Любовь, которую ты вспомнишь

Словно не знал, кого выбрать.

– Диего? – Елена сделала шаг вперед и дотронулась до мужского локтя. – Не хочешь объяснить, что тут происходит?

Я считала про себя секунды, когда он отвернется. Облегчать или усложнять ситуацию не собиралась – ни словом, ни жестом. В конце концов, Ди – не собачка, которую не могут поделить хозяева. Он в состоянии сам для себя все решить.

– Диего?

Он обернулся. К ней. И я затаила дыхание в ожидании его слов.

– Елена, – выдохнул Диего.

– Мам! – в тот же момент донеслось с другой стороны.

Я в панике перевела взгляд на сына. Я была уверена, что Саша спал и не слышал ничего из того, что здесь происходило. Но он шлепал босыми ногами точно ко мне и тер глаза, всем своим видом показывая, что еще даже не ложился.

Господи, неужели он все слышал?

– Малыш? – сократив расстояние, я подхватила ребенка на руки, прижимая так крепко, что Алекс недовольно завозился. – Что случилось?

Я не хотела, чтобы он думал, будто мы с его отцом ругались. Фактически, мы и не ругались, а если кто и повышал голос, то только Лера. Но мой сын никогда не видел подобных сцен. И я не представляла, как он мог отреагировать.

– Спать хочу, – протянул Александр и, обняв меня за шею, положил голову мне на плечо. Но почти сразу оторвал ее и заинтересованно уставился мне за спину. – Пап, это кто?

Я не сразу сообразила, что младший Солер спрашивал о Елене, которую ему стало прекрасно видно с высоты моего роста. И поспешила развернуться, меняя сыну угол обзора.

Я не хотела знакомить его с пассией Ди. И не хотела ставить последнего в еще более неудобное положение, объясняя четырехлетнему ребенку, что за женщина приходит к его отцу в гости в столь поздний час. К этому разговору не готова в первую очередь я, а уже потом – и сам Саша.

– Давай я лучше почитаю тебе книгу, идет? – предложила сыну и, не дожидаясь ответа, понесла его обратно в комнату. Но не сделала и двух шагов, услышав уверенное «нет».

– Я хочу, чтобы мне почитал папа, – идеально скопировав интонации своего отца, произнес Алекс и развернулся в сторону Ди.

Я замерла, не зная, как реагировать. Отказывать сыну не хотелось, но и принимать решение за Диего я не собиралась. А у него, как ни крути, гости, и сеньору Солер явно есть чем заняться и без нас.

Перегнувшись через меня, Александр смотрел на папу. Невольно и я устремляла свой взгляд на Ди, позволяя ему самому решить это вопрос с сыном. И Еленой.

Диего не колебался ни секунды – или в моей голове все произошло так быстро. Я лишь успела заметить, как неуверенность в его взгляде сменилась решимостью, а уже в следующий миг он, улыбнувшись ребенку, шагнул вперед.

– Конечно.

Я не поверила, что Солер так легко готов был наплевать на приличия и правила гостеприимства, чтобы бросить свою пассию у входной двери, но именно так все и происходило. Диего уверенно сокращал расстояние, чтобы протянуть руки, а Алекс с готовностью перебирался в объятия отца.

– Ты не обязан, – в приступе гуманизма произнесла я, передавая ребенка, но Ди посмотрел на меня так, словно я сморозила какую-то глупость.

– Это мой сын, – проговорил он так, как совсем недавно говорил Александр: твердо, непоколебимо, однозначно давая понять, что это – окончательное решение. – Разумеется, я обязан.

Я могла только хлопать глазами. Мне показалось, или сейчас Диего выбирал… нас?

– Диего! – с нескрываемым возмущением окликнула Елена.

Солер, отступивший от меня на шаг, остановился и посмотрел на адвокатшу через плечо, бережно прижимая нашего сына.

– Елена, я должен уложить своего сына спать, – с куда большим металлом в голосе произнес он. – Если дождешься, мы поговорим, и я все тебе объясню.

Но сам не стал ждать ответа, а продолжил свой путь в спальню, которую заняли мы с сыном, на ходу обсуждая с Алексом, какую книжку он хочет послушать.

– Десять очков Гриффиндору! – усмехнулась Лера, вынуждая меня перевести взгляд на нее. Кажется, она больше всех была довольна достигнутым результатом. – А ты чего стоишь, профессор Макгонагалл? Догоняй!

