Дикая роза

– Извините, – шепотом добавил он.

– Ваш конюх рассказал, что вы, Милорд, были в курсе этой связи и не вмешивались. Даже когда прислуга стала замечать странное поведение вашего сына после смерти девушки, – продолжил распросы коронер.

– Не вмешивался, потому что доверял сыну. Когда мне донесли, что эта девица ходит за ним, выискивает встречи, пишет любовные записочки, я решил поговорить с Уильямом. Но он меня успокоил, что ничего серьезного там нет. Он всеми путями пытался уразумить мисс Фарроу, но она не слушалась. И тогда он пошел на крайние меры: словами и делом показал, что любит другую – девушку из своего круга. Но кто же знал, что девица не выдержит такого отказа и сбросится с моста? Никто её не скидывал оттуда, кто бы что ни говорил. В семье Фрауд нет убийц! – Граф всё-таки сделал глоток напитка, с задумчивым видом уперев свой взор на каминную полку. – Мистер Чейз, я до последнего надеялся, что всё, что случилось после, было просто детской истерикой, и не придавал значения. Да и прислуга всегда делает из мухи слона. Мы с сыном всегда были честны друг с другом. Да и как иначе! Он мой единственный наследник. Всё, что я создал этими руками, должно было перейти ему!

На последней фразе графиня издала смешок.

– Думай что хочешь, Вирсавия! Но мой сын… Мой мальчик считался со мной и моим мнением, в отличие от некоторых! – взревел граф, вскакивая; глаза его покраснели, а голос практически срывался на рыдания. Но это было похоже на рыдание медведя, нежели мужчины.

– Отец, – робко проговорила дочь графа, – Уильям не всё тебе рассказывал…

– Что ты такое говоришь?!

Мужчина развернулся в сторону девушки, не веря своим ушам. Фраза от дочери была сравни ножу в спину, которого именно от нее он и не ожидал.

– Уильям любил Розу и хотел сбежать с ней в ту ночь, когда она погибла. Они должны были встретиться на мосту в полночь. – Эмилия стойко стояла возле кресла отца и храбро смотрела ему в глаза, в которых полыхало ледяное пламя, рассказывая всё это. – Он для тебя гулял с дочерью мистера Дженкинса, чтобы ты ничего не заподозрил. А в ту ночь немного задержался. Прибежал туда на пятнадцать минут позже, и там уже никого не было. Просидел возле моста до утра, даже не догадываясь, что его Роза уже мертва.

– Ты врешь! Ты всё врешь! Вся в мать! – негодовал граф. – Уильям не мог так поступить со мной, с нами…

– Поверьте мне, отец. Уильям был разбит пару дней. Вы, наверно, помните, что он заболел тогда. Слабость и температура были от разбитого сердца. Его Роза не пришла, и он думал, она его бросила. Но после известия о её смерти… В тот день он в клубе со всеми поругался и пил несколько дней подряд.

Хоть девушка и дрожала перед отцом, но так же была полна решимости и храбрости, с которой уже напрямую обратилась к Чейзу:

– Мистер коронер, найдите того, кто сделал это с моим братом. Прошу вас. Уильям никому не желал зла. Он был светлым и добрым, несмотря ни на что.

– ЗАТКНИСЬ! – взревел граф и продолжил, указывая пальцем на дочь. – Он тебе врал! Во всем! Сочинял всякие романтические истории, чтобы казаться тебе благороднее и чище, а сам пользовался твоей глупостью и наивностью. А ты сама не замечала. Эмилия, повзрослей уже. Ну нельзя же быть такой безмозглой, чтобы поверить в то, что Уильям Фрауд мог полюбить дочь кузнеца и шлюхи!

Последнее слово граф буквально выплюнул в лицо своей дочери, глаза которой уже начинали слезиться. Не получив поддержки от матери, девушка присела в неглубоком реверансе и, склонив голову перед отцом, произнесла кротким голосом:

– Да, отец. Вы бесконечно правы. А я не права. Извините, я покину вас, ибо боюсь навести следствие на неверный путь своей глупостью.

И так же, как вошла, покинула комнату.

