Любовь сквозь века

Даша, 1545

Гостеприимный старикан не стал со мной разбираться на ночь глядя. Накормил пловом с курицей, напоил горячим травяным чаем и уложил спать. Ситуация была безвыходной, плюс я боялась каких-то непонятных ночных всадников, разгуливающих по городу с факелами, и послушно легла спать.

Утром меня подняли ни свет ни заря. Я потянулась к подушке, и вытащила из под неё смартфон. Шесть утра, а люди в доме уже суетились так, будто проснулись часа два назад и уже раскачались. Я сонно потянулась и спросила, где можно умыться. Бедно одетая бабушка, видимо, супруга старикана, проводила меня во внутренний двор где стояла простая деревенская мойка. Такие мойки были распространены при СССР, сейчас даже у нас в деревнях такого раритета нет. Видимо, материальное положение у этой семьи совсем плачевное.

Когда я вернулась в дом, на столе уже был накрыт щедрый завтрак: несколько отварных и уже почищенных яиц, свежие огурцы и помидоры, зелень, белый хлеб. В центре стола стоял маленький чайничек, из носика которого шёл пар. Мне стало как-то не по себе. Я видела, что эти люди находятся за чертой бедности и объедать их как-то не хотелось, но и отказываться было неудобно. По турецким традициям гостя необходимо было накормить до отвала и отказываться он не мог. Это было оскорблением для хозяев.

Я села и с аппетитом позавтракала. Больше всего меня удивляло то, что со мной никто не разговаривал. Старикана не было дома, а его жена суетилась по хозяйству, уделяя мне внимание не больше, чем уличной кошке, которую надо разве что покормить. Я тоже не решилась задавать никакие вопросы, вежливо поблагодарила за ночлег и завтрак, и вышла из их дома.

Погода сегодня была в разы лучше, чем вчера. Синее небо без единого облачка, палящее солнце, приятный тёплый лёгкий ветерок, а главное, ничего вокруг не напоминало о вчерашнем землетрясение. Никаких последствий. Нигде нет поваленных деревьев, оторванных крыш, выбитых окон в домах. Неужели это моё воображение от страха раздуло масштабы привычного для Турции природного явления? Не удивлюсь. Вполне вероятно, что моя паника добавила красок событиям вчерашнего вечера. Не удивлюсь, если сегодня узнаю из интернета, что землетрясение было только в моей голове, а на деле лёгкие какие-нибудь толчки или что-то вроде этого.

Я достала телефон из сумки. Связи по прежнему не было. Нужно как можно скорее найти отель и подключиться к вай фаю, а заодно и зарядить телефон: оставалось всего восемнадцать процентов. Я остановилась посередине улицы, которую, как мне казалось до сегодняшнего дня, я очень хорошо знала. Пытаясь сориентироваться, я вертела головой по сторонам, но все дома казались абсолютно одинаковыми. Просто копии друг друга. Ну как я могла не запомнить название отеля? Что теперь делать? Заглядывать в каждый дом в поисках знакомого интерьера и лиц на стойке администрации?

Я посмотрела на время. Почти два часа дня. Нужно было каким-то чудом отыскать отель и как следует отдохнуть, вместо того, чтобы терять драгоценное время отпуска на какую-то ерунду. Так, попробуем пойти от обратного: что, если я вернусь обратно к музею шехзаде? Скорее всего там я уже смогу сориентироваться на местности и вернуться в номер, ведь я помню, что музей находится в пешей доступности от отеля.

Я пошла в сторону музея. Как ни странно, но дорогу к нему я нашла без проблем, хотя вчера забрела дом приютившего меня старика совершенно случайным образом. Ноги сами вывели меня к нужному месту, и я поднялась по ступеням, чтобы открыть дверь и войти внутрь. Дернула за ручку. Заперто. Дёрнула ещё раз, посильнее. Не открывается. Попробовала найти глазами какую-то записку о том, что возможно хранительница музея куда-нибудь отошла и скоро вернётся, но никаких листочков не обнаружила. Решила изучить вывеску музея: на ней должен быть график работы. Не выходной ли сегодня? Но и таблички не было, хотя буквально вчера я фотографировалась на её фоне. Мистика какая-то!