Я вопросительно приподняла бровь, но сестра уже оборачивалась в сторону замершей Елены.

– А я тут дальше сама.

– Елена не понимает по-русски, – в который раз напомнила я.

Но Лера лишь отмахнулась.

– Поверь, меня – поймет.

И я ни секунды не сомневалась, что так и будет. В конце концов, не побьет же Валерия испанку?

А если и побьет, какая мне разница?

Последняя мысль заставила улыбнуться. И те шаги, что оставались до комнаты, я проделывала легко, без какой-либо тяжести на плечах. Но стоило мне приоткрыть дверь и увидеть Диего, как все мои страхи вернулись назад, пригнав вместе с собой неуверенность.

Глава 43

Ди сидел на кровати прямо поверх одеяла, подложив под спину подушку. Саша пристроился на соседней, сложил руки под нее и смотрел, не отрываясь, на отца, раскрывающего книгу. «Путешествия Гулливера». На испанском. Откуда только Солер ее достал?

Они выглядели так идеально, эти двое моих мужчин. Так, словно они – настоящая семья, отражения друг друга. Оригинал и маленькая копия, бесконечно влюбленная в того, кому обязана жизнью.

Они смотрелись гармонично. Им не нужен был кто-то еще, между ними царила такая открытая, честная и доверительная атмосфера, что мешать им просто не хотелось.

Но я не чувствовала себя третьей лишней. Не чувствовала и невольным свидетелем. Просто понимала, что готова вечно оставаться в роли молчаливого наблюдателя, если мой муж и сын продолжат так идеально ладить друг с другом.

Только у них, кажется, было иное мнение. Во всяком случае, у одного из мужчин Солер.

– Присоединишься?

Диего смотрел на меня. Прямо. Уверенно. С посылом, который я понимала, но в который боялась поверить. «Я уже сделал свой выбор. А ты?».

А я… оставляла все мысли за дверью, когда тихо ее прикрывала. Все переживания, сомнения, тревоги. Вновь позволяла себе это – жить моментом, и обходила постель, чтобы занять место по другую сторону сына. Он без слов подвинул свою подушку так, чтобы я на ней тоже поместилась – мой маленький джентльмен.

И лишь когда я устроилась со всеми удобствами, а младший Солер бережно прикрыл меня уголком покрывала, его отец начал читать.

Не думаю, что кто-то из нас понимал хоть слово. Саша просто не знал язык в достаточной степени, я – банально пропускала все слова мимо ушей, концентрируясь на звуке голоса. Я слушала Диего и представляла, что это не первый наш совместный вечер. Что именно так мы каждый день укладывали сына спать: я – поглаживая его спину, Ди – читая детские сказки. И если раньше подобные размышления выглядели как оторванные от реальности мечты, то сейчас я с легкостью могла бы счесть их настоящими воспоминаниями.

Я не знала, о чем думал сам Диего в тот момент. Он почти не отрывал взгляда от цветных страниц, но у меня не оставалось сомнений в том, что Солер замечал все. И меня, слушающую, но не слышащую его. И Александра, улыбающегося просто тому, что его отец был рядом.

Я чувствовала, что мы все были счастливы в этот момент. Все трое. И пусть счастье у всех было разным, оно, без сомнений, было нужно нам всем одинаково.

В комнате медленно темнело. В какой-то момент Диего повернулся, чтобы включить прикроватную лампочку, но читать не перестал, хотя Алекс давно уже уснул. Но Солер продолжал, углубляясь все дальше и дальше в историю, а мне совсем не хотелось его останавливать.

Я и не останавливала. Мне интересно было посмотреть, что Ди станет делать, когда книга закончится. И я просто ждала, наслаждаясь ровными интонациями и тихим тембром, отзывавшимся во мне легкой вибрацией.

Диего не торопился. Он произносил все слова четко, словно читал для людей с плохим слухом; размеренно, словно его слушатели медленно соображали; с паузами и остановками для большего эффекта. И во всем он был прав: его единственным зрителем была женщина со всеми перечисленными недостатками. И она была бы рада, если бы, добравшись до финала, Солер отлистал страницы назад и начал сначала, но делать это Диего не стал. Вместо этого он тихо прикрыл книгу и отложил на тумбочку, а сам вернулся в исходную позу, откинувшись спиной на подушку.

Он не уходил. Он оставался. И в этом его действии было куда больше чувств, чем в том разговоре на кухне.

