Дикая роза

– Извините, – шепотом добавил он.

– Ваш конюх рассказал, что вы, Милорд, были в курсе этой связи и не вмешивались. Даже когда прислуга стала замечать странное поведение вашего сына после смерти девушки, – продолжил распросы коронер.

– Не вмешивался, потому что доверял сыну. Когда мне донесли, что эта девица ходит за ним, выискивает встречи, пишет любовные записочки, я решил поговорить с Уильямом. Но он меня успокоил, что ничего серьезного там нет. Он всеми путями пытался уразумить мисс Фарроу, но она не слушалась. И тогда он пошел на крайние меры: словами и делом показал, что любит другую – девушку из своего круга. Но кто же знал, что девица не выдержит такого отказа и сбросится с моста? Никто её не скидывал оттуда, кто бы что ни говорил. В семье Фрауд нет убийц! – Граф всё-таки сделал глоток напитка, с задумчивым видом уперев свой взор на каминную полку. – Мистер Чейз, я до последнего надеялся, что всё, что случилось после, было просто детской истерикой, и не придавал значения. Да и прислуга всегда делает из мухи слона. Мы с сыном всегда были честны друг с другом. Да и как иначе! Он мой единственный наследник. Всё, что я создал этими руками, должно было перейти ему!

На последней фразе графиня издала смешок.

– Думай что хочешь, Вирсавия! Но мой сын… Мой мальчик считался со мной и моим мнением, в отличие от некоторых! – взревел граф, вскакивая; глаза его покраснели, а голос практически срывался на рыдания. Но это было похоже на рыдание медведя, нежели мужчины.

– Отец, – робко проговорила дочь графа, – Уильям не всё тебе рассказывал…

– Что ты такое говоришь?!

Мужчина развернулся в сторону девушки, не веря своим ушам. Фраза от дочери была сравни ножу в спину, которого именно от нее он и не ожидал.

– Уильям любил Розу и хотел сбежать с ней в ту ночь, когда она погибла. Они должны были встретиться на мосту в полночь. – Эмилия стойко стояла возле кресла отца и храбро смотрела ему в глаза, в которых полыхало ледяное пламя, рассказывая всё это. – Он для тебя гулял с дочерью мистера Дженкинса, чтобы ты ничего не заподозрил. А в ту ночь немного задержался. Прибежал туда на пятнадцать минут позже, и там уже никого не было. Просидел возле моста до утра, даже не догадываясь, что его Роза уже мертва.

– Ты врешь! Ты всё врешь! Вся в мать! – негодовал граф. – Уильям не мог так поступить со мной, с нами…

– Поверьте мне, отец. Уильям был разбит пару дней. Вы, наверно, помните, что он заболел тогда. Слабость и температура были от разбитого сердца. Его Роза не пришла, и он думал, она его бросила. Но после известия о её смерти… В тот день он в клубе со всеми поругался и пил несколько дней подряд.

Хоть девушка и дрожала перед отцом, но так же была полна решимости и храбрости, с которой уже напрямую обратилась к Чейзу:

– Мистер коронер, найдите того, кто сделал это с моим братом. Прошу вас. Уильям никому не желал зла. Он был светлым и добрым, несмотря ни на что.

– ЗАТКНИСЬ! – взревел граф и продолжил, указывая пальцем на дочь. – Он тебе врал! Во всем! Сочинял всякие романтические истории, чтобы казаться тебе благороднее и чище, а сам пользовался твоей глупостью и наивностью. А ты сама не замечала. Эмилия, повзрослей уже. Ну нельзя же быть такой безмозглой, чтобы поверить в то, что Уильям Фрауд мог полюбить дочь кузнеца и шлюхи!

Последнее слово граф буквально выплюнул в лицо своей дочери, глаза которой уже начинали слезиться. Не получив поддержки от матери, девушка присела в неглубоком реверансе и, склонив голову перед отцом, произнесла кротким голосом:

– Да, отец. Вы бесконечно правы. А я не права. Извините, я покину вас, ибо боюсь навести следствие на неверный путь своей глупостью.

И так же, как вошла, покинула комнату.

– Ох, уж эти девицы! Одна романтика в голове. Всему готовы поверить, если им рассказать прекрасную сказку о любви, – допив содержимое стакана, граф вернулся в кресло. Откинувшись на спинку, потирая переносицу, он спокойным голосом обратился к коронеру: – Мистер Чейз, я вас очень прошу найти всех, кто причастен к смерти сына, и не верьте всем сплетням о его отношениях с этой девицей. Она просто коварная обольстительница, как и ее мать. А у моего сына должно было быть другое будущее… Он мой сын. Мой наследник. Моя гордость. Вздохнув, мужчина встретился с глазами коронера, который будто видел его насквозь. И граф перестал скрывать и притворяться спокойным. Взгляд был полон скорби и гнева. – Теперь только желание мстить меня наполняет. Вот этими руками готов придушить каждого, кто участвовал в убийстве. Так что молите вашего бога, чтобы преступник не попал ко мне в руки первым. Живым он от меня не уйдет, я вам обещаю.

– Со своей стороны могу пообещать только, что приложу все свои силы и знания, чтобы виновные были найдены и понесли заслуженное наказание, – проговорив это, мужчина упер свой внимательный взгляд желтых глаз в графиню и добавил немного тише: – И буду молить бога, чтобы на головы виновных не пала кара разгневанного отца.

Женщина лишь на долю секунды встретилась с коронером взглядами, а после отвела глаза в сторону, закрывшись внутри за стеной холода и безразличия. И если бы не синяки под глазами, обгрызенный ноготь указательного пальца правой руки, нельзя было сказать, что спокойствие покинуло ее.

