Сорные травы

– Искусство бывает разным, – ответила леди Элис, – есть и такое, которое не грех не понимать. Что до способностей, уж лучше честно признать их отсутствие, нежели старательно изображать наличие.

Энн приготовилась ответить, но разговор, к тайному облегчению Деборы, был прерван миссис Эдвардс, пригласившей всех к чайному столику.

Чаепитие выдалось скучным – беседа шла между мистером Эдвардсом и леди Элис, преимущественно о делах. Вопрос с продажей поместья был почти решен. Миссис Эдвардс произносила короткие незначительные фразы, но исключительно в ответ на тот или иной вопрос. Маргарет, всегда умевшая поддержать разговор, была молчалива и холодна. Деборе виделось в ней нечто величественное и отстраненное, и при этом чужое – как если бы её доброжелательная скучноватая кузина оказалась принцессой Саброй, отданной дракону, или прикованной к скале Андромедой. «Она несчастна», – с тоскливой отчетливостью осознала Дебора, – «Остальные тоже несчастны, каждый по-своему, но никто не желает этого показать. Все мы – притворщики, разве то Энн немного честнее других». Мистер Беррингтон внимательно слушал, но почти ничего не говорил. Даже Кэтрин казалась притихшей.

Дебора вздохнула с облегчением, когда пришло время прощаться. В следующий раз она увидит родственников на свадьбе Маргарет. Эдвард галантно сопроводил кузину к карете, и Дебора наконец, улучив момент, прошептала:

– Что произошло между вами с Маргарет, кузен?

– Вы и сами знаете, что произошло, – быстро произнес Беррингтон, – Маргарет расторгла помолвку со мной, найдя другого жениха, побогаче – как по-вашему, неужто я не вправе чувствовать себя оскорбленным? Она даже не спросила моего мнения на сей счёт. Разумеется, со временем я найду другую невесту, но, надеюсь, вам достаёт благоразумия не рассчитывать на моё сватовство.

– Разумеется, – ледяным тоном ответила Дебора, – хотя я уверена, сватовство непременно состоялось бы, будь я признанной наследницей леди Элис.

– Будь ы

вы признанной наследницей, вы бы не услышали того, что я сейчас произнес. Раз уж я не могу заключить брак с любимой, я заключу его с богатой. До встречи в Хиллторпе, кузина.

Дебора не ответила. Леди Фаррел села напротив неё, чуть заметно усмехнувшись.

– Вы чернее грозовой тучи, дорогая мисс Донован. Мне думалось, вы привыкли к некоторому пренебрежению.

– Мне тоже так думалось, – ответила Дебора, махнув на прощание Кэтрин, – но я ошиблась.

Впервые в жизни Дебора досадовала на отсутствие подруги, с которой можно было б разговаривать на равных, по душам. Ирландская тетушка? Миссис Куинн не раз отмечала, что брак её оказался несчастен и что живёт она ради детей, почти не думая о муже, но при том заветным желанием доброй дамы (как и многих других замужних женщин, чей союз с избранником крайне неудачен) было увидеть всех своих дочерей и племянниц «устроенными в жизни надлежащим образом». Мисс Сайкс? Обмен письмами с бывшей гувернанткой не был частым, к тому же у бедной Молли хватало своих горестей на новой службе. Мэтти и Джейн? Откровенничать с горничными было бы неразумно. О юной Кэтрин и говорить нечего, у неё нет секретов от обожаемой матушки.

– Строго говоря, мистер Беррингтон не был моим поклонником или даже другом. Стоит ли огорчаться? – Дебора поспешно прикусила язык, осознав, что заговорила вслух.

для здоровья, – говорила леди Фаррел, – по-моему, лошади тоже не рады моему обществу.

Дебора погладила шею Луны.

– Мне нравится моя лошадка, – призналась она, – но я её по-прежнему побаиваюсь.

