Правила измены

Князь въедливо осмотрел экипировку, но придраться было не к чему, и он покинул конюшни, намереваясь уехать домой и выспаться. На улице ледяной ветер тут же настегал князю по лицу, а на небе недвусмысленным знаком догорало алое солнце: Феликс прекрасно знал приметы в поло, но старался их игнорировать.

Интересно, что ты этим хочешь сказать?

Он тревожно поднял голову к небу, обращаясь к кому-то невидимому.

Разбирайся сам.

Равнодушно молчали небеса, пока ветер гнал облака прочь от столицы.

Феликс достал сигарету, прикурил. Вокруг, несмотря на опустившиеся сумерки, кипела работа: персонал устанавливал шатры, столы и стулья, подготавливал обогреватели к завтрашнему наплыву аристократов. Ему было зябко от пронизывающего ветра и волнительно от чего-то неясного. Кроваво-алый закат пылал на небе огромным знаком вопроса. Он поплотнее запахнул куртку и выдохнул, стараясь отбросить лишние мысли – матч требовал ясной головы

– Завтра и увидим, кому улыбнётся фортуна.– Хендерсон! – окликнули его откуда-то сзади. – Привет, Себастьян. – Феликс протянул руку мужчине. – Ты как обычно? – Князь знал привычку Себастьяна проводить весь день перед игрой на поле: лично проверять снаряжение, перебирать тактику в голове, выводить лошадь на прогулки в компании грумов. – Да, мне как обычно спокойнее, – пробасил барон Себастьян, сын графа Остроградского, рослый и широкоплечий полунападающий команды. – Ты тоже себе не изменяешь. Сегодня до тебя не дозвониться. Натанцевался на балу? – Себастьян к балам был равнодушен и посещал их только если настаивала мать или друзья. – Император не поскупился на праздник для дочери. Налогоплательщики оценят. – Кстати, о княжне… – Они двинулись к автостоянке. – Угадай, кто завтра вручит нам кубок? – Слова Себастьяна отозвались эхом его дневных размышлений о Виктории. – Что ж… Молодая кровь, неудивительно, что дворец крепко за нее взялся. – Феликс хмыкнул, затушил окурок о подошву и метнул его в урну. – Значит, ты в нас не сомневаешься? – Сомнения порождают хаос, – весомо заметил Себастьян. – Да и сезон мы провели блестяще. С чего бы сомневаться? – Наши соперники тоже. Силы равны.

Тело немного расслабилось под горячим душем, но он безжалостно выкрутил вентиль холодной воды, сцепив зубы и сжавшись, в голове просветлело. В тишине и полумраке квартиры опрокинул в себя стакан теплой воды, запивая таблетку успокоительного. Оделся в первое попавшееся и через пять минут уже выехал из подземного паркинга в сторону игрового поля. Побелевшие костяшки пальцев от крепкого захвата руля он игнорировал.Феликс проснулся от бешено стучащего в груди сердца. Сел в кровати, глубоко вдохнул, унимая бешеный ритм. Потер лицо руками и прислушался к себе: что же с ним происходит, а главное – как это остановить? Вчерашнее легкое беспокойство сегодня застило глаза, пульсировало в висках. Нужно было срочно что-то сделать, сегодня совсем не тот день, когда можно давать волю чувствам. Матч начинался ровно в полдень, ему следует прибыть на поле к десяти, не позже. Князь взглянул на экран телефона – ровно 8 часов утра.

Над полем стояло высокое голубое небо, в котором ослепительно сияло солнце. По-осеннему желтое и зябкое, оно светило, но уже не грело. Прозрачный, с тонким ароматом прелой листвы и конского навоза, воздух резал легкие свежестью. Вокруг сновали люди, громко переговариваясь, с конюшен доносилось ржание. Он закрыл глаза и шумно втянул носом воздух. Эта суета почему-то успокаивала. Наверное, ему нравилось ощущать себя осью, вокруг которой вращается этот хаос. Спортивный азарт был ему не чужд, именно поэтому он и играл в поло. Да, пусть любительском уровне, потому что он все-таки в первую очередь чиновник и не может посвящать все свое время изнурительным тренировкам, но все же у них было все по-настоящему, только ставки пониже.

