Слипер

Андрей думал, что случайно провалился в параллельную вселенную. Вот вселенная где все как обычно, и где еще неделю назад он только фантазировал, что есть какая-то другая, более интересная жизнь. И вот, он – параллельный мир. Здесь опасные погони и загадочные артефакты. Все, о чем Андрей когда-то мечтал. Но он уже жалел о том, что попал в этот новый мир, и желал вернуться обратно. В обыденность.

Нет! Жизнь дала ему шанс! Да, жестко и совсем не так, как он себе представлял. И он будет дураком, если откажется от него. Выпустит его из рук и точно станет тем, о ком говорил Олег – посредственностью, которая умудрилась все просрать.

С ним случались неприятные вещи. По правде, с ним постоянно приключалось что-то неладное. Или не происходило ничего интересного, или происходили неприятности. Андрей старался не участвовать в мутных делишках своих дворовых приятелей. Знал, что это обязательно выйдет ему боком. Приятели выйдут сухими из воды, а он будет расхлебывать и отдуваться за них. Так было всегда. Андрей с этим смирился и старался не рисковать. Может быть поэтому жизнь превратилась во что-то серое, от чего воротило его самого.

И вот произошло нечто вселяющее надежду. Как обычно он получил по полной программе: избиение, камера, жуткий тип с которым страшно находиться рядом. Но он не сбежал. Ну, может ему не дали сбежать. Остался. Будто прошел тест. Увидел будущее, возможность, которая ему никогда не выпадала.

Пока ехали, Олег не сказал ни слова. Делал вид, что Андрея рядом не существует. Тело чувствовало волны холода, которые тот испускал. Последнее время Андрей чувствовал себя странно, и дело не в событиях, которые его закрутили. Они, несомненно, были необычны. Его беспокоили собственные ощущения. Все чувствовалось немного иначе, как-то ярче, отчетливее. Например, Олег. Андрей реально чувствовал едва заметный пульсирующих холод, идущий от него. Телом. Это было на грани сознания и это его беспокоило. Раньше он такого не испытывал.

Они пересекли город и въехали в производственную зону. Людей вокруг не было, одни машины сновали по запыленным улицам, обнесенными бетонными заборами. Поплутав немного в лабиринте похожих друг на друга переулков, машина остановилась у серого, шестиэтажного здания, похожего на инженерный корпус какого-то производства. На табличке, около пропускного пункта, прочел надпись: "НИИ Инновационных Технологий". Это могло означать все, что угодно – от разработки космических кораблей до микрохирургии глаза. Или изобретения нового поколения шестислойной туалетной бумаги. В общем, название ни-о-чем.

Олег припарковал машину у ворот и повел внутрь. Его знали. Охранник кивнул здороваясь, но все равно вытащил электронную карточку пропуска. Современная система пропусков в таком захолустье – точно не туалетную бумагу изобретают.

Их ждали. Молодой мужчина, сутулый, в прямоугольных очках без оправы и белом халате, накинутом на уличную одежду, приплясывал в нетерпении, пока они проходили через терминал.

– Это оно? – спросил у Олега, указав на кофр у Андрея в руках.

– Да, – ответил Олег.

– Наконец-то! – очкарик попытался выхватить кофр, но Андрей ответственно не выпустил его из рук.

– Отдай, – сказал Олег, равнодушно взглянув на Андрея. – Это больше не твоя забота.

Андрей разжал ладонь, отпуская ручку. Мужчина недовольно зыркнул, схватил кофр на руки, как младенца, и стремительно понесся к дверям, вглубь здания.

– Стой! – приказал Олег. – Это прилагается к кластеру. Директор в курсе.

Мужчина обернулся и с удивлением на лице оглядел стоящих.

– Что еще? – спросил он.

Олег кивнул на Андрея:

– Он.

Андрей почувствовал себя барышней на выданье, которую оглядывают со всех сторон. Не знал куда себя деть.