– Ох, уж эти девицы! Одна романтика в голове. Всему готовы поверить, если им рассказать прекрасную сказку о любви, – допив содержимое стакана, граф вернулся в кресло. Откинувшись на спинку, потирая переносицу, он спокойным голосом обратился к коронеру: – Мистер Чейз, я вас очень прошу найти всех, кто причастен к смерти сына, и не верьте всем сплетням о его отношениях с этой девицей. Она просто коварная обольстительница, как и ее мать. А у моего сына должно было быть другое будущее… Он мой сын. Мой наследник. Моя гордость. Вздохнув, мужчина встретился с глазами коронера, который будто видел его насквозь. И граф перестал скрывать и притворяться спокойным. Взгляд был полон скорби и гнева. – Теперь только желание мстить меня наполняет. Вот этими руками готов придушить каждого, кто участвовал в убийстве. Так что молите вашего бога, чтобы преступник не попал ко мне в руки первым. Живым он от меня не уйдет, я вам обещаю.

– Со своей стороны могу пообещать только, что приложу все свои силы и знания, чтобы виновные были найдены и понесли заслуженное наказание, – проговорив это, мужчина упер свой внимательный взгляд желтых глаз в графиню и добавил немного тише: – И буду молить бога, чтобы на головы виновных не пала кара разгневанного отца.

Женщина лишь на долю секунды встретилась с коронером взглядами, а после отвела глаза в сторону, закрывшись внутри за стеной холода и безразличия. И если бы не синяки под глазами, обгрызенный ноготь указательного пальца правой руки, нельзя было сказать, что спокойствие покинуло ее.

– Насколько понимаю, больше поведать вы мне не сможете, поэтому прошу вас извинить, мы покидаем вас, – поправляя свой костюм и подхватывая саквояж, Чейз выпрямился напротив сидящего в кресле графа, добавляя на прощание. – Если вдруг что вспомните, прошу сразу же передать мне лично. Каждая деталь, даже незначительная, очень важна в нашем деле. Милорд, Миледи.

С поклоном Эдвиг Чейз направился к выходу из комнаты под всеобщее молчание. Чета Фрауд была глубоко погружена в свою скорбь и печаль из-за утраты. А юный помощник, присев на прощание в неловком поклоне, шел по пятам за своим начальником, стараясь слиться с его тенью. Так мужчины прошли до парадной, где им вежливо подали пиджаки и шляпы. Стоя лицом к помощнику, Чейз проговорил:

– Дорогой Альфред, дальше нам нужно будет разойтись.

Хоть юноша и был готов, что его в шею погонят, но фантазировать и услышать напрямую. Да еще ко всему, когда слова прозвучали холодно и отчужденно, а говоривший даже не смотрел в глаза. В груди у него образовался камень, который так потянул вниз, что ноги едва держали тело. Глаза предательски начало щипать. Куда он пойдет теперь? Конечно, в академию его примут, но возвращаться с позором – уж слишком сильный удар по самолюбию. А ведь, когда он уходил на встречу с великим Чейзом, сколько громких слов было кинуто своим однокашникам, что уж его-то, Альфреда Франклина, коронер не прогонит. Наглая самоуверенность, что именно он найдет подход к этому непробиваемому сухарю. Но выше головы не прыгнешь, как не старайся. И стоя в чужой парадной, утопая в самых расстроенных чувствах, Альфред не сразу понял, что начальник что-то говорит. Да и важно ли, что еще будет сказано. Он и сам прекрасно знал, где и как насовершал ошибок. И лишь тяжелая ладонь вывела его из оцепенения.

– И часто ты дереализируешь?

– Что, простите?

– Вот, пришел в себя наконец. Дальше тебе понадобится записная тетрадь и карандаш. Ручку носить с собой я не советую, чернила часто протекают. Возьми все необходимое и отправляйся в колледж. Твоя задача – познакомиться с друзьями Уильяма и распросить самых интересных членов клуба о поведении виконта в последнее время: о планах, мыслях, увлечениях. И ненавязчиво узнай про отношения с юной мисс Фарроу.

Последнее коронер практически пробубнил, потому что внимательно рассматривал верхнюю пуговицу своего пиджака. А до Альфреда не сразу дошел смысл сказанного.

– Диарелизуешь… – будто пробуя на вкус слово, проговорил юноша.

– Не диарелизуешь, а дереализируешь. Теряешь связь с реальностью, – строго уточнил мужчина, переведя взгляд на собеседника.

– Ааа. Подождите. Так вы меня не отправляете назад в академию?! – вскричал юноша.

– С чего бы это? – недоуменно Чейз вскинул бровь. – Нам еще надо разобраться в этом деле. С тобой это будет гораздо быстрее.

