Ветер Эрина

– Действительно. Раз теперь ты зовёшься ригом, то можешь попробовать их получить, – согласился Мерон.

И это было издёвкой лишь наполовину. Игра в законы людей ему по-прежнему претила, но и от неё мог получиться толк.

Ронан помолчал и, сделав очевидное усилие, тихо спросил:

– Как они смогли убить крепость?

Мерон также без всякого желания признался:

– Не знаю. Это сделал Тиг, чаровник. Паскудник молился Эльме, но до своего предательства вёл себя тихо. Сам сдох в процессе колдовства, так что допросить его я не смог. И только надеюсь, что он не успел ничего растрепать ордену.

– У ордена других чаровников всё равно нет. «Указ о регистрации» работает в обе стороны. Я тоже получаю все сведения о тех, кто связан с магией.

Ронан и сам в это явно не верил, хотя очень старался.

– А как они мечи куют без чаровников? Сами драконьи кости перетирают? Не будь дураком, Ронан, не то помрёшь раньше времени. Мне, возможно, даже станет от этого грустно.

Хозяин замка устало потёр рукой лоб.

– Хорошо. Я постараюсь связаться с арк-ригом Марвином. И, может, удастся договориться с изобретателем Ратвином. Он как-то обмолвился, что к нему попали записи на древнем языке, но перевести их некому. Отправить тебе помощника для поисков?

– Помощника? Хочешь спихнуть свою работу на малыша Слоана? Боюсь, он может что-нибудь сжечь от недовольства.

– В этом ты можешь оказаться прав, – рассмеялся Ронан. – Я хотел предложить Келию. Она умеет читать, девочка смышлёная и болтать лишнего не станет.

Конечно. Келия. Девчонка, что усиленно изображает из себя дурочку, всюду таскается за Мероном и настолько предана тому, кто её приютил, что готова уйти жить в захолустье на четыре года без всяких объяснений.

– Пусть будет Келия, – согласился чародей.

И подумал, что от его согласия ничего и не зависело.

Глава 4 Весна

Келия сидела у грядки, касаясь ладонью земли, и старательно изображала сосредоточение. Чуть поодаль стояла целая толпа, большую часть которой она даже не знала, и заинтересованно внимала каждому действию.

Снег стаял за пару дней, словно его и не было вовсе. Проклюнулась из тесного плена, трава, всюду жужжали проснувшиеся насекомые, даже воздух потеплел. И когда Келия вышла утром из комнаты, её уже ждали подруги.

– Помолись нам на урожай, – попросила Риана, обнажая острые, словно кинжалы, зубы. – Как раньше.

«Как раньше» – когда в замке их жило восемнадцать. Девятнадцать, если считать рига Ронана, тогда ещё просто сохрадорса Ронана. Келия отдавала силу земле, когда никто не видел, а потом вот также сидела с умным видом, и первый урожай они получали уже через неделю. Нынче зима затянулась. И отдать земле она могла разве что собственные косы. Или же собственную жизнь, такая возможность тоже имелась. Келия попыталась отговориться тем, что вырастить урожай на двести человек задача совсем иного уровня, на такое её магии попросту не хватит. Да и огородом уже давно занимаются другие люди, и получается у них гораздо лучше. Что, кстати, являлось чистейшей правдой.

– Да какая магия! – фыркнула Айлид. – Ты помолись просто, как эльмианцы делают. Только настоящим богам, а не их святой.

– Душевный подъём очень важен, – согласилась Ланис.

А Риана добавила:

– Ты лишь поможешь всем ощутить радость от общего дела.

Отказаться не дали, в общем. Так что теперь Келия ощущала тепло нагретой солнцем земли и слышала пока ещё тихие голоса семян, готовых вот-вот проснуться. Перед тем, как подняться, она всё же пробормотала пару слов, обращённых к Матери-Природе. Келия уже давно не верила в богов. Она прочитала слишком много трудов натурфилософов и знала, что если порыться в истории, то можно откопать истоки любых верований, понять, что большая часть традиций появилась гораздо позже и не имеет ничего общего с реальностью. Всё же, к Матери-Природе она иногда обращалась. Иногда даже искренне. Порой приятно поверить, что за тобой приглядывает мудрое могущественное существо.

