Основы истории философии. Том 4. Часть 2. Философия современности

Противоречие между знанием и верой дало повод ко многим нападкам с разных сторон. Даже ученики Гамильтона, Маккош (M’Cosh) и Колдервуд (Calderwood), решительно его оспаривали. Немалая трудность в учении Гамильтона и Манзеля состоит в колеблющемся употреблении выражения «вера». То «вера» означает убеждение, которое покоится на себе самом и обладает высшей степенью достоверности, то – убеждение, которое не достигает достоверности познания. Третье значение обнаруживается в утверждении, что мы можем верить в то (ór), но знаем лишь тогда, когда достигли двойного того (diór).

О шотландской философии см.: James Frederick Ferrier, Scotch Philosophy, 1856. M. P. W. Bolton. Examination of the Principles of the Scoto-Oxonian Philosophy. James M’Cosh: Scottish Philosophy from Hutcheson to Hamilton, 1875. Andrew Seth, Scottish Philosophy, A Comparison of the Scottish and German Answers to Hume, Edinb. 1885. 2. ed. 1890. Henry Sidgwick. The Philosophy of Common Sense, Mind N. S. vol. IV, 1895. S. 145.

Сэр Уильям Гамильтон: Discussions on Philosophy and Literature, Education and University Reform Lond. 1852, 3. ed. ebd. 1866 (содержит главным образом статьи из Edinburgh Review); The Works of Thomas Reid, edited by Hamilton (с примечаниями и очерками от него), 2 vols. 1856; Lectures on Metaphysics and Logic edited by Mansel and Veitch. 4 vols, Lond. 1859—1860.

Главные труды Манзеля: Artis Logicae Rudimenta, from the text of Aldrich, with Notes and Introduction; Prolegomena Logicae; A Series of psychological Essays introductory to the science, 1851; Mans Conception of Eternity, 1854 (ответ на Мориса (Maurice), см. ниже); Psychology, the Test of Moral and Metaphysical Philosophy (вступительная лекция в Оксфорде) 1855; Metaphysics, or the Philosophy of Consciousness, 1860 (Отдельный оттиск из Encyclop. Britann. VIII ed., 1857); The Limits of Religious Thought, Bampton Lectures. Lond. 1858. 2. ed. 1859, 3. ed. 1867; Philosophy of the Conditioned, Remarks on Sir William Hamiltons Philosophy etc., 1866; Philosophy and Theology, Contemp. Rev. 11, S. 1; Letters, Lectures and Reviews (изд. Чандлером (Chandler)), 1873.

О Гамильтоне пишут: O. W. Wight, The Philosophy of Sir William Hamilton, 3. ed. 1855. K. Ulrici, Engl. Philosophie, Sir William Hamilton, в Ztschr. f. Ph. u. ph. Kr. 1855, S. 59—97. John Stuart Mill, Examination of Sir William Hamiltons Philosophy, 1865, 4. ed. 1874. J. H. Stirling, Sir William Hamilton, the Philosophy of Perception, 1865. M. P. W. Bolton, Inquisitio Philosophica, an Examination of the Principles of Kant and Hamilton, 1866. John Veitch, Memoir of Sir William Hamilton, 1869; он же, Hamilton, Blackwoods philosophical Classics Series, 1879; он же, Hamilton, the Man and His Philosophy, 1884. E. Hamilton (дочь философа), Ст. Hamilton в Encyclop. Britann. IX. ed., 1880, Vol. XI, S., 416. W. H. S. Monk, Sir William Hamilton (в English Philosophers Series) Lond. 1881. Leslie Stephen, Ст. Hamilton в Diet. of National Biography, Vol. XXIV, 1890, S. 227 – 232. James Martineau, Sir William Hamiltons Philosophy в Essays, Reviews and Addresses (из Prospective Rev. 1853), Vol. III, 1891, S. 439.

О Манзеле: Frederick Denison Maurice, Theological Essays 1853, 2. ed. 1854; он же, What is Revelation? A Letter to Dr. H. L. Mansel, Camb. 1859; он же, Sequel to Inquiry, What is Revelation. Camb. 1860. Goldwin Smith, Rational Religion, 1861. James Martineau, A. L. Mansel, Limits of Religious Thought, в Essays Reviews and Addresses (из National Rev. 1859), Vol. III, 1891, S. 117. Leslie Stephen, Ст. Mansel, в Dict. of National Biography, Vol. XXXVI, 1893, S. 81—83.

