Осколки прошлого

Конечно, барабоха была запрещена.

– У нас мало времени, – быстро заговорил Миша, – скоро чёрные поймут, что наш диалог ходит по кругу. Поэтому, пожалуйста, Женя, говори правду сразу.

– Ты вытащишь меня отсюда? – неожиданно спросил Прытков. Орлов опешил от его вопроса. Когда мужчина шёл сюда, у него была одна вполне конкретная цель: выудить из попавшегося Изгнанника всю необходимую информацию и спешно покинуть это место. Но он совершенно не думал о том, что сейчас и впрямь является для Жени последним шансом на свободу. Поэтому, увидев блеснувшие в серых глазах слёзы, искренне растерялся.

– Ты что-то им рассказал? – взяв себя в руки, вопросом на вопрос ответил Миша.

– Нет. Но, поверь, долго я не протяну.

– Бьют? – мрачно спросил Орлов.

– Нет. Пальцем не тронули. Да только их главе дознания это и ни к чему.

Миша понимающе кивнул.

– Морально давят. Прости, Жень, но сейчас я тебе ничем помочь не могу. Пока ты молчишь – ты всего лишь подозреваемый. Подержат недельку-другую и отпустят. Но, пожалуйста, возьми себя в руки. И давай ближе к сути.

Немного подумав, Женя кивнул, смахнув сбежавшую по щеке слезу.

– Ладно, спрашивай, зачем пришёл.

– С кем ты говорил о поставке кроме Агнессы?

– Какой поставке?

– Не тупи, Жень. Поставка ликориса. Она со дня на день, а ты сидишь здесь. Человек, который буквально протащил эту сделку через все Нави мира. С кем ты её обсуждал?

– С Советом.

– Конкретнее.

– Да со всеми! Или, по-твоему, я должен был от них отмахнуться?

– Плевать я хотел, кому и что ты должен. Сейчас мне нужны имена. И больше не пытайся меня убедить в том, что Степнов или Мойша вдруг заинтересовались азиатскими травками.

Прытков буравил Мишу взглядом, полным с трудом сдерживаемой злобы. Он уже понял, что ошибочно принял за спасителя того, кто просто выполняет свою работу. Буквально скрипнув зубами, мужчина ответил:

– С Ульяновым.

– Что б тебя волки сожрали, Женя! Он же правая рука Марфы!

– А что мне было делать? Он угрожал моей сестре!

– Рассказать Агнессе! Или ты думаешь, что она бы не нашла выход? Блять, Прытков: тебе нет равных в работе с цифрами, но, когда дело касается других людей, ты просто идиот.

– Ты за этим сюда пришёл? Сказать, что я идиот?

– Да! – рявкнул теряющий самообладание Орлов. Он понимал, что подобная вспыльчивость непростительна в сложившейся ситуации, но не смог себя сдержать, чувствуя жуткую усталость. Но он был хорош в своём деле. Поэтому, помолчав, добавил: – И вытащить тебя отсюда.

Повисла тишина. Лишь еле слышный треск барабохи из портфеля заполнял пространство. От столь сильной концентрации Энергии начала болеть голова. Нужно было спешить.

– Что именно он спрашивал? Быстрее Женя, время не терпит!

– Да всё! Время, место, массу груза, количество контейнеров, наших людей в порту. Всё!

– И ты всё ему рассказал?

Прытков ответил не сразу. Несколько секунд он выжидательно смотрел на Мишу, мысленно что-то для себя решая. В голове Орлов собрал все известные ему ругательства, но вслух не сказал ни слова, отвечая на этот взгляд. Наконец, тяжело вздохнув, Женя опустил голову.

– Я знал, что это Марфа. Чувствовал. Ульянов хотел, чтобы я запорол поставку, – не поднимая взгляда, начал Прытков. – Как угодно. Хоть анонимку чёрным послал. Ему было важно, чтобы Агнесса провалила своё первое важное дело. Они все жуть как хотят от неё избавиться. Марфа чувствует угрозу своему положению. Старуха засиделась у власти.

