Спаси меня в Канун Рождества

Статус Приближённого Санты давал Ричарду множество привилегий. Одна из них – будущее Мигеля. Брат получил возможность обучаться у Старших лекарей, у него были новые книги, талоны на посещение Дома Порталов, всегда свежая разнообразная еда и форма, сшитая на заказ по его личным предпочтениям. У них даже хватило материала сделать небольшой ремонт в комнате младшего Фитцмора. Ричард тогда потратил практически все силы на расширение пространства, трюку, которому его обучили за пару зим обучения в Академии Альдриана Старглова.

Сам же Ричард получил независимость, как и все Приближённые. Ещё одним из условий сделки, на которое пришлось пойти Санте – место жительства Фитцмора. Эльф наотрез отказался переезжать в резиденцию. На самом деле, он думал, что Клаус изгонит его из города за такую наглость, ну, или как минимум, повесит на большую ель вместо игрушки. Но, к несказанной радости, старик согласился.

С тех пор Ричард был известен как любимчик Санты. Они посещали вместе с ним Мастерскую, часто бывали в резиденции, когда эльф был посвящён в глубокие дела управления, ездили отдыхать на Базу Эстеса и даже встречались с некоторыми представителями Алиуса. Эльф не знал, почему Клаус возымел к нему такой интерес, но каждый раз при встрече с сыном Небес, Ричард задавался лишь одним вопросом: Как, при всей своей человечности, Санта мог придумать такие жестокие законы, как было допущено, что на Севере жители Терры считаются низшими существами, наравне с животными, а то и хуже.

Иногда и Санта выражался о людях не в лучшем ключе, однако эти высказывания были небеспочвенны и, зачастую, справедливы. Многие люди, действительно, глупы, но ведь не все.

Элизабет Морган не была глупой. Да, она совершала глупые поступки, но ведь и на счету Ричарда их было с лихвой. Это ничего не значило.

Но удел Приближённого – молчать. Говорить только когда попросят. Не задавать лишних вопросов. И Ричард молчал. Сжимал зубы, кусал щеку изнутри до боли, но молчал. Потому что знал, что он уже не ребёнок, и ни брат, ни Лен Ван Арт его не защитят от гнева сына Небес.

***

Пролетел ещё один год, и Элизабет стала замечать, чем больше ей лет, тем быстрее идет время. Она уже заканчивала колледж и думала только о том, чтобы поскорее избавиться от обязанности его посещать. Каждый год в Рождество и одновременно в свой день рождения она привыкла проводить наедине со своими мыслями или на крайний случай с мамой. Однако, сегодня девушка решилась на вечеринку и позвала домой друзей. Конечно, без влияния Марисы, этого нескончаемого потока позитива, не обошлось. И, конечно, придёт он. Майк – темноволосый крупный парень, от которого Элизабет сходила с ума уже третий месяц. Он пытался приударить за ней ещё когда девушке было 16, Майк тогда только переехал на их улицу в соседний дом. Но Элизабет тогда было попросту не до него. Прежде чем попробовать с Майком, ей пришлось пройти через кучу мудаков, истоптавших её сердце не один раз. И этот день был особенным. Возможно, парень признается ей в более глубоких чувствах и предложит наконец переехать к нему. Элизабет действительно мечтала об этом. О своём жилье. Чтобы быть любимой и независимой. Научиться держать быт и отношения. Ничего дольше нескольких месяцев у неё никогда не было. От этого её самооценка постоянно скакала от «когда-то придёт тот самый, просто это не он» до «на самом деле я никому не нужна». Розовые мечты уже нарисовали, как Майк купит ей фортепиано, и каждое утро их дом будут наполнять прекрасные мелодии её трепещущего сердца, отражавшихся в музыке. Она будет давать частные уроки и брать с богатеньких родителей, скинувших своих избалованных детей на пару часов для расслабления, неприличные суммы.

Элизабет сидела в своей комнате на стуле перед компьютером и глупо улыбалась. Мысли привели к тому, что она схватила телефон и набрала номер.

– Алло? Да, спасибо, и тебя с Рождеством, да, конечно передам. – Нога девушки опиралась в стол, а другой рукой она красила ногти на ноге красным лаком. Её волосы были собраны в небрежный пучок, закреплённый крабом где-то сбоку, а одета она была в пурпурные шорты и нежно-розовую майку, которая стала такой из-за стирки с малиновым платьем. Мариса называла Элизабет в таком виде «сексуальной бомжихой». Закончив говорить по телефону, она докрасила последний ноготь и убрала ногу. Глаза задумчиво уставились в окно. Снега нынче выпало не так много, а машины сильно разъездили дорогу, и вместо снежного покрывала из окна виднелись две грязевые полосы. Картина, мягко сказать, не впечатляющая.

