Слипер

Он не заметил, как исчез Эдик. Просто, однажды тот перестал приходить в лабораторию. Молчаливый Винсенте увез куда-то молчаливого Эдика. Но, Андрею было не до того. К медитациям прибавились концентрация, скраинг, аутотренинг, самогипноз и книги, книги, книги. Рафик вбивал в него знания, не оставляя ни минуты свободного времени. Даже выходные теперь были рабочими.

Поначалу было тяжело. Андрей умолял об отдыхе, говорил, что больше не может. Мозг не выдерживает. Злился, ходил раздраженный, целый день думал, как его все это достало. Ныл и грубил, чего не делал никогда, скрывая переживания внутри. Но армянин был неумолим. Рафик жалел, ободрял, говорил разумно, кричал и даже угрожал, но планомерно подталкивал Андрея вперед. В какой-то момент Андрей сдался и перестал сопротивляться. Усталость и жалость к себе спрятались на задворках сознания – остались только действия. Не важно, что ты думаешь или чувствуешь – главное сделать вот "это". А затем "это". И "это".

Он втянулся в работу – полностью погрузился в видения. Окружающее стало призрачным, словно видения и явь поменялись местами. Когда Рафик неожиданно уехал, оставив кучу наставлений и стопку книг, Андрей остался один. Он давно не посещал лабораторию. После того, как связь с шаром прервалась, ученые полностью перестали им интересоваться и все занятия проходили внизу, в холле или в одной из пустующих комнат. Сейчас Андрей в одиночестве бродил по этажу, прикасался к стенам, корешкам книг, стоящих на полках, заходил в пустые помещения и долго сидел там без мыслей и движения. Почти как в первый день. Окружающий мир снова приобретал плоть.

Вечером вышел на улицу. Было прохладно, звезды уже загорелись на черном небе и двор института погрузился в темноту. Дежурные фонари освещали только лестницу главного входа и часть забора с воротами пропускного пункта. В окне кирпичной будки, втиснутой между забором и воротами, виднелся силуэт склонившегося над книгой охранника. Слева, в густой тени здания, он почувствовал неясное движение. Вспыхнул огонек, загорелась красная точка сигареты. Андрей направился в ту сторону.

На скамейке, закутавшись в длинную куртку, сидела Лариса. Девушка глубоко втягивала дым и вглядывалась в звезды, висящие над забором. Больше смотреть было не на что.

– Привет, – Андрей присел рядом.

– Вот как? Решил поговорить? – сказала Лариса. Брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. – Последний месяц я от тебя кроме "привет" ничего и не слышала. С чего это вдруг сейчас?

Андрей молчал. Почему с женщинами всегда какие-то проблемы? Вот только что было хорошее настроение, философское, задумчивое такое, а через секунду чувствуешь себя полным дерьмом.

– Нет. Я все понимаю. Сама такая. Просто… Эдик исчез и даже не попрощался, – она повернулась к Андрею. – Сколько мы здесь? Почти год?

– Да. Скоро лето настанет, – ответил Андрей.

Он смотрел на Ларису, словно видел ее впервые. Светлые локоны, постоянно чем-то возмущенный взгляд, губы. Захотелось взять ее руками, прижать к себе, почувствовать эти губы. Почувствовать ее.

Он мотнул головой. Это же Лариса! Они год пробыли вместе. Она почти как сестра. Откуда такие мысли?

– Хорошо, что мы попрощаться успели. А не как этот мелкий засранец, – Лариса снова отвернулась, глядя в темноту. – Завтра уезжаю.

Как? Почему? Зачем? В голове взорвался хаос вопросов. Мир снова менялся, ускользал из рук, словно специально дожидался момента, когда он расслабится и перестанет ждать неприятностей.

– Как? – больше Андрею в голову ничего не пришло.

– Все еще удивляешься? Думаешь, я знаю? Они же ничего не говорят. Конспираторы, – Лариса бросила недокуренную сигарету в темноту и тут же вытащила следующую. – Ко мне Миша неровно дышит. Я же вижу все. У него постоянно вот так, как у тебя сейчас. В общем, сегодня он проговорился, что в последний раз меня видит. На другой объект переводят. Если бы не этот похотливый кабанчик, то я бы как Эдик… исчезла.

– Не сказал куда? – спросил Андрей.