– Ну а ты? – перебил его Миша, уже считавший минуты до того момента, как Стражи ворвутся в допросную и скрутят его.

– А я не предатель! – неожиданно громко воскликнул Женя, вскакивая на ноги и нависая над Орловым. Миша же с места не двинулся, сохраняя внешнее спокойствие. – Агнесса дала мне возможность показать себя, работать. В конце концов жить нормально! Я рассчитался с долгами, дом родителям купил, помог сестре. Я не предатель, так и передай ей! Я ей верен!

– Хорошо, Жень, я всё ей передам. Только скажи мне: что ты сделал?

Растрескавшиеся губы мужчины растянулись в вымученной, но победной улыбке.

– Я сделал две поставки. Первая – пустышка. Контейнеры придут набитые соломой. Ликорис будет во второй. Она прибудет на три дня позже вместе с китайскими контрабандистами. А остальное ты услышишь от меня только тогда, когда я выйду на свободу.

Смысл сказанного не сразу дошёл до Орлова.

– Что? – переспросил мужчина. – Издеваешься? Поставка меньше, чем через неделю! Ты действительно думаешь, что я смогу вытащить тебя так быстро? Мне, конечно, льстит твоя уверенность, но…

– Прекрати, Орлов, – холодно перебил его Прытков. – Мы оба знаем, что ты уже продумал каждый свой шаг в этом здании. И я почти на сто процентов уверен, что в твоём волшебном чемоданчике найдётся парочка свидетельских показаний, где будет сказано, что я никак не мог быть связан с Изгнанниками.

Ударить. Со всей силы врезать по этому самодовольному лицу. Чтобы зубы прокатились по полу, как шары в боулинге. Вот чего сейчас хотелось Орлову. Но вместо этого он молча выключил барабоху:

– Господин Прытков, ответьте мне ещё на один вопрос. – Его поза, взгляд не изменились, лишь голос, казалось бы, принадлежал совершенно другому магу. – Кто-либо из сотрудников Тайной Стражи оказывал на вас давление? Физическое или моральное?

– Да, – уверенно ответил Женя, сообразив, что именно это Миша хочет использоваться в качестве основы его защиты.

– То есть, вы хотите сказать, что сотрудники Тайной Стражи, оказывая на вас давление, вынуждают подписать уже составленное чистосердечное признание?

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Спасибо, господин Прытков. Если вы позволите, я на некоторое время удалюсь. Но очень скоро мы с вами встретимся вновь. Прошу вас, не поддавайтесь на провокации тех магов, что пытаются предать своё благородное дело. Закон – на вашей стороне.

***

– Что ты там говорил? За неделю не справишься?

– Заткнись, Женя. Ты даже не представляешь, сколько теперь мне должен. Ведь это моё лучшее дело! Велес, да контору уже с утра завалили звонками!

С их прошлой встречи прошло четыре дня. Выдвинув встречные обвинения против сотрудников Тайной Стражи и доказав полную безосновательность задержания Прыткова, Миша утром субботы встретил Женю на пороге отделения чёрных. Сейчас же, ведя машину туннелями, Орлов спешил доставить мужчину к Агнессе.

– Я был бы не против сначала заскочить домой. Весь провонял подвалами чёрных.

– Потерпишь, – отрезал Миша.

Мимо стремительно проносились высившиеся вдоль трассы деревья, мелькали безымянные деревни, оставались за спиной начинавшие цвести необъятные водохранилища. Орлов был вымотан за эти дни настолько, что сейчас просто мечтал передать Женю Штейновой и завалиться спать. Он вёл машину неаккуратно, то и дело цепляя обочину или рискуя врезаться в чей-то бампер, выскакивая из туннеля на встречной полосе.

– Не угробь нас, – тихо попросил надоевший ему за эти дни Прытков. – Обидно будет только распрощавшись с маячившей невдалеке петлёй на шее, попасть в Навь через лобовое стекло твоей машины.