Элизабет снова открыла мессенджер. Она написала уже 12 сообщений Майку, а тот не ответил ни на одно. Парень не любил звонков. Но время вечеринки поджимало, и если он случайно проспал, разбудить его можно было только так.

Несколько вязких противных гудков и вот трубку снимают.

– Алло? – из динамика донёсся мужской голос.

– Привет, Майк, ты помнишь во сколько начало? Ты ещё хотел принести ананас для нарезки.

– Да, зай, помню. – Простонал Майк, кажется, зевая. – Слушай тут такое дело…

Элизабет замерла. Она не первый раз слышала эти слова и каждый раз они не несли ничего хорошего. Может, она рано паникует?

– Прости. Чёрт, я наверное урод. Ты ведь мне всю душу открыла.

Руки сжали телефон так сильно, что ладони вспотели от соприкосновения с силиконовым чехлом.

– Ты меня бросаешь да? – усмехнулась Элизабет.

Майк громко вздохнул.

– Ты классная девчонка, да ты просто огонь , зай, и я не забуду того, что ты для меня сделала. Но понимаешь… Я вижу в тебе только друга. А ты… достойна большего.

Элизабет закрыла глаза. Её веки задрожали. Опять. Это повторяется снова.

– Просто скажи что со мной не так? Почему все хотят просто затащить меня в постель?! Чёрт возьми, Майк, я готова была отдать тебе всё!

– Это неправильно, зай. Ты ведь сама понимаешь. Просто я не готов… Я думал, что ты такая же, хочешь ещё погулять, но ты как будто готова зацепиться за любого, кто проявит тебе внимание…

– Ты смеёшься? Экспертом в любовных делах себя возомнил, не я предлагала 16-летней девочке погостить в своём доме и покормить чёртовых хомячков!

На смену слезам пришла мгновенная ярость и обида. Это повторяется опять.

Мужчина вдохнул в телефон, а покрасневшее ухо Элизабет вспотело так, будто он дышал прямо в неё.

– Да, это всё я начал. Ну, значит и мне заканчивать.

Элизабет почувствовало, как неприятно засосало под ложечкой. Она сглотнула и вдруг поняла, что совершенно ничего не чувствует. Её сердце снова разбили. Коричневые полосы за окном из снега и грязи будто отпечатались и образовались где-то на оболочке души, плотно растягиваясь на километры.

– Но я не хочу ждать этого принца, которого не существует. Я хочу быть любимой… Хоть кем-то.

– Прости, я урод. – Очередной вздох и снова чувство, будто он влетел прямо внутрь мозга. – Хотя, судя по твоему типажу, ты найдёшь себе темноволосого красавчика, но с ужасно скверным характером. Наверняка, он будет до смерти богат и захочет сделать с тобой 12 детей.

– Ты меня к арабскому шейху сватаешь? Или к какому-то богатому турку?

Элизабет вытерла слёзы, внутри всё ещё болело, но злость на Майка отошла. Он сказал как чувствовал. Не соврал и не тянул. Сорвал пластырь болезненно, но быстро.

– Возможно, мне пора сделать перерыв в… поисках счастья.

– Счастье не в этом. Ты сама говорила.

Да, говорила. Но почему-то отчаянно гналась за кем-то…

– Прощай, Майк. – Она нервно хихикнула. – О боги, мы как будто в каком-то дешёвом сериале!

Наверное, Майк тоже хотел пошутить, но Элизабет отвлеклась на звонок в дверь. На пороге стояла Мариса и, переминаясь с ноги на ногу, намериваясь быстрее проскочить в тёплый дом. Возможно, она не любила зиму, отчасти от того, что не умела одеваться по погоде. В руках девушка держала белые пакеты с продуктами.

– Так быстро съездила? – Удивилась Элизабет, вытирая мокрые глаза.

– Да я рано встала, накрасилась быстро, да и поехала сразу. Ты что, лук резала?

Подруге стоило взглянуть на покрасневшее лицо девушки ещё буквально секунду, чтобы спохватиться и кинуть пакеты на пол.

– Что случилось? Где Майк?

Она приобняла Элизабет за плечи. Её привычка с детства. В таком положении они могли сидеть часами.

