Правила измены

Вероника Белянина

Правила измены

Да будет бал!

Дворец Люмьер – официальная столичная резиденция династии Альденбургов завершал последние приготовления перед первым балом сезона. «Этот бал приурочен к совершеннолетию дочери Императора, Её Императорского Высочества Великой Княжны Виктории. Теперь-то она начнёт работать на корону в полную силу!» – передавали из уст в уста подданные империи с момента объявления даты праздника.

Будуар княжны дышал спокойствием и утонченной простотой, в нем не было вычурной роскоши, лишь благородное изящество. Он был выполнен в нежных светлых тонах: стены цвета слоновой кости, пастельно-розовые драпировки и позолоченные акценты. Скромная, но изящная мебель – резное туалетный столик с зеркалом в позолоченной раме, небольшой диванчик с шелковой обивкой и изящный столик для чаепития у окна. На полу – мягкий ковер с растительным орнаментом.

– Простите, Ваше Высочество, но ваши волосы сегодня невероятно гладкие – так и норовят выскользнуть! – льстиво пыхтела стилистка. – А я должна превзойти саму себя в такой день.– Ты меня сейчас загарпунишь! – смешливо фыркнула княжна, морщась от укола шпильки.

– Весь дворец бурлит от ожидания. Всем не терпится увидеть вас во всей красе, – улыбнулась задумчиво девушка. – Да что там дворец, – махнула она свободной рукой, – вся страна ждёт!– Расскажи мне: что говорят по поводу сегодняшнего вечера? – княжна через зеркало взглянула на помощницу.

По правде говоря, именно это княжну и пугало – оказаться в центре всеобщего внимания. Наверняка сразу поползут сплетни: светское общество не чуралось возможности почесать языком. Она тяжело выдохнула – но ведь с корабля не сбежишь.

– Первый раз слышу… – задумчиво протянула княжна. Хендерсоны… Кажется, о нём что-то упоминал отец… Но её размышления прервали.– Моя госпожа, а вы видели списки приглашённых? – сегодня стилистка болтала без умолку, видимо, цунами предстоящего праздника накрыло с головой и её. – Мельком. Светлейшие князья, графы… – начала перечислять Виктория, загибая заметно дрожащие пальцы. – Да что нам эти пропахшие нафталином почтенные мужи, – хихикнула стилистка, – уж простите мою дерзость, но гораздо интереснее, кто из молодых титулованных мужчин будет. Княжна не сторонилась таких женских бесед, поэтому охотно поддержала тему: – И кто же там такой будет, что ты сейчас аж воспаришь? – подначила она. – Говорят, бал посетит князь Хендерсон, – мечтательно протянула она, – тот, что младший.

Княжна встала, мельком взглянув в зеркало, запахнула шёлковый халат и вышла.– Ваше высочество, в гостиной вас ожидает Государь Император, – спокойно проговорила личный секретарь – молодая женщина в строгом костюме. – Я как раз креплю последнюю, – проговорила стилистка, ловко закрепляя прядь. – Готово! Секунду, фиксирую лаком.

В небольшой гостиной на диване непринуждённо и расслабленно, совсем не по-королевски, сидел её отец, держа в руках массивную ювелирную коробку из красного бархата. Секретарь присела в книксене и молча удалилась.

– У меня для тебя подарок, – он сжал её чуть сильнее, отпустил и протянул коробку. – Надеюсь, он загладит вину твоего старика и смягчит твоё каменное сердце. Открой сама.– Добрый день, отец, – присела в реверансе Виктория. Мужчина иронично скривился: – Какой я тебе «отец»? Я твой папа! И к чему эти политесы, прибереги их на вечер. Прости, что не поздравил утром. С днём рождения, дочь! – Он поднялся и крепко обнял её. – Вот так вот! А вы, Царь-батюшка, ещё называете себя моим отцом, – фыркнула она ему в плечо.