– Не понял, – сказал очкарик, подойдя ближе.

– Он прилагается к кластеру, – на этот раз Олег ткнул в Андрея пальцем. – Нужно в гостинице разместить.

Мужчина улыбнулся и кивнул, будто ему все стало ясно. Еще раз осмотрел Андрея, но уже более внимательно, словно искал что-то определенное в лице и позе. Оценивал.

– Хмм. Хорошо. Иди за мной, – очкарик махнул Андрею рукой.

Его снова повели по коридорам. На этот раз впечатление было более приятное. Не казематы Петровских времен, а вполне приличное учреждение советской эпохи. Коридоры шире, светлее, пару раз проходили лестничные пролеты с ленточными окнами во всю стену. Зашли в лифт, старый и потертый от времени. На стене резко выделялось современное приспособление для считывания карт. Провожатый вставил карту в устройство, нажал на кнопку пятого этажа.

– Ну вот. Добро пожаловать, – сказал очкарик, когда лифт остановился. Вышли.

Выход на лестницу закрыт крепкой дверью. Коридор, уходящий влево, обрывался тупиком, не доходя четверти длины коридора на первом этаже. Вдоль стены несколько дверей.

– Наша гостиница, – мужчина гостеприимно улыбнулся. – Пойдем.

Прошли дальше, почти до конца тупика. Большинство дверей было открыто. В самом конце виднелся вход в просторный холл. Очкарик остановился, толкнул дверь, зашел внутрь.

Внутри обычный гостиничный номер. Маленькая прихожая, крохотная гостиная с круглым столом и двумя креслами, просторная спальня и ванная комната. В спальне, вместо широкой кровати, раскладной диван, письменный стол, стулья. Еще одна камера, но комфортабельная.

– Располагайся. Можешь выйти в общий зал. Там кухня, телевизор, небольшая библиотека. У тебя два соседа, но они сейчас заняты. Я пока пройду пристрою это, – очкарик приподнял кофр с шаром, который не выпускал из рук. – Сейчас кого-нибудь пришлю к тебе.

Он выскочил из комнаты. Торопливые шаги, звук двигающегося лифта. Андрей остался один.

Глава 8. Знакомство

Андрей внимательно осмотрелся. Все старое, но вполне приличное. Дверь осталась открыта, поэтому решил исследовать, куда попал. Прошел по коридору, заглядывая в другие двери. Две из них, рядом с его номером, были заперты, остальные открыты. Такие же номера, как и у него, но немного разные по обстановке. Место изначально не предполагало жилых комнат, стены были поставлены позже.

Вышел в холл. Свет из широкого окна освещал помещение. В центре, напротив панели телевизора, стоял широкий диван, в дальней части – стеллаж, до потока забитый книгами и журналами. Стеллаж служил перегородкой между гостиной и небольшой кухней.

Андрей побродил по помещениям, но ничего интересного не нашел. Единственный способ отсюда выйти – сваренная из металла дверь, ведущая на лестницу, и лифт. Дверь заперта, лифт без карточки не желал двигаться. Вернулся в холл, взял со стеллажа потертый томик "Приключений и фантастики", лег на диван, сбросив кроссовки на пол. Читать Андрей не собирался, но надо было чем-то занять руки.

Сколько так пролежал, положив книгу на грудь и закрыв глаза, не заметил. Наверное, не долго. Почти провалился в сон, когда услышал как отрылась дверь лифта. Голоса, приближающиеся к холлу. Андрей вскинулся, засунул ноги в обувь и сел прямо, положив книгу рядом.

В гостиную зашли двое. Женщина лет тридцати, блондинка с длинными локонами вьющихся волос, и парень, почти подросток, в клетчатой рубахе, застегнутой до самого горла. Женщина подошла и села на диван с противоположного от Андрея края. Парень остался стоять у входа, переминаясь, будто не знал, что делать.