О логике Гамильтона и Манзеля см.: T. H. Green, The Logic of the Formal Logicians, Works of T. H. Green, edited by Nettleship, Vol. II, Lond. 1886, S. 158—194. О математической логике см. ниже.

Среди многочисленных сочинений и статей, вызванных «Examination of Hamilton» Милля, кроме упомянутых выше и ниже, следующие могут считаться наиболее значительными: Herbert Spencer, Mill versus Hamilton, Fort. Rev. vol. I, 1865, S. 531—50. Alex. Campbell Fraser, Mills Hamilton, North British Rev. Vol. XLIII, 1865, S. 1. J. S. Stirling, Was Sir William Hamilton a Berkeleian? Fort. Rev. Vol. VI, 1866, S. 218—228. An Inquirer, The Battle of the two Philosophies, 1866. H. L. Mansel, The Philosophy of the Conditioned, Sir William Hamilton and J. S. Mill, Contemp. Rev. Vol. I, 1866, S. 31 и 185; он же, Supplementary Remarks on Mills Criticism of Sir William Hamilton, Contemp. Rev. Vol. VI, 1867, S. 18. James M» Cosh, в British and Foreign Evangelical Rev., April 1868.

Сэр Уильям Гамильтон, родился в Глазго 8 марта 1788 г., получил образование в своем родном городе и в Оксфорде. Посвятив некоторое время профессии адвоката, он принял в 1821 г. профессуру истории в Эдинбурге. В 1836 г. он был призван на кафедру логики и метафизики в том же университете. Он умер 6 мая 1856 г. Известным его сделали прежде всего его статьи в «Edinburgh Review» (издававшейся его другом Нейпиром (Napier)), в особенности его критика Шеллинга и учения Кузена об Абсолютном. Метафизика в самом широком смысле, или философия духа, распадается, по Гамильтону, на три основные части. Сначала надлежит установить факты или феномены сознания. Это составляет задачу эмпирической психологии или феноменологии духа. Затем номология (Nomologie) должна выявить законы, действительные для этих феноменов. Из этого возникают три дисциплины: логика, наука о законах процессов познания; эстетика, наука о законах чувств; этика, наука о законах воления. Наконец, задача онтологии или «выводной психологии» (inferential Psychology) – заключать о неизвестных причинах феноменов. Онтологии подлежат три проблемы: сущность «Я», сущность «Не-Я» и существование Бога. Однако систематически Гамильтон разработал только феноменологию и логику. Основным условием всех психических явлений является сознание. Само сознание не может быть определено, потому что оно лежит в основе всякого познания; тем не менее, его философский анализ возможен. Путем наблюдения и сравнения фактов сознания мы можем установить общие условия, при которых возникает акт сознания. Гамильтон рассматривает сознание с трех точек зрения. 1. Сознание само по себе означает не что иное, как непосредственное или интуитивное познание. Когда я познаю, чувствую или желаю, я знаю, что я познаю, чувствую или желаю, и это знание есть сознание. В каждом акте сознания подразумевается различающая и сравнительная деятельность. Первый акт сознания содержит утверждение, что нечто существует. Это существующее нечто двойственно: «Я» и «Не-Я». Мы непосредственно сознаем оба в их различии и противоположности. 2. Сознание, как оно развертывается в фактических условиях, является предметом эмпирической психологии. Психические явления упорядочиваются в три группы: явления познания, чувства и воления, из которых Гамильтон подробно рассматривает только первую. Он различает шесть познавательных способностей. Первая – способность непосредственного познания, способность восприятия (acquisitive or presentative Faculty) в двух ее формах: внешнего восприятия и внутреннего восприятия (или самосознания). Затем следуют три способности, посредством которых отдельные объекты представляются опосредованно: сохраняющая способность (conservative faculty) или способность памяти, посредством которой объект удерживается в духе, хотя и не в сознании; воспроизводящая способность (reproductive faculty), посредством которой объект вновь вызывается в сознание; и способность воображения (representative Faculty), посредством которой воспроизведенный образ удерживается в сознании живо. Пятая способность, способность сравнения или отношений (elaborative Faculty), представляет множество объектов таким образом, что они объединяются под общим понятием. Однако Гамильтон подчеркивает, что все четыре процесса опосредованного познания участвуют и в процессе непосредственного восприятия. 