Он поспешил в сторону конюшен вдоль ограждений, отделяющих шатры от игрового поля, и, подходя, разглядел у входа великого князя Иоанна в компании других игроков «Гвардии».

– Приметы работают тогда, когда в них веришь. А я верю только в себя. – Феликс холодно улыбнулся, – Встретимся у кубка. – Он обошел наследника, проигнорировав приличия, и вошел в здание.– Ваше Императорское Высочество, – Феликс остановился и склонил голову в знак приветствия, – Пусть ваш маллет будет твёрд, а мяч – податлив сегодня. – А, Хендерсон, – цесаревич с улыбкой прищурился, – а я могу вам пожелать лишь удачи. Слышали, солнце вчера село точно за нашими воротами.

В той части конюшни, где содержались их лошади, в полумраке под всхрапы лошадей капитан команды – опытный и спокойный барон Конрад фон Штауфен тыкал маллетом в начерченную на песке схему, толкуя что-то Остроградскому. Феликс приблизился быстрым шагом, протиснулся между другом и стойлом, пихнув мужчину локтем в знак приветствия. Себастьян деловито качнул головой, внимательно вглядываясь в глаза товарища и хмуря брови, но Феликс лишь притворно пожал плечами: «Нет причин для беспокойства, дружище».

– Сдержанно оптимистичный, – уклончиво ответил князь. Капитан хмыкнул, пытливо рассматривая его.– Хендерсон, – рявкнул капитан, оторвавшись от импровизированной схемы, – ты меня удивляешь: сегодня вовремя. Как настрой?

«Тебе нужно на скачках выступать, там думать не надо», – вторил ему тренер.Рассказать Штауфену о своем утреннем состоянии – все равно что самовольно сунуть ноги в кандалы: капитан не постесняется и тут же при всх выдаст указание Себастьяну неусыпно следить за ним. Феликс был мастером внезапных атак через все поле, поэтому его раздражало, когда второй номер уж слишком усердствовал в подстраховке. Наглость и решительность Феликса – вот что нередко приносило победу команде. Хотя бывали случаи, когда его выкрутасы оказывались слишком рисковыми и легко срывались, как назло, именно в решающий момент матча. Тогда Штауфен на пару с тренером могли долго отчитывать его после игры. «Вот ты мне, дураку, объясни: зачем мы много раз разбираем тактику, если ты все равно несешься, очертя голову?» – вопрошал капитан.

Штауфен был сдержан и умен, и если все понял, то поймает Феликса позже, когда они смогут поговорить наедине.– Понял. Ты главное сегодня в створ попади, – улыбнулся Штауфен и протянул руку Феликсу для приветствия. Он, унимая дрожь, сжал ладонь капитана чуть сильнее, чем следовало.

Душный воздух раздевалки был насыщен запахом кожи, воска и конской сбруи. Феликс, облачённый в парадный мундир, небрежно развалился на деревянной скамье, пальцы непроизвольно отбивали нервный ритм по колену.

