Ветер Эрина

Ольга Зимовская

Ветер Эрина

Глава 1 Древний чародей

– Вы уже слышали?! В Харлиат прибыл древний чародей! – Синни, как обычно ворвалась в кухню, громко хлопнув дверью, и впустив с собой морозец с запахом приближающейся весны.

– Опять дверь с улицы не закрыла, попрыгушка! – проворчала Бреа.

Синни ойкнула, метнулась обратно, послышался грохот, и шустрая девица, потрясая светлыми косичками, вновь оказалась на кухне.

– Чародей! – восторженно повторила она.

Девчонка успела скинуть по дороге плащ, демонстрируя новое тёмно-зелёное платье с широкой лентой под грудью. В Кири такие больше нигде не носили. Традиционно платье расширялось к низу и подпоясывалось. В Иртхаре, соседнем королевстве, на границе которого стоял Харлиат, придумали пришивать широкую вышитую ленту под грудью, концы которой завязывались на спине, а пояс чаще не носили. Харлиатские мастерицы сочетали и вышитые ленты, и узорчатые пояса. На волосах ещё блестели редкие снежинки, которые тут же растаяли от печного жара. Глаза восторженно сияли, а усыпанный веснушками нос дёрнулся, уловив запах сдобных булочек, – принюхиваясь, Синни шевелила носом точь-в-точь как мышка. Но новость про чародея была важнее, так что заманчивый запах остался без внимания.

Келия с тоской посмотрела на хозяйскую дочку, понимая, что та сейчас займёт свою тётку сплетнями на добрые полчаса, а те самые булочки из печи придётся вынимать ей одной.

– Тебя на мельницу посылали! Какой чародей? – Бреа упёрла руки в мягкие объёмные бока.

Тётка была крупнее тощей племянницы раза в два точно, но грозный вид девчонку ничуть не испугал. И мать, и тётка её всегда баловали, чтобы она ни творила, а тётушка Бреа ко всему прочему слыла такой же любительницей обсудить новости, которых всегда было недостаточно.

– Ой, да что там с мельницей! Маменька с мельником опять ругаются, только и всего, – протянула Синни, стягивая с головы шерстяной платок и присаживаясь, изящно скрестив ножки в новых меховых сапожках. Даром, что присела она на перепачканную мукой лавку. – Настоящий древний чародей в Харлиате, представляете! Говорят, сегодня утром приехал. Но толком его никто не рассмотрел. Он сразу к меару в замок отправился.

Харлиат был не слишком крупным городом. Достаточно большим, чтобы одинокая вдова с такой же овдовевшей сестрой и дочерью могли заработать выпечкой хлеба, договорившись полюбовно с мельником. Но недостаточно большим, чтобы принимать хоть сколько-то важных гостей. Причина, по которой сюда прибыл древний чародей – если он и правда прибыл – могла оказаться всего одна.

– Думаешь, в городе появились опалённые? – Бреа задумчиво почесала щёку, оставив на ней белый след.

– Так уж давно нашли бы их, если б они тут водились! – звонко возразила племянница.

Келия долго не могла привыкнуть, как спокойно здесь обсуждают людей, которых ещё до рождения обожгло волной магии. Даже в соседнем Феаморе люди начинали хватать вилы и факелы, едва заслышав это слово. Хватать мушкеты могло статься эффективнее, но они не у всякого в доме находились.

Из обеих печей уже ощутимо тянуло сдобой. Хлебные буханки ещё можно было оставить румяниться, а вот булочки уже точно пора было доставать. Но сплетниц сейчас отвлечь могли разве что те самые опалённые, ворвавшись на кухню. И то, возможно их бы пригласили присоединиться к беседе.

Пока тётка с племянницей обсуждали древность чародея, и не явился ли он, чтобы жениться на дочке главы города или чтобы её проклясть, хлеб поспел. Келия, нарочно гремя большущей лопатой, рассчитанной как минимум на двух пышнотелых женщин, вытащила из печи противень. Тётушка Бреа обернулась, когда она уже закончила раскладывать булочки и накрыла их клетчатым полотенцем.

– Келия! Дурнуля ты этакая! Зачем опять в одиночку тяжести ворочаешь? Ты ж болезная. А ну как потом с детками будут проблемы.

Келия скептично фыркнула и стала невозмутимо готовить следующую партию выпечки. У Бреа все разговоры обязательно сводились к деткам, сегодня она перешла на любимую тему даже раньше обычного.