3. Шестая способность образует сознание как источник априорных принципов познания (locus principiorum). Это понимание сознания выражается в двух основных принципах: обусловленности нашего мышления и здравого человеческого смысла (gesunden Menschenverstandes). Учение об относительности познания раскрывается в первом из этих принципов через то, что мы не можем познать, во втором – через необъяснимый характер фундаментальных фактов того, что мы познаем. Принцип обусловленного (principle or law of the conditioned) формулируется следующим образом: Все, что постижимо в мышлении, находится посредине между двумя крайностями, носящими характер безусловного (Unbedingten), и, поскольку они взаимно исключают друг друга, не могут быть оба истинными, но из которых одно, согласно принципу противоречия и исключенного третьего, должно быть принято как истинное. Прежде всего, этот принцип следует из самой сущности сознания. Основным условием всякого сознания является противоположность, двойственность субъекта и объекта, которые, таким образом, взаимно обусловливают и ограничивают друг друга. Мышление означает обусловливание (to think is to condition). Кроме того, мы постигаем внешние явления как существующие в пространстве и времени, а внутренние явления – как существующие во времени. Пространство (и то же относится ко времени) мы не можем представить себе ни как максимум, ни как минимум: существующее во времени и пространстве потому всегда ограниченно и относительно. Сознание, таким образом, не может переступить сферу ограниченного. Безусловное (Unbedingte), которое в своих двух формах – Абсолютного (т.е. того, что завершено или совершенно) и Бесконечного (т.е. того, что не может быть завершено) – образует отрицание обусловленного, является, таким образом, для нас невообразимым и непостижимым. Главная ошибка «абсолютистских теоретиков в Германии» состоит, по Гамильтону, в том, что они понимали безусловное как позитивное понятие. Принцип здравого человеческого смысла учит, что первоначальные данные сознания как таковые и исключительно на основании свидетельства сознания должны быть признаны истинными. Таких первоначальных фактов существует два рода: 1. факты чувственного восприятия, а именно наша вера в реальность собственных состояний сознания и внешнего существования, с которым мы находимся в непосредственном контакте в чувственном восприятии; 2. факты разума, а именно основные законы мышления (противоречия и исключенного третьего), необходимые отношения существования (пространство, время и степень), закон причинности, понятия субстанции и акциденций и т. д. Первоначальные факты сознания отличаются от других допущений своей простотой, своей всеобщностью и субъективной необходимостью, своей достоверностью и своей непостижимостью. Под последним признаком Гамильтон понимает, что рассматриваемые убеждения покоятся на себе самих и не могут быть выведены из других познавательных фактов. Достоверность существования внешнего мира стоит, таким образом, на той же ступени, что и достоверность основных законов мышления. Если сомневаются в свидетельстве сознания в одном случае, то нет основания принимать его в другом, и неизбежно приходят к скептицизму. Ибо здесь справедливо изречение «falsus in uno, falsus in omnibus» (лживый в одном, лживый во всем). Закон причинности выступает как особая форма принципа обусловленного. Рассудок не может постигать существование иначе как в форме времени. Мы не можем представить себе абсолютное начало или абсолютный конец существования. Мы не в состоянии мыслить существующую вещь как когда-либо не существовавшую. Возникновение или исчезновение вещи есть, таким образом, для нас лишь кажущееся. Omnia mutantur, nihil interit (Все изменяется, ничто не погибает). Одна и та же вещь в двух различных формах является последовательно причиной (или, вернее, причинами, ибо их всегда несколько) и следствием. Закон причинности происходит, таким образом, не от позитивной способности духа, а от неспособности нашей природы мыслить иначе.

(Хотя познание ограничено обусловленным, из этого не следует, что теология невозможна. Теология начинается там, где философия заканчивается. Высшее, чего может достичь философия, – это установить способности и границы знания. Вере доступно что (das Dass) определенных истин, почему (das Warum) которых мы никогда не сможем постичь. Обусловленное существование само было бы невозможно, если бы не существовало безусловного существования. Две крайности, между которыми находится обусловленное, суть противоречивые противоположности: одна из них, следовательно, должна быть истинной. Поэтому вера в существование Безусловного, предмета теологии, основывается на непосредственном свидетельстве сознания. Именно через сознание неспособности познать то, что выходит за пределы относительного, создается вера в нечто Безусловное, лежащее по ту сторону феноменальной действительности. Божественная сущность не может быть познана нами – Бог, который мог бы быть познан, не был бы Богом, – но в Него необходимо верить и следует верить. Как для Гамильтона, так и для Канта моральное достоинство человека дает главный мотив для религиозной веры. Свобода воли и основанная на ней моральная ответственность человека, хотя и являются непостижимыми фактами, тем не менее суть неоспоримые свидетельства сознания, и они требуют морального миропорядка и, следовательно, морального мироуправления.)