Девушка молча, с силой втягивала дым, словно это был воздух, которым она хотела надышаться, но никак не могла. Снова бросила только что начатую сигарету, поднялась, подошла к Андрею вплотную, наклонилась и поцеловала в губы.

– Ты мне нравишься. Всегда нравился, – Лариса провела ладонью по его щеке, волосам. – Не хочу это портить.

Она быстро пошла внутрь здания, не оборачиваясь, сосредоточенно глядя перед собой, словно боялась упустить какую-то мысль. Дверь, широко распахнутая ее рукой, мягко закрылась. Андрей остался сидеть, растерянно глядя ей вслед. На губах остался вкус табака.

***

Утром он проснулся и увидел, что дверь в комнату Ларисы открыта. Внутри беспорядок. Кровать разобрана, простыни смяты, покрывало валялось на полу. Вещей не было. Андрей открыл дверцы шкафа, но тот тоже оказался пустым. Остались лишь какие-то листки, пустые коробочки и незаконченный флакончик лака для ногтей. В комнате еще чувствовался запах девушки, но уже поселилась пустота. Лариса ушла, когда он спал.

Он остался один. Внутри росло щемящее ощущение, будто там, за глазами, скрывается брошенный ребенок, готовый заплакать. Вышел в холл, оглядываясь, всматриваясь в предметы. Широкий диван, на который Лариса любила забираться с ногами и читать книгу, свернувшись клубком в углу. Кухонный стол, за которым они ели все вместе. Сначала вместе. Потом, когда Эдик стал появляться реже, завтраки и ужины проводили уже вдвоем. А последнее время вообще перестали замечать друг друга, словно каждый из них жил в своей, параллельной вселенной.

От воспоминаний стало еще хуже, и Андрей пошел в лабораторию. Надо было чем-то себя занять.

За стеклянной стеной Сергей и Костя расставляли на столе какие-то предметы, подключали провода. Миша, как обычно, смотрел на это со стороны, с планшетом в руках. Что-то записывал. Андрей давно не поднимался в лабораторию, но без его присутствия жизнь здесь не остановилась. Подошел к кабинету профессора, постучал, вошел внутрь.

– Садись, – сказал тот, закрыл папку с бумагами, отложил ее в сторону, сплетя пальцы посмотрел на Андрея.

Андрей кивнул, сел, огляделся. Сказал:

– Владимир Викторович, Ларису увезли сегодня, – сказал Андрей.

– Она уехала, – поправил профессор. – Перевели на другой объект.

– Что за объект? – спросил Андрей.

– Будет заниматься настоящей работой. Пора бы, а то засиделись вы здесь.

Профессор открыл ящик стола, вытащил желтый конверт. Покрутил в руках, положил на стол, пододвинул к Андрею.

– На. Это твое.

"Любят они желтые конверты. И все так загадочно, будто нельзя прямо сказать, что там и зачем".

В конверте лежали паспорт, деньги, билеты. Он вытащил билеты рассматривая их ближе. Санкт-Петербург – Дрезден. Вылет в 22.30.

– Так что собирай вещи. В аэропорт тебя водитель отвезет.

– И что это значит? Почему раньше не предупредили? – Андрей чувствовал себя беспомощным ребенком, которого передавали из рук в руки без его согласия. Словно его мнение ничего не значило.

– Послушай. Мой тебе совет, – профессор заглянул Андрею в глаза, наклонившись над столом. – Перестань задавать глупые вопросы. Лучше вообще никаких вопросов не задавай. Дольше проживешь. Можешь наблюдать, делать выводы, думать, догадываться, но не показывай своего интереса. У меня есть дело. У тебя оно тоже будет. Стань в нем незаменимым, это даст тебе хоть какие-то гарантии.

Андрей крутил в руках билет. Дрезден.

– Так вы не ответите?

– Честно сказать, не хочу, – сказал профессор. – Нас вполне могут прослушивать. Вряд ли, конечно, но могут. Тебя переводят на другую базу, там начнешь работать по специальности. М-да. Один из наших европейских центров. Есть другие. Почти в любой стране есть. Это все, что я могу сказать. Остальное, дай Бог, узнаешь сам. Все, прощай.

Профессор демонстративно открыл папку и, нацепив очки, погрузился в чтение. Андрей посидел еще какое-то время, но, увидев, что на него не обращают внимания, поднялся и вышел за дверь. "До свидания", сказанное им, осталось без ответа.