– Давай сейчас от души поволнуемся вместе, а потом ты выбросишь все переживания из головы. Поверь, никто не посмеет сказать про тебя дурное слово. Я и твой брат будем рядом, а мама присмотрит за нами сверху. – Она наконец оторвалась от него и неуверенно кивнула. Отец утёр ей слёзы, поцеловал в обе щёки и вышел. Время поджимало – не стоило мешать подготовке.Девушка нажала на крошечную застёжку, и коробка раскрылась с тихим щелчком. На шёлковой подушке лежала тиара-кокошник, целиком усыпанная рубинами разных размеров, которые образовывали причудливые бутоны и стебли цветов. – Это же… мамина, – выдохнула Виктория. Волнение вдруг подкатило к горлу, и глаза её наполнились слезами. – Самая красивая из всех. – Именно. И теперь она твоя. Как монарх, я дарю тебе её – отныне она не часть императорской семейной сокровищницы, а твоя личная собственность, и ты сможешь передавать её по наследству. Подумал, что это идеальный подарок ко дню твоего совершеннолетия. – Мой главный подарок – то, что именно ты – мой отец. Спасибо! – Она снова обняла его, шмыгнув носом, и замерла, стремясь найти поддержку. – Ну-ну, дочь, – мужчина легонько похлопал её по спине. – Сегодня плакать не следует. Я понимаю, ты сильно волнуешься. Она не ответила, сжав объятия сильнее.

День неумолимо клонился к вечеру. По традиции балы во дворце Люмьер начинались в девять, но императорская семья появлялась лишь к десяти-одиннадцати. Монархи никогда не приходили первыми – это считалось дурным тоном.

Княжну ждал первый в жизни официальный выход. Протокол был прост: официальное представление, обход гостей согласно рангам с допуском некоторых до кратких бесед, а потом танцы. Отец наверняка захочет открыть бал первым танцем с ней.

Её одевали, красили, повязывали через плечо широкую орденскую ленту – и, наконец, на голову княжны водрузили сияющую в свете люстр рубиновую тиару. Украшение давило на виски, но странным образом придавало уверенности. Девушка взглянула на себя в зеркало – оно отражало идеальную Великую Княжну, дочь властительного Государя, которая ничем не выдавала те эмоции, что бушевали у неё в душе. Только, пожалуй, глаза блестели уж слишком лихорадочно.

Князь Ф.

– Здравствуй, Иоанн. – У золочёных дверей, ведущих в Хрустальный зал, девушка поравнялась с высоким молодым мужчиной в военной форме.

– Сестра. – Он кивнул. – С днём рождения.

– А я уж думала, ты забыл о моём существовании. – Одёрнув подол платья, проворчала она.

– Разве о тебе забудешь? – великий князь усмехнулся. – Знаешь, у меня сегодня был рабочий выезд в город – трещит по швам от машин представительского класса и персон представительного вида. Столица сплошь украшена флагами и твоими портретами с наилучшими пожеланиями. Вся страна, кажется, ждёт твоего дебюта. – Его тихий смешок растворился в гуле, доносящемся из-за тяжёлых дверей бального зала. – Надеюсь, ты не выставишь себя, а заодно и всю семью, в дурном свете?

– За меня не беспокойся, – резко отрезала она. В голове тут же всплыла язвительная мысль: «Опозорить семью больше, чем это сделал ты, у меня всё равно не выйдет, как ни старайся», но она вовремя прикусила язык – не время и не место оттачивать иронию на брате.

– У Воздушно-космических сил новая форма? – она намеренно перевела разговор в светское русло.

– Да, теперь парадный вариант тёмно-синий, фасон строже. Нравится? – неожиданно спросил он.

– Определённо.

– Да? – Он одёрнул китель, расправив плечи. – Ты тоже прекрасно выглядишь. – Он окинул её взглядом с головы до ног, и княжна уже приготовилась к колкому замечанию, однако брат оказался сегодня удивительно сдержан: – Очень свежо… – отметил Иоанн и перевёл взгляд на её голову. – О, «Рубиновый цветок»? Мамина любимая тиара.

– Теперь это моя тиара, отец подарил её мне сегодня, – с нажимом сказала она.

– Хм. – Лёгкая усмешка скользнула по его лицу. – Рубины тебе к лицу. Кстати, у меня тоже есть подарок. Лови! – Он подкинул в воздух ювелирную коробочку ярко-голубого оттенка. Девушка неловко поймала и тут же открыла её. Кольцо подмигивало княжне огромным сапфиром в серебристой оправе – похоже, тоже платиновой. Камень был внушительного, почти вызывающего размера, но в сдержанной классической огранке: прямоугольной формы со скруглёнными углами и выпуклыми гранями.