Он мог уйти раньше. Гораздо раньше, еще пару часов назад, ведь наш сын заснул едва ли не на четвертой странице. Мог сослаться на дела, гостей, подготовку к завтрашней прогулке. Но мой муж был здесь. С нами. Каждой минутой своего присутствия заставляя меня все больше и больше убеждаться в том, что МЫ – это возможность, а не прошлое.

– Ты не выгоняешь меня, – спустя какое-то время прозвучал тихий шепот. Не вопрос, а констатация весьма очевидного факта.

И мой ответ был точно таким же: искренним и очевидным после той сцены, что устроила Лера в прихожей.

– Я бы никогда тебя не выгнала, Ди, – призналась как на духу. Словно Диего – мой священник. Хотя для меня он больше бог, чем его служитель. – Ты очень важный для нас человек. Всегда был и навсегда останешься. Ничто этого не изменит.

Он должен был знать, что мы не держали на него обиду за эти пять лет, в которые Ди отсутствовал. Мы с сыном просто прожили их и приняли как данность, отказались в этом копаться и искать виноватых. Да, так получилось. Да, неприятно. Но это – наше прошлое, на которое повлиять мы не могли. Зато мы могли прожить настоящее и сформировать будущее так, как нам того хотелось.

И в том, и другом случае нам с Александром хотелось видеть рядом Диего. В любом качестве – даже если воскресного папы или бывшего мужа. Лишь бы был. Лишь бы наш, пусть и на пару часов в неделю пару раз в месяц.

Диего прижал затылок к мягкому изголовью кровати и чуть повернул голову в мою сторону. Из-за того, что лампа находилась позади него, мне не было видно выражения его глаз, но оно мне было и не нужно. Я все еще чувствовала Ди. Каждой клеточкой своего тела. Поэтому знала, что сейчас он задаст сложный, но важный для него вопрос.

– А если мне этого мало, Ана? – понизив интонации, произнес Солер, хотя в шепоте не было никакой нужды: Алекс давно уже крепко спал. – Если я хочу большего?

Его слова вызвали мурашки, и я порадовалась, что в полутьме Диего не смог бы их разглядеть. Зато я вполне могла догадаться, что именно он имел в виду под своими словами. И нет, сейчас у меня никаких сомнений не было.

Диего не хотел большего от нашего сына – Алекс и так отдавал ему максимально возможные сыновьи чувства. Диего хотел большего от нас: от меня и себя самого. Но не был уверен, что мы оба готовы ему это дать.

– Тебе нужно только попросить, Ди.

Как однажды он просил меня переехать к нему в Барселону, впервые называя нас своей семьей. Как он просил моей руки, обещая, что сделает меня самой счастливой женщиной на земле. И раз он этого не помнил, пусть бы попросил так, как всего неделю назад просил меня поделиться воспоминаниями: открыто. Честно. Искренне.

Я бы отдала ему все, что он хочет. Если бы понимала: Ди действительно это нужно.

– Я не хочу, чтобы ты обманывалась на мой счет, – вместо этого Солер покачал головой из стороны в сторону. – Не хочу, чтобы ты ждала от меня каких-то слов или поступков как от Диего, которого ты знала. Потому что его нет, Ана. Его памяти во мне нет. И я не хочу начинать что-то строить на зыбкой надежде, что однажды это может измениться.

Диего взял небольшую паузу, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, и продолжил:

– Мои воспоминания могут никогда не вернуться, вне зависимости от того, хотим мы с тобой этого или нет. Это нужно принять здесь, на берегу. Как принять и тот факт, что я могу отличаться от того, что помнишь ты, причем, не обязательно в лучшую сторону. Поэтому, если ты не готова…

Я не дала ему закончить. Поднялась резко, невольно сбрасывая одеяло и с себя, и с ребенка, но не стала даже поправлять – так хотелось сказать:

– Ди. В моем мире ты был мертв. Совсем мертв, понимаешь? Пять лет я не могла даже допустить мысль, что однажды смогу вот так поговорить с тобой. А сейчас… мне плевать, даже если в твоем теле вернулся сам дьявол. Даже если он здесь для того, чтобы утащить меня в Ад. Я готова знакомиться заново со всеми твоими демонами, сколько бы ты их не прятал в своей груди.

И если они попросят обменять мою душу на один миг оживших ощущений – что я и этот мужчина можем быть счастливы друг с другом, – я отдам ее, не раздумывая. Потому что Диего Солер того стоил. И стоил всегда.