– Я не из тех, кто охотно признает чужие достоинства, но Вы делаете успехи, мисс Донован. Впрочем, у Вас довольно времени для самосовершенствования. Как продвигается образование обеих Ва

ших Абигайл?

Матильда и Джейн по умолчанию стали считаться личными горничными мисс Деборы.

– Вчера мы закончили читать и обсудили историю Тристана и Изольды.

– Недурно. Эта история всяко лучше Ромео и Джульетты, да простит меня Шекспир. Если бы двое несчастных детишек вступили в законный брак, их почти наверняка ожидало бы взаимное разочарование в первые же пару-тройку лет. Ну-с, и что же думают о судьбе бедной Изольды Ваши горничные?

– Мнения разделились, – ответила Дебора, – Мэтти уверенно держит сторону короля Марка. С её слов, лучше быть королевой с нелюбимым мужем, нежели жить в лесу с возлюбленным. Джейн же ставит на любовь и сожалеет, что Тристан и Изольда не сбежали. Она обвиняет Тристана – дескать, тот не хотел оставлять жизнь при дворе короля Марка и почет, который получал как рыцарь, потому и сам не уехал, и Изольду не увёз. – Любое презрение болезненно, от кого бы оно не исходило, – заметила леди Элис, – полагаю, ваш кузен уязвлен не меньше. Хоть мисс Маргарет – одна из скучнейших девиц округи и в целом не Бог весть какая партия, быть отвергнутым даже ею – укол довольно болезненный. Будьте осторожнее с ним, мисс Донован. Эдвард Беррингтон не так уж безобиден. Ему куда больше подошла бы мисс Энн. У неё хотя бы достаточно длинные когти.

Дебора собиралась ответить, однако леди Фаррел перевела разговор на другое, а именно на заказ платья для самой Деборы к предстоящему празднику.

– Предпочитаете белое?

– Нет, пожалуй, нет, – ответила Дебора, – я знаю, что этот цвет приличествует молодым женщинам, но я бы предпочла зеленый.

– Плохая примета – надевать на свадьбу зеленое. Обитатели холмов могут явиться на церемонию и похитить невесту.

– Да, миледи, ежели невеста сама в зеленом, но на мне подобная опасность не грозит.

– Народ холмов ценит красоту, несомненно, но внешние достоинства – вопрос вкуса, мисс Донован.

– Благодарю вас, – проговорила Дебора, решив про себя, что не столь уж важно, каким будет её новое платье – главное, что оно наконец появится. Ещё раз мысленно перечислив возможных приятельниц, она всё же выбрала Молли Сайкс. В крайнем случае, письмо Деборы послужит ей хоть каким-то развлечением.

В последующие дни времени на раздумья у Деборы почти не оставалось. Новое платье было заказано, его уже шили – белое, как желала леди Элис, но к нему прилагался зеленый спенсер и шляпка (уступка желаниям Деборы). Кэтрин через день присылала взволнованные письма, полные подробных описаний заказанных нарядов, подготовки, и, что было более интересным, первых разногласий между мистером Эдвардсом и мистером Джилсоном, касающихся приданого Маргарет.

Теперь, когда продажа Беррингтон-Холла состоялась, мистер Джилсон рассчитывал, что три тысячи, которые дают за его невестой, вполне могут быть увеличены до семи или восьми. Супруги Эдвардс не были согласны, в кои-то веки проявив подобающее мужу и жене единство душ и мнений. Маргарет была огорчена этими распрями. Энн злорадствовала и затевала ссоры.

Прибытие обеих мисс Беррингтон никому не принесло радости. Дебора подумала, что некоторых родственников куда проще любить, ежели нет нужды делить с ними кров и крышу, и прикинула, как скоро устала бы от неё самой миссис Куинн. Кузен Эдвард прислал учтивое письмо с извинениями. Немного поколебавшись, Дебора всё же ответила короткой запиской, постаравшись выдержать дружелюбный тон. «Никогда не знаешь, кто и на что в жизни сгодится» – сказала как-то Мэтти, и Дебора решила принять эту фразу во внимание.