Ничего не ответив, Орлов погромче включил музыку.

Агнесса была в розыске за организацию убийств пары десятков видных политиков. Поэтому добраться до неё было сложно. Маленькая деревенька, в коей и притаилась Изгнанница, затерялась далеко в таежных лесах. Ни на одной карте её не было, а дорога петляла среди болот. Всего пара десятков аккуратных бревенчатых домиков, изрезанных причудливыми знаками, узкие тропинки между ними, кем-то заботливо выскобленный стол. Во дворах дремали упитанные дворняги, обленившиеся за годы безделья, а с покосившегося забора на них нагло смотрел рыжий кот, принадлежавший никому иному, как хозяйке местной усадьбы.

И как же здесь тихо.

Припарковав машину напротив симпатичного зелёного забора, Миша зашагал в дом. Небольшое скромное жилище, включавшее в себя просторную гостиную, где обычно собирались встречи Совета, кабинет, в котором ещё несколько дней назад Штейнова и Орлов разбирали десятки ничего не значащих для них бумаг, маленькая кухня, пара спален и просторная открытая терраса. Агнессу они нашли именно на ней.

– Женя, – женщина вышла им навстречу, крепко обняв Прыткова. Миша, закурив, немного отстал. – Рада тебя видеть! Признаюсь: даже сейчас, видя тебя перед собой, до конца не могу поверить в то, что всё получилось. Миша, ты – наше спасение и наше же проклятие.

– Готов подписаться под словом «спасение», – склонив голову в полупоклоне, ответил Орлов, – но вынужден требовать объяснений за слово «проклятие».

– Мы с тобой не расплатимся, – шутливо отмахнулась Агнесса. – Но лавры после. У нас есть одно незаконченное дело. Миша?

Затушив бычок в стоявшей на деревянных перилах грязной хрустальной пепельнице, мужчина устало потянулся, разминая затекшую в машине спину.

– Кофе есть?

Агнесса приятно улыбнулась.

– Для тебя – сколько угодно.

***

Трое магов сидели над документами в кабинете Агнессы. Женщина что-то быстро обсуждала с Женей, то и дело с сомнением начиная листать бумаги. Прытков же, мягко и терпеливо улыбаясь, разъяснял ей тонкости своего плана. Миша, допив третью чашку крепкого чёрного кофе, привалился к подоконнику, стоя у распахнутого настежь окна. На улице уже смеркалось, и вечерняя прохлада пронизывала воздух. Закурив, мужчина выпустил столб дыма, устремив взгляд туда, где за верхушками вековых деревьев скрывалось солнце червена.

– Почему китайцы? – спросила Штейнова. – У нас хватает своих людей и кораблей.

– Так надёжнее, – спокойно ответил Женя. – Мне показалось, что наших людей могут проверить. На всякий случай.

– Ты на столько никому не доверяешь? – изогнув чёрную бровь, спросила Агнесса.

– Не без основательно, правда? – рассмеялся Прытков. И звонкий смех ведьмы вторил ему. Миша же молчал, не в силах отделаться от странного чувства, рождённого событиями после освобождения Жени.

Прытков, ничего не знавший о планах Марфы подставить Агнессу, делает две поставки ликориса: липовую и настоящую. Зачем? Страховка? От кого? Ведь если бы он на самом деле подозревал о готовящемся предательстве, отменил бы поставку. Мужчина знал, на сколько та важна. Её потеря больно била по Изгнанникам. Не был уверен в своих подозрениях? Звучало логично: как бы он объяснил срыв? Своими внутренними сомнениями? Но почему ничего не сказал Штейновой? Не доверял никому? Возможно, ведь его сестре угрожали. Но почему так разговорчив сейчас? И почему левые поставщики?

– Миша, – услышал мужчина своё имя, вырываемый из раздумий, – ты с нами вообще?