Келия выпрямилась, послушала радостные крики толпы, обнялась с подругами и по-тихому улизнула подальше. Весна наконец-то пришла. Весна пришла и к ней. Восприятие мира менялось, запахи чувствовались намного острее, менялись, приобретали новые тона, даже становились вовсе на себя не похожи. А ещё очень сильно начинали пахнуть люди. Мужчины. От большинства начинало разить так, что хотелось выбежать на улицу и долго дышать свежим воздухом. Но ещё хуже было находиться рядом с теми немногими, кто приобретал приятный аромат. От него кружилась голова и путались мысли, терялись остатки здравого смысла, а руки сами тянулись к вороту платья. Весна была к Келии неизменно жестока и в своей жестокой манере щедра.

Выбрался из добровольного заточения Каллен, задорно ухмыляясь в кудрявую бороду. От него пахло скошенной луговой травой. Келия даже вновь подумала рассказать ему, что с ней происходит. Он бы, по крайней мере, понял. Но так и не решилась. У Каллена и без того полно своих забот.

Так, избегая по возможности любого общения, она скрывалась в библиотеке, неожиданно получив не только разрешение рига Ронана, но даже просьбу. Она на самом деле сомневалась, что от неё будет большой толк, поскольку даже суть поисков ей толком не объяснили. Зато теперь можно отговориться от встреч с друзьями, не ожидая упрёков. Мерон выдавал ей стопку книг, велел прочитать и отметить всё, где упоминается строительство, замки и другое жильё чародеев. А потом пропадал. Обычно на целый день. Келия оставалась сидеть в одиночеств, чему безмерно радовалась. От чародея пахло свежим снегом, иногда с примесью запаха хвои, от его близости она переставала чувствовать землю под ногами. И уже не знала, чего ждёт больше, чтобы он наконец пришёл или чтобы ушёл поскорее.

Солнце понемногу набирало тепло. Последние дни стояла ясная погода, в саду даже расцвели ветреницы. Зима стыдливо уползла до следующего года, а её лучезарная сестрица вступила в свои права. Проклятая весна.

Келию уже ощутимо потряхивало, пальцы ног кололо, а руки нестерпимо чесались, и ей приходилось хватать себя за запястья, чтобы не расцарапаться до крови. Она старалась не подавать виду, но знала, что дальше сделается только хуже. Настолько тяжело ей приходилось, пожалуй, всего раз. Но тогда её спасали прутья клетки. Спасали или убивали, с какой стороны посмотреть. Все радовались наступающему теплу, дарили друг другу первоцветы с нежными лёгкими ароматами. Запахи. Повсюду. Чуть легче становилось в районе северной башни, где пахло свежестью и снегом. И от того она чувствовала себя только хуже.

Сколько ещё она продержится, прежде чем начнёт попросту бросаться на представителей противоположного пола? Келия понимала, что в этот раз переждать, запершись в комнате, не выйдет. Слишком она привыкла укрываться на время весеннего пробуждения в лесу, где справляться в разы проще. Четыре года назад здесь жило от силы двадцать человек. А теперь почти в десять раз больше. Слишком много для одного замка. Разумеется, многие помещения до сих пор пустовали. Но скрыться от чужого присутствия сделалось просто негде. Даже в библиотеке она чувствовала тех, кто проходил за её стенами. И сидеть тут безвылазно тоже не выйдет. С собственной природой нельзя бороться. Но можно её, по крайней мере, направить.

Весь день она изучала очередную стопку книг и выписывала то, что могло оказаться полезным, с указанием тома и страниц. Чародей так и не явился, что было даже хорошо. Теперь у неё появился повод наведаться самой. Украдкой она проскользнула в северную башню. К счастью, по дороге ей никто не встретился, даже вездесущий Дональд. Два пролёта по винтовой лестнице пронеслись незаметно. И тут Келии снова повезло – комната чародея оказалась не заперта, из щели падала в тёмный коридор полоса света. Беззвучно толкнув дверь, она прошла внутрь. Мерон сидел за столом у окна, изучая книги и поскрипывая пером, вокруг парило несколько свечей.

– Чем обязан? – поинтересовался он, не отрываясь от дела.

Келия осмотрелась, с её прошлого визита комната стала преступно чистой. Мерон решил проблему радикально и просто вынес всю лишнюю мебель. То есть практически всю мебель. А вместо побитых кресел и сломанных столов теперь высилась пара стеллажей с книгами. Так что Келия прошла мимо кресла, в котором раньше сидела, и присела на край кровати, оказавшись сбоку от хозяина комнаты. Сунула исписанный лист ему под нос. Он прошёлся по нему беглым взглядом, кивнул. Келия поёрзала, собираясь с духом.