Жалобное письмо мисс Сайкс, напротив, изрядно её огорчило. Дела гувернантки шли неважно. Хозяин поместья, вдовец, по большей части проводил время в Лондоне, оставив четверых детей на попечении слуг, на словах же позволил трем юным леди и одному джентльмену делать всё, что заблагорассудится. Ничего удивительного, что весь дом стоял вверх дном. Дебора потратила два вечера на сочинение подробного ответного послания, занявшего три страницы. Состоялись также две или три верховые прогулки с леди Элис. К тайной радости Деборы, госпожа её оказалась на деле неважной наездницей (вопреки восхвалениям грума), хотя черная кобыла Полночь была, пожалуй, даже спокойнее Луны.

– Я не особо люблю лошадей, хотя многие толкуют о пользе верховой езды

– А вы сами что думаете на этот счёт?

– Коль скоро в дело вмешалось колдовство, правых и виноватых не было, – проговорила Дебора, – как, наверное, почти всегда, будь то в легенде или в жизни.

– Ошибаетесь, мисс Донован: в мире существуют и правые, и виноватые. Вот только не все способны доказать свою правоту. Что до виноватых, то далеко не все из них получают хоть малую часть заслуженной кары. Впрочем, подобную беседу лучше вести со священником. Но я вижу, что наша компания вот-вот пополнится одним незваным гостем.

К ним приближался невозмутимо-элегантный мистер мистер Беррингтон.

– Рад видеть обеих прелестных амазонок в добром здравии, – начал было Эдвард, но тут же был несколько бесцеремонно перебит леди Элис.

– Я полагаю, вас интересует одна конкретная амазонка? Я подразумеваю ту, что моложе. Не смейте возражать, мистер Беррингтон: я не из тех, кто падок на лесть.

Леди Элис и впрямь оставила их наедине, чему Дебора была не особенно рада.

– Итак, кузен Эдвард, вы снова здесь, а я всё ещё не приемная дочь и уж подавно не наследница. Чем я могу быть вам полезна?

– Вы злопамятны, кузина Дебора, как и все ирландцы. Они, по-моему, до сих пор не могу нам простить того, что мы их захватили когда-то.

Дебора раздраженно отвернулась. Луна, почувствовав настрой всадницы, начала заметно беспокоиться. Всадница предпочла спешиться. Перспектива упасть с лошади малопривлекательна сама по себе, не говоря уже о присутствии кузена.

– Давайте поговорим начистоту, мистер Беррингтон. Зачем вы приезжаете? Я не нуждаюсь ни в ваших визитах, ни в письмах, если на то пошло. Более того, несколькими месяцами ранее я вообще не могла претендовать даже на малую толику вашего внимания.

– Ценю вашу откровенность, дорогая Дебора. Итак, я весьма заинтересован в выяснении некоторых фактов, а именно: для чего столь богатой даме, как леди Фаррел, понадобился Беррингтон-Холл – она вполне могла приобрести другое поместье, значительно лучше, и второй вопрос: какую роль сыграла ваша покровительница в союзе Маргарет и мистера Джилсона?

– Касательно второго вопроса – почти уверена, что никакой. Навряд ли для леди Элис имеет значение, кого из моих кузин предпочитает мистер Джилсон. Что до покупки поместья, ежели вам угодно узнать, как и на какие цели расходуются не принадлежащие вам деньги, спросите об этом у самой покупательницы.

Эдвард поправил шляпу.

– Понимаю, отчего в компаньонки были выбраны именно вы. Но, милая мисс Чертополох, в мире никто и ничего не делает просто так, не имея цели.

– Вот как? Мне казалось, весь наш мир построен хаотичными и порой бесцельными действиями.

Мистер Беррингтон ничего не ответил. Остаток пути к дому они провели в молчании. Дебора не делала попыток завести беседу, решив предоставить ту честь хозяйке дома.

