Спаси меня в Канун Рождества

Эльф взмахнул рукой, и голубые искры от его руки с ветром снесли снег с крыши. Ричард снял с себя тонкую синюю курточку и, постелив под себя, сел, приглашая характерным жестом Элизабет. Девочка села и подогнула к себе колени. Её удивляло, что холод совсем не чувствовался. С площади раздался громкий бой часов. Ричард повернул голову на звук и вполголоса начал отсчитывать 12 ударов.

Когда часы замолкли, сани вместе с Сантой и подарками поднялись в воздух. Зазвенели колокольчики с упряжки, олени стремительно набирали высоту. Как только сани поднялись выше уровня ёлки, они стрелой устремились вперёд, оставляя на небе тропинку из золотых искр.

– С Рождеством эге-гей! – Кричал Клаус – Поторопитесь ребята!!!

Упряжка мгновенно пролетела через весь город и исчезла в ночи. Все затихли, но уже через минуту волна криков и радости с площади окатила Драйсдейл. Ричард тоже довольно подпрыгнул и радостно посмотрел на девочку.

– Счастливого Рождества, Бетти. – Ласково произнёс он.

– Счастливого Рождества, – ответила Элизабет и принялась открывать свой подарок.

Внутри коробки оказалась плюшевая игрушка в виде эльфа в зелёном костюме. Она обрадовалась и, чмокнув подарок в голову, прижала к груди.

– Нравится? – спросил Ричард.

– Угу, – кивнула Элизабет и завела пряди выпадших из косы волос за уши.

Тут эльф удивлённо уставился на неё.

– Ого, никогда не замечал, что твои уши слегка заострённые.

Девочка дотронулась до своего уха и отвела взгляд.

– Ужасно выглядит?

Ричард спохватился.

– Нет, что ты! Наоборот, – эльф потрогал свои острые длинные уши, – они похожи на наши…

Элизабет посмотрела на уши Ричарда и нахмурилась. Она никогда бы не сравнила свои крошечные ушки с эльфийскими.

Ричард поспешил успокоить:

– Ну, точнее как кончики наших ушей. Красиво.

Элизабет улыбнулась.

– Мама сказала, что это из-за того что я родилась на два месяца раньше. Такое часто бывает. – Девочка передразнила маму, – Скажи спасибо что не родилась со сросшимися пальцами на ногах.

Ричард хихикнул.

– Даже со сросшимися пальцами ты была бы такой же прекрасной девочкой.

Элизабет не знала, обидеться ей на такие слова или наоборот смутиться.

Она посмотрела на небо. Звёзды казались такими большими, словно до них можно дотронуться рукой. Совсем не такие как у них дома.

– Рик, а какое твоё самое заветное желание? – спросила вдруг Элизабет.

Ричард удивлённо посмотрел на неё. Этот вопрос явно застал его врасплох.

– Брат говорил, что лучше жить без мечт, чем испытывать постоянную разочарованность из-за несбывшихся желаний.

Элизабет знала, что у Рика было два брата. Младший и старший. Такие наставления наверняка принадлежали Натаниэлю. Кто еще может сказать такую чушь?

– И чем тогда жить, если нет желаний?

Эльф пожал плечами.

– Ставить цели и идти к ним. Желания – это несбыточные цели.

Элизабет начала рассматривать дома Драйсдейла, стараясь как можно детальнее их запомнить.

– Даже не знаю… – Вздохнул Ричард. – Наверное, моя мечта – чтобы ты всегда была рядом.

Девочка отчего-то напугалась.

– А куда я могу деться?

– Не могу сказать.

Что это значит? Ричард перестанет с ней дружить? Почему он думает что она не будет вместе с ним всегда?

Элизабет сжала руки в кулаки и уверенно посмотрела на эльфа.

– Я никуда от тебя не денусь, Ричард Фитцмор. Так и знай.

Ричард улыбнулся, но глаза его всё так же оставались печальными, что расстроило девочку.

– Обещаю… – Добавила Элизабет.

Мальчик поднял голову.

