Тени Хэмлиша

Эрсарт тщательно перебирал страницы, ища любую зацепку, что могла связать Нурлака с убийцами. Его взгляд задержался на одной из последних заметок, датированной, когда он сам еще не был напарником Нурлака.

“Контрабанда алхимических трав. Источник: порт. Возможно, через западные трущобы. Очень тонко. Следов почти нет. Есть ощущение, что кто-то опытный умело заметает. Связь с лавкой Бейс?”.

Эрсарт знал только одну Бейс в Хэмлише, и это была Мерилла Бейс – его двоюродная тетка. И это казалось абсурдным. Но, с другой стороны, Нурлак всегда был дотошен.

Если он оставил такую заметку, значит, у него были основания.

Углубившись в это дело, спустя пару листов, Эрсарт наткнулся на еще одну стоящую внимания заметку.

Нурлак набросал маленький, почти незаметный символ. Это была не Костяная Рука, которую он видел на месте убийства, не ее грубые, рваные черты, но что-то очень похожее. Как будто написанное впопыхах.

Он прикоснулся к символу кончиками пальцев, и под кожей пробежал едва заметный холодок. Это не было физическим ощущением, скорее, откликом – подавленным, почти забытым. Головная боль, которая преследовала его весь день, снова усилилась, когда он сосредоточился на этом странном символе, пульсируя где-то за глазами, словно что-то пыталось пробиться наружу из глубин его собственного разума.

Неужели Бейс в сговоре с ТайЭрами? Это не укладывалось в голове.

В голове Эрсарта начал медленно, почти незаметно формироваться диссонанс. Его тетка – контрабандистка? Связана ли она с ТайЭрами или нет? И самый главный вопрос: как он это мог упустить? Как это прошло мимо всего управления, и только Нурлак догадался?

Все это было слишком запутанно. Единственная нить, которая объединяла все последние дела – это связь с ТайЭрами. И Эрсарту необходимо было с ними разобраться.

Он закрыл папку и встал, чувствуя прилив решимости. Несмотря на риск и неодобрение Шрока, он должен был действовать. Завтра, когда город очнется от кошмаров Дня Проклятых, он отправится к Мерилле.

Он должен был сам увидеть, что происходит. И, возможно, узнать больше, чем хотел. Это дело приобретало для него совершенно новые, неожиданные повороты и раскрывало глаза на то, что он в упор не видел. А он не любил, когда его обводят вокруг пальца.

Глава 5. Лавка Бейс

На следующее утро, когда город и его жители начали медленно выходить из оцепенения после Дня Проклятых, Эрсарт уже был на ногах.

Воздух все еще давил своей тяжестью, пропитанный отголосками ночного безумия, но жители, один за одним, выбирались из своих трущоб и шли на работу, выдыхая висевшее напряжение. Этот день был прожит, оставалось еще триста шестьдесят черыте для того, чтобы насладиться жизнью, какой бы она ни была.

Мысли о Мерилле Бейс и записках Нурлака не покидали его. Напарник никогда раньше не ошибался в своих подозрениях. Если Мерилла замешана в этой истории и связана с контрабандой, то она могла быть в опасности. Или, еще что хуже, быть частью той самой сети, что сейчас опутывает Хэмлиш.

Эрсарту до последнего не хотелось в это верить, ведь Мерилла – его последняя родственница. Его единственный якорь.

Лавка тетки находилась в западных кварталах, там, где улицы становились уже, а дома стояли плотнее друг к другу. Несмотря на то, что она имела слегка запущенный вид, выцветшие ставни и покосившееся от времени крыльцо, внутри всегда пахло сушеными травами, медом и чем – то неуловимо домашним. Он помнил этот запах с детства, когда Мерилла угощала его сладким отваром от простуды или давала понюхать пахучие сборы.

Эрсарт толкнул скрипучую дверь, на которой одиноко висела маленькая деревянная табличка с надписью "Открыто". Внутри было полутемно, воздух пропитан терпким ароматом сухих трав, висевших пучками под потолком, и пыли.

Звон колокольчика над дверью возвестил о его приходе. Из – за стойки, заставленной склянками и мешочками, вышла Мерилла.

Ее лицо, покрытое сетью морщин, было суровым, но глаза, хоть и уставшие, всегда оставались проницательными. Она окинула его цепким взглядом, и Эрсарт почувствовал, что она видит его насквозь, даже не догадываясь о настоящей причине его прихода.