– Майк… мы расстались.

Мариса широко открыла глаза с нарощенными ресницами и уставилась на Элизабет так, будто та неудачно пошутила. Спустя время она крикнула так громко, что девушка вздрогнула.

– Всегда знала, что он свинья! Бросить девушку на кануне дня рождения! Как это по-мужски! Девятнадцать лет, да у тебя вся жизнь впереди. Веселись, радуйся, живи для себя! А Майк ещё пожалеет, что так поступил.

– Не могу я… Сердце не на месте, не понимаю ничего… – Девушка села на диван и посмотрела на ёлку.

Мариса обеспокоенно посмотрела на свои брошенные пакеты и вдруг просияла.

– У меня есть лекарство.

Она достала из пакета бутылку красного вина. Элизабет закатила глаза, но это даже развеселило.

Девушка не заметила, как первые два бокала растворились где-то в желудке. Подруга хлопотала на кухне: занялась нарезкой фруктов на стол. Элизабет же просто сидела рядом и смотрела на то, как длинные пальцы с короткими зелёными ногтями ловко чистят киви.

– Мир такой большой, найдёшь ты ещё своего единственного. Меньше думай о мнении других людей.

С этим не поспоришь. Мариса всегда знала, что сказать. У неё всё случилось как в детской сказке: первый же парень, с которым начала отношения ,стал её единственным. Они вместе уже два года, и Элизабет готова была поспорить, что дальше их ждёт исключительно прекрасное будущее. Мариса отучилась на медсестру и стала работать в массажном салоне. Из-за этого видеться они стали ещё реже обычного. Зато , ежедневно созванивались и могли болтать часами. Мариса была хорошей подругой, но, по сравнению с ней , Элизабет чувствовала себя человеком, совершенно ничего не добившемся в жизни. А может, так оно и было.

Мариса перестала нарезать фрукты и с укором посмотрела на подругу.

– Только не начинай думать, что с тобой что-то не так.

На кухне было окно, выходящее во двор. Там снег лежал почти не тронутым. Качели и лавочки были едва видны из-под сугробов. Несмотря на чудесный вид, Элизабет всё равно чувствовала себя частью той грязной изъезженной дороги.

– Слушай, мне нужно…

Мариса перебила её.

– Я знаю, иди. Я всё доделаю.

– Спасибо.

Элизабет мысленно поблагодарила вселенную, за то, что та подарила ей такую подругу. Мариса знала её как облупленную и никогда не спрашивала лишнего. Она знала, чтобы вернуться в строй, девушке нужно посидеть в одиночестве, поговорить со стенкой и построить дальнейший план действий.

В комнате всё ещё стоял запах лака, перемешавшийся со сладким запахом цветочных духов. Элизабет открыла окно и села на кровать. От вина её слегка бросило в жар. Она посмотрела на гирлянду из пластиковых прозрачных снежинок, висевших около компьютера. На полке рядом стояла купленная недавно фигурка эльфа. Несмотря на все горести, Канун Рождества наступал, и с этим ничего нельзя было сделать.

Элизабет с теплотой вспомнила о том, как верила в сказочных гномов, как писала письма и искренне верила, что где-то на Северном полюсе есть мальчик, который очень сильно её любит. Эта детская наивность прожила с ней годы и вытравить её из себя была очень трудно. Потому ей и не везло. Она постоянно верила не тем людям и чувствовала себя девушкой, упустившей всё на свете. Элизабет соскочила с кровати и села на корточки перед старой тумбочкой с полками под столом. Среди кипы бумажек она откопала файл, в который аккуратно были сложены все письма, написанные когда-то её мамой. Она развернула первое попавшееся и окунулась в вычерченные строки.

"Дорогая Бетти!

Твое письмо получили. Ты, наверное, считаешь, что я тебя забыл, но это не так. Просто писать теперь приходится не только тебе, но и другим детям. Представляешь, учу их новым словам и рассказываю про Северный полюс. С тобой мы тоже учились составлять предложения, хотя ты, наверное, этого не помнишь. Те драчуны с соседского дома не сильно тебя достают? Теперь я тебя только издалека вижу. Как я скучаю! Как хочется вернуться в прошлое, когда ты была маленькой, когда у вас еще жил котик. Ой, как мы с ним по коридору бегали на перегонки ночью. Правда, мама твоя часто на него ругалась, что он бегает по ночам. Мы с ним тоже были друзьями. Иногда я завидую Марисе, что она может быть рядом с тобой, но хотя бы пока я могу писать тебе письма. К сожалению, часто это делать не получается. Бетти, пожалуйста, оставайся доброй и береги свою маму. Ну, вот, мое время заканчивается, до Рождества!