– Правда обещаешь?

– Угу, – она выдохнула облако тёплого воздуха.

Элизабет была уверена в своих словах и не понимала, почему друг ей не верит. Вдруг Рик расхохотался, чем еще больше ввёл девочку в недоумение.

– В таком случае я верю тебе, Элизабет Морган.

Ричард улыбался и казалось, что его голубо-синие глаза сверкают. Они настолько поглотили внимание Элизабет, что когда раздался гудок поезда, разнёсшийся эхом по всему городу, девочка вздрогнула.

– Пора домой, – произнёс эльф, поднимаясь.

Он подал руку Элизабет. Та оглянулась, чтобы последний раз посмотреть на утопающий в разноцветных огнях город. Девочка разочаровано вздохнула:

– Так быстро?

Рик тоже посмотрел на огни города, при этом его глаза почему-то перестали сверкать. Элизабет на секунду подумала, что эльфу почему-то не нравится это место. Она тут же отмахнула эти глупые мысли и, снова прижав к груди игрушечного эльфа, приготовилась спускаться с крыши.

Ричард молчал до самой посадки в поезд. Не смотря на обещание Элизабет, мальчик, похоже, все равно потерял всякое настроение.

– Где вы были? – спросил проводник у парочки, уперев руки в бока. Его короткие коричные кудри подпрыгнули следом за плечами. Элизабет показалось это забавным.

– Главное, что мы не опоздали на поезд. – Ответил Ричард, явно не желая продолжать разговор.

Проводник нервно цокнул, отметил что-то в своём планшете ручкой и отошёл от входа в вагон.

– Что ж, садитесь.

Когда Элизабет поднялась по лестнице, проводник остановил Ричарда, ткнув его ручкой в плечо.

– А вам, господин Фитцмор, поучиться бы манерам. И по своду законов не мешало бы пройтись. – Эльф посмотрел на Элизабет, и девочка почему-то испытала самый настоящий испуг от этого сурового взгляда. Проводник уже совсем не дружелюбным тоном добавил: – Я поговорю с вашим братом.

Элизабет ничего не поняла, но Ричард стал мрачнее тучи. Он ничего не ответил, только быстро поднялся в вагон и поторопил девочку сесть.

Поезд тронулся. Элизабет не знала сколько времени прошло, когда ей наконец хватило духу спросить.

– Это всё из-за того, что мы ушли с площади?

Ричард все это время сидел повесив голову. Вдруг он выпрямился, края его губ приподнялись, когда лицо повернулось к Элизабет.

– Всё хорошо. Просто иногда мне хочется стать человеком, как ты.

Элизабет это откровение застало врасплох.

– Как я? – она ткнула пальцем себе в грудь. – Да быть человеком вообще не интересно! Нужно делать домашнюю работу, учиться, а потом много-много работать, чтобы чего-то добиться! Это совсем невесело.

Ричард хохотнул.

– В Драйсдейле тоже есть учёба и работа. Я между прочим уже работаю, тебе ещё повезло.

Элизабет не согласилась:

– Может быть, но ты умеешь колдовать! И ты эльф! Вы все такие красивые, как из книжек!

Ричард скрестил руки на груди.

– Думаешь, я красивый?

Элизабет выпучила глаза и резко отвернулась к окошку. Она совсем не это имела в виду! Было стыдно. Спор сошёл на «нет».

Через какое-то время Рик всё же закончил свою мысль.

– Везде есть свои плюсы и минусы. Брат говорит, что если бы люди сейчас обладали магией, то планета стала бы необитаема. «Люди устроят ужасные войны и уничтожат сами себя».

Элизабет посмотрела на руки и покрутила ими в воздухе, как делал Ричард, создавая магию.

– В таком случае… – Она покрутила рукой возле лица друга. – Нужно дать магию только детям. Взрослым лучше быть просто взрослыми.