– Привет, – сказала блондинка. – Меня Лариса зовут. Это Эдик.

Она указала пальцем на переминающегося парня.

– Андрей.

– Ага. Значит будешь новым соседом. Слава богу, а то поговорить толком не с кем. К нам почти никто не заходит, – она посмотрела на Эдика. – Чего в дверях мнешься? Сядь куда-нибудь.

Эдик оглянулся по сторонам, сделал несколько шагов, сел на стоящий у телевизора стул. Спина прямая, как кол проглотил, взгляд отсутствующий. Смотрел прямо, куда-то за Андрея. Даже захотелось обернуться и проверить, на что он там уставился.

– Не обращай внимания, Эдик всегда такой, – ухмыльнулась Лариса. – Немного шизанутый, но не опасный. Только общаться с ним невозможно, постоянно приходится за язык тянуть. Молчун.

Эдик никак не отреагировал, продолжал смотреть в одну точку.

– Он всегда так? – спросил Андрей.

– Нет. Это он стесняется. Через пару дней перестанет, – Лариса коротко рассмеялась.

Волосы мягко упали за спину, когда девушка откинула голову. Андрею было сложно отвести взгляд, но смотреть на нее прямо стеснялся уже он. Почти как Эдик.

– Где мы? Что за место? – спросил он.

– О! Мы – лабораторные крыски! – сказала Лариса, вскинув большой палец вверх. – Ты видимо тоже. Что у тебя за способность?

– В смысле, способность?

– Ну… предметы на расстоянии двигаешь. Или сквозь стены видишь. Или лазерными лучами из глаз стреляешь. Супер-способность.

– Супер-способность? – Андрей задумался. – Если только способность попадать в дурацкие ситуации.

На это раз Лариса, не сдерживаясь, рассмеялась. Звонкий смех заполнил холл звуком колокольчиков, на глазах выступили слезы.

– Извини, – сказала она, – я сейчас любой шутке рада. Уже месяц наедине с этим молчуном. С ним разговаривать невозможно. Отвечает только на прямые вопросы. И то, только если считает их важными. Есть еще ботаники этажом выше, но они настолько ботаники, что Эдик, по сравнению с ними, гений общения. Так за что тебя сюда?

– Нашел странный шар, – Андрей решил не говорить, как кластер попал к нему в руки. – Ну, не знаю, как это объяснить. Он прилетает ко мне по ночам. Вот.

– Ага! Вот почему такая движуха! – сказала Лариса. – Значит, это из-за тебя нам выходной устроили. Интересно.

– Целый день впустую, – неожиданно сказал Эдик.

Стеснение парня куда-то исчезло, и теперь, он не отрываясь смотрел на Андрея. Стало жутко, по спине побежали мурашки. Казалось, Эдик сквозь кожу рассматривает его внутренности.

– Чего это он? – спросил Андрей у Ларисы.

– Он у нас сканер. Ну…, пытается им быть. Не обращай внимания, – Лариса махнула на Эдика рукой. – Клинит его время от времени. Хотя, кого из нас не клинит? Я же говорю – лабораторные крыски.

– Что значит сканер? Что здесь вообще происходит? И что это за место?

– Блин, сколько вопросов сразу. Над нами здесь опыты ставят. Препарируют! Вскрывают, разбирают по винтикам, потом собирают обратно и смотрят что получилось, – во взгляде девушки был испуг и тревога. – Тебя тоже препарировать будут. Положат на операционный стол, разрежут. Будут искать, почему ты такой необычный. Завтра с утра начнут. Может, даже сегодня придут. Месяц назад нас было пятнадцать, но остались только мы с Эдиком. Остальных уводили, и они не возвращались. А ночью жуткие крики с верхнего этажа. Боюсь, следующим будешь ты!

