Душа дракона

Вдруг, Рааг заметил нечто, на что не обращал внимания, поглощенный разговором с Ашшем. Рядом чувствовалось движение. Сзади и слева. Защитное поле почти скрывало гостей, так же, как и корабль анунага. Но только почти. Если бы не Ашш, отвлекающий внимание, дракон давно бы ощутил неладное.

– Змеи! – он развернул крылья и бросился на ящера. Разбираться, что именно тут происходит, не хотелось. Подозрений достаточно.

Ашш будто ожидал этого момента и молниеносно отпрыгнул назад, под защиту корабля. Дракон наткнулся на защитное поле и его с силой откинуло назад. Раскрытые крылья не дали дракону опрокинуться на спину, и он метнулся кругом, оглашая прибрежные скалы диким ревом. Из камней к нему скользнули несколько нагов в боевом облачении. В лапах наги держали сетки-ловушки. Взлетать нельзя, на взлете дракон беззащитен против такого оружия.

"Не на того нарвались", – подумал дракон и издал боевой клич правящего Дома. Скалы вокруг затряслись. Наступающие наги, на мгновение, остановились, но потом снова заскользили к Раагу, плотно прижимаясь к поверхности камней.

Этого мгновения задержки дракону было достаточно, чтобы отключиться от реальности и сосредоточиться на внутреннем огне. Он прикоснулся к пламени, раздул его своим дыханием, вобрал в себя, чувствуя, как жар обжигает внутренности. Рааг вышел обратно в реальность, сферическим зрением оглядывая окружающее, сосредоточился на приближающихся врагах. А затем выпустил огонь на свободу.

Волна плазмы разлетелась кольцом во все стороны. Огонь катился, плавя скалы на своем пути. Их острые грани таяли, словно лед под палящим солнцем. Все, что могло гореть – заполыхало. Наги в ужасе метнулись назад, но не успели. Один из ящеров пронзительно и коротко заверещал, пока волна не накрыла его и не сожрала крик вместе телом. Корабль Ашша пошатнулся, но устоял. Защитное поле прикрыло анунага от удара. Ашш несколько мгновений смотрел на разрушения, потом громко зашипел и метнулся внутрь корабля.

За тем, как корабль орионца исчезает в небе, Рааг наблюдал уже с воздуха, раскинув крылья на потоках ветра и провожая взглядом врага.

Глава 10. Начало нового

Сознание вернулось, но тело еще спало. Андрей лежал в полной темноте внутри тела и вспоминал сон. Сон был необычно яркий и четкий, без единого разрыва, как кристалл чистой воды. Он поворачивал этот кристалл, внимательно всматриваясь в детали, запоминал ощущения, которые посетили его ночью. Казалось, он лично стоял среди холодных прибрежных скал и разговаривал с зеленокожим ящером. Только сейчас Андрей начал до конца осознавать всю необычность приходящих к нему видений.

Затем стало просыпаться тело. Сначала он услышал звуки. Рядом кто-то был. Тихий шепот, беспокойное шуршание, и легкие, крадущиеся шаги. Потом почувствовал свое неестественное положение. Голова опиралась на что-то жесткое, так, что щека слегка онемела. Руки обнимали металл. Он спал в обнимку с шаром!

Андрей открыл глаза.

Ночью шар снова вернулся к нему, и ученые сразу заметили пропажу. Но не стали поднимать шум, а решили воспользоваться ситуацией. Рядом стоял вчерашний аппарат, подмигивающий желтыми и зелеными индикаторами. Как в его комнату притащили эту бандуру и сумели его не разбудить? От аппарата к шару тянулись провода. Напротив, у входа, сидел старый профессор. Он держал на коленях ноутбук, поглядывал на экран и тихо шептал что-то на ухо Михаилу, который сидел тут же, рядом, опустившись на корточки. Михаил быстро записывал слова профессора, поскрипывая ручкой по бумаге. Рядом с Андреем, следил за аппаратом еще один ассистент.

Цирк приехал…

– Ага! Проснулся, – сказал профессор в полный голос. – Сережа, прикрепи к нему датчики, нужно замеры сделать.

Ассистент выдавил гель Андрею на лоб, на грудь и закрепил холодные присоски. Спросонья вся ситуация казалась абсурдом.

– Что ж, видимо придется работать ночью. Нужно что-то придумать. Часть приборов видимо здесь придется оставить, – профессор усмехнулся и на несколько мгновений замолчал. Потом продолжил. – М-да. И, пожалуй, вот еще что… Миша, проследи, чтобы рабочие в лабораторию кровать принесли. И нужно будет какое-нибудь снотворное. Несколько разных вариантов.