***

После приключения на поезде Элизабет не сомневалась больше ни в чем. Она даже подумать не могла, что Ричард будет с ней весь следующий год. Эльф показывался девочке почти каждый день, и Элизабет совсем забыла, как жила раньше, до этих встреч. Она засыпала, думая о друге, и просыпалась с мыслями о нём.

– Ах-ха-ха Рик, ну перестань! – Смеялась девочка, катаясь по полу от смеха.

В этот день эльф появился только спустя целых две недели.

– А вот будешь знать, как не слушаться! – угрожал ей Ричард, тыча пальцами в бока Элизабет.

– Рик, почему ты стал так редко приходить? Это из-за того, что я взрослею и становлюсь неинтересной?

– О Бет, это не так, ты всегда будешь мне интересна, просто.… Это не зависит от меня.

Элизабет хотела знать больше о мире друга. Но за время их общения уже поняла, что тот рассказывает ей только то, что можно рассказать. Она была близко и одновременно так далеко от магии, отчего казалось, что её постоянно все вокруг обманывают.

Когда девочке исполнилось 9 лет, эльф вовсе перестал появляться, лишь изредка писал письма. На вопросы друг не отвечал, говорил только, что очень скучает и любит. Элизабет не знала как реагировать. А мысли с каждым днём становились лишь мрачнее.

***

Ричард прекрасно знал, как только ей исполнится 10 лет – всё рухнет. Надежды и мечты превратятся в прах, а он навсегда останется воображаемым другом из детских снов. Однако, привязанность к детям на уроках не проходили. Никто не говорил Ричарду о том, насколько больно ему будет. Никто не говорил, что отпускать человека будет так тяжело.

Эльф привязался, и привязался настолько сильно, что был уверен: дня расставания он просто не переживёт.

Обсуждать эту проблему с другими эльфами Детства Ричард не хотел. Не дай Небеса еще засмеют, а то и хуже – это распространится и дойдёт до отца или брата.

Поэтому своим советчиком эльф выбрал непосредственного участника всей работы – Лена Ван Арта.

– Не хочешь расставаться с первой? – спросил Лен, сидя за деревянным столом и рассматривая свой ужин. Он воткнул вилку в кусок моркови и начал водить ею по тарелке. – Видят Небеса, я знал, что так оно и будет…

Ричард сидел напротив с опущенной головой, словно щенок, ожидающий когда его отругают за содеянное.

Ван Арт съел половину блюда, прежде чем продолжил говорить дальше.

– Но ты не один такой. Многие эльфы Детства привязываются к своим «первым». Хоть это и порицается, но нужно учитывать, что вы тоже живые существа, да ещё и дети. А детям сложно подавлять свои чувства.

Ричард набрался сил посмотреть на Лена. Лицо эльфа было спокойно, словно мраморная статуя.

– Просто прими этот факт. В будущем ты встретишь много детей, с которыми будешь налаживать и разрывать связи постоянно. Элизабет лишь первая. Потом будет легче. Относись к этому как к неизменному укладу жизни, как рождение и смерть, на которые ты никак не можешь повлиять.

Ричард посмотрел на свою левую ногу. Тёмно-зелёная надпись будто смеялась над ним.

«Никак не можешь повлиять».

Но, о Небеса, как же хотелось всё изменить!

Последний год дался эльфу тяжелее всего. Он не мог писать письма, не чувствуя при этом давящей горькой обиды. Его неаккуратный витиеватый почерк превратится в тонкий почерк мамы девочки – Дианы. Все письма Элизабет, которые он тщательно хранил, будут подкинуты в родительский ящик. А когда мать осыпят пылью ложных воспоминаний, и она признается во всём дочери, они станут неоспоримым доказательством.

22 декабря Ричард послал своё последнее письмо в тайне от Лена и остальных. «Прошу тебя, верь в меня, несмотря ни на что». Это был крик в никуда, но он должен был сделать хоть что-то.

