкой подальше от скопления людей. Мне ведь однозначно дали понять, что девушка не очень-то и довольна, тем, как были сформированы пары для этого визита.

– Что у тебя с ней? – предъявила Поуо́ка.

– Давнее знакомство, и ещё, она спасла мою жизнь.

– Ты это кому другому расскажи. – напирала рыжая. – Я видела, как она вьёт о тебя хвост.

– И что? – до меня действительно не доходил смысл сказанного.

– Хафзи, я иногда думаю, что ты не память потерял. Тебя, наверное, вместе с мусором вытряхнули. Ты с другой планеты? Из другого мира?

В голосе Поуо́ки не было ничего подросткового. Отношения выясняла вполне взрослая, состоявшаяся женщина, и претензия её обосновывалась на каком-то нерушимом для неё, и абсолютно неведомом для меня, факте.

– Если кошка обвивает мужчину хвостом, то она допускает, и даже желает, а возможно, уже и имела, с ним близость. Это подсознательно, кошки не могут контролировать поведение хвоста. Последняя стадия, это если Салари́н прилюдно позволит тебе трогать её хвост. Например, сама вложит его тебе в руки.

– Не было у меня с ней ничего. – заверил я. – И вообще, давай сменим тему.

Но тему Поуо́ка не сменила. Сходила к столу, один коктейль опрокинула прямо там, второй прихватила с собой, а после, оттянула меня ещё дальше, заведя за угол здания. Здесь удачно обнаружилась удобная скамья, и мы совсем стали похожи на уединившуюся влюблённую парочку. Однако мы не ворковали.

– Ты прости меня, Хафзи. Я много тебе пообещала, сгоряча. По началу, я ведь просто игралась, дразнила, а потом поняла, что чувства мои к тебе настоящие. Доигралась, одним словом. Думаю, многое я не смогу выполнить. Просто, не хватит сил сдерживать себя. Пожалуйста, если у тебя вдруг будет женщина, сделай так, чтобы я об этом никогда не узнала. Я ревную.

Выдав последнее признание, Поуо́ка залпом осушила фужер, с досадой сообщив, что на сегодня, спиртного для смелости ей больше не нужно, и чтобы я присматривал за ней.

– Ты взрослеешь буквально на глазах. – заметил я.

Поуо́ка улыбнулась своей разящей улыбкой, прижалась, и так мы просидели с ней почти целый час, пока нас не отыскал один пожилой господин.

Он уточнил, не тот ли я каптан Сара́к, что занимается особыми перевозками, и был несколько огорчён, что моё судно сейчас стоит в порту другого континента.

Мужчина занимался торговлей в нескольких городах Млемура, и готов был мне предложить постоянный долгосрочный контракт, по доставке некоей корреспонденции для заинтересованных лиц. Самому ему, как бывшему пирату, путь в Млемур был заказан.

Пока мы с Поуо́кой прятались, гости у стола беседовали и налаживали контакты. Так, например, Санжи в одном из разговоров, упомянул обо мне, и о том, что моё судно, при попутном ветре, в скорости уступает только давирам, и за световой день, может покрыть расстояние в тысячу километров. К тому же, и Омо́н, подтвердил, что я выполнял поручения совсем не последних людей, известных в Береговом братстве.

Можно было бы спокойно определяться с будущей доходной профессией, но, Салари́н собиралась искать сокровища, а я намеревался отправиться с ней.

Глава 20. پایپ به تاسو ته ووایي Труба подскажет

Как бы не было хорошо на берегу, тем более, что я ещё не бывал в глубине ни одного континента, и знаком с ними только по рассказам, но душа просилась в пустошь. Было что-то необъяснимо притягательное в этих красно-коричневых просторах, мшистых поверхностях, и хороводах исполинских монахов. Восходы и закаты здесь были в разы прекраснее. Никогда с берега вы не увидите, как светило плющится о горизонт, растекаясь краями, словно разбитое яйцо, сползающее на раскалённую сковороду.

Неужели, я и раньше так же болел пустошью? Кем же я был, до потери памяти? Почему меня вновь тянет сюда, если на берегу, гораздо безопаснее? Хоть бы какой намёк на прошлую жизнь. Но, кроме того, что я неплохо разбираюсь в механике, нет ни единой подсказки.

Переделанное, под наши грузовые нужды судно, что получило название «Зарфи́ат», было передано под моё командование.

Поскольку капитана на него не нашли, а нужен был человек, на которого каптаны могут полагаться, коллегиальным решением, была назначена моя кандидатура. Меня даже не спрашивали, просто поставили перед фактом и велели принимать команду.

На должность мангари ко мне перешёл Ваба, а шкипером, один из котов с корабля Омо́на. Восемь матросов на Зарфи́ат отобрала лично Салари́н, и ещё двоих, выделил Ржавый. Обе барышни, Поуо́ка и Софи́к, так же перебрались на мой корабль.