– Пофырчи мне ещё. Мы, может, и далече живём, да и к нам добрые люди заезжают. Ещё приглянется кто. И бед со всякими лесными нет, не страшно и семью завести.

Фейри на Харлиат действительно ни разу не нападали, да и в лес люди ходили спокойно, и дети рождались тут нормальные, не изменённые магией. Беда, терзавшая всё королевство, обходила это место стороной. Войны крови забрали только две трети мужчин – не такая большая цена, если задуматься.

Тётка Бреа продолжала требовательно взирать, не торопясь помогать, пришлось ответить:

– Потому, видимо, чародей и приехал, – буркнула Келия и отругала себя за несдержанность.

Обычно она старалась просто соглашаться и с хозяйкой булочной, щедро приютившей её под своей крышей, и со всеми её родственниками. Когда две женщины принимались учить Келию жизни, ей это казалось даже по-своему трогательным. Но только до тех пор, пока речь не затрагивала вероятных детей и мужа. Которых, возможно, никогда не появится.

– Да мало ли зачем он приехал! – всплеснула женщина пухлыми руками. – Может, отдохнуть от столичной суеты решил.

– Как вам угодно. Лучше скажите, Бреа, можно я сегодня уеду?

– А что случилось?

Позади настороженно вытянулась Синни, она не теряла надежды, что однажды Келия перестанет быть скучным человеком и подкинет ей стоящую сплетню, но раз за разом разочаровывалась.

– Тётушка пишет, что неважно себя чувствует. Опять помирать собралась.

– Типун тебе на язык, бестолковая! Пусть святая Эльма хранит твою тётушку ещё сотню лет!

Добрых полчаса Бреа возносила хвалы святой, призывая её сохранить здоровье тётки Келии, которая стабильно собиралась испустить дух каждый год, но так до сих пор этого и не сделала. Возможно, она так старалась как раз для того, чтобы старуха, наконец, упокоилась, а Келия перестала её навещать и отлучаться. Девушка и без того собиралась уехать в конце недели, когда земля покажет свои нагие черные бока, но очередное письмо с подробным описанием недугов, заставило её сделать это раньше.

Под конец речи Бреа спохватилась, что Келия опять таскает противни в одиночку, – та как раз успела загрузить обе печи и закрыть заслонки.

– Брысь с кухни, и поезжай прямо сейчас! Как раз успеешь до Ночлега дойти, – сердито велела она. – Всё равно муки пока нет.

Келия, конечно, сразу же не ушла. Сперва отнесла уже готовые булки и хлеб к прилавку под бойкое щебетание Синни, потом вернулась и помогла Бреа с новой партией, потом убралась на кухне. Глема, хозяйка булочной, так и не появилась, похоже, они с мельником всё не могли договориться. Келия решила с ней не прощаться, быстро собралась – пожиток у неё имелось немного, – запахнула плотнее тёплый, на коротком, но густом меху, плащ, закинула заплечный мешок, и вышла в надвигающиеся сумерки.

С неба то и дело лениво падали редкие снежинки, весна в этом году пришла поздно, зима никак не хотела ей уступать. Под ногами чавкало, но воздух уже напитался свежестью и влагой, готовясь к буйной зелени. Келия обогнула хлебную лавку и протиснулась между двумя кособокими домами вслед за бродячей кошкой. Кошка посмотрела на неё с неодобрением и умчалась, разбрызгивая слякоть.

Булочная находилась ещё в старом городе, ближе к замку. Забравшись на какой-нибудь забор даже можно было разглядеть башню донжона, сейчас серую на фоне такого же серого неба. Летом камень башни становился светлее и слегка блестел на солнце. Замок у подножия Серых гор, которые всё чаще именовали Тролльими, возвёл предок нынешнего меара настолько давно, что тот и сам точно не знал, когда. В то время даже не было единого королевства Кири, Брайан собиратель ещё не объединил земли под золотым стягом.

Позднее, когда вокруг замка начал расти город, в горах прорыли шахту для добычи железа. Тогда и построили большинство новых районов, люди стекались в Харлиат, и тот раздувался, словно пышная буханка в печи. Но сотню лет назад, ещё до начала первой Войны крови, шахту заняли горные тролли, и избавиться от них так и не вышло.

