Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

– Тогда, надо заниматься третьим кораблём. – сообщил очевидное Омо́н. – Вопрос только как? С какого края подходить к этим поискам.

– Думаю, нужно будет разделиться. – предложил Ржавый. – Я с Омо́ном пойду на север, ты и Сара́к, займётесь Хехеха́ром. Вы всё равно между собой вась-вась.

– Никаких вась-вась! – прыснула Салари́н, и отвесила Ржавому подзатыльник, чётко распознав его намёк. – Когда уже успокоишься? С шестнадцати лет меня сватаешь.

– Я забочусь. – пробасил гном, ни капли не обидевшись на затрещину.

– Что вы всё заботитесь обо мне? – продолжила возмущаться кошка.

– Все заботимся. – поддержал Ржавого Омо́н. – Я тоже. Женился бы на тебе, но боюсь удавлю за твой характер.

– Хафзи! Ну хоть ты им скажи. – обратились ко мне за поддержкой.

– А что я? Я тоже забочусь.

– Придурки. – фыркнула Салари́н, и вышла на палубу, где тут же пропесочила кого-то из матросов, обнаружив их с бутылкой рома.

– Так-то, это мой корабль и мой экипаж. – посетовал Ржавый, когда Салари́н вернулась.

Проигнорировав это справедливое замечание, она подошла к винной стойке, извлекла произвольную бутылку, умелым движением откупорила, сорвав сургучовую пломбу. Наполнила себе бокал, но к вину не притронулась.

Не знаю, хочется думать, что это мой осуждающий взгляд, пойманный ею, остановил девушку. Мне не понравилось, что она вот так беспричинно прикладывается к бутылке.

Кошка покрутила бокал за длинную ножку, сдвинула в сторону.

– Хафзи, тебе нужно поработать со своей эльфой. Узнай у неё как можно больше о Тахи́ре Мукта́ди, если мне не изменяет память.

– Задумала какую-то гадость? – уточнил Омо́н, забирая бокал с вином.

– Да, и ты будешь в ней самым гадким. – Салари́н растянула деланную ехидную улыбку, оголив клыки, которые у кошек более выражены, чем у людей.

– А конкретно? – вмешался Ржавый.

– Очень мало информации. – выдохнула девушка. – Так что, никакой конкретики пока.

– За что мы тебя любим, так это за гениальность идей. – авансом похвалил Ржавый, предвкушая очередную многоходовку.

– Лож. Я здесь единственная, у кого есть хвост, вот и вся любовь. – рассмеялась Салари́н.

Предстояло учинить опрос своей подопечной, и чтобы не мудрствовать лукаво, я сделал это на следующий день после завтрака, в присутствии Поуо́ки.

Девчонка мне очень помогла. Она ластилась ко мне, бросала игривые взгляды, шептала на ухо какую-то бессмыслицу, после чего хихикала, косясь на Софи́к. Та же в свою очередь, проявляла нервозность, которую старательно пыталась спрятать, много отвлекалась на Поуо́ку, а главное, у неё не вышло в очередной раз поворошить наше прошлое. Несколько попыток она совершила, правда крайне неудачных, после чего окончательно сдалась, видя, что я не намерен поднимать эту тему.

И так, что удалось выяснить о Тахи́ре Мукта́ди? Да особо ничего нового. Маску отыскал при обстоятельствах, близких к вымыслу. Как и остальные, какое-то время, активно занимался поиском казны. По непроверенным данным, маску всегда хранит при себе и абы кому её не показывает. К женскому полу холоден. Настоящих друзей, кому мог бы довериться, не имеет. Светские встречи посещает крайне неохотно. Однако, неоднократно был замечен в «Адмиралтейском клубе» за игрой на бильярде. Не азартен, цель игры, сразиться с противником, не уступающим в мастерстве. Есть родители и младшая сестра, к которой Мукта́ди испытывает и братские и отеческие чувства одновременно.

Является завидным женихом, но девицы Араба́на давно сдались перед этой неприступной крепостью.

Не малых трудов стоило уговорить Салари́н сойти в порту Мармар Кхара. Очень она переживала, что Фад Шапа́р будет крайне недоволен её присутствием.

Пришлось уговаривать. Я припомнил заверения Шапа́ра, да и Омо́н говорил, что старый пират давно не гневается, и даже испытывает некое чувство уважения, к людям, дерзнувшим его ограбить. Говорил, что для подобного нужно иметь стальные яйца.

Как итог, Салари́н всё же сошла на берег, и всячески старалась скрыть свою нервозность.