***

Выдался очень снежный день. В городе выпала почти месячная норма осадков. Сотовая связь пропала, а свет в доме опасно мигал. Элизабет смотрела в окно и следила за тем, как большие белые хлопья мягко падают с неба. Дороги замело, деревья прогнулись под тяжестью снега. Мариса уже несколько раз звала подругу гулять и лепить забавных снеговиков. До Рождества оставалась неделя, но на девочку напала какая-то невыразимая тоска. Она не понимала что с ней происходит, но с наступлением зимы, любую мелочь, касающуюся праздника, она начала поддавать сомнению. Всё стало казаться каким-то ненастоящим и выдуманным. Даже этот белый снег, покрывший почти всё пространство, больше был похож на иллюзию.

Ричард получил официальное звание эльфа Детства. Но становление полноправным членом общества его совсем не радовало. Весь день он просидел в Долине Зеркал. Он не смыкал глаз и словно одержимый сидел на зеркальном полу со включенной комнатой Элизабет. Спускаться к ней было уже нельзя. Диану уже осыпали звёздной пылью. Письма уже подложили ей в тумбочку. Элизабет Морган уже «стала большой» и узнала о том, что Санты и его города не существует. Ричард смотрел, как бледная девочка начинает громко плакать, а в её маленькой голове потихоньку начинает складываться картинка, как все эти годы мама её попросту «разыгрывала». Даже получив подарок на день рождения, девочка упала лицом в подушку и продолжила плакать. Ричард поджал губы, прижал ноги к себе и тихонько всхлипывал, смотря на Элизабет. Больно осознавать, что всё это время она играла и дружила с собственным воображением.

Около ног Ричарда валялось скомканное письмо из управления. «Элизабет Морган подпитала энергию Драйсдейла своей верой и эмоциями лучше многих детей за последнее десятилетие. Отличная работа, Фитцмор. Продолжай в том же духе».

В том же духе что? Разбивать сердца?

Ричард будто в раз забыл все уроки в пансионе. Все девизы эльфов Детства и их «великое предназначение» растворились в горьких слезах Элизабет Морган. Маленькой прекрасной девочки с горящими глазами. Девочки, с которой он так не хотел расставаться.

Слёзы расставания и обиды обжигали щёки, а комок, подступивший к горлу, не давал закричать.

Ричарда поглотила усталость и он не заметил, как уснул на полу, с видом на комнату девочки. Его разбудил грохот двери, когда в дом вошло два гнома в рабочей серой форме. Заменители Зеркал.

Увидев эльфа, гномы рассеянно переглянулись.

– Многоуважаемый господин? – спросил один из них с тёмной щетиной. – Разве вы не должны быть на учёбе или дома?

Ричард приподнялся, но вставать во весь рост не стал.

– Вы пришли добавлять зеркала?

Гномы кивнули.

– И удалять проход к вашей «первой». Так что просим вас освободить помещение. Процедура эта достаточно пыльная.

Эльф уставился в пол. Элизабет в комнате не было. Ричард предположил, что она всё-таки ушла гулять с Марисой. Он едва сдерживал подступавшие слёзы.

– Я не хочу её забывать.

Гномы неловко переглянулись. Пусть он и был первородной крови и проявлять уважение к нему они были обязаны, но сцена выглядела довольно странно.

– Господин, кхм, нам очень жаль, но мы всё-таки должны выполнить свою работу. Обратитесь к своему менеджеру.

– Что думаете насчёт звёздной пыли? – выпалил второй гном, чуть пониже того, с щетиной.

Глаза Ричарда злобно всполохнули.

– Предлагаете мне стереть воспоминания о ней?! У вас совсем сердца нет?!

Эльф сам не ожидал, что так закричит. Такая злость овладела им в первый раз. Чувства взяли верх над разумом, и он не знал, как успокоить этот океан. Ричард бы не сносил головы, увидь его Натаниэль. Однако мимолётный страх и злоба перед законом улетучились через секунду, когда под собой в зеркале эльф увидел Элизабет, зашедшую в комнату.

– Она же не умерла, а просто выросла, – попытался успокоить его гном, смотря на девочку, которая села что-то писать за стол.

Ричард не мог оторвать взгляд от подруги.