Келия дошла до площади, мощёной булыжниками, сейчас почти пустой – лишь мальчишка газетчик топтался под козырьком ближайшей лавки, да лениво прогуливалась пара старух. В центре площади возвышалась каменная статуя святой Эльмы, такая же, как и во всех городах Кири, вытягивая перед собой длинный посох с круглым навершием. Навершие светилось, оповещая, что недавно где-то в округе творилась волшба, но так слабо, что свечение угадывалось лишь по голубоватому мерцанию снежинок вокруг.

Небольшая ладонь святой, казалось, вот-вот упустит громоздкий посох. Раньше рядом с Эльмой находился её советник, Куинн, который открыл способ извлечения драконьей пыли и нашёл управу на обезумевших фейри. Поговаривали, что Куинн был чародеем, и Келия склонялась к тому, что это правда. Обычный человек вряд ли придумал бы, как растирать в пыль кости самого могущественного в мире существа. Из-за этих слухов во время второй Войны крови со всех статуй Куинна убрали, посох только почему-то оставили. Возможно, потому что круглое навершие было пропитано драконьей пылью, из-за чего и откликалось на магию.

Келия бросила на статую лишь один быстрый взгляд, проходя мимо.

Ближайшая к Харлиату деревенька стояла всего в паре часов пешком, путешественники частенько там останавливались, и когда город стал расти и почти дополз до деревни, то на её окраине появился заезжий дом. Названный очень просто – Ночлег. Там останавливались редкие купцы, прибывшие в город, и можно было пристроиться к возу, город покидающий. Келия добралась туда уже на закате. И, едва открыв дверь, поняла, что Синни оказалась права – в город прибыл сохрадорса, или же древний чародей. Ощущение первородной силы, которую не почувствовать обычным смертным, заполняло скудное пространство дома свежестью первого снега. И вместе с этим стало ясно, что чародей этот вовсе не тот, что жил в Лебедином замке близ столицы Кири.

Следовало уйти сразу, развернуться и бежать без оглядки, но Келия позволила себе любопытство. Посетители заезжего дома занимались обычными делами: деревенские мужики и женщины пришли выпить пива и вели шумные разговоры, у дальней стены ужинала семья с двумя детьми и пара вооруженных мужчин – похоже, купец и его охрана. Никто не замечал закутанную в плащ фигуру за одним из столов, не показывал пальцем, даже не косился. Похоже, что никто и не подозревал, что рядом с ними сидит древний чародей. Хотя он выглядел настолько чужеродно, что невозможно было не обратить внимания. Даже если бы Келия не ощущала исходящих от мужчины волн пьянящей свежести, то не смогла бы пройти мимо незнакомца в плаще с капюшоном, поверх которого ещё накинут шарф, сидящего рядом с шумной подвыпившей компанией.

Всё же, стараясь сохранять невозмутимость, она подошла к стойке и поздоровалась с хозяином.

– Опять к тётке поехала? – улыбнулся Оуэн, торопясь к ней с гулким стуком, почёсывая седеющую бороду.

Стучала по полу деревянная нога. Оэун вернулся с ней со второй Войны крови, и был этому ужасно рад. Многие вернулись совсем калеками, не способными ни к какой работе. А ещё больше людей не вернулось вовсе.

– Как всегда. Ты же мою тётушку знаешь. Ну, ничего, пара недель в Феаморе – и я уже вернусь к вам. И моргнуть не успеешь.

– В этот-то раз хоть с обозом поезжай. Как раз вон в Феамор едет, семья приличная, и с охраной. А то мне каждый раз сердце щемит, что ты одна так далеко бегаешь. Ты девица, конечно, себе на уме, но всё же… всякое случается.

– Да что тут со мной может случиться? – рассмеялась Келия. – До Феамора идти меньше суток, ещё и почтовая переправа по дороге стоит. Да и места у нас тихие, слава святой Эльме, ни фейри, ни лихих людей нет.

Келия постучала указательным пальцем правой руки по вытянутым – указательному и среднему – левой, отгоняя беду. Но всё же пообещала Оуэну поехать с купцом. И даже двинулась в его сторону, правда вовсе не для того, чтобы попроситься в обоз, а для того, чтобы разглядеть чародея, который сидел по пути. К сожалению, он оказался закутан в такое количество тряпок, что судить уверенно можно было лишь о высоком росте.