На такое Андрей не рассчитывал. Сложно поверить, но если это так… Огляделся, прикидывая, как отсюда можно удрать. В принципе, окна не зарешечены, в номерах есть простыни. Вязать простыни глупо, но если приспичит…

– Не слушай ее. Она так шутит, – Эдик не отводил взгляда от Андрея. – Она надо мной уже так шутила. Я, правда, не поверил.

– Да ладно вам! Ведь прикольно! Будоражит! – Лариса поднялась и замахала на Эдика руками. – Ты мне весь розыгрыш испортил. Ладно, ладно. Никто тебя не препарирует. Но мы все равно лабораторные крыски.

– Мы здесь учимся, – сказал Эдик.

– Нас здесь мучают! – перебила его Лариса. – Я с тобой совершенно не согласна! Это не обучение, это мучение какое-то. Тюрьма натуральная. Уже месяц на улице не была, скоро в тень превращусь.

– Если бы не была такой вредной, тебя бы отпускали. Как меня, – ответил Эдик.

– Ну, ты вообще, отдельный разговор. Ты им постоянно подыгрываешь!

– Я знаю, что делаю, – Эдик сжал зубы.

– Ты – ручная крыска для экспериментов, – Лариса зло улыбнулась.

– Не хочу это обсуждать, – Эдик демонстративно отвернулся в сторону.

Лариса откинулась на диван, состроив недовольную гримасу. ”Дурак”, – еле слышно прошептала она.

– Так чем здесь занимаются? Ты мне так и не ответила, – спросил Андрей, после неловкой паузы.

– Тут большое здание. Я знаю только то, что наверху находится, – Лариса обиженно молчала, поэтому ответил Эдик. – Что-то среднее между центром обучения и лабораторией изучения способностей человека. Я учусь считывать информацию с людей.

– То есть? – спросил Андрей.

– Вот, я на тебя смотрю, и вижу, что ты чувствуешь. Например, когда ты говорил, откуда у тебя появилась та штуковина – ты соврал. Это хорошо было видно.

Эдик вопросительно смотрел на Андрея. Тот молчал, не зная, что отвечать. Не рассказывать же им, что он его украл, а потом… ну… все остальное. Молчание затянулось, хотелось куда-нибудь скрыться. Положение спас приехавший лифт. Очкарик в халате, встретивший Андрея утром, зашел в холл.

– Ну… Пойдем, – сказал он Андрею.

Тот вскочил с дивана, с облегчением оставляя неловкость позади. "Потом с этим разберусь".

Глава 9. Лаборатория

– Чем здесь занимаются? – в который раз спросил Андрей.

– Сейчас покажу, – очкарик пропустил Андрея в лифт, перед собой. – Меня зовут Михаил. Пока не освоишься, буду с тобой нянчиться.

Михаил достал из кармана пластиковую карту, протянул Андрею.

– На. Работает только на следующий этаж и обратно.

Белый кусочек пластика, слегка пожелтевший, изрядно потертый, в углу черная цифра шесть.

Вышли на следующем этаже. Такой же коридор, только там, где внизу была глухая стена и тупик, здесь стояла дверь. Слева ряд дверей по коридору, правая стена забрана сплошным стеклом. Видны кушетки и аппаратура. Несколько человек в халатах склонились вокруг стола, на котором лежал шар. В конце, то ли комната для совещаний, то ли учебный класс. Пол выложен белой плиткой. В воздухе висит легкий медицинский запах. Неуютно и веяло холодом.

– Пойдем, проведу небольшую экскурсию, – Михаил повел Андрея за собой.

– Здесь у нас кабинеты. В основном бумажки перекладываем, – он указал на двери вдоль стены. – В конце комната депривации и кабинет начальника. Пойдем, познакомлю с сотрудниками.

Зашли за прозрачную перегородку.

– Это Андрей. Это он кластер принес, – сказал Михаил ученым, стоявшим у шара.

– Можешь к нему прикоснуться? – спросил тот, что постарше, с густой проседью в волосах.