– Роскошь, достойная императрицы, – сказал Иоанн. – Я решил, что оно тебе подойдёт, судя по цвету твоего платья, попал в яблочко. – Его губы тронула улыбка.

– Похоже, вы с отцом сговорились и решили буквально осыпать меня драгоценностями, – ответила Виктория, надевая кольцо. – Что ж… Спасибо. – Она потянулась и крепко обняла брата.

Тот похлопал её по спине и, отстранившись, весело обратился к распорядителю бала:

– Господин Владимир, ну-с, где же наш государь? Ноги уже так и просятся в пляс!

***

Традиционно цвет общества начинал стекаться к парадному входу дворца Люмьер за час до начала бала.

Первыми прибывали нетитулованные почётные гости: промышленные магнаты и финансовые воротилы с семьями, кумиры публики – виртуозы-музыканты, прославленные актёры, известные писатели и прочие деятели искусств, внесшие особый вклад в культуру государства. Улыбчивые слуги встречали каждого, вежливо приветствовали и провожали в бальный зал, где гостям предлагали изысканные аперитивы в ожидании начала торжества.

Титулованная знать демонстративно задерживалась, дожидаясь, когда бесспорно богатые, но всё же простолюдины пройдут в зал. На это обычно уходило около получаса. Затем парадный подъезд снова оживал: появлялись представители высших чинов, бароны, графы и прочие дворяне с супругами и наследниками. Князья и светлейшие князь – истинная элита дворянства – всегда являлись последними, как бы говоря: «Мы не опаздываем – вы нас ожидаете».

На сей раз бал принимал самый величественный зал дворца – Хрустальный. Своё название он получил из-за бесчисленных зеркал в золочёных рамах с тончайшими растительными орнаментами, опоясывающими стены, а двадцать четыре многоярусные хрустальные люстры были центральным акцентом интерьера. В глубине зала на резном балконе располагался камерный оркестр. Вдоль стен тянулись столы, застланные огромной белоснежной скатертью. На них красовались хрустальные пирамиды бокалов с шампанским, лёгкие закуски и сложные флористические и фруктовые композиции.

Первые гости вошли, полилась негромкая лёгкая музыка, и зал начал постепенно наполняться: мужчины обменивались рукопожатиями, дамы – поцелуями в щёки. Завязались первые, пока ещё сдержанные беседы: расспросы о делах, любезные вопросы о здоровье домочадцев, обязательные комплименты нарядам и осторожные предположения – прибудет ли императорская чета своевременно и в каком наряде предстанет молодая княжна.

Через двадцать минут голос распорядителя бала впервые разнёсся по залу, объявляя прибытие первого титулованного гостя. Музыка заиграла бодрее и громче. С этого момента представления звучали всё чаще, прибывали последние гости. Зал наполнялся звуками смеха, звоном бокалов и стуками каблуков по паркету. Как и полагалось в начале бала, аристократия держалась особняком, перебрасываясь томными взглядами с равными себе по статусу. Нетитулованные богачи тоже предпочитали общение в своих кругах, однако и те, и другие постепенно раскрепощались под действием игристого вина – вскоре зал превратился в пёстрое полотно, где золотое шитьё мундиров смешалось с яркими шёлками дамских платьев. Эти балы были тонкой игрой: под маской празднества завязывались полезные знакомства, заключались сделки, плелись интриги.

Внезапно музыка замерла, и голос распорядителя, торжественный и гулкий, разнёсся под сводами:

– Достопочтимые гости! Имею честь возвестить – через полчаса зал удостоится присутствия Его Императорского Величества и Их Императорских Высочеств!

Людское море вдруг застыло, затем начало постепенно растекаться по залу, выстраиваясь в строгой иерархии соответственно рангам. Беседы продолжались, но воздух будто сгустился в предвкушении появления императорской семьи.

Ровно через полчаса музыка внезапно смолкла.

– Прошу внимания! – Голос распорядителя бала, достигший вершины пафоса, эхом прокатился по залу. – Его Императорское Величество Государь Император Константин Михайлович Альденбург!

Грянул гимн. Двое дворцовых гренадёров в парадных мундирах распахнули огромные, под самый потолок, двери – и в зал ступил Государь Император.