Леди Элис встретила их в гостиной, где, как обычно, ничего не было подготовлено должным образом: не предполагалось ни чаепития, ни игры в бридж. Дебора, привыкшая к подобному распорядку дня в замке, привычно не придавала значения подобным нарушениям этикета, но кузен Беррингтон, очевидно, не успел ещё настолько очерстветь душой. Похоже, второй визит окажется для него полным разочарованием, не без удовольствия отметила Дебора.

– Полагаю, мисс Донован не смогла развлечь вас и удержать в парке, мистер Беррингтон. Ваша семья так или иначе должна была расстаться с одним из своих домов. Если б Беррингтон-Холл купила не я, нашелся бы кто-нибудь другой. Оттого мне не совсем понятен гнев миссис Эдвардс, который она демонстрирует в переписке – весьма странное поведение, с учётом того, что в моем присутствии она нема, как рыба – равно как и Ваше возмущение происходящим.

Обескураженный Эдвард оглянулся на Дебору, как будто искал поддержки. Привычка к светским беседам всё же одержала в нём верх. Кузен рассыпался в незначащих, затасканных любезностях, ровным поставленным голосом произнося фразы, уместные в любой ситуации, не спрашивая главного и не замечая растущего презрения в глазах леди Элис. Дебора пару раз отвечала ему, поддерживая пустой разговор, лишенный смысла и приятности, и про себя немало злилась на мистера Эдварда, спасовавшего перед леди Фаррел. Вскоре он откланялся.

– Трус, – равнодушно бросила леди Элис, поправляя черную шаль, – насколько могу судить, храбрости у него хватило только на вас?

– Да, сударыня. Главный его вопрос…

– Расторгнутая помолвка. Знаю. Не одни вы получаете письма из Уайтхауса. Не скрою, моё влияние здесь есть, в малой степени.

– Ваше? Но как… – удивленная Дебора не сумела подобрать слов.

– Мистер Джилсон во время моего визита в Хиллторп поинтересовался моим мнением на сей счёт. Коль скоро на клумбе выросло три цветка, он мог выбрать для своего сада лучший. Что ж, он просил моего ответа и получил его. Помнится, я сказала, что лучшая из трёх – это Кэтрин, но она слишком юная и взбалмошная. Энн, его нареченная, равно нехороша как телом, так и душой, а вот Маргарет может составить счастье любого мужчины, такова её суть.

– Но Маргарет была несвободна.

– Ах, эта смехотворная помолвка. Не будьте глупы, мисс Донован. Маргарет потеряла немного, если вообще потеряла – стань она миссис Эдвард Беррингтон, ей пришлось бы весь остаток жизни закрывать глаза на многочисленные измены мужа и покрывать своим приданым его карточные долги. Мистер Беррингтон, с другой стороны, хорош собой и вполне способен очаровать богатую наследницу, например, мисс Уильямс – она у него на примете.

– Но откуда вам это известно, сударыня? – решилась спросить Дебора. Голова её шла кругом.

– Натурально, от миссис Уильямс. Её вовсе не радует наш родственник в качестве зятя. Помолвка с мисс Эдвардс вовсе не мешала достойному джентльмену рассматривать другие варианты. Так что, мисс Донован, я не испытываю угрызений совести.

Не дожидаясь ответа компаньонки, леди Элис сообщила, что пойдет к себе, и распорядилась подать чай в свой кабинет. Дебора решила последовать её примеру. «Кэтрин говорила, что леди Фаррел известно всё. Должно быть, она не ошибалась».