Шапа́р действительно не держал зла, хоть и не раздавался в любезностях. Его больше занимало прибытие будущего зятя, что всё так и не решается на последний шаг, хотя всё очевидно. К тому же, и блудная племянница объявилась, в сопровождении того, к кому готова умчать сломя голову. Он даже не стал приставать ко мне с расспросами, лишь уточнил, что готов материально компенсировать мне выходки своей родственницы, в обмен на моё терпение, но закопает живьём, если я совершу какую-нибудь глупость. Да он просто снял с себя ответственность за неё, и как мне показалось, по той улыбке, с которой он мне угрожал, был даже рад, что непоседливая девчонка, какое-то время побудет не под его присмотром.

Наш разговор, о задуманном, что был изначально сугубо деловым, начался перед обедом, но очень скоро перешёл в него. К моменту, когда всем стало понятно, что с трубой нам Фад не поможет, и мы обсуждали дальнейший план, касающийся третьего артефакта, с прогулки вернулись Рабэ́ль и Анна. Первая взяла себе за правило, сопровождать свою беременную мачеху на дневные прогулки. Естественно, обе девушки незамедлительно проследовали в столовую, где и обнаружили всю нашу честну́ю компанию.

Сначала, лично я, думал, что теперь план Салари́н полностью провалится, так как Омо́н непременно найдёт поддержку своему сопротивлению, в словах своей возлюбленной. Но, всё случилось с точностью до наоборот. Может, от того, что Рабэ́ль была очень умной девушкой, а может от того, что Фад заявил, что Омо́н прибыл сделать ей предложение.

Омо́н очень спокойно отреагировал на такое заявление. Ничуть не смутившись, он подтвердил слова будущего тестя, а Рабэ́ль укорила отца, за то, что тот испортил торжественность момента.

Выслушав план Салари́н, Рабэ́ль заявила, что Омо́н не имеет права отказаться и подвести друзей. Без его участия, о реализации задуманного, можно окончательно забыть, и рассматривать только вариант силового овладения маской.

Отобедав, приступили к детализации плана.

Такого мозгового штурма я не встречал ещё никогда.

Главным дирижёром стала, конечно же, Салари́н. Собственно, эта роль ей была уготована заранее. Она кошка, и её присутствие на Араба́не, не просто не желательно, но и опасно, для неё самой.

Мы же, отыгрывали собственные роли, пытаясь предугадывать возможные события, а в качестве превратностей судьбы, выступили Ржавый, Шапа́р, и как не странно, Рабэ́ль. Натиск их был столь велик, что к вечеру, от начального плана, осталась только идейная канва, но зато, он оброс подробными деталями. Стал изящнее, и более похож на случайные стечения обстоятельств.

Теперь, по новому и согласованному плану первыми в игру вступим я и Поуока. Потом, торжественное, и в какой-то степени, даже героическое появление Омо́на, и уже после, наша первая скрипка, прекрасная и очаровательная леди Софи́к, которая и добудет для нас искомое.

Софи́к решили не подставлять. Ей не придётся красть маску и устраивать внезапный побег. А в качестве гарантий того, что коварная Софи́к не выкинет какой-нибудь номер, Шапа́р пообещал, что буквально за месяц организует охоту на эльфу, и жизнь её превратиться в вечное бегство от преследователей. Всё-таки, несмотря на то, что для Софи́к была отведена одна из наиважнейших ролей, доверия она ни у кого не вызывала.

Поскольку подзорная труба нам так ничего и не подсказала, но наши предположения, по поводу местонахождения козны совпали с предположениями Шапа́ра, команда наша делилась на какое-то время, дабы не растрачивать его попусту. Ржавый отправлялся к северным землям, во владения континента Шма́ли О́ча, в город Якх, а уже оттуда, выдвинется на север Бараа́н самандар. Там, по предположению самого Ржавого, был отличный горный массив, дарующий пресную воду, способный послужить отличным убежищем для пиратской козны. Места не безлюдные, и горная гряда всегда привлекала внимание кораблей северных путей. А зная привычку Ома, прятать на самых видных местах, можно было утверждать, что пират непременно воспользовался бы такой возможностью. В любом случае, мы, так или иначе, намеривались обследовать северные территории, так почему не начать это сейчас.

