Нова

– Если я спрошу, ты и об этом не солжешь?

– Нет. Я расскажу правду, и ты многое поймешь, как о том, кого вы столь почтительно называете «Создателем», так и о его «всезнающей» лицемерной церкви.

– Да плевать. Я не собираюсь разбираться в ваших сверхрхъестественные спорах. Меня волнует лишь моя жена.

– Я знаю. И у меня есть то, что тебе нужно – шанс на спасение твоей любимой. Поможешь мне – я помогу тебе.

– Почему ты обратилась ко мне только сейчас?

– Потому что сейчас ты в отчаянии. Ты уже исчерпал все доступные тебе средства. Та соломинка, за которую ты хватаешься… В глубине души ты понимаешь, что это тупик. Ни одна соломинка еще не спасла тонущего, а я смогу дать тебе плот. Спасение Исинии лежит за пределами традиционных методов лечения. Это вообще не о лечении.

– Тогда почему ты не явилась мне после очередного провала? Чтобы уж наверняка?

– Изначально я так и хотела. Но передумала, по двум причинам. Во-первых, у тебя может быть не так много времени, чтобы тратить его на очередной провал. А, во-вторых, из-за Исинии.

– При чем здесь она?

– Не твоя жена, Иоахим. А девочка, которую ты сегодня встретил. Ее дар мог бы нам весьма пригодиться.

Иоахим почувствовал, что его ноги устали и сел на песок. Нова вышла из воды и села рядом. Взглянув на ее тень, барон отметил ее прекрасную фигуру и привлекательные формы. Но поднять взгляд все так же не мог, ее лицо по-прежнему ускользало от него. Да и красное платье казалось ему порой темным, практически черным.

– Я прошу у тебя так немного, Иоахим. Просто возьми ее с собой. Ты сможешь уговорить мать. Будь более откровенным и честным с ней, скажи, что собираешься найти нового лекаря и хочешь показать ему Исинию.

– Ты предлагаешь мне солгать любящей матери…

– Ну, я-то не могу солгать.

– Не шути со мной. Ты действительно нечиста. Найди себе другого эмоционального мага.

– Их очень мало. И они все взрослые и очень верующие. Исиния – это подросток в состоянии бунта. Ей будет легко манипулировать.

– Насколько она больна?

Было видно, что этот вопрос застал Нову врасплох.

– Неизлечимо, Иоахим. И очень скоро умрет. Хуже ты ей не сделаешь.

– Не может быть…

Иоахим схватился за голову. Девочка не показалась ему настолько больной. Неужели эта странная женщина действительно не лжет? Видя его смятение, Нова сказала:

– Слушай, не хочешь лгать – скажи тогда правду. Действительно, отведи Исинию к тому лекарю, почему нет? Так будет даже лучше – она поможет нам из признательности. Благодарность – это лучшая мотивация.

– Лживая тварь, – хмуро сказал Иоахим.

– Много как меня называли. Но это вот было действительно обидно. Называть меня лживой не осмелился еще ни один дурак.

– Мне можно. Я тебе нужен.

– Очевидно, иначе я не стала бы тут перед тобой, неблагодарным, распинаться. Но и я нужна тебе. Это лучшая форма сотрудничества – взаимовыгодный обмен. Услуга за услугу.

– Что ты дашь мне за то, что я возьму с собой Исинию?

– Отлично, деловой разговор. Ничего, Иоахим. Я не заставляю, просто советую. Девочка может пригодиться, но не хочешь – не бери.

– Ты высоко ценишь свои услуги, нечестивая, – ухмыльнулся Иоахим. – Если конечно, ты не просто…

– Не просто. Ты уже это понял.

Иоахим встал, отряхивая песок со штанов и камзола.

– Как именно ты собираешься спасти Исинию? Я имею в виду, не эту рыжую…

– Я поняла. Твою жену. Обязательно расскажу, Иоахим, но для этого потребуется больше времени. Это непростая концепция, потому что изменить ее предопределенную судьбу – это серьезный вызов, который потребует от нас кое-каких жертв. Тебе придется потерпеть в ожидании ответа. И довериться мне.

Иоахим кивнул, соглашаясь. И с облегчением подумал, как хорошо, что он не проклят, как Нова, и может лгать.

Потому что он понимал, что доверять этой женщине… нет, этой сущности, так правильнее… доверять ей нельзя.