––

День свадьбы выдался пасмурным и неприятно-прохладным для лета. Сама свадебная церемония, произведенная чинно и достойно, оказалась тем не менее отменно унылой. Мысли мистера Эдвардса явно витали где-то вдали, миссис Эдвардс походила скорее на скучающую равнодушную тетушку невесты, нежели на взволнованную мать, Энн держалась особняком и с вызовом смотрела по сторонам, обе мисс Беррингтон перешептывались (как они полагали – совсем неслышно), Эдвард, отыгрывая роль оскорбленного жениха, в церковь не явился вовсе. Респектабельный жених и его очаровательная, без малейшего изъяна, невеста были настолько отстраненны, что казались уставшими актерами, сохраняющими маски ради зрителей, но в глубине уши отчаянно ждущих окончания акта. Даже священник был озадачен этой странной безрадостной свадьбой и проводил обряд безо всякого чувства.

Кэтрин прижалась к Деборе.

– Знаешь, что я думаю?

– Что, Кэти?

– Что это всё неправильно, не по-настоящему. Сейчас должна раскрыться церковная дверь, и настоящий жених войдет и заберет Маргарет с собой.

– Боюсь, Эдвард не сделает ничего подобного.

– Эдвард не был настоящим, – серьезно заметила Кэтрин, – иначе он не допустил бы свадьбы Мэгги с другим.

– Обстоятельства бывают сильнее наших желаний, – ответила Дебора, мимоходом подумав про мисс Уильямс. Вполне вероятно, следующая свадьба уже не за горами.

Главной достопримечальностью празднества являлась, несомненно, Элис Фаррел, даже в этот день не изменившая черному платью, разве что бриллианты были куда более видными, нежели те, в которых леди Элис впервые предстала перед семейством Эдвардс.

Карета была подана, мистер Джилсон подал руку Маргарет.

– Очаровательное зрелище, не так ли, Чертополох? Он выглядит как человек, совершивший не особо выгодную сделку, но уж точно не как счастливый супруг, – негромко произнесла Энн, неслышно возникнув у плеча Деборы.

– Думаешь, будь на месте невесты ты, он выглядел бы лучше? – спросила Дебора, не пытаясь скрыть ехидство.

– Возможно, – невозмутимо откликнулась Энн, – видишь ли, за мной в то время предполагалось десять тысяч, а не три.

– Стало быть, дядюшка Эдвардс не стал увеличивать приданое Маргарет?

– О нет, хотя мистер Джилсон и настаивал. Да ты наверняка обо всём знаешь от Кэти. Впрочем, наш новый родственник не из тех, кто быстро сдается.

– Глупые сплетницы, – вмешался Джеймс, – Маргарет хотя бы хватило ума выйти замуж, чего не сказать о вас, злющих старых девах.

– Если я когда-нибудь и выйду замуж, я позабочусь о том, чтобы моя свадьба была не столь жалкой, – парировала Энн, – что до старых дев, то мы ещё посмотрим, сможешь ли ты найти себе богатую наследницу в жены. Собственно, братец, ты и выбора большого не имеешь: или девица с состоянием, или холостяцкая жизнь.

– У меня хотя выбор есть, Энни.

– Вот как? Ты так же хорош собой, как и я, что значит – вовсе нехорош. На какую же удочку станешь ловить графских дочек?

Джеймс вспыхнул, но не нашелся с ответом. Он был похож на Энн, сознавал свою некрасивость и стеснялся её, хотя и старался это скрыть. Шестнадцатилетний Генри уже обогнал Джеймса ростом, внешне же был схож с матерью Деборы, безрассудной, но общепризнанной красавицей Фанни. Энн наслаждалась маленькой победой.

– Довольно ссориться, – с неожиданной решимостью заявила Кэтрин, – каждый из нас по-своему хорош.

