Кровные узы. Дилогия «Тень Павионик»

Мальчик с подозрением посмотрел на нее. Кажется, такое отношение было для него в новинку.

– Не приду! – разозлился он и, закинув ногу на подоконник, обернулся. – Если кому-то расскажешь, что я приходил, то я… – Кай оглядел комнату, подыскивая угрозу. – …то я заражу тебя! – выпалил он и, перемахнув подоконник, исчез в окне.

Адель подбежала к окну и, дрожа, выглянула наружу. Но там никого не было.

Борис

Кто-то схватил ее за плечи, пытаясь оттащить от окна. Аделаи́да сопротивлялась, цепляясь за подоконник. Собственное имя доносилось словно сквозь толщу воды. Она несколько раз моргнула и судорожно вздохнула. Перед глазами было открытое окно общей гостиной. Оглядевшись по сторонам, она увидела запыхавшуюся, бледную Нину, которая все еще держала ее за плечи.

– Ты с ума сошла? Зачем так наклоняться из окна? Ты могла выпасть! – сердито крикнула подруга.

Позади мелькали тени девушек, разбуженных ее криком.

– Почему я здесь? – Адель пробрала дрожь, то ли от ночной прохлады, то ли от осознания, что должна была проснуться в своей кровати, а не у окна.

– Это я должна спрашивать! – Нина все еще злилась. – Я проснулась, а ты стоишь у двери. Звала тебя – ты не отвечала. Минуту стояла как статуя, потом открыла дверь и вышла. Хорошо, что я успела!

Аделаи́да смотрела на бледное лицо подруги, а перед глазами все еще стояли образы невероятно реалистичного сна. Она так давно не страдала лунатизмом. Неужели все началось снова?

В гостиную широким шагом вошла комендант женского общежития. Аделаи́да покорно позволила отвести себя в комнату и усадить на кровать. Ее спрашивали, в порядке ли она, не болит ли что-то. Аделаи́да лишь мотала головой. Ей хотелось, чтобы все наконец вышли. Девушки все еще толпились в дверном проеме, испуганно перешептываясь, их силуэты казались призрачными в полумраке.

Наконец комендант велела всем разойтись по комнатам. Аделаи́да легла на холодную постель, чувствуя, как нарастает тошнота. Сон не шел. О приеме дополнительных лекарств не могло быть и речи – вчера и так превысила дозу.

«Какая странная смесь фантазии и реальности», – думала она. Могло ли это быть связано с тем приступом в оранжерее?

Она обязана была сообщать А́льберту о любых проявлениях симптомов. В таких случаях он отвозил ее к врачу. Но Аделаи́да, впервые за долгое время оставшаяся без поддержки друга, хотела проявить самостоятельность. «Это был всего раз, – утешала она себя. – Если повторится – обязательно ему скажу».

***

Утром подруги решили заняться домашней работой в библиотеке: Адель хотела наконец поискать что-нибудь для проекта по ботанике, а Нина, отказавшись от субботнего похода в деревню, списать у нее по химии.

В библиотеке было много посетителей в этот день: второй и четвертый курсы готовились к зачету. Поэтому подруги выбрали одну из прилегающих, пустующих секций на втором этаже, в отделе биологии.

Тео не смог не заметить состояния девушек. Нина лежала на столе, силясь не заснуть, и лениво списывала текст с тетради, а Адель сидела, подперев лоб пальцами, с застывшей ручкой над листом бумаги, где было написано только слово «Проект». До обеда оставалось полчаса, а она еще ничего не сделала. В голове все время крутились фрагменты сна, и с каждым разом они казались все более ненормальными. Весь день она испытывала тошноту и даже с утра не смогла поесть нормально. Она вспомнила, как в это утро с опаской ожидала прихода Тео к завтраку, но он не пришел.

– Доброе утро, – пожелание его прозвучало неуверенно.

– Кому «доброе», а кому нет, – проворчала Нина и добавила: – Мы проспали.

– Что случилось?

– Всеобщий кошмар случился, – снова ответила Нина и пояснила: – Ей приснился кошмар, а не спали мы обе.

Тео сел рядом и озабоченно осмотрел Адель.

– Это был просто кошмар, – она искоса взглянула на него.

– Да будет тебе известно, что ее так просто не разбудишь, – зевнула Нина. – Однажды мне довелось ее будить. Перепугала так, что сердце чуть не остановилось – как мертвая. Зато сегодня ночью бродила во сне, и я от страху чуть действительно не померла. Стоит, перегнувшись через подоконник, еще бы чуть-чуть – и выпала.