– Не могу представить, как жить дальше, – выдохнул он.

– Ну, проблемы не наши, я попрошу вас, – темноволосый гном открыл дверь дома, – эй, ребята, заходите!

Ещё три гнома ввалились внутрь. У них в руках были большие чемоданы.

Ричард подбежал к кнопке, установленной в углу комнаты, и заслонил её спиной. Она включала зеркало в комнату Элизабет и была последней надеждой эльфа.

– Пожалуйста, – взмолился он, – прошу, добавляйте остальных детей сюда, но оставьте кнопку к Элизабет.

Гномы встрепенулись и загалдели, как стая злобных быков. Уже без капли уважения они начали перекликаться:

– Небеса! Вы поглядите что делается!

– Ему срочно нужно осыпаться звёздной пылью!

– Да, забвение самое лучшее лекарство!

– Не пристало эльфу думать так много о человеке!

Ричард вытянул руки в сдающейся позе.

– Нет, нет, пожалуйста, всё будет хорошо, только оставьте Элизабет. Никто об этом не узнает, а я буду послушным гражданином города. Я… вам заплачу.

Гномы насторожились. То, что эти существа падки на выгоду, до абсурдного забавляло Ричарда в прошлом. Но теперь это могло сыграть ему на руку.

Ричард снял с ремня коричневый мешочек с пылью.

– Зеркало к Элизабет Марии Морган останется здесь. – Чётко произнёс он, протягивая мешочек перед собой. – Если поклянётесь хранить ситуацию в тайне – эта пыль ваша.

Гномы посмотрели друг на друга. Из толпы вышел самый крупный со светлыми густыми бровями.

– Ты блефуешь, Фитцмор. – Грубо произнёс он. – Даже десятизимний эльф должен знать, что простой пылью никого не подкупить. Все понимают, что мысли о нарушении закона может скрыть только одна вещь.

Ричард улыбнулся одним краем губ, притягивая мешок обратно к себе.

– Если не согласны…. То придётся сдать её в хранилище.

Другой гном, чуть меньше бровастого спохватился.

– Нет-нет, господин, мы согласны.

Ричард улыбнулся и протянул гномам мешочек. Те собрались в круг и аккуратно развязали его.

– Это же… – гном, у которого в руках была пыль потерял дар речи и его ладони затряслись, едва не уронив мешок.

– Золотая пыль!!! – воскликнул другой, схватив гнома с пылью за руки.

Один из гномов вышел из толпы и с подозрением осмотрел эльфа.

– Где ты её взял? Украл?

Другой гном одёрнул его.

– Это невозможно. Ответ напрашивается сам собой. Этот юноша – изготовитель золотой пыли.

– Но тогда почему он не числится в изготовителях? Не уж-то скрывал? Это же преступление против законов Севера!

Ричард встрепенулся и поднялся. Он подошёл почти вплотную к куче гномов и посмотрел на них в упор.

– Об этом я тоже не советую распространяться. Если проболтаетесь – я доложу Санте о зеркалах, а он точно не оставит просто так гномов, нарушивших закон.

– Но ты же сам нас и подкупил своей пылью! Здесь всё против тебя, скажешь Клаусу, и тебя казнят.

Ричард усмехнулся. Он покрутил рукой в воздухе. Вокруг его ладони начали бегать голубо-синие искорки.

– Должен напомнить, что я являюсь кандидатом в Приближённые. Кому поверят больше, как думаете? Мне – Фитцмору, эльфу Детства, близкому Санты или вам, простым рабочим?

Гномы замолчали. Ответ был очевиден.

Ричард смотрел на Элизабет. Он знал, что идёт на риск. Знал, что не имеет права даже смотреть на неё. Но внутри что-то отчаянно сопротивлялось всему, что эльф знал и учил. Она будет рядом. Хоть и не видя меня. В конце концов, Ричард Фитцмор никогда не был патриотом.

Конец 1 главы

Глава 2

Элизабет выросла быстро, даже очень. Ричард и не заметил как быстро пролетели еще 10 зим.