К вечеру он был готов. В руках большая дорожная сумка, в которую поместились почти все вещи и часть оставленных Рафиком книг. За плечом городской рюкзак, в который с трудом затолкал все остальное. Вышел из комнаты, аккуратно закрыл дверь, еще раз заглянул в гостиную, выдохнул и направился к лифту. Пройдя длинный коридор первого этажа, вышел на улицу, где уже ждала машина. Посмотрел на вечернее небо, глубоко вдохнул прохладный воздух. Он чувствовал, что именно в этот момент заканчивается старая жизнь. Впереди ожидало что-то совершенно неизвестное.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1. Пустыня

Пустыня. Солнце жжет сильно. Ветер задувает и хлещет песком так, что не открыть глаза. Спасали только огромные очки -"консервы", которые Андрей носил неделю, почти не снимая. На улицу без них не выходил вообще. Говорить трудно, песок тут же набивался в рот и заставлял кашлять. Песок здесь везде. Постоянно скрипит на зубах, и когда ешь, нужно быть внимательным, чтобы не сломать зубы об особо крупную песчинку.

По коже, под одеждой, стекал пот. Пот щипал в паху и в подмышках. В такую жару дома ходил бы в майке, но здесь это невозможно. Тут же сжаришься под жгучими лучами. А ночью холодно, словно пустыня, а холодный, ноябрьский Питер.

Андрей стоял у старого потертого джипа и смотрел на песчаный холм. Здесь таких много, сплошные холмы, которые путешествуют по пустыне, подгоняемые нескончаемыми потоками воздуха. Как волны в море, только медленные.

Но этот холм особенный. Он не двигался. По рассказам местных, холм был здесь и сто лет назад. Андрей, сквозь мутные стекла очков, вглядывался вперед. Мелкая пыль скопилась со внутренней стороны и все выглядело немного нечетко. Протирать очки не стоит, от этого станет только хуже, поэтому смотрел сквозь легкую дымку пыли осевшей на стеклах.

Из джипа вылез Полковник, встал рядом. Тут же выскочил солдат и взяв автомат на локоть, встал чуть правее и впереди. Вряд ли здесь есть кого опасаться, но мало ли… Места неспокойные. Второй солдат высунулся из люка в крыше и смотрел через прицел в противоположную сторону. Охрана.

– Ну как? – Полковник чуть повернул голову и тут же снова уставился на холм, словно мог проникнуть взглядом сквозь метры песка.

– Нужно палатку ставить. Задержимся здесь, – сказал Андрей.

Он на Полковника не смотрел. Даже имени его не знал. Хватало звания – полковник. Военные приходят и уходят, запоминать имя каждого – с ума сойдешь. К слову, Полковник его вообще никак не называл. Будто его вообще тут не было, а указания самозарождались из воздуха. Выслушивал, кивал, отдавал приказ солдатам и снова делал вид, что Андрея здесь нет.

Под толщей песка чувствовалась объемная масса. Таких масс Андрей уже навидался, это еще ни о чем не говорило. Но вроде бы, есть смутное ощущение пустоты внутри. Сказать точнее сложно. Надо проверять.

Полковник шумно вздохнул и полез обратно в джип.

– Разворачиваемся! – его самого все это изрядно утомило, но сделать он ничего не мог.

Еще двое солдат полезли в кузов, вытаскивать палатку и разгружать ящики. Может быть они здесь задержатся всего на пару часов, а может быть, это то, что они ищут. Надо проверять.

Андрей забрался в джип, скрываясь от ветра, пока солдаты разворачивали палатку. Пока одну. Никто не хотел возиться и ловить полотнища, выскальзывающие на ветру из рук, поэтому палатка всего одна. Для него. Остальные будут ждать в машинах.

Наконец, из пыльного ветра появилась фигура, машущая рукой. Готово. Андрей опустил очки-консервы обратно на глаза, поднял воротник повыше и нырнул в летящий со всех сторон песок. Прошел несколько метров по открытому пространству и пролез через круглый клапан входа, бросив заплечный мешок перед собой. Тут же затянул клапан потуже. Ветер бил в стены и шатал опоры хлипкой на взгляд конструкции. Казалось, она сейчас развалится, накроет с головой и унесет вместе с очередным порывом. Но, это говорил страх. Он успел убедиться, что конструкцию палатки сломать не так просто.