Аделаи́да стиснула зубы. Ей хотелось, чтобы подруга замолчала.

– Вот как, – Тео постучал пальцем по столу.

Адель старалась не показывать виду, но страх, что он примет ее за сумасшедшую, прокрался. Это не составит труда, тем более после того, что случилось в оранжерее.

Тео вызвался помочь собрать нужные книги по ботанике и скрылся за стеллажами. То, с какой поспешностью он это сделал, могло навести на мысль, что он пришел к каким-то неутешительным выводам.

Бездумно листая учебник, Адель решилась нарушить тишину вопросом:

– Ты ведь собиралась взять занятия, связанные с искусством?

Нина, хмурясь, не отрывая взгляда от записей, пробормотала в ответ:

– Тебе мои планы известны: закончу Марсильо́н и поступлю в университет. Обучение будет бесплатным после него. Но важнее всего, конечно, это связи. Гарантированно найду с ними отличное место для работы. Надо только вести себя прилично и не попадаться.

– И ты все еще продолжаешь провоцировать профессоров внешним видом, – укоризненно заметила Адель.

– Если прекращу это делать, то это, наоборот, вызовет подозрение. Да и за это не исключают, – Нина ухмыльнулась.

Откинувшись на спинку стула, листая учебник, Адель произнесла:

– Я даже еще не определилась. Не знаю, чем займусь в будущем. Как у вас с А́льбертом вообще получилось принять решение?

Нина оторвала взгляд от тетради и с удивлением посмотрела на нее.

– Только не говори, что до сих пор не сдала заполненный бланк профессору. – Увидев, как та поморщилась, вытаскивая заполненный карандашом листок из-под тетрадей, Нина покачала головой: – Слушай, у тебя целое состояние. Ты можешь заняться чем угодно или продолжить дело семьи.

– Если бы это было на самом деле так, – пробормотала Адель еле слышно.

Она достала ластик и принялась в который раз стирать с бланка выбранные дополнительные предметы, ворча о том, что скоро в листе будет дыра.

Нина вдруг пнула ее под столом.

– Ну что? – зашипела Адель.

Подруга округлила глаза и многозначительно скосила взгляд в сторону. Адель проследила за взглядом: между стеллажами стоял Тео, держа одну книгу под мышкой и выбирая другую с полки.

Наклонившись через стол, Нина прошептала:

– У вас же что-то было? Признайся, я молодец, что оставила вас вдвоем на ботанике? Вы там чуть ли не обнимались на глазах у всех!

– Ничего не было! – раздраженно ответила Адель, уже в который раз ей за день.

– Конечно-конечно. Ты просто чуть не упала в обморок, – усмехнулась Нина. – Слышала уже. Только вот вчера вы пропали на два урока. Хорошо, что профессор не заметил. Не хочешь – не рассказывай, но тебе нужно удержать его внимание. Иди поговори с ним сейчас же! Пригласи в паб завтра.

– Не пойду. Пусть сам приглашает, – сердито прошипела Адель.

Нина, разочарованная и не менее злая, продолжила:

– Так и останешься одна!

– Почему тебя так волнует, есть у меня парень или нет? Вечно одно и то же… – Адель прикрыла их обеих от Тео раскрытой книгой.

– Я вижу, как ты на него смотришь. Либо приглашаешь его сейчас, либо я с тобой больше не разговариваю! – Рывком захлопнув тетрадь, Нина встала и направилась к выходу, вероятно, в уборную.

Адель порывисто поднялась вслед за ней, но тут же с раздражением опустилась обратно на стул. «Как я на него смотрю?» – едва не крикнула она вдогонку.

Они остались одни в заполненной книгами комнате. Вчера в оранжерее она чувствовала себя с Тео как со старым другом, но сейчас вновь ощущала скованность.

Адель уставилась в книгу, не видя букв. Подходить к нему она не собиралась – пусть Нина злится. Максимум, Адель перестанет давать ей списывать уроки, и тогда подруга быстро изменит свое поведение.

Погруженная в свои мысли, она не сразу услышала знакомые металлические щелчки. Сердце пропустило удар – первым порывом было бежать, но выход из секции был один, а в комнату уже входила вальяжной походкой до ужаса знакомая фигура: ультракороткая стрижка, массивный подбородок и глубоко посаженные глаза, придававшие лицу угрюмое выражение. Адель стиснула зубы и украдкой бросила взгляд на стеллажи: Тео нигде не было видно.