– Пригласи меня полюбоваться звёздами.

Она постаралась сказать это как можно более непринуждённо.

– Это просьба или приказ?

– Предложение… крайне настойчивое.

Скрип стал интенсивнее, шуршали перелистываемые листы. Из открытого окна в комнату задувал холодный ветер, но почему-то было нестерпимо жарко. В углу под потолком болтался оставшийся кусок паутины.

– Погода сегодня ясная. Подходи, любуйся, – он небрежно кивнул в сторону окна. – Если хочешь изучать движение звёзд, в библиотеке есть карты ночного неба.

– Так ведь важно не само небо, а с кем ты на него смотришь, – в этот раз голос почти сорвался, но строчку, кажется, она вспомнила верно.

В балладе насчитывалось шесть куплетов, в каждом пастух Райланд звал девушку, в которую был влюблён, любоваться звёздами, но в итоге любовались они друг другом. Поэтому в следующем куплете пастух уговаривал всё-таки оценить красоту ночных светил, но итог оказывался таким же. В конце он признавал свою возлюбленную прекраснейшей из звёзд. Или как-то так. Конец Келия не очень помнила, да это и не важно. Важно, что прочитавший множество книг чародей, наконец, понял, о чём шла речь.

Скрип прекратился. Келия выпрямилась, когда мужчина отложил перо и обернулся к ней. Наверное, перестаралась и выглядела как черенок от лопаты. Наверное, стоило хотя бы в зеркало взглянуть, прежде чем идти сюда.

– Причина?

Простой быстрый вопрос показался удушающе громким. Не выдержав взгляда глаза в глаза, она отвернулась и вновь уставилась на клочок паутины. Там мерещились две ясно-голубые точки.

– Весна, – прошептала она всего одно слово.

Через несколько томительно долгих секунд скрип возобновился.

– Не интересует.

Келия прикрыла глаза и выдохнула. К этому она была готова. И сдаваться так просто не собиралась. У неё просто не осталось на это права.

– Тогда я тебя приглашаю, – она повернулась. Чародей углубился в книги и не обращал на неё никакого внимания. – Тут, конечно, подошёл бы кубок с мёдом, но Брин следит за кухней. Зато вот…

Келия вытащила пару семян, потянулась к ним мысленно, приказывая прорасти. Но вместо красивого букета из чертополоха получились только колючки с жалкой парочкой ощипанных цветков.

– Хм, с цветами тоже не вышло…

– Ты повелеваешь растениями? – удивился чародей, словно только что об этом узнал.

Келия растерянно кивнула, раздумывая, куда можно деть колючий шар. Мужчина тоже о чём-то задумался, по комнате волнами растекалась первородная магия. Обычно Келия улавливала только отголоски магии, но весной её чувства обострялись до предела, так что она ощущала даже волны силы, вызванные эмоциями. Мать-Природа, и как только Ланис удаётся разбираться в человеческих чувствах? Всё, что Келия могла сказать: Мерон испытывал эмоцию довольно сильную. Но вот какую? Это был интерес? Или злость? Отвращение? Или наоборот? Хотелось бы, чтобы наоборот…

– Звёзды… – мужчина сложил книги, выглянул в окно, потом поднялся. – Любоваться ими следует в подходящей обстановке. Подожди здесь.

И ушёл. Келия осталась сидеть и смотреть на колыхающийся клочок паутины. В нём обнаружилась маленькая черная точка. Паук пытался отстроить своё жилище. Она сообразила, что так и держит на вытянутой ладони колючку и выкинула её в окно. Оставшиеся без пригляда чародея свечи таяли и капали на пол жирные горячие пятна. Может, Мерон просто ушёл, чтобы она чувствовала себя ещё более глупо.

Лениво проплывали тёмные облака, перечёркивая луну. Свечи истаяли наполовину. Келия уже собиралась уйти, её гордость бы это пережила. Сложнее оказалось решить, что делать с завтрашним днём. Но чародей всё-таки вернулся.

– Прости… задержался. Пойдём?

Он протянул ей руку. Не похоже, чтобы шутил. Келия подала свою, мужская ладонь оказалась горячей и на удивление мягкой. Мерон повёл её вверх по лестнице. Через пару пролётов она уже вновь заподозрила, что он издевается, но вот они вышли на крышу.