Это был высокий мужчина в годах, с заметной сединой, но ещё крепкий и статный. Его улыбка казалась подкупающе искренней, живые голубые глаза светились радушием, а лицо было с приятно округлыми чертами. Он был облачён в полную парадную форму Военно-морских сил: белоснежный мундир с золотым шитьём и эполетами, через левое плечо – голубая лента перевязь ордена «Лазурного Голубя», к парадной форме правящего монарха всегда полагалось надевать именно её, подчёркивая, что император – в первую очередь миротворец и хранитель государства. На правом плече сверкал золотой аксельбант. Парчовые золотые эполеты с якорями указывали на его адмиральский ранг.

Зал взорвался овациями.

– Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич Иоанн Константинович Альденбург!

Следом в зал вошёл великий князь – столь же высокий, как отец, он был куда более стройным, с волнистыми каштановыми волосами и лукавым прищуром голубых глаз. Его заострённые черты лица контрастировали с добродушным обликом императора, это было особенно заметно, когда они стояли так близко.

На нём была парадная форма Воздушно-космических сил: тёмно-синий мундир со стоячим воротником, украшенный серебряным шитьём в виде звёзд, через левое плечо – широкая красная лента перевязь с серебристой каймой ордена «Алого Клинка», почётное членство в этом ордене получали все наследники мужского пола после прохождения пятилетней военной службы. На его правом плече красовался двойной серебряный аксельбант. На отворотах мундира сияли эполеты с крылатыми мечами – знак высшего офицерского чина.

Его появление вызвало новый виток аплодисментов, хотя некоторые дамы перешёптывались, отмечая, как холодно блестят его глаза при свете хрустальных люстр, никто не обманывался его вежливой улыбкой.

– Её Императорское Высочество Великая Княжна Виктория Константиновна Альденбург!

В зал наконец вошла княжна. Её длинное платье из нежно-голубого шёлка, собранное в мягкие складки на подоле, подчёркивало плавный изгиб бёдер. Затянутый на шнуровке корсаж плотно облегал талию, а короткие рукава-фонарики ниспадали на округлые плечи. С правого плеча тянулась светло-зелёная лента перевязь, закреплённая брошью у левого бедра. На руки были надеты высокие перчатки сливочного оттенка, как и полагалось молодым незамужним особам. На указательном пальце правой руки переливалось гранями кольцо с крупным голубым камнем.

Её чёрные волосы были уложены в простую, аккуратную причёску. В широко распахнутых прозрачно-зелёных глазах отражались неподдельный восторг и проказливое кокетство. Высокая стать, лицо с выразительными скулами и трогательными ямочками на щеках, но с мягкими линиями губ и челюсти. Она была ещё меньше похожа на отца, чем брат. «Повзрослела и стала вылитая мать», – прокатился тихий, почти беззвучный шёпот по толпе.

На голове её сверкала тиара.

Зал замер на мгновение перед тем, как поприветствовать княжну новыми бурными овациями. Вот она – кульминация вечера – дебют Великой Княжны!

Императорская я семья улыбалась, приветствуя гостей. Даже цесаревич, обычно скучавший на балах, в этот вечер был необычайно оживлён.

Император развернулся и направился поприветствовать подданных. Наследник последовал за ним, отставая на шаг согласно протоколу. княжна шла следом за братом – правила не позволяли младшим детям монарха идти вровень с наследником престола, тем более опережать его.

Император останавливался и заводил короткие, вежливые беседы с представителями практически всех знатных домов империи – сегодня Его Величество явно стремился обласкать вниманием как можно большее число подданных. Церемония приветствия затягивалась. Каждый гость старался выразить глубочайшее почтение и подобрать самые оригинальные выражения для восхищения красотой Её Высочества.

Наконец Их Величества остановились у очередной семьи. Перед ними стояли:

Высокий мужчина в годах с цепким взглядом, одетый в парадную форму военно-морских сил с такой же лентой, как у наследника. Женщина с тёмными глазами и величественной осанкой – очевидно, его супруга – в излишне строгом для бала светлом платье и молодой мужчина в чёрном смокинге. Он смотрел прямо на княжну с нечитаемым выражением тёмно-шоколадных, почти чёрных глаз. Когда их взгляды встретились, время будто испуганно замерло. Его черты были удивительно выразительны: высокие, но мягкие скулы, чётко очерченные, едва полные губы, прямой аккуратный нос, слегка опущенные и сдвинутые брови, придававшие лёгкое выражение раздражения его лицу, едва заметные носогубные складки и небольшая ямочка на подбородке. Прямая спина, разворот широких плеч, горделивый наклон головы и полуулыбка – всё в нём свидетельствовало, что он не из робкого числа простых смертных. Определённо, он мог бы быть во вкусе княжны.