Форма на старшекурснике сидела небрежно: пиджак расстегнут, галстук болтался на шее не завязанным. В руке он лениво поигрывал ножом-бабочкой на цепочке – именно он издавал те самые металлические звуки.

Борис Ше́гон принадлежал к «новой аристократии». С момента появления в академии три года назад он зарекомендовал себя как отъявленный хулиган и задира: намеренно провоцировал драки, ночами сбегал с территории Марсильо́н, хамил преподавателям. Администрация, скорее всего, знала о систематических нарушениях, но предпочитала закрывать глаза. Ходили слухи, что до этой академии он сменил несколько столичных учебных заведений.

Его ценили отнюдь не за успехи в гуманитарных или точных науках, а исключительно за спортивные достижения. Он водил компанию с чистокровными и теми, кто был приближен к ним, остальных же держал в роли прислуги. Свою принадлежность к мажорам Борис подчеркивал, сочетая стандартную униформу академии с дорогими аксессуарами: фирменным ремнем, цепочкой на поясе и своей любимой игрушкой – ножом-бабочкой, которым он виртуозно владел и ловко прятал в рукав при виде профессоров.

Отношение Бориса к Адель было странным. Узнав о ее происхождении из Павио́ник, он пытался сначала втереться ей в доверие, но, когда напоролся на агрессию ее друга А́льберта, развернул войну против него, а позже переключился и на девушку, поняв, что это сильно задевает соперника.

С выпуском А́льберта он продолжил изводить Адель. Нина пыталась занять место защитника, но если в словесных перепалках она еще могла постоять за подругу, то против кулаков Бориса, выходившего из себя от малейших противоречий, она была бессильна. Поэтому Адель молча сносила все насмешки. Она привыкла, что из-за Бориса с ней избегали общаться, и из друзей осталась только Нина.

Каждый раз, заслышав характерный звук раскрывающегося ножа и позвякивание цепочки, Адель спешила скрыться. Последние две недели ей это удавалось, но сегодня Ше́гон совершил неожиданный поступок – явился в библиотеку, единственное место, где она чувствовала себя в безопасности от его преследований.

Усевшись на место Нины напротив Адель, Борис подпер подбородок ладонью, и его рот растянулся в неприятной ухмылке. Девушка подавила желание вскочить и уйти, лишь крепче сжала книгу, уставившись в страницы невидящим взглядом.

– С тобой так сложно поговорить. Бегала от меня все это время, как же это неприятно. Ну, так ты надумала? Сходишь со мной на свидание? – Борис потыкал лезвием в обложку книги, которой отгородилась Адель. Мысленно она умоляла Нину поторопиться и вернуться.

– Опять молчишь? Или ты уже забыла, как я выгляжу? Как с тобой ни заговорю, у тебя точно язык отнимается. Я тебе так нравлюсь? – продолжал он с издевкой.

Не выдержав взгляда Бориса, Адель откинулась назад, но он подцепил ногой ножку ее стула и резко придвинул к столу, лишая возможности встать. В панике Адель прикрылась книгой, прижав ее к груди, как щит. Мелькнула мысль ударить обидчика, но взгляд Бориса мгновенно напомнил ей прошлое: как она попыталась дать отпор, пнув его под колено (хотя целилась выше), и что было после. Рука на перевязи судорожно сжалась в кулак, и в ране заныло от боли.

Борис потянулся вперед, чтобы схватить девушку за воротник, но в этот момент между ними с оглушительным грохотом обрушилась стопка книг. Ошеломленный, он разжал хватку, и Адель тут же рванулась прочь, стул с грохотом опрокинулся, а она, дрожа всем телом, отпрянула к стене.

– Ах, надеюсь, я помешал, – холодным тоном, в котором не слышалось ни капли сожаления, произнес Тео. – Я нашел все книги, которые нам понадобятся, – обратился он к Адель с улыбкой и тут же вновь обернулся к все еще обескураженному Борису. Навалившись на стопку книг, Тео наклонился к его лицу и произнес:

– Кажется, кое-кто впервые в жизни пришел в библиотеку и должен знать, что здесь надо вести себя… тихо.

– А ты еще кто? – Борис начал возвращать себе уверенность, отметив неказистый вид соперника.

Он с презрением оглядел его, пытаясь припомнить, и, видимо, решил, что тот с младшего курса.

– Одноклассник Адель. Приятно познакомиться. Я теперь буду постоянно рядом с ней, поэтому не думаю, что найдется место еще кому-то вроде тебя, – Тео изобразил насмешливое сочувствие.