– За себя я, пожалуй, не ручаюсь, – пробормотала Дебора, оглядываясь в поисках леди Элис. Обе мисс Беррингтон находись в опасной близости, Деборе же менее всего на свете сейчас хотелось заводить с ними разговор. Впрочем, выбора спустя пару мгновений не осталось. Обе девицы приветствовали «милую кузину», похвалили её новое платье и не преминули спросить, сколько ещё заказано; сошлись на том, что свадьба «весьма прилична», невеста чудо как хороша, и как всё же скверно со стороны Эдварда было всё пропустить. Дебора отметила, что обе мисс вовсе не огорчены отъездом в Бат, и, похоже не особенно задумываются о том, что поездка эта организована не от хорошей жизни. Щебетанье их, однако, было довольно бесцеремонно перебито Энн, едко прошедшейся по планам сестер найти мужей в Бате.

– Не наделай Эдвард столько долгов, наше положение было бы куда лучше, – нелюбезно проворчал Джеймс, – отец поклялся, что это был последний раз, когда он платил за чужие развлечения. Ежели начистоту, то я согласен – довольно нам и того, что приходится содержать компанию глупых девиц, от которых ни малейшего толка.

– Одна глупая девица уже покинула вас, – сообщила Дебора, – вот только легче не стало, коль скоро добавились ещё две, а то и три, если Энн засчитаем. Что до Кэти, она, не сомневаюсь, замуж выйдет.

Кэтрин улыбнулась и стала уверять всех, что замуж ей вовсе не хочется, и что она рада отъезду мистера Трента, и ещё что-то, столь же милое и незначительное, что позволяло всем прочим не продолжать ссору до поры до времени; но Дебора, охваченная неожиданно тоскливым предчувствием, вдруг с беспощадной ясностью осознала, что Кэтрин и впрямь никогда не выйдет замуж и не отправится в свадебной карете в дом своего супруга. Легенды гласили, что банши выли и причитали, предупреждая несчастья, но то было в Ирландии. «Англия слишком благоразумна и педантична для таких вещей», – подумала Дебора, высматривая леди Элис.

– Да ты, Чертополох, словно призрак увидела, – отметил Джеймс, – слишком уж бледна, что с тобой редко.

– Нет, пока не видела, – с усилием ответила Дебора. Подошедшие миссис Эдвардс и леди Фаррел позволили ей без затруднений выйти из беседы.

На обратном пути Дебора всё же не выдержала и поделилась своими, как ей теперь казалось, несуразными предчувствиями и соображениями со своей госпожой, зная доподлинно, что та не станет насмехаться.

– Всё возможно, – равнодушно отвечала леди Элис, – мисс Кэтрин как весенний цветок. Его судьба или скоро быть сорванным, или быстро отцвести. Право слово, я не знаю, что здесь предпочтительнее. Не знала, что Вы, мисс Донован, способны на глубокую привязанность.

– Кэтрин – лучшая из моих кузин, лучшая из Эдвардсов. Она единственная, кому я искренне желаю счастья.

– Самой себе, стало быть, не желаете?

– Смотря в чем заключается счастье, сударыня. Если в родительской любви, то я его не знала, если в счастливом супружестве – оно мне не суждено, если в дружеский привязанностях – я в нем не нуждаюсь.

– Как насчет большого наследства, мисс Донован?

– Не имею привычки рассуждать о несбыточном, – пожала плечами Дебора, – но, кажется, нынче у меня есть возможность выяснить, как много радости приносят большие деньги. Маргарет выгодно вышла замуж, а значит, объект для изучения имеется.

– О да. Недаром же миссис Эдвардс взяла с Вас слово писать миссис Джилсон и по возможности навещать её.

Дебора согласилась на просьбу тетушки (и это была именно просьба) составлять иногда компанию Маргарет, хотя была наперед уверена в том, что у новобрачной отбоя от гостей в обозримые месяцы не будет (особливо же с учётом того, что путешествие в Италию всё же отменили). С другой стороны, было бы весьма любопытно увидеть знаменитый Хиллторп, о котором столько рассказывали. Сама миссис Джилсон отнюдь не вносила родственницу в число близких друзей, но избежать хотя бы однократного приглашения не сможет.