И вот он сидит на зеркальном полу и вновь смотрит на причину, по которой у них с Гердой не складываются отношения, причину, по которой эльфа могут запросто казнить, причину, по которой он теперь так невзлюбил Рождество.

Элизабет Морган стала взрослой. Несмотря на то, что Ричард мало что видел в пределах комнаты девушки, даже мимолётный её стан давал ему стимул работать дальше. Эльф знал далеко не все, что происходило в бушующей молодой жизни его первой. Элизабет закончила музыкальную школу и планировала дальше развиваться в этом направлении. Как говорила она в детстве – звездой она не будет. И не стала. Девушка работала на себя и хотела стать не столь знаменитой, сколь профессионалом в своём деле. Она решила быть преподавателем музыки. Так, Ричард тоже научился играть на фортепиано.

После 16-ти Элизабет стала активно увлекаться противоположным полом. Ричард не знал как реагировать, когда в некогда бывшую детской комнату, вваливалась девушка в пылких объятиях очередного ухажёра. Совесть сама переключала кнопку зеркала и меняла на окно с каким-нибудь малышом, который несколько раз перечитывал письмо от «эльфа Рика». В такие моменты Ричард был готов убрать кнопку с порталом и навсегда отпустить её, как и положено. Потому что понимал, что это всё не имеет никакого смысла.

Единственной радостью было Рождество, когда эльф позволял себе проникнуть в комнату к девушке и посидеть около неё часик-другой. По какой-то причине Элизабет Морган каждую Рождественскую ночь находилась дома, лежала на кровати весь вечер, задумчиво смотрела сериалы. Будто чувствовала, что он находится рядом с ней.

На этот раз Ричард не успел спокойно дойти до Поляны Зеркал. По пути его окликнул рыжеволосый эльф, выходящий из лавки пыли.

– О, Рич, с кануном Рождества тебя!

Ричард натянул улыбку и поприветствовал друга, пробираясь через шумную толпу.

Кай без церемоний закинул руку на плечо эльфа и пошел рядом с ним. Было не трудно догадаться, куда направлялся Андерсон. В это время он всегда помогал Герде в Мастерской, которая работала в отделе Писем. Сам же Кай был одним из наёмных рабочих Натаниэля.

Дорога, по которой шел Кай и остальная толпа народа, вела к Мастерской. Поэтому Ричарду важно было не пропустить нужный поворот к Поляне Зеркал, иначе его унесло бы прямиком к красным воротам.

На самом деле, Ричард уже давно перестал считать Кая и Герду своими близкими друзьями. В детстве они были не разлей вода, да, но за столько зим излишняя ненависть Герды к миру Терры и ужасная назойливость Кая просто оттолкнули от себя Ричарда. И он не планировал что-либо возвращать. Близнецы всё ещё считали, что Ричард Фитцмор их лучший друг, но они уже давно стали не более чем приятели и он никогда бы не открыл этим двоим своё сердце.

– Герда мне все уши прожужжала о приготовленном подарке тебе на праздник. – Эльф сделал паузу, будто обдумывал свои слова. – Слушай, я ведь не против, если вы сойдётесь. Тогда она может перестанет говорить о тебе так часто…

– Что? – Удивился Ричард, не веря своим ушам. – А кто недавно ворчал, что она при тебе обнималась с Финианом Донсом?

Кай смущённо отвёл глаза.

– Ну, что было, то было. Мне он противен. А тебя ,мой дорогой друг ,я одобряю.

Ричард посмотрел в серо-зелёные глаза Кая с явной враждебностью к этой теме. Тут и обсуждать было нечего.

– Ну, Рич, – оторопел тот, – ты же сам видишь, как она на тебя смотрит. Вы же можете просто попробовать, не связывать узы.

– Я думаю это не лучшая идея, Кай.

Ричард скинул с себя руку эльфа и прибавил ход. Он не желал объяснять эльфу эти вещи в сотый раз.

Тот поспешил за ним, продолжая разговор.

– Сколько зим прошло с тех пор?