Весь периметр окружали свечи, самые разные, разного размера, формы и даже цвета. Похоже, что все свечи, которые удалось найти, собрались здесь. Пол, вернее крышу, устилали покрывала, шкуры и пара подушек. Рядом стояло блюдо с чем-то съестным и кувшин, от которого даже тут чувствовался аромат мёда. И несколько кубков, с одного из которых свисали первоцветы.

– А говорил, что не романтик… – растерянно пробормотала она.

– Ну, в любовании звёздами я разбираюсь явно лучше тебя.

Келия смутилась, возразить было нечего. Даже герой баллады так ради своей любимой не старался. Повисла неловкая пауза.

– Наверное, мёд нам всё-таки не помешает? – предложил чародей, и Келия согласно закивала.

Пила она редко. Вкус особо не нравился, а чтобы захмелеть требовалось выпить довольно много. Зато алкоголь давал право делать глупости, что сейчас очень кстати. Сидеть оказалось удобно, камень под плотными слоями ткани даже не чувствовался.

– Но откуда ты достал всё… это? – она обвела крышу рукой.

– В этом замке можно найти всё необходимое, если знать, где искать, –довольно пояснил чародей.

– Допустим… а как ты пробрался на кухню?

– Подкупил кухарку.

– Не верю! Чего такого ты мог ей пообещать?

Посмотрела бы Келия, как чародей пробует польстить Брин, которую даже риг Ронан однажды назвал Рогатым в юбке.

– Сама потом у неё спроси, – усмехнулся Мерон.

Она насупилась, с такими вопросами легко угодить на рога. И уткнулась в кубок, мёд пришёлся по вкусу. Вероятно, ей следовало продолжить разговор, сказать что-нибудь очевидно глупое и весёлое. С глупостями у неё никогда проблем не возникало, но как на зло, язык к нёбу прилип. Не стоило Рогатого вспоминать.

– Ты, похоже, торопишься, – чародей проследил за тем, как она опустошила кубок.

Келия задумчиво покрутила ножку между пальцев.

– Я долго не пьянею, – она пожала плечами. – И, если честно, не знаю, что стоит делать на… любовании звёздами… то есть, до того, как начнёшь любоваться…

Она почувствовала, как краска прилила к щекам и подумала, что выпила всё же слишком много. Или, наоборот, недостаточно.

– Так обычно ты сразу любоваться начинаешь?

– Обычно… нет… обычно я вообще ничего не делаю…

Последние слова она уже пробубнила под нос и пожалела, что опустошила бокал так быстро, теперь и лицо некуда спрятать. А тянуться за кувшином ещё более неловко.

– Могу спеть, – улыбнулся Мерон.

Вот он, похоже, никакого смущения не испытывал.

– О, нет. Только не серенаду.

– Я думал, ты любишь музыку.

– Люблю. Но не серенады. Они всегда какие-то печальные.

Разговор не клеился. Келия запрокинула голову. Облака всё также продолжали разрезать луну. Вокруг в бесконечном небе рассыпались переливчатые звёзды.

– А ты… можешь поднять нас в небо?

– В небо? – удивился чародей и усмехнулся. – А, думаешь, звёздами так будет удобнее любоваться.

– Ну… мне всегда было интересно, какого это – летать? Ну, то есть, не верхом… То есть… В общем, если это слишком эгоистичная просьба, то не надо…

– Не слишком.

Чародей поднялся и протянул ей руку, она поднялась ему навстречу. Он прижал её к себе так сильно, что она впечаталась носом ему в шею и подумала, что никакого неба ей, в общем-то, уже не надо, но тут ноги оторвались от пола. Мерон не читал никаких заклинаний, не делал жестов, они просто плавно поднимались вверх. Гораздо выше, чем когда летели на теурстах. Облака куда-то спешили, но Келия не чувствовала ветра или холода. Они поднялись так высоко, что казалось, можно протянуть руку и схватить горсть звёзд. Она и потянулась, на всю длину руки, слишком поздно сообразив, что можно упасть, но чародей держал крепко. Наверное, ему помогала магия.

– Волшебство! – потрясенно выдохнула она.

– А ты наблюдательна, – усмехнулся Мерон.

Келия рассмеялась, смех прокатился горошинами по звёздному небу.

– Спасибо! Это просто удивительно!

Она обернулась, его глаза горели также ярко, как луна. Пока она решалась потянуться ли вперёд, почувствовала мягкий толчок в пятки – они вновь опустились на крышу.

– Вот теперь можно любоваться самой прекрасной из звёзд, – прошептал чародей, уголок его губ дёрнулся.