Андрей подошел к столу, положил руку на шар, просунув пальцы сквозь переплетение проводов. Иероглифы привычно запульсировали красным. Несколько лампочек на приборе рядом мигнули, экран компьютера на соседнем столе загорелся движением. Все засуетились.

– Интересно, – сказал старший, уставившись в экран. – Теперь отпусти.

Андрей послушно убрал руку. Какое-то время иероглифы продолжали пульсировать, потом пульсация стихла.

– Подключайте его к системе, – сказал старший.

К голове, к груди и рукам Андрея подключили провода. Они тянулись к тому же аппарату, к которому был подключен кластер. Старший снова попросил дотронуться до шара, а сам уткнулся в компьютер.

Так продолжалось несколько часов к ряду. Старший приказывал подкручивать шкалу на аппарате, потом внимательно смотрел на столбики цифр, появляющиеся на экране. Говорил о волнах и ритмах. Лаборанты суетились вокруг: кто-то записывал слова старшего, кто-то перенастраивал аппаратуру, и Андрей снова прикасался к шару. Иногда провода отваливались от тела, тогда лаборант выдавливал прозрачный гель из большого белого тюбика, смазывал кожу и снова закреплял провод. Гель был холодный и со временем подсыхал, стягивая кожу.

Наконец его отпустили. Михаил отвел его вниз, посоветовал поесть и выспаться. Андрей кивнул. События последних дней его вымотали, но ощутил он это только сейчас, после долгих монотонных действий. Взять шар – отпустить шар, взять шар – отпустить шар. До этого внутри бродило возбуждение, страх въелся в позвоночник и не давал нормально думать. Все чувства были приглушены, будто убавили звук в проигрывателе. Сейчас чувствительность возвращалась.

На кухонном столе стоял пластиковый контейнер с едой, чистая тарелка, ложка, вика и керамическая кружка. На вырванном из блокнота листе прочитал надпись: ”Андрей, это тебе. Как освободишься, поешь. Лариса”.

Вкуса еды почти не чувствовал. Челюсти механически жевали что-то. Горло, сглатывая, проталкивало пережеванную пищу внутрь.

Вертя записку в руке, сдержал волну неожиданно накатившей тоски. Вспомнилась мама и записки, которые она оставляла, когда уезжала из дома, надолго оставляя его одного. Как там она? Что ей сказали о долгом отсутствия сына? Тут же вспомнился Боря, еще живой, ребята со двора, дом. Вернется ли он когда-нибудь обратно?

Зайдя в комнату, и сбросив одежду, которую не снимал больше суток, залез в душ. Горячие струи смывали грязь и пот последних двух дней, тепло проникло внутрь, тело расслабилось. Сон, вместе с усталостью, пошли в решительное наступление. Наскоро вытершись полотенцем, он переместил утомленное тело в спальню и рухнул на кровать. Кажется, уснул еще до того, как коснулся простыни.

Ретроспекция №3. Ашш

Корабль, слегка приплюснутый, с хищным разворотом псевдокрыльев, снижался, быстро приближаясь к атмосфере. Он разрезал воздух носом и пространство вокруг запылало. Почти сразу сработало защитное поле, отталкивая раскаленную атмосферу от бортов корабля. Яркая комета дугой неслась к земле.

Рааг смотрел на приближающуюся поверхность и терпеливо ждал приземления. Хотел сесть ближе к экватору, но передумал и изменил курс. Хотелось побыть одному, без вечно снующих вокруг игги. Он уже забыл, как это, вести себя, как хочется, не думая, как оценят твое поведение и во что это выльется в будущем.

Показался берег и корабль жестко воткнулся в землю. По костям пробежала вибрация удара, приятно содрогая тело. Что мягкие игги, что народы Конфедерации, все тряслись над телами. Их корабли незаметно проникали в атмосферу и невесомо приземлялись, так, что даже не чувствуешь, была ли вообще посадка. Драконы презирали подобную мягкотелость. Как и далекие предки, впервые поднявшиеся с родной планеты, они предпочитали ощущать, как тело расплющивает от перегрузок, как трещат кости, когда садишься на поверхность нового мира. В эти моменты дракон наслаждался биением жизни, усиливающим пульс сердца. Радость и удовольствие накатывали волной.