Штауфен лишь мрачно потер переносицу. Впереди был долгий час ожидания – самый тяжелый отрезок времени перед стартом.– Ну что, Хендерсон, готовишь новую балетную па для Её Высочества? – Остроградский расстегивал воротник, его голос звучал нарочито легко. – Последнего танца, видимо, было мало? Феликс сделал вид, что поправляет манжет, скрывая неуёмную дрожь в пальцах. – Обычный придворный танец, ничего особенного, – он пожал плечами, но уголки губ дёрнулись в подобии улыбки. Тихомиров, проверяя крепление шпор, хмыкнул: – Говорят, она сбежала с бала после вашего танца. Интересно почему? – Не знаю, я за дамами с расспросами не бегаю. – Парировал Феликс, но внутренне сжался. Этот дурацкий танец уже стал предметом пересудов, раз даже граф Стефан Тихомиров в курсе. Вот уж кто был равнодушен к светской жизни, так это он. Даже если вся императорская семья внезапно провалится сквозь землю, защитник «Алых маллетов» не поведет и бровью. – И зачем ее вообще тащат на матч? Вряд ли она что-то понимает в конном поло. – задумчиво проговорил Лука, начищая до блеска высокие сапоги. – Ага, – поддакнул Себастьян, – как будто нам ее братца мало. Штауфен, застёгивая аксельбанты, окинул раздевалку тяжелым взглядом: – Тишина! Раздухарились. – рявкнул он и перевел взгляд на князя: – Ты проверил Победу? – Луис сказал… – начал Феликс. – Не Луис будет скакать на ней сегодня, – капитан перебил резко. – Она чувствует твоё состояние. Если ты… Феликс резко встал, прервав его. – Я знаю. Он отвернулся к окну, делая вид, что разглядывает поле. В отражении мутного стекла видел, как Себастьян и Стефан переглянулись. – Эй, Хендерсон, – Остроградский бросил ему фляжку. – Выпей и остынь. Феликс поймал флягу на лету, сделал глоток. Виски обожгло горло, заставив немного прийти в себя. – Спасибо, Бас – он кивнул, уже лучше контролируя голос. – Просто… этот проклятый протокол. Церемония, потом переодевание, потом… – Потом ты сделаешь то, что умеешь лучше всех, – Штауфен встал, поправляя мундир. – Возмутительно проигнорируешь всю мою тактику. Феликс задержал дыхание, чувствуя, как тревога снова подкатывает к горлу, и вышел, хлопнув дверью. Тихомиров хмыкнул: – Ну что, капитан, делаем ставки? Через сколько минут после старта он полезет на рожон?

Князь все-таки сбежал. Пошел покурить перед матчем, скрывшись за зданием администрации. Быстро подкурил, сразу сильно затянувшись. Все эти наставления, неуместные обсуждения княжны его раздражали, и ему была нужна короткая передышка, чтобы потом финально проверить экипировку, лошадь и выйти на торжественное представление.

К воротам, аккурат напротив князя, подъехал кортеж из двух машин. Из той, что попроще, вышли двое мужчин в форме дворцовых гренадёров – лично охраны членов императорской фамилии, один из них открыл дверь другой машины, и оттуда показалась великая княжна Виктория с фрейлиной. Феликс посмотрел на наручные часы: прибыла даже немного раньше – 50 минут до начала матча. Непонятно: к чему спешка?

Фрейлина заслонила княжну, поправляя её наряд: темно-синий костюм-амазонку, точно сидящий по фигуре. Шляпка-таблетка с легкой вуалью-сеткой была лихо надвинута на лоб, дополняя образ аристократки, увлеченной поло. Виктория улыбнулась ласково фрейлине, но наткнулась взглядом на князя, надула пухлые губы и двинулась к нему.