Пройдя мимо, она устроилась за самым дальним столом в углу, который сегодня пустовал. Купец сидел рядом, так что, если бы Оуэн обернулся, она могла сказать, что её смутили охранники, и она просто собиралась с духом. На самом деле никакой тётки у неё не имелось, и ехать в Феамор она не собиралась. А пережидать весну требовалось вдали от людей. Купец с семьёй, выбравшие именно этот день для остановки в Ночлеге, могли испортить её легенду. И, к сожалению, выглядели они вполне благодушно, чтобы согласиться подвезти сиротку.

Келия перевела взгляд на чародея, тот продолжал сидеть и словно вовсе не двигался. Хотелось бы ей узнать больше о таинственном пришельце. Служители Святой Эльмы учат, что желать нужно тихо, иначе мечты может подслушать Рогатый и исполнить на свой манер. Правильно, видно говорят.

Дверь отворилась, впустив волну пара, и внутрь вошли двое мужчин в длинных серых плащах с красными нашивками. Сысковики. Признать в них опалённых можно было и без всяких опознавательных знаков, но нашивки означали, что они служат арк-ригу, и простым людям бояться не стоит. Впрочем, более радостным от этого их появление не становилось.

Мужчина, что шёл впереди, пригладил ярко-красную шевелюру – по волосам пробежали искры, потом обвёл зал пылающим взглядом, заставив даже самых здоровых мужиков втянуть голову в плечи, и небрежно кивнул в сторону закутанной фигуры чародея. Тот, что шёл позади, благополучно скрывал лицо под широким капюшоном, зато нёс перед собой громоздкий серебряный кубок с витым узором по краю. Из кубка шло слабое голубоватое свечение, мужчина обвёл им зал, и над чашей вспыхнуло синее пламя. Опалённый встряхнул кубок – пламя утихло, вновь обратившись едва видными язычками. Его спутник тем временем двинулся к чародею, который оставался совершенно безучастным и даже не обернулся.

Чародей сидел не один, но его соседи сбежали, как только опалённый взглянул в их сторону. Пришельцу требовалось пройти не больше десяти шагов, но каждый из них звучал как набат в мёртвой тишине. Дойдя до стола, он небрежно махнул посетителям, чтобы те продолжали обычную жизнь. Разговоры возобновились, но очень тихо и вяло.

Келия продолжала наблюдать за опалённым, его губы шевелились, но не издавали ни звука. Несколько минут спустя, он поднялся и вышел из заезжего дома, спутник в капюшоне последовал за ним. Чуть позже ушёл чародей, оставив на столе несколько монет.

Келия выждала, пока зал вновь загудел десятками голосов, яростно обсуждавших произошедшее. На одинокую девушку никто не обращал внимания, но похоже, Рогатый следил за ней сегодня особенно пристально. Стоило только толкнуть дверь, как мимо промчался на улицу непонятно откуда взявшийся ребёнок, едва не сшибив с ног. А прямо за порогом обнаружилась фигура в длинном сером плаще с красными нашивками. В вытянутой руке поблёскивал серебряный кубок. В кубке вспыхнуло синее пламя.

Выругавшись про себя, Келия оправила подол платья и поспешила обратно в город, решив, что сегодня безопаснее будет переночевать у хозяйки булочной. Безопаснее было бы вообще не соваться в заезжий дом, а сразу топать подальше от людей, но сделанного уже не воротишь.

Дорога чавкала под ногами, с неба сыпались редкие снежинки, весна продолжала воевать с зимой. Вдали, за покрытыми коркой подтаявшего снега полями, виднелись тусклые огни деревенских домов. Фонари вдоль дороги господин меар так и не соизволил поставить, но луна достаточно освещала прямой, разъезженный повозками, путь.

Шагов позади Келия не слышала. Опалённый позволил ей пройти половину пути и почти поверить, что Рогатый наконец отвернулся, прежде чем возник прямо перед ней. Фигура в капюшоне и по-прежнему с кубком в руках выросла прямо из-под земли. Кубок в момент появления был пустым, но тут же из него потянулись голодные языки мерцающего холодом пламени. Опалённый усмехнулся, встряхнул кубок, сунул куда-то под плащ и откинул капюшон. Из-под неровных тёмных прядей торчали острые длинные уши, кожа в темноте казалась вовсе чёрной.

– Опасно ночью бродить в одиночку. Особенно юной девушке, – весёлый звонкий голос никак не соответствовал ситуации.

– Пока ты не появился, никакой опасности не было, – нахмурилась Келия и отвесила себе мысленную оплеуху. Ей бы следовало завизжать в ужасе и броситься наутёк, призывая на помощь Святую Эльму, как сделала бы любая другая девица.