Я всплеснула руками и стала озираться по сторонам. Стоп! А зачем мне вообще заходить внутрь? Я же хотела просто дойти до музея, и пойти обратно, чтобы вспомнить дорогу. Улыбаясь нелогичности своих действий, я спустилась вниз и пошла в, как мне казалось, правильную сторону. Что за день сегодня такой? Только вчера в этой части города стоял целый ряд палаток с сувенирной продукцией и турецкими сладостями, а сегодня здесь ни единого человека. Даже дорогу спросить не у кого, хотя чтобы я спросила? «Извините, пожалуйста, а вы не подскажите мне, как дойти до ближайшего отеля?» Самой смешно! В такую глупую ситуация могла попасть только я и только из-за своей невнимательности. Уже не в первый раз я во что-то влипаю просто из-за того, что на что-то не обратила внимание или не запомнила. Господи, пожалуйста, только не сейчас, только не заграницей!!

Вдали показалась фигура трёх человек. Одеты они были в старинном османском стиле. Ура!! Кажется, я нашла аниматоров! А аниматоры работают где? Правильно, в отелях! Они мне точно смогут помочь! Прибавив скорости своим шагам, я целеустремленно направилась к группке стоящих впереди меня людей.

Глава 4

Мустафа, 1545

– Сегодня вторник, господа! А значит мы сейчас переодеваемся и идём инкогнито на центральный рынок, чтобы послушать, о чем говорят в народе – напомнил я Атмадже и Ташлыджалы.

– Разделимся, или вместе пойдём на рынок? – уточнил Атмаджа

– Думаю, на этот раз смысла разделяться нет – ответил я – Походим. Посмотрим чем торгуют иноземные купцы, попробуем качество выпекаемого хлеба, потолкуем с местными.

– Хорошая традиция, позволяющая увидеть полено в своём глазу – похвалил Ташлыджалы.

– И мне она нравится – согласился я – Я перенял этот обычай у отца в ту пору, когда жил в Константинополе. Именно он показал мне, как важно надеть одежду простолюдина и узнавать все новости, погружаясь в их атмосферу. Нам-то могут где-то соврать, чего-то недоговорить, а тут мы своими ушами…

– Что верно, то верно – подхватил Атмаджа – На совете дивана паши невесть что мелят, лишь бы прикрыть свои задницы, а сами дерут втридорога с народа налоги и пошлины. Получается замкнутый круг: паши нам на Совете одно толкуют, люди в народе меж собой другое, а вызови их и допроси, от страха подтвердят слова пашей. Так правды не добиться, а недовольство в народе будет расти и в лучшем случае выльется мятежом, который мы легко подавим.

– А в худшем? – спросил Ташлыджалы

– Самосуд устроят – мрачно ответил Атмаджа, и между нами возникла неприятная пауза.

– Ну что, идём переодеваться и в город?

– Как прикажите, шехзаде – беи поклонились мне и каждый пошёл своей дорогой.

Погода была солнечная, на небе ни единого облачка. Видимо, осадков сегодня ждать не придется. Лето выдалось по истине жарким. Как бы это не сказалось плохо на урожае. Земля дело капризное, любящее баланс. Если всё лето льют дожди, посаженные овощи начинают гнить, их заливает. А если лето слишком жаркое,– растения засыхают. Всё хорошо в меру как для растений, так и для людей. Излишняя власть, как и излишние осадки, заставляет человека гнить душой, а недостаток власти и рабское положение сушит его душу и превращает сердце в камень. Чрезмерная любовь портит так же, как и недостаток любви, а чрезмерная преданность, как ни парадоксальна, толкает на предательство.

– Извините, пожалуйста – мой путь преградила какая-то бедно одетая девушка. Рваные синие штаны из грубой материи, клетчатая рубаха из какого-то второсортного материала, непонятная обувь.

– Простите – тараторила оборванка – Вы не подскажите мне, как дойти до ближайшего отеля. Кажется, я заблудилась.

– Дойти до…чего??

– До отеля. Здесь есть три или четыре мини отеля в османском стиле, и я остановилась в одном из них, но в каком именно забыла, а из-за вчерашнего землетрясения так разнервничалась, что и дорогу найти не могу.

– Землетрясения? Но вчера… вчера не было никакого землетрясения. Кто ты такая и что тут делаешь?

С минуту мы молча смотрели друг другу в глаза. По её взгляду было понятно, что она верит в то, что говорит, но проблема была в том, что я не понимал ни слова из сказанного ею. Отели? Землетрясение? Бесноватая что ли? Или юродивая?

– Хорошо, давайте так – не сдавалась бойкая девчонка – Вы в каком отеле работаете?