– Это не тебя я видел вчера у оранжереи? Не припомню твою смазливую рожу, – Борис начал закипать. – Ты же выглядишь как девчонка.

Тео бровью не повел, все так же с холодной насмешкой глядя на Бориса.

– Хочешь проверить, сможет ли эта девчонка сделать тебе больно? – Тео склонился еще ближе к Ше́гону, заглядывая ему в глаза, так, что тому пришлось отшатнуться.

По лицу его пробежала судорога, и он вскочил со стула, вцепившись одной рукой в воротник Тео. Тот отступил назад, не выпуская из рук тяжелого тома. Борис был значительно выше ростом и, к тому же, регбистом – против невысокого, болезненно худого Тео он имел явное преимущество. В другой раз он бы уже бросился в драку, но теперь медлил. Тощий мальчишка не выдержал бы и одного удара – Борис был в этом уверен. Книга в его руках вряд ли могла навредить, но этот ледяной, бесстрастный взгляд заставлял колебаться.

Аделаи́да в отчаянии огляделась в поисках помощи.

– Заступиться решил, мелкий? А силенок хватит? – сквозь зубы процедил Борис.

– Хватит ли тебе? Только треплешься, будто предложение собрался делать, – усмехнулся Тео.

Борис замахнулся, но он уперся ему в грудь ладонью, сминая отворот пиджака, и резко развернулся полубоком, отводя руку с книгой для короткого замаха. Тяжелый том был нацелен в лицо обидчику.

– Стойте! – успела крикнуть Адель, как в этот момент в секцию вошли библиотекарь с группой студентов. Позади них мелькнула Нина – встала на цыпочки, пытаясь разглядеть происходящее, затем стремительно пробилась вперед и бросилась к подруге.

– Что случилось? Тебя на пять минут оставить нельзя! – тревожно заговорила она, оглядываясь то на библиотекаря, то на обоих парней.

Борис медленно отпустил Тео и процедил сквозь зубы:

– Смотрю, ты не в курсе, как дела обстоят в этом месте. Ходи и оглядывайся.

– Что вы здесь устроили… – начала возмущенным тихим голосом библиотекарь.

Студенты рядом занервничали: тихая женщина, если ее рассердить, превращалась в грозного блюстителя тишины и порядка в этом месте.

– Вон! Все четверо! – рявкнула она голосом, никак не сочетавшимся с миниатюрной комплекцией.

– Пожалуй, нам пора, – пробормотал Тео с улыбкой и подхватил сумку Адель.

Нина стала заталкивать вещи в рюкзак. Адель сгребла книгу и конспекты в охапку, и они чуть не бегом бросились наружу под звон колокола на обед.

– Что у вас там произошло? Я Бориса таким злым давно не видела. Он, похоже, не ожидал, что придется драться с коротышкой, – Нина давилась смехом.

Адель же была совсем не рада тому, что случилось. Она с тревогой поглядывала по сторонам, ожидая увидеть Бориса и его друзей уже сейчас, готовых отомстить. Но заметила, что и Тео выглядит не расстроенным.

– Тебе не следует так разговаривать с Борисом. Он связан с чистокровными и терпеть не может таких, как ты. Он может сделать твою жизнь невыносимой, – озвучила ее мысли Нина.

Тео легкомысленно пожал плечами, поглядывая на Адель. Он этим явно хотел произвести впечатление на нее.

– Тьма народу, – раздраженно вздохнула Нина, оглядывая столовую.

Адель удалось первой получить свою порцию обеда, и она сразу же отправилась искать свободный стол для друзей, который нашелся в самом конце залы, недалеко от длинного полупустого стола чистокровных.

– Я уже решила, что ты посадишь нас за стол с мажорами, – произнесла Нина со смешком.

В этой части зала было значительно тише. Адель старалась не смотреть на крайний длинный стол, стоявший отдельно от всех, перпендикулярно остальным, как и преподавательский, расположенный с противоположной стороны, но на возвышении. За столом чистокровных царила обычная тишина. Они переговаривались вполголоса и ели неспешно, в отличие от остальных студентов.

Новость о произошедшем в библиотеке разнеслась мгновенно. Аделаи́да не успела съесть и половины порции курицы с салатом, как заметила устремленные в их сторону взгляды.