Салари́н так же снаряжалась на поиски, тоже на север, но, в отличии от Ржавого, исследовать будет не восток, а запад. Её маршрут пройдёт мимо Ма́сы в Ара́ма Топо́ в город Кха́мош Зай. И уже оттуда к нескольким горным массивам, что восточнее и северо-восточнее Ла́нда Зма́ка. Места там давно исхожены троллами да эльфами, но чем чёрт не шутит. Вдруг, козна и впрямь под самым носом.

Я и Омо́н, направляемся в Араба́н. Адилана Бад идёт непосредственно в Яноба́й Бехе́р, а Яна́т движется в Базаа́р, и, для поддержания легенды, сопровождает два корабля Шапа́ра, гружёных мрамором.

Базаа́р огромный портовый город на пересечении нескольких торговых путей, где бойкая торговля идёт уже сразу в порту. С большой долей вероятности, здесь можно наткнуться на самого Тахи́ра Мукта́ди, а если нет, то всегда можно узнать, куда, или откуда направился каптан. Торговцы этого порта на редкость осведомлены, и выйти на Тахи́ра с двух сторон, было неплохой затеей.

Мармар Кхар покидали по мере готовности наших кораблей и экипажей. Я и Омо́н вышли из порта последними, и наёмник провёл меня очень интересным путём, по узкому проходу между разломами Лве Кконди Инсаниат, так, что уже через пару дней, мы пересекали пространство Оч бахара, минуя его топи и каменистые районы.

***

Не знаю, все ли города Араба́на столь же прекрасны, как Яноба́й Бехе́р, но этот, поразил меня с самого порта.

Первое, что бросалось в глаза, это обилие портовых сооружений, тянущихся далеко от берега, но сооружённые не только с точки зрения практичности и функциональности, но и эстетически притягивающие взор. Всё сделано с каким-то особым изяществом, с присущим только этому месту колоритом, а здание портовой администрации, так и вовсе, напоминает дворец с минаретами. Кругом арки, завитки, ажурные конструкции. Обилие ярких красок, и потрясающий, непередаваемый пряный букет ароматов. Запахи специй и фруктов не просто насыщают воздух, но делают его даже гуще, осязаемей.

На подходе к причальным конструкциям, нас встретил дежурный давир, и вежливый анубис поинтересовался, с какой целью мы прибыли в Яноба́й Бехе́р. Услышав ответ, нам порекомендовали причал, чуть в стороне от грузовых терминалов, и даже немного проводили, показав удобное место для стоянки.

Снова Адилана Бад вызвал живой интерес у местной публики.

Пирс, к которому мы пристали, изобиловал юза́лами, что частенько выполняли роль дорогих яхт, имея роскошное убранство, и нарядную, вышколенную команду. Считалось очень престижным иметь подобное судно, так что мы сейчас становились рядом с имуществом очень и очень богатых и влиятельных членов аристократического общества государства Арабан. Более удачного появления, нельзя было и представить. Сразу попасть во внимание известных дам и господ.

Совсем не дурным тоном считалось проводить время на кораблях и совершать дневные прогулки по пустоши, чем непременно и пользовалась местная знать, особенно та, что прибывала в поисках спутника жизни. Считайте, что это такая элитная тусовка золотой молодёжи, не обременённой отсутствием свободного времени и средств.

Адилана Бад уникальное судно. Многие, кто мал-мало знаком с судостроением, прекрасно понимали, что в порт, только что прибыла настоящая яхта, каких не строят уже лет триста, а следовательно, её владелец вполне может оказаться отличной партией.

Застопорив яхту, я и Поуо́ка скрылись в кибане, под взглядами двух парней с соседнего юза́ла, что с неприкрытым бесстыдством поедали глазами короткие шорты девушки. Но не меньший эффект на наблюдающих, чем точёная фигурка Поуо́ки, произвело её умение управляться со снастями. Мы выждали очень приличную паузу, которой нам хватило и на то, что бы переодеться, и выпить по чашке кофе, и только после того, как в иллюминатор кибана я заметил, что на пирсе у нашей яхты стоит компания молодых людей, покинули наше убежище.

На Поуо́ке было лёгкое сиреневое платьице без рукавов, чуть прикрывающее колени, с абсолютно открытой спиной. Плетёные босоножки, и ажурная накрахмаленная шляпка с широкими полями. Я же облачился в светлые брюки, белую нестрогую рубашку, и водрузил на себя шляпу, некий атрибут, указующий на мою капитанскую принадлежность.