– Я…что делаю?? – опешил я

– В каком отеле Вы работаете аниматором?

– Ты понимаешь, где ты находишься?Я начал терять терпение. Сделав над собой невероятное усилие, чтобы остаться внешне спокойным, я сделал глубокий вдох и ответил:

– В Амасье…Вы подумали, что я сумасшедшая? – её звонкий смех только подтверждал мою гипотезу – Я просто невнимательный человек. Ну да, такое бывает. Я остановилась в отеле, на название как-то не обратила внимание,. Пошла вчера вечером гулять, началось землетрясение, ну я и испугалась. После того, как всё стихло, я от страха побежала куда глаза гладят, но так как в этой части города нет ни одного фонаря, а все дома похожи друг на друга как братья – близнецы, я заблудилась. Я постучалась в первый попавшийся дом, и…

– Хватит!! – властным жестом руки  я прекратил этот поток бреда – Как ты сюда попала? Как прошла через ворота?

– Через какие ворота? Вы о чем?

– Если ты прекратишь валять дурака, то окажешься в темнице. Не испытывай судьбу, хатун!

Она звонко расхохоталась мне в лицо. Что за дерзость? Как она смеет так вести себя с шехзаде?! Я схватил её грубо за предплечье и хорошенько тряхнул:

– Я сказал что-то смешное?

– Нет, что Вы! Вы прекрасно вошли в роль шехзаде. Жаль у меня телефон разрядился, я бы засняла этот момент. Отличная работа!

Она панибратски похлопала меня по плечу, продолжая хохотать на всю улицу, а я стоял растерянный, пытаясь понять значения слов «аниматор» и «телефон». Девушка была не похожа на жительницу Османской империи, на турецком говорила с акцентом и я предположил, что она хотела сказать что-то другое вместо этих странных слов, но перепутала все буквы так, что понять хоть что-то стало вообще невозможным.

– Вам нужна помощь?

– Да я Вам уже полчаса говорю о том, что я не могу найти место, в котором я остановилась. А там между прочим все мои вещи и деньги. Я

– Как ты прошла в эту часть города? Знаешь ли ты, что эту улицу с городом разделяет мост, в начале которого находится пост охраны и не пускает внутрь никого постороннего? Как ты миновала контрольно-пропускной пункт? Не спустилась же ты со стороны гор?

– Нет, конечно! Я нашла в интернете аутентичные гостиницы, которые обещали туристам видовые номера в отеле с мебелью в османском стиле. На карте таких отелей было отмечено несколько: то ли три, то ли пять, не помню точно. Я посмотрела по ценам и выбрала самый недорогой из них, но название даже не прочитала. Потом приехала в Амасью, на такси доехала до моста и пошла искать нужное мне место, ориентируясь на картинку с сайта отеля. Но сейчас у меня вырубился телефон, и я не могу посмотреть по картам, как мне туда пройти. Вы в каком отеле работаете? Может я остановилась именно там. Проводите меня, пожалуйста, хоть в какой-нибудь отель, наконец! Думаю. Там смогут решить мою проблему. В конце концов, все владельцы отеля наверняка между собой знакомы. Пара звонков, и по фамилии найдут то место, где я зарегистрировалась вчера. Ну?

– Ты не в себе. Пойдём, я покажу тебя лекарю.

С самого детства я не видел в мире ни справедливости, ни того добра, которое так воспевают в Коране. А ведь это главная книга мусульманина. Где то добро, которое требует от нас Аллах? Почему мы так часто бросаем людей, попавших в беду, лишь бы нас самих это не затронуло? Почему вместо терпения проявляем злость? Откуда в нас кричит гордость? Почему глаза застилает тщеславие?

Да, я шехзаде, но в первую очередь я раб Аллаха, который обязан бить милостивым и протягивать руку помощи всем нуждающимся в ней,  а во вторую – мужчина. Как мужчина я обязан защищать женщин, заботиться о них и если понадобиться, содержать. Придерживаясь этой позиции, я обрёл в народе славу справедливого шехзаде, и это было действительно так. Во всех спорах, прежде чем вынести решение, я внимательно выслушивал обе стороны и судил по справедливости, не взирая на социальное положение спорящих. Ко мне могли попасть на аудиенцию практически с любой просьбой, и гарантировано получить посильную помощь. Я умел слушать, был внимателен к живущим под моим правлением людям, и никогда не рубил сплеча.