Вытащил из мешка спальник, расстелил в два слоя, лег на спину и зашевелился, приминая выступающие под днищем бугорки песка. Еще раз посмотрел на беснующиеся под ударами ветра стены своей маленькой берлоги. Солнце почти не проходило через толстый слой полиэстера, свет внутри темный, болотно-зеленый. Несмотря на вентиляцию, сразу стало душно, как в бане, и кожу снова щипало от пота. Андрей закрыл глаза.

На базу пришел заказ на поиски подземного объекта в пустыне. Что конкретно необходимо найти, было неизвестно, и это значительно усложняло задачу. Если бы информация была более точная, было бы проще. Как с бункером нацистов, заказ на который пришел полгода назад. Было известно, что это замаскированный бункер времен третьего рейха. Известно, что внутри произведения искусства. Территория большая, почти вся Европа, но они тут же, на базе, выявили несколько локаций, где предположительно находится объект. Дальше он выезжал на места сам, с группой исполнителей. С задачей справились за четыре дня. Нашли бункер в подвале заброшенного монастыря в Польше.

Сейчас все куда сложнее. Известно, что объект находится в песках и он искусственного происхождения, большой. Все. Андрея перевезли на военную базу американцев в Саудовской Аравии, дали в помощники Полковника, который знал еще меньше. Ни информации, ни привычной группы поддержки, только американские солдаты, шарахавшиеся от него, как от прокаженного, неграмотные арабы и бесконечные пески.

Мотались по пустыне два месяца. Не имея конкретного описания, даже намеков, приходилось действовать наугад. Он засыпал с намерением найти "что-то". Опускался в видения: пески, пески, пески и "что-то". Просыпался, тыкал пальцем в место на карте, и Полковник давал команду отправляться. На месте сканировать было проще. "Что-то" обычно оказывалось или куском скальной породы или занесенным барханами строением.

В этот раз они нарвались на нечто другое. Информацию принес солдат, услышав от местных историю о загадочном месте, где всегда дует ветер. Андрей пытался проверить, но его способности дали осечку. Видел только белый туман, словно кто-то специально устроил помехи для таких как он.

И вот, поисковая группа уже неделю прочесывала площадь в два десятка квадратных километров. Проводника не было. Местные считали место проклятым. Никто не соглашался даже близко к нему подходить, хотя и рассказывали легенды о демоническом языческом храме, охраняемом духами ветра. Посовещавшись с Полковником, решили – скорее всего это и есть цель.

Искать приходилось вслепую. Медленно прочесывали местность, передвигаясь на джипах. Андрей, расслабившись на заднем сидении, растопыривал чувствиловку, стараясь проникнуть ощущениями сквозь беснующийся ветер, смешивающий землю и небо в единое месиво. Когда замечал присутствие большой массы под землей, джипы останавливались.

Сканирование не самая сильная его сторона, хотя на базе натаскивали на разные способы восприятия. Таких как он, работающих через сон, прозвали слиперами. Солдаты разворачивали палатку и ждали в машине, пока Андрей, в уединении, провалится в свои провидческие видения.

Глава 2. Корабль

Он оказался в замкнутом пространстве, стены которого были из тумана, несущегося с большой скоростью. Огромный купол, диаметром в две сотни метров, раскинулся прямо над ним. Дальше, за стенами, ничего не видно. Туман не давал пройти сознанию сквозь, выталкивал Андрея обратно, к спящему телу. Он это уже проверил, поэтому приступил к исследованию объекта.

Представив, что земля проницаема, погрузился вниз и двинулся вперед по направлению к цели. Большая масса, которую почувствовал в джипе, была зданием. Оно стояло на скальном плато, занесенным песком. Под землей он видел не так ясно, поэтому переместился ближе и прикоснулся к стене. Металл. Андрей переместился дальше, пробуя охватить вниманием сооружение полностью, при этом разглядеть его как можно четче, сквозь груды песка и помехи, созданные бурей.

Очертания ему что-то напоминали. Это было похоже на… корабль. Он такой уже видел. Андрей впечатал себя в спящее тело, возвращаясь в реальность. От резкого вхождения тело дернулось, подскочив на спальнике. Они нашли то, что искали.

Полковник на двух джипах уехал сообщить о находке. Внутри аномалии связь не работала, нужно было выбраться за ее границы. Бортовой компьютер машин проведет их обратно сквозь бурю, блокирующую связь и сводящую с ума компас. Андрей с экипажем третьей машины остался на месте, включив на всякий случай радиомаяк. С небольшого расстояния сигнал был вполне различим.