– Не думаю, что их много, – в темноту улыбнулся Ди – эту улыбку я отчетливо расслышала в его голосе. – Но они очень хотят попробовать влюбиться в тебя заново.

Меня пригвоздило к месту разрядом молнии. Пришлось сжать пальцами простынь, чтобы не выдать охватившую меня дрожь от последних слов Диего. Я была готова к чему-то более простому, вроде «давай попробуем стать друзьями», но Солер использовал другое слово. Более глубокое. Более близкое.

А Диего Солер никогда не бросал на ветер необдуманных слов.

Он не дал мне времени обдумать или хотя бы осознать услышанное – оттолкнувшись руками, Диего поднялся на ноги, а после быстро сократил между нами расстояние, нагнувшись, и замер на две секунды у моего лица.

Я считала их – секунды. И удары своего бешено стучащего сердца. Ударов было гораздо больше.

– Спасибо, – прошептали губы Ди в считанных сантиметрах от меня, а после медленно коснулись кожи на щеке в недолгом, но очень горячем поцелуе. – Спокойной ночи, Ана.

Матрас несильно спружинил, провожая Диего. А я смотрела в его спину и не верила, что все это действительно происходило. Со мной. С нами.

Я бы очень хотела оставить всех демоном Диего при себе на эту ночь. Но понимала, что у них еще есть как минимум одно дело.

– Ди, – позвала, когда Солер уже опустил вниз дверную ручку. Он обернулся. – Я…

Сглотнула, не понимая, как именно сказать то, что крутилось в голове. Что я не хочу быть запасным аэродромом, не хочу быть попыткой от скуки или ради интереса. Что если он выбирает меня, то это должна быть только я, без вариантов.

Я боялась, что мои слова прозвучат нагло. Грубо. Самоуверенно. В то время как ничего подобного я не ощущала. Просто трусила, что испорчу впечатление о себе, но понимала, что поступиться принципами в данном случае никак не могу. Быть любовницей, имея статус официальной жены, мне не хотелось. Даже зная, что мой статус – лишь слова на бумаге.

– В общем, – снова попыталась я и снова замолчала, не в силах подобрать слов. И вдруг представила, что сейчас, так и не дождавшись от меня вменяемого объяснения, Диего пойдет к ней, Елене, и все может пойти не так. Например, он ничего ей не объяснит. Она – останется ночевать. А утром они проснутся в одной постели, и я сойду с ума от эмоций, если узнаю об этом.

– Мои отношения с Еленой закончены, – отвлек меня от надвигающейся паники уверенный голос Ди. – Если ты переживаешь об этом.

Я выдохнула с облегчением: и от того, что не пришлось ничего пояснять, и от заявления Диего. Он произнес «закончены» так, словно это не только что принятое решение, а выбор, сделанный гораздо раньше: обдуманный и взвешенный выбор взрослого человека. И тот поцелуй на крыльце уже не казался таким страшным, как несколько часов назад. Просто… недопонимание.

– Спасибо, – благодарила теперь уже я. – Мне бы не хотелось быть третьей.

– Ты и не будешь, – с теми же интонациями заверил меня Ди. – Я бы никогда не стал тебя так унижать.

Я робко улыбнулась, не зная, видит ли Солер мою улыбку. Но он так же приподнял уголки губ, заставляя мое сердце наполняться нежностью.

– Добрых снов, Ана, – произнес на прощание мой все еще муж и скрылся за дверью: я едва успела пожелать ему того же.

А после накрыла сына и перелегла на ту половину, что совсем недавно занимал его отец. Положила голову на подушку, хранившую запах Диего, и улыбнулась.

МЫ еще существуем. В действительности, а не только в моих фантазиях. И это лучшее, что могло со мной произойти под испанским небом: дважды встретить Диего, который готов ответить мне взаимностью.

Глава 44

Диего Солер

– Почему у меня такое ощущение, что ты хочешь столкнуть меня за борт?

Хавьер, сияющий, как начищенная монетка, остановился рядом со мной, уперевшись локтями в перила на верхней палубе моей яхты. В руках он держал бокал с соком, без стеснений подставлял солнечным лучам свой обнаженный торс и наверняка стрелял в меня насмешливым взглядом, но из-за темных солнечных очков убедиться в этом я не мог.

– Потому что я очень хочу столкнуть тебя за борт.