Сияя от счастья, Альфред отдал честь начальнику.

– Так точно, сэр. Все сделаю, всех допрошу. Можете на меня положиться.

– Ну вот, другое дело. Я отправлюсь в местный морг. Нужно изучить тела. Встретимся, где должны были утром, в ресторане отеля. Не задерживайся.

– Подождите! – донесся с лестницы девичий голос. – Господа коронеры, подождите.

Со всех ног к уходящим бежала юная Эмилия Фрауд. К груди прижимала увесистую коробку, которую протянула сразу же, как только приблизилась к мужчинам.

– Тут… письма. Возьмите, пожалуйста, – едва дыша, проговорила девушка. – Только прошу, не показывайте отцу. Это все письма от Розы к Уильяму. Они правда любили друг друга. Не верьте тому, что говорят о них другие. Только я знала правду. Очень надеюсь, что они вам помогут.

– Примного благодарен, леди Эмилия. Вы очень нам помогли. Отдельно благодарен за вашу храбрость. Нелегко идти против отца, такой юной особе, – вежливо обратился Чейз, отчего девушка смущенно улыбнулась и опустила взгляд.

– Я очень любила своего брата. Иногда мне казалось, что только я его и любила. Поэтому готова на всё, чтобы виновники были наказаны.

Лишь сейчас девушка одарила Альфреда нежным взглядом из-под пушистых ресниц. Теперь настала очередь юноши краснеть. Но не только смущение настигло его, но и сильное желание оправдать надежды этой юной особы, которая была сейчас намного симпатичнее. Отчего, не сдержав пыла, помощник коронера приложил правую руку к сердцу и отчеканил с поклоном:

– Не сомневайтесь, леди Эмилия. Мы найдем и покараем виновных.

Пылкое обращение юного Альфреда не осталось незамеченным. Эдвиг Чейз окинул помощника с головы до ног и, кашлянув в кулак, скрыл улыбку. Сейчас ему казалось, что собачье прозвище Альфи ему очень подходило, ибо если бы у юноши был хвост, то он им активно вилял в знак преданности юной Эмилии. Но такой порыв мужчина не осуждал, а наоборот, он грел сердце. Со светлыми чувствами Эдвиг Чейз покидал дом графа. Альфред же еще некоторое время обменивался улыбками и взглядами с девицей, а после, спохватившись, с гордым видом проследовал за своим начальником.

Глава 5

Покинув обитель графа, мужчины расстались, стоило только выйти за калитку. Правда, прежде юный Альфред получил адрес, куда должен был направиться для исполнения своего первого задания.

Провожая взглядом своего наставника, юноша был поражён его способностями. А то есть он не мог припомнить, чтобы граф говорил адрес учебного заведения, куда его направили, да и в целом он не видел, чтобы Чейз делал какие-либо записи. Тут было две правды: либо мужчина изучил город до всего произошедшего, либо у него была фантастическая память, и он запомнил местонахождение по карте, которую мог увидеть, скорее всего, в гостинице. Несмотря на эти выводы, до сих пор Альфреда съедали сомнения. Стоит ли ему повторять за наставником или всё же идти привычным методом, как учили его в академии коронеров: всегда носить с собой рабочий блокнот, куда заносились все важные и не очень сведения по делу? Но, находясь рядом с опытным Чейзом, хотелось ему подражать. В академии же все знали, что Эдвиг Чейз подобен машине. Имел способность запоминать всё, что услышит, чем он, Альфред, к своей чести, не имел одарённости. Каждый, кто счёл себя имеющим право, негативно высказывался о рассеянности юноши. И хотя учился в академии он прилежно и старательно, не раз попадал впросак из-за своей невнимательности.

Так же Альфреда пугала некая безэмоциональность наставника, о которой был наслышан от преподавателей академии. Он вроде и почувствовал легкую заинтересованность в свою сторону от мужчины, но понимал, что мог выдавать желаемое за действительность. В целом ему показалось, будто и не с человеком разговаривал, а со все той же пресловутой вычислительной машиной. Благо Чейз не был таких размеров, как современные аппараты, и передвигался самостоятельно.

И вот, так размышляя о своей новой жизни, юноша дошел до элитного учебного заведения Бликмуда. Элитным оно было только лишь потому, что здесь учились все дети более или менее знатных семей города, а по сути, внешне оно ничем не отличалось от академии коронеров. Та же витиеватая архитектура в стиле модерн, три этажа широких окон, такие же высокие и резные двери, да и гаргульи, за которыми прятались водостоки, были одинаковые. Будто один архитектор колесил по стране и лепил в каждом городе свою самую удачную работу.