– Эрсарт, – в ее голосе слышалась привычная нотка удивления. – Какие ветры тебя принесли в такую рань? Служба не ждет?

Он снял капюшон плаща, который надел, чтобы оставаться незаметным, и шагнул к стойке.

– Здравствуй, тетушка, – он попытался придать голосу будничные нотки, но чувствовал, как напряжение выдает его. – Вот… решил проведать. День Проклятых был напряженным.

Мерилла усмехнулась, опершись на стойку.

– Тут каждый день напряженный, дорогой. За столько лет ежегодных мучений жители города должны были бы уже привыкнуть к такому распорядку дел. Но, страх… он сильнее рациональности. А в особенности страх смерти, когда сама природа застывает в ожидании.

– А как прошел твой день, Мерилла? Не было ничего необычного?

– Необычного? В Хэмлише? Странности здесь – это обыденность, дорогой мой. Особенно в такие дни. Вот только… – она нахмурилась, глядя куда – то вглубь лавки. – Кое – какие поставки задерживаются. И люди стали более нервными.

Мерилла сама не поняла, почему высказала свои тревоги Эрсарту, и быстро спохватившись, проговорила:

– А ты как, Эрсарт? Слышала, что твой напарник погиб. Мне очень жаль, хороший был мальчик.

Эрсарт напрягся. "Поставки задерживаются". Это могло быть связано с тем, о чем писал Нурлак. Он решил идти дальше, аккуратно проверяя почву.

– Тетушка, этому мальчику было тридцать пять лет. Я сейчас как раз занимаюсь этим делом. Я уверен, что тут замешаны ТайЭры.

Эрсарт специально упомянул о Стражах Мораны, чтобы посмотреть на реакцию, и какой бы хорошей "актрисой" ни была его тетка, он заметил тень, пробежавшую по ее лицу, и легкую, практически незаметную взгляду, бледность. Он видел не страх, а скорее… раздражение. Или даже какую – то усталую безысходность.

– ТайЭры? – ее голос был ровным, но в нем проскользнула едва уловимая нотка, которую Эрсарт не смог расшифровать. – Что ж, если ты так считаешь. Хотелось бы, конечно, верить, что эта история осталась только в нашей памяти.

Прежде чем Эрсарт успел продолжить свой допрос, из – за плотной занавески, закрывающей заднюю часть лавки, вышла девушка.

Этой девушкой была Леакар, скрывающая свою внешность под толстым слоем грима. Единственное, что выдавало в девушке Стража Смерти – желтые глаза с вертикальным зрачком.

Она вышла бесшумно, словно призрак, и спустя буквально пару секунд оказалась около Мериллы.

Мерилла в свою очередь поджала недовольно губы; она не планировала так скоро знакомить Леакар с Эрсартом, но, используя свою особенность быстро адаптироваться под обстоятельства, она приняла новые правила игры и продолжила:

– Леакар, – произнесла Мерилла, ее голос стал чуть более твердым. – Ты как раз вовремя. Это мой племянник, Эрсарт. Законник. Он расследует убийство того несчастного законника Нурлака.

– Приятно познакомиться, мессир Эрсарт, – спокойно и холодно проговорила Леакар. Она медленно повернула голову, и взгляд уперся в законника.

Прошло десять лет; с течением времени они сильно изменились, но она узнала его магию, которую он, в свою очередь, старался не показывать. Сколько времени Леакар прожила в Хэмлише, столько ее удивляло поведение законников. Все знали, что они обладали способностями и были сильными чародеями, но при этом тщательно маскировали свой дар ото всех, словно стесняясь его.

Последний раз Страж чувствовала такую мощь от законника ровно десять лет назад, на пыльных полях Кластара, где ее народ потерпел сокрушительное поражение. Тогда, среди хаоса битвы и криков умирающих, она, еще совсем юная, ощутила эту силу – его силу, прорывающуюся сквозь ряды ее сородичей, разрывающую их построения, загнавшую ТайЭров обратно в бездну. И теперь эта же сила стояла перед ней, столь же плотная, осязаемая, но искусно запертая в оболочке обычного законника.

Он не вспомнил ее, Леакар была уверена. Ее облик был слишком изменен, а его память, вероятно, стерла детали той бойни, оставив лишь ненависть к ТайЭрам. Она была для него просто очередным врагом, чье присутствие вызывало внутренний отклик его подавленной магии. Но она знала, кто он. И этот законник, сам того не зная, нес в себе ключ к ее собственной судьбе.