– Жаль, что вы не военный. Форма вам невероятно к лицу! – он хохотнул, а за ней уже захлопнулись двери.– Князь Хендерсон! – послышался напряженный голос. – Не ожидала вас здесь увидеть. Он замер в поклоне, улыбаясь и размышляя, что их неожиданная встреча – однозначно добрая примета. – Ваше Высочество, бесконечно рад вас видеть. Снова. – В последнее время я вижу вас чаще, чем отца и брата, – колко проговорила княжна. – Хотя последнего я точно увижу совсем скоро. Кажется, он ваш соперник сегодня? – Так точно, моя княжна. Ваш брат – грозный противник, но мы поборемся. За кого будете болеть? – лукаво поинтересовался Феликс, выдыхая дым и заглядывая в её глаза. Девчонка от чего-то была недовольна и всем видом демонстрировала это. – За честную игру, князь, – с легкостью парировала она. – Господа, Александра, подождите меня внутри, пожалуйста. – обратилась она к сопровождающим. Фрейлина наградила Феликса старанным взглядом, но перечить не посмела, и они с охранниками скрылись за дверью. – Раз вы знаете о моём маленьком секрете, то будьте любезны, угостите даму сигаретой, – капризно попросила она. Он улыбнулся и протянул ей пачку с зажигалкой внутри. Его позабавил этот тон – раньше она никогда не казалась ему капризной и избалованной. – Такие крепкие, – она покрутила в руках ароматизированную сигарету, но все же подкурила. Затянулась, сморщившись. Они помолчали. – А вам разве можно курить? Вы же, получается, спортсмен, – неуверенно начала она светский разговор. Феликс хохотнул совершенно искренне. – Успокаиваю нервы, княжна. Я – лишь любитель, и хвала богам, я скачу на лошади, а не наоборот. Мне только и остается, что бить по мячу маллетом. – Не думала, что вам вообще свойственно нервничать, – проговорила она, – но хочу вам признаться, что в этом вы не одиноки сегодня. – Она поджала губы, опуская взгляд. Феликс не нашелся с ответом, внезапно впервые осознав, что ему нечего ей ответить. Они постояли молча, выпуская дым в осеннее высокое небо. Вдруг его осенило: – Ваше Высочество, – позвал он. – Да, Ваше сиятельство? – отозвалась Виктория. – А давайте обменяемся чем-нибудь на удачу? Он увидел, как лишь на секунду у неё во взгляде промелькнуло изумление, сменяясь скептицизмом. Она хмыкнула. – Вы что, суеверны? – она недоверчиво заглянула ему в глаза с расширенными зрачками, но он лишь улыбнулся. – Приметы работают тогда, когда в них веришь, – он повторил сказанное её брату, но вложил совсем иной смысл в свои слова. Ему хотелось поддержать юную княжну, которая так быстро оказалась на самом острие светской жизни. – Ладно, если вам так будет легче. – Она крепко зажала сигарету в мелко дрожащих пальцах и аккуратно стянула с ладони тонкую шерстяную перчатку в цвет костюма, протянула ему. – Феликс, покажите сегодня достойную игру. – Она впервые нарушила этикет при их общении – назвала его по имени. Мужчина принял перчатку, сжав её, расстегнул парадный китель, плотную рубашку, в которой он останется на игру, и достал значок с эмблемой своего клуба из потайного кармана, спрятав там перчатку. – Вот, возьмите. Он был на мне в день моей первой игры. – Он протянул ей значок, застегивая одежду. – Вам не кажется, что такая памятная вещь должна все-таки остаться у вас? – с укором сказала она, но взяла и принялась внимательно рассматривать. – Сегодня ваш первый самостоятельный выезд, а эта штука заряжена на успех. – подмигнул князь. Девушка хмыкнула, спрятала значок в грудном кармане, развернулась и ушла, не попрощавшись. Он проводил ее взглядом, ухмыляясь. Перед входом в здание она все же повернулась.

Команды выстроились в центре поля, лицом к центральной трибуне. Парадная темно-синяя форма с алыми клубными нашивками и серебряной оторочкой сковывала движения и кололась, но Феликс сжал зубы, сохраняя нейтральное выражение лица. «Гвардия поло» стояла в нескольких шагах, на одной линии с ними. Он краем глаза видел высокую фигуру цесаревича в бело-золотой форме, похожей на форму гренадёров. Зазвучали фанфары, и Феликс отвлекся, переводя взгляд на трибуну. Аристократы в шатрах встали, чтобы выказать почести княжне.

Она в сопровождении своих охранников и распорядителя турнира прошла к трибуне, замерла. Феликс осторожно присмотрелся – ничего в девушке не выдавало недавнего волнения: она спокойно улыбалась, держа руки по швам.