Прежде чем войти в здание колледжа, юноша колебался на лестнице. То поднимался на пару ступеней к дверям, то опускался. Мешкал и решал очень важный для себя вопрос. Так получилось, что с самого утра у него во рту не было ни крошки, а если верить наручным часам, настало время для обеда. Подходя к учебному заведению, Альфред присмотрел симпатичное здание, которое по всем признакам напоминало то самое место, где можно пообедать. Двухэтажный дом из красного кирпича с расписными окнами выглядел дорогой таверной, в которой уж на одно блюдо юноша мог рассчитывать из денег, которые были в потайном кармане его жилетки. Да и на голодный желудок мысли путались, имена забывались, а настроение было ни к черту. Запахи, долетавшие до носа со стороны этого здания, заставляли желудок делать кульбиты невиданных масштабов. Совесть Альфреда мучила недолго, а после и вовсе утихла под убедительные уговоры голодного живота. Придумав оправдание для Чейза, что увидел компанию юношей, входивших в ресторан (так он его окрестил), решил последовать за ними и выведать обстановку для начала, а уже после обеда мог со спокойной душой попасть под конец занятий и выискать нужных друзей виконта.

На вывеске было написано: "Гостеприимная Салли", и название это только подкрепило уверенность в правильности своего поступка. С гордо поднятой головой и с видом деловой важности Альфред вошёл внутрь. Встретившись взглядом с консьержем за стойкой, которая находилась справа от входа, юноша немного опешил, но сразу же взял себя в руки, потому что, раз решившись, его уже было не остановить.

– Добро пожаловать в "Гостеприимную Салли"! Чем могу быть любезен, юный господин? – отчеканил консьерж, с недоверием поглядывая на вошедшего.

– Добрый день, сэр. Я в вашем городе проездом, но немного осведомлён о вашем заведении. Мне его советовал один очень близкий знакомый. Не настолько близкий, чтобы быть друзьями и отмечать вместе именины и Рождество, но и далеко не посторонний. Надеюсь, вы понимаете, о чём я?

Деловым тоном проговорил Альфред, сняв шляпу и облокотившись на стойку. Юноша всем своим видом старался показать, что не так уж прост, как кажется. И пусть он юн, в чужом городе, да и одет, возможно, слишком просто, но знает, как вести себя в таких местах, да и не потерпит неуважительного отношения к себе.

– Да, я раньше не видел вас. Но мы здесь рады новым лицам. Прошу простить мне чрезмерную нескромность, это простая небольшая формальность. Господину есть 21?

От такого вопроса Альфред немного опешил. Что это за ресторан такой, где интересуются возрастом постояльцев? Тем более напротив колледжа, в котором учится основная масса посетителей данного места, так думал юноша. Но после до него дошло, что консьерж скорее страхуется и этим вопросом хочет убедиться в платежеспособности клиента, да и предупредить официантов, что уж ему-то можно предлагать алкоголь.

– Да, господину есть 21, – встретив доброжелательную улыбку, юноша продолжил: – Я к вам ненадолго, мой голод не слишком силен и утолить его может самое обычное и не слишком сытное блюдо?

Оглядываясь по сторонам, юный помощник оценил интересный дизайн помещения. За консьержем стояли два стеллажа в пол, почти полностью заполненные книгами, фолиантами и изысканными вазами. Дальше шёл просторный зал, в котором на отдалении играли музыканты, стояли ширмы, закрывающие посетителей и создающие тем самым некое подобие уединения. Такие ширмы ставили многие рестораны по всей стране, но для юноши это было что-то новое, поэтому он непроизвольно начал заглядывать за спину мужчины, чтобы подробнее рассмотреть, что же творилось внутри. Но удивлённый тон консьержа вернул всё внимание.

– Простите, обычное и не слишком сытное блюдо?

– Ну да. Мне подойдёт что-то простое. Своя, местная кухня. Закинуть на один зуб, если вы понимаете, о чём я, – приподняв бровь, проговорил Альфред, стараясь изобразить вид знающего человека.