(Психологические рассуждения Гамильтона полностью зависят от теории душевных способностей. Однако он подчеркивает единство и тождественность субъекта и тесную связь всех душевных деятельностей. Субъект никогда не ведет себя совершенно пассивно; даже во сне всегда присутствует некоторая активность Я. Активность и пассивность субъекта суть коррелятивные составные части в каждом душевном процессе, хотя то одна, то другая может быть преобладающим элементом. Гамильтон различает «ощущение» (sensation) и «восприятие» (perception) следующим образом: «Собственно восприятие» (Perception proper) – это сознание, посредством чувств, свойств объекта, который распознается как отличный от субъекта; «Собственно ощущение» (Sensation proper) – это сознание субъективного аффекта удовольствия или неудовольствия, сопровождающего этот акт познания. Таким образом, «восприятие» – это объективный элемент душевного процесса, «ощущение» же – субъективный элемент или элемент «чувства». Оба элемента всегда присутствуют в соединении, но они всегда находятся в обратном отношении друг к другу. Например, в зрении объективный элемент достигает своего максимума, субъективный – своего минимума; во вкусе и обонянии дело обстоит наоборот. Что касается ассоциации представлений, то особенно подчеркивается роль, которую играет в ней деятельность Я. Все законы ассоциации могут быть сведены к одному единственному всеобщему закону – закону тотальности (или «the law of redintegration»). Он гласит: представления, которые ранее были частями мыслительной связи, имеют тенденцию вызывать друг друга. Однако в других местах Гамильтон приводит определенные отношения сходства и контраста, которые не могут быть подведены под этот закон.)

(По существу, логика Гамильтона представляет собой переработку аристотелевской с точки зрения кантовской, как последняя была изложена в работах Круга и Эссера. Она послужила образцом для целого множества логических учебников, которые видят задачу логики в изложении формальных правил мышления безотносительно к действительному мыслительному содержанию. Гамильтон рассматривает понятия как уже готовые продукты, образующие конечные элементы мышления. Другие мыслительные процессы формируются как операции, имеющие дело исключительно с соединением и разделением понятий. Суждение, следовательно, есть не что иное, как явное высказывание непосредственных отношений, существующих между понятиями. Эти отношения, в конечном счете, могут быть сведены к одному единственному – количественному отношению части к целому. Поскольку главный упор делается на экстенсивное отношение понятий, тем самым подготовлена почва для той логической дисциплины, которую принято обозначать как алгоритм логики. Для Гамильтона учение о квантификации предиката составляет основу той «новой аналитики», которая должна дополнить и упростить аристотелевскую. Оба понятия суждения, полагает он, и субъект, и предикат, имеют в мышлении свою определенную количественность, которая, однако, лишь в исключительных случаях находит языковое выражение. Если мы теперь эксплицитно положим то, что мыслится имплицитно, то необходимо следует, что мы должны принимать во внимание не только количественность субъекта, но и предиката. Если мы это сделаем, то окажется, что суждение превращается в уравнение между субъектом и предикатом. Далее, три формы обращения будут сведены к одной-единственной форме, и все общие законы силлогизма – к одному единственному закону. Кроме того, на этой основе должно стать возможным создание схемы символической нотации, посредством которой можно было бы выражать любое отношение понятий, любой порядок суждения и любое отношение количественности.)

