Кровные узы. Дилогия «Тень Павионик»

Аделаида с отчаяньем уставилась на свою тарелку, аппетит пропал.

– Я же говорила тебе не вмешиваться. Зачем ты… – с тихим вздохом произнесла она.

– Кто сможет стоять в стороне и смотреть, как к тебе пристают? – Тео удивленно глянул на девушку, будто он не видел иного выбора для своего поступка. – Я же тебе уже говорил, что, если нужно, я смогу избавить тебя от внимания этого парня, – он широко улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, совсем как у Адель.

Нина же презрительно фыркнула в кулак:

– Что ты сможешь сделать? На тебя достаточно дунуть, и поминай как звали.

Тео недовольно глянул в ее сторону.

– Не надо меня защищать. А ты перестань подстрекать его, – рассердилась Адель на подругу, – ты же знаешь Шегона. Он очень мстительный.

– Вот именно, очень мстительный, – Нина усмехнулась Тео. – Теперь тебе придется показать себя на деле, потому что Борис не успокоится, пока тебя не убьет… ну, или не покалечит.

Адель схватилась за голову. Тео сам настроил Бориса против себя. Ее вдруг осенила догадка.

– Подожди, – Адель повернулась и недоверчиво уставилась на Тео. – Ты ведь специально провоцировал его? Все время ходил рядом… а у оранжереи? Это тоже специально? – она запнулась.

Тео пожал плечами со словами:

– Если он не разрешает тебе дружить со мной, то от него нужно просто избавиться.

Он вытянул салфетку из-под тарелки Аделаиды и стал вертеть ее в руках. Из еды у него был только сок и кусок мясного пирога, но есть, похоже, не собирался. Аделаида потрясенно перевела взгляд с него на Нину, та пожала плечами, как бы говоря: «Он влюбился, что поделать».

С грохотом на их стол налетел кто-то. Тарелки на подносах подпрыгнули.

– Вот это да! Да ты, парень, еще более сумасшедший, чем я. Это было смело, но глупо, – он протянул руку Тео, чтобы поздороваться. – Э́рик Ко́ган, к вашим услугам.

Тео, приподняв брови, изучал его ладонь и затем нехотя подал свою руку.

Эрик был их одноклассником. Его всклокоченные каштановые волосы, блестящие глаза и большой рот точно передавали характер неугомонного, болтливого и вечно спешащего куда-то парня. Форму он носил небрежно, а пиджак напоминал собой кольчугу, сплошь увешанную значками. Некоторые из них крепились к сумке.

– Прости, совсем тебя не помню, – Тео криво усмехнулся, продолжив складывать салфетку.

Но Эрика это ничуть не смутило.

– Яхром… Яхром, – задумчиво произнес Эрик, когда Тео неохотно представился, пытаясь припомнить хоть что-то связанное с этой фамилией, – ты из «новой аристократии»? Кажется, ты уже учился здесь? Как тебя угораздило повздорить с этим громилой?

– А что, всем уже известно, что случилось десять минут назад? – Тео глянул по сторонам.

– Я слышал, что Борис сам пришел в библиотеку, – Эрик фыркнул и, понизив веселый голос и оглядываясь, продолжал:

– Вот это новость! Я был уверен, что он не в курсе, что здесь она вообще есть. Для него существует только общежитие и поле для регби.

– Ты пришел сюда трепаться? – сварливо спросила Нина, попивая сок и глядя в сторону чистокровных.

– Не с тобой, – парировал Эрик и тут же оживленно обернулся к Тео:

– Ты, кстати, не хочешь вступить в клуб астрономии? У нас не хватает людей. Особенно таких смелых.

Тео посмотрел на Аделаиду и покачал головой.

– А, – протянул Эрик, понимающе и мгновенно переключившись на нее тоже, – понятно. Может, ты, Павионик, вступишь к нам? Ты же нигде не состоишь.

– Она по умолчанию состоит в клубе мажоров, – хмыкнула Нина, опередив Адель.

Та с извиняющейся улыбкой покачала головой, взглянув на Эрика.

– А Тео бы подошел клуб нердов, – фыркнула Нина, ткнув пальцем в его дужку очков, так что они съехали по носу.

Тео раздраженно дернулся, поправив их.

– Эрик у нас решил рекорд побить, если ты не в курсе, – Нина лениво посмотрела в сторону Тео, – вступить во все клубы и собрать их значки до конца выпуска.

Глупая трата времени.