– Насколько понимаю, больше поведать вы мне не сможете, поэтому прошу вас извинить, мы покидаем вас, – поправляя свой костюм и подхватывая саквояж, Чейз выпрямился напротив сидящего в кресле графа, добавляя на прощание. – Если вдруг что вспомните, прошу сразу же передать мне лично. Каждая деталь, даже незначительная, очень важна в нашем деле. Милорд, Миледи.

С поклоном Эдвиг Чейз направился к выходу из комнаты под всеобщее молчание. Чета Фрауд была глубоко погружена в свою скорбь и печаль из-за утраты. А юный помощник, присев на прощание в неловком поклоне, шел по пятам за своим начальником, стараясь слиться с его тенью. Так мужчины прошли до парадной, где им вежливо подали пиджаки и шляпы. Стоя лицом к помощнику, Чейз проговорил:

– Дорогой Альфред, дальше нам нужно будет разойтись.

Хоть юноша и был готов, что его в шею погонят, но фантазировать и услышать напрямую. Да еще ко всему, когда слова прозвучали холодно и отчужденно, а говоривший даже не смотрел в глаза. В груди у него образовался камень, который так потянул вниз, что ноги едва держали тело. Глаза предательски начало щипать. Куда он пойдет теперь? Конечно, в академию его примут, но возвращаться с позором – уж слишком сильный удар по самолюбию. А ведь, когда он уходил на встречу с великим Чейзом, сколько громких слов было кинуто своим однокашникам, что уж его-то, Альфреда Франклина, коронер не прогонит. Наглая самоуверенность, что именно он найдет подход к этому непробиваемому сухарю. Но выше головы не прыгнешь, как не старайся. И стоя в чужой парадной, утопая в самых расстроенных чувствах, Альфред не сразу понял, что начальник что-то говорит. Да и важно ли, что еще будет сказано. Он и сам прекрасно знал, где и как насовершал ошибок. И лишь тяжелая ладонь вывела его из оцепенения.

– И часто ты дереализируешь?

– Что, простите?

– Вот, пришел в себя наконец. Дальше тебе понадобится записная тетрадь и карандаш. Ручку носить с собой я не советую, чернила часто протекают. Возьми все необходимое и отправляйся в колледж. Твоя задача – познакомиться с друзьями Уильяма и распросить самых интересных членов клуба о поведении виконта в последнее время: о планах, мыслях, увлечениях. И ненавязчиво узнай про отношения с юной мисс Фарроу.

Последнее коронер практически пробубнил, потому что внимательно рассматривал верхнюю пуговицу своего пиджака. А до Альфреда не сразу дошел смысл сказанного.

– Диарелизуешь… – будто пробуя на вкус слово, проговорил юноша.

– Не диарелизуешь, а дереализируешь. Теряешь связь с реальностью, – строго уточнил мужчина, переведя взгляд на собеседника.

– Ааа. Подождите. Так вы меня не отправляете назад в академию?! – вскричал юноша.

– С чего бы это? – недоуменно Чейз вскинул бровь. – Нам еще надо разобраться в этом деле. С тобой это будет гораздо быстрее.

Сияя от счастья, Альфред отдал честь начальнику.

– Так точно, сэр. Все сделаю, всех допрошу. Можете на меня положиться.

– Ну вот, другое дело. Я отправлюсь в местный морг. Нужно изучить тела. Встретимся, где должны были утром, в ресторане отеля. Не задерживайся.

– Подождите! – донесся с лестницы девичий голос. – Господа коронеры, подождите.

Со всех ног к уходящим бежала юная Эмилия Фрауд. К груди прижимала увесистую коробку, которую протянула сразу же, как только приблизилась к мужчинам.

– Тут… письма. Возьмите, пожалуйста, – едва дыша, проговорила девушка. – Только прошу, не показывайте отцу. Это все письма от Розы к Уильяму. Они правда любили друг друга. Не верьте тому, что говорят о них другие. Только я знала правду. Очень надеюсь, что они вам помогут.

– Примного благодарен, леди Эмилия. Вы очень нам помогли. Отдельно благодарен за вашу храбрость. Нелегко идти против отца, такой юной особе, – вежливо обратился Чейз, отчего девушка смущенно улыбнулась и опустила взгляд.

– Я очень любила своего брата. Иногда мне казалось, что только я его и любила. Поэтому готова на всё, чтобы виновники были наказаны.

Лишь сейчас девушка одарила Альфреда нежным взглядом из-под пушистых ресниц. Теперь настала очередь юноши краснеть. Но не только смущение настигло его, но и сильное желание оправдать надежды этой юной особы, которая была сейчас намного симпатичнее. Отчего, не сдержав пыла, помощник коронера приложил правую руку к сердцу и отчеканил с поклоном:

– Не сомневайтесь, леди Эмилия. Мы найдем и покараем виновных.

Пылкое обращение юного Альфреда не осталось незамеченным. Эдвиг Чейз окинул помощника с головы до ног и, кашлянув в кулак, скрыл улыбку. Сейчас ему казалось, что собачье прозвище Альфи ему очень подходило, ибо если бы у юноши был хвост, то он им активно вилял в знак преданности юной Эмилии. Но такой порыв мужчина не осуждал, а наоборот, он грел сердце. Со светлыми чувствами Эдвиг Чейз покидал дом графа. Альфред же еще некоторое время обменивался улыбками и взглядами с девицей, а после, спохватившись, с гордым видом проследовал за своим начальником.