Михаил кивнул, сделал запись в блокноте. Поднялся на ноги.

– Что вы здесь делаете? – спросил Андрей, натягивая одеяло на себя.

– Не волнуйся, – сказал профессор. – Я кажется знаю, что с тобой происходит. Результаты удивительны! Придется учить тебя спать.

Старший еще раз взглянул на экран, потом обратился к помощникам:

– Ладно. Сворачивайтесь. Все, что надо, я получил. Продолжим через час, наверху, – он посмотрел на Андрея. – Через час зайди ко мне в кабинет.

Лаборант снял датчики с тела. Они отрывались с легким чпоком как разочарованные пиявки, которых слишком быстро оторвали от еды. Затем вся компания удалилась, не забыв захватить с собой шар. Холодильник, обвешанный проводами, остался стоять у кровати, занимая добрую часть комнаты. Андрей недовольно посмотрел на нависающий над ним аппарат. Похоже у него появился сосед.

Смыв сон и гель под душем, он вышел в холл. На кухне сидела Лариса, пила горячий кофе. Эдика нигде не было.

– Привет! – сказал Андрей.

– Доброе утро. Это из-за тебя мне полночи спать не давали? – спросила Лариса, пододвигая ему кружку.

Андрей кивнул, благодаря за кофе и, одновременно, отвечая на вопрос. Кофе был заварной. Он взял горячую кружку в руки и глубоко вдохнул аромат свежего напитка.

– Я же говорил, ко мне шар каждую ночь возвращается. Ну вот, он опять возвратился.

– Что говорят? – Лариса была необычно тиха, не то, что вчера днем.

– Меня ждет приватная беседа с старшим, – ответил Андрей, сделав глоток. – Сказали, что будут учить меня спать.

– Вот как? – Лариса состроила удивленную физиономию. – Это редкость, насколько я знаю.

Внутри Андрея поднялось раздражение.

– Да? А почему не объяснить прямо? Все обо всем что-то знают, но никто ничего толком не говорит! Лариса, расскажи, чем здесь занимаются!?

Лариса задумчиво крутила кружку, наблюдая как та оставляет на столе кофейные кружочки.

– Ну-у, я не знаю чем занимаются в остальном здании. Я была только здесь и наверху, в лаборатории. Больше никуда не пускают, – она на мгновение замолчала. – В общем, здесь нас учат на экстрасенсов. Наверное, как-то так. Не люблю это слово. Учат и заодно исследуют. Тесты разные. Приборы подключают, записывают.

– Не заметил в тебе ничего необычного, – сказал Андрей.

– А ты думал, что у меня должна третья рука отрасти или из глаз искры сыпаться? Нет. Способности у всех есть. Почти у всех. Просто они слабые, едва заметные. Люди их даже не считают чем-то необычным. Ну… сердце ёкнуло, когда сыночек в беду попал. Или там, почувствовалось, что не нужно сегодня никуда ехать, – вид у Ларисы был скучающий, как будто она рассказывала это уже много раз. – У кого-то сильнее это все, у кого-то слабее. Но это можно развить. Натренировать. Я, например, хорошо информацию читаю. Меня спрашивают о чем-то, я что-то отвечаю. Больше о ситуациях, людях, о том, что происходит. Ну, разное… Эдик… не знаю точно. Он вообще мало что говорит. Думаю, он энергетику человека видит хорошо. Врешь ты или говоришь правду, как сканер определяет. У меня так хорошо не выходит.

– Здорово! А ты можешь что-нибудь обо мне рассказать?

– Иди на хрен! Я что в цирке, что ли? – Лариса бросила злой взгляд, скулы напряглись. Потом вздохнула и продолжила спокойнее. – Нет. Честно. Это так не работает. Я могу конечно, но ощущения при этом, как будто лекарство пьешь. Мерзко и муторно. Нужно, чтобы мне интересно было или чтобы у тебя потребность была. Чтобы тебе было очень необходимо что-то узнать. Прям внутренне. Тогда, как по маслу идет. А так… ты и так о себе все знаешь. Чего тут рассказывать?

– Ясно, – Андрей кивнул. Но любопытство только разгоралось.

Он взглянул на часы, висящие на стене. Почти десять.

– Пойду, – сказал Андрей

Лариса кивнула. Явно думала о чем-то своем и разговоры ее не интересовали.

– Ага. Давай.