– Да, я здесь. Голова уже плохо соображает. Поспать бы.

– Полностью поддерживаю, – согласился Женя. – Поставка ночью. Неплохо бы быть бодрыми.

– Убедили, – развела руками Агнесса. – Миш, останешься? Или домой?

– Останусь. На туннели сил нет. Позвонить тут можно?

– Да. Пару лет назад организовала старую добрую телефонную линию. На кухне.

Кивнув, Орлов вышел из комнаты. По дому туда-сюда сновали люди, отобранные Агнессой и Женей для ночной поездки в порт. Большинство из них Миша видел впервые, с некоторыми пересекался по делам, на которые его направляла Штейнова. Завидев знакомое лицо, маги приветливо кивали Орлову, кто-то даже по-дружески хлопнул мужчину по плечу, похвалив за быструю и ладную работу по делу Прыткова. Бросив что-то бессвязное в ответ, Миша вошёл в маленькую кухню. Набрав их с Милой домашний номер, мужчина, напряжённо вслушиваясь в гудки, замер. На том конце провода было невыносимо тихо слишком долго. Но, наконец, он услышал уставший голос Милы.

– Да, алло.

– Привет.

– Миша? Ты где?

– Прости, но, кажется, сегодня меня снова не жди к ужину.

Трубка тяжело вздохнула.

– У тебя всё нормально? – помолчав немного, спросила Мила.

– Да, всё отлично. Просто работы навалилось. И… чертовски устал. Но я думаю, что через пару дней мы со всем разберёмся.

– Ты хоть помнишь про выходные?

– Выходные? – непонимающе переспросил Орлов.

– Чёрт тебя дери, Миша! Ты что, забыл? Мы же переезжаем! Долго я на этих коробках спать буду? Итак три недели откладывали!

– Чтоб меня… да, конечно, я помню. Всё будет. В субботу дома. Вне всяких сомнений.

– Только попробуй опоздать или, не дай бог, прислать вместо себя Юру! Убью обоих!

Миша рассмеялся.

– Я приеду. Обещаю.

Повесив трубку, Орлов вернулся в кабинет. Здесь уже никого не было, но документы всё также лежали на столе. Прислушавшись и убедившись, что Агнесса и Женя суетятся на втором этаже, мужчина ещё раз склонился над бумагами. Он пробежался по ним глазами без определённой цели, просто хотел ещё раз закрепить в памяти списки цифр, ничего не значащих для стороннего обывателя. Неожиданно, взгляд зацепился за даты, проставленные на документах. Немного подвинув в сторону копию письма, направленного Женей китайским контрабандистам, Миша замер, перечитывая договор аренды грузовых контейнеров. Ничего особенного, самый обычный договор. Но в этот раз Орлов обратил внимание на буквенную аббревиатуру, дополнявшую номер документа. КС. Проведя рукой над бумагами, Миша достал второй договор, тот, что был составлен на первые три контейнера. Точно такая же аббревиатура. КС. Что бы это могло значить? Тип контейнеров? Сроки действия договоров? Большую часть своей работы проводя именно за документами, Орлов быстро уяснил, что кажущийся бессмысленным набор цифр в бумагах всегда имеет за собой чёткую структуру. Здесь наверняка было также. С той лишь разницей, что между заключением первого договора и второго прошли несколько месяцев. Номер полностью отличался. Но не эти буквы. Поразмыслив минуту и несколько раз пробежавшись взглядом по номерам металлических боксов и запомнив их, мужчина положил бумаги ровно так, как они лежали до этого. Словно бы его здесь не было. Ему было важно кое-что проверить. Он, Велес его поимей, не уснёт, если не сделает этого.

– Агнесса, – заглядывая на второй этаж, окликнул ведьму Миша. Через минуту её голова показалась из комнаты. – Я съезжу до города. Закончились клятые сигареты. А вы, сукины дети, или курите какое-то дерьмо, или не курите вовсе.