Но бежать было некуда. Вокруг пустующие поля, до леса далеко, никакой зелени, чтобы укрыться, или хотя бы домов, чтобы спрятаться и сбить преследователя.

– Всё же, как порядочный мужчина и человек чести, считаю своим долгом проводить тебя, – сверкнул опалённый клыкастой улыбкой. – До Лебединого замка.

Лебединый замок, который в простонародье чаще называли просто «гнездом», находился почти на другом конце провинции и не входил в ближайшие планы Келии.

– Благодарю, но я прекрасно справлюсь без провожатого. К тому же, нам явно не по пути.

– Я вынужден настаивать, – уже без прежнего радушия ответил опалённый, намекая, что игры закончились, и потянулся рукой под плащ.

Что-либо сделать он не успел.

– Кажется, девушке ты не понравился.

Чародей произнёс слова тихо и спокойно, голос у него оказался низким и глубоким. Келия не слышала шагов, но почувствовала его присутствие гораздо раньше, чем это успел заметить её собеседник. Первородная магия пьянила сильнее ночного воздуха.

Тёмнокожий мужчина вытянулся, глядя ей за плечо

– Ты вроде собирался закончить вечерять.

– Еда была весьма неплоха для городка на закорках у Рогатого.

Келия поморщилась, Харлиат лежал на самой границе королевства Кири, чуть дальше у подножия гор, за рекой, уже начиналась территория Иртхара. Но харлиатцы гордились именно тем, что проявлений лесного бога у них не встречалось. Опалённые чаще всего рождались близ столицы, в деревушках рядом с густыми лесами, находящимися на западе, на другом конце королевства, либо на юге вдоль реки, где прошла первая Война крови.

– Девица меченая, – сообщил ушастый, – она идёт с нами.

Келия снова поморщилась, у этого типа одна фраза выходила хуже другой. «Меченными» называли опалённых, которые скрывали свою природу. По сути, это означало одно и то же, но «опалённый» – значит, твою душу обожгла магическая волна, это звучало даже благородно. А «меченный» – стало быть, тебя отметил Рогатый для своих тёмных дел, а в его существовании Келия и вовсе сомневалась. Святая Эльма, может и не была святой, но точно когда-то жила, её потомки до сих пор правили Кири. А лесного бога лично никто ни разу не видел.

– Точно, меченная? – чародей шагнул, поравнявшись с Келией и слегка задев её плечом. – Нельзя никого обвинять голословно. Это же ваш главный постулат.

Опалённый вновь достал кубок, вблизи древней магии тот пылал как майский костёр, заливая всё вокруг холодным призрачным сиянием.

– Отойди! – сердито велел он чародею.

Мужчина сделал пару шагов в сторону, кубок продолжал пылать и не гас, сколько бы ушастый его ни тряс.

– Не смею упрекать благородных служителей арк-рига в некомпетентности, – усмехнулся чародей.

Ушастый хотел что-то ответить, но был прерван приближающимися чавкающими шагами, кто-то стремительно бежал по дороге в их сторону. Минутой позже на Келию чуть не налетел второй опалённый, он успел запыхаться, на длинном сером плаще красовались свежие тёмные пятнах, яркие алые волосы при этом смотрелись комично.

– Ты меня бросил! – выкрикнул он.

– Ты сам упал, – невозмутимо пожал плечами чародей.

Келия обернулась к нему лишь сейчас, но из-за темноты вновь ничего не удалось разглядеть.

– Ты скинул меня!

– Если бы я сделал это намеренно, меня бы тут уже не было. Ты сам упал.

– Девица меченная! – влез ушастый, – надо её брать. Но этот, – кивок в сторону чародея, – требует доказательств.

Мужчина резко, расчертив ночь алыми прядями, повернулся к Келии, и она поняла, что если раньше у неё и имелся какой-то призрачный шанс притвориться обычной девушкой, то теперь он точно растаял.

– Доказательства не нужны, – усмехнулся опалённый, вцепившись в её лицо взглядом, в котором бушевал настоящий огонь. – Здравствуй, Келия.

– И тебе поздорову, Слоан, да освятит Эльма твой путь, – улыбнулась она, как ни в чём не бывало.

Словно не стояла посреди грязной ночной дороги в сомнительной компании, а неожиданно встретила старого друга. Впрочем, так оно и было.