– Жаль, мисс Донован, что вы так увлеклись беседой с милыми сестрицами нынче, – нарушила молчание леди Элис, – вы пропустили весьма джентльменский, но от того не менее яростный спор новоиспеченных зятя и тестя, мистера Эдвардса и мистера Джилсона.

Дебора чуть подалась вперед.

– Полагаю, мистер Джилсон не стал помогать моему дяде, как изначально предполагалось. Более того, затребовал увеличить приданое Маргарет.

– Пишите иногда вашей кузине, мисс Дебора. Похоже, весьма скоро она будет рада вашему обществу.

По возвращении домой Дебора вынула из шкатулки новую колоду карт, заказанную с помощью леди Элис и хранимую с определенными предосторожностями (было бы крайне нежелательно, если бы о Таро стало известно Мэтти и Джейн), и вытащила наугад две, подумав о Маргарет и о себе. Выпали Луна и Шут. Бригитта, неизвестным образом проникшая в комнату (к чему все уже привыкли) зевнула и потянулась.

– Шут – понятно, – проговорила Дебора, возвращая карты на место, – я и сама долгое время была как шут при дворе Эдвардсов. Я ничем не владею и могу пойти куда угодно, ничего не теряя. Если подумать, я одна из немногих, кому позволено говорить всё, что пожелается. Верно, Бригитта? Но для Мэгги куда лучшей картой была бы Императрица.

Бригитта мяукнула. В комнату вошла Мэтти с письмами для Деборы – от мисс Сайкс и от тетушки Куинн. Новости от мисс Сайкс были неутешительны. Вероятно, в скором времени она должна будет искать новое место. Миссис Куинн начинала письмо с традиционных жалоб на мужа, детей, особенно же на непредсказуемую Белл, просила сообщить все возможные подробности о свадьбе Маргарет и не позабыла поинтересоваться, удалось ли Деборе присмотреть себе кавалера – «ведь ты, моя милая, вращаешься сейчас в куда лучшем обществе, нежели раньше!» Дебора усмехнулась: хорошо, тетушке незачем знать, что основными представителями общества стали две горничные, кошка, и, с недавних пор, кухарха.

В отличие от леди Элис Дебора была заинтересована в чаепитиях и приличных обедах, чем несколько польстила владычице кухни миссис Уорд, снизошедшей до того, чтобы спрашивать мнение мисс-компаньонки. Сама Дебора не была уверена в своем хозяйственном пыле и предполагала, что исчезновение его станет столь же внезапным, как и появление.

Окончание тетушкиного письма направило её мысли в другую сторону: миссис Куинн самым решительным образом осведомлялась, не может ли Дебора пригласить к себе Белл на месяц-другой. «Признаться тебе, я в отчаянии. Никогда бы не подумала, что могу возненавидеть собственного ребенка, но это так – или почти так. Ей всего семь лет, но она не маленький ангел, какими мы привыкли видеть детей, нет, Дебора, она истинный чертенок, блуждающий огонек. Я прекрасно понимаю твоё зависимое положение, но никто из здешней родни не может мне помочь – все уже более чем наслышаны о её своенравии. Хуже всего, однако, то, что Белла весьма умна. Мне порой кажется, что она старше всех своих братьев и сестер, вместе взятых».

Дебора сложила письмо и принялась вытаскивать шпильки из волос. Вернее всего, тетя Куинн преувеличивает. Что же там за сорванец в юбке, коль скоро на неё всей семьей нельзя найти управу? Разумеется, и речи быть не может о том, чтобы просить леди Элис взять к себе ещё и Белл. Дебора распустила наконец волосы, с крайней досадой размышляя о собственном бессилии. Будь у неё собственный дом, можно было бы пригласить племянницу хоть на полгода. Прохаживаясь по комнате, она, тем не менее, признавала, что в глубине души даже рада тому, что не придется иметь никаких дел с Белл или каким-либо другим ребенком, да и потом, тетка ведь не выражала горячего желания приютить саму Дебору десять лет назад.