Молодые люди на пирсе встретили приветливо, учтиво. Они не скрывали своего интереса к прибывшим, и менее чем за минуту, мы получили несколько приглашений на вечер, для встречи без галстуков, так сказать. Понять такое стремление совсем не сложно, во-первых, красотка Поуо́ка, во-вторых, яхта, назвать истинную цену которой, не осмелится и бывалый эксперт. В-третьих, мы явно прибыли издалека, и возможно, пересекли не одно море, чтобы попасть к этим берегам. А ведь это свежие новости, истории, и поводы для сплетен.

Мы приняли все приглашения, обещая, что постараемся завизировать своё почтение каждому из пригласивших, но, только после того, как выполним намеченные дела.

– Очевидно, дело не терпит отлагательств? – подметил один из молодых анубисов.

– Совершенно верно. – согласился я. – Был бы признателен, если бы кто-то подсказал, как пройти к поместью Мукта́ди.

Желающих нам помочь оказалось немало, а одна парочка, даже вызвалась проводить, на чью любезность мы с удовольствием откликнулись. Я подставил Поуо́ке руку, и мы зашагали вслед за нашими провожатыми.

Город действительно поражал и влюблял в себя. Несмотря на то, что Араба́н считается самым засушливым континентом, количество искусственных водоёмов здесь было неисчислимое. Фонтаны поднимали вверх и разбрызгивали прохладные капли, кругом благоухала растительность с широкими листьями, а тротуары были прикрыты от палящего светила цветными тентами, дарующими столь вожделенную тень. Дома, в жёлтых и жёлто-коричневых тонах, хоть и ютились близко друг к другу, но каждый имел перед своим входом небольшую уютную лужайку, с крошечной аллеей, ведущей к крыльцу. От этого, улицы казались очень широкими, а дома, словно скрывались в зарослях, робко выглядывали из-за крон, любопытствуя, о происходящем на дороге.

– Наверное, Вы прибыли издалека. – обратился ко мне с вопросом парень, что до этого представился, как Вад.

– К сожалению, адрес моего отправления связан с работой, и я не могу его разглашать.

– Вот как? Кто же Вы по профессии?

Юноша явно был сбит с толку. Судно, подобное Адилана Бад, никак не подразумевало, что его владелец, должен зарабатывать себе на хлеб насущный.

– Я курьер. – ответил, не заставляя парня гадать.

Его изумление, впрочем, как и его спутницы, было неподдельным, и дабы не вывешивать интригу, я чуть пояснил.

– Очень дорогой курьер, услуги которого, не всякому по карману.

– И что же Вы такое доставляете, что не всякий карман способен оплатить? – вмешалась спутница Вада.

– Мои услуги потому и дороги, что о грузе знают только двое – отправитель и получатель. – сообщил я.

– И Вы готовы предоставить гарантии? За Вас кто-то поручается? – крайне корректно поинтересовался Вад.

В его словах не было ничего обидного и предвзятого. Он считал себя вполне взрослым человеком, отпрыском богатой семьи, и подобного рода разговор, с оттенками деловитости, был ему под стать. Очевидно, родитель привлекает своё не нагулявшееся чадо к семейным делам, и парень пользуется моментом, превозвысить собственную значимость. Что ж, это даже похвально.

– Разумеется, Вад. Если дело дойдёт до оказания услуг, рекомендательные письма будут Вам предоставлены. – здесь я ничуть не врал, Фад Шапа́р снабдил меня десятком писем, от людей, имена которых, знакомы лишь представителям правящих домов. – Но, только от тех, кто дал дозволение озвучить свои имена.

– Что бы понять, какие гарантии даёт господин каптан Сара́к, – вмешалась Поуока. – достаточно взглянуть на его левую руку и спину.

– А вы? – вновь оживилась спутница Вада, услышав мою фамилию. – Вы, как оказались с господином Сара́ком?

– Ой, это долгая история. – рассмеялась Поуо́ка. – Давайте её отложим на вечер. Но, интриговать не стану, моё пребывание рядом с собой, господин Сарак терпит за очень кругленькую сумму. Так ведь, мой каптан?

Конечно, не станет она интриговать. Вся эта история была придумана тобой и Салари́н, чтобы предоставить мне и тебе чуть больше пространства для манёвров, дабы наши перемещения не вызывали лишних вопросов. Так что, наши роли мы начали отыгрывать сразу и сполна, и как мне показалось, Поуо́ка это делала с особым энтузиазмом. Кровь отца и дяди явно не лишена духа авантюризма.

– Скажите, сколько способно пройти Ваше судно за световой день? – предыдущий ответ Поуо́ки явно понравился парню, но он продолжил вопросы в деловом ключе.

