Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

Получившиеся «балконы» с вертлюжным механизмом, позволяли пушкам не только вести огонь фронтально борту, но и вдоль него.

Ну и плюс, корабль обзавёлся двумя дополнительными пушками малого калибра на баке. Теперь Малга́ри превратился в крайне неприятный сюрприз, для любого судна, что решит бодаться с ним.

Глава 18. مسافر Пассажир

Не нужно думать, что с наступлением ночи, жизнь на планете замирает. Я сейчас имею в виду ту жизнь, что связана с судоходством, по необъятным просторам пустошей.

Разумеется, большинство кораблей на ночь останавливаются, но множество продолжают свой путь. Да, сбавляют ход, но движутся. Это не так уж и дорого, нанять в качестве шкипера, кого-нибудь из офицеров или матросов Млему́ра, умеющих управляться со штурвалом и знающих навигацию. В конце концов, напасть на движущееся судно сложнее, чем на стоящее, да и времени на преодоление пути уходит меньше.

Торы ночью останавливаются, это однозначно, ибо с ними все в состоянии войны, и любой кот-шкипер, скорее предпочтёт разбить корабль торов о скалу, чем водить их суда по ночам.

Анубисы, тоже предпочитают ночью постоять, хотя и видят в потёмках лучше, тех же самых людей или эльфов. У них, как понимаете, иные тёрки с кошками, тут уж во истину справедливо выражение – как кошка с собакой.

В общем, я это к тому, что Омо́н вернулся не через три недели, хотя и мог бы, ибо в его команде было сразу два кота-шкипера, и ночи его не останавливали, а только спустя месяц, ещё и с хвостиком.

Объяснение было просто – свадьба Фада Шапа́ра, на которую Омо́н был приглашён. Леди Анна настояла на некоторых условностях, а они затребовали длительной и тщательной подготовки.

Однако, неделею ранее, чем вернулся Омо́н, в порт да Лмар Гхаар Кхар, пришёл корабль Ржавого, и монотонный уклад последних недель, заиграл новыми красками.

Ни в коем случае не хочу сказать, что появление Ржавого стало предвестником неприятностей, но, просто так совпало, что не успел ещё Наманлова́р стравить все паруса, как в порту просигналили тревогу, и фортификационные сооружения оживились.

Повсюду раздались чёткие команды и указания, портовые спешно принялись покидать пирсы, в бойницах заводили стволами орудия.

Салари́н передала мне трубу, и я рассмотрел происходящее у кромки горизонта. За десятком кораблей, явно гналась плотная группа судов, принадлежащих торам. Пока в движении сохранялся паритет, но пара биаров, неизбежно отставала от основной группы, стремящейся под защиту портовых батарей.

Звуки боя ещё не достигали наших ушей, но я отчётливо видел, как отставший биар получает множественные попадания. Корпус его то и дело взрывался фонтанами измельчённого пластика, вырывающимися из бортов, потом судно резко просело на корму, накренилось на левый борт, и начало выбивать клубы густой пыли позади себя. После, паруса его дрогнули, почти все одновременно, и уо-маста рухнула набок, переломившись, где-то у самой палубы. Мачта заскребла по поверхности, поднимая пыль, потянула судно вправо, в тщетной попытке укрыть корабль в пылевой завесе. Проходящие мимо суда торов выпускали полный бортовой залп в это пыльное облако, и переключали своё внимание на следующего отстающего.

Чернокожие даже не ставили себе в задачу захвата кораблей.

– Это рейд устрашения. – заявила Салари́н, и обернулась к присутствующим на юте.

Вся наша команда сейчас состояла из горстки людей Вабы, капитана, меня, Санжи и Эво́ки.

Санжи бегло оценил взглядом экипаж, и тут же отдал распоряжения, поняв, что затеяла каптан Салари́н.

Корабли Ржавого ставили паруса и меняли свой курс, не добравшись до частного причала салора, метров триста. В порту, от которого нас отделял буквально километр, ещё тройка судов поднимала паруса.

Честно говоря, я не сразу понял, во что мы ввязываемся. Первые минуты, был уверен, что мы пытаемся уйти подальше от сражения, уберечь корабли, оставив всё на откуп береговых орудий, ведь ещё немного, и суда торов окажутся в зоне досягаемости батарей. Мне это казалось абсолютно логичным. Будь я тором, так бы и поступил, ворвался бы на полном ходу в мёртвую зону орудий обороны, и расстрелял неподвижные мишени у причалов.