Навсегда твой, Рик.

P.s. я по тебе скучаю!!!"

Элизабет хихикнула. Мама хорошо сыграла роль её воображаемого друга. Она убрала прочитанное письмо в сторону и взялась за следующее, позабыв на мгновение все переживания и печали.

***

Ричард закончил общение с последним ребёнком. Их имена путались в голове, писал он несвязно, а иногда попросту не знал, о чем с ними можно говорить. В последние зимы он конечно поостыл: мог забыть о подруге детства, уйти с головой в работу. Благо поверх основных обязанностей, данных по рождению, с момента становления Приближённым появилось ещё множество задач, которые нужно было регулярно выполнять. А ещё, тренировки и частные сеансы по контролю магии. Если бы не Кай, пытающийся его сосватать на своей сестре, и не речи Габриэля Фитцмора о наследии, он может и смог бы спокойно прожить так жизнь, отдав всего себя Драйсдейлу.

Эльф потянулся, чтобы размять спину. После долгого зевка, он посмотрел на колонку детей. 20 невзрачных для него имён и 21-ое, последнее имя, от которого начинало болеть где-то в груди. Она, наверняка ,запланировала это Рождество так же, как и всегда. Может, в том, что этот вечер она сидела в комнате дома и не было ничего такого, но Ричард хотел верить, что что-то внутри неё точно также не даёт покоя сердцу. Да, они были детьми. Но разве дети это не источники самых чистых и настоящих эмоций? Именно поэтому они и излучают магию, которую можно перерабатывать. Однажды Ричард спросил про забор магии у взрослых, но его выгнали с урока.

Раз девушка была осыпана пылью забвения и перестала его видеть, Ричард позволял себе вольность пропустить торжество на площади и посидеть в хрупкой тишине в компании Элизабет Морган.

Этот год ничем не отличался от предыдущих, но как же эльф обрадовался, увидев её. На этот раз девушка выглядела иначе. На ней не было её красного свитера и не было блёсток на щеках. Но ещё страннее было её занятие. Она сидела и разбирала груду каких-то бумаг. Приблизившись ближе, Ричард не поверил своим глазам. Это были его письма. Каждое чёртово письмецо.

Она сохранила их. Сохранила, несмотря на то, что не верила.

Эльф бесшумно приземлился на пол рядом с Элизабет и, наклонив голову набок, с хитрой улыбкой уставился на неё.

Девушка вздохнула и, закончив чтение осмотрела комнату.

– И откуда только повелась эта традиция, дурить так детей? – произнесла она, сунув ноготь от мизинца в рот. Привычка грызть мизинец пошла у неё ещё с детства, от нервов из-за музыкальной школы.

– Эльфы слишком хороши, чтобы быть реальными.

– Эй, эй! Я вообще-то здесь, перед тобой, кто виноват, что есть такой закон. Я уверен, что, если бы взрослые тоже могли верить, сил и магии мы бы получали больше! – возмутился эльф, прекрасно понимая, что Элизабет его никогда не услышит.

– Вот бы жить в каком-нибудь сказочном лесу.… Тогда бы и в колледж не надо было бы ходить.… И работать…

– Ну, ну, – ещё больше разозлился Ричард, сам не зная на что. – Мы работаем с самого рождения!

– Мариса телевизор включила что ли? – Девушка посмотрела на плотно закрытую дверь. Даже если бы телевизор был включён, звук был бы едва слышен.

Ричард продолжил громко ворчать.

– Если я живу в сказке, то это самая чудовищная сказка на свете…

– Опять… – Элизабет огляделась и ковырнула ногтем ухо.

– Почему бы Санте не придумать эликсир против чувств? От Лекарей было бы больше толка, если бы они смогли вылечить разбитое сердце!

– Здесь кто-то есть? Мариса?

Девушка начала озираться по сторонам, напуганная до ужаса.

– А? – спохватился Ричард. – Что такое? – Эльф посмотрел на Элизабет. Она смотрела на него с вытаращенными глазами.

Он повернул голову, уверенный, что за его спиной стоит кто-то из знакомых девушки. Но никого не оказалось. Дверь закрыта, из неё была слышна едва различимая мелодия. Ричард улыбнулся, ему стало смешно, что он настолько спятил, что поверил в невозможное. Но когда он вновь посмотрел на Элизабет, вдруг понял, что перестал быть полупрозрачным.