– Что поделать. Я разносторонняя личность, – Эрик гордо ухмыльнулся, – могу говорить о поэзии, а могу рассказать о медицине.

Но у меня все еще не хватает четыре значка!

У них там конкурс на поступление, видите ли, сложный, а по мне, так они просто не хотят, чтобы у меня был полный набор.

Ну, до выпуска еще есть время…

– …как и место на пиджаке, – закончила за него Нина, закатив глаза.

– К тому же скоро начнется адская неделя, когда выбирают членов для клубов и сообществ. У меня есть здесь место, – Эрик не слушал ее, указывая на грудь пиджака, – а еще на рукаве.

– А здесь для чего? – спросила Адель, заинтересовавшись его коллекцией.

Она указала на место, где обычно и крепили эти значки: слева на воротнике.

– О, – Эрик понизил голос до таинственного шепота.

Он навалился на стол грудью, приблизив к ним лицо. – Это место для одного интересного клуба.

Третий год хочу попасть в него.

Но пока даже не знаю, кто в него входит.

Адель невольно рассмеялась, но быстро смолкла – Эрик не шутил.

Даже Нина не улыбалась, а сощурила глаза.

– Знаю, что туда точно входят некоторые чистокровные, но пока не вычислил кто, – он с подозрением глянул на Аделаиду.

Та на всякий случай покачала головой с улыбкой. – Беда в том, что, когда об этом клубе заговариваешь с ними, они делают вид, что не знают о нем.

– Так, может, его и нет? – мрачно отозвался Тео.

Ему не нравилось, что Эрик уже минут 10 как не дает ему пообщаться с Адель, а теперь еще и закрыл весь обзор на нее своим телом.

– Нет, точно есть! Видели фонтан в саду? Там можно оставлять просьбы для их клуба – а они выбирают и выполняют! Всегда! Любые, прямо как волшебники! Это не слухи! – Эрик, почти подпрыгивая от возбуждения, торопливо продолжал:

– Я знаю людей, чьи просьбы они исполнили. А попасть в клуб можно, если отличиться – тогда тебе подбросят приглашение. Я однажды видел его: черное, такое маленькое…

Адель нервно поерзала. Эрик сверлил взглядом стол чистокровных.

– И чем они там занимаются? – спросила Аделаида.

– А шут его знает…

– Ясно. – Нина взмахнула крашеными ресницами. – Тебе просто из принципа надо быть в нем. И как ты решил туда попасть?

– Говорят, туда можно попасть за заслуги. Нужно сделать что-то необычное или значимое. – Эрик стал разгибать пальцы. – Я уже однажды пробовал на спор пить четыре пинты пива…

– О нет! – Нина прикрылась от него руками, поморщившись. – Я вспомнила этот кошмар. Вот зачем ты это сделал тогда на вечеринке в пабе? Тебя же тогда… Фу…

– Затем, – продолжал Эрик, как ни в чем не бывало. – Пометил все книги по арифметике в библиотеке номером 478.

– Зачем? – полюбопытствовала Аделаида.

– Ну, это как бы послание, шифр буквенно-цифровой. Еще запер двери классов и оставлял ключи в замках. Правда, меня чуть завхоз не поймал тогда. Да много чего делал, но их внимание сложно привлечь.

Эрик с досадой скривил рот.

– Так вот от кого бед не меньше, чем от Бориса. Может, ты просто займешься учебой? – Нина фыркнула:

– Тогда это будет точно сверхнеобычно, и тебя примут куда угодно, может даже в университет.

Адель рассмеялась. Тео качнул головой в сторону, будто удивляясь глупости парня.

– Идея лазать по комнатам общежития, надеюсь, не твоя была? – Нина окинула взглядом Эрика. – Парни все время лазают к нам, но когда приходишь с уроков и обнаруживаешь в комнате беспорядок – это вообще не радует.

– Это часто случается? – Тео покосился на нее.

– Бывает. Погоди, и к тебе залезут. Не берут ничего, просто наведут беспорядок и напишут дурацкую записку. Совсем никакой фантазии. Думают, смешно. В этом месте полно всяких чудиков вроде Эрика или его странных клубов… – Нина окинула снисходительным взглядом Эрика.

– Много ты понимаешь, – рассердился он, – с кем ни заговорю об этом клубе, все думают, что его специально придумали. А я видел их значок. Один раз.

– У кого? – Нина сложила руки на столе, придвинувшись к нему, но выглядела все еще насмешливой.