Но, я был неправ. Мы прошли немного на запад, дабы развить скорость, и устремились на северо-северо-запад, идя крутым бейдевиндом.

Суть затеи понятна, шесть кораблей, при поддержке береговых батарей, попробуют противостоять двум десяткам проворных юза́лов, рассчитывая на орудийный перевес.

Первые два залпа раздались с Наманлова́ра и бриза, что вышел из порта. Оба прошли в молоко, и отметились фонтанами взметнувшегося грунта, в густой группе противника, который, надо заметить, уже начал перестраиваться, увеличивая дистанцию между своими судами.

Второй преследуемый биар полностью завалился на левый борт, проскрёб кронштейнами оторванных колёс по грунту, остановился.

Мы обошли Наманлова́р больше чем на корпус. Я и Санжи заняли места за пушками крупного калибра, двое из команды Вабы, устремились на полубак. Техники, конечно же не канониры, но с пушками управляются тоже умело.

Пока, тактическое преимущество, было на нашей стороне, чего нельзя сказать о количественном. Бризы активно лупили с носовых орудий, а противник огрызался с палубных, выставленных под очень крутыми углами. Корабли шли встречными курсами, нос к носу, и пока взаимные огрызания были терпимы, но как только начнутся манёвры, на нас обрушится вся мощь бортовых орудий торов. Да, всего шесть пушек малого калибра, но не нужно забывать, что чернокожих двадцать вымпелов, и при должной координации, каждый из нас, может получить единственный, но сокрушительный удар.

Я прицелился и сделал свой первый выстрел из крупного калибра. Мир взвыл, дрогнул, палуба уверенно толкнула в ноги, так что подогнулись колени. В глазах чуть поплыло. Тряхнул головой, избавляясь от шума в ушах, протёр глаза. Будем иметь в виду, что в момент выстрела, голову нужно держать подальше от орудия.

Попал. Снаряд угодил в угол кормовой надстройки. Прошёл вдоль корабля над самой палубой, попутно сметя с неё какие-то ящики.

Выстрел Санжи оказался более результативным. Его снаряд повредил мачту, и теперь она медленно кренилась вперёд, переламываясь у повреждённого места. Однако, корабль был всё ещё на ходу, и начал предпринимать попытки, выполнить поворот оверштаг. Теперь, вместе с разворотом, противник не преминет отомстить нам залпом своего правого ботра.

Почти наперегонки, я и Санжи заряжали наши орудия. Где-то, на нашем носу с частотой каждые десять секунд раздавался сдвоенный хлопок, и восторженная матершина матросов, которые лупили куда-то прямо по курсу.

Юза́л уже показал свой борт, и вот-вот с него громыхнёт.

Выстрелы слились в единый гул, противник и мы сработали одновременно.

Линию огня мне загораживала наша собственная мачта, и я выстрелил практически на удачу, с небольшим опережением. Удача не подвела, снаряд угодил под фальшборт, вырвал кнехт, а может просто оборвал шкот, и один из криков, заболтался на ветру бесполезным куском пластика.

Выстрел Санжи вновь был куда лучше. Снаряд угодил между двумя бойницами, и ствол одного из орудий, обречённо и обессилено клюнул вниз, повис вдоль борта, как в походном положении.

Нам, насколько я понял, неплохо влетело по парусам, да ещё одна оплеуха пришлась куда-то в борт.

Очередная перезарядка, под грохот чуть подотставших бризов. На левом фланге юза́л накренился боком, пошёл словно юзом, поднимая пыль.

Между нами оставался буквально километр, а это значило, что скоро корабли встанут друг к другу бортами. Однако, расстояние сокращалось, а корабли продолжали следовать прежним курсом, неотвратимо сближаясь.

Точно, чёрные выбрали ту же тактику, к которой когда-то прибегла Салари́н. Теперь стало абсолютно понятно, торы рвутся к порту, рассчитывая на численный перевес. Ведь, несмотря на то, что среди нас потерь пока не было, противник имел только два, заметно повреждённых судна, и по большому счёту, урона не понёс.

– Оверштаг на левый борт! – крикнул я в сторону капитана.

Та, взглядом передала мою команду Санжи, и он тотчас же, скользнул на палубу, отдавая распоряжения. Я последовал за ним.