– С каких пор? – Ричард резко остановился. Его и без того не самый хороший день был испорчен.

– Не придуривайся, сколько зим прошло с вашего расставания?

– Восемь. – Ответил грубо Ричард и сжал ладони в кулаки.

Он почувствовал покалывание, растекающееся от плеч до кончиков пальцев. Эльф понял, что его глаза снова начинают блестеть.

– Восемь! – Крикнул Кай так громко, что идущая впереди пара эльфиек обернулась. Эльф продолжил чуть тише, вновь касаясь руки Фитцмора. – Рич, этот человек погубит тебя. Я слышал, что ты всё ещё как-то получаешь информацию о ней. Что же с тобой станет, когда она выйдет замуж, у неё появятся дети, а потом она ум…

Ричард перебил Кая.

– Прекрати! Прекрати говорить об этом! – Прокричал он, едва узнавая свой голос.

Эльфы и гномы начали останавливаться и заинтересованно оборачиваться на шум. Рождественские дела можно отложить на пару минут, если сейчас на их глазах произойдёт драка. Такие сцены в Драйсдейле ценились, они добавляли краски в рабочую жизнь и развлекали народ. Тем более, вдруг дерутся не абы кто, а представители знатных фамилий? Потому, газета «Сплетни Севера», собирающая все правды и неправды города была обожаема и любима у горожан наравне с "Alius hodie et cras". Ричард кивнул Каю в сторону переулка. Тот мгновенно всё понял, развернулся, и следя, чтобы Фитцмор пошёл за ним, начал пробираться сквозь толпу.

Когда они отошли в менее оживлённый переулок, Кай тут же снова кинулся пытаться «облагоразумить» друга.

– Смотри правде в глаза, тебе, действительно, пора забыть о ней. Давай вместе сходим к лекарю и осыпем тебя звёздной пылью?

Сердце Ричарда пропустило несколько ударов. Он едва сдержался, чтобы не применить на Кае магию.

– Это не твоё дело. Счастливого Рождества, – отрезал эльф и, толкнув Кая плечом, возможно слегка сильнее нужного, пошел в сторону Поляны.

Кай был прав. Пыль забвения была самым действенным способом. Но мало того, что многие лекари не советовали её к использованию из-за необратимых побочных эффектов, Ричард боялся ещё и того, что эта процедура отразится на его репутации, которую он так тщательно шлифовал последние несколько зим. А такие операции, как стирание воспоминаний о «первом», очень редки и придаются всенародной огласке, потому что всё ещё являются экспериментальным процессом. И Ричард не знал, чем это может обернуться для его нынешней жизни.

После истечения срока «родовых талонов», они с Мигелем оказались на дне. Тогда брату было 8 зим, он много учился. А талонов от работы эльфом Детства хватало только чтобы прокормить одного. Приходилось растягивать порции овощей на недели, а мясо превратилось в праздничное блюдо. Зато с одеждой всё было неплохо. Натаниэль еще при переселении братьев оставил им несколько сундуков с костюмами всех видов и размеров. Однако, старший Фитцмор не предусмотрел, как и Ричард в своё время, что младшему брату в будущем понадобится халат и множество других вещей для учёбы на лекаря. Да, Мигель Фитцмор захотел стать лекарем. И не абы каким, а профессионалом своего дела. Тогда Ричард не понимал, откуда у эльфа взялось это желание, но с годами всё прояснилось. Мигель, будучи совсем маленьким и впечатлительным застал несколько приступов хуанго у старшего брата. Иногда, по наставлению лекарей, он сам заваривал ему травы и делал примочки. А ещё, Ричард постоянно что-то себе ломал или получал ушибы, отчего часто ходил в бинтах. Лекари также научили Мигеля делать перевязки, дабы лишний раз не бегать к ним в дом. Возможно, желание помогать любимому брату и вдохновили его на такое занятие. Растущему Мигелю Ричард обещал дать всё самое лучшее и поддержать его во всех начинаниях, что с другой стороны требовало больших затрат и усилий.