***

Как и говорил Лигон, ночь оказалась достаточно сухой и теплой, чтобы дорога подсохла, и путники смогли тронуться дальше в Сертерию. Перед отъездом из Добрых Холмов, Иоахим зашел попрощаться к хозяйке постоялого двора.

Он рассказал ей о болезни жены, о страшном предсказании, обещавшем ей скорую смерть. Упомянул о новом столичном лекаре и предложил отвести к нему дочь Каты. Увидев в ее глазах слезы, Иоахим обнял ее и тем окончательно заслужил ее доверие. Когда-то они с Исинией спасли эту семью, и вот снова – спасают… Возмущенную совесть он легко подавил мыслями о больной жене.

Иоахиму было трудно выслушивать благодарности и благословения, пока девушка собиралась в путь. Он постарался поверить, что ничего страшного с ней не происходит. Просто легкое недомогание и чересчур мнительная мать, которая волнуется за дочь. А что касается Новы, которая не может лгать… Кто сказал, что не может? Написано в старой легенде?

Когда это было основанием для каких-либо разумных умозаключений?

– Вообще, конечно, ни разу не подозрительно, – криво усмехнулась Исиния. – Два старика и молодая девушка… Люди могут всякое плохое подумать.

– Нам вообще-то слегка за тридцать, – ответил Ларк, на что Исиния криво усмехнулась:

– Ну да. Я вроде так и сказала.

Иоахим уже успел пожалеть, что взял ее с собой. Во всяком случае, оставшийся путь они планировали пройти за один день, так что он решил, что вытерпеть эту девчонку будет по силам. Скверный характер невозможно было объяснить подростковым бунтом, так что здесь, вероятно, было что-то еще. Удивительно, насколько Исиния была непохожа на своего серьезного и скромного отца, так что Иоахим, пожалуй, и не удивился бы неверности Каты. Он не верил в это лишь потому, что видел, как она подтвердила свою любовь делом. С такими чувствами не предают.

Ката ласково называла малолетнюю рыжую бестию «огоньком», что Иоахиму казалось очень неподходящим. Пообщавшись в этим ребенком, он смог на себе ощутить остроту ее языка и обжигающую резкость ее слов. Для Исинии не существовало никаких авторитетов. На родителей и в целом взрослых она смотрела свысока, нормы общественного этикета ничего для нее не значили. Ларк очень скоро выяснил, что в Создателя она не верит (чему Иоахим нисколько не удивился). Исиния, едва заметив красный пояс будущего академика богословия, сразу приступила к насмешкам над его верой, достаточно тонким, так что, очевидно, она была хорошо знакома с объектом своих издевок. Даже циничного Иоахима это коробило.

Он с ноткой высокомерия относился к точке зрения о том, что молодое поколение «уже не то», беспощадно разрушительно и готово презреть сами основы цивилизованности. Глядя на Исинию, он испытал к этому взгляду настолько острое сочувствие, что ему стоило больших усилий остаться по отношению к этой девочке в рамках снисходительного дружелюбия.

«Будь добр… У нее, наверно, практически нет друзей», – успокаивал себя Иоахим, но в душе понимал – друзей у нее наверняка полно. Эта веснушчатая девчонка с огненными кудрями обладала странным магнетизмом, вызывавшим даже у взрослого мужчины отнюдь не отеческие чувства. И ее магические способности были ни при чем. Таких людей любят или ненавидят, ими восхищаются или их презирают, но мало кто относится к ним равнодушно.

Впрочем, сложной характер внезапной попутчицы его даже радовал. Когда он будет ей манипулировать, мук совести будет намного меньше. В конце концов, если у нее просто подростковая мигрень, все будет хорошо. А если она скоро умрет – тем более, хуже он не сделает.

Он хотел расспросить Ларка о Блудной Дщери подробнее, но решил не делать этого при Исинии. Очевидно, что при своем тяжелом характере она обладала также и глубоким умом, что могло быть опасно для реализации намерений Новы… кем бы она ни была.

Глава 5. Сертерия.

Очевидно, что Исиния уже не раз была в столице, так как в противном случай ей было бы трудно изобразить безразличие к великолепию этого великого города. Иоахим с ностальгией вспомнил свои впечатления о первом посещении Сертерии… Хотя город и был ему знаком, восхищал он от этого не меньше.

Иоахим открыл шторку в окне кареты, чтобы насладиться прекрасным видом.