Женщина кинула быстрый взгляд на настенные часы. Удостоверившись, что до приема поставки ликориса ещё много времени, она кивнула.

– Заскочишь к Сёме? – крикнула Штейнова уже Мише в спину. – За булочками с рисом.

– Серьёзно? Пирожки?

– Да, Миша Орлов, я хочу эти грёбаные пирожки!

Мужчина, рассмеявшись, кивнул. Подхватив на веранде пиджак и сбежав по ступеням во двор, Миша живо запрыгнул в машину. Мерно зарычал мотор, приветствуя хозяина. В бардачке лежали минимум две пачки сигарет.

***

Найти телефон-автомат в маленьком городишке оказалось проблемой. Миша сделал пару кругов по медленно укрываемым вечерними сумерками улицам, прежде чем наткнулся на один возле заброшенного здания почты. Закинув монету, гулко звякнувшую в полупустом приёмнике, Орлов набрал номер.

– Да, слушаю, – прохрипела трубка.

– Здравствуйте. Мне нужен Игорь Кривошеев.

– Это я. Чем обязан?

– Меня зовут Сазонов Денис, я из ООО «ТрансАзис». Вопросик возник по заказу номер тринадцать, семнадцать, двадцать два.

– Подождите. Журнал открою… Какой номер, говорите?.. Так, тринадцать, семнадцать, двадцать два… Аренда трёх сорокафутовых?

– Да, всё верно. На имя Прыткова Евгения Павловича. Это мой помощник. Какого числа был оформлен договор? А то у нас тут маленькая накладка с поставкой выходит. Теперь думаем, с кого спросить за сорванные сроки.

На том конце провода послышался смех.

– Так… Аренда от двадцать четвёртого марта.

– Понял. Слушайте, Женя после себя такой хаос в документах оставил. Аббревиатура КС рядом с номером заказа – что она значит?

– Это местоположение контейнеров. Ангары, где мы храним их, огромные, их много. Да и контейнеры все разные. Сорокафутовые первой очереди – ТН, второй – МР, третьей – КС.

– То есть это местоположение контейнеров на ваших складах?

– Да. В голову даже не берите.

– А вы обычно контейнеры одной очереди отпускаете за раз?

– Ну да. А что нам их, по всем ангарам по одному собирать? Кран работает в одном месте, потом в другом. Перетаскает – поедет дальше. А в чём дело?

– Да так, заморочки с бумагами. А можно ещё глянуть заказ номер семнадцать, одиннадцать, четырнадцать?

– Так… это июльский… ага… да, точно первого июля. Снова ваш Прытков.

– Это тоже КС?

– Ммм… Да, верно. Странно, вот так совпадение. Хотя погодите… Тут пометка стоит от моего помощника. Дотошный парень, всё записывает. Так… что это у нас… ага, нашёл. Похоже, у вашего Евгения Павловича амнистия.

– Вы это о чём?

– О сроках вашей поставки. Кто бы там что не наворотил – это повторный договор. Я бы назвал его передоговором… Да, ваш парень за каким-то чёртом оформил на одни и те же контейнеры два договора аренды. Похоже, потерял первый и был готов заплатить двойной тариф, лишь бы не получить от кого-то по шее. Так… точно. Вот он, договор за номером тринадцать, семнадцать, двадцать три от двадцать четвёртого марта. Три и два контейнера. Похоже, в ваших накладках по срокам виноват кто-то другой. Потому что, если товар везли не в феврале, то парень всё успел оформить.

Миша засмеялся в трубку.

– Нет, не в феврале. Действительно, Женя молодец. Всё сделал заранее. Спасибо, навели порядок в нашей бухгалтерии.

– Да не за что. Звоните.