Вот и сейчас, вместо того чтобы без разбора кинуть эту несчастную в темницу ( а такое желание, признаться честно, у меня было ), я решил успокоить её и узнать как следует, что с ней произошло и как она сюда попала. Она была  в беде, в этом не было никаких сомнений, поэтому я решил приложить все усилия, чтобы понять её косноязычный турецкий язык и попробовать оказать помощь.

Даша, 1545

С моим лицом везде облом! Вот и я, вместо того, чтобы обратиться за помощью к любому нормально одетому прохожему, выбрала именно ряженого аниматора, у которого невесть что на уме. Видели мы таких, знает: что в Москве, что в Питере ходят по туристическим местах в костюмах, пристают к прохожим, а потом ещё деньги стрясти пытаются со скандалом. Этот небось из таких же. Видимо, и в Турции такой вид мошенничества процветает. Сейчас заведёт меня куда-нибудь, и будет пытаться стрясти с меня побольше денег.

– Куда мы идем? – спросила я, лихорадочно соображая, как бы от него отделаться.

– В мой дом. Я напою тебя чаем с успокаивающими травами и позову лекаря. Там видно будет, что с тобой делать.

Вот она, афера!! Они угощают чаем, видимо, как на дегустации, а потом будут пытаться впарить его втридорога. Не на ту напали!! Со мной этот катер не прокатит, я уже была на таком чаепитии в Петербурге. Так же выскочил передо мной какой-то улыбающийся мальчонка, пригласил на дегустацию, а потом менеджеры по продажам меня полчаса ещё не выпускали оттуда, пытаясь втюхать мне коробку листового чая почти за десять тысяч рублей.

– Вы знаете,  я передумала. Кажется, я вспомнила куда мне нужно идти. Благодарю за отзывчивость.

– Куда это ты собралась? – мужчина успел-таки схватить меня за локоть и властно притянуть к себе.

– Что происходит? Отпустите меня, я буду кричать!

– Чего ты хочешь добиться криками, глупая? На твоём месте я бы помалкивал и отвечал на поставленные вопросы.

– По-моему, Вы что-то путаете – резким движением руки я выдернула свою руку из его цепких пальцев и смело посмотрела прямо в его глаза

– Да кто ты такая? – увидев мой свирепый вид, наглец не то, чтобы не испугался, он расхохотался, причём вполне себе добродушно, а я, не теряя ни минуты, бросилась от него наутёк пока он корчился от приступа смеха.

Я неслась по узким мощёным улочкам Амасьи куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого аферюги, и остановилась только тогда, когда убедилась что за мной не было погони и что я на приличном расстоянии от того места, где он меня встретил. Пить хотелось невыносимо, и я стала оглядываться по сторонам, пытаясь найти хоть какую-то палатку, но вспомнила, что в этой части города не было магазинов, и ближайшее место, где продавались продукты, были по ту сторону моста. Что ж, раз я заблудилась в трёх соснах и не могу найти свой отель, пойду в город. Там заряжу телефон в каком-нибудь кафе и перекушу чего-нибудь, а когда телефон включится, подключусь в кафе к вай фаю и посмотрю скриншот того отеля, в котором я остановилась. На нем то и будет название, а зная название, я смогу у прохожих уже спросить дорогу более конкретно, чем делаю это сейчас.

Уверенным шагом я направилась в сторону моста, который соединял историческую часть города и основную. По преданию, в исторической части располагался конак правящего здесь шехзаде, и во всех домах, которые тут расположены, была расквартирована его свита: мать шехзаде и его гарем, состоящий не менее, чем из семнадцати рабынь; солдаты, которым была вверена охрана шехзаде и помощь в поддержании порядка в санджаке; а так же множество слуг, обеспечивающих быт престолонаследника, его семьи и гарема.

Как ни странно, дорогу, которая вела к мосту, я нашла сразу. Ещё раз обернулась назад: на меня смотрели абсолютно одинаковые двухэтажные белые дома с коричневыми крышами и красивыми, большими прямоугольными окнами,– типичный османский стиль. Я любила эти дома и никогда не могла подумать, что в один прекрасный день не смогу среди них найти нужный мне домик.

Усмехнувшись собственной невнимательности, я пошла в сторону моста, но не успев сделать и два шага, услышала:

– Стоооооой! Куда идёшь без сопровождения?