Когда мы встали по местам, Салари́н круто заложила влево, а мы на её действие отозвались слаженным треском лебёдок. Через три минуты мы пошли полным бакштагом, поднимая стизы и увеличивая скорость, пытались разорвать расстояние, сократившееся до трёхсот метров.

Я и Санжи вновь заняли место у крупного калибра. Торов ожидал очередной неприятный сюрприз.

Развернув стволы, мы, обозначив общую цель, произвели практически одновременный залп. Юза́л дрогнул, подпрыгнул на подвернувшемся под его брюхо колесе, резко дёрнулся вправо, а потом, столь же резко клюнул носом. Изуродованный кронштейн, вгрызся в грунт, судно поволокло влево, задирая корму. С палубы полетели ящики, бочки, стрелой вылетел абордажный трап и несколько матросов. Мачта наклонилась вперёд, издавая предупредительно-опасный скрежет, и отпрянула назад, зычно хлопнув парусами.

Перезарядка. Откинуть казённик, болванка в ствол, картуз, за ним второй, казённик, замок, прицел. Выстрел.

Снаряд попал под днище, вырывая из грунта каменную крошку. Но Санжи не мазал. В носу образовалась дыра, а за ней, наверняка творился полный бордак, которого нам не суждено было видеть. Снаряд вошёл с носа правого борта, и при двойном заряде, имел все шансы пройти сквозь трюм по диагонали до самой кормы, натворив немало бед.

Новая перезарядка. Новый залп.

Мой снаряд угодил ниже отверстия предыдущего попадания, попал во что-то так, что откинулась створка ремпа, и из проёма посыпался хлам. Санжи промахнулся, угодил под заднее колесо, но этого хватило, чтобы то пошло восьмёркой, и начало трепать корму из стороны в сторону, как зад портовой девки.

Наманлова́р вклинился между двумя кораблями торов, почти вплотную, воздух взорвался звуками канонады, и три корабля пропали в облаке порохового дыма. А несколькими секундами спустя, грохнуло несколько взрывов, и из облака пыли и дыма, выкатились два юза́ла, объятые пламенем. Абордажная команда Ржавого подкинула на борт чернокожих несколько неприятных и крайне смертоносных подарков. Бочонки, начинённые порохом и картечью.

В этот момент грохнуло с берега, и несколько кораблей по правому неприятельскому флангу заскребли брюхом и потеряли мачты.

Юза́л, что вышел из порта, ворвался в ряды неприятеля. Грохот залпов, и два, почти одновременных взрыва, детонировавших пороховых погребов. Юза́л торов и юза́л Азада, вспыхнули, как сухая трава, покатились огненным шаром, чадя в небо чёрной копотью.

Вражеский горящий юза́л вильнул, вошёл в клинч с попутным судном, запутавшись своими реями в его такелаже. На судне, что невольно попалось в ловушку брандера, вспыхнули очаги возгорания. Матросы бегали по палубе, пытались погасить начинающийся пожар, но расплавленный пластик продолжал литься горящими струями на палубу, на землю, и на замешкавшихся матросов. Персональный ад для двух кораблей. Те, кто не погиб сразу, и у кого хватило смекалки, принялись выпрыгивать за борт, и далеко не все удачно. Я видел, как один из матросов, упав на землю размозжил себе голову о камни.

Мы снова сделали одновременный залп. В этот раз попали оба, угодив в надстройку юта. Судя по всему, корабль остался без управления, и его медленно понесло на юг, разворачивая по ветру.

Со стороны порта грохотало и грохотало. Ржавый уже прошёл в тылу врага, практически от одного фланга до другого, и теперь выполнял манёвр, чтобы развернуться, и пройти в обратном направлении. Его второй корабль, еле поспевал, беспомощно болтая реями по левой стороне обоих мачт. Очевидно, попал под крайне неудачный для него залп, что начисто сбрил ему половину парусного вооружения. Но, несмотря на всё это, биар огрызался, и канониры его, были весьма меткими товарищами.

Берег всё бил и бил из всех орудий, и когда до входа в портовую бухту нам оставалось всего метров сто, остатки торов, наконец-то решили разойтись по флангам, и огрызнуться бортовыми залпами.

Они били туда, куда могли в этот момент ударить. Часть снарядов ушла в глубину порта, часть брызгами каменной крошки, обозначилась на берегах, вблизи фортификационных сооружений, часть, горохом пролетела по нам.

У нас уже были незначительные повреждения. В одном месте зияла дыра в фальшборте, дыры в парусах, плюс, несколько попаданий в корпус. В этот раз один из снарядов угодил под ют.