– Леакар… она хорошо осведомлена о том, что происходит в городе, – продолжила Мерилла, ее голос звучал нарочито небрежно, но Эрсарт уловил в нем едва заметную, почти властную нотку. – И она редко ошибается в своих… наблюдениях.

Эрсарт нахмурился. "Осведомлена"? Ему не нравилось, когда ему навязывали помощь. Особенно помощь ТайЭра. А Эрсарт почувствовал, кем она на самом деле является.

Можно нанести тонну грима, но дар не обманешь. При появлении Леакар он остро почувствовал, как по его коже пробежал ледяной ток. Не просто покалывание, а мощный, почти физический удар по его подавленному дару.

"Но, с другой стороны, что ТайЭру делать в городе? Тем более в лавке тетки?" эти мысли промелькнули в голове Эрсарта и тут же сформировались в еще не до конца продуманный план. "Ее можно использовать в своих целях. Да и Шрок велел использовать все возможности. И если это ТайЭр, то она – ключ. Ключ к пониманию их замыслов".

– И что же вы, Леакар, знаете? – спросил законник. Его голос был абсолютно ровным, без единой эмоции, как будто он задавал вопрос об отчете и ждал конкретики.

Девушка не сразу ответила. Ее взгляд, подобный взгляду хищника, скользнул по Эрсарту, затем на Мериллу, словно оценивая что – то. На мгновение законнику показалось, что она взвешивает каждое слово, отбирая лишь то, что посчитает нужным сообщить.

"Возможно, девушка не так проста, как показалось на первый взгляд, и мне нужно быть осторожнее".

– Душа законника Нурлака была… заточена, – наконец произнесла она, ее голос был низким, но звучал уверенно и без тени сомнения. Она говорила так, словно сообщала самую очевидную истину. – Его смерть… это не просто убийство. От этой метки… от нее исходит фальшь. Это не настоящая магия ТайЭров.

– А откуда вы знаете, как выглядит настоящая магия ТайЭров? И о какой метке вы сейчас говорите? – В этот момент Леакар поняла, что просчиталась, и законник оказался более проницательным, а она слишком неосторожна и сразу же раскрыла свое происхождение.

– Я ТайЭр, – спокойно проговорила Страж, но кто бы знал, чего только стоило ее мнимое спокойствие. – И я точно могу отличить нашу магию от фальшивой. А также метку или как вы, законники, ее называете: знак Костяной руки. Если не знать истории и нашей письменности, то метка, действительно, похожа на Костяную руку, но… если знать. Пару штрихов пишутся под другим углом и на нашем языке метка означает "Знамя Мораны".

Она сделала небольшую паузу в своем монологе и, стараясь не смотреть на Мериллу, которая давала знаки замолчать, продолжила. Она чувствовала, что несмотря на открытую неприязнь и даже ненависть к ней, Эрсарт не сдаст ее своим.

– Знак, который нарисован и рисовался все эти годы, что я тут живу, не наш знак. Он обозначает "Умрите от руки моей".

Было видно, что Эрсарта удивили слова Леакар. Где – то на подкорке у него билась мысль, что что – то не сходится при изучении архивов, но то, что знак, который все поголовно приняли за знак ТайЭров, им не был… такого он не ожидал.

– Что еще вы почувствовали? – спросил он, его голос был низким, почти рычащим, но совершенно лишенным паники. Он был готов к бою, к противостоянию, к любым открытиям.

Леакар слегка наклонила голову, ее глаза все также пристально смотрели на него. Ни единой эмоции не отразилось на ее лице.

– Я много чего чувствую, законник. Не все можно увидеть глазами. Иногда… можно просто знать. – В ее голосе не было вызова, лишь констатация факта, непоколебимая истина, которую она не собиралась объяснять или доказывать.

Мерилла, заметив изменившееся выражение лица Эрсарта и опасное спокойствие, быстро вклинилась:

– Я же говорю, Эрсарт. Она… особенная. У нее чутье на такие вещи, что тебе и не снилось. Возможно, она сможет помочь тебе больше, чем ты думаешь. У нее есть не только дар ТайЭра, но и связи в трущобах, о которых ты и не подозреваешь. И она не требует многого. Только… возможность иногда быть в безопасности.