Повесив трубку, Орлов пулей вылетел из телефонной будки под начавший накрапывать летний дождь. Запрыгнув в машину, Миша быстро и даже грубо рванул Энергию тьмы из ближайшей укрытой полумраком подворотни. Не терпевшая столь грубого обращения Сила ночи больно хлестнула мужчину по запястью, оставляя тонкой полосой вздувающийся волдырь. Направив Энергию прямо в центр безлюдной улицы, Миша открыл туннель, впереди которого замаячила грунтовая дорога, ведущая в богами забытый посёлок Агнессы. С хрустом включив передачу, Орлов рванул вперёд.

Стемнело быстро, поэтому бревенчатые стены усадьбы, через несколько минут возникшие перед глазами мужчины, были скрыты полумраком. Лишь одинокий фонарь над крыльцом пятном света выхватывал ступени. Влетев по ним, Орлов вошёл внутрь. Он сразу понял, что здесь уже никого нет. Агнесса вместе с остальными уехали в порт раньше. Разозлясь на самого себя за так глупо потерянное время, Миша заспешил обратно в машину, даже не удосужившись запереть за собой дверь. Сейчас важно было лишь успеть на встречу.

Автомобиль выпрыгивал на пустующих, скрытых темнотой трассах снова и снова. Орлов, вжимая педаль газа в пол, прямо на ходу хватал леденящую вязкую Энергию тьмы, грубо скрепляя её нити между собой, вынуждая ткань пространства разрываться впереди. Усталость уже наваливалась, стремясь утянуть в объятия сна, но Миша отмахивался от неё, выжимая все соки не только из куска металла, но и из самого себя, боясь не успеть. Но вот давящая пустота, в очередной раз распахнувшись перед мужчиной, открыла взгляду сияющий огнями порт. Бросив машину на парковке, Орлов заспешил сквозь лабиринт грузовых контейнеров, рядами возвышавшихся здесь, превративших порт в настоящий город со своими улицами, переулками и законами. Но не это сразу насторожило мужчину. Куда больше его беспокоило то, что здесь кроме него не было ни души.

Обогнув очередной темнеющий в ночи грузовой контейнер, Миша, наконец, вышел к ним. Агнесса, Женя и ещё с десяток магов, чьих имён мужчина не знал, стояли напротив двух распахнутых боксов. Внутри виднелись аккуратно выстроенные друг на друге деревянные ящики, наполненные, судя по всему, ликорисом. Пара китайцев что-то быстро говорили переводчику, живо и яростно жестикулируя.

– Миша? – удивилась Штейнова, когда мужчина поравнялся с ней. – Догнал нас.

– Надо поговорить, – быстро шепнул женщине Орлов, беря ведьму под локоть и настойчиво уводя за собой, подальше от остальных. Агнесса, понимая, что подобное поведение мужчины вряд ли вызвано желанием обсудить, почему они уехали, не дождавшись его, покорно зашагала следом.

Отойдя на расстояние достаточное, чтобы не быть услышанными, но и не выглядеть подозрительно, женщина мрачно спросила:

– Что случилось?

– Почему вы уехали раньше? – выпалил Орлов неожиданно для самого себя, хотя собирался сказать совершенно иное.

– К Жене ворон прилетел. Поставка прибыла раньше времени. Пришлось поторопиться. Не могли же мы ждать, когда ты с сигаретами вернёшься, – улыбнулась Агнесса. – Ты поэтому такой взволнованный? Расстроился, что тебя дома оставили?

– Эти маги, – Миша, проигнорировав колкий вопрос, кивнул в сторону стоявших невдалеке людей, – ты их знаешь?

– Конечно!

– Всех? – не унимался мужчина.

– Половину, – признала Агнесса. – Остальные – люди Жени, а значит, и я им доверяю. Советую тебе сделать также. Мы с ним не один год бок о бок работаем.

Миша покачал головой.

– Что-то не так.

– С кем? С тобой?

– Со всем. Это всё… слишком просто.

– Просто? – Штейнова не смогла сдержать ехидный смешок. – Женю арестовали, несколько дней допрашивали, мы чуть было не потеряли поставку ликориса, а теперь стоим здесь под покровом ночи, потому что кто-то из людей Марфы вставляет нам палки в колёса. Уточни: что именно из этого тебе показалось простым?