Древняя столица Астаркийской Империи словно сошла с иллюстрации книги сказок. Государство было переименовано в Империю не так давно, но его глава по инерции все еще носил королевский титул – дань тысячелетней традиции.

В центре города, на невысоком, но широком холме, возвышался величественный дуб, прозванный Древом Судьбы. Его широкий ствол составлял около тридцати метров в диаметре, а под громадной раскидистой кроной располагался королевский сад внутреннего двора главной резиденции императора, а также часть административного центра города. Великое дерево считалось священным, и каждый маг чувствовал в непосредственной близости от него сильную энергетику необычной, непознаваемой природы. Посещение сада дозволялось лишь членам монаршей семьи и их высоким гостям, а доступ к Древу был возможен только с разрешения Патриарха Церкви Огня. Не так давно Иоахим был удостоен этой великой чести, но не мог до конца определиться – даром это стало или проклятием. Да, он узнал об опасности, грозящей любимой, но мог ли он ее спасти?

Религиозные догмы утверждали, что не мог. Но Иоахим не верил в эти догмы.

Отгоняя грустные мысли, барон пригляделся к императорскому дворцу из белого мрамора. Построенный четыре века назад, он окольцовывал чудо-сад ровным и аккуратным светлым кругом. Его блестящие башенки, покрытые яркой позолотой, прекрасно гармонировали с листвой великого дерева.

Вокруг замка и примыкающего к нему правительственного квартала был отрыт и закован в камень глубокий и широкий канал, в который частично отвели широкую и полноводную Весну – реку, впадающую в живописный залив с удобной для мореходства бухтой ниже по течению. Поэтическое название объяснялось необычном свечением воды во время весеннего таяния льдов.

Большие торговые корабли, останавливающиеся в столичном порту, венчали сказочный вид на древнюю столицу.

Сразу за каналом в городе были выстроены деловой и церковный кварталы. Здесь располагались биржа, банки, пара министерств, не уместившихся на искусственном острове в центре столицы, и Сертерийский храм – главное культовое сооружение Астаркии. Далее город терял свою радиальную структуру и переходил к лаконичным перекресткам прямоугольных кварталов.

За центральным районом располагались жилые дома видных сановников, купцов, церковных деятельных, дорогие гостиницы для богатых гостей города. Эти здания, несмотря на вычурную и эффектную архитектуру, находились в тени административных зданий в центре и, естественно, императорского дворца. Архитекторы прекрасно вписывали новые здания в городской ансамбль, не допуская дисгармонии новых и старых строений.

На периферии города располагались одноэтажные дома простых горожан – эти районы были подвержены изменениям более всего, постепенно поглощаясь растущим городом.

Дом Первого Юстициара располагался в глубине центрального района, совсем недалеко от министерства. Лигон высадил своих пассажиров у главного входа, оставил карету и лошадей у местного конюха, а сам отправился на постоялый двор у края города. Таковы были традиции – гости могли рассчитывать только на хозяйских слуг.

Хозяин дома с улыбкой встретил гостей, крепко обняв друзей.

– А это что за чудесный огонек? – спросил он, кивнув в сторону Исинии, которая как-то робко жалась к выходу, будто надеясь тихо сбежать.

– Этот «огонек» – главная причина моей седины, – ответил Иоахим.

– У тебя же ее нет, – удивился Тир.

– С нашего знакомства прошло не так много. Седые волосы еще не успели вырасти из-под кожи.

– Ты просто не умеешь обращаться с детьми, – сказал Первый Юстициар со снисходительной улыбкой.

– Я уже не ребенок, – буркнула Исиния.

– Прости меня, старика: для меня ныне все молодые люди дети.

– Вы вовсе не старый, – возразила девушка.

– Но мы же все одного возраста, – удивленно воскликнул Ларк. – Как же так, Исиния?

– Да, вы старые, а он – нет, – ответила она.

– Исиния? – переспросил Тир.

– И это неслучайно, – сказал Иоахим. – Очень давно мы помогли родителям этой несносной девчонки, так что ее назвали в честь моей любимой жены. Правда, я не знаю человека, более не нее непохожего.

– Все не может быть так плохо, – сказал Тир и несколько бесцеремонно взял Исинию под руку. Это получилось до того естественно и непосредственно, что Ларк и Иоахим поневоле позавидовали Эводиону в его способности находить общий язык с совершенно незнакомыми людьми. – Пройдемте, я представлю вас детям и супруге.