Эрсарт перевел хмурый взгляд на Мериллу, которая впервые вклинилась в разговор в совершенно ненужный момент. Она и сама это поняла после того, как уже проговорила, но что – либо вернуть было уже поздно.

– Хорошо, Леакар, – наконец произнес он, кивнув. Голос его был тверд и не оставлял места для споров. – Возможно, твои… знания и впрямь будут полезны. Я… могу предложить тебе вознаграждение за информацию. И… возможно, небольшую защиту, если ты сможешь помочь в этом деле.

Леакар лишь кивнула, ее кошачьи глаза все также пристально смотрели на него, словно она видела не Эрсарта, а что – то глубоко внутри него. Ее взгляд был оценивающим, словно она видела его потенциал, его подавленную силу, и уже просчитывала дальнейшие шаги.

Он почувствовал себя неуютно под ее взглядом, но его разум, привыкший к анализу, уже начал просчитывать варианты. Неважно, как она это делает. Важно, что она это делает. И если она может помочь поймать убийц Нурлака и, возможно, тех, кто стоит за "Костяной Рукой", он воспользуется любой возможностью. Он видел в ней лишь необычный, но потенциально полезный инструмент в этом расследовании.

Он еще не знал, что эта встреча изменит не только ход расследования, но и его собственное понимание мира, заставив столкнуться с тем, что он так долго отрицал.

Решив, что на сегодня ему достаточно новой информации, он покинул Мериллу и Леакар, обещая вернуться позже, и закрывая за собой дверь проговорил, обращаясь непосредственно к тетке:

– А с тобой, дорогая тетушка, нам нужно будет серьезно поговорить. У меня есть вопросы, и я надеюсь получить на них ответы.

Глава 6. Нити в тени

Тонкая, едва заметная нить паутины тянулась от руки к невидимой точке в пространстве. Она наблюдала, как дрожит эта нить, чувствуя каждое, даже самое легкое движение на другом конце. Незримая, но абсолютно реальная связь с теми, кто был лишь пешками в ее большой и давней игре.

Ее взгляд был сосредоточен, хищен. В своем закутке, который давно превратила в свое пристанище, она ощущала себя хозяйкой положения. За окном поднималось солнце, аккуратно выходя из – за туч. Город, словно послушная игрушка, медленно выходил из оцепенения страха и ожидания.

"День Проклятых миновал, – подумала она, – но проклятия никуда не делись. Они лишь поменяли облик".

Она усмехнулась, почти неслышно.

Йоркс и его законники пытались залатать дыры в своей прогнившей системе, но было слишком поздно. Их власть давно прогнила, и теперь достаточно было слегка надавить, чтобы все рухнуло.

Вчерашняя "акция" с Нурлаком прошла… удовлетворительно. Она, конечно, ожидала больше самостоятельности от своей куклы, но самого главного эффекта удалось достигнуть. Все управление уверено, что в деле замешаны ТайЭры, и никто не подумает на нее. Она вынашивала свои планы слишком долгое время, постепенно просачиваясь в кровеносную систему власти этого города и аккуратно переводя всякие мало – мальские подозрения с себя на Стражей Смерти.

Это было как минимум удобно и развязывало руки. Стражей много лет никто не видел и не знает, куда они пропали после поражения, поэтому можно было исключить момент мести или раскрытия с их стороны. Она ничего не имела против этой расы и даже в какой – то момент восхищалась их методами, когда изучала историю. Их магию оказалось не так просто подделать, но у нее получилось, чем она и пользовалась последние пять лет.

Эрсарт, этот упрямый пес, клюнул на приманку. Как и ожидалось. Его ненависть к ТайЭрам была настолько всепоглощающей, настолько глубоко укоренившейся, что он с радостью принял бы любую тень за истинное воплощение древнего зла.

"Пусть роет, – думала она, касаясь кончиками пальцев прохладной поверхности стола. – Пусть верит в своих ТайЭров. Чем глубже он погрузится в эту иллюзию, тем легче будет им управлять".

Она отошла от окна, взгляд скользнул по карте Хэмлиша, разложенной на столе. Карта была старой, с пометками, сделанными ее собственной рукой. Красные точки – места прошлых "инцидентов". Синие – потенциальные цели. Сейчас ее палец завис над районом доков, неподалеку от складов гильдии торговцев. Место шумное, людное. И идеально подходящее для следующего шага.