Я растеряно заозиралась по сторонам, но никого не увидела. Что за шутки? Я сделала ещё несколько шагов по направлению к мосту, и вновь словно с небес раздался властный голос:

– Кому сказал, а? Глупая женщина! А ну пошла, пошла отсюда по добру по здорову.

И тут до меня дошло! Ну, конечно, всё гениальное просто. Где-то недалеко снимают кино, а я приняла раздававшиеся со съёмочной площадки крики на свой счёт. А может и мне кричали, но лишь для того, чтобы таким оригинальным способом оповестить мне о том, чтобы я не влезла в кадр. Что ж, хорошо. Значит, на мосту идут съёмки и проход в город временно заблокирован. На территории старого города нет ни кафе, ни магазинов. Только столовые, примыкающие к отеля. Точно! А это идея! Зайду в любой отель да поем. А что такого?

Я свернула обратно вглубь улицы и вошла в первый же попавшийся дом. Аутентично: старинная обстановка, вместо ламп холл освещался свечами разного размера, которые тут были повсюду, по обе стороны установлены длинные типично османские диваны с кучей маленьких подушечек. Захотелось сфотографировать, поэтому я автоматически потянулась к телефоне, а когда достала его, то обнаружила, что он полностью разряжен.

– Извините, пожалуйста – крикнула я, чтобы привлечь внимание. Стойки ресепшена как такой здесь не было, но она бы и не смотрелась в этом дизайне, поэтому администратора пришлось вызывать криком. – Простите! Есть кто живой?

Никого. На обед ушли, что ли? По привычке я хотела посмотреть время на телефоне, но он был выключен. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать возвращения администратора, и я решила исследовать помещение на предмет розеток, которые мне были сейчас крайне необходимы. Заглянув в каждый уголок, под каждый диван и за каждый подсвечник, я резюмировала: розеток здесь нет. По крайне мере на первом этаже. Неужели владелец заведения так педантично подошёл к обстановке отеля, что даже одной розетки не поставил? Хотя, судя по тому, что здесь не было даже компьютера, не удивительно. Надо было в этот отель заселяться, ту по интереснее, чем в моем.

Убедившись, что телефон зарядить мне негде, я села на диванчик и стала ждать. Живот уже начинал урчать и требовать обеда, глаза слипались от ночи на неудобной кровати, без телефона было невыносимо скучно.

Мустафа, 1545

– Атмаджда, помнишь тебе померещилась какая-то девушка вчера ночью? – мы с беями, переодетые в простецкую одежду так, чтобы никто не признал в нас правителей города, шли по по центральному рынку Амасьи и мотали на ус всё услышанное и увиденное.

– Так точно, шехзаде. Она чуть с ног меня не снесла, вылетая из Вашего дома. До сих пор плечо болит – в знак доказательства своих слов он потёр плечо.

– Она была невысокого роста, с тёмными распущенными волосами чуть ниже плеч и одетая в какую-то рванину?

– Да где мне было разглядеть её? Ураган, не женщина. Я и потом не смог догнать её. Как сквозь землю провалилась. А что такое? Она опять была у Вас?

– Не совсем, но, кажется, я её видел.

– Чужие в этой части города? – удивился Ташлыджалы – Но это невозмонжо!

– Вот и я так думал, Яхья, пока лично её не встретил сегодня. Мы с вами договорились выйти в город и пошли переодеваться, и тут она откуда ни возьмись. Кричит что-то мне, жестикулирует. Потом она подошла и стала на ломаном турецком что-то спрашивать, но понять её было сложно. Какие-то исковерканные слова: аниматор, телефон, интернет.

– Юродивая? -предположил Ташлыджалы, а я только пожал плечами в ответ.

– Юродивая или нет, а поймать её надо. Неизвестно, как и с какой целью она пробралась на закрытую территорию шехзаде. Может шпионка, или ещё кто похлеще.

Мы подошли к таверне и сели на подушки. Я щёлкнул пальцами, чтобы привлечь к себе внимание, и перед нами тут же возник худощавый высокий мальчишка лет одиннадцати.

– Что Вам подать, господа?

– А не мал ли ты ещё работать? – прищурился я с наигранной строгостью.

– Я не работаю, я помогаю отцу. Это его заведение, и он приучает меня к труду, чтобы потом я все умел и смог бы мне передать дело.

– Пусть Аллах будет доволен твоим отцом, у него растёт хороший сын – я потрепал мальчугана по волосам, и мы заказали три стакана чая и несколько порций лукума в прикуску.