Андрей поднялся на лифте на пятый этаж. Заодно проверил кнопки. С его пропуском лифт реагировал только на четвертый и пятый. Просто так не уедешь. Он прошел по коридору к профессорскому кабинету. За стеклом, в лаборатории, было пусто. В классе кто-то сидел. Похоже Михаил, Эдик и кто-то из лаборантов. Они тихо разговаривали.

Он постучал в дверь и толкнул ее не дожидаясь ответа. Профессор сидел за столом, стоящим у окна, и листал бумаги. Посмотрел на вошедшего, кивнул.

– Садись, – сказал профессор.

Андрей сел на стул, стоящий напротив. Обстановка неуютная. Все вокруг белое. В углу, у двери, стойка вешалки с голубыми халатами и черной кожаной курткой. С другой стороны небольшой шкаф, на полках папки и стопки бумаг. Рядом со шкафом, стеклянный стеллаж с пузырьками и коробочками. Будто в кабинет участкового врача попал.

– Давай закончим с бюрократией, – профессор отложил в сторону папку, открыл ящик стола и вынул желтый, продолговатый конверт. – С этого дня ты у нас трудоустроенный. Официально – ты младший лаборант.

Он протянул Андрею конверт, который оказался достаточно увесистым. Внутри: пачка денег, пластиковая карта, бейджик и еще какие-то бумаги.

– Это аванс. Каждый месяц на карту будут начислять деньги. Сколько – не знаю. Не моя забота. Со Шведовым разбирайся. Бейджик – пропуск в здание. Покажешь охране, когда будешь входить или выходить.

Андрей внимательно кивал, изображая понимание.

– Жить будешь здесь, внизу. Твоя задача – каждое утро в десять быть в лаборатории. Сегодня, будем считать, у тебя выходной. Езжай домой. Возьми все, что тебе нужно. Много не набирай, здесь тебя почти всем обеспечат.

Андрей снова кивнул, внутренне удивившись, что его вот так просто выпускают. Хотя, с другой стороны, он убедился, что скрыться будет проблематично – все равно найдут. Да и не хотелось уже никуда скрываться.

– Все, можешь идти. Завтра в десять, чтобы был в лаборатории. Лучше, если вечером вернешься. Но это сам решай. Подойди к Мише, он тебя до выхода проводит, охрану предупредит.

***

Наконец Андрей вышел с территории института. Вокруг стояли какие-то склады и цеха. В лабиринте бетонных и металлических заборов было совершенно непонятно куда идти. Дорогу спросить он не озаботился, так ему хотелось побыстрее очутиться снаружи. Улица покрыта пылью. Людей не видно. За поворотом слышался шум машин. Серо и неприметно. Но чувствовал он радость и воодушевление. На лице играла улыбка, глаза широко смотрели вокруг. Пыльная улица казалась необычайно красивой и полной жизни. Даже куча строительного мусора на углу, казалось, улыбалась в ответ.

Он вступал в новый этап своей жизни. Всем телом ощущал этот переход, словно сам воздух стал плотнее и поддерживал его под руки. Будущее обещало что-то необычное, такое, чего не было в его жизни никогда.

Глава 11. Будни

Сначала Андрей никак не мог привыкнуть к обстановке. Он никогда не уезжал из дома надолго, только в детстве, когда отправлялся в деревню на лето. Но постепенно он освоился. Первое время возвращался к себе в квартиру каждые выходные. Потом стал пропускать поездки домой, меняя их на прогулки по городу.

Ему нравилось ходить среди людей, которые суетливо бежали по своим делам. Или притворяться скучающим туристом, осматривающим достопримечательности. Купил себе фотоаппарат, симпатичный, маленький Фуджи, обшитый черной кожей, и щелкал все, что привлекало внимание. Делал это с удовольствием, хотя понимал, что фотографом вряд ли станет. Рассматривая фотографии, не понимал, чем одна лучше другой и какие из них представляют художественную ценность, а какие нет. Но это его не останавливало.

Охрана в институте уже узнавала Андрея, дежурный приветливо кивал, спрашивал: "Как дела?", когда тот возвращался с прогулок, иногда поздно ночью. В жилом помещении их никто не беспокоил. Сотрудники приходили только когда им это было действительно необходимо. Раз в день заглядывала уборщица. В выходные в здании почти никого не было, а по ночам институт вымирал. Стояла необычная тишина.