– Уважаемые зрители! – голос распорядителя пронесся над полем, застывшем в почтительной тишине. – Я счастлив объявить: финальный матч сезона за звание чемпиона страны по любительскому конному поло откроет Ее Императорское Высочество Великая Княжна Виктория Константиновна Альденбург! – он выдержал торжественную паузу на аплодисменты. – Ваше Императорское Высочество, позвольте представить вам команды-участницы. – Княжна благосклонно улыбнулась, слегка опустив голову. Штауфен, как капитан менее статусной команды, первый сделал три шага вперед, держа в правой руке поднятый к плечу маллет. Мужчина склонился в глубоком поклоне, положив руку у сердца:

Вперед прошагал Иоанн и склонился куда меньше положенного. Так он проявил уважение к сестре, но подчеркнул: она – лишь младшая сестра наследника.– Команда «Алые маллеты» к вашим услугам, Ваше Высочество! – Рада приветствовать вас, капитан! – любезно ответила княжна. Она мазнула глазами по Феликсу, но он не стал смотреть на нее: хватит с него слухов.

В воздухе над полем разлилось напряжение. Феликс выпрямился сильнее и с усилием напряг ладонь левой руки, не позволяя ей сжаться в кулак. Рядом резко втянул ноздрями воздух Себастьян, так он выражал крайнюю степень возмущения. Он не видел реакции команды великого князя, но все игроки на зубок знали правила поло-этикета и понимали: цесаревич специально попытался выбить сестру из колеи. Все точно заметили, что княжна заколебалась, смаргивая, и ожидали: решится ли ответить брату зеркальным жестом?– «Гвардия поло» имеет честь играть перед вами, сестра. – он криво улыбнулся и без паузы вернулся в строй, нарушая протокол.

– Честной игры вам, капитан. – Она вежливо улыбнулась. Снова повисла пауза, никто, благо, не отважился отреагировать на грубое нарушение. Распорядитель турнира нервно поправил галстук дрожащими пальцами. Феликс представлял, какие проклятия он сейчас шлёт Императорской семье.

– Дамы и господа, – княжна, улыбаясь, начала приветственную речь, – я бесконечно счастлива начать свою работу именно с такого крупного спортивного события! Желаю обеим командам удачи, встретимся у кубка, джентльмены!

Дальше княжна церемониально открыла игру первым ударом золоченного маллета по мячу и, непрерывно улыбаясь, удалилась на сое почетное место в шатре.Публика будто облегченно выдохнула: скандала не случилось, и наэлектризованный воздух разрядился оглушающим громом аплодисментов. Феликс улыбнулся уголками губ: княжна оказалась дипломатом от природы, двумя вовремя сказанными предложениями сгладив момент.

Командам давалась пятнадцатиминутная пауза для смены формы. За князем хлопнула дверь раздевалки, он зашел последним. Тренер уже ждал их.

– Я понял. Переодевайтесь уже! – нервно бросил князь и принялся небрежно стягивать опостылевшую парадную форму. Матч еще не начался, а он уже обливался потом. Его начинало трясти изнутри, возвращалась тревога, сброшенная при разговоре с княжной. В раздевалке стояла тишина: мужчины переодевались молча, лишь Штауфен приблизился к Себастьяну и что-то зашептал ему на ухо. Тихомиров последним защелкнул застежку на своем шлеме, и все посмотрели на тренера, в ожидании последних наставлений. Но он молча окинул команду взглядом, кивнул и вышел из раздевалки. Тихомиров и Остроградский последовали за ним, и Феликс уже собирался выйти, как вдруг его удержал за плечо Штауфен.– Господа, настрой все уловили? – взгляд у старого наставника был решительным. – Он сестру не пожалел, – подначил он. Тренер знал, куда бить: они – аристократы, их однозначно покоробило неуважение к женщине, к великой княжне. – Готовьтесь к жесткой игре. – Команда хмуро переглянулась. По раздевалке разливалось почти осязаемое желание спустить цесаревича с небес на землю. – Все ясно, играем больше в оборону, нападаем точечно и четко. – резюмировал капитан. – Мужчины одобряюще закивали. – Хендерсон, действуй, но сегодня без риска, иначе Иоанн тебя размажет! – Штауфен сверлил взглядом князя. Феликс отвечал тем же.