(Систематическое изложение новой аналитики было впервые дано учеником Гамильтона, Томасом Спенсером Бейнсом, в его удостоенной премии работе: «An Essay on the New Analytic of Logical Forms», Эдинб., 1850 (Очерк новой аналитики логических форм). Но уже в 1827 году Джордж Бентам (племянник упомянутого ниже Иеремии Бентама) в некотором смысле проложил путь своим трудом: «An Outline of a New System of Logic» (Очерк новой системы логики), который Гамильтон рецензировал в «Edinburgh Review» (Эдинбургское обозрение) в связи с «Elements of Logic» Уэтли, 1825 (см. «Discussions etc.» (Дискуссии и пр.)). Однако ни Бентама, ни Гамильтона нельзя назвать основателями символической логики. Основателем ее в собственном смысле следует считать Джорджа Буля: «The Mathematical Analysis of Logic», Кембр., 1847 (Математический анализ логики); «An Analysis of the Laws of Thought on which are founded the mathematical theories of Logic and Probabilities», Лонд., 1854 (Анализ законов мышления, на которых основаны математические теории логики и вероятностей). Буль рассматривал суждение как выражение отношения равенства между субъектом и предикатом и стремился на этой основе представить для логики исчисление, подобное математическому. Согласно Булю, закон противоречия составляет основной принцип логики, и он может быть выражен уравнением x=x² или x (1-x) =0, где x обозначает класс объектов, а 1-x – все те объекты, которые не включены в x. Ученик Буля, У. Стэнли Джевонс, стремился упростить метод своего учителя. Главные работы Джевонса по логике: «Pure Logic, or the science of Quality apart from Quantity», 1864 (Чистая логика, или наука о качестве в отрыве от количества); «The Substitution of Similars», 1869 (Подобие подстановок) (обе вошли в «Pure Logic and other Minor Works» by W. S. Jevons, изданные Адамсоном и Х. А. Джевонсом, Лонд., 1890); «The Principles of Science», 1874, 2-е изд. 1877 (Принципы науки); «Studies in Deductive Logic», 1880 (Исследования по дедуктивной логике). Основным принципом умозаключения, по Джевонсу, является подстановка подобного (the Substitution of Similars), и нет больше необходимости различать в суждении два понятия, которые совершенно обратимы, как субъект и предикат. Две работы Джевонса, «Elementary Lessons in Logic», Лонд., 1870 и след. изд. (Начальные уроки логики), и «Primer of Logic», Лонд., 1878 и след. изд. (Букварь логики), широко используются в качестве учебников. Другую позицию занимает Джон Венн, который оспаривает, что система Буля состоит в каком-либо внутреннем родстве с гамильтоновским учением о квантификации предиката, см. его «Symbolic Logic», Лонд., 1881 (Символическая логика), которая также содержит богатые библиографические указания. В этой области следует упомянуть еще следующие сочинения: А. Де Морган, «Formal Logic», 1847 (Формальная логика); «Syllabus of a proposed System of Logic», 1860 (Программа предлагаемой системы логики); Ст. «Логика» в «Eng. Encyclopaedia»; У. Сполдинг, «Introduction to Logical Science», 1857 (Введение в логическую науку); К. М. Ингельби, «Outlines of Theoretical Logic», 1856 (Очерки теоретической логики); Дж. П. Хьюлингс, «The Logic of Names, an Introduction to Booles Laws of Thought», 1869 (Логика имен, введение в законы мышления Буля); А. Дж. Эллис, «Algebraical Analogies of Logical Relations» (Алгебраические аналогии логических отношений) («Proc. of R. Society», vol. XXI); Уильям Томсон, «Outline of the Laws of Thought», 1875 (Очерк законов мышления); Дж. Венн, «Logic of Chance», 2-е изд. 1876 (Логика случая); Дж. Н. Кейнс, «Studies and Exercises in Formal Logic», Лонд., 1884 (Исследования и упражнения по формальной логике); У. Э. Джонсон, «The Logical Calculus», «Mind», N. S. II, S. 3, 235, и 340 (Логическое исчисление); Э. Э. Констанс Джонс, «Elements of Logic as a science of Propositions», Лонд., 1890 (Элементы логики как науки о суждениях).)

(О учении Гамильтона см.: Любомир Недич, «Die Lehre von der Quantification des Prädicats in der neueren englischen Logik» (Учение о квантификации предиката в новейшей английской логике): в «Wundts Phil. Stud.», III, S. 157—194; Т. С. Бейнс, «H. Spencer on Sir W. Hamilton and the Quantification of the Predicate» (Г. Спенсер о сэре У. Гамильтоне и квантификации предиката), «Contemp. Rev.», vol. XXI; Ф. Бурдилле, «La reforme logique de Hamilton» (Логическая реформа Гамильтона). О системе Буля см.: Дж. Венн, «Booles Logical System», «Mind», I., S. 479. О Джевонсе см.: Дж. Крум Робертсон, «W. S. Jevons Formal Logic», «Mind», I., S. 206.)