Первая, была безумно довольна этому обстоятельству. Во-первых, и она сама это обозначила, как первый пункт своих требований в обмен на хорошее поведение, шантаж всё-таки у неё в крови, во-вторых, она разделила со мной каптан кибан. Ради этого, она даже пожертвовала шкафом, чтобы была возможность установить вторую кровать. Её потирания ладоней, на предмет наличия единственной кровати в кибане, я обломал сразу. Нечего судьбу искушать.

Офицерский кибан также претерпел изменения. Его мы разграничили пополам плотной шторой. Теперь Софи́к не ютится в техническом помещении на баке, а имеет собственное место, с полноценной кроватью, и, что немаловажно, находится под присмотром Вабы.

Перемена обстановки не замедлила сказаться на состоянии девушки. Всё больше и больше она начинает напоминать прежнюю леди Софи́к, но Ваба умело сбивает с неё зарождающуюся спесь.

– Послушай меня, девочка. Твои таланты, как леди, нам могут пригодиться, от того, каптаны и решили оставить тебя на общих правах. Поверь, это очень высокооплачиваемые права. Не нравится, мы спишем тебя на берег. Нет, тогда угомонись, и иди на кухню. Готовить, надеюсь, умеешь?

Вот так, одной вразумительной беседой, Ваба поставил Софи́к на место, напомнив, что как леди, она самозванка, но команда готова хранить эту её тайну, в обмен на соответствующее поведение. Софи́к быстро вняла этому совету. Да и Ваба, надо отдать ему должное, не допускал необоснованного давления на девушку со своей стороны, и начисто отвадил у матросов желание, засматриваться на тёмную эльфу.

И вот, небольшим флотом из пяти вымпелов, мы направляемся в Мармак Кхар.

Движемся не спеша, ориентируясь на скорость бриза, и мне ещё ни разу не пришлось отдать команду на постановку всех парусов.

Сколько мы не бились над тайной подзорной трубы Ома, её секрет нам так и не открылся. Вся эта затея давно бы угасла, если бы не предположение Поуо́ки. Именно она решила, что дядя, может знать чуть больше, чем мы все, вместе взятые. Фад Шапа́р несколько лет искал сокровища корабельной казны, но наткнулся вовсе не на них, хотя, вероятно, был не далёк от цели. Он неоднократно говорил, что подсказка находится в трубе, Поуо́ка это слышала собственными ушами, но, увы, старый пират сдался раньше, чем обнаружил тайник Бакхт.

На линзе трубы был небольшой дефект, крошечный скол, который при определённых условиях проецировал замысловатые блики. Их-то мы и принимали за подсказку. Кто-то видел в них символы, кто-то фрагмент письменности, кто-то зашифрованные координаты. Было даже предположение, что имеют значение цвета, на которые раскладывается преломлённый луч, но самой популярной, была версия, что труба указывает непосредственное направление. Если набраться терпения, и медленно вращать трубу, когда скол отбрасывает блики, можно различить что-то вроде чёрточек «دل», и предположить, что это фрагмент слова «туда». При этом, смотреть приходилось на северо-восток, и эффект этот был только на восходе.

Версия эта была заразной, ибо знатоки карт, справедливо утверждали, что северные территория хранят множество белых пятен, а так же, там большое количество скалистых образований, которые во времена мирового океана были цепочками архипелагов, и в них огромное количество неизученных гротов.

По сути, отправиться в северные пустоши, было основным планом, если Фад Шапа́р не внесёт дополнительной ясности. А надежда на это, надо признать, была ничтожна. По крайней мере, я считал, что если пирату было бы что-то известно, он бы отыскал казну корабля самостоятельно.

Днём я стоял у штурвала, мы меняли друг друга с Вабой, ночью, заступал наш кот-шкипер. Иногда, днём к штурвалу вставала Пауо́ка. Вести корабль было не сложно, шли мы не первыми, а потому, нужно было всего лишь придерживаться курса впередиидущего судна. Впереди шёл Ржавый, на своих кораблях, за ними мы и Малга́ри, замыкал Яна́т.

Мне нравилось наблюдать за Поуо́кой, когда она вставала к штурвалу. Она во всём старалась походить на Салари́н. В поведении, в одежде, даже в манере держаться у руля.

Мне кажется, что и Салари́н заметила эту схожесть, а потому, старалась выкинуть какие-нибудь финты. Например, застопорить руль, и через несколько секунд оказаться в торке лата́ла, якобы для того, чтобы осмотреться. Поуо́ка же такой прытью не обладала. Всё-таки Салари́н кошка, а кошки, они и есть кошки.

Но мы шли не каждую ночь. Иногда вставали лагерем, и устраивали небольшое офицерское собрание, на одном из кораблей.

В одну из таких ночей, где-то посредине пути, когда мы почти прошли Кхтиз бахар и приблизились к южной оконечности Шарки Кхат, Салари́н высказала свои соображения, по поводу поисков.

– Может ведь так произойти, что Шапа́р не сможет нам помочь. – начала она.

– Или попросит долю. – предположил Ржавый, перебив.

– Вот совсем не жаль, доли, имею в виду. – согласилась кошка. – Если там столько, сколько в сокровищнице Адилана Бад, что даже не всё вывезли, то от нас не убудет. Но вот что станем делать, если Шапа́р, знает столько же, сколько и мы?