– Когда был урок плаванья, – уклончиво ответил он. – Но запомнил точно: круглый и маленький, у меня такого нет, точно. Я не сильно понял, что изображено, но точно смогу его узнать, когда увижу.

– Так это было той ночью, когда ты напился? – переспросила Нина.

Выглядела она задумчивой. Тео тоже задумался о чем-то, глядя на стол чистокровных.

Пришли первые и вторые курсы с уроков, и старшие классы засобирались. Нина и Тео поднялись разом из-за стола.

– Ты идешь? – спросила Нина.

Адель продолжала сидеть, уставившись на нетронутый стакан сока Тео, стоявший на столе. В ушах звенело. Из-за стакана выглядывало оригами из салфетки. Она медленно протянула руку и взяла бумажного кролика, завороженно разглядывая его. С утра терзавшее ее чувство страха вспыхнуло в ней с новой силой. Она что-то упускает. Что-то важное. Совсем близко, вот-вот разорвется тонкая граница в ее сознании.

Да начнется война!

В столовую Аделаида пришла с опозданием. Нина заняла для них место, недалеко от чистокровных, и уже доедала завтрак. Адель села напротив подруги; та сидела полубоком, поглядывая на стол чистокровных – в основном на старшекурсников. Стул рядом с Адель пустовал – Тео не пришел. С момента стычки с Шегоном прошел всего день, и ее тревога нарастала.

– Как думаешь, если я рискну поближе познакомиться с его другом, тот, что сидит слева? – спросила Нина, не сводя пристального взгляда с чистокровных.

– Это его троюродный брат – Ян Э́стерманн. И это плохая идея, я уже говорила тебе. Не связывайся с ними. Чистокровные не заводят долгих отношений без расчета. Они же больные все на голову, – ответила Адель, не глядя ни на чистокровных, ни на подругу.

– Значит, и ты больная? – Нина обернулась к столу, уже готовая приступить к еде, но, взглянув Адель, так и не поднесла ложку ко рту.

– Выглядишь паршиво. Снова не спала сегодня? – спросила она.

Аделаида окинула в который раз взглядом столовую.

– Тео еще не пришел, – произнесла она подавленно в ответ.

Нина понимающе ухмыльнулась и принялась за еду со словами:

– Никуда не денется твой принц.

– Я не об этом. Шегон может ему что-то сделать. Они же живут в одном общежитии.

Нина помедлила и качнула головой, соглашаясь.

– О нет! – прошептала Аделаида и быстро отвернулась, уставившись в тарелку. – Какого черта он приперся в такую рань? Он обычно не завтракает, – зашипела она, хватаясь за ложку и делая вид, что ее здесь нет. Нина глянула за спину подруги и сразу отвела взгляд.

Они услышали, как Борис приказал какому-то мальчику с первого курса принести ему завтрак. Адель пожалела, что села ближе к проходу, который вел прямиком к чистокровным. Неудивительно, что Борис остановился перед их столом, чтобы «поболтать».

– Только гляньте, кто тут у нас! – Борис говорил негромко, хотя стол профессоров находился и так на расстоянии. – А где твой новый дружок? Или, точнее сказать, подружка? Не знал, что тебя привлекают такие смазливые.

Руки Бориса оперлись в стол, и он наклонился ниже. За ним маячили его друзья – А́дриан, Игна́сиус и Па́вел.

– Познакомь-ка меня с ним поближе. Он тут новенький, и я ему объясню правила поведения.

– Шегон, какого черта тебе здесь надо? – тихо заговорила Нина за его спиной.

Борис не обратил на нее внимания, зато один из его подхалимов, Павел, неприятно заулыбался и протянул к Нине руки. Она вскочила с места с возгласом: «Отстань, придурок!»

Аделаида глянула на стол чистокровных. Там был Виктор и даже скучающий Симон. Сейчас как раз подходящий момент воспользоваться их поддержкой и наконец поставить на место зарвавшегося парня. Она встала с места, как вдруг позади Бориса раздался знакомый голос:

– Ты занял весь проход, топай дальше или прижми зад за соседний стол!

Ближайшие столы настигла мгновенная тишина. Кто-то подавился и попытался заглушить кашель в тишине. Борис медленно обернулся к Тео. Тот держал поднос с завтраком и недовольно глядел на Бориса.

– Думал, ты струсил. У меня, знаешь ли, есть желание придать твоей физиономии мужественности. Говорят, шрамы украшают мужчину, – Борис с хрустом сжал кулаки.