Семья Тира ждала в гостиной. Когда все вошли в комнату, девочки исполнили элегантный реверанс, а мальчики пожали руки Иоахиму и Ларку и поклонились Исинии. Это смотрелось очень мило, так как дети были совсем маленькими. Ветра также поприветствовала гостей.

Иоахим почувствовал вполне понятную неловкость, потому что далеко не каждый из последних разговоров кончался для них без конфликтов, но Ветра смогла развеять его смущение. Она нежно обняла Иоахима и тихо сказала.

– Держись. Я уверена, вы справитесь.

Тир громко нарушил воцарившееся было молчание.

– Исиния, это моя прекрасная вторая половина – Ветра. Старшие сорванцы – Лайен и Якоб, а маленькие прелестные ягодки – Розария и Сона.

– Очень приятно. У вас прекрасная семья, Первый Юстициар, – ответила Исиния.

– О, ни к чему эти формальности, дитя. Я могу попросить тебя о небольшой услуге?

– Разумеется.

– У тебя есть браться или сестры?

– Маленький братик, три года.

– Прекрасно. Значит, ты знаешь, что делать. – Тир обратился к детям. – Детки, тетя Исиния очень хочет посмотреть ваши комнаты, поиграть с вами в прятки и жмурки. Вы не против?

– Я не… – попробовала возразить Исиния сквозь радостные крики детей, но Тир быстро ее перебил:

– Спаси нас хотя бы сегодня вечером, умоляю тебя.

Девушка вздохнула.

– Вы будете мне должны, – сказала она.

– По гроб жизни, – подтвердил Тир. – Ты не бойся, Инга не даст тебя убить, – он кивнул в сторону няни, за которой уже увязались малыши, словно цыплята за квочкой.

Когда дети вышли из комнаты, Тир подошел к шкафчику с напитками и налил себе бокал крепкого вина.

– Иоахим, я правильно спровадил нашу нежданную гостью? – спросил он, не оборачиваясь.

– Ты, как всегда, проницателен, – ответил Иоахим. – Серьезные вопросы лучше обсуждать без нее, она стала нашим попутчиком случайно. У девчонки обычное подростковое недомогание, но мать очень волнуется. Я обещал показать ее этому новому лекарю.

– Как всегда, ты не можешь стоять в стороне. Дорогая, будешь вино?

– Нет, спасибо, – сухо ответила Ветра.

– Насчет лекаря… У нас возникли некоторые сложности, Иоахим.

– Я не понимаю.

– Сейчас поймешь. Сперва я у Ларка кое-что спрошу. Скажи, мой друг, насколько ты предан своей вере?

Ларк посмотрел на Тира с мрачным недоумением.

– Мне не нравится твой вопрос, Тир. Я серьезно отношусь к своей религии. Моя преданность ей абсолютна.

– Я тебя хорошо знаю, Ларк и не сомневался в ответе. Меня интересует, разделяешь ли ты Создателя и его Церковь.

– Церковь действует в интересах Создателя. Но управляется она людьми, они, конечно, могут ошибаться, в том числе их благих побуждений.

– Мудрый ответ, Ларк. Могу ли я рассчитывать, что учреждение, которое ты представляешь, не узнает о нашем сегодняшнем разговоре?

Ларк в гневе встал со своего кресла.

– Знаешь, это очень оскорбительно звучит!

Тир жестом попросил его успокоиться.

– Прости, друг. Просто ситуация непростая. Эти интриги, борьба за власть…

– Твоя должность сильно тебя изменила, Тир, – сказал Иоахим.

– О, друзья, если бы вы знали, в какие выгребные ямы мне приходится нырять по долгу службы, вы бы этому не удивлялись!

– Похоже, ты отлично справляешься с работой, – заметил Ларк.

– Есть такое. Сам от себя не ожидал. Как оказалось, у меня хорошая способность адаптироваться. Тебе она не нужна, Ларк, грязь к тебе не липнет. А вот таким, как Иоахим, не мешает быть скромнее.

– Прекрати ходить вокруг да около, – сказал Иоахим. – Ларк ничего никому не расскажет, ты же знаешь.

– Ладно.

Тир сел в кресло, поставив наполовину выпитый бокал на подлокотник.

– Лекаря, о котором мы тебе написали, зовут Иона Дракий…

– Иона? – удивленно спросил Иоахим.

– Ты его знаешь?