За окном солдаты разворачивали армейскую палатку. Ветер вырывал ткань из рук, превращая ее в огромный флаг. Здоровенный негр, постоянно сплевывая песок изо рта, ругался в голос так, что отголоски раскатистого баса проникали сквозь порывы ветра, шуршание песка и стекло джипа. Андрея это не беспокоило. Он думал о корабле под землей. О корабле, который видел во снах четыре года назад.

Он никак не мог поверить в реальность происходящего. Да, у него есть способности. Несведущий человек назвал бы его экстрасенсом. Таких людей, как он, много. Целая организация, работающая вне границ и стран. Об этом знают верхушки всех правительств и держат в тайне, пользуясь их услугами. Поражает воображение.

Но корабль!

Корабль – доказательство, что сны, которые приходили к нему, не бред нездоровой фантазии. Он убеждал себя, что те сны – реакция на шокирующие обстоятельства, в которые тогда произошли.

Шар. Шар ничего не доказывал и не объяснял. Андрею так и узнал, что он такое. Он мог быть чем угодно: компьютером, засунутым в необычную оболочку, разработкой новых технологий, секретным прибором, активирующим пси-способности. Но, инопланетным предметом… он всегда отвергал эту мысль, боясь, что сходит с ума. Нет, он совершенно нормален, просто случайно попал в тайные правительственные заморочки, о которых простому человеку знать не положено. Это то, что он решил для себя. Но корабль рушил все аккуратно выстроенные предположения и догадки. Доказательство, что во снах он видел то, что было на самом деле.

Внутри все всколыхнулось. Словно маленький ребенок, давно переставший появляться в жизни Андрея, вдруг вскинул глаза в небо, улыбнулся и протянул свою ручку к солнцу. Настоящий космический корабль, другие цивилизации, космос! Детская мечта, даже тогда, казавшаяся нереальной, вдруг обрела плоть. Он должен что-то сделать, иначе до конца жизни будет жалеть, что мечта была на расстоянии десятка метров, а он смалодушничал, струсил. Чужие приказы, уступки, страх, даже наказание… Он не сможет спокойно жить, зная, что сам предал ребенка, все еще живущего внутри. Предал себя.

Он обязан что-то сделать!

Солдаты все еще бились с ветром. Похоже, это надолго. Полковника не будет еще минимум час. Ему достаточно и двадцати минут. Он откинул спинку кресла, сделал глубокий вдох, выдох, погрузился внутрь себя, держа образ корабля перед глазами. Он не знал, что конкретно будет делать, но нужно использовать все возможности, которые у него есть, чтобы узнать больше, чем он знает сейчас. По приезду Полковника, его отошлют обратно на базу и корабль исчезнет. Так же, как исчез шар.

Сфера была на месте. Серый, беснующийся туман бился в ее стены, облизывал их длинными, призрачными языками. Андрей огляделся. Машина. Рядом с машиной в воздухе двигалось темное, расплывчатое пятно. Палатка, которую пытались установить солдаты, начинала проявляться в информационном поле. Людей не было. Людей здесь не было никогда. По крайней мере, он их здесь никогда не встречал.

Изменив восприятие, сделав вещи полупрозрачными, он направился к кораблю. Здесь у него не было тела. Он был точкой сознания, воспринимающей все на триста шестьдесят градусов. Нужно сосредоточиться на том, что его интересовало и эта вещь становилась четкой, почти материальной. Он мог прикоснуться к ней, почувствовать фактуру, плотность, тепло или холод, словно прикасался к ней рукой, хотя рук у него тоже не было.

Поверхность корабля была прохладной, слегка шероховатой, похожей одновременно на металл и на камень. Такой же, как поверхность шара. Он сделал усилие, проталкивая себя сквозь стену, но стена спружинила, оттолкнув обратно. Неизвестная сила делала стену непроницаемой, так же как буря делала непроницаемым все это место.

Оставалось мало времени, нужно торопиться. Расширив восприятие, Андрей охватил взглядом весь корабль. Попробовал продавливать все участки, привлекающие внимание, и каждый раз стена отбрасывала его назад. Андрей остановился на несколько мгновений, еще раз рассмотрел загадочный объект. Корабль был не похож на летающие тарелки, о которых любят рассуждать фанаты инопланетян. Темный, стремительный силуэт – хищник, бросающийся в атаку. Внутри возник образ из снов: дракон, летящий в небе, сложив крылья стрелой несется к земле.