– Знал, что понравлюсь тебе, но, увы, ты в пролете. Я предпочту снять очки, чтобы не видеть твою рожу, – с сочувственной насмешкой ответил Тео.

Борис покосился в сторону. От того, чтобы осуществить свои угрозы, его отделяло только наличие профессоров, которые ели и пока не обращали на них внимания. Адель не смела дышать. Нина стояла возле нее, подальше от друзей Бориса, и исподлобья смотрела на парней. Молчаливое противоборство взглядов длилось недолго, как вдруг тот выбил поднос из рук Тео. Лязг металла и звон тарелок разлетелся по обеденному залу, и наступило всеобщее затишье.

То ли Тео предвидел это и одновременно с Борисом поднял руки, то ли это была случайность, но содержимое тарелок вывалилось прямо на брюки и ботинки Шегона, а Тео отпрыгнул назад. К несчастью, кое-кто из профессоров решил разобраться в происходящем.

– Что здесь происходит? – К ним направлялся невозмутимый Виктор.

Голос старосты заставил Бориса дернуться, будто он хотел схватить Тео за грудки.

– Недоразумение. Принес другу завтрак, а он, такой неловкий, не удержал его, – Тео расплылся в извиняющейся ухмылке, выглядящей скорее издевательской. – Он немного неуклюжий с утра, простите. Спать, наверное, надо было подольше.

Симон, показавшись из-за спины Виктора, издал какой-то странный звук, будто он подавился смешком. Адель показалось, что Борис ударит Тео, несмотря на угрозу быть наказанным.

Пока она пребывала в ужасе от предстоящей драки, Нина прятала лицо, пытаясь подавить смех, и кое-кто в столовой делал то же самое. Оставалось загадкой, почему Борис медлил и не вступал в бой.

– Все в порядке, Виктор? – К ним подошел один из профессоров.

– Да, профессор Га́вран. Небольшое недоразумение, – Виктор вежливо улыбнулся. – Шегон, Яхром, заканчивайте с завтраком. Вам нужно прибрать за собой. Так, чтобы ничего не осталось, – последние слова староста произнес с некоторым нажимом, предупреждая об их открытой потасовке.

Адель сглотнула и упала обратно на стул. Тео сел рядом, как ни в чем не бывало.

– Ну, сейчас начнется, – пробормотала Нина, глядя вслед Борису.

Шея и уши Шегона покраснели от гнева. Он покинул столовую в сопровождении друзей. Проходя мимо растерянного первокурсника, принесшего ему завтрак, он одним раздраженным взмахом руки опрокинул поднос. Содержимое окатило мальчика с ног до головы.

– Шегон! – Профессор Гавран, возмущенный его поведением, двинулся за компанией хулиганов.

– Вишневый подойдет? – услышала Адель над ухом.

Она обернулась.

Тео осторожно достал коробочку из сумки и развернул. Аккуратный треугольник творожного пирога с яркой бордовой начинкой, лоснящейся сверху и украшенной парой вишен, соблазнил бы даже сытого.

– Настоящий рыцарь. Почему один? Дамы-то две, – Нина смерила Тео насмешливым взглядом.

– Рыцарь, но не твой, – парировал он в ответ, глянув на Нину так, будто она сморозила глупость.

Адель неуверенно взяла вилку и покосилась на полупустой поднос Тео.

– Ты снова ничего не ешь, – мягко сказала, она, решив, в свою очередь, проявить заботу, глядя, как он посасывает соломинку из стакана с соком.

– Из-за лекарств совсем нет аппетита, – просто ответил Тео, улыбаясь. – Но я бы поел, если бы ты меня покормила.

Адель подавилась первым куском пирога, закашлявшись. Нина расхохоталась.

– А я уж подумала, что ты равняешься на этих чистокровных, которые вечно недовольны едой. Кто бы подумал, что ты такой смелый. – Нина снова покосилась на стол в конце залы, поправляя челку.

Аделаида оглядела гомонящую столовую, все обсуждали произошедшее с Шегоном. Взгляд ее остановился на столе чистокровных: Симон вразвалочку сидел на своем прежнем месте, хотя уже закончил завтракать, и смотрел в их сторону.

* * *

Альберт звонил почти каждый вечер и интересовался делами Адель. До того как появился в ее жизни Тео, Аделаиде было нечем поделиться: не рассказывать же, какие оценки она получила в этот день и сколько времени провела за домашним заданием? Теперь же ей было о чем рассказать.