– Оу, лёгкий перекус. Кажется, понимаю вас, сэр. Конечно, у нас имеется такое, – лукавая улыбка так и расплылась на лице у консьержа. Привычным движением руки он подозвал слугу, уже стоящего сзади Альфреда: – Чарли, будь так любезен, проведи господина к Лилиане. – А дальше, уже обратившись к самому юноше, добавил: – Пусть юный господин не волнуется, Лилиана утолит любой ваш голод. Она мастерица в местной кухне и лёгких перекусах.

Чарли тихо хмыкнул после слов консьержа и, попросив следовать за ним, пошёл в совершенно другом направлении: от зала к лестнице. Поднявшись на второй этаж, который состоял из коридора и дверей с правой стороны, а слева находились перила, Альфред стал сомневаться, что его правильно поняли, и тревожиться, что ему может и не хватит денег оплатить такой обед, но остановиться уже не мог. Да и интерьер заведения очень увлекал и зачаровывал взор. Каждая дверь была украшена в своём стиле. Бордового цвета, а по центру красовался искусно вырезанный цветок: розы, орхидеи, ромашки. Возле каждой двери висел газовый светильник на металлической ножке в виде виноградной лозы. На ножке также были металлические листья. Не хватало виноградных гроздьев, но тогда световые лампы были бы лишними. И только пройдя мимо пары дверей, Альфред обернулся и понял, что отсюда можно увидеть основной зал, если бы не балдахин, накрывающий всё пространство с ширмами. Да и весь коридор огибал по краю этот балдахин.

– Простите, но куда вы меня ведёте? – поравнявшись со слугой, спросил юный коронер.

– Господин, не волнуйтесь. Я вас сопровождаю в отдельные покои, чтобы вам никто не мог мешать наслаждаться вашим перекусом. Да и в общем зале места все заняты. Там проходит одно весьма закрытое для посторонних глаз мероприятие, – отчеканил слуга, даже не повернув головы в сторону спутника.

– Очень приятно видеть, когда в небольших городах не забывают о культурном досуге. Жаль, я не знал раньше о данном мероприятии, так бы забронировал местечко. – Добродушно улыбнувшись, Альфред с нескрываемым любопытством всячески пытался заглянуть под ткань балдахина. И хоть она была не слишком плотной, но просвечивала настолько, чтобы можно было лишь увидеть смутные силуэты предметов и людей, заполняющие комнату.

– Вы бы не смогли узнать о данном мероприятии, если бы только самолично не убили сына всеми нами уважаемого графа Фрауда. В общем зале проходит траурное поминание юного виконта, организованное пару часов назад его верными друзьями. И продлится весь день. А вам сюда, юный господин.

Перед Альфредом распахнулась дверь, на которой вовсю цвели лилии, но слова слуги в который раз за день заставили краснеть юношу, а добродушная улыбка вмиг исчезла с его лица.

– Виконт был знаменит и любим многими, раз через всего несколько часов после известия о смерти о нем такие поминальные службы устраивают.

– Знаменит уж точно. Прошу, господин. Не стоит заставлять девушку ждать, ваш перекус может и остыть.

Слуга, в легком поклоне приложив кулак к губам, старался сдержать улыбку, которая не осталась незамеченной Альфредом. Но юноша приподнял подбородок, со всей важностью шагнул в комнату. Он решил не заострять внимание на своих промахах и не позволять портить настроение первым встречным лицам. Будущий коронер на службе Ее Высочества тоже человек и имеет право совершать ошибки. Тем более нигде не указано, что в данном заведении проходит поминальная служба, а музыка, играющая в общем зале, похожа на просто расслабляющую и умиротворяющую, а не грустную и похоронную.

Комната, в которой оказался юноша, была разделена резными деревянными перегородками на четыре зоны и напоминала маленький лабиринт. Как понял Альфред, скорей всего, за одной перегородкой готовили еду, за другой как раз обедали. Другим двум он так и не придумал применение, да это было и не важно. Важнее всего, что тревожило и смущало юношу, так почему ему выделили персонального повара и отдельную комнату, да и хватит ли у него на это средств. Вообще, он мог попросить выслать счет в бухгалтерию главного отделения коронеров. У каждого выпускника открывался свой счет в банке, куда через главный офис и отчислялось ежемесячное жалование. Но это получалось минус некая сумма из будущего жалования. В любом случае, успокаивало то, что выход можно было найти из данной ситуации, не прибегая к помощи Чейза, а это не могло не радовать юношу.

– Прошу, проходите сюда, не стесняйтесь.