– Пересекался лет семь назад. Тогда он был подающим надежды студентом. С большими амбициями. Помог нам разобраться с той эпидемией.

– Мир тесен, Иоахим. Итак, господин Дракий, сын видного сенатора… Талантливый выпускник Императорского Университета, с отличием закончивший медицинский факультет. Его специализация – хирургия, но частную практику он открыл широкого профиля. Несмотря на молодость, он быстро заработал себе отличную репутацию. Смелость его идей соревнуется лишь с его неосторожностью. Публикует свой подход в открытой печати – необычно для практикующего врача. Я даже читал, но его мысли трудно воспринимать. Ясно одно – он открытый медицинский революционер, презирающий традиционные методы большинства своих коллег. Если говорить кратко, он не будет лечить пациента, пока не знает точно источника болезни. Утверждает, что болезни являют собой живой невидимый организм, который может быть побежден определенным ядом. Нужно лишь искать вещество, смертельное для болезни и безопасное для человека.

– Интересно, и как он ищет такие вещества?

– Статистически. Изучал историю болезней в разных странах. Ты знаешь, что в Сатардине практически не болеют красной чумой?

– Климат другой, – усмехнулся Иоахим.

– Господин Дракий считает, что дело в питании. Они любят употреблять в пищу такой специфический сыр, вонючий и плесневый. Поэтому и не болеют.

– Глупость какая… Прости, Тир, и ты решил потратить мое время на этого безумца? Я в отчаянии, но я не сошел с ума.

– Его подход работает, Иоахим. Два года назад в небольшой деревне на востоке была вспышка. Дракий выехал туда добровольцем и стал разводить там эту плесень и готовить микстуру на ее основе. В итоге скот почти вымер – его не лечили, а среди людей, которые согласились употреблять это лекарство, никто не погиб, хотя болели многие.

– Никогда бы не подумал, – пробормотал Иоахим. – В таком случае, это действительно молодой ученый, лишенный консервативных шор. Лучшая характеристика, как по мне.

– Я бы согласился с тобой, но у господина Дракия есть большой минус. Он – воинствующий антиклерикал. Ладно бы, делал лояльный вид, а свои смелые мысли держал при себе. Но нет, наш великий доктор с готовностью излагает свою атеистическую ересь каждому, кто этого пожелает.

– Значит, он смелый человек, – сказал Иоахим.

– Значит, он идиот, – грубо ответил Тир. – Разумеется, его разговоры достигли нужных ушей.

– Ты хочешь сказать…

– Да. Не знаю, совпадение или нет, но сегодня нашему доктору нанесла визит инквизиция и провела обыск. Учитывая, что его забрали в учреждение Церкви, можно быть уверенным – что-то плохое нашли.

– Подбросили, – зло сказал Иоахим. – Это они могут.

– Следи за тем, что говоришь, Иоахим, – ответил ему Ларк.

– Да, послушай Ларка, это мудрый совет, – Тир допил вино и отставил бокал в сторону. – За доктором следили и светские власти. Мне на стол клали доклады, от которых становилось весьма грустно. Его польза для Империи перевешивала неблагонадежность, но для Церкви это, конечно, не аргумент. Я уверен, что ничего подбрасывать и не пришлось. Похоже, что его действительно кто-то заложил, но это был лишь вопрос времени.

– Ты знаешь, что конкретно ему вменяют?

– У меня, конечно, в Церкви нет своих ушей, это запрещено законом, – сказал Тир. – Но, проанализировав ситуацию, я предполагаю незаконное использование огня. Я бы не удивился. С его взглядами он бы точно не спрашивал на это благословения.

– Но это же… Это означает утопление. Без вариантов, – упавшим голосом сказал Иоахим.

Тир молча кивнул.

– И мои руки коротки, друг. Я не имею право лезть в дела инквизиции. Эх, напиши я тебе раньше…

– Почему же ты так и не сделал? – спросил Иоахим со злостью.

– Из трусости, – спокойно и сухо сказала Ветра. Тир не стал спорить и пояснил:

– Это сразу бы стало известно. Супруга не понимает, что я мог бы лишиться не только должности из-за возможной связи с подозрительным лицом. Я понадеялся, что ты найдешь другое решение и ждал до последнего. Теперь я об этом жалею. Прости, Иоахим.

– Ты с такой радостью принял нас в своем доме… Удивительный ты человек, Тир, – сказал барон.