Будто прочитав её мысли, молодой человек иронично усмехнулся одними губами и почтительно, нарочито медленно склонил голову. В голове княжны внезапно стало пусто.

– Светлейший Князь! – Император протянул руку в белой перчатке. Мужчина по традиции едва коснулся кончиком носа её тыльной стороны. – Рад видеть вас, друг мой! – Его Величество дружелюбно похлопал мужчину по плечу. – Как обстановка на наших южных морских рубежах?

– Всё спокойно! – по-военному коротко отрапортовал командующий Южного флота, адмирал Николай Филиппович Хендерсон – наследный светлейший князь и наместник Корсуни – обширных земель на самом юге страны.

– Это радует. Спокойствие на границах сейчас особенно важно, – заметил император.

– Служу Вашему Императорскому Величеству! – Адмирал отдал честь, затем улыбнулся. – Мой государь, безмерно счастлив видеть вас и ваших детей в добром здравии и прекрасном расположении духа. Моё почтение, Ваше Сиятельство, – он склонил голову перед цесаревичем, затем обратился к Виктории: – А вы, моя княжна, подобны отблеску заката на морских волнах – поистине прекрасны. – Девушка благосклонно улыбнулась, смущённая пристальным вниманием сына адмирала. Но ответить что-то столь же вычурное не рискнула – боялась смолоть чепуху.

– Княгиня Маргарита, вы, как всегда, прекрасны в своей элегантной строгости! – Император сиял; очевидно, его связывала с Хендерсоном давнее близкое знакомство.

– Ваше Величество, удостоиться вашего комплимента – высочайшая честь для меня! – Женщина ответила сдержанной улыбкой.

– Мой государь, позвольте представить вам моего сына – Феликса Николаевича. – Глаза княжны непроизвольно расширились. А вот и тот самый мужчина, который занимает умы юных дам. Тем временем адмирал отступил на шаг, открыв взорам молодого человека. Его Величество добродушно хмыкнул и протянул руку.

– Это огромная честь для меня, Ваше Императорское Величество! – Князь выполнил традиционный жест – едва коснулся губами воздуха над перчаткой – и выпрямился.

– Наслышан о вас, Феликс, – цесаревич ухмыльнулся, князь сощурился, и мужчины обменялись коротким, на грани приличий, рукопожатием.

– Моя княжна… – князь, до последнего не отрывая тёмного взгляда от девушки, изящно склонился.

– Рада знакомству, – ответила она с дежурной холодностью.

– Так вы, Феликс, не пошли по стопам отца? – удивился государь.

– Нет, Ваше Величество. Я избрал политику предметом своего призвания.

– Политика… – Император загадочно улыбнулся. – Чтобы быть хорошим политиком, нужно уметь балансировать и держать нос по ветру, но, думаю, вы – умный молодой человек, разберётесь. – Повисло напряжение: светлейший князь поджал губы, а цесаревич ухмыльнулся, лишь князь продолжал улыбаться, смотря на императора ясными глазами. Но государь смиловался и, похлопав по плечу Феликса, продолжил свой путь.

Церемония продолжилась. Император отчего-то теперь лишь обменивался краткими формальными фразами, не затевая долгих разговоров. Обойдя зал по кругу, императорская семья вернулась к величественным дверям Хрустального зала.

– Да начнётся бал! – громко провозгласил Его Величество, широко раскинув руки.

Пары начали строиться для вальса, оставляя центр зала свободным – там по традиции должен был открыть бал император.

– Прекрасная княжна, окажете мне честь? – Государь нарушил все мыслимые правила протокола, склонившись перед Викторией в полупоклоне с протянутой рукой. Девушка сдержанно рассмеялась.

– Разве могу я отказать вам, Ваше Величество? – Она приняла отцовскую руку, и он повёл её в центр зала. За ними следовал наследник с юной фрейлиной. Гости почтительно расступались, сопровождая императорскую семью поклонами и реверансами. Она на мгновение снова поймала взгляд князя Хендерсона, но что он выражал, ей оставалось лишь догадываться.