Дома Андрей не замечал, что его постоянно окружает непрекращающийся шум: соседи сверху пройдут на кухню, сосед слева похрапывает за стеной, где-то играет музыка и шумная компания не спит до утра. Все это было настолько привычно, что мозг фильтровал звуки и казалось, что вокруг ничего не происходит. Ночь. Все спят. Но здесь, в институте, ночью было действительно тихо. Отсутствие людей ощущалось всем телом и знание того, что где-то внизу, на первом этаже, у противоположного конца здания сидит охрана, живые люди – успокаивало.

Ночью здесь оставались только он и Лариса. Эдик каждый день прилежно уходил вслед за учеными и приходил ровно в восемь, заодно будя их. Вместе завтракали, болтали, подшучивали над молодым парнем, который всегда был излишне серьезен и деловит, будто ему было лет на тридцать больше, чем на самом деле.

В десять все трое поднимались наверх, в лабораторию. Тут бывало по-разному. Иногда они проводили в лаборатории целый день до позднего вечера, прерываясь на короткий обед, который приносили из столовой. Иногда целый день могли быть свободны. Ученые занимались чем-то своим и присутствие подопытных не требовалось. Это расстраивало Эдика, а Андрей с Ларисой радовались, как школьники, освобожденные от уроков.

В первый день, когда Андрей проснулся в обнимку с шаром, профессор сказал, что с этим надо что-то делать. Шар превратился в неотъемлемую часть лаборатории, а обниматься с шаром стало основной сферой деятельности Андрея. Это было даже забавно. Теперь в лаборатории была еще и кровать, на которой можно было удобно устроиться. Сначала Андрею давали снотворное, чтобы он погрузился в сон. Проводили замеры: когда именно шар возвращался к Андрею, в какую фазу сна, на каком расстоянии оставался рядом, а на каком перемещался.

Позже стали экспериментировать со сном. Сколько именно Андрей спал, какие сны ему снились, насколько подробно. Он рассказывал о своих путешествиях: о космосе и кораблях, битвах, драконах, рептилиях, игги, Галактической Конфедерации. В общем, обо всем, что видел во сне. В основном это были обрывки, куски причудливых фантазий, но иногда случались целые, законченные сцены, словно перед ним прокручивали фрагменты Звездных Войн.

Андрей не придавал бы особого значения этим фантастическим видениям. Слишком это было нереально. Мозг отказывался верить, что такое может существовать на самом деле. Или могло существовать. Но Михаил, постоянно находящийся рядом, скрупулезно записывал все услышанное. Требовал деталей. Больше деталей и подробностей. Снимали видео. Андрей, не до конца проснувшись, садился на кровати, смотрел в камеру, подсоединенную к компьютеру, и рассказывал все, что удалось вспомнить.

Что это значит и зачем это нужно, особо не спрашивал. Сначала пытался, но ученые отделывались общими фразами: "потом все узнаешь" или "спроси у начальства". Когда же Андрей стал особенно настойчив, главный отвел его к себе в кабинет.

– Тебе достаточно платят? Ты доволен? – спросил он.

Вспомнив нищенскую зарплату на последней работе, Андрей кивнул.

Сейчас он мог позволить многое из того, что раньше ему было недоступно. Прогуливаясь по городу, не задумываясь заходил в кафе или ресторан, когда хотелось есть или просто посидеть с чашечкой кофе. Купил новые игрушки: дорогой телефон, фотоаппарат, который стоил полторы зарплаты на прошлом месте, ноутбук. Мог позволить себе быть щедрым и помогать родным. Постоянная нужда, скребущая изнутри чуть ли не с детства, исчезла из жизни. На ее месте вырастало дерево спокойствия и уверенности.

– Тогда не задавай лишних вопросов. Тебе расскажут все, что можно.

Пока не происходило ничего криминального, не считая истории с Борисом, которая, постепенно, стиралась из памяти. Поэтому Андрей замолчал. Успокаивал себя мыслями о секретах родной страны, в которые не стоит лишний раз лезть. О том, что будет дальше, старался не думать. Сейчас его все устраивало.

С остальными подопытными все происходило иначе. Лариса и Эдик обычно сидели в классе и занимались с профессором. Он ставил перед ними разные предметы, давал фотографии, запечатанные конверты, закрытые коробочки и просил описать, что они видят. Иногда они парочками уединялись в "тайной комнате". Так ее Лариса называла – небольшая комната три на три метра, полностью звуконепроницаемая, с прозрачным с внешней стороны зеркалом в стене. Внутри стол и два стула. Что там происходило Андрей не знал, а никто и не говорил. Только Лариса как-то упомянула о считывании информации на дальних расстояниях. Когда он захотел узнать подробности, она коротко ответила:

– Тренируемся, – и махнула рукой, показывая, что не хочет объяснять.