Невозможно.

– Что?! – спросил он у самого себя. Он снова посмотрел на девушку. Та продолжала смотреть с шокированным лицом прямо на эльфа. Ричард, чувствуя себя полным идиотом, еще несколько раз покрутился, пытаясь понять, куда уставилась девушка. В попытке отойти назад, он задел локтем пластиковую свечку, прикрепленную к стене. Та глухо упала на ковёр. Ричарда будто водой окатили.

Она меня видит. О Небеса, она меня видит!

Но никакой радости эльф не испытал. Он был в ужасе. Такой паники он не испытывал никогда. Девушка побледнела и стала похожа на упавшую свечу. Ричард знал, что нужно что-то сказать, но шок настолько заполнил тело, что оно оцепенело. Собравшись духом он наконец произнёс:

– Т-ты, ты видишь меня? – его голос дрожал, как и пальцы, которыми он пытался ткнуть себе в грудь. Девушка медленно кивнула головой, а её глаза, казалось, были готовы выкатиться из глазниц в любую секунду.

Вывод, о том, что Элизабет его видит, был сделан еще минуту назад, но после убедительного кивка со стороны девушки, сердце Ричарда улетело в пятки и стало биться там словно загнанный в ловушку зверь. Какая-то часть здравомыслия посеяла мысль о том, что это всё из-за открытого зеркала и самого факта, что он находился в мире Терры. Но на то люди и люди, что не должны видеть ничего подобного! Они слепы, как кроты, и лишь единицы не покрываются пылью забвения после встреч с существами Алиуса!

Ричард едва не забыл, что девушка всё ещё сидит на полу в ужасе. Всё это казалось какой-то немой картинкой, не имеющей ничего общего с реальностью.

– Так…, – эльф сглотнул слюну, – хорошо.… Давай ещё раз, ты, ты реально видишь меня? Не шкаф говорящий, не стену, ты видишь… меня? Скажи, пожалуйста, что-нибудь, я напуган не меньше тебя.

– Я.… – Элизабет приподнялась, не сводя с него глаз. – Наверное, вызову полицию… – Она медленно дрожащими руками взяла с пола телефон.

– Подожди! – нервно воскликнул Ричард.

От этого девушка ещё яростнее схватила телефон и начала судорожно набирать цифры на экране.

– Небеса, только не кричи! – эльф чуть дёрнул кончиками пальцев в сторону, и телефон вылетел из руки девушки на кровать. Та вскрикнула и вжалась в единственное, что было сзади неё – подоконник. Кажется, она начала продумывать план побега.

Точно, первый этаж! Совсем забыл.

Ричард понимал, что любое применение магии грозит непоправимыми травмами человеческому мозгу. То, что нельзя обосновать физикой – сводит с ума жителей Терры. Правда, физика есть и в магии, но едва ли это можно было объяснить напуганной до ужаса девятнадцати-зимней девушке.

– Это какой-то фокус?! – девушка забегала глазами и широко распахнула рот.

Благо Небесам чутьё Ричарда сработало раньше: он присел на корточки, коснулся ладонями пола и резко встал, вскинув руки вверх. По периметру комнаты образовалась едва видимая завеса. Она изолировала стены от лишних звуков. Элизабет уже принялась громко звать подругу, но та к отчаянию девушки не торопилась бежать на помощь.

– Что ты сделал с Марисой?!

Ричард не сразу понял, что она обращается к нему. В её изумрудных глазах стояли слёзы, но девушка продолжала храбро стоять у окна, успев ухватить первое, что попалось ей под руку, пока эльф ставил завесу – часть металлической сборной швабры.

Ричард вытянул руки в мирном жесте, но Элизабет его не оценила.

– Как ты сюда пробрался, чёртов фрик?!

Эльф выпучил на неё глаза, но отрицать не стал. Проще поверить, что он ряженый человек. На её месте он бы тоже начал придумывать всё, что угодно, кроме самого безумного.

– Пожалуйста, успокойся.

Но эти слова окончательно выбили девушку из колеи. Элизабет повертела головой в знак несогласия.

– Где Мариса? – она держала швабру дрожащими руками прямо перед собой, оборона, если честно, на троечку. – Где моя подруга?

Последние слова девушка произнесла с мольбой.