Нина тоже обратила на это внимание и не преминула высказаться:

– Теперь тебе точно конец, парень. Борис и так с катушек съехал из-за предстоящего матча. Видели бы вы его на тренировке, он будто убивать каждый раз готовится, – она покачала головой.

Аделаи́да с отчаяньем уставилась на свою тарелку, аппетит пропал.

– Я же говорила тебе не вмешиваться. Зачем ты… – с тихим вздохом произнесла она.

– Кто сможет стоять в стороне и смотреть, как к тебе пристают? – Тео удивленно глянул на девушку, будто он не видел иного выбора для своего поступка. – Я же тебе уже говорил, что, если нужно, я смогу избавить тебя от внимания этого парня, – он широко улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, совсем как у Адель.

Нина же презрительно фыркнула в кулак:

– Что ты сможешь сделать? На тебя достаточно дунуть, и поминай как звали.

Тео недовольно глянул в ее сторону. Адель тоже рассердилась на подругу:

– Перестань подстрекать его! – и обернувшись к парню, добавила: – Не надо меня защищать! Ше́гон очень мстительный.

– Вот именно, очень мстительный, – Нина усмехнулась Тео. – Теперь придется показать себя на деле, потому что Борис не успокоится, пока тебя не убьет… ну, или не покалечит.

Адель схватилась за голову. Ее вдруг осенила догадка.

– Подожди, – она повернулась и недоверчиво уставилась на парня. – Ты ведь специально провоцировал его? Все время ходил рядом… а у оранжереи? Это тоже специально?

Тео пожал плечами со словами:

– Если он не разрешает тебе дружить со мной, то от него нужно просто избавиться.

Он вытянул салфетку из-под тарелки и стал вертеть ее в руках. Из еды у него был только сок и кусок мясного пирога, которые, похоже, есть не собирался.

Аделаи́да потрясенно перевела взгляд с него на Нину, та пожала плечами, как бы говоря: «Он влюбился, что поделать».

С грохотом на их стол налетел кто-то. Тарелки на подносах подпрыгнули.

– Вот это да! Да ты, парень, еще более сумасшедший, чем я. Это было смело, но глупо, – он протянул руку Тео, чтобы поздороваться. – Э́рик Ко́ган, к вашим услугам.

Тео, приподняв брови, изучал его ладонь и затем нехотя подал руку.

Эрик был их однокурсником. Его всклокоченные каштановые волосы, блестящие глаза и большой рот точно передавали характер неугомонного, болтливого и вечно спешащего куда-то парня. Форму он носил небрежно, а пиджак напоминал собой кольчугу, сплошь увешанную значками. Некоторые из них крепились к сумке.

– Прости, совсем тебя не помню, – Тео криво усмехнулся, продолжив складывать салфетку.

Но Эрика это ничуть не смутило.

– Я́хром… Я́хром, – задумчиво произнес он, когда Тео неохотно представился, пытаясь припомнить хоть что-то связанное с этой фамилией, – ты из «новой аристократии»? Кажется, ты уже учился здесь? Как тебя угораздило повздорить с этим громилой?

– А что, всем уже известно, что случилось десять минут назад? – Тео глянул по сторонам.

– Я слышал, что Борис сам пришел в библиотеку. Вот это новость! – Эрик фыркнул и, понизив веселый голос и оглядываясь, продолжал: – Я был уверен, что он не в курсе, что здесь она вообще есть. Для него существует только общежитие и поле для регби.

– Ты пришел сюда трепаться? – сварливо спросила Нина, попивая сок и глядя в сторону чистокровных.

– Не с тобой, – парировал Эрик и тут же оживленно обернулся к Тео: – Ты, кстати, не хочешь вступить в клуб астрономии? У нас не хватает людей. Особенно таких смелых.

Тео посмотрел на Аделаи́ду и покачал головой.

– А, – протянул Эрик, понимающе и мгновенно переключившись на нее тоже, – понятно. Может, ты, Павио́ник, вступишь к нам? Ты же нигде не состоишь.

– Она по умолчанию состоит в клубе мажоров, – хмыкнула Нина, опередив Адель.

Та с извиняющейся улыбкой покачала головой, взглянув на Эрика.

– А Я́хрому бы подошел клуб нердов, – фыркнула Нина, ткнув пальцем в его дужку очков, так что они съехали по носу.

Тео раздраженно дернулся, поправив их.

– Эрик у нас решил рекорд побить, если ты не в курсе, – Нина лениво посмотрела в его сторону, – вступить во все клубы и секции и собрать их значки до конца выпуска. Глупая трата времени.