Отец и дочь замерли в центре образовавшегося круга, рядом встал цесаревич со своей партнёршей. Прозвучали первые аккорды вальса. Они танцевали молча: император с нежной гордостью смотрел на дочь, а та, забыв обо всём, просто наслаждалась своим дебютом, следуя уверенным движениям самого надёжного на свете партнёра.

Когда темп музыки замедлился, император тихо заговорил:

– Я прожил долгую жизнь и давно понял, что ты и твой брат – мои единственные слабости, – прошептал он.

– Что ты имеешь в виду, отец? – Девушка напряглась и слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза.

– Когда наш танец закончится и я отпущу твою руку, за ней выстроится очередь из потенциальных женихов. Ты уже взрослая, и учить тебя поздно, но прошу об одном: выбирай кавалера очень тщательно. Не поддавайся первому порыву. – Он нежно погладил её по щеке, грустно улыбнувшись. – Узнаю этот лукавый взгляд. У твоей матери был точно такой же.

– Я не подведу вас, Ваше Императорское Величество, и не опозорю нашу семью. Обещаю, – горячо ответила она.

– Прежде всего я твой отец, и лишь потом – самодержец. Поэтому больше всего я хочу, чтобы ты была просто по-человечески счастлива, моя любимая доченька. – Музыка закончилась, они замерли в финальной позе.

– Я тоже тебя люблю, пап, – она нежно улыбнулась.

– Наслаждайся танцами. – Император улыбнулся в ответ, развернулся и удалися, разрезая толпу.

Бал продолжал свой размеренный ход. Государь оказался прав: княжна танцевала практически без перерыва, кавалеры сменяли друг друга с такой быстротой, что она едва успевала различать их лица, не то что запоминать имена. Она вновь и вновь видела князя Хендерсона и каждый раз непременно с новой партнёршей. В короткие минуты между танцами она лишь пригубливала шампанское – ни капли больше дозволенного, опьянеть было категорически недопустимо.

В один из таких редких моментов передышки, когда Виктория стояла у стола с закусками, она заметила стремительно приближающуюся к ней фигуру в платье нежно-зелёного оттенка, украшенного тончайшим фламандским кружевом. Княжна резко развернулась навстречу:

– Александра, наконец-то! Я уже собиралась посылать за тобой гвардейцев! – с шумным выдохом воскликнула Виктория, целуя подругу в щёку.

Княгиня Александра Корунова ответила лёгким поцелуем в воздух у щеки и тут же язвительно заметила:

– Милая, к тебе сегодня не подступиться! Эти господа облепили тебя, как пчёлы цветущую липу. Я три круга по залу сделала, прежде чем смогла пробиться. – Подруги захихикали.

– Кстати, я всё видела, – оторвавшись от бокала шампанского, язвительно заметила Александра.

– Ты о чём? – насторожённо спросила Виктория.

– О князе Хендерсоне, конечно. О Феликсе. Как он на тебя смотрел… И верно говорят, что его дерзость не знает границ.

– А что ещё о нём говорят? – заинтересовалась княжна.

– Только не ври мне, что ты ничего о нём не слышала! – глаза её светлости расширились от изумления. – Да о нём судачит всё высшее общество!

– Я тебе никогда не вру, рассказывай, не томи! – поторопила подругу княжна.

– Ладно, ладно, нетерпеливая ты моя. Князь Хендерсон – дерзок и амбициозен, всё рвётся в политику, чем страшно раздражает своего отца – военного до мозга костей. Правда, должность у него пока мелковато – на побегушках у процедурных наблюдателей.

Князь постоянно находит повод, чтобы кинуть шпильку в сторону государственного уклада и аристократии. Хотя, конечно, фамильные привилегии он использует сполна – лицемер ещё тот. – А ещё, – с усмешкой добавила подруга, – обольститель знатный. Половина девиц из высшего света вздыхает по нему, а он лишь ухмыляется и ищет, кого бы ещё покорить. Видимо, теперь замахнулся на самую крупную рыбку… – Александра многозначительно посмотрела на княжну.

– Да кто ж ему позволит! – уверенно усмехнулась Виктория, отхлебнув шампанского из хрустального бокала.

– Сомневаюсь, что Иоанн побежит вызывать его на дуэль в случае чего, – ехидно заметила подруга.

– Никакого «случая» не предвидится, – резко отрезала княжна. – Я вполне способна отказать мужчине и без братской помощи. – Александра неопределённо пожала плечами.