– Тор шитанан, паа кхвала ке ватх ракхе! – выругалась Салари́н. – Куда-то в камбуз влетело, вот Ной будет недоволен.

Удивительно, но все мы были до сих пор живы, и только одному матросу, пластиковая щепка прилетела в щиколотку, оставив глубокую рану.

Нам на встречу, из бухты, выдвигался почти десяток кораблей.

До конца боя, я и Санжи, обездвижили ещё один корабль. Двоих размотал Ржавый со вторым капитаном. Двоих бриз, что вышел из порта. Остальных, береговая батарея, которая продолжала долбить остатки чёрных, пока те не вырвались за пределы досягаемости орудий.

Всего, из-под огня ушло только пять судов, да и то, трое из них были добиты судами, что вышли из порта второй волной. И только двоим, из более, чем двадцати вымпелов, удалось избежать кары.

Теперь, за пару дней местные старатели разберут всю трофейную технику на запчасти, а уцелевших торов, быстро определят в рабы. А некоторых, показательно вздёрнут на центральной площади. Ибо не́хер, как говорят пираты.

Вечером должны были прийти корабли Санжи, что промышляли добычей пластика в Кхтиз бахар, а потому, мы поставили свои корабли между пирсами порта и причалами салора, дожидаясь прибытия портовой службы.

Наши активные действия по защите порта, не остались без внимания, и явившийся через час представитель начальника порта, заверил, что мы можем получить все необходимые материалы для ремонта, за счёт городских властей.

Ущерб Малга́ри был незначительным, к тому же, мы не понесли боевых потерь. На кораблях Ржавого, тоже не было ничего такого, чего нельзя бы было починить, но он потерял пятнадцать матросов, суммарно по двум судам, да и сам был ранен в плечо.

К наступлению сумерек мы завершили все ремонтные работы, во многом благодаря администрации порта, что оперативно отреагировала на наш список материалов, необходимых для починки судов. Дольше всего провозились с заменой рей и перезаправкой шкотов, вырванных из блоков и лебёдок. Остальной ремонт, практически весь, был выполнен силами простых матросов, так как в заделке пробоин, большого мастерства не требуется.

Ржавый распорядился достать из трюма ром. Необходимо было отпраздновать победу над торами, и помянуть погибших товарищей, похороны которых были запланированы на завтра.

Салари́н наблюдала за матросами, собравшимися на палубе Наманлова́ра.

С надстройки ей открывался отличный вид на происходящее, а матросы не обращали никакого внимания, кто и откуда за ними наблюдает. У них был ром, и два повода на выбор, чтобы оправдать попойку. Причём, самые бывалые, успешно совмещали и тот и другой.

– За кем ты так внимательно бдишь? – поинтересовался я у Салари́н.

– Да так. Пытаюсь высмотреть твою подругу.

– Она мне не подруга. – буркнул я, понимая, что теперь капитан будет регулярно припоминать мне про отношения с Софи́к.

– Ну-у. – протянула кошка. – Только леди Софи́к, сама решает, кому она подруга, а кому нет.

Я взглянул на Салари́н, пытаясь сообразить, что та имеет ввиду, но кошка только улыбнулась моему пристальному взгляду, посеяв беспокойство. Она опять что-то замыслила. Что-то, что очень понадобится в будущем.

– Воркуете? – со смешком в голосе, спросил Ржавый, застав меня и Салари́н вместе.

– Скажи, Ржавый, у тебя же хватило ума, не водить эльфу в свой дом? – не обращая внимания на отпущенную шпильку, ответила вопросом на вопрос кошка.

Она по-прежнему задумчиво вглядывалась в группу матросов, собравшихся у полубака.

– Ты сейчас издеваешься, да? – насупился Ржавый.

– А мораторий на доступ к её телу, всё ещё в силе?

– Ну разумеется. – недоумевая доложил гном. – А, что не так?

– Нет, всё так. Выходит, всё время твоего отсутствия, она была на Наманлова́ре под присмотром вахтенных?

– Ну, да. – Ржавый понимал всё меньше, чем тише и задумчивее говорила Салари́н.

– Завтра. Всё завтра. – практически сама себе, буркнула капитан. – Завтра всё покажу.

Наконец, Салари́н увидела, что хотела, и довольная тем, что её догадки оправдались, обернулась, и ехидно щурясь в лицо Ржавого, обратилась ко мне.