– Я знаю, что ты, как всегда, сделаешь все по-своему. Опирайся на Себастьяна, он тебя прикроет. – Штауфен заглянул ему в глаза. – И, Хендерсон, покажи княжне, что ты умеешь не только плясать на балах! – Феликс кивнул. Капитан улыбнулся и подбадривающе похлопал его по плечу, подталкивая к выходу.

«Алые маллеты» слажено оседлали лошадей и выехали на среднюю линию поля. Кажется, над «Гвардией» уже витал дух победы. Иоанн улыбался, будто смакуя её, их защитник в упор смотрел на князя, играя желваками, а нападающий гарцевал на лошади. Феликс оглянулся: такое открытое бахвальство соперников предсказуемо завело его товарищей, и даже беспристрастный обычно Себастьян скривился в улыбке, больше похожей на оскал. Борьба предстоит нешуточная. Феликс перевел тяжелый взгляд на цесаревича и намеренно медленно растянул губы в ухмылке, сжав ладонь на рукояти маллета. Солнце достигло полудня и нещадно слепило, лошади уже начинали нервничать от промедления. Публика в шатрах примолкла, и, кажется, даже ветер стих в ожидании старта. Наконец подъехал один из судей, прерывая немую сцену, и без лишних слов подкинул мяч между игроками. Внезапно все будто замедлилось, и Феликс четко увидел, как мяч сначала взмыл в небо, а потом полетел к земле. Едва он коснулся поля, время рванулось вперед, захваченное ожесточенной борьбой за владение мячом.

Шел уже второй чаккер, счет был 4:2 в пользу «Алых маллетов».

Феликс рванул вперед, пригнувшись к шее Победы. Ветер свистел в ушах, копыта выбивали дробный ритм по утрамбованной земле. Мяч, отбитый Штауфеном, летел вдоль боковой линии – туда, где Себастьян уже разворачивался для удара.

Цесаревич проскакал мимо, нарочито медленно, отвлекая Феликса от Виктории. Взгляды мужчин скрестились.– Твой! – рявкнул Феликс, но сам не сбавил хода. Иоанн, заметив маневр, резко развернул коня и бросился наперерез. Их лошади сблизились на опасной скорости, но Феликс успел первым – маллет со свистом рассек воздух, и мяч полетел к воротам «Гвардии». Защитник рванулся за ним, но поздно: 5:2. – Да! – Феликс вскинул кулак, ловя одобрительные крики публики. Пришпорил Победу, отпустил поводья и устремился к центральному шатру, где сидела княжна. Ее взгляд сиял ярче и грел сильнее, чем солнце на небе.

Иоанн вел мяч по центру, искусно лавируя между защитниками. Феликс бросился наперерез, но Иоанн внезапно свернул влево, заставляя его резко изменить траекторию. Их лошади сблизились почти вплотную – слишком близко по правилам.– Удачный удар, князь. Моя сестра в восторге. Но Фортуна – дама капризная. – Голос Иоанна был спокоен, но в глазах стоял холодный блеск. – Фортуна? – Феликс оскалился. – Это не проведение, а умение, Ваше Высочество. Он сказал это специально, рассчитывая попасть в уязвимое место. Цесаревич резко развернул коня и ускакал, не удостоив ответом. Следующая атака «Гвардии» была яростной.

Лошадь Феликса взвилась на дыбы и князь полетел вперед, не сумев удержаться в седле.– Осторожно! – крикнул судья, но было поздно. Цесаревич намеренно подрезал Победу, толкнув ее лошадиным крупом.

Прикрывая голову руками, он покатился по полю, избегая копыт лошади. Та выучено помчалась в сторону конюшен.Он все же успел вывернуться и подставить под удар плечо, но все равно ощутимо приложился виском о землю. Кажется, где-то в толпе вскрикнула княжна. «Испугалась, наверное», – подумалось ему невпопад, но звуки резко стали глуше, будто его контузило.