Из-за одной из ширм послышался приятный и мелодичный женский голос, на который и пошел Альфред. Вообще он ожидал увидеть взрослую женщину в строгих одеждах, некий образ опытной кухарки в летах, возможно, пышных форм. Таких он часто встречал в детстве. Да и у его родителей какое-то время работала именно такая дама – мадам Бумбор. С виду грозный генерал кухни, а на деле очень добродушная тетушка, которая любила баловать маленького Альфи. Но то, что увидел за ширмой уже повзрослевший и возмужавший Альфред, заставило его сконфузиться и застыть на месте, заливаясь краской.

За ширмой стоял небольшой стол на две персоны, на котором располагался поднос с чайником на углях и две чашки рядом, а еще была вазочка с пирожными. Возле стола стояли два стула, один из которых занимала юная особа. Нельзя было сразу сказать, сколько лет ей было: чуть больше 20, но по взгляду видно, что уже около 30, а то и слегка за. Волосы цвета коричневого махагона свободно струились по плечам и почти доходили до пояса. Лишь несколько прядей были собраны на затылке, тем самым открывая лицо. Но, несмотря на это, парочка завитков причудливо торчали у висков. Милое круглое личико также украшали небольшие зеленые глаза, которые обрамляли пушистые ресницы. Курносый носик с заостренным кончиком, пухлые губки бантиком, слегка подкрашенные красной помадой, выглядели не вульгарно и не пошло. Стройный стан её был облачен в кружевное платье, которое струилось по фигуре и создавало образ фарфоровой куклы. Образ невинной девочки портила кисэру в пухленьких ручках девушки и вольяжная поза.

– Ох, какой молоденький, да ещё такой симпатичный! Юный господин, вы откуда к нам пожаловали? Надолго ли? Как я могу к вам обращаться?

Увидев, как юноша так и застыл, не решаясь сделать шагу, девушка встала навстречу ему, помогая избавиться от верхней одежды, которую повесила тут же на ширму. И хоть девушка была совсем небольшого роста и доходила всего до плеч юного коронера, но почти как на аркане довела его до стола, где усадила на стул, а сама вернулась на прежнее место и сделала пару затяжек, выпуская тонкие струйки дыма. Альфред, казалось, потерял дар речи. Конечно, за ширмой он был готов увидеть практически кого угодно, но не эту прелестницу.

– Я Альфред Франклин, но вы можете называть меня просто Альфи, – смущённо проговорил он, не в силах отвести от красавицы взгляда.

– Очень приятно познакомиться, Альфред, – одарив милой улыбкой, девушка отложила свою курительную трубку и принялась разливать чай, щебеча под нос. – Юный господин, угощайтесь чаем и пирожными. В нашем городе водится только лучший сорт чая, такой вы нигде больше не отведаете.

Альфреда посетила мысль: если эта девушка готовит настолько хорошо, насколько она красива, то он сразу же возьмет ее в жены. Прямо здесь встанет на колено и, пусть пока без кольца, но для нее он готов был любой ценой достать самое прекрасное колечко, лишь бы она согласилась. Фантазия юноши уносила его все дальше. Он уже представлял, как она, будущая его женушка, каждое утро готовит ему завтраки, напевая песни и пританцовывая, передвигаясь по кухне их собственного дома. Они заведут большую и обязательно добрую собаку, с которой будут выбираться на пикники. А потом у них пойдут дети. В тот момент, как он начал подбирать имена их совместным детям, девушка так звонко засмеялась, мир фантазий тут же разбился о стену реальности.

– Вы такой забавный, и правда, Альфи вам очень даже подходит. Так смотрите на меня, как верный пес, и молчите, когда с вами говорят, – продолжая смеяться, проговорила девушка, но сказано это было без желания обидеть, а с некой нежностью.

– Простите, я немного ошеломлен вашей красотой. Не ожидал, что утолять мой голод будет столь прекрасное создание, как вы. А вообще, я умею говорить.

– Утолять ваш… голод? И на сколько же вы голодны, юный господин?

Девушка вновь поднялась со стула и встала сбоку от юноши, подавая прямо в руки его кружку чая, тем самым практически заставляя сделать пару глотков, а дальше переместилась за спину. Вначале она легко коснулась его плеч, как бы спрашивая разрешения на телесный контакт. А поняв, что юноша не сопротивляется, не протестует, все увереннее стала массировать их.