"Нужно поднять волну. Еще больше страха, еще больше паники. Чтобы Йоркс выглядел еще более некомпетентным, а общественность окончательно потеряла веру в его способность защитить их".

"Кого использовать на этот раз?" – мысль промелькнула в ее голове. У нее были свои "активы". Люди, давно и прочно привязанные к ней нитями долга, страха или общих интересов. Те, кто верил ей, или те, кто просто был слишком слаб, чтобы отказать. Зачастую, и то, и другое. Она перебирала в уме лица, зная их слабости и болевые точки.

"Гильдия Контрабандистов", – подумала она, слегка улыбнувшись. – "Они уже нервничают из – за Эрсарта. И у них есть прекрасное место для следующего "акта" – портовые склады, где их товар часто "теряется". И, конечно же, кто – то должен будет ответить за эти потери. Глупые, жадные люди".

Она закрыла глаза, погружаясь в собственные воспоминания. Не в те, что были недавними, а в те, что предшествовали всем этим играм. Давние дни, когда Хэмлиш был другим. Когда ее семья… она помнила их лица. Отца, мать, младшую сестру. Они были обычными людьми, живущими по правилам этого города. Пока правила не изменились. Пока "законники" не стали решать, кто достоин защиты, а кто нет. Когда обещания обернулись прахом, а справедливость оказалась лишь словами для успокоения толпы. Она видела, как система, которую они так наивно поддерживали, разорвала их на части, оставив ее одну.

– Они говорили о законе, – шептала она самой себе, и голос ее звучал жестко, почти беззвучно. – О порядке. Но их законы всегда работали только для избранных. Для тех, кто умел платить. Для тех, кто обладал силой. Мои родители не обладали. Моя сестра…

Тогда, в той тьме, она нашла свой собственный путь. Изучила. Нашла способ. Не магию, нет. Ее путь был иной. Путь понимания. Понимания того, как работает мир, как управлять его шестеренками, используя чужие слабости, чужие страхи, чужие амбиции. ТайЭры, со всей их древней силой, были лишь удобной маской. Эффектной. Убедительной.

Она открыла глаза. Их цвет, обычно серый, сейчас казался почти черным.

"Нет, – мысль была холодной и четкой. – Не своими руками. Руки должны быть чужими, чтобы ни одна нить не вела ко мне".

Она протянула руку к небольшой резной шкатулке на столе. Внутри лежали не драгоценности, а несколько склянок с вязкими, мерцающими жидкостями и свитки с тонкими, почти невидимыми символами. Это были инструменты ее нового порядка. Созданные ею самой, с кропотливой точностью. Они не даровали истинную магию, но позволяли имитировать ее. Создавать иллюзию. Достаточно убедительную, чтобы запугать, посеять панику, сбить с толку.

Она выбрала одну из склянок – с жидкостью, тускло мерцающей в свете настольной лампы. Это было для следующего этапа. Оставалось только продумать детали…

Ее взгляд скользнул по краю карты, останавливаясь на небольшой, почти неприметной метке в районе доков. Еще один удар. Еще один шаг к цели. Хэмлиш будет очищен. От старых правил, от лживых законников, от прогнивших властей. И тогда, только тогда, на его руинах она построит что – то новое. Что – то, что будет служить всем, а не только избранным. И никто, кроме нее, не будет знать истинного лица того, кто это сделал.

Глава 7. Смерть на поводке

Где-то глубоко в недрах Изнанки, что была отражением, искривленным эхом мира живых, где логика рассыпалась в прах, а время текло неровно, как расплавленный воск. Где не было твердой земли или синего неба; лишь переменчивые, мерцающие туманы. Очертания зданий, деревьев, даже целых городов могли внезапно возникнуть из мглы, искаженные и неустойчивые, словно нарисованные на зыбкой водной глади. А Тени обладали собственной волей.

В самой глубине этого хаотичного величия, там, где туманы сгущались до почти осязаемой тьмы, располагались владения Мораны. Ее обитель не имела четких стен, но каждый уголок Изнанки пульсировал ее присутствием. Она не нуждалась в физических глазах, чтобы видеть. Каждое искаженное эхо на поверхности, каждый страх, каждая ложь, что сотрясала мир, доходили до нее не звуком, а вибрацией. Она ощущала их, как паук ощущает дрожь в своей сети.