– Каптан Сара́к, окажите честь, проводите барышню до её кибана.

***

На следующий день, когда команда вернулась с кладбища, кошка позвала меня и гнома в его кибан, где тихо, без надрыва, принялась отчитывать пирата, словно строгая учительница.

Ржавый спокойно выслушивал все доводы Салари́н, стойко терпел всю правду-матку, которую та резала, невзирая на его авторитет и возраст. Ёжился, щёки багровели, но он даже и не думал перечить справедливым нападкам молодой девчонки, пока та напрямую не указала старому пирату, что думал он не головой, а другим местом.

– Ты же знаешь, что на неё надёжи нет. Сразу ведь понял, чем она рассчитывается за собственную безопасность. Что мешало устроить так, чтобы она нуждалась в твоём покровительстве? – возмущалась Салари́н. – Вы мужики такие примитивные, и предсказуемые.

– Так я вроде и так… – мямлил, как мальчишка, Ржавый.

– Что так? Обязательно было драть её в два свистка, вместе со своим каптаном? Думаешь, она от этого к тебе прониклась теплом и уважением?

– Да ей понравилось. – возразил Ржавый, и даже попробовал улыбнуться.

– Понравилось. – передразнила Салари́н. – И команда у тебя, тфу и растереть, ни во что не ставят своего каптана.

Вот это Ржавому крайне не понравилось. Брови нахмурились, глаза налились кровью. Единственное, что сейчас сдерживало капитана от того, чтобы не сорваться на Салари́н, то, что она всегда говорила по делу, и была той, кто не боялся высказать правду Ржавому прямо в глаза.

– Как минимум, двое из твоей команды, спокойно потрахивали эльфу во время вахты. Зуб даю, она сама это инициировала, и теперь у тебя на борту две крысы, которые помогут ей сбежать, в самый неподходящий для нас момент.

– Докажи. – потребовал Ржавый, подошедший уже к порогу своего терпения.

Он многое прощал этой девчонке, но у всего есть предел, а сейчас, Салари́н прошлась по самой грани затронутого мужского самолюбия. Естественно, если бы разговор не был столь приватным, Салари́н себе бы этого не позволила.

Она сменила тон на менее напористый. Результат, которого она добивалась, был получен, и больше не было нужды топтаться по мозолям Ржавого.

– Строй команду. – медовым голосом проворковала кошка.

Построенная команда Наманлова́ра лишь отдалённо напоминала нечто организованное. Более точным определением было бы две кучки народа, сгрудившихся у левого и правого борта, да группа офицеров со старшими матросами, по центру палубы, облепивших мачту.

Салари́н поцокала языком, осуждая это подобие дисциплины. Прошлась вдоль одной из групп пиратов, вонзила острый взгляд в выбранную ею жертву.

Матрос какое-то время пытался сопротивляться этому прожигающему взору, но вскоре забегал глазками, закрутил головой, словно пытался найти убежище, или поддержку.

– Ты! – ткнула в него пальцем кошка. – Приведи эльфу.

Матрос глянул на своего каптана, не понимая, с какого перепугу раскомандовалась рыжая бестия. Однако, во взгляде своего командира, увидел чёткое требование беспрекословного подчинения отдаваемым приказам.

– Смотри внимательно. – шепнула Салари́н Ржавому.

Матрос проследовал на бак, отпёр дверь небольшого помещения.

В совсем узкую полоску, что матрос не смог перегородить своей спиной, можно было разглядеть, как несколько раз переменилась лицо, девушки.

Сначала, она насторожилась, так как человек зашёл со света, и нужно было какое-то время, чтобы рассмотреть его лицо, потом её губ коснулась лёгкая, дружелюбная улыбка, а после, пришло смятение, когда матрос, с наигранно-показной грубостью, поднял её с топчана.

Эльфу, подталкивая в спину, подвели к Салари́н. При этом, матрос взглядом обратился к строю, в котором, лишь один, кстати, очень похожий на первого, виновато опустил взгляд. Все же остальные, с нескрываемым удовольствием провожали взглядом эльфу, нетерпеливо ожидая развязки спонтанного собрания.

Салари́н продемонстрировала Софи́к пластиковые стяжки, и жестом глаз указала на мачту.

Эльфа резко обернулась на своего сопровождающего, но тот не осмелился взглянуть на неё, и казалось, был бы рад вернуться в строй.