– Мор, ты можешь донести нас до Феамора? – обернулся он к ушастому, который, наконец, совладал с кубком. Тот явно хотел о многом расспросить, но после услышанного возмутился, даже уши дёрнулись.

– С ума сошёл? Двоих – ещё ладно, но двоих опалённых, да ещё этого? Я умру на полпути.

– Но сейчас ведь ночь, кругом тени.

– Ночью вообще нет теней, придурок!

Слоан недовольно цыкнул и махнул рукой:

– Ладно, тогда возвращаемся в заезжий дом, заночуем там.

– Хозяин вас ночевать не пустить, – возразила Келия, хватаясь за последний шанс не быть разоблачённой хотя бы перед жителями, к которым искренне привязалась. – Терпеть ваши морды, пока вы обыск проводите – ещё ладно. Но спать под одной крышей – совсем другое дело.

– Возьмут, – непререкаемо заявил огневолосый, прожигая её взглядом. – У нас приказ, подписанный ригом Ронаном и арк-ригом Эремоном.

– Интересно, – задумчиво протянул чародей, – что же такого сделал старина Ронан верховному правителю, что тот облагодетельствовал его своей подписью?

– Пообещал найти твою жопу! – сплюнул Мор.

Чародей обернулся назад, посмотрел на обозначенную часть тела.

– Похоже, что Ронан не выполнил это своё обещание, как и многие другие.

– Всё, хватит, – прервал Слоан возмущения ушастого друга. – Идём в заезжий дом. Живо!

Ушастый насупился, проследил, чтобы Келия и чародей пошли за Слоаном, и лишь затем двинулся следом. Келия лениво переступала ногами по талому снегу, в одиночку от двух парней, наделённых даром, она бы не сбежала. Вдвоём с чародеем они сделали бы это с лёгкостью, но тот почему-то не собирался убегать. А возможно, ещё и помог бы опалённым её схватить.

Ночлег всё ещё был полон народу, посетители обернулись на их появление, но тут же поспешили вернуться к своим делам. Слоан повёл их на второй этаж в дальнюю комнату, то ли договорился с хозяином заранее, то ли вообще не считал нужным спрашивать.

В небольшой комнатке имелось всего две деревянные кровати по бокам и один табурет с огарком свечи посередине.

– Я думаю, нам понадобиться ещё одна комната, Слоан. Что подумают люди, если девушка будет ночевать в комнате с тремя мужчинами?

– Что стражи порядка следят за преступниками, чтобы те не сбежали, – ответил он.

Веселиться он был не настроен, и явно демонстрировал, что давнее знакомство – не повод рассчитывать на тёплое отношение.

– Мы не преступники.

– А мы не стражи порядка, – согласился опалённый. – Занимай одну из коек, мы с Мором будем отдыхать по очереди.

– Я голодна, – призналась Келия. – Не могу спать на пустой желудок.

Слоан кивнул и открыл дверь, приглашая спуститься. Келия задумалась, как много людей успело заметить, что это именно она пришла под конвоем опалённых в компании чародея. Поняла, что странно, если хоть кто-то не заметил. В Харлиате происходило не так уж много интересного. Даже торговцы приезжали раз за разом одни и те же, привозя одни и те же товары. Город лежал почти что на границе между двумя королевствами и после захвата шахты, из него пытались сделать центр торговли. Но дорога с обеих его сторон, что ведущая вглубь Кири, что заграницу – в Иртхар, была одинаково паршивой. До Войн крови торговля в основном шла на юге, через реку Бойн, а после войн люди ещё не успели толком оправиться. Город жил размеренной, стабильной, но однообразной жизнью. Похоже, что Келия, наконец, подкинет Синни достойную сплетню перед расставанием.

Слоан, конечно, одну её не пустил и увязался следом.

Оуэн взглянул так, что любая другая девица бы попросту расплакалась. Стоящего позади неё мужчину он старательно не замечал. Получалось плохо, глаза то и дело косили поверх девичьего плеча.

– Так, значит, – злобно буркнул он, ставя перед ней миску с тушёным горохом и краюхой хлеба, – пригрели у себя отродье Рогатого. А ведь Микела к тебе свататься хотел.

– Так чего ж не посватался?

– А то сама не знаешь!

Келия усмехнулась. Старику Микеле впору бы приглядывать местечко для кургана, а не о сватовстве думать.

– Теперь-то уж… – пробормотал Оуэн, – уж и не посватает…