Фыркнув, Рааг потянулся. Выгнул спину, чувствуя, как хрустят позвонки. Выскользнул наружу, встал на каменистую почву, втянул ноздрями холодный, пропитанный влагой воздух. Волны бились о камень гранитных скал, разбрасывая ледяные брызги. По небу клубились темные предгрозовые тучи. С наслаждением расправив крылья, Рааг мощным толчком задних лап бросил тело высоко в воздух и сделал первый взмах. Со стороны казалось, что он рухнет на острые скалы. Но дракон взмахнул крыльями еще, и еще, и стихия воздуха, смирившись, подчинилась. Он понесся вперед и вверх, стремительно набирая высоту.

Искупавшись в грозовых облаках, Рааг снизился, сделал широкий круг над берегом, почти задевая хвостом верхушки скал, и вдруг почувствовал странное. Шипы на загривке инстинктивно встопорщились, предупреждая об опасности. Дракон вглядывался в поверхность, смещая диапазоны зрения, пока не увидел мерцающий контур рядом со своим кораблем. Внутри вспыхнул гнев на неожиданного пришельца, из горла вырвалось клокочущее рычание. Он узнал челнок Ориона. Интересно, кто из презренных змей осмелился встретиться с ним один на один?

Заметив приближение Раага, незваный гость сбросил маскировку. У борта замер большой зеленый ящер. Немигающим змеиным взглядом он смотрел на приближающегося дракона. Ящер был неподвижен, только ярко-красный раздвоенный язык непрестанно выскальзывал из приоткрытой пасти, ощупывая воздух. Гость зашевелился только когда Рааг практически рухнул на него сверху, захлопав крыльями.

– Приветствую, Старший Брат, – зашипел гость. – Рад видеть тебя на этой земле.

Рааг снова зарычал. Змеи! Он ненавидел зеленых гадов. Вечно что-то вынюхивают, крадутся по углам в надежде втихаря урвать кусок пожирнее. Анунаги считали драконов дальними родственниками, но Рааг был резко не согласен с таким предположением. Никто из драконов не хотел иметь дел со скользкими подданными Королевы Ориона.

– Планета настолько мала? – рыкнул Рааг.

– Не думал, что побеспокою тебя, Старший Брат, – по виду анунага совершенно непонятно, что он чувствует или думает.

– Рааг. Зови меня Рааг. Мы не во дворце, – сказал дракон.

– Хорошо, брат Рааг. Мое имя Ашш.

Раага беспокоило, что он не видит чувств нага. Это было необычно. Дракон сосредоточился, выискивая изменения, но нашел только мутное серое пятно, шевелящееся вокруг Ашша и поглощающее любые признаки внутренней энергии. Защита не идеальная, но мощная – простому нагу такое недоступно.

– Что нужно Правящей Линии от обычного дракона? – род драконов никогда не славился дипломатичностью.

– Ашш просто хотел поприветствовать тебя, брат Рааг, – ответил Ашш. – Нас мало на чужой земле. Родне лучше держаться вместе.

– Наги не принадлежат Семье, – ответил Рааг раздраженно. Ему надоело это виляние хвостами.

– Но линия крови у нас одна. Кровь – не водица, – анунаг наконец-то моргнул, первый раз за все это время.

Дракон все еще не мог распознать, что именно происходит в душе анунага. Серая масса колыхалась вокруг ящера и лишь слегка раздувалась. Внутри происходило движение, словно кто-то боролся, пытаясь вырваться наружу. Но все же, Ашш выдал себя. Шипение в его речи стало чуть длиннее, что подсказывало, что наг сильно раздражен. "Еще немного, и он начнет бить хвостом", – усмехнулся про себя Рааг. "Хотя, какой это хвост? Обрубок-недоросток!"