Сейчас все ее внимание сосредоточилось на городке Хэмлиш, где происходили весьма увлекательные события. Она видела ту, что плела свои нити в свете дня, искусно имитируя магию ТайЭров, и ее хитрость была ей по нраву. Когда Морана только заметила, что кто-то пытается копировать почерк ее слуг, она была возмущена и хотела наслать на девушку проклятие, но, понаблюдав за той какое-то время, передумала.

Она выбрала выжидательную позицию, потому что знала: ответы, которые искал Эрсарт, и решения, которые были нужны Леакар, находились только здесь, в Изнанке. На поверхности они лишь видели обман. Здесь, в ее царстве, они могли бы увидеть истину. И она знала, что Леакар, как бы она ни сопротивлялась своей природе, все равно придет к ней. Приведет этого законника. Ведь только она, Богиня, могла показать им истинную природу того, с чем они столкнулись. Она была источником. Она была началом и концом. И рано или поздно, они придут к своему истоку.

Морана в два счета могла разобраться с той, что заставляет людей жаться в ужасе при мысли о ТайЭрах, которые все это время тратят свои силы на восстановление, но не делала этого по нескольким причинам. Во-первых, если она примет решение вернуться в мир живых и действовать по старым правилам (как бы людишки ни были уверены, что она оказалась заточена в Изнанке, это было не так), то ей не придется тратить силы своих слуг на то, чтобы они вновь повергли города в хаос. Убийца делает это за нее, сама не осознавая, какую услугу оказывает.

А во-вторых, Моране было скучно. Вечность давила, и однообразие ее правления порой было невыносимым. То, что происходило в Хэмлише, хоть немного раскрашивало ее дни, делая их более интересными. Это была игра, сложная и многослойная, и Морана ценила хороший спектакль. Наблюдать за суетой смертных, за их страхами и заблуждениями, за тем, как их нити переплетаются и рвутся, было своего рода развлечением. Она ждала кульминации, зная, что рано или поздно главные актеры придут на ее сцену.

В это время в городе Хэмлиш произошло новое событие, которое привлекло внимание Мораны, и произошло оно в районе, в котором расположились доки. Еще одна жертва. Еще одна метка. Игра становилась все интереснее.

Морана наблюдала, как по щербатой брусчатке ехала дребезжащая повозка Управления. Внутри – Эрсарт и Леакар.

"Все-таки договорились", – удрученно подумала богиня, пробарабанив пальцами по камню, на который опиралась, сморщив нос.

Леакар сидела в повозке и то и дело бросала любопытные взгляды на Эрсарта. Его вечно нахмуренные брови и сосредоточенное лицо выдавали глубокую мысленную работу – он пытался объяснить логически то, что логике не поддавалось. Леакар уважала его за это, и в то же время невольно посмеивалась.

Когда спустя пару часов он снова вернулся в лавку Мериллы, ему повезло застать их на месте. Обычно во второй половине дня Мерилла и Леакар занимались делами поставок, закрывая лавку. В этот день, как будто повинуясь провидению, они решили поосторожничать и отложить "дела" на следующий день, дождавшись снижения накала в городе. Кто же знал, что это убийство было лишь спусковым крючком, после которого события закрутятся с головокружительной скоростью.

Ворвавшись, Эрсарт кратко и сухо проговорил: "Доки. Знак. Новая жертва", – и испытующе, с ноткой снисходительности, посмотрел на Леакар. Как будто одновременно и ждал, что она скажет, и говорил: "Ты не смогла отследить новый очаг, так в чем смысл работы с тобой?".

Леакар возвращение Эрсарта встретила спокойно, лишь немного удивившись такой скорой встрече. Оглянувшись и убедившись, что в лавке, кроме них никого нет, обошла законника. Повесила табличку с надписью "Закрыто", затворила двери и также спокойно прошла на прежнее место.

– Что вы от меня хотите? Я не собака из вашего отдела и не ясновидящая, чтобы предотвращать такие эпизоды до того, как они произошли.

Пыл законника чуть поостыл, и он понял, что напрасно вломился в лавку, не проверив, что там нет посетителей.

– Извини. Мне сложно воспринимать сам факт нашей совместной работы. Когда я вернулся в Управление, на столе меня ждало новое дело. Один портовый заметил на одной из коробок знак и, сначала не обратив внимания, через несколько минут его взгляд помутнел и потерял связь с реальностью. Он кинул этот ящик, обернулся и пошел в направлении здания, в котором находился их глава Ребарк.