– Всё, – ответил Орлов. – Ты сама говоришь, что Прыткова арестовали и допрашивали. По выдвинутым обвинениям ему виселица светила. Но я вытащил его за четыре дня.

Агнесса примирительно улыбнулась. Положив крепкую ладонь на плечо мужчины, она проговорила:

– Ты действительно хорошо справился с задачей. И я рада, что ты на нашей стороне.

– Четыре. Дня, – повторил Миша. – Большая часть людей из подвалов чёрных вообще не выходят. Я, конечно, хорош в своём деле, но не на столько.

Ведьма, замолчав, окинула его внимательным взглядом. Она быстро сообразила, что причина столь резкой перемены настроения Орлова не может быть беспочвенной. Бросив быстрый взгляд на стоявших невдалеке магов, Агнесса сказала:

– Ты что-то нашёл.

Миша улыбнулся.

– Ты не спрашиваешь, утверждаешь. Значит и так это знаешь.

– Отличная у нас команда сколотилась. Выкладывай.

– Лишние контейнеры. Те два, что сейчас смотрят прямо на нас. Прытков арендовал их вместе с тремя остальными ещё в сухие.

– Ты что-то путаешь. Я видела договор, он от…

– Первого червена. Нет. Договор – подделка. Точнее, подправленная копия. Аренда от двадцать четвёртого сухия, как и первые три.

– Как узнал?

– Не поверишь: просто позвонил в компанию.

– А как догадался?

– Буквенная аббревиатура рядом с номером договора. Она совпадала. Мне показалось это странным. Решил проверить.

– Не пойму: ты гений или просто везунчик?

– Всего понемногу.

– Велес! – неожиданно выругалась Штейнова. – Хочешь сказать, что Прытков заранее знал о том, что случится летом? Он сказал, что сделал вторую поставку буквально за месяц, потому что ему начали угрожать.

– Не хочу быть пессимистом, но, похоже, Женя нам соврал, – усмехнулся Миша. – И две поставки были подготовлены сразу.

– Но на кой леший? – тихо спросила Агнесса, будто бы обращаясь и не к Мише вовсе, а к самой себе.

Ответ мог быть лишь один.

– Чтобы ты была здесь одна, – одними губами проговорил Орлов. – Чтобы твои люди приняли первую, липовую посылку. А ты пришла сюда лишь с крохотной свитой, уверенная в том, что вся эта таинственность – против Марфы. Кто-то просто использовал вашу давнюю вражду.

Ей не нужно было говорить дважды. Картина сама живо сложилась в голове ведьмы, этой ночью так глупо доверившейся своим же магам. Неожиданно, Агнесса рассмеялась.

– Невероятно, – сквозь смех проговорила она. – Меня решили просто убрать. И так грубо! Убить ночью в пустом порту. Я даже расстроена. Надеялась, что такое обставят с помпой.

– Ты представляла своё убийство?

– Не думай, что это первая попытка.

– Знаешь, куда больше меня напрягает тот факт, что я оказался сегодня здесь с тобой, – усмехнулся Орлов.

– Самое весёлое не это, – переходя на заговорщический шёпот, склонилась к мужчине Штейнова. – Ты, раскрыв всё это, сам припёрся сюда.

Внимательно глядя в глаза женщины, Миша не смог сдержать смех. Они с Агнессой стояли, буквально не в силах держаться на ногах, привалившись друг к другу, и хохотали. А эхо их голосов отскакивало от металлических портовых контейнеров, вихрем разносясь вокруг.

– Всё нормально? – услышали они голос Прыткова, но проигнорировали мужчину.

– А мне нельзя умирать. Никак, – прерывая смех, сказал Орлов.

– Почему это? Мила молодая, красивая. Найдёт себе кого-нибудь, не переживай.

– Ну ты и сука, – улыбнулся Миша. И они с Агнессой вновь рассмеялись.