– Господин погорячился. – с усмешкой сказал Иоанн, выдирая рукав из все еще сжатого кулака князя.Струна лопнула. Тревога последних дней переплавилась и растеклась по телу концентрированной яростью. Она запульсировала в висках раскаленным железом и ушла вниз, прошив князя от макушки до пят. Он мгновенно вскочил, несмотря на боль в плече и слабость в ногах. Пыль застила ему глаза, песок с примесью крови скрипел на зубах. Он ничего не слышал, но четко видел усмешку на лице Иоанна. Шатаясь, Феликс устремился по взрытому копытами полю к сопернику, игнорируя окрики судей. Наследник тут же спешился, повел плечами, будто нарываясь на драку. Князь подошел вплотную, схватил его за рукав. Они замерли, схлестнувшись взглядами. Феликс видел капли пота, стекающие по лицу Иоанна, и его глаза с расширенными зрачками – не напуганные, нет, а выжидающие: как же поступит оскорбленный князь? Ударить первым Феликс все же не посмел, не позволил остаток самоконтроля на краю смятого сознания. – Феликс, – слух вернулся частично, и он понял, что его держит за плечо бледный как полотно Себастьян. Он подбежал первым. – Не нужно. – Князь, опомнитесь, вы не на рынке в базарный день, – тут же встрял между соперниками тренер «Гвардии». – За своими игроками следи, Майер! Ваш третий номер подрезал Хендерсона. – отчеканил подоспевший Штауфен, указывая маллетом на цесаревича. – Это чистый crossing the line! – Номер один, удаление с поля на один чаккер. – подоспевшего судью Феликс слышал уже четко, адреналин в крови почти выгорел.

Князь лишь усмехнулся разбитыми губами – конечно, справедливости он тут не дождется.Феликс развернулся на пятках и под улюлюканье толпы поплелся на негнущихся ногах к боковой линии, утирая с лица пот, вперемешку с кровью, но успел услышать: – Штрафной удар в пользу «Алых маллетов»! – Публика взорвалась новой волной возмущения. – Вы с ума сошли, господин судья, или ослепли, быть может? – Долетел до Феликса приглушенный голос капитана. – Замолчи, Штауфен, скажи спасибо, что я его не удалил до конца матча. – Прошипел в ответ судья.

Он уселся прямо на землю, к нему подбежал врач команды, стал осматривать плечо. Феликс не сопротивлялся, голова кружилась, и он откинулся назад с закрытыми глазами.

Спасибо, удружили!

Мысленно обратился он к небесам. Мир плыл, и он боялся, что его вырвет, если он откроет веки.

Сам виноват!

Он прижал ладонь к груди слева, там, под плотной тканью рубашки, у бухающего сердца, хранился талисман на удачу.Ответил он себе, открывая глаза. К горлу подкатила тошнота вперемешку со стыдом. Врач что-то спрашивал, но Феликс не слышал, слова тонули в гуле толпы. Аристократия в шатрах возбужденно и громко общалась, сраженная наповал сегодняшним накалом страстей. Великую княжну он больше не видел и не слышал, да и не хотел, честно говоря. Кем он предстал на глазах у доброй половины высшего общества? Диким зверем, ведомым инстинктами, готовым вгрызться в горло своему противнику? Это слишком даже для него. Нет, она его не поймет.

Запасная

В спёртом воздухе машины стояла гробовая тишина, столь глубокая, что было слышно шуршание шин по асфальту. Княжна Виктория в компании своей фрейлины княгини Коруновой возвращалась с матча по конному поло.

– Виктория, – осторожно начала подруга, – брось расстраиваться. Это же поло, там вечно творится какое-то безобразие. Упал – ну и что? Вот если бы шею свернул, тогда бы и переживала, – легко бросила Александра.