– С ней всё хорошо, я её не трогал, – Ричард сам был готов начать молиться, потому что выйти из этой ситуации не маньяком было сложнее всего. – Я её вообще не видел. – Тут он приврал. – И не был нигде кроме этой комнаты.

Элизабет снова посмотрела на несчастное окно. Плюхнуться с подоконника в грязный снег – было её единственным спасением.

– Ч-что тебе н-нужно? – Пробормотала она.

– А? Ничего, я… Небеса, как же объяснить… Я попал сюда случайно.

Девушка замерла и шмыгнула носом.

– Если тебя вызвала Мариса, чтобы утешить меня, то это не смешно, иди обратно к себе в клуб или откуда ты вылез!

– Стой, стой, не кричи, пожалуйста, дай объяснить всё. Хотя, я и сам не до конца всё понимаю….

– Да кто ты такой? Актёр? Путана? Маньяк? Объясняй!

Элизабет, похоже, набралась смелости, почувствовав растерянность парня.

Перед Ричардом встал выбор. Если он сейчас уйдёт и скажет что-то вроде того, что перепутал дом, то девушка продолжить жить дальше как ни в чем….

Небеса, Ричард, ты же не один такой на свете!

Если у девушки, человеческой девушки, открылось видение Алиуса – это значит, что её убьют при первой же возможности, когда она взглянет на какого-нибудь Домового или Каликандзара, ворующего уголь из камина.

– Я – эльф, как бы странно это не звучало для тебя, но прошу, только не кричи, я всё объясню, попытайся поверить мне.

– Это я вижу, – усмехнулась она. – А снять костюм, кто ты без него?

– Голый эльф. – Ответил таким же смешком Ричард.

Элизабет уставилась на него, как на сумасшедшего.

– Ты не эльф, а полоумный!

Девушка снова посмотрела в сторону двери.

– Я убью её, если это такая шутка на Рождество. Клянусь, убью!

Ричард вздохнул. Ну и что ему делать? Он посмотрел на руки, а потом на девушку.

– Обещай, что отреагируешь спокойно.

– На что?! – Элизабет вновь всем телом вжалась в подоконник.

Тут эльф закрыл глаза и сосредоточился на самом большом впечатлении, которое можно было вызвать у неверующего человека. Он вызвал огонь. И не просто огонь, а пламя его магии, что текла в жилах – на его открытых ладошках вспыхнуло синее пламя.

Грудь Элизабет начала подниматься и опускаться чаще, а зрачки расширились. В изумрудных глазах отражалось пламя, созданное Ричардом.

– Оно н-ненастоящее. – Упрямо заявила она, хотя сама была охвачена ужасом.

Ричард нахмурился. А ведь он столько усилий вложил в этот трюк! Такой красивый огонь получается очень редко и далеко не с первого раза. Ричард сложил ладони в кулаки и пламя погасло.

Вдруг он заметил, что Элизабет старательно щипает себя за запястье, скручивает кожу до красноты, снова и снова повторяет это движение.

– Я сплю, я сплю, я сплю. – Расслышал эльф её шёпот.

Ричард сделал шаг, и девушка замерла, смотря на него. Её взгляд был направлен куда-то внутрь и заставлял чувствовать вину. Будто это эльф виноват, что она его увидела. Да, он вообще не должен был к ней приходить, но тогда Элизабет увидела бы кого-нибудь другого, и Ричард точно знал, что на всём белом свете он единственный из всего Алиуса, кто желает ей исключительно добра.

Вдруг девушка уменьшила расстояние между ними и протянула руки, прикасаясь к ушам эльфа. Ричард впал в смятение и до него не сразу дошло, что она проверяет настоящие ли у него остроконечные вытянутые уши. Испытать неловкость от столь близкого контакта парень не успел, потому что Элизабет бессовестно потянула его за оба уха, да так сильно, что он невольно вскрикнул и отстранился от неё.

Та тоже внезапно закричала и выскользнула из комнаты. Ричард вышел за ней следом, но добегать до места назначения не собирался. Он прекрасно слышал крики из другой комнаты.

– Мариса, там, там!

– О! Уже отвалялась. Лиз, ты чего?

– Я… пойду… ещё… полежу… – Элизабет двинулась к комнате и, зажмурив глаза, резко открыла их. Но надежды не оправдались. Ричард по-прежнему стоял перед ней…

***

Элизабет встала и прижалась к двери. Она быстро дышала и смотрела на эльфа.

– Кто ты? – девушка выдохнула. Казалось, ещё чуть-чуть и она упадёт в обморок.