С шаром постоянно что-то делали. Сначала обкладывали разными предметами, потом закрывали фольгой, металлическими пластинами. Сделали большой, черный ящик, в полые стены которого закладывали различные материалы. Как объяснил один из лаборантов, Костя, пытались изолировать сигнал, идущий от кластера или хоть как-то на него повлиять. В какой-то момент, когда ящик обмотали толстой, медной проволокой, подключенной к электричеству, это стало получаться. Сны стали рваными, блеклыми и Андрей вывалился в другое пространство.

Он шел по неизвестной ему части института. Те же коридоры, двери, какие-то классы и лаборатории. На первом этаже увидел маленький цех со станками.

Сон был короткий и когда Андрей проснулся, Михаил снова стал требовать подробностей. На этот раз, нужно было описать вещи, на которых он никогда не останавливался: цвет дверей, расположение столов в той или другой комнате, что за станки стояли в цеху. Михаил кивал на каждое описание, записывая ответы в блокнот. В его глазах был интерес.

Он позвал профессора, и вдвоем они продолжили допрос. Сон, в котором не было пришельцев, звездных кораблей, доисторической Земли, показался им интересен. Андрей набросал на листе схему того, что видел: коридоры, повороты, количество дверей, окна и куда они выходили. Старший выглядел довольным.

– Я определенно предполагал нечто подобное. Просто чувствовал, – сказал профессор, держа в руках коряво нарисованную карту. – Просто отлично! Можно переходить к следующему этапу.

Утром в лаборатории появились новые лица. Гостей поселили у них "дома". Андрей уже чувствовал место, где они жили, своим домом. Почти привык к нему. Поэтому гости вызвали раздражение. Они напомнили о положении, в котором он находился. Здесь нет ничего, что ему принадлежит и в любой момент все это может исчезнуть. Лариса тоже косо посматривала на пришельцев, но по ней было видно, девушка рада новой компании.

Глава 12. Обучение

Их было трое. Два европейца, поведением похожие на близнецов. Они были молчаливы и погружены в себя. На вопросы не отвечали. Разговаривали короткими, рубленными фразами с заметным акцентом. Лариса тут же прозвала их "люди в черном", за то, что они всегда были одеты в костюмы.

Светловолосый швед Магнус начал работать с Ларисой. Испанец Винсенте теперь постоянно был рядом с Эдиком. С самого утра гости не отходили от подопечных, молча сопровождали везде. Девушка со шведом почти все время проводили в "тайной комнате", а Эдик со своим напарником уединялись на четвертом этаже в холле. Или приходили в лабораторию и молча, по несколько часов к ряду наблюдали за сновидческими экспериментами Андрея. Это сильно раздражало, и Андрей просил не пускать парочку в лабораторию, говоря, что они ему мешают. Но Михаил ответил, что это необходимо, и на этом закрыл тему.

Андрею достался третий – старый армянин Рафик. Маленький, подвижный, не умолкающий ни на минуту. Он постоянно шутил и с отеческим видом давал советы. Рафик оттеснил Михаила на второй план.

– С этого дня, никаких снотворных! – Рафик всегда говорил импульсивно, бурно жестикулируя. – Это никуда не годится, вы все испортите!

Михаил был не согласен.

– Никаких! Будем учиться входить сон прямо так, – Рафик посмотрел на Андрея, сонно сидящего на кровати в лаборатории. – Будем делать из тебя настоящего слипера. У тебя великолепные задатки! Но снотворным вы его испортите. Я покажу что делать.

С этого дня жизнь Андрея сильно усложнилась. Армянин откуда-то притащил целую стопку книг и распечаток, которые нужно было срочно прочесть. В основном были книги по йоге, аутотренингу и гипнозу, о том, как расслабляться и входить в транс. Еще заставили каждый день медитировать. Как тупое сидение в одной позе поможет ему заснуть, когда хочется бегать, Андрей не понимал, но пришлось подчиниться. Медитировал два раз в день, утром, после сна (можно было честно приходить в лабораторию на час позже) и вечером перед сном.

Рафик не отходил от него ни на секунду, только в выходные можно было побыть в одиночестве. Ну еще во время медитаций, старик выходил из комнаты и тихо прикрывал за собой дверь. Значимая причина для практики.