Эта самодовольная усмешка просто сводила Келию с ума. Она стала распутывать пояс на платье и, вновь почувствовав неловкость, отвернулась. Пальцы дрожали, одежда застревала и не слушалась. Проклятая весна сводила её с ума. Проклятый чародей сводил её с ума! Наконец, совладав с платьем, она повернулась и тут же пожалела, что разделась так быстро.

– Да ты издеваешься! – едва слышно произнесла она.

Мерон недоумённо приподнял бровь.

Фигура у чародея оказалась, несмотря на то что он вечно заматывался в висячие тряпки, рельефная, будто он не вылезал с тренировочного плаца. Всю жизнь.

– Тебя будто из стали вылепили! – поражённо выдохнула Келия, и не отказала себе в удовольствии провести пальчиком по обнажённой мужской груди. – Ты втайне машешь мечом сутки напролёт?

– Магическая сила требует сильного тела, иначе может выйти из-под контроля, – небрежно пояснил Мерон низким и чересчур довольным голосом. И добавил, – ты и сама должна это знать. Ты прекрасно выглядишь.

Келия смутилась под его ощупывающим взглядом и даже на секунду попыталась прикрыться руками. Сама она знала, что далека от стройности и рельефности, слишком уж любила яблочные пироги.

Мерон ловко поймал её запястья и развёл руки в стороны, несколько мгновений пристально разглядывая с пяток до макушки, пока не остановился на лице. Келия не знала, её это властное поведение больше злило, смущало или пьянило. Решив, что для обоих будет лучше, если она полностью отдастся последнему чувству, она встала на цыпочки и потянулась к его губам, всё ещё удерживаемая сильными руками, словно стальными обручами. Чародей отклонился, и когда она, испуганно моргнув, уставилась на него, кашлянул, и неловко пояснил:

– Прости, я… давно не был с женщиной, тем более такой красивой. Я немного… хм, мне немного неловко.

Келия едва подавила нервный смешок, но, к счастью, вовремя взяла себя в руки. Подобное признание от такого мужчины – да от любого мужчины – значило гораздо больше, чем то, что, предположительно должно было за ним последовать. Она улыбнулась и вкрадчиво произнесла:

– Вообще-то из нас двоих именно ты выглядишь великолепно. И я уже готова сойти с ума от восторга, если ты вдруг не заметил.

Не говоря больше ни слова, он увлёк её в долгий страстный поцелуй. Может, Мерон и был с женщиной давно, но прекрасно помнил, что с ней нужно делать. Он неистово терзал её губы, таранил рот языком, заставляя стонать и выгибаться. И продолжал держать за запястья! Сейчас они стояли намного ближе, но этого всё равно было ужасно мало. Так что она попыталась обнять его ногой. Он тут же прервал поцелуй и развернул её спиной к себе, прижал, удерживая руки, и принялся целовать шею.

– Да ты просто садист! – простонала она.

– Эти слова я слышал довольно часто, – прошептал он ей на ухо.

Поцелуи из страстных стали нежными, она откинула голову ему на плечо. Одной рукой он продолжал её удерживать, а другой гладил по животу, не позволяя при этом руке опуститься достаточно низко.

– Мерон, ты же… – начала Келия, он прикусил кожу на шее, вырвав у неё новый стон, – правда издеваешься…

Наконец, он освободил её, она тут же развернулась и впилась в его губы, запустив руку в волосы, прижавшись всем телом. Всё-таки обхватила его ногой, почувствовав, что он хочет её также, как и она его. Мелькнула мысль, что надо бы как-то принять горизонтальное положение, но и прерываться не хотелось. Даже если бы сейчас башня под ними началась рушиться, она бы не оторвалась от этого мужчины.

Он всё же сумел отстраниться и легко толкнул её назад, испугаться она не успела и плавно опустилась на подушки.

– Как ты ещё умудряешься магией пользоваться? – просипела она.

Мерон опустился рядом, отвел мокрые пряди от её лица, аккуратно поцеловал в лоб. Потом уткнулся ей в шею, тяжело дыша.

– Концентрация, дорогая. Иногда необходимо уметь себя сдерживать.

– Прямо сейчас я совсем не хочу, чтобы ты сдерживался.