Салари́н сама спутала руки эльфы за мачтой.

– Не мужчина, конечно, но чем крепче будешь обнимать, тем легче будет терпеть боль. – прокомментировала положение девушки Салари́н.

– Мстишь?

– Много чести. – осклабилась каптан.

Ещё раз пройдя вдоль строя, Салари́н выдернула другого матроса. Того самого, к кому обращался недавно взглядом конвоир.

Этому человеку досталась роль палача. Кошка вручила ему кнут, и сообщила, что тот должен всыпать эльфе десять плетей.

Мужчина неохотно принял карающий инструмент, посмотрел на рыжую, которая всё шире и шире расползалась в ехидной улыбке, перевёл взгляд на конвоира, потом на Ржавого, и даже когда увидел от последнего одобрительный кивок головой, мешкал ещё какое-то время.

Софи́к, что до последнего момента умоляюще смотрела на своего палача, стиснула веки с такой силой, что проступили слёзы, плечи её затряслись, она вжалась в мачту, ожидая первого удара.

Мужчина занёс хлыст.

– Достаточно! – прервала его действие Салари́н. – Оба, бегом в каптан кибан.

Матросы, как провинившиеся школьники, тупили в пол, и казалось, прекрасно понимали, за что вызваны к капитанам на ковёр. Они боялись рыжую, но ещё больше, боялись гнева Ржавого, в котором он был просто беспощаден. И Ржавый уже скрежетал зубами, и сжимал кулаки.

– Каптан! – не выдержал гнёта один из матросов. – Она сама. Мы даже не поняли, как это случилось.

– Да это было-то всего пару раз. – подключился к оправданиям второй.

– Не важно, сколько раз это было. – пресекла этот лепет Салари́н. – Вы ослушались своего каптана. Пренебрегли приказом.

– Но она просто ведьма, мы даже не поняли, как попали под её чары. – продолжил оправдываться первый.

– Шлюха она. – отрезала Салари́н. – А вы два кобеля, думающих членами. Что она вам пообещала?

– Сказала, что мы сможем поделить сокровища корабельной козны на троих, если поможем ей бежать, и добраться до Инсаниата.

Ржавый зарычал как зверь, готовый кинуться на матросов, но спасение пришло как раз от Салари́н.

– Думаю, вы понимаете, что больше мы в ваших услугах не нуждаемся. И ищите себе иную профессию, с такой репутацией, вы вряд ли снова попадёте куда-нибудь на корабль. – сообщила капитан.

– Госпожа, простите, мы действительно не собирались способствовать побегу, просто хотели попользоваться девкой.

– Будьте мужиками. – пристыдила Салари́н. – Умейте отвечать за содеянное. У вас десять минут на сборы.

– Но госпожа… – предприняли последнюю попытку матросы.

– Вон. – чуть слышно скомандовала Салари́н. – Или я отдам вас Ржавому, а у него совсем иные методы наказания.

Это был неоспоримый аргумент.

У Салари́н был особый дар. Точнее, у неё их было несколько. Первый, и самый очевидный, её природная красота, заставляющая концентрировать внимание на девушке, следить за её жестами и словами. Два других, больше мистические, но столь же неоспоримые. Ей всегда сопутствовал попутный ветер, и всё, чтобы она не потребовала, даже если говорила «прошу», принималось, как команда к незамедлительным действиям.

Матросы подчинились требованию капитана, как подчинился Ржавый, и я, когда она распорядилась освободить Софи́к, и перевести её на Малга́ри.

Роль освободителя досталась мне. Именно я разрезал стяжки на запястьях, и именно я перевёл эльфу, чтобы заключить в новую темницу.

Правда, на Малга́ри Салари́н обеспечила Софи́к чуть более комфортными условиями проживания. Её так же, как и на Наманлова́ре, поселили в кубрик полубака, но запирать не стали и позволили спокойно перемещаться по кораблю, без сопровождения. За свою безопасность, она могла не переживать. Матросы могли отпустить какую-нибудь пошлость в её адрес, но тронуть, нет. Более того, даже если Софи́к попробует применить свои женские чары, матросы с удовольствием сдадут её каптану, ибо прекрасная леди Софи́к, это хоть и соблазнительное, но всё же неудобство. А Салари́н, их каптан и кормилица. Источник их стабильного дохода. К тому же, только что с Наманлова́ра с позором были выставлены два матроса, как раз за нарушение приказа своего капитана.