Например, что академию охватила «кроличья лихорадка». Учащиеся любили следовать моде на странные вещи. В прошлом году по академии прокатилось повальное увлечение гаданием на цифрах, в этом – настала очередь оригами.

Бумажные кролики казались повсюду. Профессора не были в восторге, находя оригами в самых неожиданных местах: в библиотечных книгах, под партами, в вентиляционных решетках, под ковриками, в шкафу с инвентарем, в щелях стен. Эта игра, по мнению учащихся, должна была помочь осуществиться самым сокровенным желаниям.

Суть была в том, чтобы найти «кролика» и прочитать, где хранится следующий. На каждом уровне прятали три оригами разных цветов. Чем больше находили «кроликов» определенных цветов, тем больше была вероятность исполнения желания. Но каждый цвет нес определенную сложность загадки. «Цепочки» из оригами создавал тот, кто хотел исполнения желания; его он писал на последнем белом оригами. Если его находили, то желание не сбывалось. А ищущий заменял его на свое белое оригами, которое должно было теперь сбыться. Мухлевать не получалось: если белое оригами не было спрятано с целью, чтобы его не нашли, то желание аннулировалось.

Из-за многочисленных поделок Аделаида перестала испытывать необъяснимые чувства, когда видела их, но от души надеялась, что это все началось не из-за Тео, потому что он и так был главной сплетней в Марсильон.

Шла уже вторая неделя, как он успешно водил за нос Бориса. Нина только хлопала в ладоши, услышав, как Тео в очередной раз вывел из себя Шегона. Никто не мог подумать, что хилый мальчишка в очках будет так смело вести себя с хулиганом. Изворотливость Тео доводила Бориса до остервенения, из-за чего он не раз едва не попадался профессорам. Аделаида от беспокойства места себе не находила и каждый вечер давала себе слово, что пойдет к Симону, чтобы попросить его помощи, но на утро Тео ее отговаривал.

Вместе с этим к Тео пришла популярность среди девочек. Не было и дня, чтобы какая-нибудь из них не подходила поболтать, кокетливо накручивая прядь и сверкая глазами. Аделаиду это беспокоило не меньше, чем угрозы Шегона, хотя Тео продолжал проявлять только к ней знаки внимания и исправно приносил твороженный пирог из магазинчика в деревне Шасс, грозясь быть пойманным на нарушении правил.

Наравне с беспокойством о Тео Аделаида не могла понять, почему она спит все хуже. Она просыпалась то от криков, звучавших во сне, то от ощущения падения и всполохов огня. Упрямо продолжала пить лекарство, повышая дозировку, но толку никакого не было, появилась только тошнота. Поэтому она засиживалась за уроками до полуночи и дольше и ела неохотно.

В один из дней Адель проснулась с головной болью. Ей наконец сняли повязку с руки и посоветовали не слишком напрягать запястье. Аделаида была рада, что ей не придется больше смотреть со скамьи, как остальные занимаются на уроке физкультуры.

За завтраком Тео заметил ее болезненное состояние и уговорил съесть хотя бы очередной вишневый пирог. Аделаида согласилась, и ей вроде бы даже стало лучше.

На уроке у группы девушек были занятия на брусьях. Когда подошла очередь Аделаиды, она уверено сделала несколько шагов, удерживая равновесие. Ей так редко удавалось посещать уроки физкультуры, что она была рада проявить себя.

Адель выполнила несколько упражнений, как ей казалось, довольно неплохо, когда вдруг перестала чувствовать правую ногу. Она хотела поставить ее рядом с собой, но никак не могла нащупать опору. Пытаясь удержать равновесие, она встала боком и взмахнула руками, глядя вниз с таким ужасом, что учитель ее окликнула. Адель слышала ее и не слышала – уши заложило, как при погружении под воду, и противно зазвенело. Все в ней кричало, что надо прижаться к стене позади нее, иначе упадет, но она никак не могла ее нащупать. Коротко вздохнув с ужасом, она опрокинулась. Ее успели подхватить одноклассницы, повалившись на песок.

– Госпожа Павионик, Вы меня слышите?

Аделаида подняла взгляд на профессора, часто моргая и приходя в себя.

– Простите. Я плохо спала сегодня, – пробормотала она сконфуженно под всеобщим вниманием. Увидела, как на нее поглядывают одноклассницы украдкой и шепчутся. Нина присела рядом с ней на песок, брови ее хмурились.

– Точно все нормально? – прошептала она.