В этот момент стены корабля ожили. Мягкий, желтый свет разлился по поверхности. Легкая, еле заметная вибрация заполнила все вокруг. Что бы это значило? Он медленно приблизился к кораблю, входя в пульсирующее пространство, прикоснулся к свету. Стена раскрылась и его втянуло внутрь, как пылесос втягивает случайную соринку. Андрей не успел испугаться, как оказался в помещении похожем на пещеру, созданную из металла. Ни обшивки, ни приборных панелей или кресел. Совершенно не похоже на внутренности космического корабля, как он его себе представлял.

Переместился в носовую часть. В место, которое посчитал носовой частью. В полу овальное углубление метра два в диаметре. Вдоль стены, в несколько рядов выдавленные в поверхности символы, похожие на знаки, покрывавшие шар. Андрей прикоснулся к ним, ощупывая вниманием, будто провел рукой, ощущая фактуру. Ничего не произошло. Что дальше? В любой момент солдаты могут вернуться в машину и разбудить его.

Нужно найти что-то, что связывает корабль с его хозяином или тем, где он был раньше. Будто отвечая на мысли, несколько знаков на стене загорелись призрачным красным светом. В сознании появился образ висящего среди звезд шара планеты. Земля. Моря, материки, горы, облака, плывущие над ними, были как настоящие. Маленькая копия Земли. Один участок приблизился, стал четким настолько, что можно было различить песчаную бурю, машину и солдат, разворачивающих палатку, рядом с ней. Еще немного и они направятся к джипу. Еще, сознание выхватило машину, пробирающуюся сквозь ветер к их стоянке, второй автомобиль, стоящий в паре километров от границы непрекращающейся песчаной бури и вертолет, летящий в их сторону от военной базы, в паре сотен километров к востоку. Карта моментально показывала любую деталь, которая его интересовала.

Андрей сосредоточился на корабле, погруженном в песок пустыни. Пару мгновений ничего не происходило, потом шар планеты крутануло на сто восемьдесят градусов. Карта резкими, отчетливыми шагами укрупнила масштаб: Северная Америка, южная часть Мексики, джунгли, горы, пещера и что-то спрятанное в ней.

Все. Он знает, где искать. Пора возвращаться. Он потянулся к спящему телу, рывком возвращаясь обратно. Стена корабля, песок, буря, джип и он вошел в тело, дернувшись на кресле от резкого возвращения. Солдаты, ругаясь и отплевываясь, стряхивали с себя набившийся в одежду песок. Успел.

***

Здесь все еще дул ветер, но уже можно было снять осточертевшие очки-консервы. Песчаная буря висела в паре километров позади, словно сотня гигантских псов устроила драку и подняли пыль до самого неба. Андрей сидел в салоне вертолета, смотрел, как солдаты выгружают ящики на горячий песок. Как он и думал, его работа здесь закончена, пришел приказ возвращаться. К кораблю уже направлялась исследовательская группа с военным сопровождением и техникой. Мир не узнает о находке, которую он сделал, его работодатели об этом позаботятся.

Он тоже вряд ли увидит корабль. Но это не важно. В голове остался образ горной пещеры, затерянной в джунглях. Даже если картинка выветрится из головы, ощущение пещеры, родства с кораблем, никуда не денется. Его будет достаточно, чтобы найти точное место. Как только появится время, он собирался погрузиться в сон и узнать о пещере больше. Он поедет туда и узнает все сам, не говоря никому.

Почему-то было очень важно узнать все самому, и сейчас он не собирался выпускать из рук эту тайну. Ее не отберут так просто, как отобрали шар. Все внутри тянуло разгадать загадку, шептало, что это жизненно необходимо сделать, иначе… Что будет в ином случае он не знал, но внутри что-то встало на место. Кусочек пазла вставили в головоломку, и Андрей увидел всю картину вместе, ощутил ее нутром. Впервые в жизни он четко знал, что делать. Будто каменный исполин вырос за спиной и сказал: "Ты прав, иди вперед. Я поддержу и защищу тебя. Ты не один". Мозг бунтовал, как обычно, сея сомнения, но силы были слишком неравны. Привычные мысли: "А ты точно знаешь? Ты уверен?", зашевелились, приподняли голову, но были безжалостно раздавлены непривычным ощущение правоты. В сознании, вечно суетящемся, было тихо. По телу разлилось спокойствие, сквозь которое пробивалась восхищенная, почти детская радость.