Хави приехал утром, как и договаривались. Он не отпускал меня одного в море, да я и сам после произошедшего не стремился делать это в одиночку. Но, словно сомневаясь в моем решении, брат привел другой убойный аргумент: он хотел провести время с моим сыном.

Я не мог ему в этом отказать. Как и Алексу, который с дядей действительно неплохо ладил. А побыть для них переводчиком мне было не сложно.

Поэтому в тихой бухте мы отдыхали впятером. Анна и Лера сейчас кормили Александра на нижней палубе, и совсем недавно их общество покинул Хавьер, до этого больше мешавший, чем помогавший в этом сложном занятии: накормить моего сына обедом.

Я не видел проблемы в том, чтобы ребенок поел тогда, когда сам этого захочет. Но, когда я заикнулся об этом, Ана бросила на меня такой проникновенный взгляд, что я тут же сдал назад. Ссориться с ней мне не хотелось, равно как и подрывать ее родительский авторитет на глазах у Алекса, поэтому, пообещав ребенку пустить его за штурвал на обратном пути, я ушел наверх, наблюдая за своей семьей со стороны.

– А папа точно даст мне порулить? – расслышал я в один из моментов, когда ветер подул в мою сторону.

– Конечно, – с готовностью подтвердила Ана. – Папа всегда выполняет свои обещания.

Я испытал прилив гордости за то, что еще не разу не подвел веру Анны в свои слова.

– Не злись, – толкнув меня плечом, отвлек брат. – Ана для меня – как младшая сестра.

Я это понимал – разумом. Но ничего не мог поделать с чувствами, которые сходили с ума каждый раз, когда Хавьер дотрагивался до моей жены.

Он не совершал ничего предосудительного. Поздоровавшись, поцеловал Анну в щеку, когда приехал. Взял за руку, когда помогал перебраться на яхту. Пару раз дотронулся до плеча, когда они мило обсуждали что-то из прошлого.

Нет, я не ревновал Ану к собственному брату. Я… завидовал ему. Потому что он мог позволить себе то, чего не решался сделать я.

Вчера я едва удержался от того, чтобы поцеловать Анну. Точнее, я не сдержался, и, если бы не визит Елены, сомневаюсь, что моего здравого смысла хватило бы, чтобы не утащить жену ночевать в собственную спальню. И поблагодарить бы Мартинез за это, но ее роль я осознал только сегодня, а вчера, увидев знакомую машину на экране домофона, я разозлился.

Мне не свойственны такие сильные эмоции, особенно в негативном ключе. Да, я мог выйти из себя, когда на работе что-то шло не так, как было задумано – но в такие моменты я обычно злился сам на себя, а не на окружавших меня людей. Но вчера… вчера я почти ненавидел Елену за ее несвоевременный визит.

Я должен был выгнать ее сразу же, но тогда логичная часть взяла верх над чувственной. Я… испугался, что, оставшись с Аной один на один, наделаю глупостей, за которые мы оба меня не сможем простить. Мне нужна была передышка, нужна была минута вдали от источника постоянного соблазна, чтобы во всем разобраться. Нужно было что-то, в чем я был уверен – а Елена всегда была олицетворением самого понятного в моей новой жизни.

Но я не учел фактора Леры. Это и стало моей ошибкой.

Наверное, я должен сказать ей спасибо за вчерашнюю сцену: слова Валерии многое расставили по своим местам. Я понял, почему она меня недолюбливала, и осознал, что мои сомнения по поводу Аны заметны не только мне. Нерешительность – то, что мне самому в людях не нравилось, но вчера, благодаря Лере, я словно посмотрел на ситуацию со стороны.

У меня была жена. Законная. Да, незнакомая, но привлекательная – причем, не только в плане внешности, но и эмоций.

У меня был сын – замечательный ребенок, которого я полюбил всем сердцем буквально за одну минуту. Малыш, который нуждался во мне намного больше, чем мог это показать.

И была Елена. Женщина, с которой у меня «отношения». Но, рассуждая о них, я не мог определиться, что именно вкладывал в это понятие тогда, когда еще не знал Анну.

Мы с Мартинез вместе жили, но правильнее было бы сказать вместе «ночевали», приходя в ее квартиру после работы. У нас был прекрасный секс, мы неплохо ладили и превосходно сходились в рабочих моментах. Но если взять, например, мою помощницу, Бланку, то про нее я мог сказать то же самое, исключив разве что постельную совместимость. Значило ли это, что с ней у меня тоже «отношения»?