– Что поделать. Я разносторонняя личность, – Эрик гордо ухмыльнулся, – могу говорить о поэзии, а могу рассказать о медицине. Но у меня все еще не хватает четыре значка! У них там конкурс на поступление, видите ли, сложный. Но я уверен, они просто не хотят, чтобы у меня был полный набор. Ну, до выпуска еще есть время…

– …как и место на пиджаке, – закончила за него Нина, закатив глаза.

– К тому же скоро начнется адская неделя, когда выбирают членов для клубов и сообществ. У меня есть здесь место, – Эрик не слушал ее, указывая на грудь пиджака, – а еще на рукаве.

– А здесь для чего? – спросила Адель, заинтересовавшись его коллекцией.

Она указала на место, где обычно и крепили эти значки: слева на воротнике.

– О, – Эрик понизил голос до таинственного шепота. Он навалился на стол грудью, приблизив к ним лицо. – Это место для одного интересного клуба. Третий год хочу попасть в него. Но пока не знаю точно, кто в него входит, кроме мажоров.

Адель невольно рассмеялась, но быстро смолкла – Эрик не шутил. Даже Нина не улыбалась, а сощурила глаза.

– Беда в том, что, когда об этом клубе заговариваешь с мажорами, они делают вид, что не знают ничего, – он с подозрением глянул на Аделаи́ду.

Та на всякий случай покачала головой с извиняющейся улыбкой.

– Так, может, его и нет? – мрачно отозвался Тео.

Ему не нравилось, что Эрик уже минут 10 как не дает ему пообщаться с Адель, а теперь еще и закрыл весь обзор на нее своим телом.

– Нет, точно есть! Видели фонтан в саду? Там можно оставлять просьбы для их клуба, а они выбирают и выполняют! Всегда! – Эрик, почти подпрыгивая от возбуждения, торопливо продолжал: – Я знаю людей, чьи просьбы они исполнили. А попасть в клуб можно, когда подбросят приглашение. Я однажды видел его: черное, такое маленькое…

Адель нервно поерзала и спросила:

– И чем они там занимаются?

– А шут его знает…

– Ясно. – Нина взмахнула крашеными ресницами. – Тебе просто из принципа надо быть в нем. И как ты решил туда попасть?

– Говорят, туда можно попасть за заслуги. Нужно сделать что-то сверхнеобычное. – Эрик стал разгибать пальцы. – Я уже однажды пробовал на спор пить четыре пинты пива…

– О нет! – Нина прикрылась от него руками, поморщившись. – Я вспомнила этот кошмар. Вот зачем ты это сделал тогда на вечеринке в пабе? Тебя же тогда… Фу…

– Затем, – продолжал Эрик, как ни в чем не бывало, – пометил все книги по арифметике в библиотеке номером 478.

– Зачем? – полюбопытствовала Адель.

– Ну, это как бы послание, шифр буквенно-цифровой. Еще запер двери классов и оставлял ключи в замках. Правда, меня завхоз поймал тогда. Да много чего делал, но их внимание сложно привлечь.

Эрик с досадой скривил рот.

– Так вот от кого бед не меньше, чем от Бориса. Может, ты просто займешься учебой? – фыркнула Нина. – Тогда это будет точно сверхнеобычно, и тебя примут куда угодно, может, даже в университет.

Адель рассмеялась. Тео качнул головой в сторону, будто удивляясь глупости парня.

– Идея лазать по комнатам общежития, надеюсь, не твоя была? – Нина окинула взглядом Эрика. – Парни все время лазают к нам, но когда приходишь с уроков и обнаруживаешь в комнате беспорядок – это вообще не радует.

– Часто случается? – Тео покосился на нее.

– Бывает. Погоди, и к тебе залезут. Не берут ничего, просто наведут беспорядок и напишут дурацкую записку. Совсем никакой фантазии. Думают, смешно. В этом месте полно всяких чудиков вроде Эрика или его странных клубов… – Нина окинула снисходительным взглядом Эрика.

– Много ты понимаешь, – рассердился он, – с кем ни заговорю об этом клубе, все думают, что его специально придумали. А я видел их значок!

– У кого? – Нина сложила руки на столе, придвинувшись к нему, но выглядела все еще насмешливой.

– Когда был урок плаванья, – уклончиво ответил он. – Но запомнил точно: круглый и маленький. Я не сильно понял, что изображено, но смогу его узнать, когда увижу.

Нина выглядела задумчивой, как и Тео, который смотрел на стол чистокровных.