– Что ни говори, а в Амасье самый вкусный лукум – довольно улыбнулся Ташлыджалы

– Ещё бы, у них есть свой секретный рецепт. Никто в Империи не делает яблочный лукум, а в Амасье есть и лукум, и чай яблочный.

– Богат этот край на яблоки, вот фермеры и нашли им применение – заметил я – А что? Разумно. Не пропадать добру же!

Хохоча и болтая, мы пили вкусный чай и наслаждались простой жизнью,– тем, что у нас отняло наше положение в обществе. Я, как шехзаде, не мог позволить себе свободно разгуливать по улицам городам и подвергая свою жизнь опасностям. Ташлыджалы, который тоже происходил из знатного рода и с юных лет нёс воинскую службу, тоже не мог праздно слоняться по улицам, а жизнь Атмаджы была настолько суровой и сложной, что ему некогда даже было мечтать о прогулках. В детстве он кое-как умудрялся раздобыть себе еды, чтобы не умереть от голода, а когда вырос пытался примкнуть хоть к какой-то кучке солдат, лишь бы заработать себе на пропитание во время похода. К двадцати годам за его плечами было около пятнадцати походов, а в двадцать три его приняли в корпус янычар в Константинополе, где и началась его военная карьера.

Мы познакомились в Манисе, когда мне было двадцать три года. Весь санджак был очарован мной, янычары ликовали при виде меня, а местная интеллигенция посвящала мне оды. Каждый второй пророчил мне великое будущее, и я сам был настроен на то, что лет в тридцать буду восседать на троне и по примеру отца расширять владения осман и укреплять их могущество, но судьба распорядилась иначе: вместо триумфального восшествия на трон меня турнули в Амасью.

В момент пика моей славы ко мне из Константинополя направили нескольких янычар, в числе которых и был Атмаджа Тугрул бей. По началу он показался мне каким-то диким: неразговорчивый, хмурый, нелюдимый. На любые вопросы всегда давал короткие ответы, о своей жизни не распространялся и всё своё время отдавал исполнению обязанностей. Разговорились мы совершенно случайно: я зашёл в корпус и не обнаружил никого, кроме Атмаджи.

– Ты почему остался в корпусе?

– Завтра в шесть утра сдаём нормативы по стрельбе из лука, шехзаде. Не стоит перед этим тратить силы на развлечения и женщин, иначе за ночь вся энергия иссякнет и выстрел будет слабым.

– В паши метишь? – улыбнулся я такому рвению.

– Как Аллах пошлёт, шехзаде. Не загадываю.

– И сколько походов уже на твоём счету?

– 18 походов, шехзаде Хазретлери!

– Сколько же тебе лет, что уже столько успел сделать во благо Империи?

– Двадцать три года.

Я похлопал бея по плечу и улыбнулся. Мужчина был старше меня на четыре года, а мудрости в нем было как у пятидесятилетнего мудреца. \

Не смотря на свою юность, Атмаджу не прельщали ночные гуляния, вино и прелестные красавицы из кабаков. Он думал только о своей физической подготовке, разработке тактики ведения боя и карьерном росте. С первых дней общения Атмаджа проявил себя как человек слово: обещания давал редко, знал цену своему слову, и если уж что-то сказал, что его действия никогда не противоречили словам. Я всегда ценил и уважал таких целеустремлённых людей, поэтому сразу притянул Атмаджу к себе и назначил начальником охраны моего конака.

Когда дело запахло жареным и меня поставили перед фактом, что я обязан немедленно покинуть пост санджак бея Манисы и отправиться в Амасью, Атмаджа был первым, кто вызвался поехать со мной и продолжить службу там. А спустя короткий промежуток времени к нам присоединился Ташлыджалы, и нас стало трое.

Мы расплатились по счёту и стали неторопливым шагом прохаживаться вдоль торговых рядов. Атмаджа своим острым глазом отмечал наличие необходимого продовольствия на прилавках, подходил иногда и даже что-то пробовал, чтобы оценить качество предлагаемых товаров, а мы с Ташлыджалы старались прислушаться к разговорам людей, прикидываясь простыми зеваками.

– Лучшие ткани из Египета! Бей эфенди, подходи, посмотри, за качество ручаюсь!

– Головой ручаешься? – усмехнулся я, а ушлый торговец уже выкладывал передо мной все запасы ткани, которые были у него в наличии.