Очевидно, что нет. Потому что ни одна, ни вторая не будили во мне никаких иных эмоций, кроме симпатии и удовлетворения, пусть и по разным поводам. А вчера к Елене я впервые за три года почувствовал злость.

И прозрел. Потому что там, в другом конце коридора, стояла другая женщина. С которой мы неплохо ладили. С которой превосходно сходились в вопросах воспитания ребенка. И с которой – я даже не сомневался – совпали бы в вопросе поцелуев.

Но помимо всего этого она будила во мне чувства. Настоящие, живые эмоции, целый спектр, который я до сих пор не мог до конца разложить на составляющие. Там и влечение, и гордость, и восхищение, и желание заботиться. То, что я порой не ощущал даже к матери и сестрам. Но глубже. Ярче. Сильнее.

И если до этого момента я еще сомневался, может ли эта симфония быть взаимной, то в тот момент, глядя на явно храбрившуюся Анну, задиравшую подбородок выше и не отводящую взгляда, я понял со всей четкостью:

Я – идиот.

Мне не нужно было никого выбирать. Я свой выбор сделал в тот момент, когда принял своего ребенка. Или еще раньше, когда впервые в новой жизни встретил его мать? Ведь именно с того вечера в холодном Екатеринбурге я не мог выкинуть Анну Солер из головы.

Поэтому я не поднимал тему развода. Поэтому я стремился проводить каждую свободную минуту своего времени рядом с ними – удивительной женщиной и замечательным ребенком. Теми, кого считал своей семьей лишь на бумаге.

Но идиот я не поэтому. А потому, что не признался сразу ни Анне, ни Елене. Ведь им обоим приходилось непросто, а мое молчание все только усугубляло.

Вот я и решил устроить вечер откровений – сначала с одной женщиной, потом – другой. Мартинез, несмотря на то что я малодушно откладывал наш разговор, все-таки дождалась меня на кухне, потягивая вино, которое я открывал для Аны и Леры за ужином. И, подняв на меня взгляд, сразу же сделала правильный вывод:

– Судя по всему, на этом все?

Я опустился напротив.

– Прости, Елена, – я решил быть честным. – Но я не прощу себе, если не попробую сохранить свою семью. Ты – замечательная женщина, но я не уверен, что смогу дать тебе то, что ты хочешь. Потому что сам хочу другого.

Елена понимающе кивнула и сделала еще глоток. Ее лицо не выражало ничего, как и взгляд – ни злости, ни расстройства. Только пустоту.

– Этого следовало ожидать, – спустя недолгую паузу заявила она и отставила недопитый бокал. – С самого первого дня ты смотрел на нее так, как на меня никогда не смотрел.

Я не нашел, что возразить. И попытался не оправдаться, но объясниться, но Мартинез слушать не стала.

– Это твоя жизнь, Диего, – покачала она головой, прерывая меня на середине фразы. – Твои чувства и твой выбор. Не сказу, что я его понимаю – я, наверное, еще не осознала до конца, что ты можешь вот так просто перечеркнуть то, что было между нами. Это ведь не мимолетная интрижка, это целые годы!

Впервые за разговор ее голос зазвучал громче. И я понимал, что это – эмоции, на которые обиженная женщина имеет полное право. Но думал о том, что она может разбудить Алекса и Ану. И еще сильнее убеждался, что принял правильное решение.

– Поэтому прости, но я поработаю из дома ближайшее время. Мне нужно как-то это все пережить в тишине и одиночестве.

Я согласился – это меньшее, что я мог для нее сделать. И предложил переночевать в свободной гостевой, но Елена отказалась и сама вызвала такси.

Она не попрощалась – даже не обернулась, уходя. А уже в дороге скинула сообщение, что заберет машину как-нибудь потом.

Учитывая, что автомобилей у нее было три, проблем с передвижением по городу у Елены точно не возникнет.

Когда за ней закрылись ворота, я почувствовал облегчение.

Я все сделал правильно.

И продолжил делать это дальше, когда не стал давить на Анну в наше первое совместное утро. Когда она появилась на кухне, немного сонная, немного растрепанная, мне до зуда в пальцах захотелось ее обнять и завершить то, от чего вчера нас оторвали. Но Ана смущенно мне улыбнулась и потупила взгляд, словно не верила, что я действительно сижу напротив нее один. Но, во избежание недоразумений, я сразу пояснил, что вопрос с Еленой решен. Как я и обещал.