Еще одно важное событие случилось через неделю. Андрей первый раз за все это время проснулся утром и не увидел рядом мерцающего красным шара. Он нервничал, чувствовал себя не в своей тарелке, словно исчезла неотъемлемая часть его самого, настолько он привык к загадочному предмету. Михаил был доволен. Даже профессор выполз из своей конуры, из которой он не выходил с тех пор, как появились гости.

– Отлично! Наконец-то, – старший рассматривал сеть проводов, опутывающих ящик с шаром. Потом умчался обратно в кабинет, бросив недовольный взгляд на Рафика и Винсенте с Эдиком, скорбными тенями сидящих в углу лаборатории.

Теперь Андрей пробовал засыпать самостоятельно, хотя от снотворного пока что полностью не отказался.

– Представь, что у тебя расслабляются ноги, колени, таз, спина, руки, голова, лицо. Постепенно. Мы никуда не торопимся, – Рафик терпеливо объяснял процедуру, пока Андрей пытался заснуть под наблюдением Михаила и лаборантов. – Сколько раз ты проходишь вниманием по телу? Один? Надо три. Минимум три!

– Я стараюсь.

– Плохо стараешься! Вернее, нужно перестать стараться. Именно твое старание и мешает, – наставлял Рафик. – Три раза. Потом начинаешь всматриваться в образы. Как будто ты в темном кинозале сидишь, а перед тобой картинки плывут. Не пытайся думать специально, представлять специально. Просто смотри на картинки, смотри как они двигаются. Погружайся в них.

Андрей недовольно выдохнул, показывая, что давно все запомнил.

– Потом проще будет. Потом ты за секунды засыпать будешь. По щелчку. Но сейчас… По-сте-пен-но. Пусть у тебя час уйдет. Три. И будем повторять пока не получится. День, неделю, месяц. Год будем повторять, если надо!

– Может я что-то не так делаю? – спросил Андрей.

На этот раз недовольно выдохнул Рафик. Он закатил глаза, всем видом показывая, насколько же достал его этот тупица.

– Господи! Дай мне сил и терпения! Просто повторяй. Не пытайся заснуть или что-то делать специально. Три раза прошел вниманием по те-е-елу. Посмотрел в пустоту-у-у. Наблюдаешь за картинками. Все!

Постепенно у Андрея начало получаться. Сначала это занимало много времени, потом процесс стал проходить все быстрее и быстрее. Он ложился, закрывал глаза и опускался всем своим вниманием внутрь. Представлял, что тело расслабляется: ноги, руки, лицо. Тело становилось тяжелым, приходило ощущение онемения и в конце оно будто исчезало. Тело спало, тела не было, а он был.

Тогда Андрей обращал свое внимание в темноту и ждал появления образов. Перед ним плыли обрывки мыслей, чьи-то слова, лица, кусочки пейзажей. Он позволял им скользить сквозь себя, пока более яркий образ не привлекал его интерес. Андрей нырял в образ, как в прорубь, позволяя захватить себя полностью и перед ним раскрывался целый мир. Сначала полупрозрачный, его легко было разрушить, стоило только немного отвлечься. Но, если удавалось в нем остаться, видение обрастало плотью, деталями, звуками, ощущениями. Видение становилось так же реально, как настоящий мир по ту сторону сна.

Единственная сложность была в том, чтобы не увлекаться слишком сильно. Тогда образ, копия мира, превращался в обычный сон. Все становилось ярче, отчетливее, реальнее, Андрей забывал кто он и зачем здесь находиться и сон втягивал его в себя, начисто стирая память о реальности. Это был провал.

После Рафик заставил концентрироваться на конкретных вещах. Нужно было думать о соседней комнате или долго смотреть на стол и думать о том, где его сделали. Старый армянин принес целую коллекцию значков и сувениров из разных городов и стран. Нужно было долго смотреть на значок с названием Майорка или Берлин и думать о том месте, откуда его привезли.

С этого момента начались путешествия, полностью поглотившие сознание Андрея. Он смотрел на миниатюрную фигурку Эйфелевой башни, потом закрывал глаза, опускался внутрь себя, расслаблялся и позволял образам кружить вокруг. Не переставая думал о башне и в какой-то момент, среди множества других видений, появлялся образ французской достопримечательности. Андрей притягивал образ к себе, нырял в него… и оказывался в центре Парижа. Он бродил по старым улочкам, прикасался к стенам домов, деревьям, заходил в чужие квартиры. А потом возвращался, рассказывал то, что видел, рисовал схемы и карты, описывал множество деталей и подробностей.