Вдруг, он заметил нечто, чего не замечал, поглощенный разговором с Ашшем. Движение. Сзади и слева. Защитное поле почти скрывало гостей, так же, как и корабль анунага. Но только почти. Если бы не Ашш, отвлекающий его, дракон давно бы ощутил неладное.

– Змеи! – он развернул крылья и бросился на ящера. Разбираться, что именно происходит, не хотелось. Подозрений достаточно.

Ашш будто ожидал этого момента и молниеносно отпрыгнул назад, под защиту корабля. Дракон наткнулся на защитное поле и его с силой откинуло назад. Раскрытые крылья не дали опрокинуться на спину, и он метнулся кругом, оглашая прибрежные скалы диким ревом. Из камней к нему скользнули несколько нагов в боевом облачении. В лапах наги держали сетки-ловушки. Взлетать нельзя, на взлете дракон беззащитен против такого оружия.

"Не на того нарвались", – подумал дракон и издал боевой клич правящего Дома. Скалы затряслись. Наступающие наги, на мгновение, остановились, но потом, плотно прижимаясь к поверхности камней, снова заскользили к Раагу.

Мгновения задержки было достаточно, чтобы отключиться от реальности и сосредоточиться на внутреннем огне. Он прикоснулся к пламени, раздул его дыханием, вобрал в себя, чувствуя, как жар опаляет внутренности. Вернулся обратно, сферическим зрением оглядел окружающее, сосредоточившись на приближающихся врагах. Затем выпустил огонь на свободу.

Волна плазмы разлетелась кольцом в стороны. Огонь катился, плавя скалы на своем пути. Их острые грани таяли, словно лед под палящим солнцем. Все, что могло гореть – заполыхало. Наги в ужасе метнулись назад, но не успели. Один из ящеров пронзительно и коротко заверещал, пока волна не накрыла его и не сожрала крик вместе телом. Корабль Ашша пошатнулся, но устоял. Защитное поле прикрыло анунага от удара. Ашш несколько мгновений смотрел на разрушения, потом громко зашипел и метнулся в челнок.

За тем, как корабль орионца исчезает в небе, Рааг наблюдал уже с воздуха, раскинув крылья на потоках ветра и провожая взглядом врага.

Глава 10. Начало нового

Сознание вернулось, но тело еще спало. Андрей лежал и, не открывая глаз, вспоминал сон. Сон был необычно яркий, четкий, без единого разрыва, как безупречный кристалл. Он поворачивал этот кристалл, внимательно всматриваясь в детали, запоминал ощущения, посетившие его ночью. Он будто лично стоял среди прибрежных скал и разговаривал с зеленокожим ящером. Только сейчас Андрей до конца осознал всю необычность приходящих к нему видений.

Затем проснулось тело. Он услышал звуки. Тихий шепот, беспокойное шуршание, и легкие, крадущиеся шаги. Почувствовал неестественное положение. Голова опиралась на что-то жесткое, так, что онемела щека, руки обнимали металл. Он спал в обнимку с шаром!

Андрей открыл глаза.

Ночью шар снова вернулся к нему, и ученые сразу заметили пропажу, но не стали поднимать шум, а решили воспользоваться ситуацией. Рядом стоял вчерашний аппарат, подмигивающий желтыми и зелеными индикаторами. Как в комнату притащили эту бандуру и не разбудив его? От аппарата к шару тянулись провода. Напротив, у входа, сидел профессор. Он держал ноутбук на коленях, поглядывал на экран и тихо шептал что-то на ухо Михаилу, который, опустившись на корточки, пристроился рядом. Михаил быстро записывал слова профессора, поскрипывая ручкой по бумаге. Еще один ассистент следил за аппаратом.