– Вы же понимаете, что всё зависит от широты, но если всё складывается удачно, да при фордевинде, то, до полутора тысяч.

– Впечатляет. – многозначительно выдохнул парень. – Но, это должно серьёзно изматывать.

– Да, но у меня замечательный и толковый экипаж. – я приподнял шляпу, глядя на Поуо́ку, а та исполнила неглубокий книксен.

– Вы стоите у штурвала? – удивилась наша провожатая.

– И не только. – ответил я за Поуо́ку.

Вот так, за разговорами, нас проводили до поместья Мукта́ди. До самых ворот.

– Кстати, – девушка Вада взяла меня за руку. – мы Ваши соседи по пирсу, наша яхта слева от Вас. Сегодня вечером, мы вызвали музыкантов, так что, первый медленный танец Вы подарите мне. – девушка улыбнулась, чуть прикусив губу, а потом потянулась, и шепнула на ухо. – Брат меня не представил. Меня зовут Джавахи́р, но для друзей, просто Джава.

– Будет ей, первый медленный танец. – выдавила Поуо́ка, когда мы попрощались с парой Вада и Джавахи́р.

– Что ты удумала?

– Вечером, всё вечером, дорогой.

Я постарался скорчить наиболее многозначительный взгляд, и не отрывая взора от Поуо́ки, постучал в резные ворота поместья.

Нам открыл высокий худощавый мажордом в белых одеждах. Белые шаровары, белая рубаха на выпуск, с длиною ниже колен, и забавная коричневая шапочка, прикрывающая только темечко. Он вопрошающе взглянул на нас, предоставляя право первыми начать разговор.

– Меня зовут каптан Хафзи Сара́к. – представился я. – Прибыл с курьерским сообщением для леди Ахали́ль Мукта́ди.

Мажордом ещё раз нас оглядел, развернулся, и позвал вслед за собой, лишь, когда сделал пару шагов.

Широкий тротуар был извилист и ограничивался высокой живой изгородью, с проёмами-арками, сквозь которые было видно сочное травяное покрытие внутреннего двора, окружённого по периметру плотным насаждением бансов.

В обе стороны от крыльца, вдоль террасы первого этажа, благоухали кусты белых роз, за которыми ухаживала пожилая на вид женщина.

– Подождите здесь. – попросил мажордом, и скрылся в глубине дома.

– Как тебе хвостатые девочки? – шепнула Поуо́ка, кивая головой в сторону садовницы.

– Она же старенькая. – ответил, склоняясь к уху своей спутницы.

– Ты же понял, о чём я.

– Не знаю. Хвостатых не пробовал. Наверное, не нравятся.

– Ну, конечно. А как же Салари́н?

– А разве у неё есть хвост?

– Да ну тебя. – Поуо́ка ткнула меня кулачком в плечо.

На крыльце дома, в сопровождении мажордома, появился пожилой мужчина, серьёзно хромающий на левую ногу. Увидав его появление, женщина, отложила уход за розами и подошла к нам. Не скрывая любопытства, взглянула на мужчину, словно принуждая его к действию.

– Каптан Хафзи Сара́к, с курьерским сообщением для леди Ахали́ль Мукта́ди. – вновь представился я, и сообщил цель визита.

– Сатва́н Мукта́ди. – ответил мужчина. – Отец Ахали́ль.

– Дочери сейчас нет дома. – вмешалась женщина. – Но, Вы можете передать сообщение нам.

– Простите, – чуть склонил голову. – но, по договору с отправителем, могу передать посылку только в руки леди Ахали́ль.

– Посылку? – неподдельно удивилась женщина.

– Небольшая бандероль. – уточнил я.

– Ахали́ль должна вернуться в течении получаса. – оживился отец. – Пройдёмте в дом.

– Не хочу Вас стеснять нашим присутствием. Мы можем зайти позже. – предложил я, как того требовал этикет курьера.

– Ну что Вы? Какое стеснение? Проходите, конечно же. – не дожидаясь ответа, женщина взяла Поуо́ку под локоток. – Хотите настоящего арабанского чаю, со специями?

Мужчина сделал шаг в сторону, и жестом пригласил и меня.

Вот теперь, можно было и входить, и предложенный чай, был как нельзя кстати.

План Салари́н, пока шёл как по нотам, и сама судьба нам благоволила.

За столом, намеренно положил на вид небольшой чёрный мешочек, внутри которого чётко прослеживались очертания футляра, провоцируя хозяев дома на соответствующие вопросы. И вопросы последовали.