Он сдавленно выдохнул, ещё пару раз тяжело вздохнул. Поцеловал в шею, провёл языком до мочки уха и прикусил её. Потом развёл ей колени, прижал её ногу к своему бедру, вошёл толчком, Келия вскрикнула и замерла, потому что чародей тоже замер. Она лежала и смотрела в его обезумевшие глаза, происходило что-то очень интимное и вовсе не из-за пикантности положения. Хотелось зажмуриться, но она всё продолжала смотреть в огромные черные зрачки с тонкой светлой каёмкой. Мерон отпустил её ногу, огладил бок, вытянув её руку над головой, потом проделал тоже с другой стороны. Снова поймал её запястья, легко удерживая одной своей ладонью.

– Не больно?

Келия качнула головой. И он начал двигаться. Умудряясь при этом трогать её везде одной свободной рукой, заставляя стонать и выгибаться на встречу. И просить больше снова и снова. На лоб чародея упали потемневшие пряди, он рычал что-то сквозь зубы, рвано дыша и не сбавляя темпа. Келия что-то кричала, кажется, умоляла или проклинала, уже плохо понимая, что происходит. Лишь то, что проклятый чародей, пахнущий ветром, похоже, помешан на контроле и не позволяет ей сделать ни одного лишнего движения. Но это оказалось слишком хорошо, чтобы пытаться что-то изменить.

С тихим сдержанным стоном он двинул бёдрами последний раз, сильнее и резче, Келия сдерживаться не стала и закричала, обнимая ногами его поясницу. Над головой в бесконечно далёком небе кружили хоровод звёзды. Сбоку догорали свечи. Она даже не сразу сообразила, что Мерон откатился и лежит рядом. Подползла и легла под боком, положив голову ему на грудь, коротко пояснив: «холодно». Он обнял её, прижал к себе. Несколько минут мерной блаженной тишины. Потом раздался треск и звук разбитого стекла. Подул ветер, стало действительно холодно.

– Что это? – Келия приподнялась, испуганно оглядываясь, но вокруг всё оставалось по-прежнему, не считая завываний ветра.

– Воздушный щит, – лениво пояснил чародей, не открывая глаз, – был.

– Щит? – глупо переспросила Келия. – От кого?

– От твоих криков. Если бы я его не поставил, уже весь замок явился тебя спасать.

– Да вовсе и… – смутилась Келия. – Я думаю, они бы догадались, что спасать меня не надо.

– Это после того, как ты кричала несколько раз, что я – настоящее проклятье и хочу замучить тебя до смерти? – приоткрыл он один глаз.

– Я такого не… – смутилась она ещё больше, легла обратно и уткнулась ему в плечо, чтобы он не мог на неё смотреть, – не помню, чтобы я такое говорила…

Через несколько минут оказалось, что лежать ночью на крыше башни без магической защиты действительно холодно.

– А ты не можешь новый щит поставить?

– Пару минут, – прошептал чародей. – Я тоже не всемогущий.

Когда спина Келии уже заледенела, он заставил её приподняться, высвободил руку, и вернул щит, в этот раз произнеся заклинание и проделав магические жесты. Тонкая сеточка протянулась выпуклым куполом вокруг крыши, потом исчезла. Ветер тоже стих.

– Удивительно, – прошептала Келия оглядываясь.

Обычно она чувствовала присутствие чужой магии, оно ощущалось лёгкой примесью к естественным природным ароматам. Волшебство Мерона вплеталось в окружающий мир так искусно, что его не удавалось различить. Сам он пах свежестью, а его заклинания просто растворялись в пространстве.

– Как ты это делаешь?

– Боюсь, понадобиться несколько десятков лет, чтобы объяснить. Примерно столько ушло у меня.

Келия обижено надула губки, но решила не приставать с расспросами. В конце концов, чародейство – это, в самом деле, не просто. И если бы её саму спросили, как она говорит с растениями, она бы не смогла внятно объяснить.

Так что она просто вернулась на нагретое место. Которое уже успело остыть. Только мужское тело рядом оставалось по-прежнему горячим. Она перекинула через него ногу и улеглась сверху. Мерон болезненно поморщился.

– Тебе тяжело?

– Нет.

– Врать не надо, я знаю, что не пушинка.

Она попыталась соскользнуть, но он прижал её к себе.

– Ты совсем не тяжелая. Это всё щит.

– Что щит? Такое сложное заклинание?

– Сложно его удерживать, когда мысли заняты совсем другим.

– Аааа…

Под её ухом гулко отбивало ритм его сердце, её собственное билось ещё быстрее. Сбоку едва мерцали рыжие огоньки – свечи, которые ещё не успели прогореть и не потухли от ветра.