(Генри Лонгвил Мансель, род. в Косгрове, Нортгемптоншир, 6 октября 1820 г., получил степень в Оксфорде в 1843 г., священник государственной церкви в 1845 г., «Reader» по моральной и метафизической теологии в Magdalen College, Оксфорд, в 1855 г., профессор церковной истории в Оксфорде в 1866 г., декан Собора Святого Павла в 1868 г., умер в 1871 г., является самым знаменитым последователем философии Гамильтона. Однако в его сочинениях влияние Канта проявляется решительнее, чем в сочинениях Гамильтона. Фундаментальная проблема метафизики, по его мнению, состоит в установлении различия между действительностью и явлением. Соответственно, метафизика распадается на две главные части: психологию, или науку о фактах сознания как таковых, и онтологию, или науку о тех же фактах в их отношении к реальностям, существующим вне сознания. В первой части своей «Metaphysics» (Метафизика), посвященной психологии, Мансель различает созерцание (Anschauung) как сознание индивидуального объекта, непосредственно данного субъекту, и мышление (Denken) как сознание общего понятия, относящегося к неопределенному числу возможных индивидуальных объектов. Однако в каждом акте сознания участвуют оба фактора, а именно: субъективные формальные элементы, которые всегда остаются постоянными, и объективные материальные элементы, которые изменчивы. Пространство и время, как и у Канта, суть априорные формы созерцания. Материя, поставляемая специальным опытом, происходит из двух источников: внешнего созерцания (ощущение, sensation) и внутреннего созерцания (рефлексия Локка, Lockes reflection). Существует четыре вида априорных суждений: 1. Логические, в которых предикат либо идентичен целому, либо части атрибутов, содержащихся в субъекте. Это – особые случаи законов тождества и противоречия, составляющих основные принципы формальной логики. 2. Математические суждения, т. е. исходные допущения относительно величины как таковой и фундаментальные законы арифметики в операциях сложения и вычитания. Необходимость этих суждений основывается на априорных формах созерцания – пространстве и времени. 3. Моральные, представляющие безусловную обязательность определенных правил действия и бездействия. 4. Метафизические, выражающие видимо необходимое отношение между чувственными феноменами и сверхчувственной реальностью, например, что каждый атрибут принадлежит какой-либо субстанции, и каждое действие происходит по причине. Единственная субстанция, которой мы непосредственно сознаем, есть наше собственное личное существо, которое образует основу всех других понятий субстанции. Другим людям мы приписываем опосредованно тот вид субстанциальности, который мы непосредственно распознаем в себе. Что же касается бессознательных объектов, то мы имеем лишь отрицательное понятие субстанциальности, и существует ли такое внутреннее связующее звено между материальными явлениями на самом деле, мы знать не можем. Что касается принципа причинности, то Мансель хочет признать априорным лишь совершенно общее суждение: всякое событие зависит от какой-либо причины. Под причиной, однако, понимают не просто предшествующее, но и то, что обладает силой с необходимостью производить действие. Этот фактор в суждении о причинности может быть, как полагает Мансель, объяснен «личной причинностью» (persönliche Causalität), встречающейся в волевой деятельности.)

Вот полный перевод текста на русский язык без пропусков и сокращений, с сохранением ссылок в скобках:

При совершении волевого акта нам интуитивно приходит в сознание двоякое: во-первых, что мы имеем свободный выбор между воздействующими мотивами, и, во-вторых, что мы проявляем силу и производим результирующее действие посредством собственной волевой деятельности. До тех пор, пока со стороны субъекта возможно свободное проявление силы, отношение между мотивом и действием рассматривается как случайное. Если же возможность свободного проявления силы отпадает, то отпадает и вставной момент обдумывания. Поскольку же между причиной и действием не возникает промежутка, случайность в последовательности исключена. Необходимость в причинно-следственном отношении может, таким образом, быть объяснена как отрицательное понятие. Случайность здесь немыслима, потому что случайность постижима лишь в форме сознательного выбора между двумя образами действий, чего недостает лишь механической причинности. Момент силы, однако, этим не снимается, а остается как составная часть понятия причинности.