– Я понимаю, – начал Сатва́н, кладя серебряную ложечку на блюдце. – Вы не можете показать содержимое нам? – дождался моего кивка, продолжил. – Но могу спросить, Вам известно, что находится внутри?

– Я никогда не интересуюсь содержимым отправления, но в этот раз, отправитель сам показал мне, что в футляре. Да, мне известно его содержимое.

– И Вы всё равно не скажите? Голубчик, но проявите же снисхождение к возрасту дамы. – женские уловки одинаковы в любом возрасте. – Вы же не хотите, чтобы я умерла от любопытства. – хитрила мать.

Мне нравилось, что происходит вокруг. Завести милую беседу с родителями, да мы на такое даже и не рассчитывали. Сейчас, главное не переиграть, и оставить о себе наилучшие впечатления, остаться приятными, а может, и полезными знакомцами, желательно, вхожими в этот дом.

– Ну что Вы, госпожа Мукта́ди. В мои планы не входят Ваша смерть и страдания. – я искренне улыбнулся, так как женщина действительно располагала к себе. – Там очень красивая вещица. Красивая, и безумно дорогая.

– И кто же, столь щедрый подаркодаритель? – поинтересовался отец.

– Один молодой, состоятельный мужчина. – без подробностей ответил я.

– Да он настоящий красавчик. – завистливо добавила Поуо́ка.

– Дорогой, у нашей Ахали́ль появился новый воздыхатель. – обрадовалась женщина, глядя на супруга.

– Боюсь, это пока не вернулся её братец. – как-то обречённо подметил отец.

– Глупости, если всё по-настоящему, то Тахи́р не станет препятствовать. – возразила мать, а потом обратилась к нам. – Давайте, я велю подать десерт? А то, что мы с голым чаем сидим?

Вот так, под поданный десерт, родители рассказали нам о своих детках. О красоте дочери, о успешности сына, и о том, что нынешним своим состоянием во многом обязаны исключительно ему. О том, как безумно любит, и чрезмерно опекает свою сестру Тахи́р, и как много посвещает времени своей второй любви – парусам и пустоши. Самые лучшие дети, у самых простых родителей.

Вернулась Ахали́ль, отец семейства представил меня дочери, и я приступил к презентации, когда девушка уселась за стол.

Развязав шнурки, извлёк из мешочка деревянный лакированный футляр, из редкой породы дерева, что растёт только в горах Эман Топо. Медленно открыл коробочку, и развернул её к получательнице.

Внутри, на подушечке чёрного бархата, лежало ажурное серебряное колье, инкрустированное золотом и пятью прозрачными аквамаринами, огранёнными в форме капли. Четыре капли, расположились на основной ленте, а пятый, больше трёх сантиметров, занимал центральную часть, выполненную в виде отдельной подвески. Огранка серебра и камней играла всеми цветами радуги, разливая по зале цветные лучи и блики.

– Примерь. – предложила мать.

Девушка замешкалась, но Поуо́ка не спустила это предложение на самотёк. Она поднялась, обошла Ахали́ль, и помогла той справиться с застёжкой.

– Вам очень идёт. – сладко произнесла Поуо́ка.

– Ну, теперь-то вы можете назвать имя отправителя, господин Хафзи? – вновь попытала счастье Далиля́.

– Увы. – я повинно склонил голову. – Не имею на то права. Но, могу сообщить, что в планах этого господина, было посещение вашего города.

– Когда? – не скрывая нетерпения, вопрошала мать.

– Не могу знать, но думаю, что в ближайшее время. Возможно, Вам известно имя этого господина.

– Где Вы остановились, господин Сара́к? – вот и отец, присоединился к хитростям супруги, хотя я уверен, что он и не рассчитывал, что я выдам имя.

– Мы решили пока оставаться в порту, на нашей яхте. – ответил я.

– Ну как же? – матушка придала своему тону лёгкий оттенок возмущения. – Это, наверное, так неудобно, на яхте?

– Отчего же? – Поуо́ка коснулась руки женщины. – У нас очень комфортная яхта. Одна из самых приметных в порту. К тому же, на сегодняшнюю ночь нас пригласили соседи.

– Вот видишь, – Далиля́ обратилась к дочери. – а ты никуда не выходишь, даже когда тебя приглашают.

– Почему? – Поуо́ка скривила удивлённую мордашку. – Это же весело. Нам, например, пообещали, что сегодня будут музыканты и танцы.