Аделаида кивнула, поморщившись – она случайно оперлась о больное запястье. Послышался приближающийся бег, и сквозь толпу девушек протиснулся Тео. У парней были подтягивания на перекладине, но в основном они бездельничали и пинали мяч.

– Я ценю Ваше рвение к учебе, госпожа Павионик, но давайте себе больше отдыха. Отправляйтесь в лазарет или на скамью. Яхром, вернитесь на свою площадку, – заговорила профессор с некоторым облегчением.

Но тот ее не слушал.

– Я отведу ее, – произнес он.

– Отлично! – Учитель поднялась на ноги и захлопала в ладоши, призывая к порядку:

– Продолжим урок.

Адель поднялась с земли сама, но голову закружила сильнее, а скудный завтрак подкатил к глотке. Слегка отряхнула песок со спортивных штанов и побрела к скамьям. Нога плохо сгибалась, и Адель нетвердо ступала на нее.

Тео усадил ее на скамью и принес воды. После нескольких глотков стало легче, и Адель теперь со стыдом думала, как выглядела со стороны.

– Что случилось, ты не поранилась?

– Все нормально. Мне нравится физкультура. Правда, это был мой первый урок в этом году. – Адель постаралась говорить шутя, но Тео не разделял ее деланного веселья, и она добавила, отведя взгляд в сторону:

– Просто лягу сегодня пораньше.

На самом деле произошедшее напугало ее. Она знала, что это, но не понимала, почему все началось по новой. Лучше не стало, а, кажется, что становилось только все хуже. Адель пощупала икру онемевшей ноги, но, заметив, что Тео следит за ней с тревогой, неловко улыбнулась и выпрямилась. Страшнее всего было, что о ее ненормальности заподозрят другие.

Это все Аделаида могла бы рассказать Альберту раньше, но не теперь, когда это грозило поездкой в больницу. А если об этом узнает бабушка, то ее могут вообще забрать из Марсильон на домашнее обучение. А она скорее прыгнет в озеро зимой, чем даст этому осуществиться.

Жалобы на поведение Бориса тоже могли бы привести к тому, что пришлось бы тревожить Альберта. Но зато она попыталась однажды рассказать о Тео. Альберт не разделил ее радости от приобретения нового знакомства.

– Он спрашивал тебя о семье или о планах на будущее? – спросил он, перебивая ее рассказ.

– Какая разница? О моей семье все знают вокруг, как и о состоянии активов и доходах на год, это если ты думаешь, что он дружит со мной ради денег, – проворчала Аделаида ему в ответ.

Поэтому о происходящем в академии приходилось молчать. После заверения, что он разузнает об этом парне, следовали наставления, что ей нужно продолжать учиться и дружить с Ниной, – Адель была сердита за это на него. При желании Альберт, конечно, мог бы узнать все сам, от того же Симона. И тому было что рассказать ему. Потому что Симон все дольше задерживал взгляд на их компании. А это могло сулить проблемы Тео, хотя его еще ни разу не ловили на нарушении правил.

Однажды, когда у них был общий урок по музыке и все рассаживались по местам, Аделаида скорее почувствовала, чем увидела, что Тео наклонился к ней за спину, туда, где висел ее пиджак и сумка. Она запоздало обернулась, чтобы посмотреть, что он делает, и вместе с этим ее взгляд упал на Симона. Тот смотрел на них заинтересованно.

– Нитка пристала, – Тео улыбнулся, но Аделаида заметила, что он что-то спрятал у себя в кармане пиджака. Неприятная догадка закралась в голову. Отвернувшись, она обнаружила, что Тео смотрит в ответ на Симона. Эти игры в гляделки ей совсем не понравились.

На этом странности не закончились. Потому что через пару дней, после уроков, Симон внезапно отозвал Тео в сторону.

– Яхром, на пару слов. – Симон подошел к Аделаиде со спины. Она чуть не запнулась о лестницу, но Тео ее удержал. Она отошла к выходу из аудитории, поглядывая на парней, в то время как Нина была рада лишний раз пококетничать с одним из чистокровных – Яном, который ожидал Симона. Тот смотрел на Нину снисходительно и едва ли слушал ее болтовню.

Тео и Симон говорили недолго, но понять, о чем был разговор, было сложно: оба вели себя бесстрастно и только кривили вежливые улыбки, но когда Симон кивнул в сторону Адель, она вся напряглась и переступила с ноги на ногу. Тео же в ответ вдруг рассмеялся и, приблизив свое лицо к Симону, как показалось Адель, в угрожающей манере ответил и направился вниз по ступеням аудитории.