– Знаешь, маска, бывает, так крепко приклеится к лицу, никак не сбросить, – горько сказал Первый Юстициар. – И все же, ты еще можешь попробовать что-то сделать. Не забывай о том, кто ты.

– Я вышедший в тираж боевой маг Астаркии. С негласным запретом даже приближаться к государственным учреждениям.

– У тебя все еще есть должность в Императорском совете. Его членам дозволено соотноситься как со светской властью, так и с религиозной. Не сдавайся заранее. Возможно, ты не решишь проблему. Но ты не сделаешь хуже. Выспись у нас, а завтра с утра отправляйся к Первому Инквизитору. Даже если они приговорят его к казни, то утопят не раньше, чем через два дня. Быстрее не положено, а они там все формалисты.

– Иоахим, я пойду с тобой, – уверенно сказал Ларк. – Тебе нужен рядом человек, который знает систему изнутри. И сможет уберечь от неправильных шагов.

Иоахим покачал головой.

– Ларк, они не могут мне ничего сделать. Но этого нельзя сказать о тебе. Ты рискуешь своей карьерой, своим будущим. Возможно, своей свободой.

– Мне на это наплевать, – твердо ответил Ларк.

***

Как ни старался Иоахим уговаривать себя уснуть перед грядущим тяжелым днем, ему это совершенно не удавалось. В голову лезли надоедливые сумбурные мысли. Он был не в восторге от будущего общения с Инквизицией и в душе благодарил Ларка за предложенную помощь. Рассказ Тира о Ионе Дракии произвел на него сильное впечатление, вселил надежду. Тем хуже – Иоахим остро чувствовал досаду от зря потраченного времени.

Отчаявшись забыться во сне, он встал с кровати и подошел к окну. Из окна спальни открывался прекрасный вид. Хотя ночь была безлунной и беззвездной, и Сертерия погрузилась во тьму, центр города был освещен. Над иллюминацией посменно трудились специальные маги – декораторы, манипулирующие электрическими и магнитными полями для создания в небе мерцающего зеленого свечения, красиво и нежно парящего над великим древом.

В доме было тихо. Все уже давно уснули, так что шаги за дверью Иоахим услышал загодя. Ему не пришлось долго угадывать личность ночного визитера – после небольшой паузы раздался робкий стук, дверь открылась, и в спальню тихо проскользнула Ветра.

– Не спишь, – сказала она с облегчением. – Привет. Поговорим?

Иоахим с благодарностью согласился – бывшая подруга была интересным и открытым собеседником, да и после их расставания он все время чувствовал недосказанность, которую хотел преодолеть.

Годы прошли для нее незаметно – он видел перед собой столь же юную девушку с серьезным взглядом и практичной короткой стрижкой. Этот образ не лишал ее женственности, скорее, придавал ее внешности интересную изюминку. В ней совершенно не угадывалась многодетная мать, уставшая от родительских обязанностей. Вот только небольшие морщинки в уголках глазах говорили о ее настоящем возрасте. Иоахим всегда воспринимал Ветру маленьким неразумным ребенком. Осознание этой ошибки пришло позже – когда он уже был с Исинией и мог сравнить женщин, которых любил. Мечтательная Иси была куда менее практичной и серьезной по сравнению с Ветрой. Впрочем, ему это нравилось.

– Последний наш серьезный разговор закончился не очень хорошо, – сказал Иоахим, присев на край кровати. – Не боишься, что опять разругаемся?

– Уверена, что этого не будет. Не то время, Иоахим. И мы уже не те.

Он кивнул.

– Повзрослели…

– Разве это плохо, Иоахим?

– Нет, конечно. Это просто так есть, Ветерок. Муж не будет ревновать?

– Если узнает, пожалуй, будет. Но я очень сержусь на него из-за всей этой ситуации с Дракием. Так что мне все равно.

– Не переживай. Он не узнает – по крайней мере, от меня, – заверил ее Иоахим.

Ветра села рядом и взяла друга за руку.

– Я так многое хотела тебе сказать… Знаешь, репетировала, проговаривала.

– Зачем? Хотя не мне спрашивать – я тоже так делал. Но всегда получалась какая-то глупость.

– Думаю, нам нужно просто быть самими собой. После расставания мы все время пытаемся друг другу что-то доказать. Но ведь все к лучшему, так?

Иоахим уловил сомнение в ее словах.

– Ты хочешь поговорить о нас? Сейчас? – с удивлением спросил он.